Разум. Том 1. Землянин

– Это Онта и Муран Кланы. А это – Ким Русс, тот самый землянин,

– Проходите в дом, – густым баритоном произнёс хозяин, среднего роста огун с густой шевелюрой на голове, и внимательно посмотрел на Русса.

Уже в тамбуре Ким услышал, как он негромко сказал жене:

– Ставь варгу, хозяйка.

Онта смущённо посмотрела на гостя и прошла вглубь дома.Просторный, широкий коридор вёл к пяти комнатам, три из которых были спальнями, одна служила кухней и столовой, а пятая, самая большая имела выпуклую, сплошь застеклённую наружную стену и была заставлена большими и малыми мольбертами с незаконченными набросками, рисунками, акварелями и холстами с почти законченными портретами, выполненными яркими, сочными мазками. В мастерской стоял ощутимый запах красок и лаков, све-жезагрунтованных холстов и клея. На треножниках в углу стояли два мощных светильника без привычных красных светофильтров. Заметив недоуменный взгляд гостя, Муран понимающе усмехнулся.

– Да, Ким, такая роскошь, как молочно-белый свет в обиходе художника, ну ещё, наверное, врачам разрешается. Это уже специфика моей работы. При обычном для огунов освещении трудно правильно подобрать колер, вырисовывать мелкие детали.

Хозяйка, наконец, пригласила всех к столу. Затейливая вязь узоров покрывала всю его поверхность цвета розового мрамора, причём канавки узоров были заполнены прозрачной краской с золотым отливом. Заметив восхищённый взгляд гостя, Имга, усевшись на длинный узкий диванчик между ним и Калинзой, с нескрываемой гордостью поведала:

– Сам стол выточен отцом, а вот узоры, – и она любовно провела ладошкой по гладкой поверхности, – это моя работа!

– Да уж, – напевно произнесла Онта, – чуть ли не всю зиму провозилась. И вам хотела угодить, и страшно было – а вдруг испортит такую красоту!

Дочь зарделась от похвалы, спрятала своё пылающее личико на плече у подруги и тихо ей прошептала:

– Я безумно рада, что вам удалось вырваться к нам. Если честно, Кали, я не знаю, как мне вести себя с ним, – и она скосила глаза в сторону Кима.

– Глупышка! Будь сама собой и всё устроится, – так же тихо ответила гостья.

– Что вы там всё шепчетесь? Дочка, ты лучше помоги мне накрыть на стол! Муран, прекрасно чувствуя, что творится в душе у дочери, посмотрел на гостей.

– Думаю, во всех мирах существует обычай приветствовать гостя, с чем бы он ни пришёл к нам в дом. Давайте же выпьем за встречу двух, нет, – он поправил самого себя, посмотрев на Калинзу, – трёх миров вот за этим столом, который попал сюда в виде глыбы мрамора с ещё одного, четвёртого мира. Когда-то он был родиной моих далёких предков.

Онта заботливо подвинула плоские тарелки с мелкими кусочками мяса, а может быть рыбы, покрытых длинными стручками светло-коричневого цвета. Пиво, или как здесь его называли, варга, приятно освежало, и Ким медленно, не торопясь, мелкими глоточками допил его и заметил, что хозяева поставили свои бокалы только после него. Вкус кушанья напомнил ему давно забытый вкус слегка просоленного омуля, а стручки местного сорта перца приятно обжигали язык и нёбо. Вместо хлеба на столе была горка лепёшек из пресного теста. Они снова и снова поднимали бокалы с варгой и рассказывали друг другу о своих обычаях пития, а Онта даже поделилась секретами варки своего пива.

Вскоре Муран, снисходительно посмотрев на чуть захмелевших шушукающихся женщин, рукой поманил гостя за собой.

– Они не так часто встречаются, пусть поболтают о своём. Пойдём, не будем им мешать.

Хозяин направился в сторону своей мастерской.

– Калинза рассказала мне, что ты тоже в своё время увлекался живописью.

Ким протестующе махнул рукой.

– Это, пожалуй, громко сказано. Хотя не скрою, что чистый, белый квадрат бумаги меня всегда манил своей непредсказуемостью и перспективой. Так и хотелось перенести на него то, что видел: осеннее буйство красок на сопках, среди которых я родился; туман над таёжной рекой, из которого выплывает багровое солнце; медведей поедающих бруснику на склонах; свою маму…

Муран повернул голову к гостю и сочувственно кивнул головой, но как только он закрыл дверь в мастерскую, с ним произошла странная метаморфоза. Он словно построжал, подтянулся и при этом бросал на Кима внимательные, оценивающие взгляды. Усадив гостя, он сел напротив него и посмотрел ему прямо в глаза.

– Калинза говорила нам, что ты по специальности пилот космофлота?

– Да, – подтвердил, внутренне настораживаясь, Русс.

Он спокойно выдержал пристальный взгляд огуна. Честно говоря, для него вопрос художника был несколько неожиданным. Кисти, краски, холст – и космические корабли?!

Муран отвёл взгляд и откинулся на спинку стула.

– Я безгранично доверяю своей дочери, её неиспорченным этим миром чувствам, впрочем, и Калинзе тоже.

Увидев, как напряглось лицо пилота, он мягко добавил:

– Я знаю, что у тебя было с Имгой, и поверь, для нас с Онтой это было лучшим исходом. Не знаю, как это принято у вас…

– У нас так вообще не принято…– запальчиво начал было Ким, но Муран примирительно поднял руки перед собой.

– Как бы там ни было, наши реалии, увы, именно таковы и пока, – он сделал ударение на последнем слове, – с этим приходится считаться. Закон о принудительном материнстве, принятый ещё отцом правящего сейчас и гниющего в своих болячках императора Окта, предписывает под страхом смерти родителей, готовить своих дочерей стать матерями, начиная с момента совершеннолетия и до…

– Имга рассказывала мне об этом, – Русс чуть замялся, – варварстве. А ещё о том, что всем вам под кожу вживляется поисковая капсула. Но, в конце концов, нельзя же быть такими безропотными и сносить все эти унижения. Ведь никакого труда не составит вырезать чёртову капсулу и скрыться в место, куда ищейки СС не суют свой нос!

– Не всё так просто. Хотя и такой вариант не исключается. Художник снова пристально посмотрел на гостя.

– Но я для другого затеял этот разговор. Скажите, Русс, – перешёл он на вы, – вам не надоело ещё выполнять работу, направленную э-э-э, на благо Его Величества?

Ким, уловив в его словах скрытую издевку, ответил не задумываясь.

– Пока я не вижу для себя другого выбора, разве что попытаться красиво умереть, задушив перед этим евнуха Озза, иди дотянуться до горла командора Буна да и то, если его охрана позволит успеть это сделать. Я не вижу других вариантов. Или вы можете с помощью своих инструментов, – Ким кивнул в сторону кистей и баночек с краскою, разбросанных по мастерской, – нарисовать мне другую перспективу? Я действительно пилот и умею в совершенстве делать только одно дело – поднимать корабли в небо. Но время идёт и если ничего не изменится в моей жизни, я из профессионала-пилота превращусь в другого профессионала…

Несмотря на то, что в голосе землянина сквозили и горечь, и неприкрытая ирония, Клан, казалось, не замечал этого. Он явно тянул время, не решаясь на откровенность. Глубоко вздохнув, словно перед погружением на большую глубину, он сложил руки вместе и помассировал озябшие пальцы.

– Вариант, говоришь, – задумчиво протянул огун, – хорошо, не будем кружить вокруг да около. Мне кажется, ты не тот, кто может подставить меня и мою семью под удар. Недалеко от столицы, в районе плато Гейзеров есть действующая база сопротивления режиму Окта. Её руководство попросило меня переговорить с тобой. Обстановка на Рхине такова, что откладывать решение по организации всеобщей борьбы против гнета империи больше нельзя. В нескольких ридах отсюда, по направлению к плато Гейзеров есть множество террикоников вокруг заброшенных шахт, где добывали уголь. Большинство шахт служба СС взорвала или затопила… Короче, свою работу она сделала плохо. Нам удалось отыскать одну целую шахту, с разветвлённой системой штреков. Мы расширили её и сделали в ней свой тайный завод. Терриконики на поверхности позволили его искусно замаскировать, так что воздушная разведка СС тут бессильна.

Клан встал и прошёлся несколько раз из угла в угол, согревая своим дыханием свои тонкие пальцы.

– У нас на Рхине своеобразный климат, если ты успел заметить. Даже летом техника испытывает большой перепад температур. Поэтому корабли императорского флота, и большие, и малые, скрыты в подземных ангарах. На поверхности влага, постоянно конденсируясь на металле, довольно быстро выводит технику из строя. Поэтому то, что строят на своём заводе специалисты Сопротивления, тоже скрыто там, – он выразительно показал пальцем в пол.

Не зная куда клонит хозяин, Ким решил, что называется, взять «быка за рога».

– Муран, я уже понял, что помимо законопослушных граждан на Рхине есть не согласные с политикой императора. Но при чём здесь я?

Клан вздохнул, и устало провёл ладонью по высокому лбу.

– Когда ты должен вернуться в город?

– До касания диска Богары о горизонт, как мне популярно разъяснил Озз.

– Оставшегося времени, думаю, будет достаточно. Доверяя тебе с нашего первого знакомства, я, конечно, сильно рискую, но может быть, не зря. Тобой заинтересовались огуны, которые, как ты метко заметил, не являются законопослушными гражданами. Если у тебя есть желание изменить свою жизнь и помочь нам кое в чём, я сведу тебя с ними. Если ты против, то забудем о нашем разговоре. Что скажешь, пилот?

Ким пружинисто вскочил на ноги. Его буквально захлёстывали эмоции. Неужели?! И тут Муран заметил, как исказились черты лица землянина. Браслет на шее уловил возбуждённое состояние человека и стал медленно душить его.

– Замри! Расслабь шейные мышцы и думай, сосредоточенно думай, ну не знаю, о море, о тёплом душе, о своих заснеженных сопках…

Ким с удивлением и чуть ли не с благоговейным трепетом проследил глазами, как Клан быстро вытащив из потайного отверстия большой, не обтянутой холстом рамы, фигурно изогнутый ключик, вставил его в замок браслета и громко позвал к себе Онту. Браслет питался от биотоков тела, и его нельзя было просто снять и положить на полку. Перерыв в его работе сразу вызвал бы подозрение. Онта быстро оценила ситуацию и безропотно дала мужу одеть браслет на себя. Похоже, они уже обо всём договорились заранее.

Мужчины уже полчаса шли по тропинке, начинающейся почти от дома Кланов, спрятанной под сенью низкорослых деревьев, вдоль берега озера, покрытого тонким льдом. Шли не торопясь, прогулочным шагом, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Ким время от времени всё тёр свою шею. Муран, заметив это, рассказал ему историю изготовления ключика.

– Меня ведь здесь почитают как общепризнанного придворного живописца и я, в интересах нашего дела, не разочаровываю власти. В хозобслуге дворца императора работает один искусный ремесленник. Мне удалось сблизиться с ним и за небольшое вознаграждение, плюс шикарный портрет он и сделал эту отмычку. Благо, что для ключей этого типа СС не придумала индивидуальных кодов.

– Ты так спокойно говоришь об этом! Ведь если этого твоего знакомого заподозрят, то он ради спасения собственной шкуры всё выболтает и тогда…

– Уже не выболтает. С ним поработали ребята из Сопротивления. Ему просто стёрли это событие, начиная с момента, как мы с ним познакомились. Так что, если что, мне с ним заново предстоит знакомиться.

Они углубились в небольшой распадок, и тут их кто-то негромко окликнул.

– А, это ты, Кохо, – узнал Муран в парне одного из тех, с кем он встречался на базе Сопротивления.

– Это он? – многозначительно посмотрел на Клана Кохо.

– Да, но учти, времени у него осталось только до захода, с учётом обратной дороги.

– Ничего, тут уже рядом. Идите за мной.

Он повёл их по заросшему кустарником распадку вверх по склону. Дойдя до неприметного холмика, парень быстро наклонился и нажал на скрытый рычаг, незаметный в чахлой траве. На глазах Русса кусок дёрна поднялся над землёй и отъехал в сторону, обнажив провал люка.

– Спускайтесь вниз и подождите меня там.

Кохо осмотрел небо над головой, закрыл люк за со-бой и повёл гостей по неширокому штреку, подсвечивая впереди себя фонариком. Через несколько минут пути они оказались в просторном, освещённом сверху и снизу зале. У Кима бешено заколотилось сердце. В центре зала на овальной вырубленной из скалы площадке, опутанный частоколом строительных лесов, стоял… корабль! Чуть приплюснутый сверху, он отливал серебристым цветом и был почти полностью собран. Бросались в глаза заострённые нос и корма и мощная гравитационная подушка. Последняя деталь говорила о том, что этот небольшой кораблик был как минимум трансгалактического класса.

Заметив гостей, к ним не подошёл, а буквально подкатился невысокий, подвижный широкоплечий крепыш с ёжиком седых волос и круглыми смеющимися глазами в обрамлении рыжих кустистых бровей.

– Кохо, Муран! Рад вас видеть. Я – Гонд, Пал Гонд, – протянул он руку сначала Мурану, затем Кохо. После чего ухватил руку Кима своими обеими короткопалыми ладонями и долго тряс её:

– Ну, здравствуй, землянин! Удивлён»?

И Пал горделивым жестом повёл рукой в сторону корабля.

– Если честно, то руки чешутся сесть за штурвал этой штуки и…

– И она – раз, и не взлетит, – весело заржал коротышка и позвал Мурана и Русса за собой.

– А вот, эдак, через месяц птичка точно будет готова к полёту, зуб даю, – и он снова весело заржал, – у меня их на счету не один десяток. А вот тебе, пилот, потребуется время и немалое, чтобы освоить систему управления, навигационные прибамбахи, новейшую электронику. И не спорь со мной!

Он, чуть поднатужившись, открыл верхний люк и дал заглянуть Киму внутрь.

– Мне не раз приходилось ковыряться в посудинах Кольца, сбитых нашими доблестными вояками. Ничего у них начинка, но тут круче. А защита – непробиваемая!

Он самодовольно похлопал по пузатому боку своего детища.

– Смотри! Подвижные щиты экранирующей бронезащиты. Такие есть только на личном императорском крейсере, да и то конструкция у них так себе.

Он загнул свой, похожий на толстенькую сардельку, палец.

– Три слоя сплошной броневой обшивки – это два! Биозащита – это три, а главное, – он торжествующе посмотрел на гостей, – уникальный, покрытый вольфрамовой амальгамой внутренний слой защиты!

Ким действительно был удивлён. На всех пассажирских и транспортных судах космического флота Кольца применялась, как правило, только двухслойная корпусная защита и лишь на военных крейсерах делалась трёхслойная защита.

– Не удивляйся, парень, – посерьёзнел Гонд, – когда эта птичка выпорхнет из своего гнёздышка, много хищников захотят опробовать свои клювы и когти на этой малютке, – и он любовно погладил гладкую, словно отполированную, поверхность корабля. Когда они сошли с лесов и остановились у овала площадки к ним, стремительно выйдя из тьмы входного штрека, подошёл моложавый подвижный огун высокого даже для Кима роста.

– А-а, наш долгожданный гость! – сверкнул он белозубой улыбкой, – я Верт, хозяин этого разбойничьего вертепа, – шутливо произнёс он, крепко пожимая руку пилота, – я так понял, что вы ввели его в курс дела, – всё таким же шутливым тоном спросил он, посмотрев на Мурана и Гонда.

Получив утвердительный ответ, он, приобняв Русса за плечи, повёл его в небольшое помещение мастеров в противоположном углу зала. Муран с Гондом остались на строительной площадке. Прикрыв за собой дверь, Верт усадил Кима на каменную скамейку, а сам некоторое время ходил из угла в угол, о чём-то сосредоточенно думая. Затем, придвинув вплотную к пилоту единственную здесь трёхногую табуретку, он сел, достал замысловато изогнутую трубку, не торопясь набил её чубук коричневыми крошками пахучего табака, с наслаждением затянулся и выпустил изо рта струю дыма.

– Последняя мирная миссия Кольца с новым послом от ваших миров была у нас, если не ошибаюсь, тридцать два года назад. Миссия к сожалению оказалась неудачной. Вновь взошедший на престол император Чоу Окт демонстративно порвал верительную грамоту посла, после того, как он передал отказ вашего объединённого правительства в предоставлении императору целого сектора вселенной для эвакуации населения империи с погибающих звёздных систем и планет. И вот уже четвёртый десяток лет продолжается возобновившаяся война, изнуряющая обе стороны. В наших мирах есть много огунов, которые не хотят быть пушечным мясом. Мы все хотели бы жить лучше, вновь привыкнуть к нормальному свету, слышать пение птиц, о существовании которых наши дети знают лишь из школьных программ, чтобы наши женщины перестали быть живыми инкубаторами для армии императора, но не через войну, к которой нас ежедневно призывает Окт.

Верт помолчал, сделал несколько глубоких затяжек из своей трубки.

– Корабль, который ты только что видел, мы начали строить ещё с осени прошлого года. Параллельно готовили и пилота. К несчастью, он погиб два месяца назад в одной из битв за Кафу, форпост крунов в этом секторе. Через Калинзу и Клана мы вышли на тебя.

Он ткнул остывшей трубкой в грудь Русса.

– А предстоит дело чрезвычайной важности. Необходимо доставить в штаб военного совета Кольца сведения, которые помогут прекратить эту затянувшуюся бойню и сесть, наконец, за стол переговоров. А у тебя появится возможность вернуться домой. Как смотришь на это, пилот?

Верт с прищуром, внимательно следил за реакцией Русса.

– Скажете остаться сейчас, я останусь, – выдохнул из себя Ким.

Огун нервно соскочил с табурета и, подскочив к приоткрывшейся двери, захлопнул её поплотнее.

– Я бы и не возражал. Трудно с выбором хороших пилотов. У многих из них, служащих в космическом флоте императора, мозги буквально зализаны в од-ну сторону пропагандой кликуш Его Величества. Да и мало ли что может произойти с тобой за этот последний месяц. Но…

Он как-то нескладно, бочком присел на табурет и тихо прошептал.

– Нет, тебе всё-таки придётся пока вернуться назад. Иначе, мы подставим под удар Калинзу и семью Клана. Знаешь, у меня возникла неплохая идея, как тебе максимально легально приходить в дом нашего знаменитого живописца.

К Верту вновь вернулась озорная улыбка. Он высунул голову в дверь и позвал Клана.

– Муран, как ты смотришь на то, чтобы землянин приходил к вам почаще?

Тот озадаченно посмотрел на Русса, затем перевёл взгляд на Верта.

– Ты предлагаешь…

– Да. Это единственно безопасный и легальный способ прихода Русса сюда и готовиться к отлёту. Конечно, сироманический брак твоей дочери и землянина может на некоторое время привлечь повышенное внимание ищеек СС, но зато потом, когда они отстанут, он беспрепятственно может находиться здесь с утра до вечера и успеет освоить технику Гонды.

– Ты думаешь, так просто будет оформить этот брак? Если бы он был огуном…

– А по-моему, этот вариант беспроигрышный. И служба СС, и номинальный хозяин инкубаторского борделя, командор Бун двумя руками ухватятся за эту идею. Как же – дополнительный козырь в пользу распрекрасной жизни в многонациональной империи! Разрешив брак огунки и землянина, представителя Кольца, наши власти используют этот случай в своих политических играх, и даже не сомневайся в этом…

– Может вы и мне объясните, в чём сыр-бор, – Кима начала бесить бесцеремонность, с которой без него решали его судьбу.

Муран лишь развёл руками, а Верт с досадой махнув на художника рукой, принялся объяснять возникший перед ними казус.

– Понимаешь, как правило, официально огунка выходит замуж после рождения третьего мальчика. Бывает, что женщина рожает только девочек, несмотря на то, что её пичкают всякой дрянью, чтобы она дарила императору мальчиков. Тогда у неё судьба – не позавидуешь. Но в нашем мире всё продаётся и покупается, и поэтому не все эти женщины попадают на рудники. В конце концов, девочек рожать тоже нужно. Имга ещё не рожала. Но по закону она может заключить сироманический, то есть предварительный брак, с мужчиной, с которым в будущем она будет жить в официальном браке.

– Что-то похожее на нашу помолвку, – пробормотал Русс, – она может совершаться задолго до свадьбы.

– Пусть для тебя это и будет помолвкой! Она ведь, как и сироманический брак может быть и расстроена? Ну вот!

Верт явно был доволен выходом из щекотливого положения.

– Ладно – я. А Имга? Как ей объяснить всю эту ситуацию! Я улечу. А она останется, и как ты потом будешь смотреть ей в глаза, Муран? – Ким даже зажмурился, представив, что будет с этой девчушкой.

– Если это необходимо для дела и если сама Имга… – начал было Клан, но Верт его жёстко перебил.

– Это важно для нашего общего дела. А что касается твоей дочери, я думаю её не нужно посвящать в наши дела. Для её же блага. А тебе, – повернулся он к землянину, – нужно просто предложить ей своё сердце, как это принято у нас, при этом до официального заключения брака ты считаешься свободным мужчиной.

Уже у самого входа в штрек Русс обернулся к провожавшему их Верту и сконфуженно улыбнулся. – Не совсем понимаю, как можно взлететь отсюда, ведь над головой толща породы?

– В своё время узнаешь, – лаконично попрощался с ним Орт Верт.

Назад в город они с Калинзой шли быстрым шагом. Опоздание не входило ни в какие планы Кима, и он чуть ли не тащил за собой понурившуюся женщину. Было заметно, как припухли от слёз её глаза. Для неё было полной неожиданностью то, что Ким, вернувшись с прогулки по лесу, вдруг официально попросил Имгу стать его невестой. Та вся вспыхнула огнём с головы до пят и, всё ещё пылая румянцем, согласилась, не раздумывая. Её отец и, предупреждённая им, Онта тут же дали на это своё согласие. Художник сам взялся за то, чтобы своевременно уладить вопросы по организации сироманического брака. Благодаря своему таланту и завязавшимся связям он был вхож во многие канцелярские кабинеты столицы. Лишь одна Калинза, потрясённая, стояла рядом с Кимом и Имгой и не знала, обнимать и целовать, поздравляя их, или разрыдавшись, броситься вон из этого дома. Онта, почувствовав её состояние, прижала жрицу к своей груди.

– Ты же её подруга. Неужели ты не пожелаешь ей счастья?

Сглотнув рвущиеся наружу слёзы, Калинза подошла к Имге и, крепко обняв, без слов, поцеловала девушку по обычаю огунов, сначала в обе щеки, а затем дважды в лоб…

Вечером Русс долго ворочался на кровати. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Теперь, после предложения Верта, у него появился реальный шанс вырваться из плена. Конечно, он будет выглядеть подлецом в глазах этой чистой девушки, но Орт прав, Имга слишком юна и горяча и может ненароком выдать себя, своих близких и его, без пяти минут пилота экстраклассного корабля, который унесет его из ненавистного рабства. Ничего, Муран со временем всё ей объяснит…Внезапно Ким услышал лёгкий щелчок дверного замка. Вглядевшись, он узнал знакомый силуэт и, встав навстречу, подошёл к Калинзе. Она вся дрожала в охватившем её ознобе.

– Скоро ты будешь для меня чужим, совсем чужим, – еле слышно прошептала она, – а сегодня ты ещё мой. Подари мне эту ночь, – и она зарыдала, прильнув трепещущим телом к нему. Ким молча подхватил её на руки и сделал шаг в глубь комнаты…

Месяц промелькнул незаметно. После помолвки с дочерью художника, Русса вызвали в канцелярию службы СС и вручили уведомление о том, что поскольку в результате заключения сироманического брака он стал полноправным подданным империи, ему надлежит ровно через тридцать дней после вручения этого документа, получить разрешение на снятие шейного браслета и проведения ортикса, oперации по вживлению следящей капсулы. Затем в тот же день он должен, не откладывая, прибыть в канцелярию командора Буна и получить назначение на дальнейшую работу во благо империи. Последнее предложение ему передал Озз. Чего от него хотел этот высокопоставленный упырь, Киму знать вовсе не хотелось. На днях метеорологическая служба столицы оповестила, что ожидаются сильнейшие ливни, и Гонд с Вертом решили воспользоваться непогодой, чтобы провести пробный испытательный полёт корабля, построенного на подпольном заводе.

– Весельчак, этот Гонд, весельчак и классный специалист своего дела. Такую машину и в таких условиях сделать – это высший пилотаж, – восхищённо подумал он о Пале, с которым крепко сдружился. В своём корабле Гонд осуществил все лучшие задумки и новшества, которые только собирались внедрить в жизнь учёные и кораблестроители по обе стороны незримой линии фронта: многократно дублированные автоматика и системы управления, усиленная гравитационная подушка, уникальная по своим параметрам и степени защиты анабиозная камера…

Ким, тайком бегавший на подземный завод, объяснял Имге свои отлучки необходимостью поддержания своей формы с помощью интенсивных пробежек по лесу. Имга верила каждому его слову, тем более, что он всегда возвращался домой по-настоящему взмыленный и уставший. Русс быстро освоил систему управления кораблём и теперь с нетерпением ждал дня первого вылета. В тот день ливень действительно хлестал неимоверно, и Ким, пока добежал, прыгая через лужи, до замаскированного люка, промок до нитки. Гонд, заставив его переодеться во всё сухое, дождался, когда пилот займёт своё место в тесной рубке управления, и широко улыбнулся. В зале царила предстартовая суматоха. Торопились все: и техники отстыковывающие страховочные тросы, и сам Гонд, переместившийся к огромному барабану подъёмника. В общем, всё шло, как и должно было идти накануне ожидаемого, но как всегда не совсем подготовленного события. Да, все торопились. В любой момент грозовой ливень мог прекратиться и неизвестно, когда ещё может настать такой же благоприятный момент для испытания корабля.