Я с тобой

Еда! Волшебное слово. Ну и без одеяла в прохладном помещении особо не разлежишься. Я вскочила, потянулась и быстро запрыгнула в домашние штаны, которые стали мне явно тесноваты.

– Так… – задумчиво протянула я, а затем вбежала на кухню и Марине с порога заявила: – У меня жопа выросла на твоей еде!

Марина улыбнулась.

– А без моей еды у тебя бы в скором времени гастрит появился со всеми вытекающими. Смотри, Лиз, у меня-то с фигурой все пучком, а знаешь почему?

– Почему?!

– Потому что я, в отличие от тебя, сиднем дома не сижу. Ты даже прогулки в парке забросила. Тебе нужно хотя бы абонемент в спортклуб взять. Должна же быть хоть какая-то нагрузка на организм.

– Ладно, я подумаю над нагрузкой. А сейчас давай завтракать, а то мне еще к совещанию нужно подготовиться.

Марина

Вернувшись вечером домой, я не обнаружила там Лизу. Хорошо, если она пошла гулять в парк, как раз аппетит нагуляет. А я пока на скорую руку полезный ужин приготовлю. Пока я готовила, в дверь позвонили.

– «Лизка, наверное, ключи забыла, или я на щеколду закрыла», – подумала я и поспешила к двери.

Когда я ее открыла, на меня пахнуло морозом, и в коридор влетела Лиза.

– Ты чего так долго шла? Я ужасно замерзла!

Я даже пару слов не успела произнести, как Лиза распахнула пуховик и достала из-за пазухи увесистый комочек – щенка золотистого ретривера.

– Вот, смотри, Марин!

– Лиз, это что?

– Это, Марина, наша нагрузка на фигуру в любую погоду.

– Я не буду с ним гулять, – быстро открестилась я.

Зная Лизку, ее порыв пройдет, а любовь останется. Вся ответственность за прогулки ляжет на меня, поэтому нужно сразу распределить обязанности.

Лиза нахмурилась и тихо буркнула, словно обиженный ребенок:

– Злюка… – но тут же ее настроение сменилось, и она вручила мне щенка со словами: – Ну посмотри, какой он миленький. Теперь он наш новый член семьи, – постановила она твердо.

Я улыбнулась и сказала:

– Давай, Лиз, раздевайся и проходи на кухню. Будем ужинать и имя придумывать новому жильцу.

Вот так неожиданно у нас появился Рей. Он вырос красивым псом, правда ел много, как пылесос. Аллергиком жутким был и страдал от этого. Сидел на жесткой диете, а однажды нам пришлось целую неделю ездить в ветеринарную клинику из-за маленького кусочка колбасы. Еле спасли. Там и аллергия вылезла, и гастрит, и воспаление кишечника.

Теперь он у нас ест только специализированный корм, и мы больше не ведемся на его жалобные глаза. С прогулками все решилось само: у кого было время, тот и гулял. Наш новый член семьи, конечно, пока вырос, обоссал все и много обуви погрыз. Но мы его все равно любили.

Настало лето, и мы стали планировать отпуск Лизы, чтоб съездить ко мне в деревню. Встал вопрос: брать Рея с собой или нет? Решили оставить его на няню в собачьей гостинице, там и кинолог с ним поработает. Все складывалось очень удачно. Пока мы будем отдыхать, наглую морду уму-разуму научат. А то он веревки из нас вьет.

В отпуск мы отправились в начале августа, Лиза взяла целый месяц. Как раз бабушке успеем помочь к зиме приготовиться. Было решено махнуть из Москвы в Тверь самолетом, а там арендовать машину на весь срок.

Бабушка встретила нас с пирогами из печи и наливкой собственного приготовления. На пороге она расцеловала Лизу в обе щеки, крепко обняла и сказала:

– С приездом, внучка! Давно я ждала нашего знакомства.

Лизе стало неловко, потому что у нее не было ни бабушек, ни дедушек. Так тоже в жизни бывает. Поэтому она не знала, как себя вести: вроде бы чужой человек, а принимает, как родную кровиночку.

– Бабуль, ты Лизу засмущала, это прям событие.

Баба Катя отпустила Лизу, и теперь в ее крепкие объятья попала я.

– Здравствуй, родная!

– Здравствуй, бабуль!

– Ну что мы, девоньки, на пороге стоим? Проходите в дом. У меня уже и стол накрыт, и наливочка уже греться стала.

– Бабуль, а мы не с пустыми руками, а с гостинцами.

Лиза передала бабе Кате пакет. Там, как всегда, были конфетки и бастурма.

– Уважили старушку, внучки. Пойдемте скорей к столу.

Застолье выдалось знатное. К вечеру стали подтягиваться и соседи – по мне соскучились, да и посмотреть хотели, кого я из города с собой привезла. Было шумно и весело. Лизка от души хохотала над деревенскими историями. Мы даже родителям Лизы позвонили и познакомили их по Скайпу с бабой Катей. Они немного пообщались, и мы продолжили застолье.

Бабушка рассказала Лизе, что деревня у нас небольшая и все друг друга знают.

– Живем мы здесь, как одна большая семья.

Лиза уточнила:

– Это прямо как в присказке: «Все хорошо, только семья неблагополучная»?!

Тут все дружно расхохотались за столом. Да, были в этой семье и пьющие люди.

Разошлись наши гости уже за полночь. Баба Катя сильно устала, мы ее спать отправили, а сами стали со стола убирать и посуду мыть. Легли уже во втором часу ночи. Баба Катя постелила нам в моей комнате, диван большой, вместе поместились.

Утро начиналось всегда с первыми петухами, и не важно, во сколько ты лег. Но у нас воздух настолько чудотворный, что всегда получается высыпаться. И если даже своей наливочки перепьешь, похмелья не будет. Благодать, одним словом.

Тут и Лизок рядом потянулась:

– Доброе утро!

– Доброе!

– У вас тут всегда так рано петух орет?

– Это соседский, житья от него нет. Орет раньше всех, да еще и кидается, если мимо проходишь. Злющий, всей деревней ждем, когда его на суп пустят.

– А пустят? – поинтересовалась Лиза.

– Нет, наверное. Его дядя Коля любит. Говорит, что петух его боевой. Гордится им, хоть тот и орет как безумный. То, что его петух раньше всех горланит, ему все равно. Он искренне верит в поговорку: «Кто рано встает, тому бог подает».

– Ну что, Лиз, встаем?

– Встаем! – улыбнулась моя заноза.

Мы пошли умываться в баню, и я показала, как наш быт устроен. Баба Катя еще отдыхала, поэтому мы решили ее не будить и сами завтрак приготовить. Я занималась блинами, а на Лизе была глазунья. Когда уже почти накрыли на стол, бабушка проснулась и успела умыться. Я подошла к ней, обняла и поцеловала.

– Ну ты и ласкуша моя.

– Бабуль, проходи завтракать.

В целом отпуск прошел хорошо, размеренно. Видно было, что Лизке моей скучно. Она с удовольствием ходила на рыбалку и рассекала на велосипеде по деревне. Бабе Кате мы помогли заготовить травку на зиму.

Я объяснила Лизе, что моя бабушка хорошая травница, на что Лизка сказала:

– Что, прям как ведьма? Лесная, настоящая?

– Ну да, ну, да, – улыбнулась я Лизке.

Вот как у нее получается видеть самую суть? Наверное, она чувствительна к магии. Мне бабушка про таких рассказывала. Это значит, что в роду кто-то с силой был. Вот она и чувствует силу.

Бабушке Лиза очень понравилась. Когда мы прощались, баба Катя позвала ее еще приехать в гости.

Вот так на позитиве мы и вернулись в Москву. А там меня учеба затянула, а Лизку работа. Но по вечерам она всегда гуляла в парке с Реем, а после прогулки они шли меня встречать на автобусную остановку.

В тот вечер, когда я возвращалась домой на маршрутке, погода была ужасная. Шел первый снег, падая на землю большими хлопьями, и на дороге была каша. Многие еще ездили на летней резине, и из-за этого в городе было много аварий. Маршрутка остановилась, не доезжая до остановки, и водитель объявил:

– Кто планировал выйти на Филях – выходите сейчас. Впереди авария, и у меня не получится подъехать к остановке, придется объезжать.

– «Ну ладно, – подумала я, – прогуляюсь немного, тоже мне трагедия».

Я вышла из маршрутки и с трудом стала пробираться через снежную кашу. Какой кошмар! Похоже, техника вообще сегодня не справляется. Дойдя до тротуара, я пошла в сторону остановки. Чем ближе я подходила, тем сильнее у меня щемило в груди от дурного предчувствия. Перед остановкой толпился народ, стояли машины скорой помощи и полиция. Мне не было видно, что там происходит.

Подходя поближе, я стала прислушиваться к разговорам прохожих. Они говорили, что водитель не справился с управлением и влетел в остановку, полную людей. Наверное, пьяный был. Я ускорила шаг, пытаясь растолкать толпу, но меня остановил полицейский со словами:

– Девушка, туда никому нельзя.

И тут я увидела мечущегося Рея, который жалобно скулил и жался к земле. Я со всей силы смогла оттолкнуть полицейского и рвануть к остановке. Господи, упала на колени в ледяную кашу, колготки сразу промокли. Там было месиво из железа и кусков вещей, а еще много крови, пропитавший снег. Ко мне подлетел полицейский, подхватил меня под мышки и резко вздернул вверх, поставив на ноги.

И тут я пришла в себя, закричала истошно.

– Лизка-а-а-а!

Горючие слезы хлынули по щекам, прокладывая соленые дорожки отчаяния.

Я кричала, вырывалась, дралась и пыталась прорваться к ней. В тот момент я точно знала: моя Лизка там, в этой груде искореженного металла остановки и человеческих тел. Полицейский сумел дотащить меня, истошно рыдающую, до машины скорой помощи и передать медбрату. Мне вкололи успокоительное, после чего я перестала выть и просто сидела, а из глаз текли реки слез.

Полицейский подошел к своему коллеге, в руках у которого поводок с Реем.

– Что нам делать с псом?

Я молча встала, подошла и сказала, что это мой пес.

Дальше все события проходили как в тумане. Тяжелее всего было позвонить Пашке. Мне казалось, что если я не буду говорить вслух о том, что Лизонька моя погибла, то, значит, этого и не случилось. Страшно было осознать, что вот так какой-то случай сломал не одну жизнь.

Папа Лизы слег с сердечным приступом, поэтому приехать смогли только мама Наташа и Пашка. Сначала хотели похоронить Лизу в Москве, потому что было непонятно, как доставить гроб в Белокуриху, и это заняло бы много времени. Пока они раздумывали, как-то вечером моя бабушка позвонила тете Наташе и поговорила с ней, после чего было решено везти Лизу домой.

Это было очень тяжело, сопровождали закрытый гроб только мы с Пашкой, а маму и Рея отправили на самолете. Все, кто успел подтянуться в Москву, тоже взяли билеты обратно. Бабушка объяснила мне, как нужно правильно попрощаться с Лизой и дала мне наказ сразу возвращаться в деревню.

На похороны пришло так много народа, что гроб несли на руках по улицам до самого кладбища. Многие знали это солнышко, ведь город маленький, и родителей Лизы тоже многие знали и пришли, чтоб поддержать их. Я бросила в яму специально подготовленные цветы с заговором, и тут у меня потекли слезы. Горячие, жгучие. Я даже удивилась, что они еще остались, думала, что все выплакала и русло пересохло.

После похорон все поехали на поминки, а Пашка повез меня в Барнаул на самолет.

– Марин, может, останешься ненадолго, хотя бы на девятый день?

– Нет, Паш, мне к бабушке надо. Она и так себя в последнее время плохо чувствовала, а теперь, после Лизки, совсем сдала.

В аэропорту Паша обнял меня и сказал:

– Звони хотя бы. Ты же нам не чужая.

– Хорошо, Паш, буду звонить.

С тяжелым сердцем я добиралась до дома. Рея родители Лизы попросили оставить у них.

– Пусть хоть какая-то часть Лизоньки будет с нами, – объяснила тетя Наташа.

Я не возражала, мне их было ужасно жалко, это неправильно, когда родители переживают своих детей…

На остановке меня встретил дядя Сережа.

– Привет, Мариш, сочувствую.

Я только кивнула, давая понять, что услышала. Сил разговаривать не было. До дома доехали быстро. Дядя Сережа не захотел заходить, а я и не настаивала.

Дверь мне открыла тень моей бабушки. Мне аж снова плохо стало.

– Бабуль… – произнесла я шепотом.

Тихонько зайдя в дом, я обняла сухонькую старушку. Она меня тоже обняла, и я не сдержалась – расплакалась. Бабушка проводила меня до дивана и усадила.

– Внученька, ты сейчас должна отдохнуть, а в полночь нам предстоит работа.

Я кивнула.

– Привезла Лизкины волосы?

Я кивнула еще раз.

– Живые? – спросила баба Катя.

– Да, бабуль, не переживай, я из дома взяла, с ее расчески, как ты и велела.

Волосы для этого ритуала должны браться у живого человека, с расчески как раз подходили. Как бабушка сказала: «Живым – живое, мертвым – мертвое».

– Хорошо, отдыхай.

Меня вырубило сразу, как только я закрыла глаза. Проснулась от того, что бабушка осторожно трясла меня за плечо,

– Вставай, Мариночка, время пришло. Нужно приготовить до трех ночи.

Бабушка говорила, что самые сильные заговоры нужно шептать после полуночи. В три часа, как раз перед рассветом, когда наступает пик ночи и темно, хоть глаз выколи, грань миров истончается, и длится это от силы минут пятнадцать.

– Да, бабуль, уже проснулась. Пойдем.

План бабушки был прост. Она решила привязать ко мне фамильяра – черную кошечку, молоденькую совсем, а в нее вживить душу Лизки и разделить бабушкину силу между нами. Думать о том, что сегодня ночью бабушки не станет, мне совсем не хотелось. Но бабушка меня задолго до этого дня предупреждала, что давно готова уйти, просто ждет, когда правильней будет это сделать. Смерть Лизы она видела, но предупреждать не стала, так как тогда судьба поменяется, и спасти ее в дальнейшем не получится. А если человеку суждено умереть, то так оно и будет.

– Бабуль, так получается, что Лиза опять умрет?

– Нет, внученька, мы ее отправим в другой мир, а потом она окрепнет, и ты сможешь с ней связаться.

– В этом мире ее больше не будет, и она не сможет сюда вернуться?

– Не знаю, Марин, это тебе предстоит узнать.

Ночь была тяжелой. Принятие силы оказалось очень болезненным процессом. Бабушка, как и предупреждала, ушла за грань. Кошечка тоже исчезла, и давящая боль в груди отступила. Я позвонила Паше и сообщила, что бабушки больше нет. Он сказал, что постарается приехать. С похоронами я затягивать не стала, похоронили бабушку уже на следующий день. Соседи помогли мне все организовать.

Когда я вернулась домой, то первым делом стала разбирать вещи. Услышав стук в дверь, я подумала, что это соседи решили зайти. Пошла открывать без всякой задней мысли о том, что это может быть кто-то чужой. Распахнув дверь, я увидела роскошную брюнетку с зелеными глазами и алой помадой на губах. На ней была шикарная шуба, и от нее исходил тонкий аромат духов.

– Вы что-то хотели? – поинтересовалась я.

– Да, моя милая, я твоя мама. Здравствуй, доченька!

Вот тебе и знакомство с блудной матерью! Мы с бабулей, конечно, рассматривали такой вариант, но я не ожидала, что она так оперативно прилетит.

– На похороны вы опоздали. Если хотите, можете обратиться к сторожу на кладбище, он вас проводит до могилки. Вдруг у вас возникнет желание попрощаться со своей мамой.

Мадам на мгновение зависла. Должно быть, она ожидала другой встречи. Женщина изменила выражение лица, сделав его более мягким. Вот же актриса «театра одного актера»! Наверное, долго перед зеркалом репетировала. Бабушка предупредила меня обо всех возможных уловках и вариантах развития событий.

– Конечно, доченька! Я не знала, что мама умерла, иначе приехала бы раньше. Вижу, она и тебя настроила против меня. К сожалению, обстоятельства сложились так, что у меня не было возможности сюда приезжать.

Наверное, она жила в тундре без связи. Как умело пытается манипулировать! Если бы не бабуля, я, может, ей бы и поверила, и даже обрадовалась ее приезду.

– А бабушка твоя не давала мне с тобой общаться, когда у меня получалось выйти на связь, – продолжила грустную исповедь эта женщина.

Вот даже мысленно не могу ее матерью назвать! Чужая, красивая… Кукушка, а не мать. Когда она попыталась взять меня за руку, я отшатнулась.

– Не стоит, вы мне чужая.

– Господи, милая, я твоя мама и очень хочу наладить с тобой отношения. Дай мне исправить свои ошибки молодости, не гони!

Вот как! Начала по-другому петь, видать, решила с другой стороны ко мне подступиться.

– Простите, но я устала и хотела бы отдохнуть. Вы можете оставить свой номер телефона, и я вас как-нибудь наберу.

– Да, конечно, милая.

Женщина достала из сумочки визитку и протянула мне, после чего попрощалась и удалилась.

Интересные дела начинаются! Похоже, она даже не знает, как меня зовут, поэтому постоянно меня «милой» называла. Скажем так, это универсальное обращение к кому угодно. Ну, если быть честной, я тоже понятия не имела, как ее зовут.

Я посмотрела на визитку: черный прямоугольник с алой гравировкой изображения птицы.

Перевернула ее другой стороной и прочитала вслух: «Горох Маргарита Евгеньевна».

Ну что, Маргарита Евгеньевна, приятно познакомиться. Но я в этом сильно сомневаюсь, конечно.

Глава 5

На девять дней смог приехать только Паша. Жену Юлю с детьми он оставил на Алтае. Сказал, что все равно у него была командировка в наши края. Остановился он в гостинице. В нашей местности была такая, недалеко от турбазы. Двадцать километров от деревни по московским меркам – практически рядом. Эта турбаза круглый год принимала любителей охоты и рыбалки, зимней и летней. Я сначала предложила Пашке остановиться у меня, но он не захотел меня смущать. Домик все-таки маленький и не особо удобный для современного человека.

Матушка появилась впервые за долгое время и сказала, что очень ждала моего звонка, а я, наверное, занята была. Она говорила без упрека, с искренней заботой в голосе. Попросила оставить ей мой номер для связи, я и дала. Как-то странно было бы отказать, мы ведь играем в игру «дочки-матери». У Маргариты Евгеньевны это очень хорошо получается. Вот интересно, сколько у нее еще масок и когда они все слетят? Наверное, у нее есть причина для такого поведения, и если я добровольно силу отдам, будет лучше. Не знаю, если честно, я уже всю голову сломала, думая над поступками этой мадам.

К какому-то определенному выводу я прийти не смогла, и решила посмотреть, что будет дальше. Если она совсем уж допечет меня своим вниманием, тогда спрошу в лоб.

Утром, перед отъездом, заглянул Паша, мы решили позавтракать и поговорить. Я ему рассказала, что объявилась моя мать и, не сильно вдаваясь в подробности, объяснила, что она не очень хороший человек, и если так лезет с общением, значит, ей что-то нужно.

Паша отнесся к моим словам скептически и предложил подумать о втором шансе:

– Марин, что ей может от тебя быть нужно? Дом?

– Нет, Паша, это смешно! У нее шуба стоит дороже.

Паша продолжил убеждать меня попробовать пообщаться с матерью: вдруг я ошибаюсь, и она не такая уж и злодейка. Я с ним согласилась, чтобы не спорить. Не могу же я ему рассказать все, как есть.

После завтрака Паша стал собираться в дорогу. На пороге он обнял меня и сказал, что я ему как вторая сестра и родители меня полюбили. Он попросил меня звонить и приезжать к ним в гости, а если нужна будет помощь – сразу обращаться к нему. Меня растрогало до слез. Паша пообещал заехать через пару дней, как только решит свои командировочные дела.

Проводив Пашу, я отправилась на рынок за продуктами, решив еще немного пожить в бабушкином доме, пока не смогу лично убедиться, что с Лизой все успешно получилось. Жаль в деревне нет доставки, и машины у меня нет. Приходится все самой делать – своими ножками топать до рынка и ручками нести тяжести домой. Ладно, постараюсь в этот раз много не набирать.

По поводу учебы я договорилась, взяла академический отпуск. Леонид Николаевич меня поддержал и сказал, чтобы я не беспокоилась о практике, место будет меня ждать. Хороший мужик. И вообще, мне крупно повезло, что я с ним познакомилась.

Вернувшись, стала готовить еду и параллельно смотреть кино, так и день прошел. За делами даже не заметила, как пролетело время.

Наступил новый день. Я лежала в кровати, и меня посещали не особо радостные мысли. Как может начинаться день, если самых близких людей больше со мной нет? Это так странно и дико. Теперь утро начиналось с мрачных мыслей, я вообще перестала радоваться жизни. Мне стоит постараться взять себя в руки, я это четко понимала, но еще не отболело. Сегодня у меня будет день вступления в полноценные права ведуньи. Нужно было разобрать бабушкины записи и посмотреть ритуалы.

План есть, и это уже хорошо, значит, продолжаем жить. У бабули было так много всего, в том числе записи о снадобьях и ритуалах. Я стала все раскладывать и сортировать. Во всем должен был быть порядок. А у бабули в бумагах был полный бардак.

– «Вот я и нашла твою не идеальность», – улыбнулась я своим мыслям.

На сердце так тепло стало: правду говорят, что время лечит.

С каждым днем мне становилось все легче дышать, но груз боли навсегда запечатлелся в моих глазах. Я больше не была похожа на олененка. Лизка бы расстроилась.

Разбор бабушкиных записей превратился для меня в кошмар. Он съел весь день и весь вечер, я даже поужинать забыла, так увлеклась. Сначала было очень сложно понять, что и откуда. Главное было не перепутать начало ритуала с его концом, записанным на совершенно другом листе. Хорошо, что сама бумага отличалась и почерк. Видно было, что записи делала не только бабушка.

Ближе к ночи я закончила разбирать бумаги. Получилась большая увесистая книга. Надо будет все перенести на флешку, так удобнее. Пора начинать пользоваться благами современных технологий. А книгу, которая получилась, я решила переплести и сохранить на память.

Следующий день принес новое знакомство. С утра пораньше ко мне заявился молодой человек. Высокий, ростом под два метра, просто огромный рядом со мной. Медведь, одним словом. Я со своим ростом метр семьдесят как-то неловко себя почувствовала. Но самое интересное было, когда он разделся. Выглядел как дровосек из фильмов – рыжая борода и рыжие вьющиеся волосы, мускулистое тело и рубашка в красную клетку. А вот глаза голубые, завораживающие.

Я даже не спросила, кто он такой и что ему надо.

Просто открыла дверь, а он мне: «Здравствуйте, я зайду?»

Я растерялась и словно впала в ступор. Просто отошла в сторону и рукой показала, что приглашаю зайти. Так он и вошел, молча разделся, прошел в зал и уселся за стол. А я так и стояла в дверях, как контуженная, но потом очнулась и поинтересовалась, кто он такой.

В ответ я услышала:

– Уважаемая Марина Александровна, не стоит всем подряд открывать дверь и приглашать в дом. А вдруг я бандит с большой дороги или маньяк?

– А вы бандит или маньяк? – поинтересовалась я.

Интересный у нас диалог получается.

– Я старший уполномоченный по магическому контролю, Матвей Юрьевич Шац. Почему вы не явились в ближайший штаб, чтоб зарегистрироваться как новая ведунья, которая недавно вступила в силу?

– Я не знала, что это нужно сделать.

Он на меня так строго посмотрел, что я продолжила оправдываться.

– Матвей Юрьевич, я в самом деле не знала. Мне бабушка о магическом мире совсем недавно рассказала, когда решила передать свои силы мне, а не моей матери, как старшему родичу.

– Хорошо, принимается. После того как вы встанете на учет, вам нужно будет пройти обучение. Это обязательно, тем более, как я понимаю, вы лишь поверхностно знакомы с правилами и порядками.

Я молча кивнула.

– Значит, поступим следующим образом: я вам сегодня в течение дня вышлю информацию о том, куда вам следует подъехать. Там вас введут в курс дальнейших действий и поставят на учет.

– Хорошо, – кивнула я в знак согласия.

В дверь опять постучались. Не дом, а какой-то проходной двор. Пошла открывать и увидела, что новым гостем оказался Пашка. Я слегка напряглась.

– Привет, Марин! Пустишь?

– Конечно, проходи.

– Марина Александровна, я пойду, – подал голос Матвей Юрьевич и вышел в коридор.

– Матвей, здорова! Какими судьбами? – поинтересовался Паша.

– Вы что, знакомы? – удивилась я.

– Да. Я, Паш, по работе здесь.

– О, вот как, значит. Останешься? Поговорим, чайку попьем. Ты не против, Мариш?

– Нет конечно, сейчас чайник поставлю. Завтракать будешь? – спросила я у Пашки.

– Давай! – быстро согласился он.

Тут из-за спины послышалось:

– Если не сложно, то и меня накормите, а то я позавтракать не успел…

– Хорошо, Матвей Юрьевич, проходите к столу.

Блин, я что-то ничего не понимаю. Пашка знает про магический мир или они просто знакомы по его работе?!

Когда стол был накрыт, мужчины позавтракали, а потом поблагодарили меня за вкусную еду. Оказалось, что Паша знает про магический мир и с Матвеем они коллеги. Меня он представил как свою сестру. Да, другую сестру – не ту, что по крови, но ту, что по сердцу. Так приятно было.

– Матвей, пригляди за Маришкой. Это все-таки твой участок, у меня душа не на месте, что она тут совсем одна.

Матвей согласился, попросил называть его по имени и стал общаться более доброжелательно. Родственные связи творят чудеса! Настроение мое улучшилось, но тут появился новый гость.