Темный ратник. Факультет. Том 3

Мужчина был высок, темноволос и широкоплеч (понятно теперь, в кого получился Киро), он будто прикрывал собой остальных – встал впереди, водя цепким взглядом по лицам студентов, видимо, выискивая сына, то есть меня.

Женщина, наоборот, выглядела хрупкой, тонкокостной, будто прозрачной: белая-белая кожа, без следа румянца, светлые волосы, собранные в тугую шишку, узкие плечи и болезненная худоба.

Она хоть и стояла за спиной мужа, но испуганной не выглядела. Как и у отца Киро, её взгляд был цепким, смотрела она с вызовом, будто собиралась вот-вот кинуться на защиту своей семьи и начать огрызаться.

А вот близняшки смотрелись мило.

На их симпатичных лицах ещё не успела слишком сильно отпечататься участь рода Нобу. По комплекции они пошли в мать: такие же невысокие, хрупкие и большеглазые, только волосы у обеих были чёрные, как у отца. На их платьях я заметил аккуратно пришитые заплаты.

Девушки натянуто улыбались под взглядами студентов Трон-Стронга и топтались у самых дверей, готовые выпрыгнуть в холл, если придётся.

Они заметили меня первыми. Одна ткнула другую в бок и что-то зашептала на ухо.

В этот самый момент мне захотелось, чтобы меня тут не было.

Но я тут был, и пришлось реагировать.

Первое желание – побыстрее от них избавиться. Сказать пару общих слов, вроде «Привет-пока», и отослать их в ту же самую нору, из которой они сегодня вылезли. Пусть прозябают дальше, мне какое дело?..

Наверное, отторжение возникло из-за того, что родители Киро Нобу были живы, а мои настоящие родители – нет. Слишком болезненное осознание.

Площадка, на которой стояли директор и князь Рагнар, опустилась.

– Добро пожаловать в Трон-Стронг, адами и эвен Нобу, – сказал Стронг.

Он произнёс это без улыбки – скорбь по Холли Пэн не давала никому права сегодня улыбаться, тем более директору школы.

– Я уже рассказал вам, что именно сделал ваш сын и каких успехов он добился, – добавил он. – Мы горды тем, что он обучается в Трон-Стронге, и благодарны его помощи. Мы благодарны и вам, что вы оказали нам честь и посетили нашу школу сегодня.

Отец Киро нахмурился и молча кивнул.

Наверняка, ему непривычно было слышать фразу «Оказали нам честь», и он, похоже, не до конца верил в то, что его дурной сынуля попал сюда надолго.

Он всё пытался отыскать меня взглядом и никак не находил – слишком много народу, да и я высовываться не спешил.

Неожиданно к семье Нобу вышел первый помощник Йорго.

Он кивнул отцу Киро, потом – матери.

– Адами Нобу. Эвен Нобу.

Больше он ничего не сказал и снова повернулся к директору. Они поняли друг друга без слов.

Стронг вместе с князем быстро прошли к выходу, за ними проследовал помощник императора. Своего племянника Сета он оставил в зале, как и князь – своего сына Аргоса.

За директором начали расходиться и другие взрослые.

После того, что произошло, все выходили в молчании, но уже в холле начинался шум. Речь Стронга произвела неизгладимое впечатление. Не только на элиту, но и на представителей менее привилегированных родов.

Пока все расходились, ко мне поспешили близняшки Нобу (ещё бы знать, как их зовут).

Одна из них была проворнее второй. Протаранив плечом Майло, идущего к выходу, она подскочила ко мне, ухватила за локоть и прошептала:

– Киро, как ты сюда попал? Неужели у тебя есть ратник? А можно его посмотреть? И вообще, как ты достиг третьей высоты? Это же уму непостижимо! Почему тебя до сих пор не выгнали?

Потом присоединилась вторая.

Она точно так же протаранила Майло плечом, только с другой стороны, и взяла меня за второй локоть.

– Киро, мне кажется, что-то тут нечисто. Почему они вдруг взяли неполноценного мага, как мы?

Я глянул на неё и хмуро возразил:

– С чего ты взяла, что мы неполноценные? Половиной метки можно пользоваться почти полноценно, просто надо приспособиться.

– Ну-ну, – поморщилась она. – Не ты ли совсем недавно мне говорил, что нас ненавидят, а лично я никогда не выйду замуж, потому что меня никто не захочет взять? Что лучше пойти к врагу, чем вот так жить, и что…

– Тихо! – шикнул я на неё.

Не хватало ещё, чтобы она тут растрепала, что Киро Нобу водил дружбу с полумагами.

Пока я затыкал болтовню сестёр, Майло внезапно перехотел уходить из зала.

Он обернулся и, внимательнее разглядев близняшек, направился ко мне. Его улыбка моментально превратилась в охотничий оскал.

– А ты не хочешь познакомить меня со своими сестрёнками, дружище? – спросил он, подойдя ближе.

– Это Майло, – нехотя выдавил я. – В одной комнате живём.

И тут я понял, что не знаю настоящей фамилии Майло. Зельвевар ведь – его прозвище.

Он поднял руку, показывая метку и ожидая того же в ответ.

– Вообще-то, меня зовут Майло Олафер-Оскар младший.

– Кто?.. – Я уставился на Майло.

– Не нужно запоминать, не ломай голову, – отмахнулся тот. – Давай вернёмся к твоим сёстрам.

Это было сложнее: я не знал, как их зовут.

И тут они сами решили ускорить процесс знакомства.

– Таби, – первая близняшка подняла руку и заулыбалась.

Взбалмошная, бойкая и наивная.

Я заметил, что брови у неё чуть тоньше, чем у второй девчонки, лицо более вытянутое, а на запястье – ярко-жёлтый браслет, сплетённый из нитей. Значит, это Таби.

– Рин, – поздоровалась с Майло вторая сестра.

А эта показалась мне более серьёзной и практичной. Чуть пухлые щёки, шире брови, а на руке синий нитевой браслет.

Отлично. Можно различать: жёлтая – Таби; синяя – Рин.

– А можно глянуть на ваши… э… ваши метки поближе? – Майло шагнул вперёд и одарил девушек беззаботной улыбкой.

Таби ещё шире улыбнулась в ответ, а вот Рин нахмурилась.

– Нет, нельзя! – отрезала она, опуская руку, а заодно и руку сестры. – Всё. Пока, Майло Олафер-как-там-тебя.

– А не хотите попробовать мой легендарный…

– Пока, Майло, – оборвал я его попытку впарить близняшкам свой сиропчик.

Он убрал улыбку с лица, торопливо попрощался и пообещал держать связь через меня. Пока он уходил, то несколько раз обернулся и подмигнул.

– Придурок, – прошептала Рин.

– Красавчик, – возразила Таби.

– Да у него же на лбу написано, что он преступник, бабник и, возможно, извращенец. От него пахнет химикатами, ты заметила? Он точно готовит что-то запрещённое.

– Зато у него такая задница…

– Задница – не показатель ума и усердия.

– Ну конечно, Рин. Задница – показатель задницы, только и всего. Но ведь задница у него что надо, согласись?..

– Три из пяти.

– Нет. Пять из пяти.

– Хорошо. Четыре из пяти, уговорила.

Они безотрывно смотрели вслед Майло, оценивая его задницу, пока через опустевший зал к нам не направился глава семейства Нобу (язык не повернётся назвать его отцом).

– Тихо, папа идёт. – Рин прокашлялась и шепнула уже мне: – Ну держись, Киро. Сейчас тебе попадёт. И всё равно, что у тебя ратник. Ты же знаешь, что папе не нравится, когда ты куда-то залезаешь. Потом у всей семьи возникают проблемы. Всё как обычно.

– Киро вновь залез в дерьмо… – начала шёпотом Таби.

– Нам расхлёбывать его, – закончила Рин.

– Киро лезет не в ту дверь…

– Нам расхлёбывать теперь.

– Киро бесит всех подряд…

– А на нас теперь вопят.

– Киро слишком обнаглел…

– Потому что охренел!

Они обе захихикали и ударили друг друга в ладони.

Я уже ненавидел эту семейку.

И вот ко мне подошёл «отец», а за ним – и «мать». Снова возникло желание провалиться сквозь землю, исчезнуть, чтобы меня тут не было.

Глава семейства навис надо мной, как глыба, он был выше меня на голову. Его крупные руки сжались в такие же крупные кулаки.

– А теперь отвечай, как ты сюда попал? – спросил он низким баритоном. – Что ты сделал для них, чтобы они тебя взяли?

– Ничего, – бросил я.

– Тюдор, не начинай, – попросила женщина. – Мы сына давно не видели, а ты снова… ох, Киро…

Она вдруг обняла меня.

Чёрт возьми, взяла и обняла. Я еле сдержался, чтобы не обнять её в ответ. В тот момент на её месте я представил собственную мать. Будто она обнимала меня. Только это была совсем другая женщина. От её волос пахло свежей выпечкой (возможно, она работала в пекарне).

– Киро, никогда больше так не делай. Не пропадай вот так. – Она погладила меня по руке. – Не пропадай, хорошо?

Её серые, будто выцветшие глаза, осмотрели моё лицо так жадно, будто не могли насмотреться.

Я промолчал и отстранился.

– Сибилла, не нужно на людях, – напористо зашептал «отец», оглядывая полупустой зал.

Женщина закусила губу и отошла на пару шагов.

– Ну и как ты сюда попал, я тебя спрашиваю? – снова спросил Тюдор Нобу.

– Пришёл на экзамен и прошёл его, – ответил я.

– Ты же понимаешь, что ты для них – развлечение? Твоя метка – как цирковое уродство, от которого не избавиться. И они… все эти люди… в душе считают тебя ничтожеством. Не забывай об этом никогда.

К нам вдруг подошёл принц Аргос Рагнар.

– Простите, адами Нобу, – обратился он к Тюдору. – Я хочу ещё раз поблагодарить вашего сына за то, что он и его друзья спасли мне жизнь.

– Друзья?.. – удивился Тюдор.

Аргос пожал мне руку.

– Возможно, я тоже буду тут учиться. Мне уже парни про тебя рассказали. Очень рад знакомству с легендарным Киро Нобу.

«Отец» нахмурился, не веря ушам.

– Эй, Киро! – выкрикнули со стороны дверей.

Это был Том Обри. Он впопыхах ворвался в зал, остановился и проорал, счастливый до предела:

– Она ушла! Мама ушла! Она осталась довольна и, наконец, отстала от меня! Я свободен! Ты спас меня, Киро! Ты лучший! Лучший!

Он вскинул руки над головой, ещё раз проорал, что я лучший, и скрылся в холле.

Ну а добил моего «папашу» Сет Йорго. Как всегда сдержанный и серьёзный, он подошёл к нам, поздоровался со всеми и хлопнул меня по плечу.

– Вечеринка в силе, Киро. Не вздумай отлынивать. Без командира будет уже не то.

При слове «командир» Тюдор сглотнул.

Йорго же неожиданно повернулся к нему.

– Простите, адами Нобу, а вы видели ратника своего сына? А его доспех? Все парни мечтают о таком доспехе, как у Киро, только ни у кого в жизни не выйдет его заполучить.

Глаза Тюдора поползли на лоб.

– Доспех?..

– Так, всё, – я не выдержал. – Вам пора домой.

Видя мою реакцию, Йорго и принц Рагнар поторопились самоустраниться, ну а я продолжил выпроваживать семейство Нобу, ведя их к дверям зала.

– Давайте как-нибудь потом, ладно?

– Киро вечно такой, – насупилась Таби.

– Да он нас стесняется, – проворчала Рин. – За это я его порой ненавижу.

– Никто вас не стесняется.

Тюдор кивнул и взял жену за руку.

– Пойдём, Сибилла. У него своя голова на плечах. Не переживай за Киро. Он не пропадёт.

Сибилла выдернула руку из его ладони и снова меня обняла.

– Я прошу, Киро, присмотри за девочками. Они никогда не учились в таких приличных заведениях и не умеют себя вести. Присмотришь, хорошо? Ты же знаешь, Таби и Рин тебя обожают. Они не будут портить тебе жизнь.

Во мне всё замерло.

Эти две назойливые сестрицы собираются учиться здесь? В Трон-Стронге?..

– Их что, на учёбу приняли? – спросил я у Сибиллы, стараясь говорить не слишком злым голосом.

– Да, – закивала она, – директор Стронг был так добр, что провёл для них собеседование прямо в портале и по итогу принял наших девочек на Факультет Ядов и Смол, в Квартал Рубрум…

– Чур, я – яды! – хлопнула ладонями Таби.

– А я – смолы, – поддержала Рин.

– Факультет Ядов и Смол? – Я удивился.

Если Стронг вдруг решил взять сестриц Нобу в школу и использовать, то почему не на Факультете Ратников? Мог бы попробовать сделать то же самое, что сделал со мной. Взять и дополнить их половинчатые метки с помощью райфу ратника. Интересно, что его остановило?

На мой мысленный вопрос ответила Сибилла:

– Директор сказал, что на Факультет Ратников они не подходят, потому что у них вряд ли получится сделать то, что получилось у тебя. Чуть позже он их ещё проверит. Но ведь Факультет Ядов – это тоже прекрасно, правда? Ты присмотришь за ними, Киро?

Я покосился на сестёр Нобу и отрезал:

– Нет. Пусть они сами за собой присмотрят. Они – сами по себе. А я – сам по себе.

Мне не хотелось ни за кем присматривать. У меня родной брат имелся, который нуждался в помощи, а эти… кто они мне?

Тюдор опять ухватил жену за руку и потянул к выходу.

– Сибилла, ты впустую тратишь время. Мы с девочками уже всё обсудили!

– Тюдор… но они одна семья… Тюдор…

Она ещё несколько раз оглянулась на меня и с грустью посмотрела на прощанье.

Потом они скрылись за дверью холла, а я остался один. Точнее, в окружении двух двинутых на всю голову сестриц.

Выход мне они подсказали сами.

– А где живёт тот парень с классной задницей? – тут же спросила Таби.

Рин закатила глаза, но промолчала.

– Пойдём, – сказал я, – провожу вас к Майло. Он тоже учится на Факультете Ядов. Он вам всё и покажет, а про меня забудьте. Дружите, с кем хотите, делайте, что хотите.

Я направился в уже опустевший холл.

Пока я шёл, за спиной раздавался счастливый щебет сестёр. Они были настолько рады, что никак не могли заткнуться. Ни Таби, ни Рин не среагировали на моё «про меня забудьте», будто их брат постоянно им это говорил (что-то подсказывало мне, что именно так и было).

Кажется, сам того не желая, я отлично сыграл роль отпетого говнюка Киро Нобу. Никто не заметил подмены.

Когда мы вышли на крыльцо замка Трон-Стронг, то я увидел, что меня ждёт Сьюн.

Она стояла на нижней ступени, и опять я поймал себя на мысли, что она так похожа на обычную студентку. Хотя нет, не на обычную…

– Кто это, Киро? – прошептала Таби, проследив за моим взглядом. – Ты с ней спишь, да?

– Ну конечно, он с ней спит, Таби, – влезла Рин с умным видом. – Ты глянь на неё. Что с ней ещё делать?

Таби вздохнула.

– Мне б такие сиськи…

Я резко остановился.

Знакомить этих бешеных белок со Сьюн я не собирался.

– Всё. Дальше сами. Ваша болтовня меня вывела. – Я показал на ветряную лестницу. – Идите наверх, только шею не сверните. Приложите метку к перилам, и ступени раскроются. Наполовину раскроются, имейте в виду.

– Да мы уже по ней ходили, когда вниз спускались, – поморщилась Таби. – Не делай заботливый вид, тебе не идёт. Сами разберёмся.

– Давно бы так, – усмехнулся я. – Наверху найдёте вахтёра Эмиля. Он вам всё расскажет. И сразу договоримся: вы про меня забыли, я про вас забыл.

Девчонки закивали (но я прекрасно понимал, что мне ещё сто раз придётся с ними столкнуться) и отправились к лестнице, ну а я наконец-то смог выдохнуть и переосмыслить всё, что случилось за последний час. От эпичной речи директора до появления семейства Нобу в моей дрянной жизни.

Сьюн с интересом проследила за сёстрами, когда те проходили мимо неё, а они еле удержались, чтобы не сболтнуть очередную хрень.

Когда я подошёл к Белой Сове, она тихо засмеялась.

– Кажется, у тебя появились поклонницы из сумасшедших? А они милые. Теперь это твои сёстры? Ты познакомился с ними?

Мне даже отвечать на это не хотелось.

Я поморщился.

– Лучше бы я познакомился с тем, кто бывал в Гнездовье Зовущих.

Сьюн перестала улыбаться и посмотрела на меня серьёзно, даже сурово.

– Такой человек есть…

Книга 3. Эпизод 7.

Я уставился на Сьюн, ожидая ответа.

Но она вдруг замолчала, будто боялась сболтнуть лишнего.

– И кто этот человек? – не выдержал я. – Кто был в Гнездовье? Я знаю этого человека?

– Знаешь, – мрачно ответила Сьюн. – Но, возможно, он ничего тебе не скажет.

И опять смолкла.

Напряжение во мне росло.

Мы всё ещё стояли на пустом крыльце учебного чертога Трон-Стронг.

– Ну и кто это? – Я спустился на ступень ниже, подходя к девушке, а сам зачем-то покосился на ветряную лестницу, ведущую в Квартал Рубрум.

Как раз сейчас наверх поднимались близняшки Нобу.

Было видно, что им страшно. Они часто останавливались, придерживали друг друга за руки, толкались, шли очень медленно. От их радостного настроения не осталось и следа.

– Боишься, как бы не упали? Волнуешься за них? – вдруг поинтересовалась Сьюн.

Я нахмурился и перевёл взгляд на неё.

– Кто волнуется? Я?

Сьюн внимательно посмотрела мне в глаза, но ничего по этому поводу добавлять не стала.

– Ну так что? Ты скажешь, кто был в Гнездовье, или так и будем тут стоять?

– Скажу. Только не говори ему, что информация от меня. Говорят, он очень злится, когда кто-то вспоминает о том, что он был у отбросов…

– Сова!

– Ладно-ладно. Но я к нему не пойду. Иди один. – Она снова сделала паузу и, наконец выдала: – Это Филат Фонтей.

– Фонтей? – Я так удивился, что отошёл на ступень выше.

Странно. Фраза «Филат Фонтей злится» не укладывалась в голове. Казалось, этот добродушный маг вообще не способен злиться.

– Но он же… этот… маг-джадуг. Сильный заклинатель и всё такое. Как он в Гнездовье попал? В плену был, что ли?

– Ты у него спроси, ладно? – поморщилась Сьюн. – И про меня ни слова.

– Обещал же, что не скажу. Начну издалека.

– Киро… ты ужасный, – Сьюн продолжала морщиться. – Ты такой нервный, что твоя аура вибрирует, и меня начинает подташнивать. В чём дело?

Я прищурился.

– В чём дело? Наверное, в том, что твои боссы не так просты и прекрасны, как тебе кажется.

Сьюн не ответила, а меня вдруг прорвало на речь:

– Пока я был тут и пытался попасть к брату, он, оказывается, тоже был здесь. Мы попали сюда вместе. Только я об этом не знал, а твои всезнающие Творцы забыли мне об этом сказать. Наблюдали они за мной, видите ли, и не заметили появления ещё одного парня из другого мира.

Сьюн опять промолчала, ну а я уже не мог себя остановить:

– Он попал в тело полумага и, возможно, сейчас находится в Гнездовье, в самом логове отбросов. Ему всего двенадцать, Сьюн. Всего двенадцать! Он не привык сражаться. Он слабый и маленький. Он всегда был под моей защитой, с самого детства, а тут он оказался один, непонятно в какой дыре, с отбросами, среди уродов: полумагов, мертвоедов, горгунов и сильф. Представляешь, как он испугался? А сейчас он где-то там, пытается выжить, пока я тут… хренью всякой занимаюсь!

Волна напряжения сдавила голову.

Казалось, пока я молчал о брате, мне ещё удавалось держаться, но как только высказался вслух – нервы начали сдавать.

Сьюн перестала морщиться, на её красивом лице отразилось сочувствие.

– Иди, Киро. Только тебе всё равно нужно успокоиться.

– Я успокоюсь. Успокоюсь, когда найду брата.

– Нет, – Сьюн покачала головой, – успокоиться тебе нужно именно сейчас. Иначе стошнит не только меня, а всех вокруг.

Я не стал ей отвечать, хотя понимал, что она права.

Только ненависть ко всему была слишком непробиваемой.

Я быстро сбежал по ступеням и направился к ветровой лестнице, ведущей в больничный чертог. Там, кстати, я не был с того самого момента, как впервые сюда попал, искусанный кровососами после вступительного экзамена.

– А я прогуляюсь, – вдруг бросила Сьюн мне в спину. – Сделаю вид, что тут учусь.

Я обернулся на ходу.

– Если что, комната в твоём распоряжении.

Девушка улыбнулась.

– Конечно, в моём. В чьём же ещё.

Я не сомневался, что когда вернусь от Фонтея, ванная снова будет занята. Часов так на пять подряд. Ну и еще один момент: ни Майло, ни Зак не знали, что с нами теперь поселится любительница поплескаться в горячей воде.

Хотя вряд ли они будут возражать.

Я бы не возражал.

***

Фонтея я нашёл не сразу.

Далеко не сразу.

В больничном чертоге оказалось слишком много коридоров. Я бродил по ним минут пятнадцать. Сначала прошёл один пустынный коридор, потом ещё один и ещё один.

Внутри было тихо, светло и чисто. На стенах висели зеркальные мозаики, светильники и картины (в основном пейзажи и натюрморты, изредка встречались женские и мужские портреты).

Я шёл будто по галерее.

Коридоры, повороты, опять коридоры, опять повороты и ни одной двери.

И только когда я уловил запах мёда, то до меня дошло, что работает заклинание. Чёрт, как же оно называлось. Заклинание иллюзии…

– Небула, – произнесли за моей спиной. – Вы ходили по одному и тому же коридору. Просто он менял вид.

Это был мелодичный женский голос.

Я обернулся.

Позади меня стояла девушка… высоченная девушка, прилично выше меня, настоящая дылда. Метра два роста, крупные руки, волевой подбородок, широкие плечи, белёсые брови, как у Фонтея, и коса светлых волос, обвивающая голову вкруг.

Девушка была облачена в точно такую же одежду, какую носил сварщик: зелёный костюм и кожаный фартук. Единственное, что на ней не было шапки-шлема.

Я бы не назвал девушку красавицей. Она внушала опасение. Скорее всего, это и была одна из помощниц Фонтея, его медсестра.

– Значит, небула? – зачем-то уточнил я у неё.

Девушка кивнула.

– Да, это задумка шефа, чтобы пациентов не беспокоили. К нам частенько заходят без приглашения. Вот вы, например. Я долго за вами наблюдала. Вы находитесь в сильном нервном напряжении и…

– А где адами Фонтей? – перебил я её: про своё нервное напряжение я и без неё знал.

– Шеф только что проводил родителей одной из учениц, а сейчас готовит заклинательные свечи для тяжёлого пациента, координатора Рубрума.

– Для Буфа?

– Да, для адами Такеса. Он очень плох. Шефу приходится постоянно использовать новые заклинательные свечи. Он уже пятую сменил. Были опасения насчёт его состояния, но сейчас мы уверены, что адами Такес выживет.

И тут впервые за последнюю пару часов я испытал другую эмоцию, кроме ненависти. Внутреннее облегчение, даже радость.

– Значит, Буф выживет?

Девушка посмотрела на меня, как на тупого, не понимающего с первого раза.

– Ну конечно, выживет. А теперь пройдёмте. Возможно, шеф уже освободился.

Она направилась к коридорной стене.

Там стояла распахнутой дверь, которой я до этого не заметил, хотя только что проходил мимо.

Мы вошли в просторный зал с витражами, и я его сразу узнал, потому что уже был тут, когда только очнулся после вступительного экзамена.

Ряд кроватей с зелёными покрывалами, рядом с ними – тумбы с деревянными треногами и трубками-лампами (те самые заклинательные свечи), а также уже знакомая мне ширма, за которой я переодевался.

Фонтей, сгорбившись, склонился над одной из тумб.

Его шапка-шлем была сдвинута на макушку и напоминала вторую голову. Маг-джадуг шептал на свечу и будто нас даже не заметил, ни меня, ни помощницу.

Медсестра кивнула мне и вышла, а я остался у порога, но как только собрался сделать шаг, Фонтей пробормотал, не оборачиваясь и не отвлекаясь от своего занятия:

– Постойте там, адами Нобу. У вас слишком сильная аура, да ещё и вибрации. Весь зал ходуном ходит. Вы мне всё испортите.

Я открыл рот, чтобы спросить, сколько мне ждать, но Фонтей снова пробормотал:

– И помолчите. Говорю же, вы мне всё испортите.

Пришлось закрыть рот и остаться на месте.

Фонтей ещё с минуту шептал на свечу. Трубка на треноге то мерцала, то снова гасла, а потом опять наполнялась светом.

Наконец сварщик выпрямился, ещё раз оглядел свечу, теперь мерцающую ровно, и обернулся. На его лице не было улыбки, но он старался выглядеть дружелюбным и гостеприимным.

– Не желаете сбросить напряжение, адами? Может, по кружке свеженькой амброзии?

Я помедлил с ответом: ну в какой ещё школьной больнице вам с порога предложат выпить, чтобы сбросить напряжение?

К тому же, амброзия, возможно, поможет разговорить Фонтея, если уж он так не любит вспоминать о пребывании в Гнездовье. Хотя сам сварщик отлично знал, кто я на самом деле. Он знал, что я собирался воспользоваться порталом Кезария и в итоге не воспользовался. Он видел меня насквозь и, наверняка, понял сразу, что явился я не просто так.

Фонтей направился к соседней тумбе.

– Ну и вибрации, жуткие, – поцокал он, – жутчайшие вибрации ауры у вас, адами. Тут без амброзии точно не обойтись.

Он вынул из тумбы бутыль и две крупных кружки.

– Альмагор тоже от свежей амброзии никогда не отказывается, хотя в последнее время редко заходит. Его аура сегодня вибрирует примерно так же, как у вас. Знаете, я заметил, что вы вообще очень похожи.

Я вскинул брови.

– Кто?

– Вы и Альмагор Стронг, – ответил Фонтей, ставя кружки на тумбу и разливая мутный пенистый напиток.

Пена полезла через края.

Сварщик схватил обе кружки и грузным шагом прошёл к одному из витражей, капая пеной на пол и себе на фартук.

У окон стоял небольшой рабочий стол и три кресла. Сварщик плюхнулся в одно из них. Я прошёл к нему и уселся в соседнее.