Покровитель для Ангела. Невеста бандита

– Мне очень жаль. Правда. Я знаю, что мои извинения тебе ни к чему уже, но все равно прости.

– Помоги мне с конспектами. Всего полчаса! Лина, пожалуйста, я большего не прошу.

Сверлит меня своими голубыми глазами, и я коротко киваю.

– Хорошо, идем в аудиторию.

– Нет, я есть ужас как хочу. Пошли в кафешку напротив.

Пожимаю плечами, хоть мне и не нравится эта идея, но это Виталик. Я знаю его сто лет, еще со школы. Мы учились вместе на подготовительных курсах. Он безобидный.

– Ладно, но только полчаса, мне потом домой надо.

– Агам.

Мы перебираемся в кафе. Виталик заказывает себе горячее, я же беру только зеленый чай. Есть не хочется, и почему-то я переживаю. Миша не звонил мне после нашего последнего разговора. Когда мы уже помиримся, думает ли он вообще обо мне, как я о нем, каждую минуту? Или после того, как он стал мэром, ему просто уже не до меня…

Мы начинаем разбирать тему по микробиологии, я диктую, Виталик жует плов и записывает в тетрадь, однако постепенно я чувствую, что меня начинает клонить в сон. Как-то резко и очень быстро. Слишком быстро.

– Виталь… мне что-то плохо.

Дышать становится сложно, и я вижу, как Виталик отклоняется назад. У него зрачки сузились, он смотрит на меня, склонив голову набок.

– Что с тобой, Лина?

– Я не знаю, скорую вызови. Скорую…

Я хочу встать и не могу. Тело как будто одеревенело и совсем меня не слушается, я почти не чувствую ног.

Со стола летят конспекты, разбивается моя чашка с чаем. У него был дурной привкус, я подумала, что бергамот, но нет, это был какой-то препарат, судя по тому, что у меня очень сильно расслабилось тело, в голове какой-то приятный гул и все… все мелькает радужно перед глазами. Боже, это наркотик.

– Помогите… помогите…

Я хватаю рюкзак, чтобы позвонить Мише, но в тот момент кто-то отнимает его, и я проваливаюсь в темноту.

***

Я не помню, когда спал последний раз. После свадьбы все просто пошло по пизде. Все дела по клубу я свалил на Тоху, тогда как сам переключился на политику, в которой по большому счету я ни хрена не знал, хотя мои знания там даром никому не сдались.

Гафару нужны были мои связи, знакомства, влияние, авторитет. Все было до тошноты просто, и мы оказались полезны друг другу, потому что только положение мэра давало мне крышу и поддержку, открывало новые возможности, особенно для защиты ее.

На Ангела уже стряпали дело, нашлись и свидетели, и все, блядь, на свете. Ахмед накатал на нее целую петицию в деталях, к делу прилагались справки, выписки врачей о том, что моя жена его там чуть ли голыми руками не убила.

Лучше бы убила, меньше было бы возни, вот только Ахмед пошел по кривому пути, и с ним не договориться. Хуже того, я не понимал, чего он на самом деле хочет. Ни деньги, ни мои связи его не интересовали, он тупо хотел посадить Ангела и перерезать нас всех.

Мне казалось, то, что я строил десятилетиями, теперь валится как карточный домик. Нас не трясло, нас всех, блядь, шатало, как на балансировке, и я никак не мог собрать в кучу своих людей.

Влада и Пашу похоронили. Им не было даже тридцати пяти, и в этом была абсолютно моя вина. Я недооценил Ахмеда, я не смог их защитить, не смогу и Ангела, потому я просто закрываю ее дома.

Потом убили Аллу. Просто порезали, когда она возвращалась домой. Еще один “привет” от Ахмеда, Ильяса, Вахи. Их там было целое кубло, и я ошалело искал ниточки в своем новом статусе, чтобы найти их и лично отрезать им головы. Они потеряли рамки, подорвали мой авторитет и одного за другим убивали моих людей, тогда как я не мог их найти.

Ангел… моя драгоценность, мой самый нежный цветок. Мы начали с ней ругаться, как никогда до этого. Она не понимала, что происходит, а я не хотел ее пугать, потому что у меня просто не было никаких хороших новостей, а прогнозы были страшными.

Мы либо все ляжем, либо я разберусь с этими чеченцами. С этими зверьми, с которыми даже Шах отказался иметь дело. Рустам прав, да вот только я прятаться не стану.

Приняв предложение Гафара, я обретаю невиданные ранее власть и влияние, которые направляю на то, чтобы найти и уничтожить Ахмеда, а еще чтобы отмыть Ангела от тюрьмы. Ей грозит срок, рано или поздно за ней придут, ее не оправдают, а допустить, чтобы Ангела посадили, я просто не имею права.

Только не она, не моя девочка, которая всего лишь защищалась. Я отмою от Ангела это дело, и мне, честно говоря, похуй, что для этого мне придется потом сделать.

У каждого поступка есть свои последствия, но мне на них плевать. Я просто хочу уберечь ее от всего этого дерьма, в которое Ангел попала только благодаря мне, вот только кое-что шло не по плану.

Макс. Этот хуй снова маячил на горизонте даже тогда, когда мы с Ангелом поженились, и я был просто в бешенстве, когда узнал, что теперь он тайно возит мою жену на учебу. И забирает, а она и не против.

Ангел ослушалась меня, и это просто выводило из себя. Я ни с кем ее не делил никогда и делить не собирался. Сразу же захотелось открутить Максу голову, но я понимал, что Ангел тогда еще сильнее обозлится на меня.

Мы последние дни только и делали, что собачились. Я приезжал домой, а там она: обижена, надутая сидит и сверлит меня своими изумрудными глазами.

Ангел не была готова к жизни взаперти, но ведь я и сам не планировал такого, да вот только выхода не было! Или так, или ее тоже где-то прирежут, и это в лучшем случае, а допустить такого я просто не имел права.

В последние дни Макс отвозил и забирал мою жену на учебу прямо у меня под носом. Ангел намеренно меня не слушала, психовала, брыкалась, тогда как мне хотелось прибить ее “хорошего” Максима, которому я не доверял ни на один процент. Это был не Хаммер, с которым я вырос, это был чужак.

Мне хотелось содрать с нее штаны и хорошенько ее отхлестать по заднице, и мне просто… ее до одури хотелось, но мы так ругались после свадьбы, что я даже пальцем Ангела с того времени не коснулся. И я скучал. Скучал как сумасшедший по ней, тогда как Ангел только и делала, что кипятила мне мозг со своими, сука, бесконечными ухажерами.

– Денис, я занят, что там?

– Михаил Александрович, Ангелина не вернулась домой с учебы. Мы не знаем, где она!

– Что?! Вы охренели?! Макс… это он. Черт!

За секунду в груди сдавливает, и я набираю Максу.

– Алло.

– Если ты ее хоть пальцем тронул, я тебе башку сверну, ты понял? Ты меня понял, Макс?!

– Что? О чем ты говоришь?

– Жена моя где? Где Ангелина?!

В трубке воцаряется пауза, а после я слышу тихий голос Макса:

– Я подвез ее на учебу утром. Все. Лина сказала, что ее вечером Славка заберет, твой охранник. Миша, я приеду сейчас.

Я сбрасываю вызов и вижу, что у меня начинают трястись руки, меня всего уже колотит. Если с Ангелом что-то… Нет. Боже, пожалуйста, только не так.

Глава 12

Я поднимаю всех собак на уши: ментов, друзей, знакомых, спецназ. Всех, до кого могу дотянуться, чтобы найти ее. Я не могу спать, я не могу жрать, зная, что Ангел пропала и ее телефон вне зоны доступа.

У меня сильно колотится сердце, и я только и могу, что курить все время, стараясь хоть как-то успокоиться.

Тоха разводит руками, Макс что-то лепетал, но в итоге слинял. Они не знают, не знают, куда пропала Ангел, тогда как мне страшно. Впервые за нее так сильно, ведь даже ее тела нет, ничего нет, моя девочка просто исчезла, и в этом виноват только я.

Проходят двое суток этой агонии, пока я ее ищу, а после я получаю конверт с фото. Его бросают мне в почтовый ящик, и, открыв его, я просто охуеваю. На каждой фотке Ангел. Голая совершенно. Ее глаза открыты. Она лежит на кровати, улыбается, а рядом какой-то хуй. В нем я узнаю ее однокурсника. Того самого слизняка. Виталик, блядь. Сука, гребаный Виталик!

Становится трудно дышать, но я все еще не верю. Ангел бы не стала, да и с кем – с этим молокососом? Фотографии могли смонтировать, сейчас уже что угодно научились делать.

Не она, не может… быть не может. На одной из фотографий напечатан адрес.

Славка предлагает взять спецназ, мало ли Ангела держат в заложниках, вот только, судя по тем фото, она эти двое суток совсем не страдала и насильно там ее никто не держал, но я все еще не верю. У меня это просто не укладывается в голове, хотя, кажется, я уже понимаю, что обманываю сам себя.

Чем дальше в лес, тем, сука, страшнее, но Ангел не могла, кто угодно предаст, но не она, не моя девочка с изумрудными глазами. Она чище, искреннее, преданнее всех, она бы не стала.

Я нахожу ее в одной из пятиэтажек. Квартира на первом этаже. Явно съемная, дешевая крошечная хата, похожая на студенческий угол. Дверь открыта, и, зайдя внутрь, я прохожу, не разуваясь, по длинному коридору, открываю первую дверь.

Спальня с розовыми обоями, большая кровать, а на ней моя жена. Сонная, обнаженная, всполошенная. Ее глазки изумрудные блестят, когда замечает меня, а я на ноги ее голые смотрю и на тонкую простыню, которой она прикрывается. Рядом с Ангелом Виталик сопит, мирно обняв подушку. Идиллия, блядь, я тут явно лишний, и меня не ждали.

Обручальное кольцо жжет до кости, а ведь я ей не изменял! Мог тысячу раз уже сходить налево, на меня вешались девки и пытались соблазнить, стелились под меня, но я, блядь, за эти два с половиной года ни разу, сука, ей не изменил!

Даже в мыслях всегда была только моя Ангел. Впервые в жизни только она, и мне не хотелось ей изменять, она была самая чистая, самая сладкая, желанная, самая моя!

Кажется, словно тело прострелили. Там, в области груди. Запекло, дышать стало трудно. Как представлю, что Ангела этот молокосос зеленый касался, хочется удавиться. Те фото. Не монтаж это никакой. Зажигала моя девочка тут, пока я, как ошалелый баран, искал ее по всему городу.

В каждом клубе, кабаке, больнице, отделе ментовском и даже в морге. Я хотел найти своего Ангела, я ее нашел и, честно говоря, не знаю, хорошо это или плохо.

Подойдя к ним, я сдергиваю с этого пацана одеяло. Он тоже голый. Абсолютно, и мне просто хочется сдохнуть в этот момент.

У Ангела глаза по пять копеек, хлопает своими длинными ресницами, а мне почему-то смешно становится. Смех вырывается из груди, вот только мне, блядь, ни хуя не смешно, даже капельку. Мне сдохнуть хочется и их всех просто порубить на части.

– Заебись ты учишься, Ангел. Просто, на хуй, заебись!

***

Я прихожу в себя от хлопка двери. В голове какой-то туман, будто мед всколотили, и я не понимаю сначала даже, кто я и где нахожусь. Только постепенно память возвращается, но, оглядевшись по сторонам, я вижу совершенно незнакомое место.

Я лежу на какой-то кровати совершенно голая, а рядом… Виталик. С ужасом натягиваю на себя простыню и не верю. Этого просто не может быть.

Я не помню ни как сюда попала, ни вообще как давно я здесь нахожусь. Так, только обрывками перед глазами пролетает, что мы с Мишей ссорились, Максим меня отвез на учебу, а потом… потом я спешила домой, хотела уже с ним помириться. И Виталик, он попросил помочь с конспектами. Я помогла. Вроде. Я не помню. Чувствую только, что у меня сильно кружится голова и очень хочется пить.

Открывается дверь, и я вижу Мишу. Он входит и останавливается напротив кровати. Я все жду, что сейчас он пояснит мне, что тут случилось, но он лишь смотрит на меня и на Виталика. Молча, а после почему-то начинает смеяться, вот только он смеется как-то странно, гортанно, и его взгляд… такой ошалелый, дикий, озверевший просто.

Миша подходит и с легкостью срывает одеяло с Виталика, лежащего на животе, и я с ужасом вижу, что он голый. Совсем. Это значит… нет, боже, конечно, нет. Никогда бы не стала.

– Заебись ты учишься, Ангел. Просто, на хуй, заебись! – рычит Бакиров и просто испепеляет меня взглядом карих глаз. Что он подумал… О боже.

– Миша… что случилось?

Обхватываю себя руками. Мне холодно, и я не знаю, где моя одежда. Мой муж смотрит на меня как-то страшно, а после подходит ближе. Такой высокий, красивый в черном расстегнутом пальто и брюках, черной рубашке, но сейчас он похож на медведя. Его лицо искажает отпечаток боли, а я пытаюсь собрать мысли в кучу.

– Что случилось?! – усмехается, но ему совсем не смешно, больше на оскал похоже, тяжело дышит, весь напряжен. – Я думал, тебя прирезали, Ангел! Я двое суток тебя ищу как придурок, пока ты ебешься тут как дышишь!

– Что?

– Ты мне изменила! Ахах… А я думаю, какого хуя у меня башка последние недели раскалывается, а вон оно что! Рога, блядь, давят! – выпаливает зло и одним махом скидывает телевизор с тумбочки, проводит руками по волосам, всхлипывая, с силой зажимая виски.

– Что?! Нет… Миша, нет!

Бакиров оглядывается и поднимает с пола мою одежду, которая после летит прямо в меня.

– Одевайся, сука. БЫСТРО! – вскрикивает так громко, что у меня начинают трястись руки, я быстро отбрасываю простыню, надеваю белье, юбку и кофту. Куртки нигде нет, шарфа тоже.

Я поднимаюсь с кровати, но чуть не падаю, едва стою на ногах. Перед глазами все мелькает и плывет, меня подташнивает, это все похоже на дурной сон.

– Миша, я не знаю, что происходит…

Подхожу к нему и беру за руку, обнимаю мужа, встаю на носочки и прикасаюсь губами к быстро пульсирующей вене на его шее.

– Я не понимаю, что я здесь делаю и как здесь оказалась. Миша, пожалуйста, поверь мне, это чудовищная ошибка!

Смотрю в его глаза, мои любимые карие, Бакиров усмехается и отстраняется от меня, не дает к себе прикасаться. Впервые не подпускает, словно я ему стала противна.

Он намного выше меня, крепче, сильнее, но я его не боюсь. Он ведь муж мне… он поверит.

Замираю, когда Миша обхватывает мои волосы сильной рукой, запрокидывая мне голову назад, наклоняется и проводит носом по моей шее, с шумом вдыхая воздух.

– Я чувствую смрад этого щенка на тебе! Его руки и запах. Я думал, ты золото, Ангел, а ты блядь! Видно, хуево я тебя трахал, мало тебе было, но ничего, девочка, я тебя воспитаю.

Отпускает меня, и я с ужасом вижу, как Бакиров вне себя от злости буквально сдирает Виталика с кровати и бросает его на пол к моим ногам, точно мешок с картошкой.

– Подъем, блядь, Виталя! Доброе утро!

Глава 13

Миша не слушает меня и слышать не желает. За каких-то несколько секунд Виталик приходит в себя. Такой же дезориентированный, как и я, вот только уйти Бакиров никому не дает, он пинает ногой моему одногруппнику штаны и, как только тот их надевает, выводит нас из квартиры. Вместе, как заключенных.

– Что ты делаешь, куда мы едем? – мой голос дрожит, я сижу в салоне рядом с Мишей, тогда как Виталик лежит в багажнике внедорожника. Бакиров его туда закинул посреди белого дня в жилом районе, ничуть не боясь того, что кто-то это может увидеть.

– Миша, ты меня слышишь?! – не выдерживаю, вскрикиваю, и муж с силой ударяет по рулю.

– Заткнись!

Он зол, и это еще мягко сказано. Его аж трясет, и Миша практически не смотрит в мою сторону. Набирает только скорость, машина мчится все быстрее вдаль по трассе, и мы точно не возвращаемся домой, а едем куда-то за город.

Слезы застилают глаза. Я сделала ошибку, когда согласилась помочь Виталику. В том чае что-то было, какой-то наркотик, судя по тому, что я вообще ничего не помню. Как отрезало, просто черная пелена, я даже не помню, где мой рюкзак. Его не было рядом, так же как и моего телефона.

Я сижу в легкой кофточке и юбке. Куртки нет, я даже не помню, как снимала ее, как ложилась в ту чертову постель, как входила в квартиру.

Боже… как я вообще туда попала? Я не верю в то, что могла бы пойти туда с Виталиком добровольно, да и зачем? Я бы никогда не предала Мишу. Умерла бы, но не предала, неужели он не понимает? До сих пор… Он не научился мне доверять, у нас никогда этого доверия не было.

– Отпусти Виталика. Давай поговорим. Спокойно.

Набираюсь смелости. Надо достучаться до Миши. Он поймет, услышит, мы во всем разберемся, но Бакиров ко мне даже голову не поворачивает. Достает только пачку сигарет и закуривает прямо в машине. Воздух пропитывается едким дымом, Миша всегда курит как паровоз, и я начинаю кашлять. Он не тушит в этот раз сигарету. Ему плевать. Впервые, и я пугаюсь. А если я и правда ему изменила и не помню этого? Что теперь будет… господи. Виталик, он же был обнажен, и я тоже. Смогла бы я, стала бы? Нет, никогда. А что, если я была без сознания? От этих мыслей раскалывается голова, жажда душит, я не пила больше двух суток.

Мы едем несколько минут. По стеклам начинает стучать дождь, но Миша не сбавляет скорость, а после резко останавливается возле какого-то магазинчика у дороги. Когда он выходит, я ошалело ищу телефон и не нахожу.

Я выхожу из машины и оглядываюсь по сторонам, но никого рядом из людей нет, никто мне не даст телефон, ведь я могла бы позвонить Толику, пояснить все… хотя что тут пояснять?

Как я могу объяснить Мише то, что спала в одной постели голая со своим голым одногруппником? Не изменяла, а просто спала? Хотя это ведь тоже измена. Я бы в жизни не занялась с Виталиком сексом. Он даже не привлекает меня. Мне никто не нравится, кроме мужа. Мужа, который готов сейчас меня убить. А если я была так накачана тем наркотиком, что даже не помню, как меня тронул Виталик? Зачем он сделал это? Мне кажется, я вообще уже ничего не понимаю.

Слышу, как хлопает дверь, и Миша выходит из магазина. У него в руках какой-то ящик, и, когда он подходит ближе, я вижу, что это водка. Целый ящик. Там двадцать бутылок.

– Что ты делаешь, ты можешь мне пояснить?

– В машину. Живо.

Миша грузит спиртное в багажник, но с собой берет одну бутылку, и я опешиваю, когда он открывает ее и пьет из горла! Пьет и даже не кривится, буквально вливает в себя ее до самого дна и выкидывает бутылку в траву.

Миша никогда не водил пьяным, и мне становится жутко. Он тяжело дышит, будто ему адски больно, но ведь и мне больно! Неужели он не видит?

– Миша…

– Заткнись, закрой рот! – гаркает на меня и до хруста сжимает руль. Я же вжимаюсь в дверь машины и пристегиваюсь. Я не знаю, что происходит и куда мы вообще едем.

Когда машина съезжает с трассы в поселок, я вижу дом на отшибе и узнаю это место. Это его дача. Миша привозил меня сюда однажды, когда меня избили. У нас с ним была первая близость именно здесь. Мы открылись друг другу именно здесь.

– На выход.

Останавливается и глушит мотор, а после выходит и достает Виталика.

– Открывай.

Бросает мне ключи и, схватив Виталика за руки, заламывает их одной лапой, наклоняя его, точно заключенного.

– Перестань, ты меня пугаешь!

– Открывай, я сказал. Подвал.

Кивает не на входную, а на вторую дверь сбоку, и я понимаю, что он не шутит. Михаил реально хочет опустить нас в подвал.

– Нет… Я не буду. Не пойду туда.

– Будешь, иначе я сам.

– А-а-ай! Пусти, падла! – Виталик вскрикивает, когда Бакиров выворачивает ему руку, и вне себя от ужаса трясущимися руками я открываю эту дверь.

– Пошел!

Мы спускаемся в подвал. Десять или пятнадцать ступенек. Я ни разу тут не была. Совершено нежилое закрытое помещение. Темное, мрачное, и я прищуриваюсь, когда резко загорается свет.

Одинокая подвешенная лампочка мигает у потолка, какие-то маты на полу, боксерская груша. Это похоже на старый тренировочный зал, домашний, давно заброшенный.

Я жмусь к стене когда вижу, как Миша с легкостью берет Виталика и подтягивает его к крюку, висящему у стены. Он берет веревку, которой обматывает запястья парню и подвешивает его за руки, как кусок мяса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.