Эпидемии и глобальная история

Наконец, существовали и культурные причины для уязвимости индейцев перед «новыми болезнями». В отличие от европейцев, которые в борьбе с проказой и чумой уже вполне освоили такие санитарные меры, как изоляция и карантин, индейцы совершенно были незнакомы с ними. Их мораль не позволяла им покидать своих больных, а когда заражались те, кто ухаживал за больными, больше уже некому было ни накормить, ни позаботиться о несчастных196. В результате уже к середине XVI в. индейские народы Карибских островов начали исчезать с лица земли. Испанцы, которые для поддержания своего владычества здесь остро нуждались в рабском труде, вынуждены были начать ввозить из Западной Африки чернокожих рабов. Вместе с появлением на Карибах чернокожих африканцев там распространились и новые инфекции, которые стали уничтожать последних выживших индейцев. Наряду с оспой африканские рабы оказались резервуарами для переноса на Карибские острова таких африканских болезней, как малярия и желтая лихорадка197. В результате этого демографическая ситуация на Карибах стала меняться. В течение достаточно короткого периода времени господствующей группой населения там стали чернокожие выходцы из Африки, которые оказались более приспособленными для жизни в новых условиях, чем белые европейцы198.

В итоге главным результатом этого начавшегося трансатлантического обмена болезнями между Старым и Новым Светом стало полное изменение демографической ситуации на Карибских островах. Коренные индейские племена там были стерты с лица земли, уступив место более защищенным перед угрозой инфекционных болезней европейцам и в особенности чернокожим африканцам.

5.2. Американский континент

Европейцы начали проникать на американский континент в первые годы XVI в., сделав своими форпостами сначала Мексику и Бразилию, а затем Канаду и северо-восток нынешней территории США. Но еще прежде, чем возникли Новая Испания, Новая Франция и Новая Англия, произошло так называемое столкновение цивилизаций, в результате чего погибли великие империи ацтеков и инков.

А. Кросби был одним из первых исследователей, который указал на то, что огромную роль в этом процессе сыграли не только пушки конкистадоров, но и болезни, которые они принесли с собой на «девственную почву» Америки199. Как и в случае с Карибской катастрофой, на американском континенте повторилась та же история. Болезни, принесенные европейцами, были совершенно незнакомы ацтекам, инкам и другим коренным американским народам, не имеющим ни биологического, ни культурного опыта противостояния им. В результате конкистадоры почти не встретили никакого сопротивления со стороны индейцев. В Мексике, куда они высадились в 1519 г., ацтеки сумели организовать сопротивление отряду Кортеса в своей столице Теночтитлане, изгнав чужеземцев, вооруженных огнестрельным оружием. Однако после ухода испанцев в городе началась эпидемия оспы. Позднейшие сочинения испанских авторов свидетельствуют о том, что масштабы ее были огромны.

По некоторым оценкам, численность населения Центральной Мексики к моменту прихода Кортеса достигала 25 млн. Однако начавшийся упадок сельского хозяйства и в огромной мере оспа и другие болезни, принесенные испанцами, быстро подточили силы ацтеков. За первые десять лет контактов с испанцами число индейцев Центральной Мексики сократилось на треть, а всего за 75 лет – на 95%. Демографическая катастрофа в Центральной Мексике, которая начала разыгрываться там приблизительно с 1520 г., сопровождалась и величайшими моральными потрясениями среди индейцев. Стремительно погибая от оспы, которая при этом делала безобразной их внешность, индейцы видели, что испанцы с легкостью переносят болезнь. Неуязвимость чужеземных завоевателей вызывала у индейцев разочарование в своих старых богах и полную апатию200.

Не менее ужасными были последствия эпидемий «новых болезней» и в других регионах Америки. В Перу, где численность населения до испанского завоевания достигала 9 млн человек, в течение столетия она сократилась до 600 тыс., т.е. на 93%. При этом вся элита общества инков погибла еще до прихода отряда Писарро, поэтому ему не составляло труда завоевать империю инков. В Никарагуа вследствие эпидемий XVI в. погибло более 92% населения, а в Гватемале – 94%. Та же драма разыгрывалась и в других частях Америки, куда вместе с белыми приходили и их болезни. В Северной Америке оспа, чума, тиф и другие болезни-убийцы стерли с лица земли многочисленные племена Новой Англии и Канады. Например, племя Патуксет полностью погибло всего за два года, а племя Массачусетс за два десятилетия потеряло 97% своей численности. В XVIII в. болезни продвинулись вместе с белыми поселенцами в район Великих озер, а с начала XIX в. эпидемии вспыхнули на Великих равнинах, во Флориде и Калифорнии. К концу XIX в. общая численность коренных народов Америки, которая до прибытия Колумба достигала 100 млн человек и при этом превосходила численность всех европейцев, вместе взятых (включая Россию), сократилась почти на 95%201.

К началу ХХ в. коренные народы Америки могли выживать лишь там, куда все еще не ступала нога белого человека. Но всякий раз, когда миссионеры, путешественники и торговцы вступали в контакт с ведущими замкнутый образ жизни племенами, трагедия повторялась вновь и вновь. В результате «болезни пришельцев» настигли многие племена Амазонской сельвы, а также обрушились на жителей Аляски и эскимосов Гренландии. Как и в других случаях, болезни не только стирали с лица земли наиболее уязвимых аборигенов, но и способствовали среди них сокращению числа браков и распространению бесплодия202.

Разумеется, по прошествии длительного периода времени среди выживших индейцев появлялись люди с более сильным иммунитетом, чьи потомки также приобретали биологическую неуязвимость перед «новыми болезнями». Однако в отличие от Старого Света, где эта тенденция имела более устойчивый характер, в Америке она была почти незаметной. Коренное американское население понесло самые большие в истории человечества потери, что дало повод Альфреду Кросби назвать 1492 год началом великой трагедии Америки и сравнить эту катастрофу со знаменитым «пермским вымиранием», случившимся около 230 млн лет назад, когда погибло 95% всех живых существ планеты203. Очистив земли Америки от коренных народов, болезни предоставили историческую возможность выходцам из Старого Света – европейцам, африканцам, а затем и пришельцам из Азии – заселить их по собственному усмотрению.

5.3. Тихоокеанский регион

Многочисленные архипелаги Тихого океана стали еще одной частью планеты, которая подверглась разорению вследствие контакта с европейцами. Вслед за испанцами и голландцами Тихий океан стали покорять англичане и французы, в результате чего за четыре века – с XVI по XIX – все населявшие его коренные народы рано или поздно столкнулись с опустошительным воздействием цивилизации. Как и в Америке, на Тихом океане жертвами болезней Старого Света стали народы, совершенно не имевшие иммунитета к микропаразитам, сопровождавшими чужеземцев. Появление парусных судов, а затем пароходов, привозивших солдат, торговцев и миссионеров, неизменно заканчивалось трагедией для аборигенов.

Начиная с XVI в. народы Тихого океана становились жертвами оспы, гриппа, туберкулеза, сифилиса и других болезней. В конце XVIII в. эпидемии начали бушевать в Австралии, унеся за какие-то полвека жизни 95% населения Юго-Восточной Австралии204. В те же десятилетия эпидемии начали косить коренные племена Новой Зеландии: за первые 60 лет контактов с европейцами число местных аборигенов сократилось на 60%, а за столетие – почти на 75%. Численность народов Маркизских островов за 65 лет сократилась на 90%. Население Гавайских островов сократилось наполовину всего за 25 лет. В целом такие случаи, как гавайская депопуляция, принято теперь считать моделями для объяснения всех демографических катастроф, касающихся островных народов и народов, живущих на изолированных материковых территориях205.

Специалисты дают традиционные объяснения этой уязвимости тихоокеанских народов перед угрозой «новых болезней»: отсутствие иммунитета и незнание, что можно противопоставить опасностям в плане профилактики. Существуют и некоторые генетические объяснения, сделавшие австралийцев и островитян беззащитными в биологическом плане. Подобно коренным народам Америки и Карибских островов, тихоокеанские аборигены произошли от сравнительно небольшого числа эмигрантов, начавших заселять эти территории несколько тысяч лет назад (для австралийцев эта величина определяется сегодня в 60 тыс. лет). Отсюда удивительная генетическая бедность их организмов, например отсутствие третьей группы крови (B)206.

Как и в случае с Карибскими островами и материковой Америкой, быстрое и масштабное вымирание коренных жителей Австралии и Океании позволило европейцам, а затем и белым американцам начать быструю колонизацию новых территорий и эксплуатацию их природных ресурсов. Вирусы и бактерии опасных болезней в сочетании с проповедью христианских миссионеров, алкоголем торговцев и огнестрельным оружием солдат стали тем историческим средством, которое обеспечило стремительный успех цивилизации Запада там, где появлялись его представители.

Разумеется, многим полинезийцам, меланезийцам, микронезийцам и австралийским аборигенам удалось пережить эти эпидемии и приспособиться к новым условиям существования. Но в некоторых местах, например на Новой Гвинее, этот процесс все еще продолжался на рубеже ХХ и XXI вв. Это позволяет считать историю с глобальным распространением болезней, начатую в эпоху Великих географических открытий, все еще незаконченной. В этом аспекте она плавно переходит в новейшую историю контактов между народами, населяющими разные части Земли, и неотъемлемую от нее историю распространения современных «новых болезней», таких как СПИД.

5.4. «Новые болезни» на Западе

История глобализации болезней, начатая в эпоху Великих географических открытий, будет неполной, если не рассмотреть ситуацию, развернувшуюся в пределах самой западной цивилизации. Она остается весьма запутанной, и среди специалистов уже не первый десяток лет идет спор о том, как повлияли географические открытия на эпидемиологическую обстановку в Европе.

Основные факты более-менее хорошо известны. Так, после великой эпидемии Черной смерти XIV в., вспышки бубонной чумы в Европе стали постепенно ослабевать, затрагивая лишь наиболее уязвимые группы населения, в первую очередь детей. При этом чума никуда не ушла, давая о себе знать еще на протяжении трех столетий. Однако в начале XVI в. на Западе проблема чумы, безусловно, отошла в тень, поскольку на арену европейской истории выступили другие болезни. Совершенно неясно, существовали ли они прежде или появились впервые, но современники в один голос называли их новыми. В числе их были прежде всего сифилис, тиф и так называемый английский пот207.

Что касается «английского пота», то он по сей день остается самой загадочной из всех европейских болезней XVI в. Первые случаи его были отмечены в Англии в 1485 г., с окончанием войны Алой и Белой розы, т.е. еще до проникновения европейцев в Новый Свет. Последняя эпидемия была зафиксирована в 1551 г. В целом болезнь ограничилась территорией Острова, что и дало ей ее название. Современникам же она запомнилась тем, что ее жертвами были в основном молодые люди из знатных семей208.

Ситуация с сифилисом также остается запутанной. Первая вспышка этой болезни была отмечена в войсках французского короля Карла VIII, который зимой 1494/95 гг. вел осаду Неаполя. После того как осада была снята, а наемная армия распущена, болезнь вместе с солдатами, отправившимися домой, распространилась по всей Европе. В результате во второй половине 1490-х гг. сифилис появился в самых разных частях Европы. Тогда же болезнь дала о себе знать в Северной Африке. В первые годы XVI в. она появилась в Скандинавских странах, в России, Индии и Китае. В отличие от чумы сифилис не был смертельно опасной болезнью, но симптомы ее были неприглядны. Особенно возмутительным в глазах современников было то, что жертв болезни спустя некоторое время образовывались многочисленные кожные высыпания и начинались деформации различных частей тела. Довольно рано медики научились отличать ее от остальных болезней, выделив ее в особую нозологическую единицу. Вместе с тем даже название этой болезни в разных странах было различным. Ее называли то неаполитанской болезнью, то итальянской, то испанской, то французской, то польской. В Англии она длительный период времени была известна как «парша» (pox

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Гиппократ. Избранные книги. Пер. В.И. Руднева. М., 1936. С. 371, 373. Эпидемии. III. 3.

2

Термин «гражданская история» используется в техническом смысле – как противопоставление термину «медицинская история». Под «гражданской историей» понимается традиционная форма историописания, предметом которой выступает история общества.

3

Вопрос о природе заболевания, известного как «афинская чума», до сих пор не решен. Его идентифицировали как сибирскую язву, сыпной тиф, оспу, эрготизм, туляремию, лошадиный сап, корь, вымершую форму заболевания или вовсе как выдуманную Фукидидом. В отечественной науке наиболее значимой работой по-прежнему остается: Алексеев А.Н. О так называемой чуме в Афинах // Вестник древней истории. 1966. № 3. С. 127–142. Более полный перечень литературы и обзор мнений по теме см.: Hornblower S. A Commentaryon Thucydides. Vol. I. Books I–III. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 316–318; Михель Д.В. Болезнь и всемирная история. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2009. С. 30–31.

4

Фукидид. История. Пер. др.-греч. и примеч. Г.А. Стратоновского. СПб., Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. С. 126–127 (II.47–48).

5

Фукидид. История… (II.47–48).

6

Там же. С. 129–131. (II.51–53).

7

Там же. C. 133 (II.58, 59).

8

Там же. С. 126–131 (II. 47–54)

9

Гиппократовский подход к описанию истории эпидемии угадывается в фрагментарных описаниях «Антониновой чумы» у Галена в «О методе лечения» и других его работах, хотя Ю. Хекер указывает также на родство галеновского описания с опытом Фукидида. См.: Hecker J.F.C. De peste Antoniniana. Berolini, 1835. P. 18. Ибн Сина в IV книге «Канона врачебной науки» следует Гиппократу в описании лихорадок, в особенности «моровой лихорадки», оспы и кори.

10

В духе Фукидида об истории «Юстиниановой чумы» пишут Прокопий Кесарийский в «Персидских войнах», Агафий Миринейский в «О царствовании Юстиниана», Евагрий Схоластик в «Церковной истории», об истории Черной смерти – Маттео Виллани в «Флорентийской хронике», Аньоло ди Тура в «Сиенской хронике» и др.

11

Первыми энтузиастами медицинской истории еще в XVIII в. были немецкие врачи И.К.В. Моэзен и К. Шпренгель, причем первый из двух был забыт последующими поколениями историков, тогда как второй многими считается «отцом-основателем» современной медицинской истории. См.: Lammel H.-U. To Whom Does Medical History Belong? Johann Moehsen, Kurt Sprengel, and the Problem of Origins in Collective Memory // Huisman F., Warner J.H. (eds.) Locating Medical History: The Stories and Their Meanings. Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 2004. P. 45.

12

Ш.-В. Дарамбер придерживался позитивистского принципа «науке – факты, истории – тексты» и рассматривал свою работу по переводу текстов древних врачей как способ восполнить пробелы в образовании современных медиков. Подробнее см.: Gourevitch D. Charles Daremberg, His Friend Émile Littré, and Positivist Medical History // Huisman F., Warner J.H. (eds.) Locating Medical History… P. 65.

13

Hecker J.F.K. Der schwarze Tod im vierzehnten Jahrhundert: nach den Quellen für Ärzte und gebildete Nichtärzte. Berlin, 1832; Idem. Die großen Volkskrankheiten des Mittelalters. Historisch-patologische Untersuchungen. Gesammelt und in erweiterter Bearbeitung herausgegeben von Dr. August Hirsch. Berlin, 1865; Гезер Г. История повальных болезней. Ч. 1–2. СПб., 1867.

14

Минх Г.Н. Проказа (Lepra Arabum) на юге России. Т. 1. Вып. 1–4. Киев, 1884–1887; Его же. Чума в России (Ветлянская эпидемия 1878–1879 г.). Ч. 1. Киев, 1898; Генрици А.А. Холера в России. Воспоминания очевидца. М.: Вузовская книга, 2020.

15

А.А. Генрици по долгу службы неоднократно посещал северо-западные и центральные регионы России, где случались вспышки холеры, а Г.Н. Минх участвовал в экспедиции на Ветлянскую эпидемию чумы (1878–1879 гг.), вызвавшую переполох как в самой России, так и в Европе, поскольку властям казалось, что эпидемии чумы ушли в прошлое.

16

Гамалея Н.Ф. Холера и борьба с нею // Его же. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Гос. изд-во мед. лит-ры, 1956. С. 139–219; Заболотный Д.К. Чума. Эпидемиология, патогенез и профилактика // Избранные труды. Т. 1. Киев: Изд-во АН УССР, 1956. С. 115–205.

17

Бароян О.В. Итоги полувековой борьбы с инфекциями в СССР и некоторые актуальные вопросы современной эпидемиологии. М.: Медицина, 1968; Его же. Эпидемиология: вчера, сегодня, завтра. М.: Медицина, 1985; Его же. Закономерности и парадоксы: Раздумья об эпидемиях и иммунитете, о судьбах ученых и их труде. М.: Знание, 1986.

18

Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России. М.: Медгиз, 1960; Васильев К.Г. История эпидемий и борьба с ними в России в ХХ столетии. М.: Медицина, 2001.

19

Павловский Е.Н. Бессменные дозоры (Рассказы о работах советских медиков по борьбе с природно-очаговыми заболеваниями). М.: Знание, 1963; Лотова Е.И., Идельчик Х.И. Борьба с инфекционными болезнями в СССР (1917–1967): очерки истории. М.: Медицина, 1967; Токаревич К.Н., Грекова Т.И. По следам минувших эпидемий. Л.: Лениздат, 1986.

20

Крюи П. де. Охотники за микробами. Борьба за жизнь. М.: Наука, 1982; Dubos R., Dubos J. The White Plague: Tuberculosis, Man and Society. New Brunswick: Rutgers University Press, 1987; Zinsser H. Rats, Lice and History. New York: Basic Books, 2007.

21

Koprowski H., Oldstone M.B.A. Microbe Hunters: Then and Now. Bloomington: Medi-Ed Press, 1996; Oldstone M.B.A. Viruses, Plagues, and History: Past, Present and Future. Oxford: Oxford University Press, 2000.

22

Loomis J. Epidemics: The Impact of Germs and Their Power Over Humanity. Santa Barbara (Ca): Praeger, 2020.

23

См. например: Crawford D.H. Deadly Companions: How Microbes Shaped Our History. Oxford: Oxford University Press, 2018.

24

Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С. Очерки истории чумы. Ч. 1–2. М.: Вузовская книга, 2006.

25

Pepin J. The Origins of AIDS. Cambridge: Cambridge University Press, 2011.

26

Braunstein J.F. Daremberg et les débuts de l'histoire de la médecine en France // Revue d'histoire des sciences. 2005. Vol. 58. P. 367–387.

27

Впрочем, в ХХ в. во Франции кафедры истории медицины на медицинских факультетах постепенно пришли в упадок, вследствие чего ситуация во многом вернулась к состоянию середины XIX в. Отмечается, что главной причиной этого стало отсутствие диалога между врачами и профессиональными историками и нерешенность вопроса о том, кто имеет право писать историю медицины. См.: Doria C. The Right to Write the History: Disputes Over the History of Medicine in France – 20th–21st centuries // Transversal: International Journal for the Historiography of Science. 2017. No. 3. P. 26–36.

28

Некоторое исключение в этом плане составляют работы П.Е. Заблудовского и М.Б. Мирского, в которых проблематика истории эпидемий, однако, затронуты фрагментарно. См.: Заблудовский П.Е. Развитие учения о заразных болезнях и книга Фракасторо // Фракасторо Дж. О контагии, контагиозных болезнях и лечении. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 165–240; Мирский М.Б. Очерки истории медицины в России XVI–XVIII вв. Владикавказ: Госкомиздат РСД-А, 1995. С. 33–34.

29

О становлении социальной истории медицины см.: Михель Д.В. Социальная история медицины: становление и проблематика // Журнал исследований социальной политики. 2009. Т. 7. № 3. С. 295–312.

30

Hardy A. The Epidemic Streets: Infectious Diseases and the Rise of Preventive Medicine, 1856–1900. Oxford: Clarendon Press, 1993; Pelling M. The Common Lot: Sickness, Medical Occupations, and the Urban Poor in Early Modern England. New York, 1998; Weindling P. Epidemics and Genocide in Eastern Europe, 1890–1945. Oxford: Oxford University Press, 2000; Harrison M. Disease and the Modern World: 1500 to the Present Day. Cambridge: Polity Press, 2004; Idem. Contagion: How Commerce Has Spread Disease. New Haven: Yale University Press, 2013.

31

Rosenberg Ch.E. The Cholera Years: The United States in 1832, 1849 and 1866. Chicago: Uni-versity of Chicago Press, 1962; Idem. Explaining Epidemics and Other Studies in the History of Medicine. Cambridge: Cambridge University Press, 1992; Rothman S.M. Living in the Shadow of Death: Tuberculosis and the Social Experience of Illness in American History. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1995.

32

Grmek M.D. Diseases in the Ancient Greek World. Baltimore, 1989; Idem. History of AIDS: Emergence and Origin of a Modern Pandemic. Princeton: Princeton University Press, 1993.

33

Ryan F. The Forgotten Plague: How the Battle Against Tuberculosis Was Won – and Lost. Boston: Back Bay Books, 1994.

34

Daniel T.M. Captain of Death: The Story of Tuberculosis. Rochester, NY.: University of Rochester Press, 1999.

35

Dormandy T. The White Death: A History of Tuberculosis. New York: New York University Press, 2000.

36

Doherty P.C. Pandemics: What Everyone Needs to Know. Oxford: Oxford University Press, 2013.

37

MacCarthy M. Superbugs: The Race to Stop an Epidemic. NewYork: Avery, 2019.

38

Новоселов В.М. От испанки до COVID-19. Хроники нападений вирусов. М.: Эксмо, 2020.

39

Метелева И.Г. Бич Божий. История чумы. М.: Пятый Рим, 2020.

40

Во Франции, например, к числу таких авторов следует отнести Ж. Кангилема, М. Фуко, Д. Гуревича, Ж. Леонара, Ж. Вигарелло.

41

Cartwright F.F., Biddis M.D. Disease and History. New York: Barnes & Noble, 1972.

42

McNeill W.H. Plagues and Peoples. New York: Anchor Books; Doubleday, 1976.

43

Cipolla C.M. Cristofano and the Plague: A Study in the History of Public Health in the Age of Galileo. London:COllins, 1973; Dols M.W. The Black Death in the Middle East. Princeton: Princeton University Press, 1977; Hatcher J. Plague, Population and the English Economy 1348–1530. New York: Palgrave, 1977; Meiss M. Painting in Florence and Siena after the Black Death: The Arts, Religion, and Society in the Mid-Fourteenth Century. Princeton: Princeton University Press, 1979.

44

Gallagher N.E. Medicine and Power in Tunisia, 1780–1900. Cambridge: Cambridge University Press, 1983.

45

Gottfried R.S. The Black Death: Natural and Human Disaster in Medieval Europe. New York: Free Press, 1985.