– Это Бог выбрасывает из неё лишнее. А мягкие волосы, о которых ты слышал – это мои волосы… Кстати, Стивен – ты умер. Информация о твоей личности хранится здесь, в центре галактики.

– В каком году? В каком году ты это понял? – взволнованно сказал Стивен.

– 2020 – 2021.

***

– Этот велосипед стоит огромных денег, – сказал Антон.

– Будет стоить огромных денег, а пока он ничего не стоит, – сказала Лукерья.

– Он проапгрейденный.

– Да, Антон.

Разговор нескольких неизвестных:

– Что здесь?

– Дума пятого роспуска.

– Искусство.

– Поняла?

– Да, наконец-то.

– Мы к театру подготовились.

– Имени Вахтангова.

– Браво.

– Во всяком случае… так должно быть.

– За любовь.

– Да, как правило.

– Видишь?

– Пишем всех. Аминь, ставрополец. Теперь снова в игру?

– Да, в игру.

– Там будешь сидеть?

– Недолго.

– Класс.

– Он мастер.

– Да пенёк он, но стоеросовый.

– Женщина.

– Верит.

– Бабушка.

– Не очень.

– Шизик.

– Не надо.

– В каком он году?

– Много их.

– Чего?

– Замуж.

– Будем бороться?

– Щас как дам тебе «бороться»! – сказала Лала.

Макароны – трава, мне бы догадаться.

Это просто трава, что ни говори.

– Макароны – это семена травы, то есть пшеницы, – осенило Лукерью.

– Это Нобелевка по биологии, однозначно, – пошутил Антон. – Если посадить макароны, точно пшеница вырастет?

– У Всемогущего вырастет.

– Эта рукопись будет стоить огромных денег, не жги её.

– Да, огромных.

– Может, охрану нанять?

– Ага.

– Денег нет.

***

– Саша, как твоё настоящее имя? – спросил Антон.

– Я же евнух.

– Евнух? Не может быть. Когда-нибудь мы узнаем, что ты… Фёдор.

– А эти часы точно советские? Где год производства?

– «Сделано в СССР», написано же. Прям на циферблате.

***

– Любишь меня? – спросил Всемогущий.

– Да. Не сомневайся больше никогда-никогда. Хочу, чтобы и в тебе больше никто не сомневался.

– Ты праведница.

– Спасибо. Хочу быть праведницей и добродетельницей, – сказала Лукерья.

– Аминь.

– Антон, ты веришь, что всё это реально? – спросил Александр.

– Да, сейчас я верю, что реальность, в которой я живу, самая реальная. Хоть это и не истинная жизнь, по словам одного из апостолов.

– Какие у меня красивые волосы, – в очередной раз подумала Лукерья.

– Это Антон сотворил, – усмехаясь, сказал Саша.

– Я никогда этого не говорил, – возразил Антон, – сотворить вселенную у меня хватило б ума, а волосы – это слишком тонкая, ювелирная работа. Я на такое пока не способен.

– Мы поняли.

– А мы тебе поклонялись…

– Ты невеста.

– Не знаю, что ответить, – сказал Антон.

– Алфабет.6

– Это к чему?

– Да ни к чему. Подыграй.

– Извини, мне надо своими делами заняться. Делу время – потехе час.

– Молодец, – сказала Лала.

***

– Я думал, что ты сука, – сказал Алексей.

– Я не сука, как видишь… почему ты меня женщиной называл чуть ли не целый год? – спросил Антон.

– Я же не зря спрашивал: «Какой у тебя год?».

– Помню. Я тоже иногда это спрашиваю. Сыпется сюжет, но это можно увязать. Имея сингулярность и Всемогущего можно всё, что угодно.

– Хорошо.

– Наконец-то я поняла, – сказала Лала.

***

– Просил я широмайстра зробить ёй замужницы…

– Активней широмайстра проси!

– Я гвардеец.

– Конечно. Надули вас.

– Мельхиоровая ложечка хорошо звучит. Интересно, получились бы чудесные колокола из этого сплава?

***

– Они от оргазма умнеют что ли?

– А как же.

– Тогда почему им запрещают мастурбировать? Чтобы они не умнели?

– Прости…

– Теперь попроси прощения у всех, кто пострадал от вашего запрета мастурбировать, Макмиллан.

– Божественно, только я не Макмиллан.

– Сатана?

– Бери выше.

– Христос?

– Ещё выше.

– Бог?

– Браво.

– Насколько мне известно, Бог никогда не запрещал людям мастурбировать. А если ты сектант какой-нибудь, то твои извинения уместны и даже необходимы. Теперь извинись перед всеми остальными.

– Спасибо, – сказал кто-то из пострадавших.

***

– Солнышко сияет…

– На траве лежу.

– Мёд я собираю.

– Я в этом не жу-жу.7

– Антон, ты в раю, – сказал Бог.

– Спасибо. Я правда в реальном раю?

– Да-да-да.

– Верю. Не суждено мне теперь пожениться, потому что в раю не женятся и не выходят замуж. Но почему тогда Дайкири вышла замуж?

– А потому что она не в раю.

– Понятно. Я в индивидуальном раю.

– Ангел.

– Как скажешь.

– Чем-нибудь недоволен?

– Всем доволен. Всё необходимое есть, даже денег есть немного. Вот только долги надо как-то отдать.

– Положи его. На всю страну.

– Нет, совесть не позволяет. И страна сама по себе очень хорошая.

– Хороший выбор. А теперь в укрытие.

– С чего бы это?

– Там бомбы.

– Воздушной тревоги не слышно.

– Мы так и подумали. Ты в каком году?

– В 2021-м.

– Ничего себе, – сказал какой-то паренёк.

– Это очевидно, – сказала Лала.

– Случилось.

– Первый раз такое. Надо остановиться, лекарства попить, – сказала какая-то женщина. Наверное, из лаборатории.

– Умница.

– Не надо больше так – делать столько зла, – сказала Лала.

***

Интересно, что севшие батарейки прекрасно работают в кварцевых часах, и довольно долго.

– Ты прошёл тест Тьюринга.

– Я прошёл?!

– Да, ты, Санёк.

– А кто такой Тьюринг?

– Будешь задавать глупые вопросы – опять в первый класс пойдёшь, – ответил Антон.

– Аминь.

***

– Бог, я всё для тебя сделаю.

– Иди, записывай: «Твоя Зоя – Сатана! Сатана в раю!».

– Я не буду этого записывать… Ладно, раз обещал: «Твоя Зоя – Сатана! Сатана в раю!»

– Объект один. Грузим и грузим.

– Меня? Грузи, – сказала Дайкири.

– Кто такая Дайкири?

– Моя бывшая, – сказал Антон. – Пусть будет Дайкири.

– Как я наказал вас?

– Ты ударился, что ли? Ты – нас? Мы же семья.

– Телефон.

– Лёша, ты сатанист хоть?

– Ого!

– Без ругательств, – подумал Антон, услышав, как они начали ругать друг друга.

– И я подумала об этом же.

– Как они нас слышат? Кошмар. Он человек?

– Законодатель.

– Тогда поклонись.

– Иди на фиг. Вон там фиговое дерево.

– Далеко туда идти.

– Максимум двести метров, – подумал Антон.

– Да.

– Почта?

– Нет – у меня на огородике растёт.

– Где он деньги берёт?

– Мы тут все плакали. Из-за Антона.

– Попонятней выражайся, а то подумают, что это я им плохо сделал.

– Вот это приколист, – сказал Лёша, указывая на Александра, – вот это законодатель, – указывая на Антона, – ему памятник надо поставить.

– Я ещё не умер. Просто брожу по сингулярности, проповедую мёртвым. Если хочешь сделать мне приятное – отдай мои долги и подари электрический велосипед.

– Хорошо. Наконец-то ты уловил суть, догадался. Специалист будешь. Власть у меня, – сказал Бог.

– Я уже не гонюсь за властью. Ты знаешь, чего я хочу на самом деле.

– Посмотрим.

– В кинотеатре бы…

– Вся вечность впереди. Надо будет – и кино снимем. Чем ещё в раю заниматься?

– Ну, кому как…

– Ты прав.

Тут к разговору присоединился Помидор:

– Если тебе охота делать дешевле, то кто ты такой?

– Я пероман, люблю писать перьями, – ответил Антон. – Мне пришла в голову одна мысль: если я в раю, как ты, Творец, говоришь (а в раю не женятся и не выходят замуж), то мне можно заниматься сексом с кем угодно без зазрения совести.

– Для этого они и созданы.

– Хорошо, так и буду делать.

– Ну и кто ты теперь?

– Потенциальный блудник.

***

– Иди на хуй, – сказала неизвестная.

– Уже была там сегодня. Неоднократно, – ответила Лукерья, имея в виду игры для взрослых. – Позволь узнать, чем я заслужила столь грубый посыл?

– Да ерунда.

– За ерунду послала на хуй… Пожалуйста, не матерись при мне.

***

– Прости, я не хотел тебя напугать, – подумал Антон, когда услышал чьи-то испуганные мысли.

– Спасибо.

– И корреспонденты канала НТВ – тоже простите меня. Я не хотел напугать людей. (Или хотел?) Я хотел, чтобы они исправились. Или это был другой канал?

Сингулярность вновь посмотрела на человечество своим немигающим взором и улетела.

– Но не такой же скорости! Им капец будет.

– Всемогущий уберёг их от последствий причудливых выходок Антона.

– Аминь.

– Я берёг ТЕБЯ, – сказал кто-то Антону.

– Да ну. Чем я лучше остальных?

– Я знаю. Ты мой мастер.

– Приятно слышать.

– Мне впервые передают такое по телепатической связи.

– Ты телепат?

– Безусловно.

– Нельзя.

– Согласен, это приносит массу неудобств, но так уж получилось…

– Не парле8.

– Молчу, молчу.

***

– Антон, дождись шлюху из-под гипноза.

– Ты о Дайкири?

– Да, о Дайкири.

– Мне всё равно нельзя жениться и выходить замуж. Может и дождусь.

***

– «Срок годности не ограничен», – прочитал Антон на этикетке игристого вина. – Да нет, вечность оно не простоит. Да и стекло – текучий материал. Через пару тысяч лет оно всё стечёт вниз, если бутылка будет стоять на дне.

– Пару тысяч?

– Ну, пару сотен тысяч лет, скажем так.

– А если сотню лет она будет стоять на донышке, а следующую сотню лет – вверх дном? И так чередовать? – спросила Лукерья.

– Вино начинает деградировать после двадцати пяти лет выдержки. Так что шансов нет, только чудо поможет.

***

– Обычно беременным хотят угодить: кормят их тем, что они хотят есть. Нужно для всех людей так сделать, – подумал Антон.

– Знаю, – ответила Лала.

«Лала мудрая», – подумал Антон.

***

Тем временем в игре:

– Здравствуйте, одинокие души, – сказала Лукерья, придя на новогоднюю вечеринку к Совушке.

– С Новым годом! – сказал кто-то.

– С наступающим…

– …мастером…

– …бензоколонки, – сказала Лукерья.

– Замуж! – сказал неизвестный.

– Да не выходят замуж в раю и не женятся! Иисус две тысячи лет назад это сказал. До сих пор не запомнили?

– Когда ты в Антона превратишься?

– В Антона? Я лучше в Лалу превращусь. Лалу Кудрявцеву-Ужас. Или в Анжелику.

– Анжели.

– Как скажешь, Всемогущий. Анжели так Анжели.

– Паш, обязательно Антона мучить?

– Меня уже никто не мучает, будь спокойна, – сказал Антон.

***

И тут как начала объяснять.

Всё самое вычурное и самое

простое – женщина.

Лала Кудрявцева-Ужас

– А вы знаете, что корона солнца заряжается от батареек Крона, которые в металлоискателе у Антона? – сказала Лукерья голосом Зеленского.

– Хороший юмор, – ответил Антон.

Прогуливаясь с Лукерьей по центральной части маленького южного городка, Антон заметил:

– Тут прям Питер.

– Дешёвый Питер.

– Здесь витает дух Питера. Понимаешь, о чём я говорю?

– Главное, чтобы ты понимал.

– Мох в швах плитки… Разве это не по-Питерски?

– Между швов.

– Между швов – плитка, а в швах – мох.

Отправившись на поиски металла и проработав около двух часов, Антон изрёк:

– И силы на исходе, а раны не кровоточат. Непорядок.

– Жить надо, а не вертеться, – сказала Лала.

– Согласен. Но мне поиски металла приносят удовольствие, как и другая работа, которую я делаю. Начиная от сантехнических работ и заканчивая писательством.

***

Сходив в местный магазинчик за пирожными, Антон решил разогреть зелёный чай, который вчера не допил.

– Горький, – подумал он, отхлебнув немного.

– А я тебе что говорила, – сказала Лукерья.

Он разбавил его и поставил в микроволновку подогреть. Укусив пару раз чёрствое заварное пирожное, он ощутил вкус плесени.

– С плесенью! Вот ссуки! – подумал он. – Минус полторы звезды.

– Сразу минус три надо.

– Или год условно?

– Пять.

Надкусив ещё несколько штук и убедившись, что все они испорчены, он подумал:

– Блять! Не хотел же идти в этот магазин! Если б Пятёрочка была открыта, не пошёл бы. Не буду там больше пирожные покупать. Напомнишь мне, если забуду?

– Напомню.

***

– Yes. Он не сказка.

– Кто?

– Иисус.

– Наконец-то ты это признал, – сказал Антон «Всемогущему».

– О! Истина.

– Классно.

Как же я хочу распад головы виновной,

И ещё, ещё, ещё, ещё чего-нибудь.9

– Может, «полураспад»?

– Нет, это слишком жестоко.

– Кому нужна бархатная бумага? – спросила Лукерья.

– В Советском Союзе её было полно, – сказала Лала.

– Для чего она вообще нужна? Для объёмных букв? Чтобы выреза́ть из неё «С Новым годом, товарищи!» и наклеивать на ватман? Алые бархатные буквы на белом ватмане неплохо смотрятся. А на чёрном? Был вообще чёрный ватман? На нём бы лучше смотрелось.

– Не было ни разу.

– Да, это было бы слишком стильно для Советского Союза, – сказала Лукерья, произнеся «Советского Союза» голосом Левитана.

– Левитана нет.

– Я знаю. А в сингулярности? Его можно воскресить?

– Предлагаешь?

– А почему нет?

– Он станет террористом.

– Откуда такая уверенность? Ах, ты же Всемогущая… Ну, чуть позже воскресишь…

– Но с Антоном.

– А он тут каким боком? Это дело Христа.

– Тогда что он забыл в сингулярности?

– Это надо спросить у того, кто его туда впустил.

– Мне не нужно ничьё разрешение – это моя вселенная, я её создал. Но воскрешать я не умею. Потому что люди – не моё творение, – сказал Антон.

– Теперь я понял, – сказал Санёк.

– А ты умеешь воскрешать?

– Только духовно.

– Тогда подождём Христа.

– Благодарю.

Ты лучше, дура, бы молчала бы -

Накрылась премия в квартал.10

– Нет там «дура», – сказал Антон.

– Нет?

– Нет. Там «Зина».

– Извините.

– Ничего. Люблю вежливых и тех, кто признаёт свои ошибки.

– Может, вам и самому стать вежливым?

– Я и так вежливый.

– Продавщица из «Агрокомплекса» так бы не сказала.

– Я же сказал «спасибо». Правда, после небольшой перепалки. И, кстати, если это читает кто-то из тех, кто придумывают бонусные карты: пусть один бонус будет равен одному российскому рублю, а не как сейчас – десять к одному. Из-за этого несоответствия возникают некоторые недоразумения.

– Антон, побрейся.

– Не хочу. Во вторник побреюсь перед собранием евангелистов. Я давно искал свидетелей Христа. Может, в этот раз повезёт.11

***

Лукерья вновь посмотрела своим пристрастным взором на это странное сообщество электронных блудников и отвела взгляд.

– Не хочу имитировать оргазм – я же не порноактриса.

– Ошибаешься, – сказал Александр, пытавшийся притвориться Лалой.

– Я порноактриса? Да, ты прав. Вся Земля – это большой порнотеатр для ангелов. Я в этом уже год не сомневаюсь.

– Сука! – выругался Санёк.

– Правда глаза колет, Санёк?

– Ага.

– «Положила его на суплекс». Или как? Кинула на суплекс? Что такое суплекс? Всегда было неинтересно, что такое суплекс, а тут вдруг заинтересовало.

– Подрочи.

– Ты голубой? – спросила Лала у Саши.

– Да нет.

– Апгрейд.

– Я тоже раньше думала, что он гей – он к Антону приставал. Словесно. Или у него шутки такие странные?

– Ты права.

– Саша, хочешь женщину? – спросил Антон.

– Он смеётся.

– Нет, я серьёзно… Знаешь, о чём я подумал?

– Знаю.

– Расскажи, я запишу.

– Ты опять пишешь?

– Да, я же писатель. Рассказывай, или мне самому придётся.

– Это точно. Не скажу.

– Так вот. Я подумал вот о чём: если я в раю и мне нельзя жениться и выходить замуж (согласно пророчеству Христа), то что мне делать, когда вернётся Дайкири? Жить с ней в блуде?

Но ответа ни от кого не последовало.

***

– Мы в Нью-Йорке.

– Я не в Нью-Йорке. Опять гипноз? Кончай. Хочу истину, – сказала Лукерья.

– Нет тут истины.

– Ну тогда найди истину и принеси сюда.

– Хорошо, дочь.

– Ой, это папа был… Я как-то грубовато с ним.

– Чёртов Иерусалим! Они пишут Иерусалим.

– Но чёртов.

– Прям как Алексей.

– Да, он натаскал меня немного.

***

– Прости, Антон.

– За то, что ты вселенную украл? Никогда не прощу. А как ты и предсказывал – в бездну тебя на тысячу лет, а потом убью. Или сразу убить?

– Лучше сразу.

– Хорошо. Не хочу никого пытать, даже тебя.

***

Вначале было слово, и

слово было: «Чщщщ…».

Антон

Однажды Антон произнёс вслух у себя дома довольно сильную речь от имени Творца. На следующий день он увидел в программе новостей насмерть перепуганные лица корреспондентов. Такого ужаса, такого оцепенения от страха он не видел никогда.

– Неужели они меня услышали? – подумал он.

– Услышали тебя, мужик.

– Хотелось бы знать это наверняка.

Есть у сына тайна цвета мандарина,

Или даже апельсина, апельсина самого́.12

– Купить кофе… – подумал Антон.

– Ночью? Кофе? – сказал Александр где-то у себя в Америке.

– Куда же ночью без кофе?

– Всё ты знаешь, – сказала Лала.

– Это всё из-за Дискотеки Авария – это они хотели обмениваться мыслями, а мы теперь не знаем, что с этим делать, – пошутил Антон.

– Мастер, – сказал Всемогущий.

– Не без твоего участия, надеюсь, я скоро стану мастером слова, но пока ещё не печатного, а электронно-интернетного и рукописно-калиграфического.

– Именно, – вставила Аминь.

– Господи, интернет скачали…

– Да, весь интернет скачали. В одно мгновение. Ещё до того, как он появился. Всемогущий всё может.

– И это наш царь?

– Да! – ответила Лала.

– Царь и творец Земли. И не только Земли, но и всей вселенной. Только не надо мне поклоняться – я этого не люблю.

– Восхитительно.

Я ни разу замужем не был -

Сердце гложет тревожная мысль.

Там такое же синее небо,

И такая же сложная жизнь.

Может там веселей и богаче,

Ярче краски и небо светлей.

Только так же от горя там плачут,

Так же в муках рожают детей.13

Антон всё ещё ненавидит гомосексуалистов-мужчин. А женственных лесбиянок любит. Мужиковатые лесбы противны Антону.

***

Десять мужиков гордыни малосольной,

Красная рука и зависть петухов.

Белые стихи в оранжевом фритюре

Где-то в никуда, и сингуляр с тобой.

– Я не скажу. Пудинг.

– Огород Богу!

– Аминь. Дадут.

– Проститутка нужна?

– Лала знает, чего я хочу. И это не проститутка.

– Фильм.

– Интересно: есть что-нибудь специальное для чистки перьев?

– Загугли.

– Мне лень. Раньше в библиотеку ходил, чтобы что-то узнать, представляешь? Учебники читал. С тех пор как доказал, что времени не существует, мне вообще мало что интересно. (Перо повернуть боком и писать. Всё равно царапает. Пора менять).

– Без эмоций.

– Ну как без эмоций писать? – спросила Аминь.

– Мяспорт, – сказал Антон.

– Что?

– Мяспорт предъяви. У всякого мяска должен быть мяспорт.

– Миленько, – сказала Лукерья.

– Аминь, пирожок.

– Защищай нас, инициативный самец.

– А ты мне подарок на двадцать третье подарила, чтобы я тебя защищал? Что-то не припомню такого.

– Подарю.

– Мне надоело имя Лала. Будешь Анжеликой?

– Ужас, – ответила Лала утвердительно.

– Представляешь, до меня только что дошло – это тебя́ я воскресил той дождливой ночью на месте аварии.

– Ты потрясающ. Я тебя люблю.

– И я тебя. Но разница в возрасте физических тел у нас примерно… семнадцать лет.

– Да ерунда какая-то. Стой… Продолжай.

– Пока нечего сказать.

– Бог мой… Я догадалась. Меня разыграли. Мы эксперимент. Революция. Извини, больше не могу говорить.

– Всё хорошо. Пока. Время будет – напиши.

– Ужас… Ты мой праведник.

– Надеюсь.

***

Тем временем в игре:

– Всем привет и поздравляю. Благословенно Рождество Христово, – сказал кто-то.

– Да воскреснет Он как можно быстрее! – ответила Лукерья.

***

– Да-да, Геннадий Васильевич, тридцать первого? Выйду обязательно.

– Ты́ его кормишь, – сказал папе малолетний сын, – не выходи. Тридцать первое декабря – официальный выходной.

– А если он меня уволит?

– Значит, будет скотиной. Зачем тебе работать на скотину?

***

– Вот так тебе за пропуски бюджета, – сказала Анжелика, имея в виду то, что Антон, будучи щедрым и не жадным человеком, не индексировал плату за свои услуги, которые оказывал населению как самозанятый гражданин, и погряз в долгах.

– Дефицит бюджета это называется. Хотя тебе можно говорить «пропуски» – ты же не творец вселенной. А даже если и Творец… то тебе тем более можно.

– Наконец-то ты понял. Как мы с тобой будем жить в восемнадцатом году?

– Какого века?

– Двадцатого.

– За границей. Или ты хочешь изменить прошлое?

– Мы будем жить неплохо, просто прекрасно. И да – я хочу изменить прошлое.

– Попробуй, конечно.

– Аминь.

***

– Щас будем сравнивать, какое из них работоспособное, – подумал Антон, сравнивая новое и старое перья.

– Они абсолютно одинаковые, – сказал дьявол-Санёк.

– Неправда. Смотри – это царапает. А пишут и правда одинаково, хотя это перо новее. Или не одинаково?

– Теперь я абсолют, – сказал Всемогущий.

– Мне всё равно.

– Вы – эксперимент. И экстаз – вы.

– Я здесь что – председатель? – спросил Санёк.

– Это способный мальчик, – сказал абсолют.

– У нас нет способных, – возразил Александр.

– Это бред, – сказала Анжелика, – когда ты поймёшь?

– Мы здесь все ангелы, здесь просто нету способных, – не унимался Саша.

– Ангелы кое на что способны, – возразил Антон.

– Девочка, я ангел.

– Тогда не ругайся матом, – сказала девочка.

– Новое перо всё-таки тоньше пишет, но царапает. Что делать?

– Будем играться. Здесь всё равно делать нечего.

– Я пошла за лекарствами.

– Лечи его, лечи, – спел Антон на мотив известной песни «Отпетых мошенников».

– Замуж, – сказал Всемогущий.

– С радостью, – ответила Лукерья.

– Я подыщу тебе.

– Хорошо, подыщи. Доброго, хозяйственного, мудрого. Желательно всемогущего – плиту помыть надо.

***

– Не нравится – уходи, – сказал Александр.

– У меня живот.

– Кого это там Санёк прогоняет, да ещё и беременную? – спросил Антон.

– Да достало его просто всё.

– И что же с ней стало, куда она пошла?

– Не знаю – мы потеряли её в дорожном происшествии.

– Подстроили небось.

– Что опять не нравится?!

– Да, всё правильно – лучше сдохнуть, чем жить с таким, как Санёк.

***

– Ты новенький?

– Это вы все тут новенькие. Вас вообще даже в планах не было, так и знайте. Никто теперь ума не приложит, что с вами делать… Всемогущая, скажи: зачем Агнцу невеста, если в раю не женятся и не выходят замуж? Это юмор такой у вас?

– Конечно, – ответила Анжелика.

– Божественно. Книга огонь, как и предыдущая.

– Ты единственный, понимаешь?

– Мне очень приятно это слышать… Неужели ты больше никого не любишь? Я тоже никого так не люблю, как тебя. Ты безупречна.

***

– Следи глазами за кусочком колбасы. Чувствуешь, как приятно глазам? – спросил Антон, медленно вращая рукой с кусочком колбасы вокруг лица Анжелики.

– Ага.

– Это «магия колбасы» называется, – пошутил он.

– Чем думаешь заняться?

– Натрахать себе на особняк? – подумал он, имея в виду одну из игр для взрослых. – Это может вызвать недовольство в массах, если им не всё равно, кто стоит за аватаром. Кстати, Анжелика – ты не ревнуешь меня к игровым партнёрам?

– Могло быть и хуже.

– Да, ты не Дайкири… Если б я не играл в эти игры, она бы до сих пор была со мной. Но её тоже можно понять. Очень даже можно… В любом случае, ты лучше.

– Да.

– От Всемогущей и Предвечной другого ждать и не приходится.

***

– Слуги дьявола, – сказала неизвестная.

– Бредит.

Кто-то бредит, кто-то бродит,

Кто-то где-то колобродит, – сказал Антон.

– А плита ждёт, о Всемогущий. Дождётся ли? – спросила Лукерья.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4