Непознанные души. Возвращение

Непознанные души. Возвращение

Олег Торопов

Любите и будьте любимыми.

Судьбою гонимые.

Богом хранимые.

Любите и будьте любимы.

© Олег Торопов, 2025

ISBN 978-5-0062-8240-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Путь

Самолет стоял на рулежке уже больше получаса. После шести часов ожидания вылета, минуты перед взлетом, казались особенно долгими.

Виктор сидел в первом ряду, и невольно слышал громкий шепот бортпроводниц в «кухне» за занавеской. Неопределенность его утомляла.

Он решительно встал, поправил китель и шагнул за занавеску.

– Здравия желаю – произнес он, обращаясь к стюардессам.

От неожиданности, они обе вздрогнули и синхронно обернулись. По всему виду, было понятно, что им не до него. У них очень важные дела, а он тут ходит по салону самолета хотя команды ходить не было.

– Я прошу прощения, а не могли бы вы прояснить ситуацию – как долго мы еще будем готовиться к вылету? – спросил Виктор спокойно, пытаясь «выключить» командирский тон.

Видимо получилось у него не очень, судя по реакции стюардессы, которая была по моложе.

На вид ей было лет 25. Белобрысая, тощая и очень маленького роста, для стюардессы.

– Что? Ситуацию – заорала она, вставая в позу «руки в боки». Вы почему сюда зашли? Ваше место там – закончила она, указывая на занавеску.

Старшей, на первый взгляд, было больше 30.

– Вера. Ну что ты кричишь на человека? Все устали – это понятно – оборвала гневную речь старшая, и по возрасту и, видимо, по должности, как потом оказалось. Товарищ полковник тоже на службе, наверное.

– Да, – ответил немного смущенно, Виктор. Это было мое последнее задание а по прилету- я пенсионер.

– А Вы разбираетесь в званиях? – продолжил, он.

– У нас говорят «крайнее», да, у меня муж был военным, – ответила грустно старшая и протянула руку – Галина.

– Нам не положено с пассажирами, понимаете – сказала она не сменив ни интонации ни выражения лица. Но с Вами наверно можно- пожала она плечами.

– Виктор – представился Виктор, и добавил – Анатольевич. Смирнов Виктор Анатольевич.

– У командира нашего тоже последний, в смысле «крайний» вылет. Он вообще не должен был лететь. Но вчера его юбилей отмечали – сорок лет, и новый первый пилот «перебрал» и его не допустили до полетов – сказала Галина.

Станислав Анатольевич у нас не пьет, совсем, вот ему и пришлось самому лететь. Поэтому и задержали рейс, и с топливом что-то. Греют двигатели, решают можно или нет взлетать.

Она замолчала. Открыла холодильник и достала бутылку с водой.

– Только без паники, полковник – неожиданно резко оборвала она.

– Да ну что вы, я не боюсь летать – улыбнулся, Виктор пытаясь разрядить обстановку.

Дверь кабины пилотов открылась и в проеме показался Станислав Анатольевич.

– Будем взлетать, готовьтесь – бросил он «на автомате», и увидев Виктора, вопросительно посмотрел на Галину.

– А этот, что тут делает? Наведите порядок в салоне – повысил тон командир корабля.

Он вернулся в кабину и крикнул кому-то :

– Коля, проложи новый курс. В наш коридор мы уже не попадаем. Посчитай по быстрому, горючки точно хватит?

Дверь шумно захлопнулась за пилотом.

– Извините – сказал Виктор, направляясь на свое место, – я вас кажется подставил.

Обе стюардессы, опять также синхронно махнули рукой.

– Идите, уже, усаживайтесь и пристегивайтесь ремнем, – уже спокойно буркнула младшая, будем взлетать. – Меня, кстати, Верой зовут – сказала она.

*** ***

По службе, Виктору приходилось много летать, и немного прыгать с парашютом. К воздушному транспорту он был привычен, но полеты на гражданских самолетах, особенно на окраинах нашей родины, его всегда «напрягали» всеобщей безответственностью и надеждой на «русский авось».

Он не мог пропустить мимо ушей информацию, о том что.. « с топливом что-то».

Это был не страх – скорее предчувствие.

В проеме салона появилась Галина и произнесла дежурную речь.

Двигатели взревели и самолет начал разбег и наконец взмыл в небо. Впереди было небо и облака, а на земле, шестьсот километров тайги и непроходимых болот.

Все будет хорошо – мысленно уговаривал себя Виктор, все будет хорошо… За окном проплывало ночное небо, усеянное звездами. Скоро наступит полярный день и круглосуточно будет светло.

Виктор пытался забить себе голову, чем угодно, чтобы отогнать мысли о полете.

– Уважаемые пассажиры, вас приветствует командир корабля… и все, речь оборвалась.

Самолет доходяга, топливо бодяга, первый пилот не тот и второй с бодуна, что еще надо, чтобы попасть в рай.

Виктор перефразировал фразу из известного фильма и почему-то улыбнулся.

Это была улыбка обреченности и беспомощности, как двадцать лет назад, когда он первый раз, будучи молодым лейтенантом, попал в окружение душманов. Тогда он тоже улыбался, подбадривая своих бойцов – «прорвемся». Но помочь могло только чудо, и оно конечно случилось. Подмога подошла, точнее подлетела и они прорвались, конечно не все…

Потом было много боев, но этот первый он помнил поминутно. Собственно из-за одного из осколков, полученных в том бою, и не извлеченных тогда, его и списали на пенсию. На последок попросили съездить в командировку – сопроводить груз 200. Как все обыденно просто – жизнь, смерть. Смерть, становясь неизбежностью, перестает быть трагедией, и становится частью жизни.

«Ну, куда занесло, философ» – одернул себя мысленно Виктор.

«…полет проходит на высоте 7000 метров, температура за бортом…» – снова прохрипел динамик.

«Ну вот на самом интересном опять все оборвалось.

Скоро весна, хотя в этих широтах она наступит еще не скоро» – размышлял Виктор, окончательно забыв свои тревоги.

Он был заядлым рыбаком, хотя и удавалось это очень редко. Чаще он ходил на рыбалку, в мечтах и воспоминаниях.

Самолет сильно тряхнуло.

«Хорошо, что еще чай не принесли», – подумал Виктор, и машинально, стряхнул пылинку с кителя.

Он был аккуратистом, до не приличия, для его выбранной профессии.

В проеме дверей появилась Вера.

– Лететь не долго, поэтому кормить не будем – громко объявила она глядя на Виктора.

Виктор от неожиданности, только пожал плечами.

– Минеральная вода, соки, газировка – продолжила она, виновато отводя взгляд.

– Да я понимаю, не волнуйтесь, – как-то невпопад ответил Виктор.

Самолет опять тряхнуло и Виктор чуть не прикусил язык. Вера не удержалась на ногах и Виктор поймал ее, как говорится на лету.

– Хорошо, что я был не пристегнут, – сказал Виктор.

Он помог Вере встать на ноги и держа под руку проводил в рабочую зону бортпроводников.

Пассажиры в салоне оживились – кто то пристегивал, не пристегнутый ремень безопасности, кто-то наоборот, расстегивал.

– Что у нас? – спросил Виктор обращаясь к Галине, пытаясь увидеть ее глаза.

– Молимся и дотягиваем, – невозмутимо ответила она.

– А что самолет тоже на списание готовили? – спросил Виктор.

– Да нет, только с капиталки пришел, ему еще летать и летать – ответила Галина.

– Командир просил Коле кофе сделать, он никак в себя прийти не может, а я забыла – сказала Вера.

На приборной доске у стюардессы мигнула красная лампочка. Галя нажала на кнопку и открыла дверь кабины пилотов.

– Галя, посадите его куда ни будь и дайте лекарства – Виктор услышал голос командира корабля и увидел в проеме выходящего, держась за стенки, второго пилота. Он был бледный и, буквально кое-как стоял на ногах.

– На мое место, давайте, – сказал Виктор, подхватив второго пилота под руки и усадил на свое место.

Вера принесла воды и таблетки, а Галина произнесла успокаивающую речь для пассажиров.

Волнение нарастало вместе с «болтанкой».

Хорошо, что пассажиров было мало – всего девять человек, плюс Виктор, но зато из них шестеро – женщины. Гомон они создавали за двадцать.

Галине с трудом удалось их успокоить.

Виктор заглянул в кабину пилотов.

– Полковник, ты не пилот случайно, – крикнул командир.

– Нет, я только пассажиром, в крайне случае, с парашютом – ответил Виктор.

– Ну извиняй, этого у нас нема – сказал командир. Размещайся в кресле. Помогать будешь и дверь закрой за собой.

Виктор «разместился» в кресле второго пилота, пристегнулся и одел шлемофон.

– Как слышишь? – крикнул пилот.

– Нормально – кивнул Виктор.

– Внизу две педали, ноги на педали, руки на штурвал. Будешь помогать держать самолет ровно – сказал командир.

– В наушниках раздался пронзительный свист и скрежет.

Виктор посмотрел на первого пилота.

– Электроника, что-то барахлит. Может отказать в любую минуту. Левый двигатель глохнет – в общем не дотянем, объяснил он откровенно. Будем садиться где-то здесь – также обыденно продолжил командир.

– В смысле, здесь? – не сразу понял Виктор.

– Ведра на коромысле. На живот, – скороговоркой ответил командир.

– А ты уже пробовал так садиться? – спросил удивленно Виктор.

– Да, приходилось, причем здесь-же, десять лет назад. Правда самолет был полегче и пассажиров не было.

Снега в логах между горами в этой местности глубокие, до 3 метров доходят.

Не большой шанс есть.

В центре приборной доски замигала красная лампочка.

– Дверь открой, пожалуйста – крикнул командир.

Виктор отстегнулся и открыл дверь в кабину пилотов. В проеме появилась Вера.

– Всех усадили и пристегнули – доложила она коротко.

– Усаживайтесь сами. Будем садиться, пока не упали, – сказал командир.

– А где мы находимся? – спросила Вера.

– Не могу определить. Компас не работает. Аварийный маяк тоже. Слава богу гироскоп еще показывает. Судя по карте, где-то на половине пути.

Приборная доска погасла и включилась снова.

– Что-то ему совсем плохо – крикнул командир Виктору.– Ну давай, держи штурвал крепче и повторяй мои движения.

Он сбавил газ и повернул штурвал немного в лево. Виктор снова сел за штурвал второго пилота.

Самолет накренился и немного провалился.

– Слушается – крикнул командир. Значит все хорошо будет. Давай еще довернем немного.

– Все. Выправляем прямо и держи крепче.

Самолет нырнул в облака и Виктор, от непривычки вжался в кресло.

Командир начал включать и выключать какие-то тумблеры.

Через несколько секунд кабина наполнилась звуками сигналов тревоги и миганием красных лампочек. Даже не специалисту, было понятно «что ему совсем плохо».

Перегрузка нарастала, самолет снижался довольно быстро.

Наконец он вынырнул из-за облаков и в свете луны показался силуэт горы.

– Штурвал влево, – крикнул командир.

Виктор попытался повернуть штурвал, но он даже не пошевелился. Пришлось приложить все силы, что бы сдвинуть его с места.

Самолет снова накренился и нырнул вниз.

– Выправляй штурвал и на себя до отказа – крикнул командир.

Виктор переложил усилия на право и потянул штурвал на себя. Любое движение требовало огромных усилий, но результат все таки был – нос самолета приподнялся.

Земля начинала приближаться все быстрей.

Командир передвинул движок оборотов в «ноль» и двигатели заглохли.

Казалось время остановилось.

Виктор с напряжением ждал момент удара о землю.

Вместо этого в лобовое стекло ударил вал снега. На секунду луна пропала и появилась снова.

Самолет подпрыгнул и нырнул в снег.

В это мгновение, Виктор вспомнил детство, как они катались на санках с горы, прыгая на бугорках, обдаваемые снежным потоком. Захватывало дух на разгоне, а на финише надо было попасть в створ небольшого моста. Снежная пыль от торможения валенками, закрывала видимость. Результаты заезда были разные…

Он рефлекторно закрыл глаза, притягивая со всей силы штурвал на себя.

В этот раз, они видимо не попали в створ, почувствовав сильный удар и как самолет начало разворачивать.

Самолет боком налетел на камень и развернувшись на 90 градусов., так – же боком продолжил движение, что значительно снизило скорость.

Виктора тряхнуло в кресле и только ремни безопасности удержали его на месте.

Как ни странно, крылья все еще не обломило.

На следующем валуне, оборвало хвост. Виктор сильно ударился головой о стенку и потерял сознание.

Самолет выровняло и он «заглубившись по полной» в снег, теряя скорость, приближался к лесу.

На удачу, лес оказался невысоким подлеском, типичным для сибирских болотистых низин.

Остановка самолета произошла на удивление мягко и наступила тишина.

Виктор очнулся от того, что кто-то, как ему показалось «стучал гаечным ключом по голове». Он встряхнул головой, пытаясь освободиться от чего-то тяжелого.

Оказалось, что стучали в дверь.

Отстегнув ремни, он попытался встать с кресла, но не удержался и упал на колени.

С трудом, дотянулся до ручки и разблокировал дверь.

Вместе с Галиной в кабину ворвался гвалт криков и плача.

– Живы? – крикнула Галина.

– Не знаю, – пробормотал Виктор, пытаясь прийти в себя.

Холодный воздух обдал его лицо. Он поднял глаза и увидел разбитое лобовое стекло напротив первого пилота.

– Станислав- крикнула Галина и протиснулась в кабину. Он сидел опустив голову на штурвал.

По штурвалу и из под рукава рубашки стекала кровь.

– Станислав – закричала Галина и опустилась на колени возле кресла первого пилота.

Ну как же так?…

Сознание возвращалось медленно и вместе с ним усиливался шум в голове.

В салоне копошились, кричали и звали на помощь пассажиры.

Успокаивать пассажиров было пока бесполезно.

Надо было, как можно быстрее выбираться из самолета.

– Вера, – крикнул Виктор выползая из кабины.

– Она не может, – пробормотал Николай.

– Что с аварийным выходом?

– Не знаю – ответил Николай.

Он все еще сидел в кресле пристегнутый, обхватив голову руками.

Виктор поднялся и немного шатаясь подошел к люку двери.

Дверь заклинило.

– Иди помогай – крикнул он Николаю.

– Я не могу, у меня рука… – промямлил он.

Виктор осмотрел салон самолета.

– Все живы? – крикнул он.

Шум на мгновение стих.

– Есть кто ходячие со здоровыми руками, – крикнул он первое что взбрело в голову.

С прохода поднялся здоровый мужик.

– Давай, помогай, надо дверь открыть – махнул рукой Виктор.

Повозившись минут десять, они наконец-то открыли дверь.

Снег был почти до порога двери.

Помощник Виктора шагнул в проем и через секунду оказался по пояс в снегу.

Сзади самолета, там где был хвост, зияла дыра наполовину заваленная снегом.

– Трап надувной где – крикнул Виктор Николаю.

– Какой еще трап, насмотрелись кино, что ли? – ответил Николай

– Там должен быть брезент – махнул он в сторону рабочего места бортпроводниц.

Запах авиационного керосина становился все сильнее.

«При ударе о камень, могло пробить бак» – подумал Виктор.

– Вера, что с командиром? Жив? – крикнул он.

Она молча покачала головой.

Виктор зашел в кабину пилотов и поднял Галину за плечи.

– Надо уходить, как можно быстрее. Мы можем взорваться. Пойдем.

Он помог Галине подняться и вывел из кабины.

Виктор захлопнул за собой дверь.

Галина вздрогнула и посмотрела на Виктора.

– Как аварийный трап сделать? – спросил Виктор, стараясь как можно спокойнее.

– Сейчас покажу – сказала Галина совсем спокойно и обернулась к двери, как бы прощаясь со Станиславом.

– Коля – вдруг крикнула она. Вставай, хватит сопли тянуть. Аварийная эвакуация.

Вера – готовь пассажиров к эвакуации.

Опять на несколько секунд все стихло.

Виктор начал уже успокаиваться, но рано.

Первый шок прошел и все «ходячие» кинулись к двери.

Первая выпрыгнула здоровая баба, плюхнулась в снег, оставляя воронку вокруг себя.

Парнишка, лет пятнадцати, видимо сын, прыгнул за ней в темноту. Раздался крик.

Видимо он приземлился прямо на «здоровую бабу».

Виктор перегородил дверь.

– Ноги сломаете, друг на друга будете прыгать – заорал он.

Он уже понял, что на данный момент, действует только сильный крик.

– Раненых подносите к двери, собирайте теплые вещи.

Николай притащил брезент, зацепил за крюки возле двери и сбросил в низ, в образовавшуюся в снегу, воронку.

Подошла Вера.

– Две тяжёлые, видимо с переломами, остальные ходячие, по крайней мере ползающие.

Двое пожилых, – не понятно какое состояние у них.

– Ладно, я спущусь в низ и буду принимать – сказал Виктор, одевая шинель и шапку. Одевайтесь теплее.

– Поберегись, – крикнул он в низ и скатился по брезенту.

Возле самолета уже растоптали не большую площадку.

– Попробуйте протоптать тропу в снегу, к перелеску, а мы пока остальных спускать будем – сказал Виктор «здоровой бабе».

В перелеске снегу было немного меньше – не по пояс, а по колено.

– Надо отойти подальше от самолета, чтобы можно было развести костер – сказал Виктор Галине.

Мы с Семеном будем расширять тропу, а вы идите за нами.

– Семен, пойдем, посмотрим, что там – позвал Виктор «здорового мужика».

Через полчаса Виктор и Семен «дотоптали» до небольшого ручья. Как ни странно, но он не полностью замерз за зиму. За ручьем, на пригорке была видна не большая полянка.

Лапистые ели придавленные снегом, окружавшие полянку, создавали подобие старинной крепости. От холода ни конечно не спасали, но хотя бы закрывали от ветра.

– Пока остановимся здесь – предложил Виктор.

Пойдем за остальными.

– Я не пойду – ответил Семен и сел в снег, – я устал.

– Ну ладно, отдыхай, а я пошел обратно – сказал Виктор.

Виктор встретил группу на полпути – они двигались медленно и молча.

– Там ручей не замерзший и поляна – крикнул Виктор, махнув рукой в сторону поляны.

Возле ручья и расположимся пока.

Время тянулось очень долго. Наконец все собрались на поляне. Стресс и усталость сваливали с ног.

– Нужна горячая вода – сказала пассажирка, лет сорока. Я врач. Надо осмотреть и перевязать раненных.

– и горячий чай – продолжила она, – желательно сладкий.

– Сейчас разведу костер – ответил Виктор, – все будет.

Он наломал сухих веток, которых было в избытка у основания елей и набросав «лапника», разложил костер.

Вера притащила сумку из спасательного комплекта. Маленький топорик и перочинный нож, были единственными инструментами, пригодным для заготовки дров.

– Ну хоть что-то – подумал Виктор.

Галина принесла медицинскую сумку с огромным красным крестом на белом фоне и передала врачу.

Как на войне – подумал Виктор.

– А что с аварийным маяком? Вы не знаете? – спросил Виктор Галину.

– Не работает маяк, из-за него нас и не выпускали – ответила она.

Связи тоже нет, при ударе антенну, видимо повредило.

Искать нас будут в радиусе 300 километров, когда погода установится. В общем дней пять придется ждать – сказала Галина, как всегда, спокойно.

– В лучшем случае – добавила она.

– Как я понимаю, мы по другую сторону хребта, и насколько я знаю, здесь не проходят воздушные трассы. То-есть, если и будут икать здесь, то в последнюю очередь – это две недели, как минимум – подытожил Виктор.

– Надо вернуться и забрать комплекты еды – на неделю-две хватит, если экономить – сказала Галя.

– Хорошо, – сказал Виктор. Где они лежат?

– Я покажу – сказала Галя.

– Куда ты пойдешь в такой одежде? – остановил ее Виктор.

Только сейчас он разглядел, что Галя с Верой в своей форме, мягко говоря, не предназначенной для ползания по снегу.

– Фонарик есть у кого ни будь? – спросил Виктор.

– У меня есть, – сказала Вера и протянула Виктору маленький фонарик в виде сигары.

– Ну да уж – сказал Виктор, критический осматривая фонарик.

Он взял пустой вещевой мешок и пошел в сторону самолета.

– Полковник —окрикнула Виктора «здоровая баба». К самолету собрался? Я с тобой пойду.

У нее единственной, одежда была теплой – полушубок, стеганные брюки и унты.

Меховая шапка и варежки завершали ансамбль.

– Когда вы успели одеться – удивился Виктор?

– А я и не раздевалась. Не первый год летаю на этих тарантайках.

– и уже падали?…

– Нет, это в первый раз. Да я то что, сын немного испугался – сказала она обыденно.

Её невозмутимость просто убивала наповал – она пережила авиакатастрофу, а у неё «сын немного испугался». Хотя про выжила, было говорить еще рано…

Но это была не просто русская женщина – это современная русская женщина.

– А вы я гляжу перетрухали все, а полковник? – засмеялась она.

Этот смех среди страха и боли был сильнее тысячи доз успокоительного.

– Меня, Виктор зовут – сказал он.

– А меня Клава, ежели че – сказала она. Вот и познакомились.

Тропа к самолету приобретала вид пригодной для свободного хождения.

Виктору показалось, что на этот раз они очень быстро дошли до самолета.

Он с трудом забрался в салон и осмотрелся.

Хотя пытались брать только самое необходимое, поклажа получилась внушительной.

Они сделали «волокушу» из спасательного брезента и направились обратно в лагерь.

Виктор устал и дойдя до стоянки свалился под деревом.

– Галя, разберись с пакетами, пожалуйста, людей накормите. Доктор, посмотрите пожалуйста, там медицинские инструменты какие-то и аптечки – попросил Виктор.

– А мои вещи где? – взвизгнула подбежавшая из темноты бизнес-леди. Где мой чемодан? – заорала она.

– Заткнись, – цыкнула на неё Клава, – завтра сама пойдешь искать свои вещи.

В нашем арсенале появился универсальный нож-пила-ножницы. Вскоре полыхали уже три костра – это было очень кстати.

В добавок к темноте, быстро холодало. В этих широтах, в апреле день еще короткий, а ночь длинная и холодная.

Поужинав сух пакетами из аварийного комплекта и попив чаю, все понемногу успокоились, на сколько это было возможно.

– Галя, – позвал Виктор.

Когда она подошла, он достал из рюкзака брюки и свитер и подал ей.

– Что это? – спросила она строго.

– Брюки и свитер, по моему, одевай, совсем окоченела и Вере передай.

– Откуда? – повысила она голос.

– Одни, моя форма, вторые я в чемодане Станислава…

Виктор опустил голову. Галя откинула брюки в лицо Виктору и отскочила в сторону.

– Ты с ума сошел? Я не одену.

Виктор поднялся и подошел к Галине.

– В своей одежде ты замерзнешь, а другой у нас нет. Не известно сколько еще нам ждать помощь.

В прочем, как хочешь. Сама решай.

Виктор достал из рюкзака вторые брюки и свитер и протянул Галине.

– Это Вере передай, пожалуйста.

Галина выхватила одежду и быстрым шагом пошла в сторону костра.

Через пару минут, Виктор увидел Веру, идущую в его сторону.

Она бросилась ему на шею.

– Спасибо. Я уже совсем задубела, думала не переживу эту ночь- быстро залепетала она.

– Спасибо, огромное спасибо – и она поцеловала его в щеку.

Виктор покраснел.

– Да ну что ты, дочка. Тепло, вот и хорошо. Беги к костру, грейся.

Все, разбившись на кучки, сидели у костров почти не разговаривая.

Как они проведут эту ночь? Первую ночь их новой жизни после второго рождения.

Сколько еще будет этих ночей?

Ночь у костра не была в диковинку для Виктора. Он, боевой офицер и привык ко всему.

Но обстоятельства были совсем другие – пришел запоздалый шок.

Виктора знобило, плечи его слегка подрагивали.

Надо было идти к костру, но он не хотел показываться в таком виде.

Он закрыл глаза, пытаясь собрать всю волю в кулак.

– Тебе плохо, – услышал он тихий голос Галины. Прости, – я вся на нервах и ….

Она заплакала, подняла брюки, все еще лежавшие в стороне на снегу.

– Простыну, лечить меня нечем, буду обузой всем. Я думаю Стас нас простит, там… – сказала она почти шепотом.

Она вытерла слезы и прижалась к Виктору.

Виктор осторожно погладил её по спине.

– Ничего, ничего, прорвемся.

– Да, конечно, прорвемся, – попыталась улыбнуться Галина.

– Там у одной перелом руки, у второй сильный вывих ступни. Мы с доктором шины наложили, какие смогли.

У остальных сильные ушибы. Завтра посмотрим – перевела она разговор.