Таня

– Садитесь девушка, совсем замерзните, – Лелик постарался вложить в фразу побольше невинности, это удалось. Таня машинально села, захлопнув дверцу, не отрывая взгляд от ползущего на этот раз в верх стекла.

– Леонид, – представился он.

– Татьяна, – неожиданно смело ответила она, читая латинские буквы чуть выше колен.

– Машина… импортная?

Лелик, взглянув недоверчиво, ответил:

– Японская. Придурки,– проскрипел он сквозь зубы вслед уходящей колоне. Таня всё предполагала, но чтоб японская, далёкая страна казалась ей настолько загадочной и неизвестной и вдруг она сидит в такой машине. Взвизгнув машина резко слетела с места, Таню прижало к спинке сидения, чрезвычайно удобной. Машина бесшумно катилась, мотора, что ли в ней нет, думала Таня.

Леонид достал, какую-то, тонкую коробочку, вставил её в середину приборной доски, где замигали маленькие лампочки и сзади появилась музыка. Таня с изумлением молчала и он искоса разглядывал её, стараясь делать это незаметно.

– Вот думаю, как занять предстоящий вечер,– улыбаясь, начал подступаться Лелик, – куда вас отвезти?

Таня ответила, машина неслась быстро, она даже побаивалась, не случилось бы чего. Лелик начал приглашать её в ресторан, где вечером праздновал, что-то в кругу друзей. Таня отказалась, она ни разу в жизни не была в ресторане и не собиралась идти туда с первым встречным, даже на такой особенной машине. Он всё упрашивал её, обещал, что будет весело и интересно. Таня сказала, что подумает и вышла. Он говорил что-то ещё о времени и месте, что очень будет ждать.

Тане действительно хотелось о многом поразмыслить, но мысли путались, она не могла понять, где находится и зачем, остановила взгляд на группе молодёжи без дела скучающей, сидя прямо на спинках скамеек в сквере. Парни были модно подстрижены, за исключением одного, у которого на голове торчало, что-то страшное. Были вызывающе, но модно одеты, правда в не

совсем обычные цвета. Рассказывая про девушек, Таня с трудом подбирала слова, они были прямо в темных колготках, в сапогах, некоторые в коротких куртках. Она под страхом смерти так бы не оделась, ну а как намазаны, ну как светофор, подумала Таня. Удивляло, что никто кроме неё не обращал внимание и не смотрел в их сторону.

Она шла дальше и ни как не могла найти дорогу, окончательно сбившись с пути и отчаявшись. Села на скамейку и не помнила, что было дальше, как будто уснула.

Бабушка слушала внимательно, пытаясь не упустить главного, но похоже ей это не удалось.

– А знаешь, внученька, помню у меня был сонник, любила я его читать,– и бабушка ласково погладила её по голове. Таня умолкла и сидела глубоко погрузившись в раздумья.

3

Леонида прозвали Лёликом давно, с детства. Он привык и уже сам звал себя так. И вспоминал своё имя, знакомясь, протягивая кому-нибудь руку, негромко произносил, Леонид. Но если случалось так, что новые знакомые слышали "Лёлик" от старых, то мгновенно подхватывали и на следующий день не вспомнили бы его настоящего имени. Несмотря на прозвище, он пользовался определённым авторитетом в деловых кругах, возглавляя в тридцать

два года крупное закрытое акционерное общество, предметом деятельности, которого был посреднический и инвестиционный бизнес, в самом широком смысле этих слов. Головокружительная карьера началась десять лет назад, когда, окончив институт, Лёлик не имея лучшего занятия, промышлял фарцовкой. Что впрочем, было тогда вполне уважаемым, интересным и рискованным делом. Власти старались окружить заурядную профессию перекупщика ореолом романтики, сделать их работу неким приключением. Так, как отпадала необходимость платить налоги, доход был порядочным, скажем мог превышать среднюю зарплату инженера примерно в сорок раз. Конечно, если делу сопутствовал успех. Успех был основным. Так, что с одной стороны романтика, с другой возможность красиво расслабиться, влекли творческие натуры в пучину частного предпринимательства. В то время закон тщательно оберегал трудящихся от разного рода душевных потрясений, первым в списке которых стояло соприкосновение с капитализмом и попасть за кордон было делом далеко не плевым, даже для людей со средствами. Поэтому приходилось мотаться по крупным городам союза, пробиваться в Интуристы, постоянно ища свой шанс, стараясь купить, что попадется, как можно дешевле. Интерес представляло всё: одежда, обувь, часы, зажигалки и даже жевательные резинки. Особое место в его деятельности занимал обмен валюты, взять недорого порядочную сумму, которой всегда считалось удачей. Что было наиболее опасным и почему-то интересовало работников идеологической полиции, существовавшей ещё с ленинских времён.

Он часто с нежностью вспоминал о том весёлом времени, когда жизнь научила его быстро ориентироваться в сложных переплетах.

С началом горбачёвской либерализации и развалом наверно последней империи, надо было меняться и самому, как на фоне столь глобальных перемен оставаться на месте, означало бы, безнадёжно отстать. А значит нужно было постоянно двигаться, но ещё важнее, надо было при этом думать. Был период, когда Лёлик посвятил себя созерцанию, работе мысли, пытаясь найти своё место на грешной земле.

Тогда уже глядя на массовый поток евреев, уезжающих в Израиль, он приступил к совершенно новому занятию. Усердно помогая уезжающим в открытии кооперативов, брал на себя всю организационную работу, но ни в коем случае не фигурируя при этом в списках.

Ведя тонкую политику заинтересованности с вышестоящими органами, выигрывал время, расширял связи, так сказать деловые контакты. И кто знает сколько ссуд, выданных кооперативам недосчитался Госбанк в то время, как блестяще срывались договора, заключенные с крупными предприятиями. Улыбаясь, вспоминал Лёлик то, что действительно было смешно. Все всегда были довольны, всё без особого шума своевременно списывалось и Лёлик чистыми руками завязывал по утрам галстук.

Завязав с фарцовкой он пересмотрел свой стиль, стал строго одеваться, взрослел, заглядывая в будущее, заботился об имидже серьёзного человека.

Но дело было новым, порой недоставало опыта, да и кто вообще застрахован от ошибок. За ошибки приходилось платить в основном правоохранительным органам, аппетит которых рос, как утверждал Павлов во время еды.

Каждый бизнес хорош, если укладывается в точно отведенном ему участке времени. Погорев как-то достаточно крупно и потеряв много нервов, Лёлик понял, что очередной этап подошёл к концу и пора менять занятие.

Он неожиданно для себя женился, и после перерыва открыл небольшую фирму, торговавшую компьютерами, обналичивающую и занимавшуюся мелкой торговлей, когда в экономике ещё не рухнувшей страны наметился сильный спад и зарождались инфляционные

процессы.

Тогда всё чаще стали приходить ему на ум различные инвестиционные проекты, составляющие основу его деятельности в настоящее время.

Лёлик не копил денег. Ну конечно вел дела, планировал финансы на различные периоды времени. Но не любил стяжать и откладывать, может это ему не удавалось сделать из-за неудач, которых было достаточно, может потому, что любил тратить деньги, умел их элегантно спустить. Но разумеется, благодаря кипучей деятельности его доходы всегда превышали среднестатистические показатели, иногда очень резко. Так совсем недавно удалось сделать крупное приобретение, дачный домик с садом и гаражом почти в черте города, полчаса езды от центра, если дороги были свободны. Домик вмещал в себя шесть комнат и просторную ве-

ранду. Запущенный сад отвечал всем его представлениям об уюте и лишь гараж нужно было переделать, ворота совсем не годились. Он планировал, также провести косметический ремонт.

Тщательно осмотрев дом, сел в свой Лексус и уехал. Дверь, как обычно открыла Маша и он сразу почувствовал запах свежеприготовленной еды, не задумываясь какой.

– Привет,

– Привет, я звонила, тебя не было. Хотела сказать, чтоб хлеб купил.

– Я выезжал. Значит, хлеба нет?

– Я пошла купила, как я могла тебя так оставить, да и Санька чёрствый не ел бы. Как дела?

– В порядке. Санька сидел посредине комнаты и смотрел телевизор, умело пользуясь пультом, как взрослый. Он посмотрел на родителей с обиженным выражением лица, что получалось у мальчика за счёт чуть как бы припухших губ, но в самом деле пребывая в отличном расположении духа, крикнул:

– Кассеты принёс?

– Так я же вчера принёс, забыл Санечка,– мягко проговорил Лёлик.

– Позавчера,– уточнил сын, растягивая слово.

– Ты всё посмотрел?

– Нет.

Он всегда был очень мягок с сыном, очень любил его и никогда не противоречил ему. Маша уже ругала мужа, говоря, что же будет потом, если сейчас он так его балует. Но это был единственный человек на свете, глядя на которого Лёлик не мог сдержать умиления, был готов простить ему всё, видя какой он маленький и беззащитный. У сына был спокойный характер и он

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.