Выжженная свобода

Наемнице не было так уж интересно, как ее коллегам, что так и рвались прикончить этого загадочного человека. Правителей не любят. Что уж говорить о том, кто скрывается за тряпичным слоем и говорит за закрытой дверью. Центр желают сделать полностью независимой территорией.

И эта идея… откровенно говоря, плохая. Центр тут же разорвут на части ближайшие корпорации или, что еще хуже, все отморозки из трущоб проберутся сюда, чтобы разграбить сосредоточение их поля. Поле разорится, его поглотит другое поле, и ничего не останется от их прежнего мира. Старые корпорации начнут войну с новыми, все по кругу…

Ничего не останется. И ничего не изменится. Это как стряхнуть крошки хлеба со стола, прежде чем начать есть бутерброд. На столе просто вновь окажутся крошки.

Она идет вправо, ориентируясь по памяти, считает, что пролом должен быть в этой стороне. Всматриваясь вдаль, действительно, что-то такое маячит на горизонте. Трещины на стене, камни, железные обломки – это оно. Конечно, там уже установили охранную будку. Джесс уже готовится поднять руки вверх, чтобы охрана успела увидеть то, что они с Джеем не представляют никакой угрозы, как вдруг, раздается сиплый бас:

– Расслабься, Гончая, можешь не поднимать руки.

– Лекс?

Из окна будки высовывается мужское, небритое лицо, с грубым шрамом под левым глазом, доходящим практически до губы. Джесс расслабляется, когда действительно узнает в этом мужчине Лекса – старого наемника со сложным характером. Вот уж кого угодно, а не его, она ожидала увидеть на посту охраны.

– Ты что это, работаешь на Центр? – она криво усмехается, замечая, как ее слова, заставляют наемника поморщиться.

– Иди ты, я тут временно. Эту дырень охраняют десятки наемников по очереди, – грубо отвечает Лекс и тяжело вздохнув, машет рукой в сторону Джея, – А этот что, твой?

Теперь, настает очередь Джессике вздрогнуть и поспешить развеять любые предрассудки.

– Иди ты. Это мое задание.

В ответ на это, старик только натужно хохочет, едва ли не давясь собственным хохотом.

– Брось это, Лекс, – шипит Краст, стукнув кулаком по будке, – нам нужно пройти, сколько мне нужно тебе отвалить, чтобы ты нас впустил?

Лекс, или же Лександр, или же – «Выравниватель» – был старым другом Шейна. Старым – в прямом и переносном смысле. Джессике часто приходилось лицезреть это небритое, грубое, морщинистое лицо, когда отец устраивал в их жалкой хибаре свои попойки. Лекс всегда был в первой десятке приглашенных, являлся неожиданно, как черт из табакерки, и притаскивал с собой ворох проблем. Масштабная бойня всегда начиналась именно с него.

С него и Шейна. Оба вечно не могли что-то поделить. Выпивку, женщин, деньги. Пускай они и были друзьями, довольно хорошими, но чуть что, тут же приходились начищать друг другу морды. Наемница как сейчас помнит тот день, когда эти двое разнесли полквартала, пытаясь выяснить, кто из них сильнее.

Кажется, так и не выяснили, просто положив на свой бой огромный болт и принявшись упиваться алкоголем до упада. Наблюдавшая за сражением толпа, была очень недовольна, и грубо полезла в уже завершившуюся драку, с намерением вновь разжечь пыл битвы, что у них, в итоге, вышло.

Квартал был уничтожен окончательно.

– О, девочка, – отсмеявшись басит Лекс, окидывая наемницу насмешливым взглядом, – деньги мне не нужны.

– Тогда что?

Краст выпрямляется, закрывая собой Джея. Взгляд Лександра, что неожиданно превратился из задорного в ледяной, ей не нравится, но она готова на все, чтобы пробраться в Центр и защитить Джейсона. Во что бы то ни стало.

Она согласится на любые условия, что выдвинет ей старый наемник в обмен на проход. Любые, если они не касаются Джея, пускай по глазам старика и видно, что ему чихать на мальца, так как за все это время, что они болтают, он взглянул на него лишь раз. Все его внимание, приковано только к Джессике. И даже если это, говорит о том, что он хочет сделать с ней что-то неприятное… Что ж, она готова и на это.

Плевать на гордость. Готова на все.

– Отдай мне катану Шейна и можешь валить, куда только пожелаешь.

На все.

Кроме этого.

Глава 8 – Отблески

В ушах гул. Кровь приливает к вискам, становится больно.

Джессика до крови прокусывает нижнюю губу, чтобы заглушить этот яростный шум, что мешает думать. Отдать катану. Отдать катану Шейна.

Ей кажется, что сейчас, выражение ее лица, нельзя назвать человеческим. Сгусток ненависти, отрицания, абсолютного непонимания – оттенки эмоций, что мелькают на ней, сменяются, смешиваются. Джейсон позади нее молчит, Лекс впереди нее – тоже. Только молчания эти, отличаются друг от друга.

Если Хрономия молчит потому, что не знает, что ему делать.

То Лександр потому, что знает, смысла что-то говорить – нет. Он лишь прикрывает свои глаза, понимая, что произойдет, когда буря эмоций Джессики спадет на нет, уступая место логичной решимости.

Он знает. И готов к этому. Но все же, едва успевает убрать голову обратно в будку, прежде чем Джессика, чуть ли не отсекает ее мечом.

– Вылезай, старый хрен, – не угроза, приказ, – сейчас я тебе отдам катану. Отдам, воткнув ее прямо в твою задницу.

Лекс хрипло хохочет. Правильнее всего, будет вызвать подмогу и прогнать этих двоих с территории, но разве Выравниватель упустит свой шанс повеселиться по-настоящему, а не просто просиживать тут целыми днями, стреляя всяким отбросам в лоб?

Поэтому он и вылезает, с усмешкой смотрит на то, как девица резким движением откидывает от себя странного парнишку, что попытался ее остановить, и вынимает скорострельные пистолеты. Если ученица Шейна, стоит хоть одного его пальца, то она должна отразить все его выстрелы одним только лезвием.

Масамунэ прекрасен, как и всегда, даже в руках этой девушки, он все еще грозное оружие. И это подтверждается, стоит только Джесс принять боевую стойку, выставив острие лезвия вперед и отставив левую ногу назад, чуть приседая на правую. Точная копия Шейна, ничего не сказать.

Значит, все же, чутье его не подвело. Сегодня будет интересно.

– Готова? – облизывается Лекс, вскидывая пистолеты.

Он не ждет от нее ответа, не ждет сигнала. Резкой перемены в ее взгляде достаточно, чтобы понять, что она готова уже давно. Наверное, уже тогда, когда лицо Лександра высунулось из кабины.

Пробный выстрел летит в молоко, Джессике даже не нужно отражать его оружием, достаточно просто отклонить голову влево, чтобы пуля не задела ее щеку.

– Стрелять разучился, хрыч? Или солнце тебе зенки слепит?

Даже эти подколы, не только стойка и надменный оскал, в придачу с возбужденным взглядом – они от Шейна. Выравниватель готов поклясться, что он учил ее этому не специально, просто его приемная дочь была с ним всегда, как щенок на поводке. Она неосознанно переняла его привычки, некоторые, возможно, отсекла. Другие, изменила. Но факт на лицо, Гончая – отражение своего создателя. Черт, да старика доходит только сейчас, что даже ее чертово прозвище наемника, является всего лишь отражением Шейна.

Нет… Волка.

Это осознание, настолько очевидное и лежащее на поверхности, что все эти годы умудрялось обходить его стороной, заставляет Лекса рассмеяться, затрястись и стрельнуть еще раз, по совершенно безумной траектории, не целясь.

Конечно, пуля вновь пролетает рядом с наемницей, но никак не по направлению в ее жизненно важные органы. Однако, старику плевать, смех настолько сильно хватает его за грудки, что Джессика сама приходит в замешательство и вместо того, чтобы ринуться к нему, выбитому из колеи, и пронзить его насквозь, она просто стоит, хмуро сощурившись и покрепче сжав в руках оружие.

– Умираешь, дед? – как-то без огонька поддевает она, – Или это стратегия у тебя такая?

Лександр смеется, солнце действительно слепит его, но промахивается он, вовсе не поэтому.

– У тебя есть свое лицо, Гончая? – хрипло выдавливает он, справляясь с нахлынувшим адреналином.

– Что, прости?

– Покажи мне свое лицо, – Лександр стреляет еще раз, теперь уже точно, но девушка легко отбивает пулю, как и ожидалось, – покажи мне его, а не шейновскую рожу. На нее я уже насмотрелся.

Он ожидает, что она придет в замешательство, что разразится непониманием или гневной триадой. Но этого не происходит. Оказывается, старика еще можно удивить.

Потому что он никак не ожидает, что она выпрямится из стойки Шейна и сухо скажет:

– Ясно.

Не ожидает, что она закроет свои глаза. Не ожидает, что когда она откроет их, из них исчезнет гнев, уступив место странной пустоте во взгляде. Она уже принимает другую стойку, незнакомую ему, невиданную. Меч заносится влево, как для удара битой, правая нога поднимается, прижимаясь к подтянутому животу, а левая, чуть сгибается в колене. Что-то совершенно странное, ненормальное, он точно не видел этого у Волка. Чье это учение?

– Хочешь увидеть, на что способна я? Правильно понимаю?

Даже этот голос, как механически сконструированный, ему не знаком.

Так это – настоящая Гончая? Вот что она открывает в себе, когда прячет сущность Шейна в глубину своего сознания?

– Тогда я покажу тебе, взамен на проход.

Давно старик не чувствовал такого азарта. Уже семь лет, если быть точным. Семь лет с тех пор, как Шейн помер.

– Договорились.

Выравниватель и до этого момента, не собирался щадить девочку, даже если она являлась дочерью его лучшего друга. Какая разница? Он бы и Шейна сам замочил, если бы ему представилась такая возможность, что уж тут до пощады его заносчивой девки?

Но сейчас, он серьезен настолько, что готов не только устранить преемника Волка, но и ученика-парнишку, что прижался к стене Центра и не мигая следит за их боем своим искусственным глазом.

Он убьет их. Только так, сможет доказать себе, что он сильнее, чем…

Он стреляет молниеносно. Так, как обычно выводит из строя непрошеных гостей. Достаточно резво и точно, чтобы нормальный человек, даже не успел осознать, что происходит.

Вот только перед ним, не нормальный человек.

Пули разрезаются, даже не отбиваются в сторону. Девушка не уклоняется, наоборот, мчится навстречу выстрелам и режет их, будто масло, что собираются намазать на хлеб. Лександр между выстрелами успевает понять, что он не сразит ее. И когда патроны в обойме кончатся – ему придется перезарядиться, а она за долю секунды окажется рядом и уложит его на землю. В ближнем бою – Масамунэ не оставит ему шанса.

Последнюю пулю она разрубает прямо перед своим носом. Лекс даже не тянется в карман, чтобы достать новую обойму, это бесполезно. Он успевает только моргнуть, прежде чем открыть глаза уже под прижавшим его к земле женским телом.

В зеленых глазах пустота. Не веселое безумие, как в единственном сером глазе. Не насмешливое торжество, как в его карих.

Только пустота. Непроницаемое лицо и холодное лезвие, воткнутое в землю и прижатое к его горлу. Стоит ей только двинуть левой рукой, считай, головы уже нет.

– Джессика!

Тишина, давящая на виски, прерывается испуганным возгласом юнца. Мальчишка, что с волнением наблюдал за их схваткой, судорожно трясет девушку за плечо, пытаясь снять ее с Лександра.

– Хватит, пожалуйста! Не нужно убивать его!

Пустота в ее взгляде. Выравниватель хочет запомнить ее, чтобы вспоминать перед сном. Чтобы помнить, как выглядит взгляд Гончей, когда она хочет кого-то убить.

Такого взгляда не было у Шейна. Шейн бы даже не подумал о том, чтобы прикончить его сейчас.

– Джессика…не надо…

Еще раз сипло просит малец и только тогда, девушка поднимается. Пустота во взгляде исчезает, когда клинок опускается в ножны.

– Вставай, старик, ты должен нас пропустить.

Ее голос, как натянутая струна, дрожит то ли от возбуждения, то ли от внутренней ярости. Лекс не может распознать причину такого настроя в интонации, но он и не собирается ее узнавать. Все, что его интересует, так это то, почему же она все-таки его не убила? Неужели этот мальчик, имеет на нее такое влияние?

Мужчина встает, разминает ноющую шею рукой. Ему до сих пор кажется, что рядом с ней маячит острое лезвие. Неприятно, пугающе… и интригует. Ему казалось, что кроме Шейна, никто уже никогда не заставит его испытывать такие эмоции. Оказалось, что кто-то еще может. Кто-то, носящий его наследие.

– Я уж подумал, что ты снесешь мне башку, – с наигранной легкостью произносит Лекс, облизывая пересохшие губы, – странно, что ты остановилась.

Девушка не отвечает, только края губ, изгибаются в отвращении. К кому? К нему? Или к себе?

– Я проведу вас, раз ты показала мне свое лицо, – старик усмехается, замечая, что выражение ее лица, вновь расслабилось, – но знаешь, я все равно вижу в тебе отблески Шейна.

Даже сквозь ту пустоту, даже несмотря на ее странные стойки и совершенно иные движения… он все еще видит Шейна.

«Сколь многое ты вложил в нее, приятель» – думает он, и перед глазами, вновь маячит призрачный образ давнего друга, – «Держу пари, вложил даже больше, чем хотелось бы…да?».

Наемница смотрит на небо, будто ищет что-то там, наверху. Или кого-то.

Старик ничего не знает о девчонке, ее прошлом или настоящем, но чувствует… нет, уверен, что знает то, о чем она думает прямо сейчас.

– Ты прав, и они никуда не денутся, – отвечает она на замечание, когда он, уже и не думал получить ответ, – в конце концов, я же его дочь.

Лександр смеется так же, как и в тот день, когда увидел младенца на руках Шейна. Он был чертовски прав, когда подумал о том, что сегодняшний день, будет очень интересным.

И эта улыбка, что тенью мелькает на лице Джессики, полностью подтверждает это.

Глава 9 – А чего он ожидал?

Джейсон судорожно вздыхает, стоит ему только обвести взглядом центральную площадь. Такое, он видел только в Сети, слышал только в обрывках фраз и представлял только во сне.

Центр поля действительно оказался сосредоточением всех поверхностных благ. Казино, аттракционы, бары. Куда только ни брось свой взгляд, он обязательно цепляется за что-то интересное. Яркое, цветное. Это место, не похоже на выжженный ад пустоши. Оно словно остров в бесконечном океане.

Даже прежние отморозки и наемники, тут выглядят прилично. Никто не машет оружием, все держат его при себе, но не вынимают просто так.

Правила.

Это, все же, не шутка, они тут есть, определенные установки, что контролируют это место, не позволяя ему уничтожиться.

Да как вообще можно желать уничтожения этого места? Разве оно не прекрасно? Разве нормы и правила, не держат эту красоту в целости и сохранности?

Джейсону хочется, чтобы правитель Центра, всегда сохранял свою политику. Пусть Центр и дальше, остается таким же прекрасным.

– Нравится то, что видишь? – раздается над ухом усталый голос наставницы, и Хрономия, нехотя отрывается от созерцания очередной достопримечательности.

– Да. А тебе разве нет?

– Не испытываю особого трепета, – Джесс пожимает плечами, – я привела тебя сюда, чтобы ты ознакомился с частью этого мира. И для тренировок, конечно. Только здесь есть особое место, в котором я смогу тебя обучать.

– Особое? Какое же?

– Увидишь, а пока…хочешь развлечься, верно? Ты на эту штуку, уже пять минут неотрывно смотришь.

Краст машет рукой в сторону незамысловатого скоростного аттракциона, и Джей еле сдерживается, чтобы возбужденно не закивать головой. Конечно, ему хочется, еще как. Сколько же видеороликов с подобными развлечениями он посмотрел, не сосчитать. А сейчас, когда он воочию видит эти удивительные машины, ему непросто держать себя в руках и делать вид, что он в этом абсолютно не заинтересован. Джессика была права, он все еще ребенок и ему безумно хочется попробовать хоть что-то необычное из представленного в Центре.

– Я правда могу…?

Джесс согласно кивает, всучивая в его руку пару купюр.

– Можешь, иди.

Она какое-то время смотрит на него, как он с особым энтузиазмом взбирается на аттракцион, как его болтает там в разные стороны, как он лучезарно улыбается, стараясь не рассмеяться, а потом, выдохнув, опускается на скамейку.

День ее вымотал. Чертов старик ее вымотал.

Лекс, как только провел их внутрь, тут же вернулся на свой пост, и даже едкого словца напоследок не бросил, что совершенно не в его характере. Значит ли это, что он придет побеседовать с ней позже? Гончей совсем не хочется с ним говорить, даже если речь, пойдет об отце.

Очевидно, что говорить они будут о Шейне. Так же очевидно, что она заинтересовала старика так же, как и ее опекун когда-то. Выравнивателю только и подавай интересных соперников…

«Нет уж, спасибо, только тебя, дед, не хватает» – раздраженно думает про себя Джессика, позволяя затянуться долгожданной сигаретой.

Не нужен ей соперник, да вообще никто не нужен, хватит и компании в лице Джея. Кстати, о нем.

Так уж и быть, сегодня, пускай наслаждается красотой Центра и вкушает его блага, а уж завтра, когда она приведет его на заброшенную автостоянку…

Да, то самое место, где тренировал ее Шейн. Лучше места и не подберешь. Главное, чтобы кто-то не занял его раньше. Все-таки, этот полигон популярен, и не только из-за того, что он находится в Центре, но еще и потому, что по слухам, там обучался Ледокол – когда-то, самый сильный наемник. Настоящая легенда.

Нашел бы Ледокол интересного соперника в ней?

Джесс давится смехом. Подумать только, о чем подумала, впечатлить самого Ледокола. Да он уж лет сорок, как в могиле лежит. Сдох так же, как и жил – легендарно.

Став генеральным директором корпорации «Сток», что уже давно лежит в руинах, он повел своих на сражение с другой корпорацией. Битва была страшной, теперь, она высечена в истории, как самое кровавое сражение на их поле.

Неустановленное число погибших, десятки районов, обращенных в пепел, задетые соседние поля и, как результат, крах обеих враждующих сторон.

И смерть Ледокола, что убил директора соперников и умер сам, от многочисленных боевых ранений. Умер на поле боя.

Улыбаясь.

Наверное, Джессика умрет так же. Не то, чтобы она особо задумывалась о собственной смерти. Наемница еще молода и осторожна. Она справляется с проблемами куда лучше, чем Шейн или кто-либо еще. Так просто не сдохнет.

Но все когда-нибудь умирают. И Краст думает, что кончить так же, как Ледокол, очень даже неплохо. Хотя бы оставишь след в истории. Не то, что Дж…

– Вау! Меня чуть не стошнило!

Джейсон появляется так внезапно, что девушка, едва ли не врезает ему рукой по лицу от неожиданности, хотя пора уже привыкнуть к таким появлениям из ниоткуда.

– Рада за тебя, – наигранно радостно произносит она, ткнув его в бок, – хочешь чего-нибудь еще?

Малец машет головой, сам тянет ее на очередные, странные устройства, предназначенные скорее для пыток, нежели для развлечения. Ему даже не приходится ее упрашивать, чтобы она присоединилась к его веселью, Краст подчиняется легко, делая это вовсе не для того, чтобы юному Хрономии было хорошо.

Ей просто нужно забыться, хотя бы сегодня.

Не думать о Шейне, Выравнивателе, долгах, Ледоколе, корпорациях, собственной смерти и о нем.

Пусть хотя бы сегодня, она будет просто Джесс, такой же, как и семь лет назад.

Такой же, пока ее жизнь, не изменилась полностью.

Джейсон смеется, сверкают его глаза – голубой и фиолетовый – будто смешиваются, образуя новые оттенки, и Джессика, не думает ни о чем, подставляя лицо сильному ветру, позволяя ему обдувать и ерошить ее волосы.

Пусть сегодня, она будет той, кем не является. Свободной и легкой.

А завтра, она вновь станет Гончей Пустоши, в обучении у которой, возможно, будущий наследник одной из самых жестоких корпораций поля.

Джейсон Хрономия – сегодня просто мальчик, что впервые катается на Крутых горках.

Джессика Краст – сегодня просто девушка, что во второй раз в своей жизни, катается на Крутых горках.

Сегодня они просто люди. И даже косые взгляды наемников, этого не изменят.

***

Она будит его рано, пока солнце, еще только начинает вставать. Джей не возмущается, только трет сонные глаза и молча одевается, выдвигаясь вслед за наставницей. Ему бы хотелось поспать подольше, кровать в этом отеле, была безумно мягкой, почти такой же, как дома. Парень мог бы не вылезать из нее вечность, но предвкушение о предстоящих испытаниях, отвело его желание на задний план.

Автостоянка закрыта, но никакой охраны, тишина. Джессика разрубает ржавую цепь на воротах, что служит скорее украшением, чем настоящим замком. Да и в целом видно, что сюда пробираются часто. Пару подкопов, дырки в заборе, заделанные впопыхах – все говорит об этом.

Джей уже догадался, куда привела его наемница, он видел это место в видеороликах. Как местная шпана рассказывала о том, насколько эта заброшка легендарна, как это потрясно, скакать по сломанным тачкам, воображая себя самым сильным наемником. Представляя себя на месте Ледокола.

О, эти легенды о нем, сколько же их он начитался…можно сказать, что до тошноты.

Нет, Джею еще нравится этот человек. Его сила, успех, техники боя – кто не мечтал быть на него похожим? Но все же, слепо восхищаться им, он никогда не станет.

Джейсон сам не знает, почему. Может, потому что есть более удивительные личности, тем более, живые? Как правитель Центра, к примеру. Как Розалия Пирс, правая рука корпорации «Грот». Или, как Джессика, Гончая Пустошей.

Его тренер, не менее легендарный наемник для него. Конечно, она не так известна, как Ледокол, или та же Пирс, но сколько историй он слышал, сколько читал в досье…

Всего за последних четыре года, в качестве свободного наемника, она успела поработать практически на все корпорации поля, поставив абсолютный рекорд по смене работодателей. Еще ни один наемник, не исполнял столько заказов от разных директоров, а ведь свободники, постоянно скачут с места на место. Но Джессика не просто перебежчик, очевидно хватающийся за все, что ей предложат, она, к тому же, довольно успешна в исполнении этих предложений. Из около двухсот тридцати пяти заказов, точно выполненных примерно сто девяносто, плюс минус десять. Это почти вдвое больше, чем у Кровотока, а он, является рекордсменом по набору заданий – шестьсот восемьдесят три. Вот только выполнить он смог, едва ли половину из них. Тот еще позер.

– Долго еще будешь в облаках парить? Спишь на ходу? – грубо бросает Краст и, показательно хрустнув костяшками пальцев, добавляет, – Ты хоть помнишь, что мы собираемся сегодня делать?

– Обучать меня владению мечом? – робко предполагает Джей, в ответ получая саркастичный смешок.

– Ты еще ножом не в сто процентной мере овладел.

– Тогда, что мы…?

– Будем драться в рукопашную, Джейсон. Не как раньше, когда ты просто нападал, а я уклонялась, более серьезно, понимаешь?

Она хрустит пальцами еще раз, потягивается, разминает плечи, шею, пока Джей, просто стоит с широко открытыми глазами и пытается понять, что ему делать.

Она будет нападать на него. И он должен не просто избежать удара, а отразить, ударить в ответ. Но ведь он еще не готов! Да, она научила его нескольким приемам ближнего боя, но ведь все они были направлены на уклоняющуюся или неподвижную цель, а не на ту, которая атакует!

В горле становится сухо. Нет, ему не страшно получать удары, в конце концов, братья и сестры множество раз его били. Не только они. Синяки, порезы, глаз, что теперь заменен кибернетикой…

К боли он уже привык. А вот к собственной слабости, никогда не привыкнет. И сейчас, когда он понимает, что один из лучших наемников поля, будет сражаться против него…

Это будет походить на избиение младенца. Он ничего не сможет сделать. Только не против такого сильного человека, как Джесс.

Да он бы и не выстоял против обычного, безоружного наемника, пусть даже в его руках, был бы любимый нож, с которым он уже, хотя бы, может сделать выпад.

Но оружия нет, только слабые кулаки, чуть поджарые ноги и торс, на котором едва-едва, начали проступать кубики.

Джей начал тренировать свое тело еще будучи десятилетним мальчишкой, когда побои от родни, стали уж слишком невыносимыми. Но он был один, и обучался лишь для того, чтобы сбегать от обидчиков, а не отвечать им. Чтобы быть незаметным, чтобы быть чуть быстрее остальных, немного проворнее.

Но даже это, спасало не всегда, удары продолжали поступать. Раз за разом. Пусть даже его икры наращивали мышцы, пусть даже живот, перестал быть невинно плоским… это не сделало его сильнее, это лишь помогло лучше переносить страдания.

Но если убежать сейчас, или просто молча принять удары, то это будет значить, что он…

Совершенно бесполезен.