Гильдия Злодеев. Том 2

«Мастер, вы слышите?»

– Да.

«В Гурум-Хупе вас обучат собирать силу с утропиев. Девка сказала правду – там есть что-то вроде Академии Тёмных Искусств. Назовите им имя Грайн и они не убьют вас слишком быстро».

Стилет орет. Утропий откусил ему палец на левой руке.

– Не интересует, Костя. Я не собираюсь сжигать мосты с цивилизованным миром раньше времени. Вот когда прижмёт, тогда и подумаю.

Голос Кости спокоен и серьёзен. Ощущение, что это совсем другой человек. Или… не человек.

«Тёмный эфир не заменит мне вашу жизненную силу, так как контракт уже заключен. Но я могу предложить за него нечто большее, мастер. Я открою вам самые большие тайны анклава. Вы станете самым могущественным существом Варгона. На этот раз я не шучу».

– Ты поэтому так ко мне прицепился и спас тогда в лесу?

«Да, мастер. Я знаю только одно существо с таким же эфиром, как у вас. И это существо – я».

Молчу. Стилет перестает орать. Избавившись от него, зомби резко замирают на месте, превращаясь в унылое ходячее говно. Вся прыть покидает их.

«Я дам вам всё. Власть над эфиром. Почитание и величие. Даже бессмертие. Разве вы не этого хотите? Но вы должны поторопиться. Утропии – вымирающий вид. Обитатели Варгона адаптируются, сжигают погибших, уничтожают мёртвых. Их не так много, как кажется. Чем дольше утропии скитаются по миру, тем сильнее становятся, и тем ценнее их тёмный эфир. Мастер, я уже понял, что вы за существо. Вижу, что вы лишены глупых предрассудков, поэтому сможете услышать меня. Я не плохой и не хороший. Я тот, кто я есть. Варгон мне безразличен, и если он вам так нравится, я не буду вам врагом или соперником. Только дайте мне… тёмный эфир».

Хоть убей, но мне это всё не нравится. Ох как не нравится. Настоящее нашептывание демона. Я достаточно хорошо разбираюсь в таких вещах и знаю, что не существует безграничных почитаний, власти, могущества и всяких бессмертий. Если бы были, Костя не стал бы черепом. Очень уж он похож на коуча из разряда «только я научу вас, как заработать миллиард. Всего за сто баксов».

Но отказывать слишком открыто нельзя. Теперь понятно, насколько я ценен для Кости. Возможно, впервые я «вижу» его настоящее лицо.

– Предположим, я соглашусь обучаться в Гурум-Хупе… Может, лет через двадцать или тридцать. Но не факт… Заинтересуй меня. Дай какой-нибудь аванс. Покажи, для чего мне марать себя энтропией? Мне вполне хватит и артефакторики или элементализма. Знаешь, я и без тебя многого добьюсь. Мне хватит небольшого замка на острове, набитого черепами и артефактами. То, что ты предлагаешь, мне неинтересно.

А может и интересно… Если бы я, конечно, доверял Косте.

Тишина.

В голове только ветерок. Но вот Костя отвечает:

«Хорошо. Я подумаю, чем можно вас… – весёлый смешок, – соблазнить».

Голос Кости становится тише:

– Ты недавно говорил что-то о существах, страшнее инквизиторов. Когда предупреждал не болтать об анклаве. О ком ты говорил? Тут есть такие же, как ты? Ответь.

Костя не отвечает сразу. Но вот тихо произносит:

«Таких как я больше нет. Но есть другие, мастер. Варгон – прекрасное и одновременно ужасное место. О некоторых его тайнах не знаю даже я. И вообще, с чего это вы решили, что мы стали друзьями и теперь можно меня допрашивать, а, мастер? Неужели почувствовались из-за моего откровения?»

Понятно.

Костя затихает. Уже думаю вернуть его обратно в сумку, как в мозгах орёт:

«Девка! Что ты делаешь с жабой?! Не запихивай ее туда! Оу… я всё расскажу мастеру…»

Э-э-э-э… Ну… ладно. Так, воображение, уймись. Костя специально это сделал. Не верю, что он не знает о том, что я его слышу.

Убираю череп за спину. Осматриваюсь.

Мд-а. Вот это жуть. Зомбяки, как истуканы, бродят вокруг огромной кучи ошметков своих гнилых коллег. Пробираюсь через них, нагло распихивая. Забираюсь на кучу трупов, расшвыриваю ошметки, наконец вижу Стилета. Хорошо его погрызли. Кстати, тут зомби людей не жрут, как мне изначально показалось. Просто рвут, «рассматривают» мясные кусочки и не спешат отходить от свежих трупов, будто тут гноем намазано. Неправильные какие-то зомби.

Выковыриваю из ошмётков меч Стилета. О да, прелесть моя. Я надеялся, что мы ещё встретимся. Какая прекрасная работа. Гарда в виде змей, голубоватое лезвие. Легкий, будто из пенопласта. А, не-е. Я же в кольце. Мне сейчас всё лёгкое.

Так, а где мешок с добром?

Добрых пять минут расшвыриваю трупаки во все стороны. Хорошо, что я не из чувствительных, а желудок вылит из бетона. А ведь еще воняет, у-у-у-у. Но почему-то мне на это плевать.

Гной – вкуснота.

А, ну да…

Контакт с Костей сделал меня нечувствительным к перегнившим селезёнкам. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

А вот и мешок! Вытягиваю. Закидываю на плечо. Тяжеловатый даже с кольцом. Надеюсь, там горы золота и еще парочка говорящих черепов.

Спускаюсь с кучи трупов, подхожу к втыкающему в пространство зомби. Сжимаю меч. Легким движением перерубаю его пополам.

ВОЙ!!!

Зомби разом разворачиваю головы в мою сторону, стучат челюстями, конвульсируют, дрыгаются.

Э-э-э-э-э…

…

…

Что?..

Что?!!

Да почем-у-у-у?!!

Зомби окружают. С рёвом срываются с места прямо на меня.

Глава 4

Отбрасываю мешок, становлюсь в позу «умирать, так с боем». Ближайшего зомби разрубаю от плеча до паха, лишь немного почувствовав сопротивление костей. Я не боец на мечах какой-то ступени и прекрасно понимаю, что кольцо меня не спасет. Еще секунда и…

Второй зомби вместо того, чтобы перегрызть мне глотку изворачивается и кусает голубоватое лезвие меча. Вырываю и прогнившая челюсть падает на землю.

Отскакиваю в сторону, спиной натыкаюсь на третьего.

И снова я жив…

Зомби тупо отталкивает меня. Выставляю меч острием на ненормального, и он с удовольствием сам на него насаживается. Отталкиваю ногой. Не успеваю даже сообразить, что происходит, как сразу двое хватаются за лезвие руками и сразу же лишаются пальцев.

И тут до меня доходит.

Отбрасываю меч. Зомби щучкой ныряют за ним, бьются башками об землю с намерением… убить мой меч. Меня они не трогают.

Понятно.

Кровь. Клинок в крови Стилета.

Несколько минут наблюдаю, как зомби самоубиваются, сражаясь с клинком… Во все стороны летят ошметки любителей остренького.

Присвистываю:

– Ребятки, что ж вы себя так не бережете-то…

Через десяток секунд зомби резко замирают, скрежеща конечностями, встают и разбредаются во все стороны.

Та-а-а-ак. Только что я увидел что-то интересное и странное одновременно. Зомбяки реагируют на кровь – это понятно. Вот только неподалеку валяется еще свеженький Стилет. Его еще рвать и рвать. Но при этом они отстали от его тела, но сагрились на измазанное в крови оружие. И только в момент, когда я убил одного.

Что за хрень с этими зомбями? Они реагируют на смерть сородичей. На кровь тоже, но намного агрессивнее, если эта «кровь» на них нападет. У меня такое ощущение, что зомбяки больше защищаются, чем нападают. Они как дикие звери со стадным инстинктом. Если молодняк не обидишь и близко не подойдешь – не тронут.

Замечаю какое-то шевеление. Торн стоит в отдалении, машет рукой. Похоже, он спешил на помощь, но произошло что-то мутное и он решил просто посмотреть, чем всё закончится на безопасном расстоянии.

Показываю ему знак немного подождать. Нахожу нож в груде тел, вырываю из тухлой башки. Иду в противоположную от Торна сторону. Нужно отогнать отсюда зомби – а то подираются к нему все ближе и ближе. Того и гляди мне придется смотреть бой с ними уже с мастером четвертой ступени. И есть у меня уверенность, что мой гвардеец победителем не выйдет.

Неспешно отхожу метров на двести. Посматриваю на то, что осталось от лагеря. Мешанина из бревен, зомби и всякого хлама. Беспощадное болото скоро все тут поглотит. Лезть туда в поисках добра – чистое безумие. Будем надеяться, что Стилет утащил с собой все ценное. Эх…

Мимо ковыляет зомби. Ставлю ему подножку, и он падает.

Да уж… а я ведь знал, что в кино что-то недоговаривают. Зомби хотят тихой и спокойной смерти. Нет же, надо придумать парочку оправдывающих их убиение факторов: тупые и любят мозги. Как можно убивать таких милых созданий? Не понимаю…

Всаживаю следующему зомби в висок кинжал. Он последний раз щелкает челюстью.

Очередной вой и ближайшие тухлые родственники собираются в одном месте, я же возвращаюсь к Торну.

– Хм…

Как эмоционально он выражает эмоции. Ну, ладно.

Вздыхаю, развожу руками:

– Даже не спрашивай, хорошо? Я без понятия, почему они меня не трогают.

– Из-за черного эфира?

– Я тоже так подумал. Ты о таком слышал? Ну, чтобы утропии на кого-то не нападали.

Отрицательно качает головой:

– Нет. Не думал, что такое бывает. Даже некроманты не умеют контролировать естественных утропиев.

– Естественных?

Кивок:

– Кто умер или кого убили, а не создали.

Смотрю за спину Торну, не вижу одну очень важную тушу:

– С геомантом не получилось?

– Получилось. Оставил его позади и поспешил к вам.

Внимательнее осматриваю Торна. Он немного потрепан, а латный наплечник погнут:

– Это он тебя так?

– Да.

– Ты же четвертой ступени, а он второй.

– Верно. Но я с разряженными артефактами.

– Неужели они так влияют?

– Для мастеров воинских искусств – да. Ступени магов можно сравнивать со ступенями воинов, только если они в полной экипировке. С геомантом третьей ступени я мог бы уже не справиться.

От светских бесед посреди трупов нас прерывает очередной вой. Забираю мешок с добром и меч. Торн молча кивает, разворачивается. Следую за ним, но не догоняю. Жадность больше не может терпеть, ничто ей не помешает проверить добро: ни зомби, ни мировой потоп, ни моросящий дождь, ни бульканье под ногами.

– Та-а-а-ак… о! 0! О! Торн, ты погляди!

Торн озирается по сторонам, убеждается в относительной безопасности, сравнивается со мной.

– Награбленное золото?

– Не только! Ты глянь-ка… он взял все самое ценное!

– Само собой.

На дне мешка монеты разной потертости. В основном золото и немного серебра. На первый взгляд тут где-то триста-пятьсот золотых монет и пятьдесят-сто серебряных. Десятка два камней, явно не первозданных, но эти я тоже не узнаю.

– Хм… Накопители. Очень дорогие, не удивлен, что он их с собой взял.

– Тебе подойдут?

– Вполне.

– Отлично.

Так, что еще. Гребень для волос такой работы, что любой ювелир от зависти сдохнет. Достаю, рассматриваю со всех сторон. Камушки-брюлики, металлический. Блин, что за фигня?

Торн будто мысли мои читает:

– Мифрил. Из него делаются легендарное артефактное оружие. Кто додумался сделать из мифрила расческу?

– Да уж. А мне очень интересно посмотреть на шевелюру этого человека. Сколько такой стоит?

– Не знаю. Дорого.

– Примерно?

– Никогда не интересовался.

Видимо Торн замечает мой осуждающий взгляд любителя всего «примерного».

– Тысячу золотых.

Довольно посвистываю.

– Или триста.

Перестаю свистеть:

– Триста и тысяча – это разные вещи.

– Ну вы же хотели примерно, Римус.

– Ты что там, улыбаешься?

– Нет, что вы.

– Ты от меня за шлемом не спрячешься, друг.

Торн издает глухой смешок, не отвечает.

Мифрил. Тут грамм сто, не больше. Двуручный меч весом шесть кило выйдет на шестьдесят тысяч золотых.

Хм…

Мозг в считанные секунды начинает конвертировать валюту этого мира в рубли. Ничего не могу поделать с этой привычкой. Я прожил в Нью-Йорке пять лет, но всегда высчитывал сколько чашка кофе стоит в рублях, а не в долларах.

Итак, местная валюта. Я давно забил на вес монет, стоимость и чистоту металла, из которых они вылиты. Хрен так быстро разберешься во всем. Понятно, что тут драгметалл не соответствует стоимости в моем средневековье. Об этом говорит и огромное количество всяких шахт.

Берем все цены, что я видел в лавке и Стреломете.

Получаем очень грубо, приблизительно и со средневековыми поправками, но… золотая монета – это 10 000 рублей. Серебряная – 1 000. Медная – 100. Иногда медь пилят на четвертинки равные 25-ти рублям.

Итого получаем:

Десяток гнилой картошки – 100 рублей или 1 медяк.

Десяток хорошей картошки – 200 рублей или 2 медяка.

Считать деньги Клоуша за еду и номер я не буду. Очевидно, что он брал намного меньше, чем надо, поэтому это только собьёт меня с мыслей.

Одна нарисованная фурия – 3 000 рублей или 3 серебряка.

Серебряное кольцо по весу серебра – тоже 3 000 рублей. Сколько весило кольцо я не помню, но оно было крупнее и толще привычных мне. Ладно, пофиг.

Браслет физзащиты от медведя – 47000 рублей. На что Гримз вообще рассчитывал? Что его нищебродные крестьяне купят?

Фиал Дождя – 300 000 рублей или 30 золотых. Теперь понятно почему целая деревня на него жабилась. Ну сколько там работоспособного населения, половина которых денег вообще не видела и занимается бартером с соседями, а другая половина прислуживает в замке за копейки? Человек пятьдесят-сто? Каждому нужно скинуть по 3000–6000 рублей. Считай месячный заработок деревенщины. А ведь еще каждый день на что-то бухнуть надо.

Кстати, рядовые воины получают жалование в 3 золотых или 30 000 рублей. Торн получает 150 000 рублей или 15 золотых. Интересно… Расходы на его содержание – это еще чуть больше трех миллионов рублей. Ну чем не наш офицер в танке? Купи танк, обслужи, соляры жрет немерено. Вроде все логично.

О, кстати! Если двадцать золотых это три четвертых месячной прибыли Стреломета, которую у них отжимал Стилет, то всего Клоуш с Лией делают в месяц 25–30 золотых монет. К слову, это 250 000–300 000 рублей чистой прибыли на сотню пьянчуг в Гнезде. Каждая пропитая морда пробухивает тысячи три рублей в месяц. Норма-а-а-ально…

А теперь самое интересное. Мифрил. Если по весу стограммовый гребень из этого металла стоит тысячу золотых, то двуручный меч весом в шесть кило выйдет в шестьсот миллионов рублей. Тупо по весу материала. А ведь еще стоимость работы мегакрутого кузнеца и артефактора, которому нужно несколько лет непрерывно его запитывать, как ту Булаву Верности, о которой я читал в книге Абы. Охренеть…

– Римус?

Из размышлений меня выбивает голос Торна. Моргаю…

– М-м-м?

– Мы пришли.

Замечаю, что стою на месте, уткнувшись в содержимое мешка и не помню, когда остановился. Вот что деньги творят с людьми. Превращают их в зомби даже среди зомби.

О, дождь почти прошел… Замечательно.

Осматриваю добычу Торна. Мужик лет сорока. Морда бандитская, плешивый с усиками одного знаменитого нациста былых времен. Ох не так я себе представлял мага. Внешне невредим. Пускать друг другу кровь среди зомби – плохая идея, и Торн это знает. Маг скован по рукам и ногам какими-то кандалами.

– Ты где их взял?

– Всегда со мной. Зачарованные оковы. Чтобы магией не пользовался.

Хорошая штука. Надо будет и себе такие найти.

– А если бы очнулся и убежал?

– В оковах? Далеко бы от меня не убежал.

Осматриваюсь. Вой зомби остался далеко позади.

Смотрим на пленника.

– Хм…

– Хм… – отвечаю Торну.

– Вы его хотите допросить?

– Да.

– А потом…

Ясное дело – на нож ради спасения невинных и наказания виноватых. Или как там это называется. В общем, комбо. Мы оба с этим хреном сделаем всем только лучше. Он своей смертью, а я своей жизнью.

Пожимаю плечами:

– Принесем в жертву, как и планировали.

Торн скрежещет металлом. Тема ему не нравится, но мы ее уже обсуждали.

– И как это… сделать? Просто убить?

– Кто бы знал. Надо у Кости спросить. Может там… что-то произнести надо, молитву спеть, кровью окропить жертвенный алтарь или вообще ее выпить. Мне бы такого не хотелось.

– Вы неплохо в этом разбираетесь.

На этот раз в его голосе нет подозрений. Только легкое смирение с тем, что связался с каким-то мутным типом.

– Простая логика, друг мой. Если сказали «жертва» – жди всякого такого.

– Хм…

Наклоняюсь над мужиком, размахиваюсь, чтобы вмазать ему пощечину. Сюсюкаться с ублюдками я не люблю.

Торн кашляет.

Рука замирает в сантиметре от бандисткой морды.

Ох ты ж…

Кладу мешок на землю, снимаю перстень. Сейчас бы устроил тут фейверк из мозгов.

На этот раз пощечина не смертельная. Еще раз… Еще…

– Ты не убил его случаем?

– Нет. Придушил. Он сильно опустошил сосуд эфира. Нужно какое-то время, чтобы он пришел в себя.

Ясно. Тащить его с собой в деревню не хочется. Особенно устраивать там танцы с жертвоприношениями. Нужно все решить здесь и сейчас.

Достаю череп:

– Оставайся с ним, я пойду узнаю у Кости подробности.

Торн кивает, садится на поваленное дерево.

Свет…

…

Тьма…

Сухая пещера встречает меня приятным теплом. Почему-то тут всегда чувствуется некоторый комфорт, хотя антураж и не располагает.

Киса тихо дрыхнет в уголке, обнимая пустой кувшин из-под вина. Блин, надо будет ей отправить сюда гостинцев. А то сидит тут, страдает…

– Костя, ты живой? – тихо спрашиваю я.

– Пока нет, – также тихо, но с издевочкой, отвечает он. – Но это скоро изменится.

– Правда?

– Страшно?

– Не очень, но лучше бы ты оставался черепом. Очень уж ты мутный тип.

– Да ладно? Уверен, вам это часто говорили, мастер. Так что, значит хотите узнать о жертвоприношении?

– Смотрю, ты доволен.

– Конечно. Обожаю этот переходный момент. Так вот, вспарываете пузо бандиту, пропихиваете меня в его утробу и ждете полного разложения. Пока, я так сказать, не насыщусь его соками.

Молчу. Вздыхаю, потирая переносицу:

– А если серьезно?

– Если серьезно, то вам нужно затащить его в анклав и оставить тут одного. Девку тоже придется вытащить. Вам нельзя видеть, что я с ним сделаю.

Вот теперь я немного охреневаю:

– Так, не понял. А чего ты раньше не сказал?

– А вы спрашивали?

– Конечно, нет. Я думал глотку перерезать и все дела.

– Ага, я слышал, что вы рыцарю говорили. Еще станцевать вокруг кургана и выпить его крови. К сожалению, все не так. Хотя я пару раз так веселился с другими хозяевами. Но с вами не буду. Оставляете его здесь всё. Плату с вас за жертву я не возьму.

– И что ты с ним сделаешь?

– Это вопрос такой же нетактичный, как и подглядывание за принцессами, когда они…

– Ой, замолкни, Костя.

Секунду думаю спрашивать его или нет. Советы от него – такие себе.

– Как думаешь, Иону можно выпустить?

– Честно?

Начинается. Сейчас опять пошутит.

– Нет, соври.

– Хорошо. Я бы ее сначала отодрал и сделал верной и послушной. Знаете, гордые женщины часто ломаются до, так сказать, их первого раза. Потом, чтобы не спятить внушают себе мысли, что сами дали или хитро сманипулировали ситуацией. В общем, навыдумывают себе, лишь бы проституткой себя не считать. С таким можно работать. Потом влюбите ее в себя, скажете парочку комплиментов и всё – они больше не изнасилованные, а любимые.

Знал же, что спрашивать у него бессмысленно.

– Наверное, у тебя много женщин было, да, Кость?

– До того, как я стал черепом?

– А что и черепом были?

– Конечно. Ух, какие горячие. Скоро и девка моей будет. А вы мне отдадите пять лет жизни.

– Посмотрим. Ладно, я тебя понял. Развлекайся тут… Не знаю, зарядку что ли сделай или выпей.

– Обхохочешься.

Тьма…

…

Свет…

Снова мокрый и благоухающий трупаками и хвоей лес. Снова унылый Торн и маг-нацист. Быстро пересказываю разговор с Костей.

– Хм…

– Ага.

– Что будете делать?

– Наверное, выпущу, – вздыхаю. – Вроде бы мы немного подружились. Посмотрим, как дальше будет.

– Хм… не думаю, что девочка будет болтать о вас и анклаве, Римус. Никто не говорит о некромантии. Она не из тех, кто любит внимание.

– Ты прямо хочешь, чтобы я ее отпустил.

– Не совсем.

– Тебе не нравится, что я ее там держу?

Не отвечает. Понятно. Законник-моралист. В тюрягу и на виселицу значит норм, а в пещере с веселым Костей – не, это плохо.

Так, ладно. Если Иону и отпускать, то далеко в лесу и рядом с Торном.

– Если она удерёт, догонишь ее?

– Вряд ли. Но могу не дать убежать.

– Только не убивай.

Кивок.

Бандит открывает глаза, моргает.

– Какие люди, – вскидываю руки. – Как поспал? Ну что, мой скользкий друг? Бедуешь говорить или привести козла и помыть тебе ноги?

Вскидываю руку с мечом, чуть ли не срубив кончик носа бандиту.

Он вздрагивает, сглатывает:

– А?.. Что… буду говорить… не убивай…

Ну, еще бы. Он не под грибами бесстрашия и только что пережил зомби-апокалипсис, а какие-то страшные парни тычут ему в нос оружием босса.

– Хм…

– Да, Торн? Ты хочешь что-то сказать ПРЯМО СЕЙЧАС?

– Хм… этот меч. Украшен головастиками. Это же…

Головастиками? Я думал это змеи…

Торн резко встает, за шкирку приподнимает опешившего бандита одной рукой. Отступаю на шаг от странного развития ситуации. Голос Торна ледяной:

– Откуда у вашего вожака этот меч?

Бандит чуть ли не визжит от страха:

– Стилета! Стилета меч! Не знаю! Всегда у него был! Не убивайте, господин!

Складно выражается. Он точно выходец из какого-нибудь аристократского Дома, а не холоп-разбойник.

Торн какое-то время держит в воздухе мага, отпускает и тот падает, скулит, свернувшись в калачик. Торн возвращается на место, садится, не поднимая головы говорит:

– Римус, это фамильный меч Дома Галенов. Утерян две сотни лет назад. Как же… мы не заметили…

Глава 5

С еще большем энтузиазмом рассматриваю меч. Да ну-у-у-у-у, не бывает такого…

– В смысле фамильный меч? А куда он пропал двести лет назад?

– Хм… тогдашний сын эйра был немного… нездоров головой. Ночью он выкрал меч из покоев отца и незаметно выбрался ночью из замка. На следующий день его обнаружили обглоданным в леса. Рядом валялись только ножны. Следов людей не было, но были следы мертвецов. Эйр приказал зачистить все северное направление, перебили тысячи утропиев, но меч так и не нашли.

– Интересно.

– Лезвие покрыто мифрилом, Римус.

Глаза загораются огнем сатаны:

– Очень интере-е-е-есно! Только покрыт? Или полностью из него?

– Покрыт. Да и ковка и зачарованность не самые лучшие. Мечу больше пятисот лет. Тогдашний эйр был не очень богат. Но эта реликвия бесценна своей историей. Римус?

О нет, опять этот взгляд.

– Даже не думай, Торн. Это мой трофей, и я его никому не отдам.

– Это символ и бесценный реликт Дома Галленов. Подумайте, с ним вы не походите – каждый второй может его распознать. А так можете заслужить благосклонность отца.

Заслужить. Благосклонность. Отвратительно.

– Забудь про отца. Я в ногах у него ползать не собираюсь. И еще. Стилету не мешало, что меч узнаваемый.

– Ну, если вы тоже собираетесь жить на болотах, тогда да. Римус, я сорок лет отдал вашему Дому. Вашу отцу, отцу его отца. Теперь вам. Заработать на нем вы не…

– Я тоже Галлен, забыл? – хмыкаю. – Причем первый наследник и человек. Может я, конечно… кхм… изменился, но ты сам подумай, кому достанется меч, если я его верну? Моему братцу – эльфу.

– В нем тоже кровь Галленов.

– В общем, даже не думай об этом. Я всё сказал.

Торн вздыхает:

– Как скажете.

– Вот и отлично.

– Знаете, Римус, я не суеверный.

– Это ты к чему?

– Сначала уникальная жаба, теперь еще и фамильный меч. Вас просто тянет к гербу своего Дома.

– Совпадение.

– Хм…

Разрубаю мечом воздух. Бандит съеживается в чернослив, скулит. Не обращаю на него внимания:

– И чем так хорош этот мифрил?

– Не нуждается в заточке. Всегда острый. Легкий и один из самых лучших материалов для зачарования. Практически неразрушаем.

– Неплохо, а доспехи из мифрила бывают?

– Бывают. Но в Меруносе такой только у короля.

Еще бы. Такие бабки стоит.

– У всех Домов есть что-нибудь из мифрила?

– Нет. Только у богатых и влиятельных.

Прикольно! Ух, как прикольно! Мне определенно тут нравится. Сколько всякие необъяснимых вещей, которые можно положить под подушку. Это тебе не марки! Хочу коллекцию фамильных реликвий великих домов и манекен с доспехами короля!

Надеваю кольцо, подхожу к дереву в толщину в шею Торна.

Взмах!

Лезвие застревает в стволе где-то посередине. Вырываю меч. Морщусь:

– Я с кольцом и мечом, но всё равно не перерубил…

Торн встает подходит к другому дереву. Уже не с шею толщиной, а целый дуб. Огромным двуручником сносит его как лезвие масло. С грохотом оно падает на землю.

– Дело не в силе, Римус. А в технике. С кольцом ваша физическая сила выше моей, но вы не умеете ею пользоваться.