Когда Боги улыбаются

Внутри было темно и прохладно. Но над прилавком горела пара стилизованных электрических фонарей. На длинном столе были расставлены ящички, напоминающие библиотечную картотеку. А в ящичках лежали аккуратными стопочками в алфавитном порядке маленькие иконки.

– Я вижу, монахи неплохо изучили такое понятие как мерчендайзинг, – ехидно заметила Елена.

– Кажется, ты сама отмечала, что многие маркетинговые технологии родились именно за монастырскими стенами, – напомнил Алек. – А вон и серебро.

В дальнем углу стояла стеклянная витрина. На белом фоне с подсветкой не хуже, чем в хороших магазинах, красовались ювелирные изделия. Здесь были и модные последние несколько лет серебряные широкие кольца с охранительной надписью, и цепочки с крестиками и такие же охранительные браслеты. А так же были и более светские украшения.

– Я все же хотела бы выбрать себе иконку, – Юля с любопытством смотрела на иконографическую картотеку на столе. – Но, говорят, моего имени нет в святцах.

– Надо искать что-то вроде Иулианы, – подсказала Гелла. – Так… А мне точно иконку не подобрать.

Монах-продавец смотрел на них с веселой улыбкой, которая, как не удивительно отражалась и в глазах. Ему было за пятьдесят, под рясой угадывался округлый животик, но не настолько большой, чтобы выглядеть неприличным. Окладистая бородка была аккуратно пострижена.

– А еще я маме хочу такой же крестик, как у меня купить, – продолжала Юля.

– А вот с этим, – тихо заметил ей Алек с нотками укора и превосходства в голосе. – Тебе следовало бы быть осторожнее. Убрала бы ты свой крестик. А то как-то… Несколько неприлично.

– Ты совсем в уме повредился? – ошарашено поинтересовалась она. – Хотя… было бы что повреждать. С чего бы в церкви крестик будет выглядеть неприличным?

Елена посмотрела на тонкое золотое распятье на груди у подруги и усмехнулась.

– Он католический, идиотка, – прошипел Алек.

– С чего ты взял? – возмутилась Юля. – Откуда тебе вообще это знать?

– Профессия у него такая, – с веселой иронией заметила Елена. Она чувствовала себя спокойнее, предчувствие не отступило полностью, а сжалось в еле заметный комочек где-то на самом дне души. Так и жить можно.

– Простите, – вежливо, но с искоркой смеха в голосе, вдруг вмешался монах-продавец. – Этот молодой человек прав. Ваш крестик католический.

– По поводу идиотки я тоже не сильно ошибся, – пробурчал Алек.

– Правда? – Юля сделала вид, что не обратила на слова мага никакого внимания и полностью сосредоточилась на священнике. – Мой приятель обычно не большого ума… А что? Есть какие-то различия в крестах?

Алек картинно закатил глаза, Елена и Гелла в унисон усмехнулись. Любой из них мог объяснить Юле все существующие различия. Но похоже, для нее мнение друзей при данном стечении обстоятельств было не очень-то и авторитетным. Впрочем, все они уже давно привыкли к такому отношению. Большинство знакомых воспринимали их, как чудаков со странными хобби. Елена очень надеялась, что открытие «Бюро магических услуг» несколько изменило это мнение.

– В католической традиции очень строгое изображение креста, – покладисто рассказывал священник, метнув на магов заговорщески озорной взгляд. – Как у вас. В православии же более вольные интерпретации. У нас этот символ страдания Божия может быть каким угодно. С надписями, с косыми перекладинами, с инкрустацией. Есть и более принципиальные различия в самом изображении распятия, но мне кажется, это вам не очень интересно.

И он подмигнул Алеку. Тот поспешил отвернуться в сторону витрины с серебром, чтобы скрыть усмешку.

– Кстати, – продолжал монах. – Могу предложить для вашей матушки вот такой аккуратненький крестик.

И он выложил перед Юлей небольшой нательный крест из серебра. Он был несколько шире в перекладинах, чем Юлин католический, и снизу шла еще одна диагональная перекладина. А в том месте, где сходились две основные, крест был инкрустирован пятью крохотными камушками.

– Это цирконы, – пояснил монах.

– Отличная штучка, – чисто по-женски оценила Гелла. – А мне вот тот светильничек очень нравится.

Она указывала на изящный сосуд глубокого зеленого цвета.

– К нему могу предложить несколько маленьких свечек, – охотно выложил на прилавок товар монах.

– И ладан, – перечисляла ведьма, доставая расшитый бисером кошелек.

– Грамм триста хватит? – продавец был несказанно рад таким покупателям. – И масла?

– Было бы здорово, – Гелла с восторгом наблюдала, как ее покупки складывают в аккуратный пакетик. – Спасибо.

– Вам, молодой человек, – переключился монах на Алека. – Могу предложить печатку с изображением Георгия Победоносца, поражающего Змея.

– Мне как-то Змея всегда жалко, – отшутился маг. – А вообще, нет, спасибо. Я не любитель таких вещей.

Он, и правда, никогда не носил никаких украшений.

– А вот светильник я бы тоже купил, – и Алек указал на темно-синий крупный сосуд, напоминающий по форме античную амфору, но не такой большой.

– Отлично, – монах радовался, как ребенок. – Ну, а вам?

Он посмотрел на Елену.

– Жемчуг в серебре?

– Не угадали, – рассмеялась она, почти забыв о предчувствии. Ей было искренне весело. – Люблю жемчуг, но… Он идет далеко не всем. Предпочитаю янтарь, сердолик или черный агат.

– Тогда вот, – и он выложил перед ней браслет, довольно широкий, искусно сделанный из серебряной проволоки с круглыми вставками агата.

– Пожалуй, нет, – повертев безделушку в руках, отказалась Елена. – Что-то не так.

– Тогда печатка? – монах смотрел на нее оценивающе и с некоторым задорным азартом. Его аура такая же золотистая вспыхивала и давала протуберанцы. У монаха был явный дар эмпата.

– Вариант, – подумав, признала Елена. – Но у меня их уже три и все с агатом.

– Тогда вот так…

И он достал маленькую бархатную коробочку для украшений. На бордовом фоне лежало очень тонкое колечко из серебра с круглым камушком.

– Осветленный топаз, – тут же оценила Елена. И, как зачарованная, протянула руку. Она не любила тонкие кольца, она не симпатизировала желтым прозрачным камням. Но перстенек сел на палец, как влитой. И по руке начало расходиться приятное тепло.

– Потрясающе, – с восторгом поделилась она. – Оно явно освящено. И даже при том, что у меня, извините, что-то вроде психологической аллергии на святую воду… Вот совсем не моя вещь, а снять… не могу.

– Значит, все же ваша, – доверительно сказал монах. Маленький желтый протуберанец его ауры метнулся от нее обратно к хозяину. Аура монаха чуть вспыхнула желтым.

Елена протянула ему деньги.

– Спасибо, – искренне сказала она.

– Не за что, – легко отозвался священник и улыбнулся. – Уже были у источника?

– Нет, – улыбнулась в ответ очарованная им Гелла. – А что там?

– Воды нашего источника дарят благодать, здоровье и долголетие, – рассказал он с видом заправского гида. – Так гласит легенда.

– Из него пьют или в него окунаются? – чуть робко переспросила Юля, уже представляя, что надо лезть в ледяную воду.

– Секрет в том, что к нему надо спуститься семь раз, – пояснил монах. – И это не просто. А потом уж будет достаточно помочить руки.

– Семь раз? – усмехнулся Алек. – И это непросто? Хорошая физическая нагрузка весьма улучшает здоровье.

– Конечно, – радостно подтвердил монах. – Но ведь это еще и вопрос веры.

Маг согласно кивнул.

– Надо сходить, – решила Юля. – Там, наверное, народу куча. Еще и очередь.

– Пройдите сейчас по центральной дороге вверх, – предложил монах. – До Святых врат. Дальше мимо Келейного корпуса. Но не под самыми окнами, а по тропе. Она с холма вниз идет. Как раз к источнику. Так быстрее. А над ним, если прямо вверх подняться, будет звонница. Если успеете, то там братья разрешают звонить прихожанам.

– То есть я могу сам туда залезть? – с некоторым недоверием переспросил Алек.

Священник кивнул.

– Круто! – обрадовалась, правда, с некоторой долей иронии, Гелла. – Сначала ты будешь развлекаться, глядя, как мы с Юлей ползаем к источнику. Елена, естественно, не собирается этого делать? Да? – та ей кивнула. – Вот. А потом мы будем развлекаться уже за твой счет.

– В результате, самый большой выигрыш мой, – заметила Елена. – Я успею посмотреть и на вас и на него.

Друзья скорчили ей гримаски и направились к выходу. Она же еще раз обратилась к монаху.

– Спасибо за все, – как можно теплее и искренне, сказала она. – И за покупки наши и за прием. Вы же знаете, кто мы. Нас редко так принимают в храмах.

– Я понимаю, – все так же дружелюбно, но уже более серьезно ответил священник. – Такие люди, как вы, для нас редкость. Но вы же гости. А не…завоеватели.

– Да, – несколько удивилась Елена его проницательности.

– В вас видно знание и уважение к нашей культуре, – продолжал он. – Так что я не вижу повода для … иного приема.

– Но иногда мы задаём неудобные вопросы, – вдруг разоткровенничалась она, вспомнив напряжение, с которым проводил их святой брат из предыдущего места. – Мы были в часовне Иоанна Крестителя. Там… там произошло убийство. И мы это почувствовали.

– Я понимаю, – опять кивнул он. – Но вы же не …. Это не принесло вам радости или удовлетворения.

– С чего бы? – искренне удивилась Елена. – Но сам факт, что мы это почувствовали и стали спрашивать…. Это же не типично.

– Бог сделал нас разными, – заметил монах. – И дал вам этот дар. Мне не ведомо, как называете это вы, но я верю, что это дар божий. По крайней мере, для вас. И вы не применяете его по злому умыслу.

– Да уж, – чуть усмехнулась она. – Скорее супротив такового.

– Потому я и говорю о нем, как о даре божьем, – еще раз подтвердил он. – Так что нам не за что быть к вам недружелюбными. Да и наша вера сильна. Вы не угроза для нас.

– Что и радует, – его слова принесли Елене успокоение. – Спасибо. И до свидания.

Он кивнул ей и даже чуть помахал рукой на прощание.

Выйдя на солнце, Елена увидела, что ее друзья спешно направляются к табличке, разрешающей курение. Это была светлая мысль. Она еще раз посмотрела на свое новое приобретение. Неприметный с виду камушек чуть блеснул на солнце. Елена поспешила за своими.

Такая не случайная встреча

Холм, на котором располагался основной комплекс монастыря, был довольно большим. И только с виду он выглядел пологим. Подниматься на него, да еще по жаре, было непросто. Они дошли до Святых врат, мельком оценили красоту надвратной церкви и свернули на тропу. Она вилась и круто изгибалась среди кустов. Узкая и неровная. Почти без ответвлений. И по ней еще попадались встречные туристы. Алек с Геллой и Юлей ушли вперед, так как спешили к обещанным развлечениям. Елена не особенно торопилась. Прохлада кустов сейчас была ей более приятна. Да и с высоты было интересно смотреть на парк и строения внизу. В какой-то момент людей на тропинке не стало. И она неторопливо шагала вперед, занятая своими внутренними переживаниями.

Елене было хорошо. Спокойно и свободно. Она в принципе, уже получила то, зачем так сюда стремилась. Ее душа почти успокоилась на фоне красивой природы и не менее прекрасной архитектуры. Почти…. Если не считать по-прежнему не отступающего предчувствия. А оно зашевелилось и разрослось. И теперь сбивало дыхание, мурашками ползало по коже. Елена очень не любила такие состояния, которые были для нее не редки. Она даже научилась различать виды предчувствий. Но это почему-то не поддавалось опознанию. Вроде бы, судьба обещала ей нечто грандиозное. Но при этом, предчувствие таило и какую-то опасность. Но главное, она так и не смогла понять, с чем оно связано. Здесь в далеком и незнакомом месте, куда монахи удаляются для молитв и труда. Что могло породить такое странное и навязчивое ощущение? …

Возможно, если бы она просто спешила за своими друзьями, а не занималась самоанализом, она спокойно прошла бы этот поворот. Но… От тропинки шло ответвление. Почти незаметное. Так… Пробел в кустах. Но ветви так красиво изгибались в этом месте, они образовывали такой таинственный тоннель…. И нечто звало и притягивало ее туда. И пугало.

Елена год назад пережила весьма и весьма неприятное столкновение с упырями, существование которых до этого казалось ей просто сказкой. А кто, как не упыри, умеют так тонко и красиво посылать зов. Который она не единожды испытала на себе. И тут было нечто подозрительно похожее на зов. Ей даже казалось, что она слышит тихую чарующую мелодию. Будто волны что-то шепчут берегу, будто поет далекая флейта. И эти звуки звали, дарили предвкушение праздника, счастья и легкой опасности. Практически желанной. И даже… что-то вроде вожделения. Быстро проанализировав возникшие у нее эмоции, оценив угрозу, Елена, не задумываясь, свернула с тропы. И ускорила шаг, не удостоив внимания запрещающую табличку. Это притом, что запрет сильно по тону отличался от всех тех, что ей попадались раньше. Никакой тебе вежливости. Строгое или даже суровое уведомление, что туристам проход запрещен. Но Елена себя к туристам не относила.

По мере продвижения ее предчувствие росло, заставляя ее идти все быстрее, а та заветная мелодия уже звучала в ушах не тихой песней, а громом оркестра. Звала, смешиваясь с гулким стуком ее сердца. Она стала похожа на хищника, выследившего добычу и несущегося по следу. Ее сила, больше не контролируемая, коконом закрутилась вокруг нее, тугой серебристо-серой сферой.

Елена выскочила из кустов и застыла на месте перед огромным и довольно древним собором. Его стены мощно излучали ощущение древности и суровости, как если бы она стояла под стенами крепости. Несколько мгновений, она впитывала в себя эту мощную энергию, а потом решительно двинулась к небольшой дверце сбоку от центрального входа. …

Два шага внутрь и… предчувствие лопнуло, взорвавшись мириадами брызг. И тут же на нее накатило блаженство. Или что-то очень близкое к этому понятию. Такое большое и чудесное, что она никогда не смогла бы выразить его словами. Свет. Теплый, согревающий душу. Покой и свобода. Уникальное чувство полной свободы. Восторг, полет. И сила, несущая все это. Сила била в нее со всех сторон, смешивалась с ее собственным коконом, наполняла и поглощала. Но в тоже время, Елене казалось, что это она поглощает силу. Будто она пьет из волшебного источника и не может напиться.

И эту силу источали стены собора. Елена подошла и прижалась к ближней из них спиной. Стараясь укротить свои эмоции, стараясь разобраться, что же все-таки происходит. Она и раньше испытывала такое. Во время обряда. Никак не связанного с церковью. Тогда она стояла в кругу, и так же со всех сторон в нее била сила. Теплая, благая, восхищающая, сила природная, по сути – языческая. И таким же, чисто языческим, был этот храм. Храм, посвященный христианскому богу. Слишком светлый, слишком древний, слишком свободный.

Когда она впитала в себя эту силу, сколько смогла, когда сжилась с нею и смогла управлять новой данностью, Елена попыталась мыслить, попыталась осознать то, что перед нею, увидеть и понять детали. Конечно, храм был не столь уж и древним. Тот самый четырнадцатый век. Она догадалась, что находится в самом сердце монастыря. В том соборе, с которого когда-то и началась община. Да, стены не новые. Но… скорее всего, это удивительное ощущение шло от земли. Древней земли предков…

А еще храм был лишен своих атрибутов. Ни одной иконы, не навязчиво золотых врат, ни фресок под потолком. Через пустые не застекленные окна и световой барабан под куполом лился солнечный свет. И его лучи мешались со светом внутренним, подаренным этим древним и волшебным местом.

Наконец, она смогла осознать все детали. Сваленные в углу строительные материалы, дыры в полу, ошкуренные куски стен, где проглядывал изначальный камень постройки. И человек… Мужчина, в одних черных джинсах и белых кроссовках. Он сидел на корточках почти напротив нее через зал. Темноволосый, с аккуратной маленькой бородкой, прекрасно сложенный, мускулистый. На его груди висела крохотная иконка и внушительный золотой крест. А еще у него были поразительные ясные почти желтые глаза. И она смотрела в них, не отрываясь, через весь зал.

Елена теперь прекрасно понимала, почему к зову этого места примешивалось вожделение. Сейчас она испытала его в полной мере. И даже не могла, да и не хотела, этого скрывать. Потому что и он его не скрывал.

Нет, это не было любовью с первого взгляда. Это было Узнавание. И Елена поняла это сразу. И испугалась. Это была «не случайная встреча». Какие случались с ней и раньше. Теперь стало понятно, что она ехала сюда только ради него. Этого незнакомого, и в тоже время уже близкого ей человека. Их что-то связывало. Давно и… всего несколько мгновений.

У Елены была своя вера, своя личная религия. Да, она верила в Грааль. В Высшую справедливость, в его свет, в Служение. И она верила в Судьбу. И искренне служила ей. Хозяйка посылала ей встречи. Вот такие вот встречи, всегда в шикарном антураже. Как сейчас. И послушная служанка должна была перевести нового странника, отмеченного Судьбой. Через перекресток. И служанка сама проходила этот отрезок пути, меняя свою линию жизни. И всегда между ней и странником возникала вот такая крепкая духовная связь. С ярким оттенком связи плотской. Но эта встреча была уж слишком яркой…

Он поднялся и пошел к ней. Елена продолжала стоять и ждать, даже не думая что-либо предпринимать. Вокруг нее все еще вилась сила. Плотным, но прозрачным коконом. И она знала, что он прекрасно все это видит и осознает. Она не собиралась закрываться от него или прятаться. Он остановился в двух шагах. И продолжал удерживать ее взгляд. Выражающий то же, что и его собственный. И он так же не стеснялся.

– Вход для туристов запрещен, – произнес он с улыбкой.

– Я знаю, – ответила Елена, с легким вызовом.

– Ну да, – он чуть помолчал. Он знал, и даже больше, чем было произнесено. – Кто ты?

– Ведьма, – она чуть пожала плечами.

– А я священник, – он усмехнулся. – Забавный поворот, не правда ли? … Зачем ты здесь?

– А вот этого я еще не знаю, – Елена оторвалась от стены с явным сожалением. – Но было бы странно, если бы я прошла мимо.

– Верно, – он посмотрел на ее сумочку с некоторым вопросом.

Елена достала сигареты и зажигалку, молча предложила ему.

– Вообще-то, я знал о твоем приезде, – прикурив, сказал он. – Мне сказали.

– Тот брат из часовни? – догадалась она.

– И из лавки тоже. … Хотя я все же надеялся, что ты пройдешь мимо.

– Он сам отправил меня этой дорогой, – возразила Елена. – Но в любом случае…

Она пожала плечами, давая понять, что повод для встречи все равно бы нашелся.

– Это место, – она обвела храм взглядом. – Оно мало похоже на христианскую церковь.

– И все же это храм, – с ударением на последнее слово возразил он. – Таков мой бог.

– Твой, – с чувством подтвердила она.

Потому что он был частью этого места, этого волшебства. И его хранителем. Или… У нее возникло некоторое подозрение. ….

– И все в этом месте принадлежит ему, – прочитав ее мысли, сказал он очень весомо.

– И само место тоже, – отозвалась она с усмешкой. – Но даже и не надейся. Мне не нужна эта вещь. И я даже слышать о ней не хочу. Пусть это даже сам Грааль.

– Его не чтут в православной традиции, – он тоже чуть усмехнулся.

– Конечно, – не поверила она. – Да ладно… Я даже не буду спорить. Я не хочу.

Последние три слова она произнесла очень твердо.

– Ты хранитель, не я. Мне более чем достаточно того, что я уже получила.

Он смотрел на нее с легким удивлением, потому что понимал, она не лжет.

– Странно, – наконец, прокомментировал он.

– Ну, – Елена улыбнулась. – Ты спрашивал, зачем я здесь. И я все еще не знаю ответ. Но в этом я уверена. Не для меня.

– Тогда останься, сколько сможешь, – после долгого молчания, серьезно попросил он.

Елена кивнула, отбросив в сторону все. И мысли о друзьях, которые вскоре заметят ее отсутствие и начнут искать ее по всему монастырю, о времени. Об автобусе, на котором ей надо будет уезжать. У нее еще есть пара часов…

– Откуда это? – спросила она, обведя рукой стены. – Расскажи мне.

– Официальную версию ты знаешь наверняка, – начал он, так же оглядывая пустые стены храма. – Но… Естественно, была предыстория. Во времена крещения Руси.

– Языческое капище? – предположила Елена.

– Нет, – он улыбнулся чуть хитро. – Не совсем. Там на брегу стояла часовня. И там служил последний жрец языческого бога, которого так почитали в этих местах. Но время его прошло. Его сын, отданный на службу, принял иную веру.

– Христианство, – поняла она.

– Естественно, – он кивнул. – И он верил фанатично. Настолько, что в один прекрасный день пришел за своим отцом.

– Его убили на холме, прежде разорив часовню, – на этот раз она была уверена в правильности своей догадки. – Смерть жреца… Сильно, но недостаточно. Что-то еще…

– Когда старец Назарий удалился от мира, – продолжал священник. – Он жил в развалинах той часовни. И когда этот храм был заложен….

– Он перенес сюда алтарь! – Елена присела, чуть дотрагиваясь ладонью до пола. – Вот тут… Он стоял тут много лет. Несколько веков… – она подняла на него взгляд. – Та вещь… она хранилась тут. Тоже очень долго. Вот почему храм так наполнен ее силой.

– Верно, – монах смотрел на нее с интересом и некоторым удивлением. – Ты так четко чувствуешь это? Странно, что она тебе не нужна…

– Я уже сказала – нет, – напомнила Елена чуть суховато. – Да и если честно, я не уверена, что эта вещь вообще должна принадлежать людям. Только богам.

– Потому ее не видели даже мои братья, – подтвердил он.

– А бог? – задала она следующий вопрос. – Кому была посвящена та часовня?

– Волху, конечно, – казалось, его даже удивила ее недогадливость.

– Да? – Елена чуть смутилась. – Если честно, я думала, что Велесу. Ведь там, в часовне Иоанна Крестителя была икона…. Мы с друзьями обратили внимание на странный образ. Умягчение злых сердец. Но раньше на этом месте висела другая икона. Святого Власия. Он же Велес.

– Я как-то не задумывался, что в наших церквях слишком много намеков и знаков, – он смутился. – Но в целом, все верно. Волх является ипостасью Велеса. Почитается и как его сын.

– Бог-воин, бог-оборотень, покровитель источников и вод, – перечислила она все титулы Волха. – А ты неплохо ориентируешься на вражеской территории.

– У меня докторская степень по истории славянского язычества, – он усмехнулся, наблюдая за ее реакцией на эти слова.

– То есть, ты не всю свою жизнь просидел взаперти в монастыре? – не смотря на всю странность их встречи, на нереальность обстоятельств и окружающего антуража, Елена быстро приходила в себя. Мог же у нее быть и чисто человеческий интерес.

– Я здесь с четырех лет, – он прохаживался по храму. – Монахи меня выучили, воспитали, а потом отправили в семинарию. Ну, еще я успел закончить МГУ и, вернувшись уже сюда, заочно выучиться в аспирантуре и докторантуре. А ты? Ты не похожа на обычную ведьму.

– А ты многих ведьм видел? – усмехнулась Елена.

Но как ни странно, он не ответил ей улыбкой. Так, лишь легкое пожатие плечами и некоторая напряженность во взгляде. Она запретила себе задумываться об этом.

– Как тебя зовут? – все же решил он задать самый простой вопрос.

– Елена. А тебя?

– Егор, – после некоторой заминки ответил монах. И она поняла, что он решил назвать ей свое мирское имя. Это радовало.

– Если ты не против, я все же оденусь, – он указал на свои вещи.

Она была против, но промолчала. Ведь ведьма и священник – это пошло? И все же Елена поймала себя на довольно смешной мысли. Раньше она с насмешкой говорила приятельницам, лучше не знать, что у священника под рясой. Теперь эти слова принимали совершенно другой смысл…

– Ты обедала? – буднично поинтересовался Егор.

– Нет.

– Тогда угощаю.

Он сказал это так просто и легко. Как обычный мужчина, приглашающий понравившуюся девушку на свидание. Видимо, у него был немалый опыт в этом вопросе. А она еще говорила Гелле, что монахи не блещут сексуальным опытом.

– Ты поведешь меня в трапезную? – иронично поинтересовалась Елена.

– Нет, – Егор тоже чуть улыбнулся. – Идем ко мне. В усадьбу. В трапезной теперь пусто. Я отпустил братьев обедать, пока работал в храме сам.

– Отпустил? – переспросила она. – Большой начальник? Кстати, а у вас тут всегда так? Если в монастыре странные гости, то братья начинают сообщать друг другу эту новость? И скольких должен предупредить каждый?

– Всего одного. Меня.

– Почему только тебя?

– Лена, – он посмотрел на нее так, будто она не понимала элементарной истины. – Я настоятель этого монастыря.

Ей как-то сразу схудилось. Попасть в более пакостную заморочку надо уметь. Настоятель. Почему бы ему не быть каким-то служкой? Но нет. В душе она понимала, что иначе и быть не могло. Обычный монах вряд ли мог быть хранителем того странного артефакта.