Место крушения ветряных мельниц

Место крушения ветряных мельниц

Гордей Ратушняк

Корректор Оксана Сизова

© Гордей Ратушняк, 2024

ISBN 978-5-0062-8294-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бабочки

С какой целью же всё распадётся на атомы,Зачем мне скрежет над ухом чешуекрылых?Не стоит более сравнивать с водопадамиНичто, если видел менее ванны да мыла.Однако случались раньше, бывало, моменты,В которых хотелось больше, чем что-то ещё,Разбить расслоившийся воздух на филаментыИ вшить фрагментами каждый, допустим, в плечо.С тех пор не осталось и воздуха, не говоря оДругом. Сейчас всё немного иначе, и вотСтою с парой ног, что сюда не год ковыляла,Насильно пихаю бабочек в свой же живот.Я знаю, что нет никакой драмы в бабочках,Пока не смогу убедиться – с места не ринусь,Но драма, что их в кислотах как в наволочкахСо временем можно принять лишь за химус.

Клубок материй

Я вижу звёзды в мире новом,Я вижу ход ярчайших цефеид,Я бил землёй колени от обид,И с болью ввысь взлетало слово…Когда оно касалось сноваЛица границ небесно-рыхлых плит,Я понял: старый мир по мне скорбитИ хочет счёт начать он скороВчерашней цифре и узорам,Слепой надежде, кровной вере,Пустым, бездумным в землю взорам,Но он не может в полной мереПоведать тайну новых чувств,Крутя в руках клубок материй.

Моря, океаны, конверты

Моря, океаны, конверты.Дышать ради суши и ею.Свистят обгоревшие ветры(Они только это умеют).Конвертов забытая важностьЗапрела на складках, а венаБумажная бьётся о влажность,Представьте, ещё ведь есть пена,Способная к неким коварствамВ пределах густой гидросферы,Так письма являлись лекарствомИ новой причиной холерыНа суше, где, впрочем, такаяБолезнь не давалась врачам,Там сохнет «привет, дорогая»И льётся наружу «прощай»,Сыреют границы абзаца,Ей-богу, кидай хоть в костёр,А буквы желают достатьсяНе тем, кто бы их лихо стёр.Моря – будто свежий фраппеВ стакане с кусочком прилива.И кто-то, не знаю, пункт «Б»Уже потерялся в чернилах,Надеясь на судна, что врозьСтоят, украшая мольберты.Жаль, редко так движутся сквозьМоря, океаны конверты.

Приросшие к субстрату

Трещины жирнели, расползаясь от откорма,В них солнце, упавшее в вату,Сгорало, покрывшись румяной коркой,Над домами, приросших к субстрату.Точно символ опухшей страны,Ржавостью схваченный серп и тары.Змеиная морда покажется из травы,Ей станет домом новым серпентарий.С громом созвучных язвенных арий,Ядом забрызганных, не будет больше,И стержень каждой единицы парий,Со столом слившись, становится тоньше.В сгустки невольно друг с другом слипаясь,Покидают эфир исхудавшие корпускулы,Понеже единая всё же слепаяИ обнажает свои безобъёмные мускулы.Эхо отвергает запотевший лоб,Насильно о стены разбивая хруст вер.Едва ли удержит собою потопНогами втоптанный в землю бруствер.Вследствие взрыва рождённые колбыРаспестрились, как благоухающий сад,А снизу ими целованы толпыИли им же подобный немой суррогат.У плебеев и патриций инструмент одинДля восхождений и разрушения впрок:Кто-то взберётся, спустя карабинИ верёвку, иной – спустя курок.

Керосин

Ты чувствуешь запах крадущейся гари?Согласен, его я не чувствую тоже,Но крикни, пока не исчезли в кумаре,Если что-нибудь вспыхнет в прихожей,Если лёгкие впустят ошибкой угар,Который бессознательно не отторгла,А мой из ушей не выходит пар,На полпути встав где-то поперёк горла.И что мне теперь? Поперхнуться и впредь,Лишив свои лёгкие лекарства,Пылать и стараться не догоретьИли всего лишь-то не возгораться?Или всего лишь-то больше не жечь,Оставляя пространство для вечных сукцессий?Уже льётся газообразная желчьИ с нами делит воздух цезий.И, будто всё зная, кривая осинаУже за окном дотлевала заранее.Поздно винить нам пары керосина,Когда вокруг нас идёт возгорание…

Изувеченный

Я хрипел, не дыша, изувеченный.Перепел свои вопли на бис.Знаю, за горло душа, кто здесь вечны:Каюсь, точно не вы и не высь.Воздух разбитый в сегменты полейОбух магнитного поля окислил,Арканом стянув черенок. «Не болей!» —С экранов туманили мысли.Увянув, как прежде, воспряну.Затянут потуже – обрушатся веки,Да что мне, невежде! Я прямоЗа шторой, шершавой, как вехи,Встану и буду дрожать. Но упрямо.

Город

Город утонул бы в зелени публично,Казнью снегу если б стали стелькиСтоп прохожих, коим непривычно,Не дрожа, врастать в свои панельки,То есть норы… Нет, увы, берлоги,Провод свесив в конуру (сугроб),Свет чтоб впитывали ваши ноги,Втаптывая путь к коллекции из роб.Я бы утонул! И я бы, я бы…Прах желаний превратился в ком.Я б прочувствовал хребтом все ямы,Бездыханно канув, но ни в чём, а в ком! —Это гриф «секретно», мы же тонем,Надышавшись мёрзлым редким светом.Город льдиной на моей ладониК локтю начал плыть, крошась при этом.

Общепит

Начинаются прежние чревоугодные хроники.Циклизация ваших потребностей вновь нерушима.Тривиальная просьба унять ваши вечные коликиВ бесконечном масштабе кишечников неисполнима.Доставайте тарелки, ещё не разбитые вдребезги,Вытирая вспотевшие руки от пекла реальности.Хорошо только тем, кто на кухне взирает на верески,Символически вросшие в кольца её сегментарности.В абсолют возведя семантический корень субъекта,Разыскали и цель бытия, невзирая на чувства, их вид,Задавая голодному духу неправильный векторПрямиком в недостатке на Джоули наш общепит.

Рваное море

Вспенясь, свисало до пола волнамиРваное море с неровной гардины.Сквозь бушевание ткани местамиВзгляд мой ловил неживые глубины.Помнил я ранние золота дюны,Скрытые полупрозрачным стеклом.Выросли мели, и я уж не юный,Много с тех пор ведь воды утекло.Нечего мне наблюдать за пустынейВместо беседы с угрюмой стеной,Снова надеясь, что сердце остынет,Точно я моря коснулся спиной!Гневно я раньше хватался за шило,Гребень летящей волны отсекал!Ныне желаю, чтоб море зажило.Свисло прибоем к ногам с потолка.Капли кувалдой стучат по макушке.Крепко колени схватил я, укутавшись мхом…Где-то снаружи раскрылись ракушки,Бликом дублетных жемчужин врываясь в окно.Буйность стихии встречала сквозняк,Рябью рисуя узоры в окне.Улицы светит прибрежный маяк…Кажется, всё-таки я был на дне.

Опухоль

Жжётся едкая под кожейОпухоль.Я давлю её рукойСломанной.Глубже въелась тяжкой ношей.Надо больСкрыть, унять и пнуть ногой,СкованнойТой же цепью, что и тело,Панцирной.Туша стала хрупче вазыГжелевой.Всё от шума онемелоРации:«В лёгких десять метастазов,Шей его».Хворь наружу вынув кистьюВременно,Врач сказал – залечит раныВросшие,Молвил жить своею жизньюМедленно,Чтоб мои зажили шрамыПрошлые.Скачет жизнь без чувства болиВ городе,Орган стукнет вновь по лбуОбухом,Ноя, что до сладкой кровиГолоден,Ведь несёт ещё однуОпухоль…

Узники

Звёзды застыли в решётке ресниц,Узники слепли, гоняя слезу по углам.Тёрка глубоких округлых темницМелко истёрла реальность в бедлам.Мир бесконечно пустых двух глазницТаял по формуле старой в построенный хлам.Семь позабытых грехом вереницРинулись через замочную скважину в храм.Мною изученный мир раскалился числом,Оным отсчёт начинают бегущим годам.Словно для нас, простаков, это всё ремесло…Строя декадами жизнь под спокойной звездой,Слепо её никому в маете не отдам,Век от себя отогнав или даже другой.

Орбиты

Эта плотность известна, как битум,Вязкость чья – образец всем болотам.К чужеродным неровным орбитамТяга лучше иных год за годом.Лучше всяких лекарств от болезней,Если встал ты к полудню здоровым, —Значит, сходишь с ума и полезнейК трём часам не проснуться, а ровноЧерез вечность другую о «я»Вовсе в корне забыть, кто скорбитПо тебе? Забывайся, ловяНа себе от соседних орбитДаже, будь то фотоны и нечто

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.