Обмануть семью босса: две беременности

Я как потерянный котенок, еле как сгребаю себя с кровати, чтобы одеться. Из соседней комнаты слышу звуки музыки из колонок. Не хочу с ним говорить, да и говорить нам больше не о чем. Если удастся уйти тихо – буду очень рада.

Одеваюсь быстро, ежесекундно поглядывая на дверь. Лишь бы он сидел там у себя и не совал сюда свой нос…

Одевшись, беру сумку в руки и проверяю, все ли я взяла. Остались кое-какие вещи в шкафу, и на полках, но за ними точно можно будет вернуться потом. Сейчас нужно сходить в туалет и привести себя в порядок, а потом бежать отсюда без оглядки. Вот только куда?

Этот вопрос можно решить уже из машины. Убегать из дома на ночь глядя мне не хочется – но провести ночь под одной крышей с предателем слишком противно. Не хочу даже находиться с ним в одном помещении… желательно никогда.

С этой мыслью бросаю сумку на стиральную машину и закрываю дверь ванной на замок. Спустя полчаса выхожу с грустным осознанием, что скорее всего – больше никогда сюда не вернусь, разве что за вещами. Как ни крути, а в этой квартире я все-таки была счастлива, хоть и не так часто, как хотелось бы.

Затворяю дверь в ванную и иду по коридору на цыпочках, стараясь изо всех сил, чтобы Юра меня не слышал. Но в этот раз удача не на моей стороне.

– Что, вот так и уйдешь? Не попрощавшись и не поговорив? – догоняет меня в затылок ледяной тон Юры.

Сердце в груди начинает биться так часто, что буквально блокирует горло. Но я беру себя в руки и оборачиваюсь, натянув на лицо маску уверенности.

– Мне не о чем с тобой говорить. – строго констатирую факт, в котором уверена на сто процентов.

– Ты же больше не собираешься возвращаться, да? – спрашивает он, облокотившись плечом на стену и скрестив руки на груди.

– Не собираюсь. Только за вещами вернусь, когда найду квартиру. – говорю угрюмо и снова уверенно отворачиваясь от Юры и иду к двери.

– Неужели, ты даже не хочешь поговорить о том, что произошло? – вкрадчивый голос сзади, заставляет меня встать столбом. – Давай хоть чаю попьем? Я печенье купил по дороге.

Вот так новость. Чтобы Юра сам купил что-то в дом, да еще и без моего пинка? Наверное, ему это дорогого стоило. Ну а впрочем, ему теперь придется заботиться о себе самостоятельно. Заодно, может и готовить научится и убирать за собой… Хотя, какое мне теперь до этого может быть дело?

Меня передергивает от одной мысли задержаться с ним здесь хоть на секунду, но я все же торможу себя. Где-то внутри зреет и не дает покоя любопытство. Как он сможет объяснить, что променял меня на деньги? Какими вообще словами можно объяснить предательство?

– Хорошо. Наливай чай. – командую я и удивляюсь, как не покрылись обои в квартире инеем от моего голоса.

Желудок неприятно скручивает. Мозг подкидывает информацию, что я уже очень давно не ела и проспала больше запланированного. Юра проходит мимо, как-то странно на меня смотря, в сторону кухни. Провожаю его взглядом и иду следом.

Кухня в ужасном состоянии… В раковине и на столешнице горками стоят немытые тарелки, кастрюли, валяются столовые приборы. Смотреть на это откровенно противно, но я напоминаю себе, что мне на это уже все равно.

Стол тоже не блещет чистотой, весь усыпан крошками и заляпан пятнами. В середине сиротливо лежат две пачки простого галетного печенья. Юра наливает воду из фильтра и включает чайник.

– Знаешь, я передумала. – говорю я, стоя в дверном проеме и наблюдая за его действиями. – Я не хочу ничего пить или есть в этом свинарнике.

– Ну прости, уборкой было заниматься некогда. – пожимает плечами мой бывший возлюбленный. – Нужно было срочно отчаливать в Широво.

Я чувствую, как внутри меня что-то начинает клокотать, словно сейчас произойдет извержение древнего вулкана.

– Мог бы и не ехать, раз тебе так не хотелось. – злобно говорю я. – Ах, да. Тебе же деньги надо было как-то отрабатывать, которые ты занял, а как отдавать – даже не подумал. Как я могла забыть… А раз мою маму развести на продажу квартиры не получилось – то почему бы и в Широво было не скататься, да?

– Света… – Юра разворачивается и встает ко мне боком, опираясь задницей на столешницу. – Все не так, как ты думаешь…

– Да? Очень интересно, а как? – чувствую, как моя злость душит меня обвиваясь вокруг горла огромной змеей. Мне и самой страшно от своего гнева.

– Блять, ты так говоришь, будто я кругом говно. – Юра усмехается, берет стул, смахивает с него крошки и садится на него верхом, устремляя в меня свои красивые, немного раскосые глаза. – А сама-то ты, ничего херового не сделала?

– Я? Да как ты смеешь? – зло шиплю ему в лицо. – Ты ведь даже ничего не знаешь! Я из-за тебя попала на деньги. Просрала корпоративный бюджет! А все из-за того, что мой ноутбук утащили какие-то головорезы, избившие тебя!

Мне кажется, что вся кровь сейчас прилила к моему лицу и пульсирует где-то в ушах.

– И что? Это нельзя было решить как-то по-другому? – он снова нагло усмехается мне, и создается ощущение, что ему вся эта ситуация очень нравится. – Например, не прыгать в постель и не выходить замуж, за этого блядского Сашу? А?

Имя Саши из его рта звучит настолько презрительно, что меня начинает трясти от злости.

– А знаешь что? – я внутренне беру себя в руки. – Если бы у меня был надежный молодой человек, мужчина на которого я могла бы положиться, наверное, я бы просто пришла к нему с этой проблемой, и он бы обязательно ее решил. Но такого я что-то не вижу рядом с собой. Или мне стоило внимательнее присмотреться к полу, на котором ты валялся в пьяном угаре?

Слова летят как ножи из моего рта четко в него. Его самодовольная ухмылка стирается с лица так же быстро, как и появилась. Он краснеет и наливается на глазах, как спеющий помидор. Вижу, как он вцепляется пальцами в свои колени.

– Ну ты и сука. – наконец его истинная личина вылазит наружу. – Я просил тебя просто немного подождать! Дать мне встать на ноги, и я уже буквально в шаге от этого. И тут ты выливаешь на меня такое?

– Какое такое? – теперь пришла моя очередь ухмыляться. – И мне очень интересно услышать сколько это: твое немного? Я контекстолог, я понимаю только язык цифр, немного для меня тоже самое, что и не мало! И в конце концов – мы вместе четыре года! ЧЕТЫРЕ! Сколько еще я должна была ждать?

– Света, ты всегда слишком прагматична. Музыка – субстанция тонкая… – начинает мне заливать в уши Юра свою любимую песню. – Я уверен, что на осеннем фесте мы всех порвем.

– Да рви на здоровье. Всех кого хочешь, хоть пачками. – отвечаю я со вздохом, чувствуя, как колет что-то в желудке. – Мне безразлично, Юра. – этот разговор мне уже осточертел.

Тишина вокруг нас была бы гробовой, если бы не было звука закипающей в чайнике воды. Воздух состоит на девяноста процентов из моей злости.

– И как он тебе? – бросает Юра мне в затылок, когда я разворачиваюсь, чтобы уйти. – Лучше тебя трахает или член больше?

Озноб начинает колотить меня от ярости. Да как эта сволочь вообще смеет спрашивать меня о таких вещах? Как у него только язык повернулся задать МНЕ такой вопрос?

– Не твое собачье дело. – говорю ему в лицо разворачиваясь. – Но, если тебе любопытно – он гора-аздо лучше тебя. Во всем. Ты даже…

Рывок и Юра оказывается рядом со мной, больно хватая меня за руку.

– Отпусти меня! Козел! Сейчас же меня отпусти! Мне больно! – ору я, стараясь вырвать руку из его хватки, но это совершенно бесполезно. Хорошо еще, что на нем гипс, иначе он бы шел в несколько раз быстрее. – Я сказала, отпусти!

Он останавливается в коридоре, отпускает мою руку, которую я изо всех сил стараюсь размять, чтобы уменьшить боль. Юра распахивает входную дверь настежь и поворачивается ко мне.

– Если он настолько лучше меня, тогда какого хуя ты пришла сюда? Вали к своему Саше и больше можешь не возвращаться! – его красивое лицо перекосило от гнева. – На меня можешь больше не рассчитывать, я никогда не приму тебя обратно!

Я гордо поднимаю на него свой взгляд и вешаю сумку на плечо, а потом также медленно выхожу в коридор.

– Можно подумать, я когда-то могла на тебя рассчитывать. – зло шиплю ему на прощание. – Я вернусь за вещами, напишу тебе, когда приеду. И я всей душой желаю с тобой больше не встречаться, поэтому прошу тебя – свали из дома на это время.

Я иду по коридору и слышу, как громко хлопает входная дверь, а следом проворачивается замок. От того, как трясет руки едва могу нажать кнопку вызова лифта. Внутри все превращается в кисель, смешались чувства мысли, все это щедро приправилось жалостью к себе и теперь варилось внутри меня гремучей смесью.

Двери лифта гостеприимно распахиваются передо мной, словно кабина только меня и ждала стоя на этаже. Вхожу внутрь потерянным щенком. Куда я сейчас пойду? Сколько у меня есть денег и что, черт возьми мне делать со своей жизнью?

Воздух на улице прохладный. Бодрит и приносит минутное облегчение. Вокруг уже совсем темно и только фонари вышли отрабатывать свою смену. Мой маленький матиз стоит криво припаркованный под одним из фонарей. Как я вообще доехала и припарковалась? Помню плохо.

Сажусь за руль и только здесь позволяю себе эту роскошь – расклеиваюсь и реву, растирая по щекам липкие слезы…

Господи и какая же я дура!? Столько лет я убила на такого пустого человека, который не готов видеть ничего дальше собственного носа. Эгоистичный мерзавец, нарцисс и самовлюбленный гандон. Я ведь правда любила его! Я ведь для него так старалась, я…

Да какое теперь это все имеет значение? Со злостью бью по рулю ладонями и в правой отражается боль, от хватки Юры. Сволочь, еще и синяков мне в подарок на прощание наделал. Рука так и горит от его прикосновения. Так и хочется снова залезть в душ, после этого мерзкого разговора.

Какой душ… У меня и дома-то теперь нет…

Квартира! Завтра нужно уведомить хозяйку о том, что я съехала, а Юра остался. Чтобы не ждать потом никаких подлянок с его стороны. Сам он ей, конечно же позвонить не додумается, да у него и номера-то ее нет! Это же не он каждый месяц переводил ей деньги!

Ох, еще и плазма хозяйки, большая во всю стену сделала ноги… Хотя, это больше не мои проблемы – ее забрали за долг этого козла, вот пусть сам и оправдывается перед хозяйкой, как хочет. Почему меня вообще должно это интересовать. И как он будет выплачивать аренду? Тоже не мои проблемы. Раз он такая суперзвезда – найдет какой-то выход.

Слезы сохнут, внутри начинает зарождаться злость. Редкие прохожие смотрят на меня странно. Перед ними девушка, сидящая в машине и о чем-то увлеченно говорящая сама с собой, то бьющая по рулю, то плачущая. Пожилая женщина с маленькой старой болонкой едва не свернула себе шею от любопытства…

Всё. Минутка самобичевания вроде закончилась. Стирая с лица слезы, чувствую, что полна холодной решимости во что бы ты не стало жить дальше и по возможности даже радоваться. План пока такой, лучшего я не придумала. Впереди у меня еще три дня выходных, а потом нужно будет как-то выходить на работу… И увидеть там Сашу… Нет, больше я себе не позволю его так называть. Исключительно Александр Николаевич и никак больше. Даже в мыслях.

Лезу в сумку, ведь нужно найти телефон и хоть примерно прикинуть варианты – куда ехать. Нахожу его практически сразу, но он не включается – села зарядка. Тогда завожу двигатель и ищу в бардачке провод. Подключаю и кладу телефон, ему нужно хоть немного зарядиться, чтобы включиться, а пока…

Достаю кошелек, в котором оставались деньги, переданные мне Александром на покупку вещей. Нужно пересчитать, что у меня осталось и прикинуть на что мне этого может хватить. Подсчет делаю быстро, да и считать особенно нечего – осталось у меня 30 250 рублей. В целом это нормальная сумма, даже может покрыть бОльшую часть аренды квартиры… Еще нужно проверить, пришла ли зарплата. И если пришла – то жить как-то можно, осталось только найти, где ночевать, пока не найду квартиру.

Нажав на кнопку включения телефона, я медленно следила глазами за вращением маленькой зеленой змейки на экране. Экран наконец включился и посыпались уведомления. Я посмотрела на журнал пропущенных, и холодная волна мурашек пробежала по спине. Звонил Саша и звонил не один раз.

Телефон завибрировал прямо в руках и сердце упало в пятки. От страха руки его выпустили, и пока я его ловила – случайно нажала на кнопку ответа, а из динамика раздался голос:

– Света, Света… Спасибо, что взяла трубку, пожалуйста выслушай меня.

Александр Николаевич явно был взволнован. Он говорил так быстро, словно боялся, что я сейчас повешу трубку. Но я только сидела и смотрела на экран, а сердце внутри беспощадно ухало в ребра.

– Света, ты слышишь меня? – вопрос, на который я не могла ответить. – Нам нужно поговорить… Ты же понимаешь, что мы не можем так расстаться. Мы муж и жена в конце концов!

Да, точно. Мы все еще муж и жена. И как я только могла забыть? В том-то и дело, что никак. Именно благодаря этому замужеству я сижу сейчас в машине и не знаю где мне ночевать.

– Света, где ты находишься? Ты можешь приехать ко мне? Алло? Ты слышишь меня?

Я чувствую, что его переживания искренние и как могу, стараюсь его понять, но что мне делать? Что сильнее? Гордость или любовь? И почему он сейчас не с Элей, а пытается дозвониться до меня?

Собираю в кулак всю силу воли и нажимаю кнопку отбоя. Дисплей перестает отсчитывать минуты разговора, и я прижимаю телефон к груди, словно это самая большая драгоценность в мире. Чувствую, как щиплет глаза и горькие, безмолвные слезы катятся по щекам.

Я понимаю, правда. Искренне понимаю, что для него беременность Эли была неожиданностью, не меньшей, чем для меня. Не мог он так театрально растеряться в аэропорту. Его ведь словно парализовало этой новостью.

Очевидно, они не планировали детей. И как так получилось – для самого Саши было большой загадкой. И все же… Она ведь ему явно не чужая, по их встрече в его квартире можно сказать, что они встречаются и уже давно.

Но как он сказал – она ему не девушка. Как это вообще можно понять? Но ведь и не жена же, потому что жена – это я…

Телефон снова вибрирует в руке. Снова звонит Саша, но в этот раз я быстро скидываю звонок и ставлю его номер в черный список. Я не могу с ним говорить сейчас, я правда не готова, и он должен это понять.

И все же, Эля и ее ребенок. У них с Сашей были отношения, а тут вмешалась я… У ребенка может быть счастливая семья: мама и папа. Как я могу позволить из-за своих чувств разрушить жизнь маленького человека? Я сама росла без отца с трех лет… И это очень тяжело, но у меня хоть мама любящая есть.

Мама… Мысли скачут в голове так беспорядочно, что всплывает последний разговор. Как же мне жаль, что она сейчас так далеко от меня и я не могу приехать к ней и обо всем поплакаться. А после крайнего разговора – вообще не уверена, что она захочет меня видеть. Я ее так сильно обидела… Попробую позвонить ей завтра и рассказать все как есть. У меня больше нет сил хранить всё это в себе. Просто нет сил.

Я открываю карты и вбиваю запрос «отель». Мне просто нужно время в одиночестве, чтобы в глупой голове все устаканилось и пришло хоть к какому-то порядку. А еще лучше – просто тихо лечь у телевизора и включить мылодраму, любую, даже самая тупая подойдет. И отвлечься от всего, что происходит со мной сейчас.

Наконец я выбираю маленький хостел рядом с собой, в котором есть отдельные комнаты с удобствами по адекватным ценам. Вдруг телефон снова звонит, но в этот раз номер мне не знаком. Неужели это снова он? Меня начинает колотить мелкой дрожью.

– Оставь меня в покое, пожалуйста. – тихо говорю самой себе и выворачиваю со стоянки.

Глава 3

В хостел звоню по дороге, словно если я остановлюсь – меня могут съесть мои внутренние черти. Телефон постоянно вибрирует, показывая звонки с неизвестного номера, но я стараюсь не обращать на это внимания.

Я доберусь до места и выключу мобильник. Даю себе обещание не включать его до завтрашнего дня точно.

Живот неприятно урчит, и я снова понимаю, насколько сильно хочу есть. Скорее бы доехать и все. Надеюсь, у них есть там какая-нибудь еда, а если нет, то я просто закажу себе огромную пиццу. После всего, что со мной случилось она послужит мне лучшим утешением.

***

Через 40 минут я получаю карточку от своей комнаты от улыбчивой девушки на ресепшене, которая оформила все очень быстро, видимо оценив, насколько у меня несчастный вид. Еды у них нет, только кофе и чай, но пиццу заказать можно, и она советует мне пиццерию, которая находится совсем рядом и долго ждать заказ не придется.

В помещении чисто, небольшая двуспальная кровать, душ и туалет, столик с зеркалом и высокое кресло, придвинутое к нему. Радует полка под чемодан, который я, конечно, взяла с собой. Ведь больше у меня нет никакой одежды.

Стоит поскорее решить вопрос с квартирой и перевезти свои вещи от Юры. Надеюсь, что он ничего не сделает с ними и с квартирой, пока я официально из нее не выехала.

Первым делом выбираю и заказываю себе пиццу, большую и, надеюсь вкусную. Желудок готов переварить сам себя и с этим срочно нужно что-то делать. Лишь после того, как оформлен заказ наконец сажусь на кровать и оглядываю комнату печальным взором.

Вот до чего пришлось докатиться… Снимать номер в каком-то хостеле.

Но в целом, если посмотреть на вещи адекватно, то все могло быть и гораздо хуже. Так что мне грех жаловаться: мне есть где спать, есть где помыться, а скоро еще и будет что поесть. А разбитое сердце посажу на синюю изоленту. Когда-то должно зажить, со временем. Главное постараться не думать больше про Саш… нет… про Александра Николаевича.

Еще раз тяжело вздохнув, собираюсь и иду в ванную, мне нужно смыть с себя липкий разговор с Юрой. Я словно вся пропиталась раздражением и ненавистью к этому человеку. А ведь еще совсем недавно мне казалось, что я его люблю.

Александр

Состояние от сна такое, что сложно понять на какой я сейчас планете и какой век на дворе. Переворачиваюсь на спину и понимаю, что все тело затекло от неудобной позы. Черт и надо же было так вырубиться?

Телефон лежит рядом со мной и первым делом, посмотрев сколько времени, понимаю, что проспал почти весь день. Дисплей пестрит уведомлениями, но меня интересует всего один человек. Остальные сейчас – не имеют значения.

Света. Смотрю на экран и со злостью понимаю, что она не звонила, не писала и вообще не была в сети со вчерашнего вечера. Кидаю телефон на кровать обратно, смотреть на него противно, раз там нет того, что мне так нужно.

Сажусь и растираю руками лицо. Что же мне с тобой делать, моя маленькая, вредная жена? Предвкушаю, как схвачу ее в руки, когда найду и больше никогда не дам от себя убежать. Пусть даже не думает о такой глупости. А в том, что я ее найду – нет никаких сомнений.

Поворачиваюсь за телефоном, беру его и набираю Сергея.

– Сергей, нужно найти Свету. Срочно. Хоть из-под земли достань, но я должен точно знать, где она сейчас. В контакт – не входить. – говорю отрывисто, а сознание уже рисует, что я сделаю с этой девочкой, как только найду.

– Хорошо, приступаю. – говорит Сергей и вешает трубку.

Мне действительно нравится с ним работать, потому что он никогда не задает лишних вопросов. Надеюсь, что у него получится выполнить мою задачу быстро, а пока надо подготовиться ко встрече.

Сходив в душ и разобрав вещи из чемодана, осознаю каждую секунду, как мне не хватает моей жены. Все это время она была рядом и я в любой момент мог увидеть ее красивые большие глаза и скромную улыбку. А теперь меня словно лишили самой большой драгоценности, и я сам не понимаю, куда мне себя деть.

Со вздохом сажусь на стул и завариваю кофе. В холодильнике много готовой еды, которую по заказу привозит тетя Зоя, женщина в годах, которая готовит специально для меня. Достаю сразу все – жрать хочется так, что сводит зубы.

Подогрев суп сажусь снова за стол попутно просматривая, нет ли звонков от Сергея. Их нет и я чувствую, как внутри меня снова начинает закипать злость.

Несколько раз, практически машинально набираю номер Светы. И ни ответа, ни привета. Телефон выключен. Внутренне рычу, и следом набираю Сергея.

– Есть новости? – спрашиваю сходу.

– Нет, ничего, шеф. – виновато отвечает Сергей, – Как сквозь землю провалилась.

– Блять! – чувствую, как кровь приливает к лицу и вокруг меня повышается градус. – Ты далеко?

– Нет, я отскочил на полчаса. – отвечает он.

– Тогда через полчаса будь у меня, съездим к музыканту. – последние слова говорю сквозь зубы.

– Хорошо, шеф. – Сергей кладет трубку.

Хорошо или плохо – узнаем на месте. Думаю я, положив телефон на стол рядом с собой. А пока, быстро поесть и собраться.

Куда она могла пойти? Нет, я с трудом верю, что она поехала к музыканту. Очень надеюсь, что навсегда отвернул ее от него и теперь она не захочет иметь с ним ничего общего. С другой стороны – она была расстроена, явно не готова к такому повороту событий. А значит, могла поехать и на их съемную квартиру…

Так… Стоп, а во-сколько он должен прилететь? Он ведь мог еще не вернуться.

Снова беру телефон и набираю Женю, свою ассистентку. Гудки идут долго и это очень странно, потому что обычно она очень резвая и звонки от начальства не пропускает. Со второй попытки она все-таки берет трубку, и я понимаю, что ее голос явно не трезв, а вокруг играет какая-то музыка.

– Женя? – спрашиваю я, с трудом стараясь понять слышит ли она меня вообще. – Алло?

– Нарисовался! – наглая фразочка летит в меня по телефонным проводам. – Ну и сволочь же вы Александр Николаевич, просто козел!

Пьяные смешки летят следом за ее выходкой, а я сижу и не понимаю, как на это блядство реагировать.

– Женя, ты ничего сейчас не перепутала? – вкрадчиво говорю я, чувствуя, как наливаюсь злостью. – Ты хоть понимаешь с кем сейчас разговариваешь?

– А как же не понять? – злорадно ржет моя помощница, по всей видимости уже бывшая. – Таких гандонов как ты, сложно не узнать! Эля, тут козел твой звонит! Э-э-эля???

Я хватаюсь за лицо… Спелись две подружки, очевидно Эля решила все растрепать Жене.

– Для справки, – зло процеживаю каждое слово в трубку. – ты больше у меня не работаешь и …

– Напугал ежа голой жопой! – она снова противно ржет, и я слышу, как на заднем фоне мерзко хихикает Эля. – Ты что думал, я стану на тебя работать после того, как ты та-ак поступил с моей подругой!? Да ты не уперся мне Александр Николаевич просто никуда!

– Дай ей трубку. – ору в телефон.

– О, приехали. Эля, тут мудак твой поговорить с тобой захотел. Будешь разговаривать или я пошлю его нахер?

– Давай. – слышу, голос Эли, который мгновенно стал серьезным. – Что еще тебе от меня надо?

– Я надеюсь, ты не пьешь? – злобно рычу я. – Ты же понимаешь, какими последствиями это может обернуться для ребенка?

– Тебе-то какое дело теперь? Ты четко дал понять, что ни я, ни ребенок тебе не нужны! – ее голос больше похож на вой.

– Вот-вот! Так его Эля, пусть даже не заикается! – кричит в трубку пьяная Женя.

– Эля, если надо – я пришлю за тобой Сергея, он отвезет тебя домой. Только давай без глупостей, ты теперь не только за себя отвечаешь. – рычу в трубку.

– А ты… ты сам можешь приехать за мной? Са-аш… – говорит Эля, а я устало растираю глаза. Что за театр вокруг меня происходит? – Я так соскучилась…

Блять! Если она будет проводить все время беременности вот так, то что будет с ребенком в итоге? Явно ничего хорошего.

– Хорошо, я приеду. Не пей. – отвечаю ей. – Присылай адрес, и учти, я делаю это не для тебя, а ради ребенка.

Кладу трубку, чтобы больше не слышать, как на фоне отчаянно и безнадежно затянула какую-то песню про одиночество моя бывшая ассистентка. Даже обидно. Столько лет работала на меня верой и правдой, и ведь я никогда не обижал ее деньгами… А тут получаю такую обратку.

Телефон пищит, Эля прислала адрес, который можно прочитать только с очень большим трудом из-за количества ошибок. Как я и предполагал, Женя живет в жопе мира, до которой мне еще ехать и ехать.

Звонит Сергей и сообщает, что приехал. Я торопливо убираю со стола остатки еды и быстро выхожу к машине, задавая Сергею темп и направление движения в сторону дома Жени.

Сложно сказать, что именно злит меня сейчас больше, то, как повела себя Эля? Или то, что из-за нее я не могу сейчас же поехать искать Свету. Или вообще все сразу. Не перестаю периодически звонить на номер Светы, вдруг повезет. Но что ей сказать в том случае, если даже получится дозвониться?

Хотя тут все понятно. Все чего я хочу, это чтобы мы с ней спокойно сели и обсудили всю ситуацию, а потом вместе приняли решение. И это решение обязательно было бы благополучным для нас. Потому что я не готов ее терять.

Время в дороге проходит бесконечно долго. Часто ловлю себя на мысли, что делаю что-то не то и от этого внутри становится еще противнее. Но я должен, хотя нет – просто обязан отвезти домой беременную пьяную Элю, чтобы она не натворила бед. Если это действительно мой ребенок, то буду считать это первым вкладом в его будущую жизнь.