Джесси Психопат

* * *

На этот раз дверь в 406-ю была открыта, и Барри не на шутку переволновался, ожидая увидеть там доктора Саннэрса.

Но не увидел там вообще никого. Он даже растерялся, однако в коридоре тут же появилась толпа врачей во главе с Чарли, везя пациента обратно.

– Барри! Должно быть, потерял нас? – Чарли был в хорошем настроении. – У нас была кормёжка, всё хорошо.

Пока другие врачи занимались больным, Барри отвёл его в сторону.

– Почему пациента не отвозят в общую столовую? Чем его кормят?

– Ради общей безопасности, разумеется, – Чарли ещё раз продемонстрировал наложенный ему шов. – Кормят?.. Да что остаётся после других, тем и кормят.

– Ты серьёзно? Раз в день! Объедками, как собаку?

– А чего ты хотел? Скажи спасибо, что им вообще занимаются.

– Чтобы больше такого не было! Я возьму все обязанности на себя. Но с этого дня больше никакой толпы врачей рядом – это первое! Второе: все мероприятия, касающиеся моего подопечного, с разрешения и уведомления меня лично. Третье… – Договорить Барри не успел, ему позвонил Патрик. – Ну, в общем, ты меня понял. Отпускай ребят. Теперь забота об этом человеке – полностью моя обязанность. Да?..

Патрик говорил шёпотом, а это значит, что ему удалось что-то придумать насчёт прохода на пятый этаж.

– Парень, тебя плохо слышно, я сейчас спущусь.

Чарли лишь усмехнулся. Нет, он был не против. Только за, если ему не придётся бывать здесь так часто. Просто Барри был смел и относился к делу со всей ответственностью, как будто для него пациент 406-й был действительно таким же, как и другие. Чарли это нравилось. Хотя он и жалел, что именно Барри приходится теперь всем этим заниматься. Ни один сотрудник в здравом уме не согласился бы добровольно на такое. А как же толпа врачей? «Добровольно» – определяющее слово. Каждый, кто хоть немного участвовал в этом, находился здесь без билета в обратный путь.

Барри забежал в подсобку, где Патрик тут же вручил ему пару ключей.

– Один от пожарной двери на пятый этаж, это с той же стороны, где мы были на четвёртом первый раз. И вот этот – не потеряй! – от его кабинета. К несчастью, он на этой стороне коридора, негде спрятаться будет. А Саннэрс вечно где-то там. Камер точно нет, я проверил. Чтобы провернуть такое дело, тебе стоит дождаться среды. Он как раз будет заниматься нашим Психопатом. Времени хватит.

– Но я не могу бросить Джесси одного. Я обещал.

– Ричи побудет. Соври, что Филлсу плохо стало. Но не упускай такой возможности. Мне большого труда стоило добыть тебе ключи.

– Я в долгу не останусь. Спасибо, Патрик.

* * *

До конца смены было тихо. Суббота и воскресенье до вечера были выходные. Планов Барри настроил кучу. Надо было всё успеть, потому что ночь воскресенья была рабочей. Катрина ожидаемо начала жаловаться на недостаток внимания. Барри самому это не нравилось, но он был врачом и не мог пренебрегать своими обязанностями. Теперь уже нет.

Хотя дома его и встретили тепло и с горячим ужином, Катрина сердилась, что он обещал, но всё-таки влез туда, куда не стоило. А Барри защищался тем, что ему неплохо за такую работёнку доплачивали.

В итоге наутро Катрина вытащила его по магазинам. Барри и сам хотел. Он даже набросал список того, что ему было необходимо притащить в 406-ю, чтобы там можно было жить в нормальных условиях, а на все вопросы отвечал, что ему это нужно на работе.

– Где бы настольную лампу найти?

– Что, у вас там и этого нет? На чердаке у нас валяется старая. Лампочку поменять надо.

– Так, хорошо, а что насчёт тапочек?

Катрина смотрела на него, как на идиота.

– Ты благотворительностью занимаешься там, или что?

– Я не могу взять на работу тапочки? Ладно, едем домой. Поищу на чердаке.

Вечер они провели вместе. Он рассказал Катрине про своих подопечных. Про Нору и её вязание. Про Филлса и его шахматы. Упомянул о Джесси. И обещал, что однажды возьмёт её на свою смену, чтобы она перестала думать, будто он задерживается не на работе, а у других женщин. Билли наверняка разрешит.

А вечером следующего дня Барри покинул дом с двумя большими пакетами барахла, от которого Катрина с радостью избавилась.

– Это все твоё?

На проходной его ожидаемо остановил Генри Родвуд. Он хоть и был вполне ничего, но всё же с ним не стоило шутить. Работу он выполнял на совесть.

– Так точно, сэр!

Пакетов уже было четыре, так как Барри заехал в магазин по пути, но Генри просто устало махнул рукой, чтобы он скрылся с глаз. Ночные смены тут никто не любил.

А в подсобке снова был Чарли. Спал. Видимо, всё было хорошо после отбоя. Время уже было позднее. Коридоры пустовали, и частично был погашен свет. И только сам Барри шуршал обёрткой от батончика и своими пакетами, пока шёл к лифту.

Ни души.

На четвёртом этаже вообще горела всего одна дальняя лампа. Тихо шурша, за спиной закрылся лифт, словно навсегда. Барри пошарил в кармане в поисках ключа. Он ещё ни разу так просто не заходил в 406-ю, тем более ночью, но почему-то совсем не боялся.

– Да где же ты?.. Надеюсь, не оставил дома…

Он с шумом поставил пакеты, выворачивая карманы. Никогда ничего нельзя было найти сразу. Маленький ключ упал на пол, и Барри нагнулся за ним, да так и остался сидеть на корточках, потому что заметил сбоку какое-то движение. Сердце рухнуло куда-то вниз. Если бы не было так темно…

Барри осторожно выпрямился и посмотрел по сторонам. Кажется, никого. Затем подхватил пакеты. Он подумал: стоит ли вообще идти к 406-й, может, ну его, и вернуться к лифту? Сама 406-я так неудачно была где-то в конце коридора… Палат здесь было много, но без номеров и пустых.

Пустых ли?..

Словно специально после таких мыслей послышался явный стук в дверь где-то недалеко и с той стороны.

«Чёрт! Из какой именно палаты?»

И тут до его руки кто-то дотронулся. Барри от неожиданности дёрнулся и отшатнулся к стене. Здесь доходил свет, и он увидел маленькую старушку. Как она могла так тихо подойти, он не понял.

– Что… – Барри её узнал. – Роза Ривер?

Она была полностью обнажена, а её глаза были зашиты крест-накрест чёрными нитками. Барри помахал перед её лицом ладонью и, не увидев реакции, решил тихо обойти. Повернуть к лифту уже было невозможно: Роза перегородила путь. Теперь только вперёд. Сейчас ему было плевать на то, что она не должна была быть живой, что до этого старушка и ходить-то не могла. Но пакеты… и ключ. Он не сможет так быстро открыть дверь.

Шаг. Ещё один. Он благополучно отошёл от Розы на три метра. С обеих сторон были палаты. С левой стороны что-то с силой ударило в дверь. И Барри вздрогнул, выдавая себя шуршащим пакетом. Старушка Ривер медленно повернула в его сторону голову, и у Барри остановилось сердце.

В ту же секунду ожили абсолютно все двери, в которые начали ломиться с той стороны. Барри быстро попятился спиной к 406-й. Было темно, и он проморгал тот момент, когда Роза бросилась бежать на него. Он и сам уже кинулся к двери, пытаясь её открыть, но руки дрожали и пакеты мешали, чтоб их… С диким криком старушка уже было набросилась на него с намерением покусать, но что-то не дало ей этого сделать. Она будто зацепилась за что-то.

К счастью, в этот момент дверь поддалась. Барри смог попасть в палату, захлопывая дверь и подпирая её спиной.

Все стихло буквально через минуту. Ни стуков в двери, ничего. Барри щёлкнул замком, запирая дверь изнутри, только теперь заметив, что пациента тоже нигде нет. Кровать пустовала.

Он почувствовал, что тот стоит рядом с левой стороны, совсем близко, но было темно, и Барри вжался в дверь, проклиная себя за то, что вообще пошёл сюда. Дышал он часто, ему было страшно.

– Джесси… Джесси, это я… Барри. Барри Мэлтон! – Он почувствовал на своём горле острые зубцы вилки и вжался в дверь ещё сильнее. – Помнишь меня? Твой новый врач!

– Я знаю.

Барри первый раз услышал его голос. Спокойный. Давление вилки ослабло. Джесси отошёл от него и забрался на кровать. И Барри судорожно выдохнул после всего пережитого, съезжая вниз по двери.

– Не бойся. Здесь они тебя не тронут.

– Они?

Барри понял, о чём речь. Но всё равно спросил. Понятно: четвёртый этаж вовсе не был пустым. Роза Ривер не умерла. Возможно, Саннэрс использовал их всех для своих экспериментов. Это держалось в секрете. Потому-то ему и сказали, что Розы больше нет. Списана, как биомусор. Барри до сих пор было страшно. Прошлую ночную смену он смело ходил по коридору, даже не подозревая о подобном ужасе.

– Зачем вы здесь, доктор Мэлтон?.. Так поздно…

Джесси сидел, сложив ноги по-турецки, и смотрел на него. С этого момента Барри, кажется, перестал его бояться.

– Пожалуйста, можешь звать меня просто Барри. Я привёз тебе немного вещей из дома. Хотелось отдать поскорее, – немного отдышавшись от волнения, он поднялся на ноги. – Тут есть тёплое одеяло, плед, маленький обогреватель, тапочки. Ах да, лови! – он кинул Джесси небольшой телефон, которым уже давно не пользовался. – Там всего один номер. Мой. Ты всегда можешь позвонить мне, если что-то потребуется.

Барри принялся разгружать пакеты.

– Розетка у тебя всего одна и далеко, поэтому привёз удлинитель. Мокрыми руками не лезь. Плеер, пара дисков и книги. Мои любимые. Будет чем заняться, пока я не привезу чего поинтереснее.

Он тут же подключил лампу к удлинителю, и в комнате наконец-то появилось тёплое освещение. Затем обогреватель, так как было просто невыносимо холодно.

– Кутайся, – Барри укрыл его одеялом с головой.

Он привёз также расчёску, небольшое зеркало, принадлежности для мытья и умывания. Всё, что успел и смог найти, чтобы человек мог почувствовать себя человеком.

– Надеюсь, йогурты любишь. Взял то, что не так быстро портится, учитывая, что твоя комната и есть холодильник.

– Спасибо… – скромно и тихо.

Барри перестал мельтешить и уселся на кровать, вручив Джесси йогурт и ложку.

– Пожалуйста, ешь. Завтра я займусь этими ужасными окнами.

– Если он увидит…

– И пусть увидит. Теперь я твой лечащий врач. Никто ничего у тебя не отнимет. Хотя телефон лучше спрячь. Как прячешь свои вилки. Кстати, можно спросить?

– В матрасе. Я натаскал больше сотни. Кажется, им пришлось закупаться новыми, – Джесси задумался, вспоминая, так ли это.

– Я сохраню это в тайне. Значит, Посторонний – это и есть доктор Саннэрс? – Утвердительный кивок в ответ, так как ел йогурт. – А Невидящий – это ты? – Снова кивок. – Из-за цвета глаз?

– Да нет, просто я единственный, кого не водят на прогулки, и я не вижу внешнего мира.

– Серьёзно? Ввожу в твой распорядок прогулки с завтрашнего дня и нормальную горячую еду.

Джесси отложил в сторону стаканчик с ложкой.

– Барри, почему ты так добр ко мне? Может, я что-то должен тебе теперь?

– Я врач, и забота о людях – это мой долг. Я заинтересован в том, чтобы мои подопечные шли на поправку. Всё, что ты мне должен, – это хорошо питаться и настраиваться на то, что теперь всё изменится.

– Все бы врачи были такими… – Он немного согрелся и выпутался из одеяла.

Барри такой ответ расстроил. Неужели не осталось больше людей, кто на совесть выполняет свою работу?.. Он что, один такой?

– Могу я взглянуть на твои руки? – Когда ему была протянута рука, Барри закатал рукав и увидел багровые синяки, которые остались с прошлой среды, как он и думал. – Это он сделал? – Кивок. – Ублюдок. Мы должны его остановить.

– Ты не сможешь. Нельзя мешать ему делать то, что он делает. Тебе придётся участвовать в его работе. На него всё равно ничего нет. Но всё под контролем.

Хотелось о многом спросить. Но…

Барри остался с пациентом до утра. Он и под дулом пистолета теперь не рискнул бы пойти ночью по коридору! Оставалось дождаться, когда придёт Чарли на утренний обход, хватившись напарника.

Джесси уснул, согревшись впервые за долгое время. И Барри мог не бояться, что ему проткнут горло вилкой, – человек ему доверился. А может, и не доверился. Но в любом случае пошёл на контакт. Нужно было это уважать.

Он был болен, хоть и вменяем. И Барри предстояла долгая работа по выяснению проблем и их ликвидации.

Глава 4

Барри и сам уснул, прислонившись к спинке кровати.

А проснулся оттого, что дверь отпирали ключом. Джесси уже не спал и сидел, глядя на него.

– Привет! – Барри посмотрел на него, затем на часы, а затем на вошедшего и офигевшего Чарли.

– Я… стесняюсь спросить… Барри, ты чего здесь делаешь? Он же… – Взгляд Чарли зафиксировал факт, что пациент не был пристёгнут. И он тут же сделал шаг назад, ища на ощупь ручку двери. – Он взял тебя в заложники? Я позову на помощь…

– Спокойно, Чарли. Всё хорошо. Теперь в пределах этой комнаты мы все живём дружно.

– Дружно?! – Он зло закатал рукав, вновь демонстрируя швы. – Ты посмотри, что он сделал!

– Эй, Ричи, – заговорил Джесси, чем напугал и без того ошалевшего Чарли. Видимо, он давно не разговаривал при них, и тут на тебе… – Ну извини, я не специально. – И широко улыбнулся, что ещё больше напугало Чарли, и тот поспешил открыть дверь, стараясь не поворачиваться спиной.

– Да ну вас. Без меня, пожалуйста, – и быстро скрылся с глаз.

Барри посмеялся, а затем поднялся, собираясь отправиться работать, но Джесси ухватился за рукав его больничного халата, заставляя обратить на себя внимание.

– В чём дело? Хэй!

– Он сегодня придёт. Я знаю, он придёт.

– Доктор Саннэрс? Но сегодня понедельник.

– Он придёт. И что бы ни происходило, ты не должен мешать ему. Не вмешивайся. Воспользуйся ситуацией и делай то, что планируешь. Не упусти шанс.

Было ясно, о чём Джесси. Но как он узнал?..

Кивнув в ответ, Барри покинул палату в смешанных чувствах.

В коридоре было тихо. Словно вчера ничего не произошло. Он планировал в ближайшее время наведаться на пятый этаж. Как-то чересчур удачно у него за кратчайший срок оказались ключи и шанс это осуществить. Но Джесси… Барри не хотел оставлять его одного на время «особого лечения». Возможно, его не так будет мучить совесть, сделай он то, что задумал.

Теряясь в мыслях, он забрёл к миссис Гравицки. Нора была весела и тихо смеялась над чем-то про себя.

– Что вас так развеселило? – Барри высыпал ей в ладонь таблетки, которые она немедленно приняла, запив водой из стакана.

– Вся эта ситуация – история об одной женщине! – Она снова посмеялась, продолжая вязать, не заметив, как Барри потерянно вышел в коридор.

Ему было не по себе. Он теперь точно знал, что каким-то образом больные общались между собой, при этом не видя друг друга и зная обо всём, что здесь происходит. Мимо него пробегали врачи, очевидно, готовясь к экспериментам в 406-й.

Барри ничего не слышал и не замечал, уйдя в мысли, пока его не остановил Патрик и не начал махать ладонью перед лицом.

– Э-э-эй! Что с тобой? Я зову, зову, а ты…

– А? Патрик… Привет.

– Потерянный какой-то. Что-то случилось?

Стоило ли ему говорить о вчерашнем? Наверное, нет.

– Знаешь, он не стал ждать среды.

– Что, сегодня? Хы, вот Ричи не свезло, – Барри строго на него посмотрел. – Ну-у, то есть это же хорошо, да? Не теряй времени, иди и добудь всё, что нужно. Как убедишься, что он начал работу, скинь мне. Я позвоню и якобы сообщу, что Филлсу плохо и ты нужен на месте. Уйдёшь под этим предлогом. Да?

– Да, годится. Годится, – он похлопал Патрика по плечу и отправился в подсобку выпить воды.

«Годится. Почему в понедельник, а не в среду, как обычно? Что вдруг понадобилось выяснить доктору Саннэрсу так скоро?.. Выходит, сегодня Джесси отвлекает на себя его внимание. Нельзя его подвести». Он разжал ладонь, в которой всё это время что-то вертел. Оказалось, ключ от кабинета Саннэрса. Барри даже не понял, в какой момент достал его у всех на виду и пришёл сюда.

– Годится, – повторил он.

В подсобку зашёл Клинт Ноэр, и Барри спрятал ключ в карман, улыбнувшись не заинтересованному в этом коллеге. Воды он так и не выпил, отправляясь на обход дальше.

– А потом я ему и говорю: «Какого чёрта! Неужели ты не видишь дороги?!» – Майкл рассказывал Барри какую-то историю из жизни, пока держал градусник. – Вот так, доктор Мэлтон. С тех пор я его больше не видел. А потом попал сюда.

Барри лишь кивнул, протягивая снотворное, которое Филлс принимал регулярно. Его пациенты – с момента начала работы – один за другим начали разговаривать, чего раньше не наблюдалось, судя по отчётам. Это был, несомненно, плюс ему как врачу.

Снова позвонил Патрик.

– Да? – Барри кивнул Филлсу и покинул палату. – Что-нибудь важное?

– Важное, не сомневайся. Я заказал пиццу. Пиццу! А не еду из нашей позорной столовки. Как придёшь, пожуём. Ах да! Мистер Саннэрс направляется на четвёртый.

– С этого и надо начинать, Патрик. Как договаривались. Скину. Конец связи.

Он немедленно поспешил наверх. Нужно было проконтролировать процесс самому. Но, как назло, лифта было не дождаться. Наверняка он уже там. Если бы Патрик меньше думал о еде… Барри вывернул в коридор.

Дверь в 406-ю была уже открыта, и возле неё стояли врачи. Барри слишком шумно забежал внутрь, обращая на себя внимание всех. Саннэрс блеснул круглыми очками.

– А я уж думал, вы не придёте.

Его улыбка вызывала омерзение. Доктор был неприятным человеком. И если бы их встреча произошла на улице, Барри уверен – его бы стороной обходили люди.

Джесси уже был пристёгнут и неотрывно смотрел на своего врача. Саннэрс взялся за первый шприц, сильно надавливая на руку. Барри хотел было остановить его и задать вопрос, но Джесси ответил ему отрицательно – так, чтоб только Барри это заметил.

Его телефон завибрировал, отвлекая Саннэрса, который медленно на него посмотрел.

– Прошу прощения. Продолжайте, – Барри быстро глянул на экран, где было сообщение от Патрика: «Ну что там? Мне уже звонить?», но не смог ему ответить. Это было бы некомпетентно, тем более сейчас.

И как только игла вошла под кожу, раздался звонок. Рука врача не дрогнула, Саннэрс делал всё слишком профессионально.

– Извините! – Барри вышел в коридор, достаточно громко и театрально начав разговор с Патриком. Они заранее обсудили, что и как должно было звучать. – Да, я вас понял, одну минуту! – Барри снова вернулся в палату, заметив начало реакции пациента на вещество. Это было страшно, он не хотел на это смотреть. – Доктор Саннэрс, извините, мне только что сообщили…

– Да, мы слышали. Весь этаж слышал, – сначала Саннэрс усмехнулся, но затем снова стал серьёзным. И Барри подумал, что тот ляпнул про «весь этаж» лишнего, вспоминая, что он отнюдь не пустой. – Идите, Мэлтон. Здоровье наших пациентов превыше всего. Чарли, замени его

«Превыше всего» прозвучало именно так, как и смысл, который Саннэрс вкладывал в эту фразу. Барри не стал задерживаться, пока тот не передумал. Он достал ключи и вспомнил всё, о чём говорил Патрик. Нужно было успеть и не оставить никаких следов своего присутствия.

Кажется, у него всё-таки дрожали руки.

* * *

Камер действительно нигде не было. Да и странно, если бы были, учитывая дела, которыми занимался мистер Саннэрс.

На пятом этаже Барри был впервые. К слову, он не отличался от четвёртого практически ничем. За исключением отсутствия большого количества дверей. Здесь их было три или четыре. А его кабинет в самом конце. Ещё одна небольшая табличка: «Х. Д. Саннэрс». Барри даже надел медицинские перчатки, чтобы не оставлять следов, и проверил табличку на подлинность. Держалась крепко. Затем максимально тихо проник в кабинет, заперев дверь изнутри. Времени подумать у него особо не было.

И первым местом его поисков был письменный стол. Открыв верхний ящик, Барри обнаружил несколько папок с документами. Одна из них оказалась на Розу Ривер, чему он, в общем-то, и не удивился. Порывшись ещё, он наконец нашёл то, что ему было нужно. «Джесси Психопат». А вот тут-то он и не подумал, что делать дальше. Просто взять, забрать и надеяться, что пропажу не обнаружат?

Оторвавшись от документов, Барри посмотрел на окружающую его обстановку. Он и не заметил… Весь кабинет был увешан фотографиями в рамках одного и того же дома. С разных ракурсов. Цветных и чёрно-белых. Но одного и того же. И Барри на всякий случай сфотографировал на телефон один из снимков.

Вообще, в кабинете находиться было некомфортно. Было ощущение, что сам хозяин незримо сейчас здесь и смотрит через все эти фотографии. Мурашки поползли по рукам сразу, как только в замочную скважину попал ещё один ключ.

– Чёрт! – Барри завертелся по сторонам, но таки не смог найти ни одного места, куда можно было бы спрятаться. Он уже мысленно начал придумывать отговорки, но в дверь просунулся Патрик. – Чёрт бы тебя побрал!

– Испугался, да? Прости. Я просто подумал, что ты не сможешь просто так вынести нужную информацию отсюда.

– Блин, напугал. Но, если честно, я действительно не знаю, как это сделать.

Патрик огляделся и присвистнул.

– Он явно ненормальный. Так, давай сюда, в соседнем кабинете есть ксерокс, я откопирую, и вернём всё на место. А ты будь на шухере.

– Гениально.

Они так и поступили.

У Патрика, казалось, были ключи от всех дверей. И ему потребовалось всего пять минут, чтобы у Барри в итоге был свой экземпляр истории больного.

Пока Патрика не было, Барри пофотографировал кабинет для дальнейшего изучения.

– Ну всё, сваливаем!

Они постарались привести всё в изначальный порядок и не оставить следов. И Барри с чистой совестью вернулся в подсобку, устало плюхнувшись на диван.

– Предлагаю сжечь перчатки и поесть пиццы, – Барри улыбался, прижимая к себе тёплую стопку листов.

Оно того стоило. Времени хватило. Они довольно быстро с этим справились.

Пока Патрик хлопотал и разогревал пиццу, Барри открыл первую страницу и сразу же увидел яркую картинку. А точнее, это была фотография мальчика лет двенадцати. На фото он улыбался самой счастливой улыбкой. Глаза были ярко-голубые, а на лице – россыпь веснушек. Каштановые волосы торчали самым беспорядочным образом. Ребёнок-солнышко. И Барри ни за что бы не узнал в нём Джесси, если бы не полосатая серая кофта.

Он невольно улыбнулся, а затем принялся читать.

– Джесси Кэмерон Са… – и сердце рухнуло куда-то вниз, – Саннэрс…

Он едва не выронил листы из рук, посмотрев на делающего незаинтересованный вид Патрика.

– Что? – Патрик запихал кусок в рот, ставя перед Барри коробку. – Ты сам хотел знать.

Барри не ответил, принимаясь читать дальше. «Джесси Кэмерон Саннэрс». Он так и предполагал, что у них не особо большая разница в возрасте. Двадцать три года. Он попал сюда в одиннадцать лет. Его отец – Хайдэн Доменик Саннэрс, мать – Кэролайн Тэмпл, в живых её уже нет. Барри сделал вывод, что это и было причиной всему. «Вся эта ситуация – история об одной женщине». Нора ничего не скажет зря. Вот почему Джесси ответил, что его навещают родственники. Ну конечно! Доктор Саннэрс его отец.

– Тук-тук-тук. Можно на огонёк? – в подсобку заглянул Билли.

Барри свернул документы в трубочку и попытался приветливо улыбнуться. «А вот и Хранитель», – подумал он.

– Угощайся, Билли! – Патрик протянул ему надкусанный ломтик, с которого потёк сыр.

– Э нет, Патрик, только овощи, что и вам рекомендую. Ну, вижу – всё в порядке, я пойду. Дел много.

Как только Билли скрылся, Патрик засмеялся с набитым ртом:

– Ага, овощи, как же!.. Небось опять пошёл стейки лопать.

Барри молча прожевал кусочек пиццы и отправился на четвёртый этаж за ответами.

Полученная информация не укладывалась в голове. Ему было необходимо понять.

* * *

– Джесси?.. Эй, проснись. Джесси. Джесси!.. Джесси, проснись!

Он не пришёл в себя тем вечером. На четвёртом этаже никого уже не было, а в палате, как всегда, было темно. Они оставили больного пристёгнутым.

Барри немедленно проверил пульс. Очень слабый, но стабильный. Дыхание было ровным. Казалось, он спал, вот только глаза были закрыты наполовину. На этот раз они имели цвет фосфора, что выглядело весьма жутко.

– Вы как будто специально это сделали, чтобы он не заговорил, – сказал Барри сам себе, но обращаяськ доктору Саннэрсу. Он придвинул ржавый стул к постели и сел рядом. – Как же о многом мне хочется спросить тебя… Но я даже не представляю, что с тобой и как это исправить. Я плохой врач.

Барри внимательно смотрел на Джесси. Он обратил внимание на подушку: та вся была в тёмных пятнах. Он предположил, что это кровь, учитывая всё, что тут происходит. А затем увидел на горле больного длинный, неприятного вида шрам.

– Вот же чёрт! – Барри немного откинул его волосы, чтобы лучше рассмотреть.

Это было сделано намеренно. Очевидно, рана была рваной и долго открытой. Плохо зажили края, а затем по ним прошлись кривым швом. Странно, что Барри не заметил этого ещё в первую встречу: шрам довольно сильно бросался в глаза. Барри осторожно повернул голову Джесси немного в сторону. За ухом у того были вырезаны хорошо различимые цифры 39/41.