Малышка для диктатора

– Учишься где-то?

– Да, на инязе.

– И какой язык?

– Английский, французский и немецкий.

– Да ты полиглот, – с издевкой в голосе произносит он, откидывается на спинку сиденья и зевает, прикрывая ладонью рот.

– Между прочим, я весной на три месяца еду в Германию по обмену. – Я гордилась тем, что была лучшей на потоке и что мне удалось попасть в студенческую программу по обмену студентами. Конечно, до весны мне придется потрудиться и собрать денег на всякие расходы, а еще сделать загранпаспорт, но так близко к мечте я еще ни разу не была.

– Это, бесспорно, впечатляет.

– На самом деле это хорошая возможность попрактиковаться в языке и заработать дополнительные баллы для того, чтобы устроиться после окончания университета на хорошую должность.

– Хах, я знаю гораздо более действенные способы в практике и использовании языка, которые могут помочь тебе получше устроиться в жизни. Хочешь, научу?

– Сделаю вид, что не поняла, о чем вы. – Мои щеки в который раз за этот вечер залились розовой краской.

– Ну, сама посуди, ты молодая, привлекательная девушка. Ты с легкостью могла бы подцепить богатенького мужика, вскружить ему голову и крепко вцепиться в его толстый кошелёк, чтобы не жить в этом клоповнике и уж тем более не сидеть на улице из-за родителей-алкоголиков. Что, скажешь, ни разу не думала об этом? И даже в тачку ко мне не за этим села?

Его слова меня задели. Я с трудом сглатываю подступивший к горлу ком и дрожащими руками закрываю крышку коробочки с едой.

– Вы меня не знаете, и не вам учить меня жить. И моя мама не пьет. Она ушла на сутки, – мой голос звучит ровно и бесстрастно. Я уже начинаю жалеть, что поддалась минутному порыву и согласилась сесть в этот чертов мерс.

– Да успокойся ты, – кривится он, обхватывая мою тонкую кисть своими длинными пальцами.

От этого прикосновения сердце пропускает удар, а потом начинает биться с удвоенной силой. Исаев говорит что-то ещё, но я не могу разобрать его слов. Смотрю прямо перед собой и чувствую, как жжет кожу в месте соприкосновения наших рук. Такого со мной еще никогда не было, и странные ощущения вызывали дрожь по всему телу. Все мое естество было сосредоточено там, где его пальцы впивались в мою кожу.

– Эй, ты слушаешь меня? – Мужчина наклоняется ко мне ближе, и я поворачиваю голову в его сторону, натыкаясь на взволнованный взгляд и чувствуя, как его большой палец медленно очерчивает круги на моей руке.

– Да, – выдыхаю я и непроизвольно облизываю губы. Взгляд Исаева потемнел. Он вдруг и сам замолчал, не сводя с меня своих пронзительных зелёных глаз в обрамлении длинных густых ресниц, что было так несвойственно мужчинам.

Между нами творится что-то странное. Он вдруг наклонился ближе, а его рука соскользнула ко мне на колено. Я завороженно наблюдаю за каждым его движением, не до конца понимая, что происходит. Хотя нет, прекрасно понимаю. Он хочет меня поцеловать. Меня!

Я смотрю на его тонкую линию жестких губ, чувствую аромат парфюма и, несмотря на сигнал тревоги, который забил мой разум, прикрываю веки и, забыв обо всем на свете, тянусь навстречу мужчине. Наверное, он хорошо целуется. В отличие от меня.

Но этого я так и не узнала. Мой старенький мобильный в кармане куртки ожил, развеивая сумасшествие, я резко открыла глаза, а мужчина отодвинулся от меня подальше к окну и достал из пачки ещё одну сигарету.

– Я… мне пора, – мне пришлось откашляться, чтобы произнести хоть слово. Сестра написала, что можно вернуться домой, и это было невероятно вовремя. Я чуть было не совершила ужасную ошибку.

– Номерок свой не оставишь? – выдыхая дым прямо в салон автомобиля, спрашивает он.

Исаев даже не смотрит в мою сторону. Просто интересуется ради приличия, словно мы только что переспали, одному из нас пора домой и ради приличия можно обменяться номерами телефончика. Чтобы потом выбросить в мусор листок либо просто не внести в телефонную книгу абонента.

– Нет. И спасибо за ужин.

Я дергаю дверку, и в салон автомобиля с улицы проникает мороз.

– Пакет забери, кто после тебя доедать будет?

Я замираю и бросаю взгляд на бумажный пакет у моих ног, несколько мгновений мешкаю, но стоит представить, как утром вместо овсяной каши либо жареных яиц буду доедать лазанью, не раздумывая принимаю такой щедрый величественный жест со стороны лидера политической партии. И, не говоря ни слова, выхожу из машины. Заставляю себя не оглядываться, но всю дорогу до подъезда чувствую на спине его горящий взгляд.

Странный мужчина. Я так и не поняла, чего ему надо было от меня.

Между вторым и третьим этажами я натыкаюсь на высокую мужскую фигуру и безошибочно распознаю в нем парня Кати.

– Привет, малая. – Он тоже узнаёт меня в тусклом свете горящего экрана телефона.

– Привет. – Я ускоряю шаг, перепрыгивая через ступеньку.

Слава не понравился мне с первого взгляда. Самый настоящий гопник с района. Не удивлюсь, если он еще и промышляет чём-то. И что в нем Катька только нашла? Почему-то мне кажется, что он ещё принесёт нам много неприятностей.

Я остановилась на пятом этаже и выглянула в окно. Чёрного мерса во дворе уже не было. Я выдохнула от облегчения и надеялась, что с этим мужчиной я больше никогда не встречусь. Потому что он странный. И потому что красивый. Слишком. И потому что я все ещё думаю о том, каким был бы наш поцелуй. Я поднесла пальцы к лицу и провела по своим обветренным шершавым губам. Ему бы точно не понравилось со мной целоваться.

Где-то внизу хлопнула дверь и послышались шаги, я поспешила скрыться в нашем блоке и на носочках проскочила мимо кухни, где пьяные мужчины о чём-то спорили.

Катька сидела в халатике у зеркала и проводила расческой по своим чёрным длинным волосам.

– Ох, какой я вечер провела, Полька, знала бы ты! – мечтательно протянула она, отрываясь от созерцания себя прекрасной. – Ой, а что это у тебя в руках? – Ее глаза заблестели при виде пакета с логотипом какого-то ресторана.

– Угостили. – Я хотела спрятать его на столе за бутылками с водой, но Катя быстро подошла ко мне и вырвала его из рук.

– Ничего себе! И кто же из твоих знакомых может позволить себе посещать «Т5»?

Я не имела понятия, что это за «Т5», но точно знала, что на завтрак у меня снова будет каша. Потому что сестра уже открывала коробочки с едой, готовясь к королевскому ужину.

– Охренеть, тут и чек есть. Да мамка столько за неделю не зарабатывает. – Катька выжидающе впилась в меня взглядом, но я, проигнорировав ее, начала стягивать с себя одежду. – Поль, а Поль? Ну, рассказывай же!

– Да что рассказывать? – разозлилась я, проверяя, закрыта ли на все замки дверь, чтобы хоть как-то избежать ее расспросов. – Знакомый мой водителем у какой-то шишки работает, вот его босс и забыл в машине пакет с едой.

– А ты, я вижу, времени не теряешь, – прищурившись, протянула он, облизывая пальцы, – с Артурчиком в отношениях, но для подстраховки парня покруче нашла. Или же наоборот?

– Никакой он мне не парень. Сказала же, знакомый. Спокойной ночи. Выключишь свет, когда поешь.

– Ага. Так я тебе и поверила. Ну ладно, не хочешь рассказывать – дело твоё.

Я с головой залезла под одеяло и разблокировала телефон. В поисковой строке ввела имя ночного гостя и полночи жадно пялилась на его фотографии.

Исаев Олег Эдуардович. Тридцать четыре года. Ох, нифига себе! Женат. Детей нет.

На этом я не успокоилась. Нашла профиль Марины Исаевой в соцсети и с чёрной завистью листала ее ленту. У неё была модельная внешность, надменное выражение лица, белоснежная улыбка и дорогие шмотки. А ещё она выглядела счастливой. Особенно на фотографиях со своим мужем. И он тоже. Правда, фотографии были старыми, за последний год ни одного фото вместе в неформальной обстановке. Только с каких-то мероприятий и встреч.

Я сама не заметила, как уснула, и всю ночь мои губы терзал мужчина с зелёными глазами, а ещё гладил меня между ног так, что я проснулась, чувствуя, как сжимается и пульсирует моя плоть. Какой стыд, я кончила во сне с женатым мужчиной!

Глава 6

POV Диктатор

Я набросился на Лену прямо с порога. Жадно впился в ее губы, сдирая с неё одежду, и трахал несколько часов подряд, пытаясь насытиться. Но, когда я врезался в нее раз за разом, перед глазами стоял образ Малышки, которая слизывала с пальцев долбаный крем. Это было так порочно и невинно одновременно, что я чуть было не сорвался и не затащил ее на заднее сиденье, чтобы проделать с ней все те вещи, которые сейчас воплощал в реальность с Леной.

– Ты сегодня ненасытен, – довольно промурлыкала моя любовница, – останешься на ночь?

– Нет, мне пора. – Я быстро натянул штаны и рубашку, с трудом нашёл телефон, обулся и вышел на улицу, даже не попрощавшись с девушкой. Не думаю, что она обидится.

В пачке осталась последняя сигарета, и я закурил ее, выпуская дым в небо. Ветер трепал полы моего пальто, а я все смотрел на луну и никак не мог сдвинуться с места.

Когда вернулся домой, было уже почти утро и моя жена все ещё не спала. Встретила меня с бокалом вина в гостиной с включённым светом.

– Явился, – едко произносит она, цепко впившись в меня своим слегка опьяневшим взглядом.

– Совещание затянулось, потом кое-какие дела пришлось решать, – произношу отстранённо, хватая со столика начатую бутылку вина.

– Это «совещание» или «дела» оставили у тебя на шее засос? – ее голос звучит строго, словно я провинившийся ребёнок.

– Аллергия, наверное. – Потираю то место, где выделяется темно-красное пятно, и усмехаюсь. Одна из причин того, почему я все ещё не вышвырнул Марину из дома и почему возвращаюсь сюда, – возможность ее позлить. Дать почувствовать, как все выходит из-под ее контроля, делать из неё сумасшедшую дуру и не давать никаких объяснений. Мне доставляет удовольствие наблюдать за тем, как она злится, медленно разрушать ее идеальный мир и ставить все новые и новые запреты.

– Я нашла трусики в твоём пиджаке, – ледяным голосом произносит она и со стуком ставит бокал на стеклянный столик, ожидая моей реакции.

– И? – Я медленно расстегиваю пуговицы рубашки, всем своим видом давая понять, что меня никак не встревожила ее находка.

– И? Это все, что ты можешь мне сказать? – Марина резко поднимается со своего места и разъярённой фурией несётся ко мне. В ее глазах пылают злость и ярость. Кажется, она на пределе. – Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни! Я все для тебя делала, старалась быть самой лучшей женой, а ты… ты…

Ее слезы давно меня не трогают. Раньше я бы обнял ее, притянул к себе, пожалел и поцеловал. А ещё извинился бы. Обязательно извинился бы.

– Перестань истерить, не понимаю, как лучшие годы твоей жизни связаны с трусиками в моем кармане.

– Если ты трахаешь всяких шлюх, то хотя бы не тащи эту грязь в дом! – зло выкрикнула она.

– Что? С ума сошла? Это же наверняка твои трусики. Где ты их нашла? В пиджаке, который я не ношу полгода? Год?

– Не делай из меня дуру. Я могу понять, мои это трусы или нет.

– Детка, у тебя в шкафу столько одежды, что я не уверен на счет того помнишь ли ты обо всех парах обуви, что тогда говорить о какой-то маленькой тряпочке? – Я смотрю на неё с насмешкой и вижу на ее лице тень сомнения. – Ну если ты и в самом деле думаешь, что я тебе изменяю, то можешь подать на развод.

– Нет, ты что, какой развод? – встрепенулась она, вытирая ладонью глаза.

– Тогда сладких снов.

– Олег, подожди. – Марина хватает меня за руку, и я оборачиваюсь, ожидая, что ещё она придумает.

– Я… я просто так хочу тебя, у нас так давно не было секса. Не понимаю, почему ты вдруг так изменился. – Я наблюдаю за тем, как медленно она развязывает поясок на халате и тонкий шёлк скользит вниз по ее идеальному телу. – Возьми меня, Олег, сделай это как раньше, – с придыханием говорит она, не сводя с меня взгляда и облизывая губы. Но меня не вставляет. Ни капельки.

– Кажется, ты слегка набрала в весе. – Наблюдаю за тем, как одна за другой эмоции сменяются на лице жены, и, оставляя ее посреди комнаты полностью обнаженной, иду в спальню. Мне не жаль Марину, она сама сделала свой выбор. Давно.

Вечер обещал быть скучным. Сборище тупых куриц и напыщенных индюков. А еще Марина, которая вцепилась в мою руку так, словно барахталась в воде, норовя утонуть, а я был ее единственным спасением. Хотя нет, она просто всеми возможными способами пыталась показать окружающим, что у нас по-прежнему все хорошо. Что слухи о том, что я пошел «налево», врут и что я до сих пор безумно ее люблю.

Безруков, напыщенный хрен, прекрасно осведомлен о моих политических рейтингах и решил заранее подсуетиться, чтобы завязать нужные связи.

– Мы выкупили весной причал, часто устраиваем там пикники на выходных, будем рады, если вы с женой как-то присоединитесь к нам, – заискивающе улыбается он.

– О, мы не против…

– Постараемся найти свободное время, но сами понимаете: перед выборами у меня дел по горло, а после – даже ночевать придётся на работе, – перебиваю жену и с силой впиваюсь пальцами в ее плечо, призывая молчать, когда ее не просили говорить.

За секунду на ее лице меркнет улыбка, и она смотрит на меня полыхающим взглядом. Я подмигиваю ей и салютую в воздухе бокалом. Марина недовольно смотрит на меня, потому что даже я уже сбился со счета, сколько выпил за этот вечер.

Безруков кажется расстроенным, а мне похрен. Я слышал о его черных делишках и мочилове, за которое его оправдали в прошлом году за неимением прямых улик. И распивать с ним бутылку виски у мангала, словно мы добрые приятели, желания не было.

Я скучающим взглядом провел по залу, пытаясь придумать, как сбежать отсюда поскорее или хотя бы провести время с пользой и зажать в углу какую-нибудь официанточку. Вон ту брюнетку, например. Или же блондинку, которая идет с подносом в мою сторону, и черты ее лица кажутся мне такими знакомыми.

Я застываю с бокалом вина и безошибочно распознаю в девушке Полину. Короткая чёрная форма отменно сидит на ее стройном теле, и при виде тонкой талии и ножек, обтянутых капроном, у меня твердеет в штанах.

Ещё одно чертово совпадение? Или же наваждение? Слишком много за последнюю неделю в моей жизни Малышки. Может, ну его все, сбежать, прихватив ее за руку, снять номер в отеле и трахнуть так, чтобы это странное чувство, от которого меня штырит рядом с ней, прошло?

Она меня не видит. Сдержанно улыбается и останавливается рядом со стайкой молоденьких девушек, которые тянут руки к очередному бокалу. И в это мгновенье, даже без макияжа и дорогого платья, она кажется мне намного аппетитней, чем любая другая женщина в зале.

Я жадно наблюдаю за ней, вполуха слушая своих собеседников. Проклятье, а она и в самом деле хороша. Возможно, этот вечер не так уж и обречён.

– Мне нужно кое с кем поговорить, – бросаю своей жене и медленно, словно хищник, двигаюсь в толпе параллельно Малышке. Она находится в зале до тех пор, пока с ее подноса не исчезают все наполненные доверху шампанским бокалы, а их место занимают пустые.

Кто-то зовет меня, но я лишь киваю на автомате, боясь потерять из виду девушку. Она идет к выходу из зала и скрывается за массивной темной дверью.

Я медлю. Понимаю, что это не самая лучшая идея – на глазах у всех преследовать какую-то официантку, но все равно толкаю дверь, протискиваясь в кухню.

Несколько девушек в такой же форме, как и у Малышки, суетятся возле стола, ловко справляются с подносами и проходят мимо меня, не забывая бросать в мою сторону любопытные взгляды.

Я стою за стеллажом с посудой, и Полина не видит меня. Она кажется уставшей и измотанной. Упирается руками в столешницу, тяжело дышит, а потом подносит ладошку ко лбу. Вздыхает, приоткрывая свои пухлые губы, а потом находит в углу бутылку с водой и наполняет стакан.

Ее волосы собраны в высокий тугой хвост, и ей безумно идёт эта прическа. В голове сразу возникли образы того, где она передо мной на четвереньках и я наматываю на кулак ее роскошные волосы. Руки чешутся подойти к девушке вплотную, прижать хрупкое тело к стене и провести носом по тонкой шее. Проникнуть рукой под подол коротенького платья и развести ее ножки в стороны.

Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не выгнать к чертовой матери из помещения двух официанток, которые слишком долго копошатся с канапе, а ещё по привычке тянусь к карману за пачкой сигарет.

– Ещё полчасика – и все, наше дело сделано. Поль, ну ты как? – Одна из девушек подходит к моей Малышке, взволнованно поглядывая на неё.

– Нормально, просто немного температура поднялась.

– Ничего себе немного! Да у тебя жар. Так, давай собирайся и дуй домой. Я заберу твой расчёт и сброшу на карту завтра.

Мысль о том, что Полина вышла на работу с температурой, злит меня. Досиделась на морозе, идиотка.

– Ты же знаешь Валентину Петровну, ушёл раньше времени – денег не получишь. За полчаса со мной ничего не случится.

– Черт, ты права, у этой карги нет сердца! Тогда посиди здесь, отдохни, мы с девочками и сами справимся.

– Я…

– Не спорь.

– Ладно-ладно, но если что – зовите.

Наконец-то последняя девушка покидает посещение и мы с Малышкой остаёмся одни.

Глава 7

POV Малышка

Мне плохо. Я с трудом стою на ногах, но мысли о том, что осталось каких-то жалких полчаса и смогу уехать домой, не дают упасть духом. Горло болит, из-за температуры меня пробирает озноб, и я жадно глотаю третий по счету стакан воды.

Внезапно я чувствую на затылке чье-то дыхание и замираю от страха. Мужские руки обвивают мою талию, и я собираюсь закричать, как вдруг слышу знакомый голос:

– Преследуешь меня?

Исаев. Это определенно он. Запах, голос – все принадлежит ему.

Олег проводит губами по мочке моего уха, и это прикосновение кажется настолько интимным, что по всему телу проходит дрожь.

– Я…

Слова застревают в горле и так и остаются непроизнесёнными. Потому что он начинает гладить ладонями мой живот, отчего сбивается дыхание и я не могу пошевелиться.

– Тс-с, молчи.

Сердце бьется как сумасшедшее, а руки дрожат. Я чувствую, как Исаев с силой прижимает меня к себе, и становится вдвойне жарко. Удушливо жарко. Между нами творится что-то неладное. Неправильное.

– Что вы делаете? – Я отмираю и пытаюсь отстраниться, но его руки намертво вцепились в мою талию.

– Мне казалось, что в прошлый раз мы перешли на «ты».

– Это не меняет того факта, что ты пристаешь ко мне.

– Но тебе ведь нравится. Признайся же.

– Ни капельки!

– Врунишка. – Исаев ловко разворачивает меня к себе лицом, и стоит нам встретиться взглядами, как я начинаю тонуть в зелени его глаз. Лицо Олега медленно приближается к моему лицу, и мне кажется, что вот сейчас он точно поцелует меня. Но мужчина лишь легко касается губами моего лба.

– Почему ты не осталась дома? Бледная совсем, еще и температура, – хрипло говорит он, пока я учусь заново дышать.

– Не могла, – мой голос звучит так тихо, что я не уверена, расслышал ли он меня.

– Тебя бы выпороть хорошенько, – он не смеется, говорит это на полном серьезе, и в голову лезут странные мысли, где Исаев расстегивает свой ремень и шлепает меня несколько раз. Щеки заливает краска смущения, и я отвожу взгляд в сторону. – Хочешь прокатиться?

– Нет, – отвечаю слишком поспешно и нервно, отчего на его лице расцветает усмешка.

– Ты даже не спросила на чем.

– И на чем же? – спрашиваю едко.

– На мне.

– У тебя отвратительное чувство юмора.

– Я серьезно. – Мужчина трется об меня своим пахом, и я чувствую его твёрдость под тканью брюк. Наши тела слишком близко, мы оба тяжело дышим, словно пробежали марафон, а оттого, что я чувствую его эрекцию, путаются мысли, то давая сигнал тревоги, то призывая меня прикоснуться к нему. – Рядом есть гостиница, я могу улучшить твое самочувствие. Ты же знаешь, что для того, чтобы сбить температуру, нужно хорошенько попотеть. – Его руки ползут вниз по моим бедрам, резко задирают подол короткой униформы и через тонкий капрон сжимают ягодицы.

– Отпусти, – отмираю я и упираюсь ладонями в его крепкую грудь, пытаясь оттолкнуть от себя, но я слишком слаба против такого здоровяка, как он.

От мысли о том, что где-то там, за стеной, вместе с гостями находится его жена, пока он пытается зажать в углу официантку, начинает мутить. А еще оттого, что всего минуту назад я чувствовала возбуждение от его прикосновений.

Пока я рьяно борюсь с мужчиной, пытаясь высвободиться из цепких объятий, он проводит носом по моей шее и прикусывает тонкую кожу зубами, оставляя на ней свой след. Мне страшно. Олег может затащить меня в какой-то темный уголок и сделать все, что захочет. Внезапно я поняла, какой дурой была, садясь ночью к нему в машину. Он же псих! Самый настоящий! А еще извращенец.

Не знаю, чем бы все закончилось, да даже не хочу представлять себе это, но внезапно со стороны двери послышались шаги, и Исаев резко отскочил от меня на несколько шагов назад.

Валентина Петровна появилась из-за угла и замерла, с подозрением посматривая на нас с Олегом.

– Добрый вечер, – приветливо улыбается Олег, словно это не он домогался меня несколько секунд назад.

– Добрый, – я вижу, что женщина уже успела сложить два и два, оценить ситуацию и поняла, что мы здесь не о погоде говорили. Мои пылающие щеки и слегка задранный подол платья, который я поспешно начала поправлять, не оставляют никаких сомнений в ее догадках.

Глаза Исаева скользят по администратору, задерживаясь несколько секунд на бейджике с именем.

– Одной из официанток стало плохо, и я проводил ее на кухню. Я вызвал ей такси, но она отказывается ехать домой. Говорит, вы не заплатите. – Мои глаза расширяются от ужаса. Какого черта он лезет куда его не просят?

– Нет, я просто должна доработать смену, – встреваю я, но звучит неубедительно, и я вижу пылающие искры в глазах Валентины Петровны.

– Полина, если ты плохо себя чувствуешь, то стоило сказать мне, а не беспокоить Олега Эдуардовича.

Я распознаю в ее сладких речах фальшь. Между нами троими в воздухе висит напряжение, и я всеми фибрами души ненавижу сейчас Исаева за то, что из-за него могу остаться без подработки.

– Да, конечно, просто…

– Дадите ей расчёт, а то девушка переживает, что останется без денег? – Олег насмехается над ней, и мне хочется убить его. Он ведь специально это делает.

– Ей не о чем переживать. Езжай домой, Полина. За деньгами приедешь потом.

Я хочу возразить, но направленные на меня взгляды не дают этого сделать. Наверняка Валентина Петровна решила, что я наговорила о ней всякие гадости Исаеву.

– Что ж, раз этот вопрос решён, позвольте, Полина, проводить вас и посадить в такси.

– Не стоит, – говорю поспешно и иду к двери, ведущей в комнату для персонала.

– Нет-нет, я должен удостовериться, что с вами ничего не случится. Всего хорошего, Валентина, – бросает он женщине и ни на шаг не отстает от меня.

Стоит мне зайти в комнату, как Олег закрывает дверь, скрывая нас от любопытных глаз.

– Какого черта ты творишь? – набрасываюсь на него, забывая про страх. – Теперь я точно лишусь работы, она подумает, что я настучала тебе.

Олег, кажется, совершенно спокоен. Словно это не он грязно лапал меня ранее. Достаёт помятую пачку сигарет, выуживает последнюю и закуривает, не отрывая от меня своего взгляда.

– Здесь нельзя курить, – рычу, указывая на табличку.

– Похрен. Одевайся. – Его глаза блестят от предвкушения, которое я совершенно не разделяю.

– Ты мне никто, так что не смей командовать. Черт, она меня уволит! – Я снимаю с вешалки свою куртку и пакет с одеждой. Но переодеваться при мужчине не собираюсь, лишь меняю балетки на теплые ботинки.

– Оставишь мне свой номер, и я пристрою тебя куда-нибудь, – протягивает он, упираясь спиной о стену и выдыхая дым.

– Ловлю на слове. Только если эта работа будет подальше от тебя. И учти: в будние до трёх я на занятиях, – бросаю зло, воюя с замочком на обуви. Он никак не хочет поддаваться.

– Давай я попробую. – Олег бросает окурок прямо на пол, тушит его носком и медленно приближается ко мне.

– Спасибо, но мне и так нравится.

– Да ладно тебе, я ведь не виноват, что ты ведёшь себя как дикая кошка. Но я люблю приручать, так даже интересней.

– Ты больной.

– А ты бесстрашная. – Он садится передо мной на корточки, и я наблюдаю, как он возится со змейкой на ботинках. А мне вдруг становится стыдно. Сбоку вдоль подошвы виднеется латка, носок слегка сбит, заклепка сверху давно отпала, оставив вместо себя две небольшие дырочки. На фоне дорогой одежды Исаева я чувствую себя настоящей нищенкой. – Проще новые купить.

– Я как раз и собиралась со следующей зарплаты, но благодаря тебе придётся всю зиму проходить в этом, – скрываю смущение за резкими фразами, хотя и не вру. Если Валентина Петровна не рассчитается со мной, то мой бюджет значительно пострадает. На такие приемы, где хорошо платят за вечер, вызывают нечасто.