Клан Волка. Том 3. Турнир

Лёва притормозил, чтобы поглазеть на необычного музыканта, но Исидора утолкала друга к столу. Когда все наконец расселись, к нам подошла рыженькая официантка в цветастом фартуке – неизменная Жани, девушка Игната Зверева.

Я думал, что она теперь люто меня ненавидит.

Скорее всего, Игнат уже рассказал ей всё, что ему пришлось вытерпеть в туалете этой самой таверны, но девушка, наоборот, приветливо мне улыбнулась, затем наклонилась к моему уху и прошептала:

– Мы с Игнатом очень тебе благодарны. Совет Академии устроил разбирательство по работе Канцелярии, и Игната выделили, как лучшего работника. Ректор Бессмертнов распорядился передать в дар Игнату домик в Дардиве, а ещё… смотри…

Жани сунула руку за ворот фартука и вытянула нитку бус из белых жемчужин.

Увидев их, я сразу вспомнил, что неделю назад испортил Игнату вечер, а ведь секретарь планировал сделать Жани предложение и подарить брачное ожерелье.

Именно его девушка мне и показала.

– Поздравляю, – улыбнулся я.

Счастливая Жани спрятала бусы под воротник.

Пока она приносила и расставляла кружки с белым пивом (никогда не привыкну к этому кефирному цвету), вся наша компания делала неловкие попытки хоть как-то привыкнуть друг к другу.

Я понимал, что это будет сложно.

Сейчас до команды нам было очень далеко. Внутри группы имелись давние конфликты.

Исидора терпеть не могла стервозную красотку Раду Бородинскую, а та ненавидела независимую и высокомерную всезнайку Исидору. Вряд ли они быстро забудут друг другу прошлую стычку. Как и сёстры Аверьяновы, Нора и Римма, любительницы дружить против кого-то и добавлять масла в огонь.

Андрей Котов (он же Кот) ненавидел меня и не скрывал этого, да и я его не особо выносил.

Егор Горцев (он же Егор-Глыба), наоборот, проявлял чудеса деликатности даже к противникам, но вечно одёргивал своего друга Котова, даже когда для этого не было причин.

Эдуард Коховский (он же Эд), самый спокойный и тихий из компании Саблина, тайно завидовал Егору-Глыбе и был влюблён в Бородинскую, но вряд ли в этом ей признается.

Два брата Саблиных, Платон и Тарас, вообще друг с другом не общались, да и теперь сели по разные стороны стола, чтобы не встречаться взглядами.

Верный друг Тараса, Яков Вьюгин, тоже был совсем не прост. За внешней безалаберностью и открытостью скрывался мнительный, обидчивый и ревнивый человек.

Был ещё и Лёва Зверев, парень совсем неплохой, добродушный и простоватый, но его робость не просто мешала ему жить, порой она становилась опасной. А ещё он не умел управлять гневом. Совсем не умел.

Ребята сидели за столом, тихо переговаривались, еле находя общий язык.

Одни вспоминали уроки, другие – прошедший бой. Говорили про учителей, строили догадки, какие задания будут на турнире, смеялись над Коровиным и обсуждали возможность повысить крепость пива с помощью капельной медовухи, припасённой Егором-Глыбой ещё месяц назад.

Я сидел, пил пиво и наблюдал за ними.

К каждому мне предстояло найти подход и, кроме недостатков, отыскать сильные стороны.

Неожиданно Исидора, сидящая рядом, толкнула меня плечом.

– Надеюсь, ты не против ещё одной компании? Это я их позвала. Всё же они тоже внесли лепту в тренировку нашего Зверя.

– Ну не надо меня так называть, – нахмурился Лёва. – Я совсем не Звел-ль.

– Так ты не против? – повторила Исидора свой вопрос.

Сначала я её не понял, но тут Котов и Егор-Глыба переглянулись и с интересом уставились мне за спину, в сторону входа в таверну.

– М-м… смотрите, какие девочки, – приподнял бровь Котов.

– Да и мальчики ничего, – внезапно заметила Бородинская, явно высмотрев кого-то в своём вкусе.

Я обернулся и увидел, что к нашему столу идут четверо: Мичи, Горо, Джанко и Мидори.

– В первую очередь это не мальчики и девочки, а Стражи и Целители, – вырвалось у меня.

Прозвучало занудно, не спорю, но явный интерес Андрея Котова к Джанко и Мидори всколыхнул во мне новую волну неприязни к этому говнюку.

Я поднялся из-за стола и, поздоровавшись с вновь прибывшими, познакомил их с остальными. Компания выросла до шестнадцати человек, и, как ни странно, с появлением новичков натянутость начала исчезать.

Мичи ввернул шутейку насчёт пива, потом – вторую, насчёт нашего сборища. Его манера общения сразу пришлась по душе Тарасу и Якову. Общий смех расслабил ребят, и завязался уже живой разговор.

По крайней мере, между парнями.

А вот с девчонками оказалось сложнее (с ними всегда сложнее).

С появлением Мидори и Джанко моментально заволновалась красотка нашей группы – Рада Бородинская. Её настроение перешло и к сёстрам Аверьяновым.

Одна лишь Исидора не заметила конкуренции, считая себя умнее всех посетителей таверны вместе взятых. В этом плане две новых девушки для неё ничего не поменяли, зато она неожиданно проявила интерес к Джанко, посчитав её достойной для интеллектуальных бесед.

Мидори же сразу нашла общий язык с парнями из компании Саблина.

Они обсудили новые правила по пилотированию верхолётов и тошноту на высоте, причём с характерными звуками рвотного позыва.

А вот Горо, серьёзный и хмурый, больше молчал и только изредка переговаривался с Мичи.

Из его коротких реплик я понял, что их, оказывается, поселили в одной комнате. Внезапно с Горо заговорил Лёва, поблагодарив его за помощь в тренировке, и они оба принялись обсуждать мечи и щиты. Ну а потом к Горо пересела Бородинская (значит, вот на кого она глаз положила), чем его немало смутила.

Общение наконец-то стало простым, даже дружеским.

И всё чаще за нашим столом раздавались взрывы хохота, всё чаще кто-то вскакивал и начинал описывать какой-нибудь случай, жестикулируя и давясь от смеха.

Это был хороший вечер, начало чего-то большого.

Раскрасневшаяся от хохота Исидора толкнула меня плечом и прошептала:

– Слушай, стратег, а твой эксперимент, похоже, удался.

– Какой эксперимент? – удивился я, сделав вид, что не понимаю о чём речь.

Исидора опять толкнула меня плечом и засмеялась.

Кажется, я никогда не видел, чтобы она уделяла этому бесполезному занятию так много времени. За два часа посиделок она даже ни разу книжку из сумки не достала.

В общем шуме и хохоте мои уши уловили резкую смену музыки.

Началась медленная мелодия.

Несколько посетителей таверны отправились танцевать. Причём танцевали они весьма интересно. Парень должен был взять девушку за обе руки и ненавязчиво вести по кругу – чем-то похоже на очень медленный вальс. Если честно, я не особо разбирался в этом, хотя танцевать меня учили – это входило в обязательную программу обучения в Корпусе.

Неожиданно из-за стола поднялся Саблин и подошёл к Исидоре.

– Потанцуем, его высочество зубрила?

Я думал, она его пошлёт, но Исидора вдруг подала ему руку.

– А вот возьмём и потанцуем, его высочество скотина.

Это было забавно.

Вслед за Саблиным встал Горо, приглашая на танец Бородинскую, и та с победным видом позволила себя увести. Потом выделился и Андрей Котов: он позвал танцевать Джанко.

Внешне я никак на это не среагировал, но внутри всё напряглось.

По большому счёту, ничего не произошло: ну пригласил и пригласил. Чего злиться? Только после того, как я применил тогда свой Божественный Дух для исцеления Джанко, во мне что-то изменилось.

Я не сразу это ощутил, а только когда она ушла.

Мне вдруг стало её не хватать, и теперь, при её появлении, организм устраивал бурю, а при одной мысли о том, что кто-то вздумает лапать эту девушку, хотелось переломать руки конкуренту.

Всю эту неделю мне удавалось справляться, но чем дольше Джанко продолжала свою игру «я подумаю и отвечу позже», тем сильнее становилось желание сблизиться. Эта паршивая зависимость вышибала меня из колеи.

На предложение Котова Джанко нахмурилась и замешкала с ответом.

– Да иди! Ты чего? – подтолкнула её Мидори. – Это же просто танец!

Джанко мотнула головой, но Мидори буквально вложила её руку в ладонь Котова.

– Тебе надо расслабиться. Ты вся серая. Потанцуй. Он же тебя не замуж зовёт. Это ничего не значит. Ты не в Ютаке, расслабься! Здесь янамарские традиции не действуют.

Джанко бросила на меня тревожный взгляд и отправилась танцевать.

Я откинулся на спинку стула и глотнул пива, стараясь больше не смотреть в сторону танцующих, но тут Мидори пересела на пустой стул Исидоры и спросила:

– Может, мы тоже? Мне тебе кое-что наедине сказать надо.

Вот уж женская уловка. Сначала спровадила Джанко, а потом начала действовать.

– Пошли. – Я поднялся и вместе с Мидори проследовал в зал, поближе к музыканту.

Мы взялись за руки и медленно двинулись по кругу, за остальными парами. Впереди маячили Горо с Бородинской, ещё дальше – Исидора и Саблин, а позади – Джанко и Котов.

Мидори приподнялась на цыпочки и прошептала мне на ухо:

– У меня такие новости! Ты не представляешь. Даже две.

Она смолкла и лукаво посмотрела мне в глаза.

– И какие? – спросил я, боясь услышать ответ: обычно излишнее рвение Мидори Арадо заканчивалось травмами и проблемами не только для неё одной.

– Первое. Я стащила из друидской теплицы два вида кореньев. Таких нигде не найти. Очень ценные. Буду готовить лекарство для моего отца, чтобы вернуть ему память. Рецепт я сама составила. Весь месяц над ним пыхтела, перекопала кучу книг и лекарских свитков, посоветовалась с Софией. На это уйдёт куча времени, но вдруг получится.

– И на ком сначала пробовать будешь?

Девушка поморщилась.

– Фу, Кирилл. Ну ты вечно такой. Как говорят Друиды, всегда найдётся доброволец.

Я сощурился и спросил:

– А вторая новость какая?

Мидори улыбнулась – её распирало от восторга.

– Я попробовала эликсир, что дала мне та женщина из магазинчика «Магические пустяки». И знаешь, что я скажу? Это действительно невероятно! Хочешь испытать на себе? Прямо сегодня. Я оставила вторую половину эликсира специально для тебя!..

Книга 3. Эпизод 4.

«Попробовать прямо сегодня» – звучало подозрительно.

Особенно, когда дело касалось Мидори. Даже подозрительно вдвойне.

Хотя, по правде, я не придал большого значения тому, что она сказала. Ну эликсир – и что?

Если это не наркота, пусть пьёт и радуется. Как сказала Йона, когда дарила Мидори бутылёк с синей жидкостью: «Надеюсь, мой эликсир хоть немного скрасит твои мрачные дни».

Что имелось в виду, знала только сама Йона.

Возможно, эта штука восстанавливала здоровье или силы.

– Какой у него эффект, ты можешь прямо сказать? – спросил я, не особо зажигаясь энтузиазмом.

– Невероятный! – повторила Мидори, улыбаясь, как ребёнок. – Давай сегодня встретимся возле Тучки, и я тебе расскажу. Мы теперь с тобой не чистим загоны, но всё равно в конюшне как-то спокойнее. Никто не увидит. Тем более надо допить эликсир сегодня, а то эффект испарится. У него срок годности всего сутки после открытия. Осталось три часа. Если ты не придёшь, то я выпью сама. Так и знай.

Вот теперь не осталось сомнений – это действительно наркота.

По моей физиономии Мидори поняла, о чём я думаю, и тут же возразила:

– Да ты что! Там ничего запрещённого! Это очень хороший эликсир. Я выпила половину и тебе на разочек оставила, как лучшему другу. Тебе понравится, я уверена! Только никому не говори, а то все захотят.

– Ладно. Посмотрим, что у тебя там, – согласился я наконец: надо было понять, какую дрянь заливала в себя неугомонная Мидори. – Только ты мне сейчас скажи, что это за хрень.

– Нет. Буду ждать тебя у Тучки через час, – девушка остановилась, оборвав наш танец, – а теперь я побегу. Надо всё подготовить, чтобы мероприятие прошло хорошо.

Мне всё больше не нравилось её «мероприятие», но когда вопрос касался похождений Мидори, надо было выяснять всё сразу, пока она не натворила дел.

Девушка оставила меня среди танцующих пар, подбежала к столу, схватила пальто и сумку, попрощалась со всеми, а затем понеслась к выходу из таверны, будто спешила на раздачу манны небесной.

Сам же я собрался вернуться к группе, но что-то меня остановило, чутьё, интуиция или просто ревность – не знаю, как это называлось на самом деле.

Мои глаза быстро отыскали Джанко и Андрея Котова, которые танцевали теперь около музыканта. И то, что я увидел, мне совсем не понравилось: Джанко всё больше отстранялась от парня, а тот всё крепче сжимал её в объятьях.

Проклиная себя за то, что вообще позволил Котову к ней подвалить, я немедля направился к ним.

Пять минут назад мне казалось, что я поступаю правильно, давая Джанко свободу и выбор. Я считал, что именно из-за моего давления она и медлит с ответом, но сейчас все условности потеряли значение.

Пусть думает обо мне, что хочет.

Видя, что я стремительно приближаюсь, Котов сразу перестал распускать руки. Не знаю, что именно он разглядел на моём лице, но через пару секунд он вообще отпустил Джанко и попятился.

– Извини, мне нужно отойти… в этот… в туалет, – услышал я его торопливые оправдания перед девушкой.

Он бросил на меня взгляд, говорящий что-то типа «Я же не знал, что у тебя тоже на неё виды», и поспешил ретироваться.

У меня зудели кулаки, но я себя сдержал – не время. Надо будет, воздам ему позже. Сейчас хватило того, что он трусливо слился. Причём, публично. Пока нужно было сохранить дух команды, вплоть до окончания турнира, а уж дальше посмотрим, кого я оставлю.

Джанко не сразу поняла, почему Котов вдруг сбежал, но точно была этому рада, потому что с облегчением выдохнула. А когда, повернувшись, увидела меня рядом, то замерла от неожиданности.

– Значит, вот, кого он испугался… – пробормотала она, хлопая ресницами, – а я уж подумала, как мне повезло, что его вдруг прихватило.

Глядя на неё, я решил, что отныне нужно чётче и весомее обозначать свои позиции в группе, чтобы ни одна скотина даже не рискнула что-то у меня забрать или увести из-под носа, а если и рискнула, то сильно об этом пожалела.

Медленная музыка закончилась, и пары начали расходиться.

Только Джанко не дала мне уйти.

Она взяла меня за руку и заговорила твёрдо и серьёзно.

– Кирилл, спасибо, ты мой спаситель, но не торопи меня, ладно? Я должна подумать ещё, ведь так сразу нельзя соглашаться.

Я нахмурился. Ну кто внушил ей все эти правила?

– Боишься, что твой отец будет против? Я могу с ним поговорить, если надо.

Глаза Джанко распахнулись от ужаса.

– Нет, ты что! Отца трогать не нужно. Ни в коем случае.

Мне показалось, что принимать решение она будет ещё пару месяцев, а может, и пару лет, но кое-что в её взгляде всё же изменилось: Джанко хватило одного танца с Котовым, чтобы что-то для себя понять. Это было видно. Но она всё равно не решалась сказать свои мысли вслух.

Зато задала мне самый несуразный вопрос из всех, что я слышал от девушек за свою жизнь:

– А если я соглашусь, что от меня потребуется?

Я вскинул брови.

– Ничего.

– Как? Совсем ничего?

В такие моменты Джанко была похожа на инопланетное существо, которое ничего не знает о человеческих отношениях.

На её странный вопрос я еле подобрал ответ.

– Ну… ничего такого, чего бы ты не хотела.

Девушка поняла мои слова по-своему, её щёки порозовели. Чтобы выйти из неловкой ситуации, она потянула меня за руку, приближая к себе, и тихо призналась:

– Отказывать тебе мучительно больно… ты не представляешь насколько. Но я ещё подумаю, прости.

***

Наша шумная компания покинула таверну через полчаса.

Ощущалась большая разница между тем, когда мы только сюда пришли, и когда вышли. Все смеялись и обсуждали предстоящий турнир Витязей. Никто не знал, какие задания там будут и в каком месте пройдёт турнир, но делали предположения, от самых забавных до самых кровавых.

Договорившись насчёт завтрашней тренировки и того, что каждый из группы должен будет подготовить предложение по поводу быстрого развития силы и навыков, все разошлись.

Исидора вдруг вспомнила про домашнее задание по «Влиянию на оружие» и унеслась в свою комнату; Лёва вместе с остальными задержался у подъёмника, ну а я решил проводить Джанко до Башни Целителей.

И вот что интересно: когда парни нашей компании поняли, что между мной и Джанко что-то есть, ни один из них больше не рискнул подкатить к девушке. Ну а Котов вообще старался не попадаться мне на глаза.

Теперь Джанко Ян стала неприкосновенной.

Я ощутил это интуитивно. Она тоже это почувствовала, только ничего не сказала, зато заметно расслабилась, осознав, что отныне находится под защитой, и никто не посмеет распускать с ней руки.

Возможно, все её страхи и дурацкие комплексы зародились давно, благодаря деспотичному папаше, кто знает, но я всё ждал, когда она наконец поймёт, что нужна мне совсем не из-за жалости и не из-за долга.

Я просто шёл рядом, а Джанко молчала и порой чему-то улыбалась.

Но даже сейчас, в такой романтичной обстановке, из моей головы не выходили события, произошедшие неделю назад.

Казалось, эти мысли не покидали меня даже во сне. О предательстве Жрецов Янамара, о Доме Снеговых, об отце, о докладе Галея, о ящике с фагнумом. С ним мне вообще пришлось провозиться несколько дней подряд, перенося все двадцать четыре стальных флакона, что хранились в ящике.

Когда я навещал и кормил Демона, то забирал по четыре флакона в карман, а потом уносил к Галею в кабинет.

В итоге учитель спрятал фагнум в том же тайнике, где хранился атлас. Но куда именно, обещал сказать позже. В докладе для Императорского Дома Галей о ящике Хамады не писал. Мы оба знали, что отрава нам ещё пригодится. Возможно, уже в ближайшее время…

– Спасибо, что проводил, – слова Джанко выдернули меня из раздумий.

У Башни Целителей мы остановились.

Девушка взошла на усыпанный свежим снегом подъёмник, наклонилась к моему лицу и целомудренно чмокнула в щёку.

– Ну всё. Мне пора. Пока.

Она сделала это так, будто между нами ничего раньше не было. Никаких Божественных Духов, никакой целительской привязанности. Но как только её губы коснулись моей кожи, всё целомудрие улетучилось, и появилась совсем другая Джанко.

Девушка притянула меня к себе и жадно поцеловала.

Я обнял её и снял с подъёмника.

Никто никого не исцелял и не применял Божественное Врачевание. Мы просто целовались, потому что хотелось. И таких поцелуев между нами прежде не было: на этот раз движения моего языка встретили горячий ответ, и волна нехилого возбуждения не заставила себя ждать.

Вообще-то, я не считал себя опытным в этих делах, хотя с девушками раньше встречался, да и контролировать себя в такие моменты умел. Но с Джанко сдерживаться было тяжело – целительская привязанность действовала на меня сильнее, чем я ожидал.

Да и на неё – тоже.

Почти сразу ладони Джанко скользнули под моё распахнутое пальто и принялись гулять по телу. Её пальцы будто пытались добраться до меня сквозь рубашку. Для Джанко это был совсем новый опыт, и, как истинная отличница, она постигала его с большим старанием.

– Не могу остановиться… – прошептала девушка, переводя дыхание.

Я и сам едва держался, чтобы не позволить себе лишнего. И последнее, чего мне хотелось – это останавливать Джанко, но за меня это сделала смотрительница Башни Целителей.

Краем глаза я заметил, что на подъёмнике появилась худая маленькая женщина с пышными кудрями седых волос и в зелёном пальто до пола.

– Госпожа Ян, надеюсь, вы не забыли, насколько обширное у вас расписание? Такое число резерва не позволяет расслабляться. Вы и так задержались.

Джанко замерла в моих руках и ответила, не глядя на женщину:

– Конечно, Вера Михайловна. Уже иду.

– У вас две минуты, – милосердно позволила та. – Попрощайтесь со своим молодым человеком и отправляйтесь в комнату. Я жду вас в гостиной и слежу за временем.

Как только женщина телепортировалась обратно на Чердак Башни Целителей, Джанко прошептала:

– Это Вера Чарская. Очень милая женщина. Во всех Башнях смотрителями работают ординары или не слишком сильные маги, а у нас знаменитый Знахарь-Друид. Она занимается ещё и душевным здоровьем студентов Академии.

Когда Джанко это сказала, то я сразу вспомнил первый разговор со смотрителем Храмовым. Так значит Вера Чарская контролирует не только душевное состояние студентов, но и расписание Целителей.

И тут до меня дошло ещё кое-что: я никогда не спрашивал у Джанко об одной важной вещи.

– А какое у тебя активное число резерва?

Девушка удивилась.

– Разве я не говорила? Девятьсот.

Я даже рот открыл. Это была безоговорочная высоко-сильная группа. Да это был практически второй курс!

– А пассивное число какое?

– Десять тысяч.

Ничего себе. Такого числа я пока ни у кого не встречал (если не считать самого себя).

Джанко провела пальцем по своей правой брови, вместо которой темнела татуировка змеи.

– Эта очень редкая метка. Она говорит о том, что дарована большая сила. Но сила раскрывается только через большой труд. Поэтому у меня и расписание отличается.

– Это же просто татуировка, – нахмурился я.

– Нет. Я с этим родилась. Это метка Верховного Тёмного Врача. Такого Целителя нет даже в этой Академии.

Моя оторопь никак не хотела проходить, перекрыв даже возбуждение. Джанко открылась для меня совсем с иной стороны. Нет, я, конечно, знал, что она крутая Целительница, но не догадывался, что настолько.

Мне вдруг захотелось снова её поцеловать, но девушка увернулась.

– Нет. Две минуты вышли! Пока! И не торопи меня, я всё ещё думаю.

Она вскочила на подъёмник и сразу же коснулась соляного знака Небытия, который переносил наверх.

– Спасибо за вечер, Оками-кин… – донеслись до меня её слова на янамарском, прежде чем Джанко окончательно исчезла.

***

После такого мне совсем не хотелось тащиться куда-то.

Особенно в конюшню.

Особенно встречаться возле Тучки.

Я мысленно ругнулся и отправился к Мидори, представляя себе, что она может ещё вытворить.

В конюшне меня встретила загадочная тишина. Животные мирно отдыхали в загонах, зато лама Тучка, увидев меня, сразу занервничала, уставилась подозрительно и злобно.

Ну а сама Мидори, как королева сеновала, восседала на тюке соломы.

Вокруг неё горели стеклянные лампады, штук двадцать точно. Правда, они давали больше тепла, чем света.

– Проходи, – тихо сказала Мидори, – только лампы не задень, а то я замучилась их настраивать.

– Слушай, ты мне сразу скажи… – начал я, направляясь к девушке.

– Тс-с-с-с! – шикнула она, от чего я поморщился. – Ты должен быть максимально расслабленным, чтобы всё получилось. А то когда я пила эликсир вчера вечером, не совсем соблюдала правила, поэтому не сразу погрузилась…

– Куда погрузилась? – с напором спросил я, перешагивая ряд лампад и останавливаясь напротив Мидори. – Говори уже. У меня нет времени на все эти игры.

Девушка вскочила.

– Если будешь на меня орать, я вообще ничего тебе не покажу!

Мне захотелось её придушить.

– Отлично. Тогда я пошёл.

Мидори ухватила меня за руку.

– Да ты ещё потом меня благодарить будешь! – Она оглядела тёмные углы конюшни и, понизив голос, сообщила: – Я почитала про этот эликсир. Говорят, его умели создавать только древние маги, которые занимались Алхимией. Сейчас такое вообще не умеют делать, и это что-то невероятное…

– Мидори!

– Ладно-ладно.

Она до последнего оттягивала уникальную новость и вот, наконец, с замиранием сердца сообщила мне её:

– Этот эликсир позволяет вернуть человеку примерно десять минут из прошлого. Он возвращает всё. Даже ощущения и запахи. Всё-всё. Ты оказываешься на месте того человека, каким был тогда. Прошлое, конечно, изменить невозможно, зато удастся побывать в каком-нибудь светлом воспоминании. Я, например, отправлялась в тот день, когда отец впервые научил меня мастерить бомбы. Вспомнила всё до последней детали.

Я даже опешил.

Насчёт этого эликсира моё воображение рисовало всё, что угодно, но только не то, о чём рассказала Мидори.

Целых десять минут из прошлого… из любого дня… это правда было невероятно.

Увидев, какой эффект произвели на меня её слова, девушка закусила губу от ликования.

– И что ты теперь скажешь, циник? Всё ещё хочешь уйти?

– А зачем нужны лампы?

– Так, а где фраза «Мидори, это просто невероятно»?

– Ну да, это невероятно, согласен. А зачем лампы?

– Ненавижу тебя, Волков! – Мидори скривилась. – Когда погружаешься в воспоминание, то становится очень холодно. Прям сильно холодно. Но ощущаешь это только когда просыпаешься. Я когда очнулась, думала, что умру от переохлаждения. Хорошо, что рядом была Тучка. Она меня и согрела.

Я покосился на загон, откуда за каждым моим движением продолжала подозрительно следить её лама, и кивнул: