Первая тайна

я носил и ношу этот камень на душе, не смотря на то,

что сын совсем не похож на меня. Значительно позже

я как мог посильно компенсировал своё неучастие.

* * *

– Спасибо за откровение,

я даже кое-что по-новому воспринял

и лучше стал понимать тебя.

Но, знаю, эти воспоминания помогут и тебе…

Давай-ка по третьей, и чуть передохнём.

Ты выдохни, прикрой глаза, расслабься,

отвались на спинку кресла и смотри картинки…

Удивительно, я как бы со стороны вдруг стал

свидетелем какого-то действа в небольшом зале

неведомого Дома культуры, заполненного

под завязку женщинами разной комплектации,

ухоженности и разного умственного вызревания.

Однако наличествовали и точечные мужички,

опрометчиво прихваченные своими половинами

на съёмки лекции-беседы «Раздумья о женщине».

Вход на встречу был «ну совершенно бесплатный»,

как и скромный фуршет по её окончании.

Но: при бесспорном и обязательном условии  —

не пикироваться, не скандалить с докладчиком,

не смотря на возможное и вполне понятное

жгучее неприятие существа беседы!

Ба-а, а на гостьях-то цепочки с кулонами, серьги,

броши да мониста, колечки с перстенёчками,  —

и всё сверкает-переливается, неистово бликует.

На щёчках – румяна, на веках – стрелки винтажные

да тени многоцветные, губки напомажены густо.

Будто бы на бал прибыли, а не на солидное действо.

Прибраны, аки ёлки новогодние!

Кто-то в очень коротких платьицах, – дух занимает,

а кто-то так утянут в легинсы, – глаз не отвести!

И немало загадочных творений природы в ботфортах.

Вот отчего их любят дюймовочки весом под центнер?

А на избранных – обруч с бантом, – звездой на ёлке.

Какое-то время идёт мирное обсуждение проблемы.

Докладчик задаёт вопрос:

– А как вы, сударыни, относитесь

к Аристотелю? Конфуцию? Ключевскому?

Знакомы ли вам эти славные имена?

Дамы из зала хором:

– Д-а-а, мы знаем-знаем!

Мы хорошо относимся к ним, уважаем и ценим их.

Мы благодарны им за великую мудрость их.

– А как вы относитесь к их наследию?

– Мы хорошо относимся к их наследию!

– А как вы, любезные, относитесь к дошедшей до нас

в поговорках и пословицах мудрости народной,

этаким преданьям «старины глубокой»?

– Мы любим и поговорки и пословицы. Они бесценны!

– А что бы вы ответили злодею изрёкшему:

«У обычной женщины ума столько, сколько у курицы,

а у необыкновенной – сколько у двух»?

– Что он сексист! Закомплексованный неудачник,  —

дружный женский хор, под редкие и робкие смешки

точечных мужичков.

– Но ведь это сказал Конфуций. И он же:

«Строить правильно отношения труднее всего

с женщинами и с низкими людьми. Приблизишь их  —

они станут развязными, удалишь от себя  —

возненавидят». И несть числа примеров этому…

– Это ошибка! О-пе-ча-атка! Провокация!

И великие мужи могли быть шовинистами!

Да и так уж они велики, раз несли такую чушь?!

Дождавшись угасания волнений,

докладчик озвучивает любопытные суждения

древних мыслителей по теме…

– «Природа мужчины более завершена, поэтому

все качества в нем совершеннее. Женщины

менее духовны, чем мужчины, менее простодушны,

но более мстительны, злонамеренны и несдержанны.

Женщина легче подвергается слезам, ревности,

более склонна к брани и дракам,

к потере присутствия духа, в ней меньше стыда,

она больше обманывает…» – так говорил Аристотель.

И…

– «Идея слабости женской натуры проходит

чрез всю интеллектуальную историю средневековья.

И отразилась, в частности, в признанном в ту эпоху

этимологическом объяснении сущности вещей,

данном Исидором Севильским: латинское слово vir

(«мужчина») происходит от слова vis («сила»),

имеет связь со словом virtus («добродетель»).

Название женщины – mulier происходит от mollis,

что значит «мягкая, изнеженная, слабая»  —

но также и «порочная, чувственная».

Согласны мы с этими тезисами или нет, но мы

не можем не учитывать мнения таких авторитетов,  —

заключает умник под ощутимый ропот неприятия

и продолжительный гомон аудитории…

* * *

Продолжая «парить» над залом, ведущий выдаёт:

– Один мой добрый знакомый – уже пожилой

и одинокий, но порядочный человек,

собравшись с духом, обратился к приятельнице,

которой он, видимо, давненько и тайно благоволил,  —

не согласится ли она заняться с ним фелтингом…

А, кстати, как бы вы, присутствующие в зале,

отнеслись к подобному предложению?

– Старый козёл! (Редкие возмущённые выкрики).

Пошляк! (Чаще). А в основном – осуждающий гул…

– Так вот: дама, к коей обратился мой знакомый

слегка напряглась, но решила уточнить, а что же это?

– А это, – загадочно начал он, потирая ладошки,  —

очень увлекательный, интересный вид рукоделия…

на что вмиг получил звонкую оплеуху.

Его пассия резво вскочила и спешно удалилась,

всем видом выражая возмущение.

На самом же деле: «фелтинг или валяние  —

рукоделие, в процессе которого из шерсти

создаётся рисунок на ткани или панно,

объёмные игрушки, декоративные элементы.

Современные мастерицы изготавливают даже

в этой технике замечательную одежду и обувь»…

* * *

Здесь я очнулся под пристальным взглядом

моего визави и начал приходить в себя:

– Ну, ты и мастер! Что-нибудь ещё отчудишь?

– Разве тебе не было интересно?

Не напрягайся, поехали дальше.

– Что же ты хочешь услышать ещё?

– Я готов слушать всё, что волнует тебя.

Плесни-ка колдовства и продолжай.

– Тогда поведаю одну печальную историю,

глубоко потрясшую меня во время оное.

Были мы молоды, содержательны и увлекательны,

в смысле – могли увлечь… красиво и не одну!

Но испытывали ещё к феминям священный трепет.

Прибился как-то к моей уже группе нескладный малый

с правильными, но смазанными чертами лица:

рослый, но пустой и неопрятный энтузиаст-балабол,

горячо не умолкавший ни на секунду.

И всё, что он восторженно и напористо нёс  —

было практически бессмысленным набором звуков.

Имя ему – Серёга. Мы же звали его Серёга вонючий,

ибо от него в лучшем случае попахивало козлиной!

Своего мнения он не имел – чутко флюгерил,

старался угодить и произвести впечатление.

Но нас не заболтаешь, мы видели его ничтожность

и терпели в надежде на его угодливые обещания

пробить нам эфиры на ТВ и добыть спонсора,

готового оплатить съёмки клипов и продвижение их.

Серёга хвастался, что не имеет отказов от женщин,

может обольстить любую и запросто так.

Просчитав же его суть, нам это казалось чушью.

Ну-у, пэтэушницу, продавщицу – не сомневались,

а уж – даму, женщину – вряд ли.

Горячась и ворочая глаза, Серёга предложил,

мол, укажите на любую и сами всё увидите…

И вот как-то после репетиции стояли мы во дворе

высокого кооперативного дома в престижном районе

и, внимательно оценив обстановку, я указал на двух

отчаянно эффектных молодых женщин, – холёных

и в модной элегантной одежде, которую в то время

могли позволить себе, ой-ой-ой, немногие!

Ни один из нас элементарно не отважился бы

просто подойти к эдаким ледя́м.

Серёга же бодро и размашисто подскакал и…

завязалась у них оживлённая беседа с амплитудной

и хаотичной жестикуляцией и гоготом Серёги,

под звонкие колокольца их смеха!

Мы, потрясённые, остолбенело наблюдали эту

абсолютно абсурдную сценку с обменом телефонами

и… обнимашками!

Пришлось-таки согласиться с Альфредом де Мюссе,  —

кавалером ордена Почётного легиона, сифилитиком,

поэтом и романистом, автором фривольной «Гамиани»,

т. е. знающим предмет порочным человеком:

«Женщина любит, чтобы ей пускали пыль в глаза,

и чем больше пускают ей этой пыли,

тем шире распахивает она глаза свои,

чтобы больше в них пыли попало»!

И с Оноре де Бальзаком:

«Женщины, в силу какого-то особого склада ума,

обычно видят в человеке талантливом

только его недостатки, а в дураке  —

только его достоинства»!

Жёны

– Развлёк-развлёк, всё это любопытно, но

ты упомянул об одном предложении руки и сердца,

хотя дважды был женат. Это как?

– Ничего сверхъестественного, обычное дело…

Вскоре после рождения моего внебрачного сына,

встретил «у самого синего моря» соблазнительную

деву, легко добился её, и… пришлось жениться:

двух детей на стороне моя совесть не выдержала бы.

Лена была юной и лёгкой на голову девушкой.

Была увлечённость с моей стороны и любопытство с её;

я же надеялся, что сложится, но довольно скоро понял,

что невозможно сложить не слагаемое. Года через три

мы оба стали вести себя грешно и безнравственно, но…

не я был инициатором расставания.

И несмотря ни на что, я испытывал угнетенность

и горечь: очень жалел сына, ибо понимал – с ней

он не наберёт того, что должен набирать человек

в своём развитии для соответствия этому званию,

а участвовать в воспитании мне не было возможности.

Больно мне за то и по сию пору…

Вторая же – пока не жена – просто настояла на свадьбе.

Сегодня даже имя её упоминать не хочу!

Я любил её, но никак не решался… отговаривал её,

мол, зачем я тебе такой старый, нетвердо полагая:

как-нибудь рассосётся со временем, остынем оба.

Страшила разница в возрасте – двадцать шесть лет.

Но не угасало и расстаться не мог, пошёл-таки ва-банк.

А при первой нашей встрече она была ещё более юной,

чем Лена, имела хорошие задатки и я очень надеялся  —

смогу взрастить «то, что надо». Наставлял: не молчи,

при любых затруднениях спрашивай, всё растолкую.

Воспитывал, поднимал до себя, развлекал древними

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

* – Здесь и далее – из рекламной ленты.

2

Необузданно похотливый демон, соблазняющий юных дев.