Не жалей меня

– Хорошо, но небольшой тестик я всё-таки должен буду провести перед тем, как сделать то, что запланировал.

– А что ты запланировал? – поинтересовалась Яна.

– Любопытной Варваре… сама знаешь, что сделали, – засмеялся Андрей, – Всё завтра.

– Мне завтра раздеваться на входе? – кокетливо спросила девушка.

– Конечно, но ты переоденешься.

– Оденешь меня в кожу и латекс? – фыркнула Яна.

– Какие у тебя фантазии, об этом я и не думал. Не люблю агрессивные образы у нижней. Мне нравятся мягкие и покорные девочки. Кожа и латекс у меня в голове с такой моделью поведения не увязываются.

– Бантики и розочки? – решила подколоть блондинка.

– Хорошая мысль, только розочками с острыми шипами я тебя выпорю, а бантики наколю прямо на твою нежную кожу. Красиво получится.

Яна подумала, что лучше бы промолчала, Он ведь может и сделать всё это.

– Ну-ну, прямо сжалась вся от страха, – елейным голосом пропел ей на ухо Андрей, – Пока я так свирепствовать не буду, хотя бы потому, что ненавижу розовые бантики, а розы просто жалко.

– А меня тебе не жалко? – вдруг спросила Яна.

– Что с тобой страшного случится от порки розами? Цветы от этого пострадают куда сильнее, чем твоя задница. Жопку можно обработать, она заживёт, а вот растения только на помойку жалкими трупиками.

– Надо же, какая забота о цветочках.

– Ну да. Тебя сильно родители дома пасут?

– Мама постоянно пытается всё контролировать, – призналась Яна.

– Она за тебя беспокоится.

– Андрей, я это понимаю, но это беспокойство выливается в постоянный контроль надо мной.

–Скажи, поэтому ты просила не дарить тебе цветы? – начал догадываться Волк.

– Да.

– А поговорить с ней ты не пробовала? Просто словами через рот.

– Да как-то… Я не знаю, как это сделать.

– Чего проще подойти и сказать маме, что хочешь с ней поговорить, только не выбирай время, когда она и без того взволнована. Дождись штиля. Хотя знаешь, мне не понять людей, которые жалуются на такую опеку. Я был бы счастлив, если бы моя мама проявляла хоть какую-нибудь заботу обо мне.

– А у тебя была мама?

– Конечно. Она была. Только я не был ей нужен.

– Кто тогда тебя вырастил?

– Меня забрали бабушка с дедушкой, пока мама пыталась устроить личную жизнь без обузы в виде маленького ребёнка. Я её видел только по праздникам, а потом просто мне передавали от неё подарки.

– Сочувствую, – искренне выдохнула девушка. Она вдруг испытала чувство стыда за то, что так не ценила заботу своей родной мамы.

– Ну, это было очень давно, бабушка заменила мне мать, так что я вырос, можно сказать, не отморозком, что уже неплохо.

– Ты очень хороший! – поспешила вставить Яна.

– Девочка моя, давай я спрошу у тебя характеристику хотя бы через годик. Интересно, настолько твоё мнение обо мне изменится.

– Почему не сейчас? Ты ведь такой чувствующий, заботливый…

– Извращенец, который любит делать дорогой женщине больно.

– Но ведь ты не хочешь сделать ей плохо.

– Твоя правда. Я всегда ценил женщину, которая доверилась мне. И ты можешь быть спокойна, у меня никогда не будет в мыслях такого, чтобы ты по-настоящему страдала. Поэтому, в том числе, я и займусь твоим воспитанием. Детка, ты ещё такая молодая, вся жизнь впереди, мир ждёт тебя, так войди в него ценителем, а не простым потребителем. Дай, я посмотрю твоё ушко.

Яна наклонила на бок голову, Андрей убрал волосы и увидел, что мочка всё ещё была красноватой.

– Мне нравится видеть на своей девочке напоминания о том, как я касался её, как она отвечала мне криками, стонами или мольбой о пощаде. Ничего страшного с твоим милым ухом не случилось, домой придёшь, вообще уже ничего не будет видно, а вот задницу свою лучше держи одетой.

– Я постоянно буду ходить с синяками? – недовольно вышло у Яны.

– Не знаю пока, – честно признался Андрей. – Зависит от твоего организма. Возможно, что такая реакция только на первые несколько раз, потом пробить на синяки будет сложно, а может быть и всегда будет так. Время покажет.

– Ты всегда так серьёзно говоришь о своей Теме.

– Детка, теперь это наша Тема. Ты неофитка, которой необходимо знать, во что она влезла. Как твой Верхний, я обязан тебе рассказать.

– А ты любил когда-нибудь своих нижних девушек?

– Не думаю, что тебе нужно знать ответ на этот вопрос.

Рокер вдруг выпустил девушку из своих объятий.

– Пошли, а то родители будут за тебя волноваться.

– Я тебя обидела?

– Обидеть меня очень сложно, Яна, но на такие вопросы отвечать я не намерен.

– Почему?

– Потому что не хочу. Для любого зрелого человека этого ответа должно быть достаточно чтобы не задавать новых вопросов. Я и так выбрал тебя, мне хорошо с тобой. Тебе мало этого?

– Нет, прости, – Яна замотала головой.

– Идём, – Андрей взял блондинку за руку и повёл на ту же самую дорожку, по которой они пришли к пруду.

– Мне правда неловко, – слабым голоском пропищала Яна.

– Давай просто сменим тему, – примирительно предложил рокер, – Знаешь, сейчас уже сезон закрыли все, а осенью я хочу пригласить тебя на концерт органной музыки.

– Пригласить – равно «куда ты денешься»? – спросила девушка, которую такая перспектива не прельстила.

– Ну да, – спокойно ответил Андрей, – Вижу недовольное лицо. Тебе не нравится, как звучит орган?

– Я не люблю классику, она нудная.

– Придержите язык, юная леди, и не говорите о том, в чём не разбираетесь. Хотя чего я хочу от девочки, которую взрастила обыкновенная школа? Ненавидел сам уроки музыки в обычной школе. Даже не понял, когда учительница нам объясняла ноты.

– Я так и не поняла ничего из того, что нам рассказывали, а классика, которую нам ставили, раздражала, – призналась Яна.

– Так программа составлена. Никогда не понимал, почему музыка и литература в школе всегда о страданиях. Хотя проблески иногда случались. Мне нравилось, когда мы говорили про творчество Глинки или нам ставили Грига, знаешь, отрывок из «Пер Гюнта». На этом и всё, наверное.

– А мне ничего не нравилось.

– Может быть ты недостаточно хорошо слушала?

– Не знаю, слушала, как все.

– Слушать мало, важно слышать. Ну и хорошо бы тебе ознакомиться с интересной классикой, с Бахом, например, или Моцартом, Бетховеном. Я люблю Вивальди.

– У меня не настолько тонкий вкус, – Яна почувствовала укол по самолюбию.

– Ничего, мы это исправим. Лишь бы только концерт не выпадал на мой собственный концерт где-нибудь в Едренях.

– Я осенью тоже буду занята, мне учиться нужно.

– Учись. Кто тебе не даёт? Концерты такие обычно вечером. Заодно отдохнёшь, а перед этим можно и перекусить где-нибудь. Я же не изверг таскать тебя голодную, чтобы урчащий живот аккомпанировал органу.

– Я себя чувствую тупой, – призналась девушка.

– У тебя просто пока ограниченный запас знаний, но это мы поправим.

– Андрей?

– Да?

– Объясни мне, наконец, дуре, что такое нотный стан? У меня это словосочетание часто в голове всплывает.

– Так это пять линеек, на которых ноты записываются, указывается ключ, размер. Иногда рисуют и дополнительные линеечки-чёрточки, если в этот диапазон ноты не влезают.

– В каком смысле «не влезают»?

– По высоте, не влезают. У каждой ноты своё место.

– А, понятно.

– Знаешь, над Штраусом так друзья неудачно подшутили, что беднягу чуть Кондратий не хватил. Они пририсовали в только что записанном новом вальсе ещё одну линейку. Штраус потом сел играть, но получилась какая-то лажа. Он долго бился, прежде чем понял, что его надурили. Представь, бедняга думал, что совсем головой тронулся.

– Правда? – Яна слушала с интересом, – Как интересно ты рассказываешь!

– Всего лишь немного разбираюсь в классике и люблю узнавать интересные факты.

Они шли, по дороге, которая в итоге привела их на шумную улицу. Лес остался позади, а в воздухе сразу же почувствовался город с его выхлопами.

– Я провожу тебя, – заявил Андрей.

– Не надо.

– Яна!

– Это не я не хочу, просто родителям вечно всё надо, вдруг соседи увидят и всё доложат.

– Принимается. Но хоть до той кафешки я всё-таки буду сопровождать тебя. Вечер уже.

– Ты здесь главный, – улыбнулась девушка.

– Ага, но дорогу показывать будешь именно ты. Отдаюсь в твоё полное распоряжение, – усмехнулся Андрей, – Кстати, будь добра, не надо мне писать «дорогой Андрей».

– Почему?

Они стояли немного в стороне от остановки, чтобы никто ненароком не стал свидетелем такого интересного разговора.

– К Верхнему так не обращаются, глупо звучит.

– Могу писать «Господин», если тебе так нравится.

– Ой, только не надо! – засмеялся рокер, – Как говорил Шариков: «Господа все в Париже». Просто по имени достаточно. Не люблю этих пафосных обращений.

– Ладно.

Яна снова испытала укол по самолюбию. Теперь она не понимала про какого Шарикова говорит её любимый мужчина и Верхний. Будет ей повод заняться самообразованием. Ей не хотелось на его фоне выглядеть глупой, а пока именно так и выходило. Поразить его она могла только своими реакциями в постели.

– Детка, только Верхний решает, как к нему будет обращаться нижняя. Если он захочет, то хоть ушлёпком, и нижняя не может возразить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.