Алави его светлости

– Магал справится.

– Они тори! Магал не станет их спасать, – разрыдались ребята.

– Где остались дети?

Малыш обратил ко мне огромные заплаканные глаза.

– Не разговаривай с блудницами, Алошин! А вы побойтесь богов!

Она скользнула взглядом по моей многострадальной кофте. Не выдержав, сняла любимую вещь и бросила на лавку, оставшись в одном черном топе, обтягивающем грудь. Почему-то такой вид женщину устраивал больше.

– Довольны? А теперь расскажи, где они остались?

Малыш довольно подробно объяснил, где находятся детки. Шансов на то, что они еще живы, почти не было, но неужели никто даже не попытается их спасти? Как я узнала от воспитательницы, внутрь маги не заходили и там еще могли остаться воспитанники.

Ужаснувшись, я бросилась к своему рюкзаку, спешно вытряхивая содержимое на столик, в поисках того, что всегда носила с собой: активированного угля и бинта. С детства я слишком хорошо знала, что в пожаре самое страшное не огонь, а дым, потому следует защищать глаза и дыхательные пути. Противогаза, разумеется, у меня нет, но вот простейшее средство защиты можно смастерить самой. Основной элемент в противогазе – фильтр, главный компонент которого активированный уголь. Дешевый и весьма эффективный в самых разных ситуациях ингредиент. Я выдавила двадцать таблеток на грубый деревянный стол, растолкла. Из бинта смастерила подобие повязки, перетянула нитками, сделала держатель для ушей. Две повязки, на большее не было времени.

Оставалось самое сложное – как-то убедить присутствующих войти внутрь и спасти детей. Вот только что-то подсказывало, раз они все еще этого не сделали, то и не собираются.

– Что вы делаете?

– Я пойду туда и спасу ребятишек. Если их еще можно спасти.

– Вы с ума сошли? Это же тори!

– И что?

– Вы станете рисковать жизнью ради них?

– Хоть тори, хоть китайцы. Дети – это дети. Извините, у меня нет времени на национальную рознь.

Взяв маски, я осмотрела горящее здание, в поисках входа. Воспитательница подсказала, где лучше войти, чтобы быстрее добраться до нужного места, хотя всячески пыталась отговорить от этого. Возле нужного, западного, входа, стояло три мага, и только когда один из них почесал шею, я поняла, что именно меня так настораживало. Пригляделась получше. На шее мужчины надулся огромный черный волдырь. Нашла взглядом Ноэля. Тот, судя по сложенным ладоням, как раз собирался колдовать:

– Магал, остановитесь! – закричала я. Мужчина обернулся в мою сторону и, кивнув слононосам, продолжил. – Ноэль!

Понимая, что мужчина даже слушать меня не собирается, я бросилась в его сторону. А как еще спасти магала Вёрджила от болезни Лайонела, которой можно заразиться лишь в одном случае: когда колдуешь рядом с больным?

Ловко увернувшись от неуклюжих в силу роста слононосов, я со спины набросилась на застигнутого врасплох мужчину и повалила его на землю. Он едва успел сгруппироваться и перевернуться, от чего я плюхнулась прямо на него.

– Ты издеваешься? Нашла время для развлечений! – мужчина грубо столкнул меня с себя и, ловко поднявшись, вновь сложил пальцы в замысловатую фигуру.

– Да послушайте же! – ноги разъезжались, и я с огромным трудом смогла подняться, в итоге схватившись за сюртук его страшайшества. – Болезнь Лайонела! Вам нельзя колдовать!

Мужчина немедленно разомкнул ладони и оглянулся. Того мага, что чесал шею, уже несли в другую палатку. Убедившись, что колдовать магал точно не станет, я воспользовалась его замешательством и бросилась к горящему зданию.

– Софи! – ударило вслед, но было уже поздно, я ворвалась в здание, прикрыв нос маской.

На первом этаже огня и дыма не было, и я смогла видеть, куда иду, и двигаться быстро. Я схватила с вешалки пальто и набросила на плечи, чтобы не обгореть. По крайней мере, сразу. Лестницу нашла быстро – воспитательница хорошо объяснила расположение, и не ошиблась ни на единый шаг. На втором стало трудно дышать – показался дым. Повязка помогала, но не заменяла противогаз, потому я дышала редко и не глубоко. Чем ближе подходила к лестнице, тем гуще становился дым. Под конец я двигалась уже по памяти воспитательницы и наощупь, низко склонившись к полу и стараясь не дышать вовсе. Глаза слезились от дыма, потому я их зажмурила. Десять шагов вперед, два вправо, лестница.

Последние ступени лестницы начали тлеть, а площадка за ней уже полыхала. В лицо ударил жар. Сомнений нет: поднимусь и сгорю. У меня два выхода: забыть, что там, за огнем могут умирать дети и спасти свою жизнь, либо погибнуть, пытаясь спасти чужую. Те секунды, что я раздумывала, были наполнены картинами прошлого. Горького, страшного, ужасного прошлого. По сути, у меня не так много поводов для того, чтобы жить, а о подобной смерти можно лишь мечтать. Глаза боялись, а ноги делали.

– Софи! – крик раздался неподалеку.

В два прыжка я преодолела половину ступенек и с разбегу перепрыгнула тлеющие. Третий этаж действительно полыхал, но в другом от меня конце:

– Визгеда!!! – закричала, что было сил, и закашлялась. – Ристан!!!

Маска не была предназначена для такого густого дыма, а потому совершенно не помогала. Я прислушалась, не особо надеясь, что за треском обжигающего жара услышу хоть что-то, но господь, видимо, был на моей стороне. Я услышала очень тихие крики и пошла на звук.

– Софи! – раздалось где-то сзади. Надеюсь, из-за моего безрассудства магалиат не похоронит принца… Но дети важней. Я как сейчас помню бездыханное тело подруги, которую еле-еле откачали. С тех пор я никогда больше не играла спичками. Никогда…

– Помогите! – крики приближались по мере моего движения.

Чтобы добраться до детей, нужно было пройти сквозь огненную стену. Я лихорадочно соображала, как добраться до запертой комнаты. Иного выхода не было. Только стремительно бежать и потом сбросить с себя горящее пальто. Так и поступила. Кожу невыносимо обожгло со всех сторон. Я взвыла от боли, но не остановилась. К счастью, дверь оказалась не заперта и, ввалившись в комнату, я сразу же скинула с себя горящую тряпку, вышвырнув в открытое окно. Оно выходило на задний двор, где уже лежало на земле три мага. Третий этаж, внизу кусты…

Комната еще цела, благодаря закрытой двери, но наполнялась дымом, с которым открытое окно уже не справлялось. Я отдала маски задыхающимся и едва живым малышам, затем показала, чтобы они плотно связали между собой простыни, а сама сорвала с окон занавески и перевязала между собой. Дым разъедал легкие, слезы текли непрекращающимся потоком, кожа горела огнем и пульсировала, на руках и плечах надулись уродливые волдыри, но адреналин, колотивший сердце бешеным ритмом, не позволял сейчас думать о себе. Как доктор, я понимала, что работаю на адреналине и до потери сознания от болевого шока у меня от силы полторы минуты.

Мы связали между собой получившуюся конструкцию и я, проверив прочность, выкинула один конец в окно, а второй привязала к железной спинке кровати.

– Визгеда, ты первая!

Девочке на вид лет шесть-семь. Вся почерневшая от копоти, она заходилась непрекращающимся кашлем. Тем не менее, взяла себя в руки и подошла к окну. Глянула вниз.

– Там высоко. Я умру… Вы уже умираете.

– Мы все умрем, если ты сейчас же не спустишься!

Огонь стремительно пожирал двери. Минута-другая и деревянный пол комнаты будет объят пламенем. Иного выхода отсюда нет.

– У тебя получится! – решительно заявил мальчишка, явно ее ровесник.

Девочка кивнула и, сделав странный жест рукой, прошептала:

– Да поможет мне Торин.

Я, конечно, не Торин, но помогла малышке, чем могла. Придержала, пока она залезала на подоконник и велела крепко держаться. Даже, если она и сорвется, у нее будет больше шансов выжить, чем если здесь останется. Малышка торопилась, как могла, но за несколько метров до земли сорвалась и упала. Убедившись, что девочка цела, я помогла Ристану. Жар от огня уже облизывал мои пятки, я почти ничего не видела – лицо заплыло от ожогов, а легкие, казалось, разъедало изнутри, ведь маски я отдала деткам. Простыни, пока полз мальчишка, держала из последних сил, уже теряя сознание. Немного, еще немного, пока не почувствую легкость. Это значит, что малыш спрыгнул. И тогда моя очередь…

Вот только я не успела. Перевалилась через подоконник и поняла, что не смогу.

– Софи! – раздалось совсем близко, а затем меня схватили и вынесли через окно.

Вынесли. Через. Окно.

Ноэль просто выпрыгнул со мной на руках и приземлился так легко, словно со стула встал.

– Лекарей, живо!!!

– Ребята? – прохрипела я, пытаясь не потерять сознание. Перед глазами разливались бордово-черные круги, вдох не получался. Воздух просто не входил в легкие. Я хрипела и панически хватала его ртом, урывая жалкие глотки. А затем боль от ожогов накатила, словно цунами, становясь сильнее, сильнее и сильнее. Я закричала от ужаса, надеясь на потерю сознания, но оно упорно возвращалось, когда подходило к самой грани.

– Успокойся. Я замкнул на себе. Сейчас станет легче, – мужчина склонился и положил ладонь мне на грудь. Я оттолкнула его руку и помотала головой. Нельзя, чтобы он колдовал, иначе заразится. В черных глазах мелькнула паника, а потом не стало ничего. Резко. Внезапно. Это ли моя смерть?

Человек не верит в свою смертность. Мне приходилось не раз во время практики сообщать людям, что они умирают, и каждый раз реакция была одинаковой. Мне не верили. Кто-то злился, кто-то кричал, кто-то рыдал, но все упорно повторяли, словно заклинание, одно слово: «нет». Словно неверие повернет время вспять и сотворит чудо. Мы живем, не задумываясь о том, как хрупка наша жизнь. Мы считаем себя хозяевами вселенной, в то время как нам принадлежит всего лишь миг. Один миг. Один вздох. И мир продолжит все так же жить, но уже без меня…

Короткая и странная история жизни Софии Фавиной. Считала ли я свой поступок глупым? Возможно отчасти. Но по какой-то причине Ноэль, который запросто ходил по огню и прыгал из окна третьего этажа, не стал спасать детей, хотя мог. Значит, и другие маги могли, но тоже не стали. Почему? Мне не давал покоя ответ на этот вопрос. Потому, будь у меня шанс прожить свою жизнь заново, этот момент я бы не изменила. Я бы снова кинулась в огонь, обменяв свое никчемное существование с кучей демонов прошлого на две новых души, у которых все только начинается. Которые не заслужили погибнуть в муках. Которые пришли в жестокий мир чистыми, открытыми, с улыбкой и надеждой. Они не успели совершить ошибок, чтобы так горько за них расплачиваться.

– Ага. Прежде, чем ставить памятник в свою честь, тебе помереть придется, – голос Раи прозвучал как живой. Я прислушалась к ощущениям – вполне себе настоящие. После смерти должна быть легкость, невесомость, свет в конце тоннеля и тому подобное, но их не было. Только темнота, но и она отступила, стоило открыть глаза.

– Ты мои мысли прочитала?

– Угу. Ты о чем только думала?

– Там дети были, а им никто не помогал. Словно все хотели, чтоб они сгорели, – пояснила я, осматриваясь.

Я лежала на широкой кровати в просторной комнате в окружении большого количества мягких подушек. Подруга сидела на вычурном стуле возле открытого окна и читала книгу. Странно как-то все. Я надеялась, что за меня, как минимум, будут волноваться, но по лицу Раи не скажешь, что она ночей не спала. Конечно, бинты уже сняли и, судя по отсутствию рубцов, иноземной магией меня подлатали, но ведь это же не повод так легкомысленно относиться к моей возможной погибели.

– Возможной, – согласилась подруга, дочитывая предложение. Затем захлопнула книгу и посмотрела на дверь. Я проследила за направлением ее взгляда. Кудрявый появился через пару секунд.

– Очнулась! Слава Богу. Радгал велел выпить это, как только ты в себя придешь. Как самочувствие?

– Противоречивое, – сказала, осматривая обычный стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. – По моим подсчетам я должна была помереть.

– Да ты по всем законам физики и биологии помереть должна была, – согласился Лёня.

Понюхала лекарство Радгала – пахло йодом. Лизнула языком. Не понравилось.

– Да пей ты уже. Первые два раза не потравилась, и в этот ничего не станет.

– Первые два раза? – я сделала глоток и удивилась.

Запах обманул. Вкус приятный лимонно-медовый с послевкусием мелиссы. Не уверена, что все вышеперечисленное в этом мире растет, но по ощущениям очень похоже. Осушила пузырек и протянула обратно другу.

– Когда Ноэль тебя на руках притащил, тут такой шухер начался! Радгала звал так, что замок содрогался! Ты ж не дышала и сердце не билось. Мы все выскочили, как увидели тебя пожженную, в волдырях, кровь, мясо шмотками, жуть, – парня передернуло. – Подумали, что все, приплыли. Сгоняли в дружественный мир, болячку полечить…

Рая пересела на кровать, сжала мою ладошку и тепло улыбнулась. На моей руке не было ни единого последствия моего импульсивного поступка. Но так не бывает. Ожоги третьей степени не могут не оставить следов. Я доктор и знаю, как это случается! И как четверокурсница ЧУдО могу сказать, не каждый маг и не каждое зелье способно с того света вернуть.

– Вот тогда мы и увидели настоящую магию. Настойки, заклинания, зелья… Потом нас выгнали и Радгал с Ноэлем три часа над тобой колдовали. Понятия не имею, что они там делали, но из-под двери дым черный щупальца показывал.

– Он очень злился?

Рая отвела взгляд, а Кудрявый, поставив пузырек на прикроватную тумбочку, ответил:

– Я тебе так скажу. В его кабинет вошли трое. Зеленокожий крысонос, и двое с хоботами вместо носов. Через полчаса вышел только зеленокожий и седой, как первый снег.

– А слононосы где? – не поняла я.

– Слононосы? Хе, – Лёня усмехнулся, но, вспомнив увиденное, помрачнел. – Знамо где, Фи. Судя по брызгам крови на сюртуке зеленокожего, либо знатно по хоботам получили, либо вовсе без них остались. С тех пор в нашем крыле замка тишина, и передвигаются все на цыпочках.

– Говоря проще – злится, – резюмировала я.

– Да он в бешенстве, – не выдержала Рая. – Ты чем вообще думала?

– Сердцем, – ответила без запинки.

– Сердцем! Нашла тоже советника! В следующий раз лучше головой подумай. Ты можешь спасти семь закрытых миров. Миров! А рискнула ради двух детишек.

– Знаешь. В тот день, когда я начну решать и взвешивать, чья жизнь и судьба дороже, я перестану себя уважать.

– Глупая ты, – отмахнулась подруга, обхватила себя за плечи и отошла к окну.

Волнуется так. На самом деле, Рая тоже добрая, хоть и скрывает это. На первом курсе у нас была девочка, вся в прыщах, страшненькая такая. Над ней все парни смеялись. И вот однажды Раю так разозлило отношение Серого, ну, пусть будет круглого мудака нашего потока, что не выдержала добрая душа. Она подговорила своего друга с пятого курса научить Серого с девушками общаться, а Марине по моему совету в сумку упаковку метронидазола положила, с запиской, как принимать. У нее был банальный стрептоккокоз, который не лечится раскрученными Клерасилами, но поддается эффективному лечению курсом антибактериальных препаратов. Через месяц над Мариной издеваться перестали, а Серый перед всем потоком ей цветы подарил и извинялся. Вот только белокурая красавица с чистой кожей больше фингалу под его глазом обрадовалась, хотя цветы приняла тогда. Вот такая она – Райка. Помогла там, где другим и дела не было. Хотя мы тогда не особо общались. Не до этого мне было. Даже вспоминать не хочется…

Лёня кивнул, соглашаясь с ней. Решила сменить тему:

– Вы осмотрели магала? Я так понимаю, он все же колдовал. Как минимум, во время перемещения. Есть вероятность, что у него болезнь Лайонела.

– Мы передали Радгалу нашу методику проверки, участвовали сами. Ни расширения зрачков, ни падения температуры, ни темных частиц в крови и кагхе.

– Кагхе? – удивилась я, а потом вспомнила, что у верджилийцев, в отличие от нас, помимо системы кровообращения в организме циркулирует магия. Нечто вроде крови, только кагха питает организм мага именно волшебными силами. – Кагха… Что нам о ней известно?

– Да ничего почти! В ЧУдО нам образцов не доставляли. Я взял немного, мы с Радгалом проверили только на темные частицы. Остальное тебе надо смотреть, я физик, а не доктор.

Кудрявый что-то хотел добавить, но в комнату вошел магал. Неслышно, словно хищник, и молча замер возле дверей. Однако все сразу поняли, что необходимо делать. Ребята, видимо уже по привычке, сели на колено и склонили головы. Я почувствовала неловкость. Вроде как, и мне положено, но, поскольку я в кровати, наверное, можно не утруждаться.

– Мы за дверью будем, – пообещал Лёнька, и меня оставили наедине с магалом.

Мужчина некоторое время стоял возле дверей и смотрел на меня. Ты ли это, смертушка? Судя по взгляду, она самая.

Подошел ближе, сел на край кровати и накрыл мой лоб теплой ладошкой. Я молча наблюдала за его действиями. То к затылку ладонь приложит, то к груди, бесцеремонно сдвинув одеяло, то к шее, едва касаясь моего лица волосами. Когда Ноэль сжал мои ладони и закрыл глаза, видимо, концентрируясь на чем-то одному ему ведомом, я не выдержала:

– Вы так и будете молчать?

– Каких слов вы от меня ждете? – не открывая глаз, негромко произнес он странным, теплым голосом. Не тем, которым прежде со мной беседовал.

– Нецензурных, наверное.

– Стоит? – янтарные глаза были светлы и не предвещали беды. Хотя друзья настращали меня так, что я уже раздумывала, как бы сбежать из этого недружелюбного мира.

– Вы мне жизнь спасли. Спасибо.

Мужчина тяжело выдохнул и выпустил мои ладони. Сразу стало прохладно, и я натянула одеяло по самый подбородок, чтобы согреться. Сквозняк…

– Мы в расчете.

Поднялся, закрыл окно и снизошел до объяснений:

– Маги действительно заразились болезнью Лайонела. Остров Эстос закрыт на карантин. Остальных зараженных тоже отправили туда. Их все равно уже не спасти. Эта участь постигла бы и меня.

Но болезнь в данный момент волновала меня меньше всего.

– Детский дом сгорел?

– Дотла.

Сухая констатация факта. Никаких эмоций по этому поводу.

– Как вы можете так спокойно об этом говорить? Там же могли остаться дети! Помимо Ристана и Визгеды.

– Чистокровных вывели сразу. А остальные – не дети, они тори! – словно маленькому ребенку, пояснил магал.

– Да хоть кто!

– Займитесь своим просвещением, у меня нет на это времени! Вы здоровы. После обеда сможете приступить к своим непосредственным обязанностям. Я отправлю вашу команду на Эстос. И постарайтесь на этот раз не делать глупостей!

– Глупостей? – вспыхнула я, откидывая одеяло и шлепая босиком по холодному каменному полу. Озноб тут же покрыл мое тело, втиснутое в чужую ночную сорочку явно эротического характера, мурашками. – Глупостей!

Ноэль, как настоящий мужчина, взял с кресла халат и накинул на мои замерзшие плечи, недружелюбно поясняя:

– Бросаться на мага в процессе перемещения – глупость. Кидаться в огонь, чтобы спасти тори – несусветная глупость!

– Да что вы так уцепились за это слово. Тори, тори. Это дети!

– Я, кажется, предупреждал вас. Споры со мной заканчиваются либо постелью, либо казнью.

Опешив от подобной наглости, я отступила на несколько шагов и медленно моргнула большими от страха глазами.

– Правильный выбор.

– Мне моя голова дорога… – я отступила еще на шаг, споткнулась о кровать и плюхнулась на нее. Но явно без намека на первую часть его угрозы.

– Надеюсь, вы будете более убедительно это демонстрировать. Вас ждет магал Рихтер.

Когда мужчина вышел, я закатила глаза и упала назад себя, закрыв лицо ладошками. Глупая. Ну не станет же он, в самом деле, насиловать иномирянку только из-за того, что она ему перечит? Ноэль не похож на такого. Но и на адекватного человека тоже не похож. Заладил о тори! Нужно будет при первой возможности ликбезом заняться!

Я надеялась, что вернутся ребята и все объяснят, но этого не произошло. И за дверью никого не оказалось. А затем и вовсе посреди комнаты возникла сфера, из которой донесся голос:

– Фави Софи. Магал Рихтер желает вас видеть. За дверью шершуля, он вас проводит. Одевайтесь и отправляйтесь немедленно.

Сказала и, словно мыльный пузырь, лопнула, оставив после себя запах хлорки с послевкусием нашатыря. Та еще вонь!

Шершуля? Я открыла двери, но никого не увидела.

– Фр-фр?

Опустила взгляд.

Сначала захотелось закричать и пристукнуть каблуком незваного гостя, очень похожего на крысу, но, когда я пригляделась, то передумала мародерствовать. С пола на меня смотрело премиленькое существо с огромными мохнатыми ушками, длинным лысым хвостом, мягким шарообразным тельцем, покрытым шелковой шерсткой. Глазки-бусинки радужного цвета смотрели на меня так жалобно, что хотелось ответить «ми-ми-ми».

– Фр-фр? – по-деловому спросил шершуля, встав на задние лапки и склонив голову на бок.

– Ну, проходи, гостем будешь, – позволила я. – Вряд ли магалу понравится, если я в халате приду.

Шершуля одобрительно фыркнул и юркнул в комнату, ловко запрыгнув на кровать и свернувшись там клубочком. Осмотр покоев на предмет моей одежды результатов не дал. Даже носков не нашла. Зато весь шкаф был забит восточными пестрыми нарядами. Они что, правда полагают, будто я это надену? Рая вон в своих джинсах ходит!

– Фр-фр! – поторопило существо.

– Тоже мне, командир нашелся, – стянула с вешалки зеленый наряд, посчитав этот цвет вполне безобидным и облачилась. Особо выделываться мне некогда. Все же, я не для развлечений в Вёрджил прибыла. – Мда.

Девушку из зеркала сложно было узнать. Конечно, формами меня господь не обидел, ростом не обделил, с осанкой и стройностью подсобили уроки классики и занятия в модельной школе, но демонстрировать всем грудь третьего размера и шрам, оставленный Толиком на моем животе, как-то не хотелось.

К наряду, помимо кучи блестящих побрякушек, гремевших под грудью, предлагалась штуковина, видимо, для головы, но ее я решительно откинула в сторону. Резинки не нашлось, потому пригладила каштановые волосы и закинула за спину. Благо постриглась не так давно, о чем не жалела. Длина чуть выше лопаток оказалась на удивление удобной. Вот, помнится, когда у меня были локоны по пояс…

– Фр-фр-фр-р! – прорычал зверек, вырывая меня из воспоминаний, спрыгнул на пол и принялся скрестись в двери.

Когда-то, еще до Толика…

– Да иду я, иду! – вздохнула, словно на казнь собиралась, и еще раз осмотрела себя в зеркало. Ни единого следа от ожогов. Небольшие синяки под глазами, но это от недостатка гемоглобина и только. Так не бывает. И с этим тоже предстоит разобраться!

В этот раз я смогла хорошенько рассмотреть замок. Шершуля бежал неспешно, то и дело оглядываясь, словно боясь меня потерять. И у него были на то причины! Мне то и дело хотелось свернуть туда, где, на мой взгляд, было гораздо интереснее. Но упорное животное возвращалось, царапало меня за щиколотку или кусало за подол и тащило в нужном ему направлении. Что-то мне подсказывало, что огромный замок больше напоминает город, нежели тихое семейное гнездышко магалов.

Сейчас, когда мы шагали по шлифованному мрамору мимо сияющих зеркал, портретов в состаренных рамах и статуй в два, а то и три раза выше моего роста, начали всплывать воспоминания. Я же не все пары прогуливала. Некоторые безжалостно просыпала. Ну, а что было делать, если у профессора Кислицына идеально убаюкивающий голос? Мы его даже Котом-баюном называли. Он обладал уникальным умением уложить курс на парты минут за пятнадцать. На его счастье, старичок был глуховат, да и слеповат тоже. Если студенты шевелились, ему и того было достаточно. И неважно, что это мы во сне от неудобной позы ворочались. Так это я к чему вспоминаю.

– Да иду, шершуля, иду! – недовольно бурчала я, отходя от одной из картин, изображавших женщину. Пусть ее лица почти не было видно из-под капюшона, но образ казался отдаленно знакомым. Будто я его где-то прежде могла ее видеть. В учебнике или еще где. В голове почему-то крутилось слово «хранительница», вот только чего она хранила, хоть убей, не в курсе.

Так вот обстановка замка помогла вспомнить услышанное сквозь сон. В добабахнутый период – так мы прозвали период, когда Вёрджил был единой планетой – все в этом мире было более-менее сносно. Птички, цветочки, политическая возня, убийства из мести, игры богов и состязания в магии, ревность, отравление соперниц и так далее. Насколько помнится, все это между тори и зори. Два полноправных народа. И вот, когда случился большой бабах, устроенный одним из богов, все перевернулось с ног на голову. От планеты остались одни лишь кусочки, разделенные огромным воздушным пространством. Возвращаемся к вопросу, почему меня так и тянуло отвернуть не туда, куда вел шершуля. В коридорах, где мне хотелось побывать, были окна! И мне страсть как любопытно было посмотреть на результат большого бабаха и понять, если кусок острова держится в воздухе, то что там внизу и что наверху. И есть ли вообще этот самый низ! Сейчас, когда теория превратилась в практику, во мне проснулась жажда знаний! Четырнадцать из пятнадцати миров, включая закрытые, абсолютно нормальные. И только Вёрджил бабахнутый.