Навигаторы. Затерянная планета

Лира застонала, и я подхватил её на руки. Мозг работал лихорадочно. Я знал: в трюме есть запасы на непредвиденные случаи, в том числе и спальники. Опустив любимую на пол, дёрнул ближайший мешок. Почти не видя, что делаю, рывком достал спальник. Али'Ра, глядя мне в глаза, расстегнула до конца свой комбинезон, не спеша сняла его. Великая точка начала, только глядя на эти плавные движения, я был готов кончить. Лира осталась обнажённой, только охлэ всё также прикрывало нижнюю часть лица. Я скользил взглядом по изгибам её тела, по груди с тёмно-зелёными, призывно торчащими сосками, по завиткам почти чёрных волос внизу живота. Я, не переставая смотреть на неё, стянул свой комбинезон, трусы. Лира, не смущаясь, смотрела на мои плечи, живот, возбуждённый член.

– Мы ещё можем всё это остановить… – проговорил я и не узнал свой голос. Он стал совсем низким, едва не срывался от волнения.

Ну да… молодец какой, переложил на её плечи ответственность, самому то страшно сделать что-то не так, что-то, что ей не понравится, что-то, что может обидеть её или напугать.

Али'Ра только покачала головой, и мне показалось, она улыбнулась – её глаза чуть сузились.

– Нет, – мягко ответила она и плавно опустилась на расстеленный спальник.

***

Мы старались проводить наши занятия по пилотированию катера в любое свободное время. Навыки вождения Али'Ры значительно улучшились, а ещё после таких уроков мы каждый раз занимались любовью. Оказалось, несмотря на отсутствие губ, язычок моей Лиры может творить совершенно безумные вещи с моим телом. Мне нравилось делать такие открытия, мне нравилось постепенно познавать друг друга…

Как-то, лёжа на моём плече, Али'Ра спросила:

– Ты не забудешь меня, когда уедешь в свою школу пилотов?

– С чего бы? – удивился я.

Лира вздохнула:

– Туда ведь поступают и девушки, возможно, у некоторых есть ваш дар. Женившись на такой девушке, ты почти со стопроцентной гарантией сможешь зачать детей, обладающих навигаторским даром.

Я поднялся на локте.

– Туви Килянсэ, ты примешь мой квазар?

– Что? – недоумённо спросила она.

Я смутился. Это ведь я, давно влюблённый в Лиру, изучил их обычаи, но моя любимая могла и не знать про наши брачные ритуалы. И я пояснил:

– Когда мужчина-виг делает предложение любимой женщине, он дарит ей родовой кулон – квазар. У меня сейчас его нет, но я обязательно его раздобуду.

Лира рассмеялась.

– Обязательно приму квазар, как только он у тебя появится!

Я нахмурился.

– Через месяц я уеду на вступительные экзамены, а когда поступлю, то мы будем видеться очень редко – такова программа обучения.

– Я буду ждать, – прошептала Лира, и я почувствовал влагу на плече – она плакала.

– Да, будешь, но в качестве моей жены. – Я поднялся и протянул ей руку.

– Как?! – всхлипнула Али'Ра. – Наши семьи не разрешат!

– Это не их дело! – сообщил я, полный решимости.

***

Мы с Лирой беспрепятственно вошли в кабинет отца. В сейфе, код от общей части которого знали все члены семьи нье' Товен, находилась книга регистрации семейных союзов рода нье' Товен.

Я осторожно взял книгу, и мы с Лирой быстро поставили в ней свои подписи.

– Госпожа Али'Ра нье' Товен. – Я запечатлел на виске Лиры поцелуй. – Наконец-то ты полностью моя!

– Навсегда твоя, – эхом откликнулась Али'Ра.

Вечером я представил родителям свою жену. Мама то бледнела, то краснела, но, собравшись, обняла Лиру и поприветствовала её:

– Добро пожаловать в семью.

Отец был сдержан и мрачен, он вежливо попросил Али'Ру подождать в моей спальне, а сам больше часа орал на меня в своём кабинете.

– Эта девушка не сможет обеспечить тебе блестящее будущее! Если ты поступишь в школу пилотов, ей придётся пять лет ждать тебя тут, на станции. Ты уверен, что она не увлечётся другим мужчиной? Вы оба слишком молоды! Даже если она дождётся тебя, ваши дети, скорее всего, не будут обладать способностями вигов, ты хочешь таких же обвинений, что бросил твоей матери Лэрд?! Чем ты думал? – Он мрачно подытожил: – Тебе восемнадцать, я понимаю чем…

– Ты тем же думал, когда брал замуж маму? – резко спросил я.

Не размахиваясь, отец дал мне пощёчину.

Я сжал зубы и пошёл на выход, меня остановил его усталый голос:

– С родителями туви Али'Ры я переговорю и достойную жизнь, пока ты будешь на обучении, твоей жене обеспечу.

Не оборачиваясь, я пробормотал:

– Спасибо, отец!

***

Недели до поступления пролетели стремительно, разум разрывался. Часть его желала остаться с моей женой, часть – поступить в школу пилотов, окончить её и вернуться сюда, на станцию помощи смотрителям.

Надо было видеть лица одноклассников, когда преподаватель биологии попросил зачитать доклад о цитологии госпожу нье' Товен, даже Кынь страшно удивился. На перемене он подошёл к нам и, поздравив, задал вопрос:

– А что сказали ваши родители?

Мы практически хором ответили:

– Они уже не смогли возразить.

Конечно не смогли, ведь мы уже связали себя узами брака, вписав свои имена в семейную книгу нье' Товенов. Брак у туви оказался такой же формальностью, как и у вигов. Отец моей жены отдал мне все её охлэ, а затем нейтрально пожелал нам крепких семейных уз. Я знал, что родители Али'Ры не в восторге от выбора дочери, но решили смириться после того, как мои родители посетили их.

***

– Вэрд, сейчас у меня урок вождения с Кынем, – сообщила мне утром моя жена.

Мне нравилось это слово, я снова и снова повторял его про себя: «жена». Сегодня ночью мы с Лирой пробовали новые ласки, более чувственные, более раскрепощённые, и утром моя любовь вся светилась. Мне нравилось наблюдать, как она собирается, – вот она натянула невесомые трусики, которые мне тут же захотелось стянуть с неё, чтобы провести языком по нежным складочкам; вот она спрятала свою высокую упругую грудь в комбинезон. Я вздохнул.

– Хорошо. Пока у тебя урок, я пройду полосу препятствий, а потом господин нье' Бакалу снова будет мучить меня экзаменационными билетами.

В конце полосы препятствий меня обычно ждала Мили: она садилась мне на спину и читала свой любимый учебник по химии, пока я отжимался с нагрузкой. Я иногда не знал, что тяжелее: моя сестра или её огромный учебник.

Лира поцеловала два своих пальца и прикоснулась ими к моему плечу. Этот знак у нас давно стал обозначать «Я люблю тебя».

Любимая уже хорошо летала. Так хорошо, что пять дней назад получила аккредитацию инструктора по вождению, и вот сегодня Кынь уговорил её дать урок ему. К слову, мой лучший друг оказался малоприспособленным к пилотированию. У него была отменная реакция и скорость движений, но он никак не мог понять, как можно заставить тело одновременно отпускать педаль, нажимать сенсорные кнопки и дёргать рычаги. Но я был уверен, что моя терпеливая жена его этому научит. Не пройдёт и пары месяцев, как мы с Кынем станем летать наперегонки.

Во второй половине дня Лира должна была вернуться, мы собирались пообедать вместе, а потом погулять по огромной станции, на которой жили. На ней оставалось ещё множество неизведанных укромных уголков, не просматриваемых камерами искина и обычно пустующих. В душе я лелеял надежду, что, заведя Лиру в какой-нибудь технологический коридор, смогу соблазнить её…

Из мыслей меня выдернул искин станции.

– Господина Вэрдиана нье' Товена ждут на медицинском уровне. Господина Вэрдиана нье' Товена ждут на медицинском уровне.

Я попытался через коммуникатор связаться с Али'Рой, хотел предупредить её, что отлучусь из нашего отсека, чтобы она не теряла меня. Она не ответила.

Накатило тошнотворное гнетущее чувство. Я помчался к лифтам для спуска на медицинский уровень, выбежав из лифта, увидел, как мимо меня на гравиносилках проплыл чёрный пакет, в котором, казалось, лежало тело. Пакет закрыли второпях – сквозь прореху я увидел знакомый отблеск красных камней. Остановил носилки, которые сопровождал бот, рывком сдёрнул пакет и судорожно сглотнул. На носилках лежало едва узнаваемое тело Кыня. Не хватало трёх рук, хобота, практически отсутствовала челюсть, а один глаз болтался на растянутом зрительном нерве. Я опознал его только по браслету из красно-розовых камней, который он носил не снимая. Я замотал головой.

– Кынь! Кынь!

А потом пришло осознание: он был вместе с Али'Рой. Я бросился в сторону операционных. Навстречу мне шёл отец.

– Её сейчас оперируют.

Я немного успокоился. На станции работали высококлассные медики, зачастую дежурная бригада состояла только лишь из элефинов – признанных во всей Вселенной медицинских специалистов.

Прошло почти три часа, прежде чем из операционной вышел элефин. Его лицо ничего не выражало, он прохладно спросил:

– Госпожа нье' Товен беременна, кого нам спасать? Женщину или ребёнка? Двоих спасти не удастся.

Отец вопросительно посмотрел на меня, а я трясущимися губами выдавил:

– Лиру! Пожалуйста, спасите Лиру!

Ещё около часа мы с отцом ходили по коридору рядом с операционной. Наконец, оттуда вышел тот же элефин. Он чуть мотнул головой.

– Мы сделали всё, что могли…

Отец мгновенно сориентировался и быстро спросил:

– Вы успели погрузить её в криосон?

– Нет, – отвел медик, – не успели. Повреждения оказались слишком обширны.

А до меня дошло.

– Лира умерла? – завыл я. – Умерла?!

Стены стали быстро отдаляться, свет потух.

***

Заключение о причинах катастрофы я читал, находясь в катере, который уносил меня на вступительные экзамены. Вот только я решил полностью поменять свой образ жизни. Я хотел, чтобы мои мечты, если они ещё появятся, стали иными, не связанными со станцией помощи смотрителям, хотел загрузить себя так, чтобы не иметь времени и сил думать о Лире, хотел измениться, хотел стать другим, иначе сошёл бы с ума от тоски по моей зеленоволосой красавице. Сейчас я летел в школу навигаторов. Моих знаний должно было хватить, чтобы поступить, и неважно, что основная масса поступающих – пятнадцатилетки. В правилах поступления в школу навигаторов не имелось ограничений по возрасту. Это значило, у меня есть кое-какие преимущества. Осталось только добраться до этапа, где эти преимущества можно использовать.

Вступительные экзамены проходили на материнской планете вигов. Всё время хотелось поправить косу, но прошло уже два дня, как я избавился от неё – мужчины-туви во время траура бреют голову. Я, хоть и виг, сейчас хотел быть ближе к расе туви и коротко остриг волосы.

Всю прошлую неделю я прожил в кошмаре. Пришлось решать вопросы с погребением, решать, что стану делать дальше. Ни о какой школе пилотов думать не хотелось. Хотелось бродить по тем же коридорам, где мы бродили с Лирой, держась за руки. Хотелось просто лежать в своей кровати и не двигаться.

Согласно логам полёта, которые велись искином станции, крушение катера – нелепая случайность. Кынь не убедился в правильности манёвра, Лира отвлеклась в это время на переписку со мной, и катер на бешеной скорости врезался в астероид. Счастье, что тела не разорвало на кусочки и нам было, что хоронить. Вчера тела Кыня и Али'Ры отправили к газовому гиганту – так всегда хоронили умерших на станции, которой управлял отец. Моя любимая и друг окончательно растворились в Точке начала, когда огромный протуберанец лизнул тела, завёрнутые в саваны.

В заключении всё оказалось предельно просто: для технического обслуживания катера, на котором вылетели в учебный полёт Лира и Кын, были использованы детали, снятые с других катеров. Это произошло из-за задержки поставок ремонтных комплектов.

Во время перелёта до школы навигаторов я крутил в пальцах тонкую композитную прокладку, устанавливаемую в механизме торможения. Именно эта прокладка была поставлена с другого катера на катер Лиры и Кыня, именно её признала годной для использования комиссия из трёх техников, пяти инженеров-ремонтников и двух независимых пилотов. Именно эта испорченная деталь стала причиной смерти моей любимой и моего лучшего друга.

Но это нье' Фиард не поставил вовремя необходимые ремонтные комплекты.

Я закрыл отчёт, опустил веки и молча поклялся: «Я поступлю в школу навигаторов и никогда больше не позволю пострадать тем, кто мне дорог!»

Глава 2

Льета нье' Фиард

– Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.

После последнего упражнения на пресс я просто растянулась на мате. Из глаз текли слёзы.

– Мало, как же мало! – я сжала зубы, кряхтя, поднялась и поковыляла в душ. Низ живота болел от непривычных нагрузок. А у меня был всего год, чтобы подтянуть свои физические навыки для поступления в школу навигаторов.

Ровно две недели назад я решила, что никогда не выйду замуж за Валериана нье' Горув. Обходительного, очень красивого, но такого избалованного и отвратительного.

***

– Девочка моя, ты разве ещё не готова? – спросила мама, войдя в мою спальню.

– Пожалуйста, мама, можно я останусь у себя? Я не люблю все эти приёмы. Алиса их обожает, она умеет и любит общаться с гостями, а я бы просто посидела тут и почитала. – Я почти умоляла её.

Элания нье' Фиард, моя мама, невероятно красивая рыжеволосая женщина. Она знала о своей красоте и умела подчёркивать свои достоинства. Каждый волосок в причёске, каждый штрих косметики на лице оттенял её красоту. Жёлтая пресса восхищалась её умением подобрать наряд, многие восторгались её умом и деловой хваткой. Моя мама владела салоном женской одежды, и он зачастую составлял конкуренцию салонам нье' Рали. Сама Микаэлла нье' Тарку-Ринд иногда посещала швейную фабрику моей матери – это ли не признание?

Моя старшая сестра старалась во всём походить на маму, но, на мой взгляд, это выглядело очень неестественно. Мы часто ссорились по этому поводу.

– Алиса-актриса! – дразнила я старшую сестру. Она злилась и металась по нашему имению за мной, пытаясь схватить за косу.

– А ты… ты… ты Льета-буклета!

От таких выпадов я смеялась сильнее.

– Неуч и тупица, такого слова в нашем языке нет!

– А вот и есть! Завтра спросим на уроке навигаторского у госпожи нье' Шторри.

Когда мы спросили нашего преподавателя, есть ли в навигаторском языке слово «буклета», то получили ответ, который, конечно же, не пришёлся по вкусу Алисе.

– Буклет, девочки, это издание в виде одного листа печатного материала, а слова «буклета» в нашем языке не существует.

Алиса насупилась, а наш старший брат, который приехал на каникулы из школы навигаторов и слышал наш разговор, подмигнул мне.

Мама, конечно же, знала, что я не хочу идти на этот званый вечер, и нарочно пришла заранее.

– Киристи, Оили, – хлопнула она в ладоши, – помогите Льете одеться.

Потом начался мой персональный кошмар. Меня посадили за туалетный столик, сделали причёску, нанесли тушь на ресницы и блеск на губы. Пока Оили колдовала над моими волосами, Киристи занималась ногтями и кожей рук. Мои руки не выглядели идеально, потому что мне нравилось копаться в саду.

Видя мой интерес, старший садовник часто рассказывал мне о растениях, считающихся ботаническим чудом, например, об имеллии, она же «лунный свет». Это небольшой куст – сорок-сорок пять сантиметров в высоту – с довольно плотными пластинами листьев размером с ладонь вига. Днём листья чрезвычайно бледные, почти прозрачные, с видимой сеткой прожилок; только у черешка явно видна зелень. Зато ночью… Ночью имеллия прекрасна. Она светится нежно-голубым светом. А цветёт всего раз в году – в самую длинную ночь. Невероятное зрелище.

Однако хобби старшего садовника были душистые растения, используемые как приправы, и лекарственные растения. Так как господин нье' Одири прекрасно следил за нашим садом, родители не возражали против таких чудачеств, и он разместил семь грядок, укрытых от других чудесной живой изгородью из мииалаписа и деругнии. Даже если кто-то забредал в этот аптекарский огородик (так почему-то его называл папа), он восхищался не только привлекательными цветами и фигурно обрезанными кустами, но и ароматом, который там стоял. Мне нравилось приходить туда. Для меня в этом огородике поставили стол и скамейку, и, когда Оили не могла найти меня, я чаще всего оказывалась там – зарисовывала травы, растирала их в ладонях, вдыхала аромат, описывала свойства. Конечно, я могла найти всё это во всекосмической сети, но делать записи в тетради мне нравилось больше.

И вот теперь Киристи приводила в порядок мои ногти, а Оили втыкала в волосы, наверное, пятый килограмм шпилек. Мама, следившая за моим преображением, чуть нахмурилась.

– Нет, Оили, так стало только хуже. Просто распусти ей волосы и заколи за ухом, подвей немного концы. Так Льета будет немного милее.

Оили достала из волос шпильки, снова расчесала меня, иногда нечаянно дёргая пряди, потом закрепила несколько за ушами с помощью красивых заколок.

Я уже давно перестала вздыхать по поводу своей внешности. Рыжая, с серыми глазами, девочка, с торчащими коленками и едва наметившейся грудью. Лицо, шея, руки, плечи, колени – усыпаны веснушками. Мама предложила начать пользоваться отбеливающими кожу средствами. Я не противилась – веснушки стали светлее, но совсем не исчезли. Жить они мне точно не мешали, но почему-то не нравились маме и Алисе.

– Когда организм окончательно перестроится, проведём процедуру и избавимся от этих ужасных пигментных пятен, – вздыхала мама.

– Ржавчина, – дразнила меня Алиса. – Как ты можешь жить такой уродиной?!

Мама достала из шкафа ещё месяц назад приготовленное бледно-голубое платье с очень тугим лифом и чуть расклешённой юбкой.

– Фууу! В нём почти нечем дышать! – попробовала возмутиться я.

– Ну и прекрасно. – В мою комнату впорхнула Алиса, она слышала, как я возмущаюсь из-за платья. – Жрать будешь меньше, сёстры нье' Лиани уже в открытую смеются над тем, сколько ты ешь на приёмах!

– Я не люблю приёмы и нервничаю на них, поэтому и ем, – огрызнулась я.

Алиса закатила глаза. Она родилась очень хорошенькой и сейчас выглядела отлично в своём кремовом платье. Её волосы были не такими рыжими, как у мамы, скорее золотистыми. А вот Дэйван, наш старший брат, как и отец, родился блондином.

Я втиснулась в платье, и мы вышли встречать гостей.

Я не понимала, зачем нужен этот приём, ведь мы часто бывали на точно таких же вечерах у знакомых родителей. Дни рождения, дни смены года, национальные праздники – всё это почему-то являлось обязательным для посещения, но нужным только для взрослых. Так я думала, пока не увидела ЕГО! К нам подошли мужчина и женщина, рядом с ними шёл подросток, хотя нет, скорее уже мужчина. Молодой мужчина. Лет восемнадцати. Длинные чёрные волосы заплетены в сложную косу, чёрные брови, тёмные глаза быстро осмотрели нас, он чуть улыбнулся.

– Двейн, Элания, Алиса, Льета, позвольте представить нашего с Юалой сына, – заговорил сочным басом подошедший мужчина, – Валериан нье' Горув.

Валериан кивнул, поцеловал руку маме, пожал руку отцу.

***

Приём длился уже пару часов, но я неожиданно начала наслаждаться им. Дело в том, что красавчик Валериан практически не отходил от меня. Приносил сок, приглашал танцевать, шутил, и я смеялась над его шутками. В основном говорил он, потому что я начинала нести несусветную чушь, если он спрашивал меня об увлечениях или о том, чем я занимаюсь в свободное время. Мне нравилось видеть, как Алиса открывает рот от удивления, когда Валериан приносил мне мороженое или когда мы танцевали варсану – национальный танец вигов. Я заметила, как одобрительно переговариваются наши родители.

Вот так Валериан прокрался в мою жизнь и сердце. Я засыпала и просыпалась с мыслями о нём, внезапно меня стало интересовать, как я выгляжу, ухожены ли мои руки, хорошо ли уложены волосы… Когда мне исполнилось четырнадцать, он преподнёс мне роскошный букет мирайских орхидесов, совершенно потрясающего, редкого нежно-сиреневого цвета. А вечером, на приёме по случаю моего дня рождения, он попросил меня, с согласия моих родителей, принять квазар рода нье' Горув. Я, покраснев, кивнула. Родители решили, что свадьба состоится сразу же после моего семнадцатилетия.

В тот день семья нье' Горув осталась ночевать в нашем имении.

***

Мне не спалось. Я то и дело гладила пальцами красивый прозрачный камень.

Я невеста! Я невеста! Я невеста!

Валериан выбрал меня, а не мою красивую сестру!

Вдруг мне захотелось перекусить, ведь от волнения вечером я не могла проглотить ни кусочка. Я знала, где можно полакомиться оставшимся с празднования. Натянув халат, быстро спустилась на кухню. Набрала тарелку еды и решила поесть в малой гостиной: сейчас её заливал свет обеих лун, так что она выглядела очень красиво и нежно.

Проходя мимо гостевой комнаты, я заметила, что дверь приоткрыта и сквозь небольшую щель на пол падает узкая полоса света. Видимо, наши гости ещё не спали. Может, Валериан в душе и забыл запереть дверь? Моя рука уже потянулась, чтобы прикрыть дверь, когда я услышала:

– Ну, теперь вы довольны? Довольны, что сломали мне жизнь? —говорил Валериан злым, жёстким голосом.

– Мы твою жизнь устроили, – парировал его отец. – К Двейну нье' Фиарду прислушивается его высочество Эирик, он получил две весомые награды за обход ианийского эмбарго и за организацию переговоров с никамийцами по поставке ботов для комплектации новых маяков.

– Да, да, да, – огрызнулся Валериан, – все будут радоваться жизни, а отдуваться должен я.

– Я не понимаю, что тебе не нравится. Льета милая, спокойная девочка, она станет хорошей женой и отличной матерью.

– Да она уродина! Эти пятна на лице, кошмарные рыжие волосы, у неё даже груди нет. Как у такой роскошной матери получилась такая страшилка? А ещё она тупая! Я сегодня раз двадцать обсудил с ней погоду, она только глупо хлопала глазами и кивала. У нас с ней нет ни одной общей темы, не удивлюсь, если она всё ещё играет в куклы!

Я чуть не выронила тарелку с бутербродами из рук. На глазах навернулись слёзы.

Он ведь несерьёзно? Великая точка начала, пусть это окажется ужасной шуткой!

– Льете всего четырнадцать, в будущем она разовьётся и похорошеет. И она влюблена в тебя, это заметно. А ещё она обладает даром навигаторов, который передаст своим детям, – спокойно заметила госпожа нье' Горув.

– Тебе надо жениться и заделать ей двоих детишек. Потом отправишь её в наше имение в горах, чтобы она наслаждалась свежим воздухом, а сам останешься в столице. И ничто не помешает тебе ублажать очередную богатую молодую вдовушку, – фыркнул отец Валериана.

– Как ты… – Казалось, Валериан удивился осведомлённости своего отца.

– У меня один ребёнок, и я желаю, чтобы он прожил долгую и безбедную жизнь, поэтому я всегда знаю, где, с кем и чем ты занимаешься. Я должен подстраховаться, чтобы ты не наделал глупостей.

– Ну почему эта конопатая? Почему не её хорошенькая сестра? Алиса сравнится по красоте с матерью. Будет кого вывести в общество!

– Нам сказали, что Алисе уже подобрали достойного жениха, и настоятельно рекомендовали обратить внимание на Льету.

Я больше не могла это слушать! Захотелось швырнуть тарелку с едой в господина нье' Горува. Захотелось ударить Валериана за то, что влюбил меня в себя. Он знал, какое оказывает впечатление на девушек, и умело воспользовался этим. Захотелось закрыть эту дверь и не выпускать этих ужасных вигов наружу!

В слезах, я прибежала в свою комнату, расстегнула ставший вдруг тяжёлым и давящим квазар и легла на кровать. Казалось, меня продали.

Я достала планшет и набрала в поисковике: «Нье' Горув». Да… Выяснилось, что нье' Горув – один из древних, но обнищавших родов. Множество связей, знакомых, к тому же они – очень дальние родственники императора. А мой отец не имел таких впечатляющих корней. Поэтому нье' Фиард и нье' Горув решили совместить приятное с полезным. Влияние моего отца и родственные связи нье' Горува.

Что же делать?!

Я заметалась по спальне.

Отец и мама меня не поймут. Их нье' Горув, похоже, устроили. Возможно отцу требуется усилить свои позиции, а у рода нье' Горув есть связи…

Однажды я слышала, как отец злился на какого-то нье' Товена: тот пару раз вставил его в невыгодном свете перед императором, и теперь, казалось, они соревновались, кто кого подставит.

Как там сказал Валериан? Все будут радоваться жизни, а отдуваться должна я? Сидя в чужом имении с двумя детьми от теперь уже ненавистного вига?

Ни за что!

Великая точка начала, что же мне делать?

Хотелось кричать от злости. От злости на себя – за то, что увлеклась этим придурком; на родителей – за то, что, по сути, продали меня; на родителей Валериана – за то, что заставили его ухаживать за мной.

Я знала: если пойду к родителям, помощи не дождусь. Мне, скорее всего, сказали бы, что он молод, что мы ещё не женаты и что пока можно простить ему эти небольшие шалости. Они бы даже могли заявить, что мне это всё приснилось из-за волнений. Отцу был выгоден наш с Валерианом брак. А его характер отличался жёсткостью. Он любил нас, но не терпел неповиновения ни от кого.