Академия магии на дистанционке

Кто-то предпочел не обедать, кому-то заботливые родители накрыли целый стол, а Генри – парень, с которым я встречалась на первом курсе, – вальяжно откинулся в кресле (кажется, оно стояло в кабинете его отца) и открыл бутылочку холодного пива, никого не стесняясь.

Я бы на его месте так не делала. У старосты девичья память, зато толстый журнал, в который она все записывает.

– А у тебя неплохой интерьер, – вдруг подала голос Дарина. – Выглядит круто. И совсем не похоже на жилище старика.

– Ну, это ведь папин сослуживец. – Я пожала плечами, стараясь выглядеть как можно беззаботнее. – Папа еще довольно молод. К тому же он был командиром, и у него много друзей из числа бывших подчиненных. Ой, извините, ребят, продукты привезли, я сейчас!

Я быстро переключила рычажок, чтобы Дарина не начала расспрашивать дальше. Надо что-то придумать, сляпать какую-нибудь легенду, чтобы нас с магистром Криганом никак не связали. Может, рассказать, что я живу в одной комнате с дочкой хозяина дома? Или что у него беременная жена и трое сыновей, а я взамен на жилье подрабатываю няней? Или… О! Идея!

Появившись обратно в сети МагПадов, я дождалась удобного момента – когда все начали обсуждать бегство ректора (об этом уже трубили все газеты) – и ввернула:

– Почему бы не уехать на время, если есть деньги? Вот человек, у которого я живу, тоже решил отправиться поправлять здоровье. Он боялся оставлять дом, но теперь я могу за ним присматривать. Это же здорово! Отправится в Вербию, переждет нашествие пыльцы, вернется.

– Да, но хозяин твоего дома в отставке, – возразила Дарина. – Наслаждается пенсией. А не занимает пост ректора важнейшей академии магии Амбрессии!

Что ж, она была права на все сто процентов. Но я достигла цели: теперь все будут думать, что я живу одна и присматриваю за домом. Никто все равно не решится проверить, у адептов нет денег на штрафы за нарушение самоизоляции.

Довольная собственной смекалкой, я убрала посуду и вернулась к парам. Оставалась сдвоенная история: на первой паре нам читали лекцию, на второй мы отвечали устно и вели дискуссии. Надо сказать, в этом году методисты превзошли сами себя: ну нельзя ставить семинар последней парой! С непривычки я чувствовала себя выжатой как лимон. И едва соображала, о чем говорит преподаватель. Впрочем, первая пара – всегда организационные моменты и немного напоминания о том, на чем завершился прошлый курс. Ну и проверка домашних заданий, это само собой. В академии адепты учились даже на каникулах.

– Очень жаль, что важнейший раздел нашей истории, – монотонный голос магистра убаюкивал, – вы вынуждены проходить вот так. Нисколько не сомневаюсь, что половина из вас только делают вид, что слушают. Адепт Нолан! Могу я поинтересоваться, что у вас там за МагПадом такое? Уберите немедленно! То, что я не могу до вас дойти, не значит, что я ослеп и отупел. Предупреждаю всех: поблажек не будет! То, что не усвоите сейчас, таким… вопиюще неэффективным способом, придется изучать самостоятельно. На экзамене будет целый раздел по новейшей истории Амбрессии! Давайте-ка заслушаем доклады. Итак, о начале новейшей истории нам поведает адептка Драйвер. Прошу!

Этот доклад задавали на лето. Каждый из группы брал период новейшей истории Амбрессии и готовил короткое выступление. Я вечно шла в списке первой из-за фамилии. Самое обидное, что, даже если возьму папину, все равно останусь на том же месте!

– Все включили звук! – скомандовал магистр. – Готовимся задавать вопросы и дискутировать. Адептка Драйвер, прошу!

Мое изображение стало больше, заняв две трети МагПада, а однокурсники и магистр слились в какую-то мешанину красок, как будто кто-то разбросал по столу разрозненные кусочки мозаики.

Я сделала глубокий вдох и начала:

– Новейшая история Амбрессии – период, охватывающий временной отрезок от начала войны до настоящего времени. В тридцать пятом году столетия Орла союз сильнейших королевств – Амбрессии, Гортенталии и Клеврандии – объявил войну Орхару. Объявление войны стало ответом на нападение Орхара на делегацию, прибывшую для совместной разработки первого Статута о Сосуществовании Рас. Среди причин начала войны основными считаются экономические и идеологические. Напряженность между нелюдьми и остальными королевствами росла пропорционально с развитием магии. Непримиримые культурные различия заставили Орхар обособиться и закрыться от людей, в то время как Амбрессия была обеспокоена растущими в Орхаре античеловеческими настроениями.

Магистр поднял руку, призывая меня остановиться.

– Кто хочет рассказать подробнее о камнях преткновения народов Орхара и Амбрессии?

Дарина подняла руку – ее изображение появилось рядом с моим.

– Населяющие Орхар народы демонов и оборотней испокон веков считали людей низшими, слабыми существами. Закон, запрещающий брак между оборотнем и человеком, отменили меньше десяти лет назад, а многие другие законы, ограничивающие права людей, продолжают действовать. До открытия людьми магии орхарцы подтверждали свои убеждения силой, но в столетии Лиры все изменилось – и тогда Орхар превратился в закрытое королевство нелюдей.

– Погодите, адептка, погодите, столетие Лиры мы с вами уже прошли. Адептка Драйвер, вернитесь к началу войны и продолжите.

– Орхар с самого начала был против подписания статута. Король дал согласие лишь из-за торговли: к началу столетия Орла Амбрессия стала едва ли не крупнейшим продавцом магических товаров и ингредиентов, в том числе амброзии.

Тут же кто-то смачно чихнул, и все засмеялись.

– Орхар, как и любое королевство, нуждался в магических товарах. Но, поскольку он сам неохотно торговал с Амбрессией и не раз проявлял враждебную позицию, объемы торговли можно было назвать несущественными. И тогда Орхар начал войну, уверенный, что оборотни и демоны с легкостью захватят человеческое королевство. Пусть даже магическое.

– Итак, нехватка магических ресурсов и историческое презрение к слабым, не обладающим звериной мощью людям, – кивнул магистр. – Еще кто-нибудь может назвать причины войны?

– Слабая дипломатия, – сказал Генри.

Он, в отличие от остальных, не утруждал себя поднятием руки. И о дипломатии знал куда больше нашего: его отец – посол в Орхаре сейчас. Надо думать, тема войны с оборотнями часто всплывает у них дома. Ее отголоски звучат до сих пор.

– Хорошо, еще?

Воцарилась тишина. Народ шуршал конспектами, кто-то судорожно листал учебник. Предпосылки войны занимали целый параграф, но его, конечно, никто не удосужился прочесть. И пауза затягивалась.

– Магистр Криган?

Я встрепенулась. А он здесь при чем? Магистр был подростком, когда была война, как он мог затесаться в ее причины?

И тут я поняла, что все смотрят на меня. Дарина, наклонившись к самому МагПаду, прищурилась. Остальные перешептывались, и даже магистр поправил очки, словно не до конца верил, что глаза его не обманывают.

Я медленно обернулась.

Посреди гостиной, завернувшись по пояс в полотенце, действительно стоял магистр Криган. В руках он держал второе полотенце, которым сушил волосы.

– Вы что, серьезно?! – взвыла я.

– Твою ж дивизию! – выдал он любимое папино ругательство. – Я про тебя забыл.

Глава четвертая

Точно. Соседка.

Малкольм совершенно о ней забыл. Сначала помнил и даже мельком глянул расписание – чтобы во время практических пар Вернер держать ухо востро. Потом раздумывал, почему все-таки она не Вернер, а Драйвер, потом начал разбираться с собственным дурдомом, по ошибке именуемым лекциями. Вылавливал прогульщиков, халявщиков и прочих идиотов, думающих, что если они не находятся в аудитории, то он их не видит. Объяснял четырем группам, что дистанционка ничем не отличается от обычных занятий и не надо приходить на нее в пижаме. Отчитал первые лекции, раздал задания, назначил пересдачи с прошлого семестра – и сделал еще тысячу дел, которые сваливаются на магистров в первый день работы.

И как-то за этими делами забылись и тролль, оставленный на попечение, и адептка, которую он самолично усадил в гостиной.

После пар захотелось в душ, взбодриться, сбросить напряжение в спине после долгого сидения в кресле. А потом обдумать ужин. Рис с гребешками под белое вино из Клеврандии? Или снова стейк с красным сухим? Можно запечь рулет, но не хочется возиться.

Вот так, лениво зевая, Малкольм вышел в гостиную, где его остановил отчаянный адепткин вопль.

Повезло, что он хотя бы обернул бедра полотенцем. Когда живешь один, в этом нет нужды. Боги явно хранят адептку Драйвер от подобных потрясений. Она с виду совсем ромашка.

– Забыли?!

Она так быстро переключила рычаг, выключая МагПад, что тот едва не свалился. Из недр дома донесся приглушенный «чпок», но Ося выбрал неудачное время для привлечения внимания.

– Вы не слышали мои пары?

– Я принимал душ, шумела вода.

– Но потом-то вы из него вышли!

– Да, и все было тихо. Что, тот самый момент, когда все спонтанно замолкают и слышен чей-то негромкий мат с дальних рядов?

– Нет, всего лишь голый мужик на заднем плане!

– Да ладно, может, никто меня не узнал? Скажешь, что парень. Поднимешь себе популярность. Загадочность всегда в цене.

– Они вас узнали! Да вас вообще сложно не узнать. Вы – ночной кошмар всей академии!

– Странно, а я думал – эротический сон, – фыркнул Малкольм, но осекся, вдруг вспомнив, что подобные шутки не слишком уместны в присутствии студентки.

Но то, что его почти голым видел целый поток адептов, – не особо серьезная проблема. Не голым же. Само по себе событие не слишком выдающееся, некоторые магистры вполне успешно тренировались вместе с адептами на полигонах, и, хоть у преподавателей и были собственные раздевалки с душевыми, иногда приходилось идти в общие.

Да, он пару часов назад назвал идиотом адепта, у которого на заднем плане лениво почесывал пузо дядюшка в широченных цветных трусах, а сейчас он сам стал таким дядюшкой (только чуть более симпатичным). Но это не конец света и не катастрофа.

А вот Анастасия так, похоже, не считала. Когда Малкольм вернулся одетый, она бродила туда-сюда по гостиной, нервно сжимая в руках МагПад, и что-то бормотала себе под нос.

– Скажу, что… нет, не поверят. Или… тоже не то.

Без слов Малкольм прошел на кухню, где открыл бутылку вина (все-таки красного) и, чуть поколебавшись, достал два бокала.

– Иди выпей, – вздохнул он. – Полегчает.

– Папа не одобрит.

– Папа не одобрит, – передразнил он. – А ты всегда делаешь то, что папа говорит?

– Да!

– Тогда почему не учишься как следует? Уже обрадовала заваленной сессией?

Анастасия покраснела, а он вдруг испытал странный прилив удовлетворения. Да что это такое? Она, конечно, не образцовая студентка и в свое время крепко его достала своей дурацкой шапкой на паре. Но тогда Малкольм забыл о ней сразу, как закрылись двери аудитории. А сейчас ему нравится издеваться над Анастасией.

И он знает почему.

Она дочь Братиса.

Боги, Криган, она – ребенок. Анастасия не виновата в том, что ее отец – скотина. Но соблазн отыграться на слабом – один из древнейших.

– Ладно, расслабься. Просто скажи им правду. Что я – друг твоего отца и что разрешил тебе пожить у меня. Забыл, вышел из душа, теперь так грущу, что даже готов… ну не знаю, отменить второй теоретический вопрос на зачете. Это, поверь, настоящая жертва.

– Не могу! – Она так тряхнула головой, что едва удержала на ней шапку.

Малкольм сделал еще один глоток и поймал себя на мысли, что не прочь посмотреть на рожки еще раз. Может, вино испортилось? Что-то его на глупости тянет.

– Почему же?

– Потому что я сказала всем, что хозяин дома, где я живу, уехал в санаторий! И теперь все решат, что…

Она осеклась, покраснела, схватила бокал и сделала несколько судорожных глотков.

– Что решат?

Адептка упрямо молчала, но этим только подогревала нехорошие подозрения. О, Малкольм прекрасно знал, какие слухи пойдут по академии. Но, может, Анастасия его удивит?

– Что я решила получить зачет… другим способом.

Он внимательно ее рассмотрел. Наверное, впервые как девушку, а не как очередную адептку среди безликой массы или досадную помеху в размеренном ритме жизни. Юную, еще очень эмоциональную и глупенькую, но девушку. Тот раз мельком, в ванной, не в счет, она быстро убежала.

А так она даже симпатичная. Или красивая. Да, определенно красивая. Синие пряди и беретка все портят, но в целом девчонка яркая, с огромными глазищами и аккуратным носиком, усыпанным едва заметными веснушками. А еще с неплохой фигурой. Малкольм никак не мог вспомнить, что там у нее с магическим потенциалом, но с остальным – очень ничего.

Настолько ничего, что мысль о сдаче экзамена через постель даже слегка будоражит воображение.

– А ты бы согласилась так сдать? – спросил он, стараясь выглядеть как можно равнодушнее.

Но Анастасия вдруг… рассмеялась.

Рассмеялась?! Серьезно?! Да это удар по самолюбию!

– Вам невозможно так сдать экзамен. Многие пытались.

– Значит, если бы так сдать экзамен можно было…

– То вы бы завалили не меня. А кого-нибудь посимпатичнее.

Да что у нее в голове, кроме рогов? Она так топорно кокетничает?

– И вы виноваты! Вы сами обещали, что никому не расскажете, велели мне сесть в гостиной, сами обо мне забыли, явились перед всей группой почти голый! И вы мне должны!

– Я не стану ставить экзамен только за то, что твои однокурсники увидели лишнее.

Строго говоря, не в ее положении рассуждать о долгах. Но ему вдруг стало интересно. Почти так же интересно, как изучить непонятную тварищу с носохвостом.

– Я и не прошу вас поставить мне экзамен. Но придумайте что-нибудь! Какое-нибудь объяснение?

– А правда тебя не устраивает?

– В правду никто не поверит!

– Дай-ка мне подумать… – Он сделал вид, будто погрузился в размышления. – По несчастливой случайности я оказался на улице, едва не погиб от безудержного чиха, а ты, как добрая душа и хороший человек, впустила меня в дом, смыть пыльцу. Спасла тем самым жизнь и должна быть представлена к награде.

Анастасия укоризненно на него посмотрела.

– Издеваетесь?

– Да. Какое объяснение я должен придумать голому преподу в твоей гостиной? О, или вот! Я напился, отмечая начало года, перепутал дом и случайно ввалился в твой. Ключ подошел, обстановка – вот совпадение! – тоже. Ничего не подозревая, я пошел в душ. Довольно банально, конечно, но зато ощущается дух авантюризма. Не находишь?

– Нет! – рявкнула адептка так, что, кажется, он снова услышал «чпок».

– Тогда остается только правда. Хватит врать, запутаешься и окажешься в еще более неловком положении. Ничего страшного в твоей правде нет. У десятков магистров в академии учатся дети, внуки, племянники и другие родственники. Они ходят друг к другу на ужины, живут вместе на каникулах и даже иногда обедают в столовой. А слухи – это не твои проблемы.

– Легко вам говорить, – буркнула Анастасия. – Вам никто не решится высказать их в лицо. А мне даже подруги не поверят.

Со вздохом он полез в шкаф, чтобы достать посуду и заняться ужином. Для ужина, впрочем, было рановато. Но поздний обед – тоже неплохо. Еда отлично отвлекает от душевных страданий.

– Не такие уж они в этом случае тебе и подруги, – заметил Малкольм.

Он уже сходил в подвал за мясом и овощами, когда Анастасия вдруг встрепенулась.

– Я обещала сделать ужин! Позвольте мне…

Малкольм поморщился. Интересно, Братис специально надоумил ее пытаться готовить? Или имел какую-то определенную цель?

– Я сам себе готовлю. Иди занимайся.

– Но…

– Тебе что, ничего не задали? – рыкнул он.

Анастасия вздрогнула и беспрекословно схватила тетрадку, которую зачем-то притащила с собой в кухню. Малкольму стало немного стыдно. Пожалуй, орать на нее не стоило. На ее отца – да, потому что очень глупо было отправлять сюда девчонку. Да, Малкольм может ее защитить.

Но если будет неосторожен – напугает до смерти.

Если Анастасию так пугают собственные крошечные рожки, то что она скажет, когда узнает, что живет с оборотнем?

* * *

Как-то раз, еще в школе, я пришла домой после сложного дня, бросила сумку с учебниками на пол и простонала, что день не может быть хуже. На что мама рассмеялась и посоветовала никогда так не говорить – некоторые наши мысли мироздание воспринимает как вызов. Каюсь, когда магистр неожиданно раздраженно рыкнул (хотя я всего лишь хотела приготовить ужин!), подобная мыслишка проскочила.

Ну а мироздание не преминуло отреагировать.

МагПад, разумеется, светился от вызовов. Несколько минут я колебалась, но потом решила, что если трусливо спрячусь, выиграв себе полдня покоя, то потеряю единственных подруг. Да и надо выяснить, что задали на следующий семинар. Вряд ли этот мне зачтут.

Дарина, Жанин и Лисик, кажется, не ожидали, что я появлюсь. Во всяком случае, Жанин удивленно подскочила, а Дарина хмыкнула.

– Ну ты даешь, подруга! – с ужасом в голосе произнесла Лисик. – Тебя же отчислят!

– Да погоди ты! – отмахнулась Дарина. – Ась, что происходит? Это правда был магистр Криган?

– Да… – со вздохом призналась я.

– Вы что…

– Нет! Как ты могла подумать? Впрочем, понятно как. Нет, ничего такого. Просто магистр Криган – старый друг моего отца.

– Не такой уж и старый, – ехидно влезла Жанин.

– Папа попросил его за мной присмотреть.

– И он так присмотрел, что понадобился душ?

– Издеваешься? – Я посмотрела на нашу старосту и пожалела, что не могу кинуть в нее туфлей.

– Ты сама сказала, что твой опекун – старый вояка.

– Я не говорила, что старый…

Или говорила? Черт, магистр прав, во лжи легко запутаться.

– И что он уехал поправлять здоровье.

– Он собирался! Я думала, он уехал. Откуда мне было знать, что границы закрыли? Я не хотела никому рассказывать. Сами знаете, какие пойдут слухи. Наверняка уже пошли. Девчонки, скажите честно, академия болтает обо мне, да?

– Ты имеешь в виду Генри? – Проницательная Дарина не стала ходить вокруг да около. – Он в ярости, если тебе интересно.

– Мне не интересно.

– Хорошо, если так, но будь готова к тому, что он применит весь арсенал грязных приемов. В последний раз таким злым я видела его… дай подумать… да никогда!

– А вы умеете поддержать, – буркнула я. – Кажется, проще было взять академ и уехать домой. Потому что экзамен я все равно не сдам, зато, пока пытаюсь, вся академия вволю посмеется и посплетничает.

– Что, так плохо? – спросила Жанин. – А он не поставит тебе оценку по старой памяти? Ну там в честь давней дружбы и все такое.

– Да он даже не знал, что Ася – дочь его знакомого! – возразила Лисик. – Значит, никакой дружбы нет и в помине. Если она не сдаст, будет еще обиднее, потому что даже знакомство не помогло!

– Тебе надо законодательно запретить поддерживать людей, – покачала головой Дарина. – Все она сдаст. У нее теперь есть личный репетитор. С очень хорошей фигурой.

Девчонки засмеялись, а я залилась краской. Кажется, испугавшись, я так и не успела толком оценить тренированный торс и широкие плечи магистра. Но в том, что вчера он ввалился в ванную, где я стояла голая, а сегодня явился голым сам, была несомненная ирония.

– Но если серьезно, – сказала Дарина, – то тебе определенно нужно затащить его в постель.

– Что?! – ахнули мы с Лисиком.

– Да хватит уже! Тебе пора забыть этого придурка Генри. А забыть парня можно только с помощью более крутого парня. Молодой сильный и строгий магистр – то, что нужно. У него опыт, у тебя – выигрышная позиция. Вы заперты в одном доме на неопределенное количество времени. Отличные условия для необременительного лечебного романа. Клянусь, Драйвер, если ты вернешься в общагу и снова начнешь страдать по Генри, я за себя не отвечаю!

– Ни по кому я не страдаю! То, что я не прыгаю в постель к первому встречному, не значит…

– Девочки! – Жанин подняла руки. – Хватит! Только не начинайте снова. Ася, она просто дразнит тебя. Дар, хватит напоминать ей о Генри. Давайте лучше обсудим конкурс и все остальное, времени мало.

Тут внутри шевельнулось что-то… странное. Очень тревожное, неприятное, где-то в районе желудка. Я словно почувствовала, как нехорошее предчувствие сжимает внутренности и пускает по венам смутный страх.

– Что обсудим? – переспросила я.

– Конкурс «Королева магии». Я всех нас записала, на выходных состоится первый тур. Надо придумать, как себя представить и…

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! – взвыла я.

«Чпок!»

В гостиную влетел магистр. Он бегло окинул взглядом комнату, убедился, что никто не умер и ничего не поджег, выдохнул и злобно на меня посмотрел.

– Знаешь что, адептка, я скоро тоже чпокать начну от твоих воплей. Что у тебя опять стряслось?!

– Магистр Криган, здравствуйте!

Девчонки все как одна выпрямились и судорожно пригладили волосы. Поразительно, как на них действовал молодой симпатичный преподаватель в зоне видимости. Они-то, в отличие от некоторых, сдали экзамен и могли расслабленно хихикать до новой сессии.

– Здравствуйте, – хмуро отозвался он. – Что у вас стряслось?

– Мы не хотели вам помешать! – испуганно пискнула Лисик.

– Мы просто обсуждали конкурс, – поддакнула Жанин. – Ася удивилась, что я записала ее участвовать.

– Какой конкурс? Надеюсь, не по огненной магии? Продует ваша Ася всухую.

Я покраснела и насупилась. Можно и не унижать меня перед подругами.

– Красоты, – ответила Дарина с легкой улыбкой.

На фоне излишне жеманной Жанин и насмерть перепуганной Лисы Дарина казалась воплощением сдержанности и достоинства. Я даже позавидовала ее умению держаться и… очаровывать одним взглядом. Она была взрослее, и это чувствовалось. А еще ей очень, очень хотелось, чтобы магистр Криган обратил на нее внимание – это я просто знала.

– Да, конкурс красоты – определенно повод для того, чтобы поорать. И как вы собираетесь его проводить на дистанционке?

Жанин нахмурилась.

– Я думала, вы нам расскажете.

– А я здесь при чем? – удивился магистр.

– Так вы… в деканате сказали, вы – ответственный за конкурс. Я как раз хотела попросить у Аси…

– ЧЕГО?!

«Чпок!»

Я не удержалась и фыркнула.

– Идите знаете куда со своим конкурсом?! – рыкнул магистр. – Я вам что, нянька?! Кто вообще это придумал?!

– П-п-приказ ректора… – Жанин растеряла кокетливость и на всякий случай начала опасаться за грядущую сессию. – «Ответственным назначить магистра М. Кригана, старостам групп обеспечить участие не менее десятой части факультета».

Она развела руками и посмотрела на меня.

– Десятая часть факультета – это тридцать человек. А девушек всего четырнадцать. Так что мы все участвуем. А с тем, кто откажется, декан обещал серьезно поговорить. Извини, но это не я придумала, Ась.

Она посмотрела на магистра и почти умоляющим тоном спросила:

– Можно мы пойдем? Мне еще нужно связаться с мальчиками насчет соревнований. А они уже наверняка все разбежались.

Магистр только махнул рукой, пробормотав что-то насчет серьезного разговора с ректором.

МагПад погас, и я без сил опустилась на стол, упершись лбом в проклятый учебник огненной магии – хотела полистать перед завтрашней экзекуцией. Конкурс красоты! Боги-покровители студентов, этот год уже преподнес все сюрпризы или следует готовиться к чему-то еще более безумному?

От мысли, что придется выступать перед всей академией, меня затошнило.

Я мельком пробежалась по всем упоминаниям конкурса в МагПадах и мрачно подумала, что кто-то неизвестный, составляя конкурс, словно прошелся по всем моим кошмарам. Всего тур состоял из шести конкурсов. Каждый, как представлялось в больных головах организаторов, был призван продемонстрировать наши лучшие качества.

Приветливость – девушки представлялись и рассказывали о себе.

Эрудированность – участвовали в викторине.

Красоту и грациозность – демонстрировали наряды спонсоров.

Хозяйственность – представляли кулинарные шедевры.

Одаренность – мы, как-никак, адептки лучшей академии магии, должны показать, чему научились.

Ну и наконец, финальный тур, в котором две оставшиеся претендентки на победу склоняли чашу весов в свою пользу. Разрешалось все: кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то толкал вдохновляющую речь. Как по мне, этот конкурс – просто квинтэссенция позора.

Но все же я немного успокоилась. Мои рога никто не увидит, если подойти к вопросу грамотно. После представления никого не выгоняли, а требований к одежде там не было. А вот после викторины уходила сразу добрая треть участниц. А значит, дело за малым: прикинуться полной дурой – и наслаждаться свободой и шоу со стороны. Впрочем, дурой не стоит, мне еще учиться. Сделаю вид, будто так волнуюсь, что в голове осталась только мысль о том, не размазалась ли помада. Тем более что это несложно: когда на меня смотрит толпа, я мгновенно теряюсь.