Под тремя солнцами. Часть 1. Ярышма и прочие неприятности

– Никуда я с тобой не пойду, – заявил Жал, устраиваясь на столе скотоводов. – Ты прихвостень шерров. Почему все перед ними преклоняются, Штоль? Ну, ладно там ляги. Они простаки и недотёпы. К тому же сделаны из мяса. Но почему мы? Мы же сильны, умны и почти бессмертны! – Он задумался на секундочку и добавил: – Их стараниями.

Адъютант нахмурил тряпичные брови, цитриновые глаза неожиданно приобрели рубиновый оттенок. Он схватил рейдера за отвороты плаща и приподнял над столом.

– Не смей так говорить! – прогудел он. – Это нарушение присяги! Пять тридней работ!

– Меньше чем на десять я не согласен, – заявил Жал и боднул адъютанта головой прямо в один из глаз. Тот завращался в глазнице, дезориентируя полумеханоида.

От неожиданности Штоль отпустил дебошира, а потом ещё пропустил два удара в голову. Но затем обхватил руки наглеца, и они затанцевали по таверне, круша мебель и доламывая стену.

Хрюмзели шустренько спрятались к крысюку за стойку. Ляг продолжал дрожать на полу, лишь придвинувшись к стене, и пока ему везло.

На улице образовалась толпа из лягов и полумеханоидов, но никто не решался вмешиваться. А какой-то крысюк, не иначе, как родственник Вассера, стал принимать ставки на комбатантов.

– Что за шум? – к толпе зевак приближалась группа полумеханоидов, двое из которых были рейдерами довольно высоких чинов, а в крупном представителе этого народа с высоким цилиндром на голове мы могли бы узнать Матта Кремлина, присутствовавшего на собрании в Диком Пне.

И надо же было такому случиться, что как раз в этот момент Жал изловчился и, опрокинувшись на спину, перекинул через себя оппонента. Адъютант, успев в полёте произнести несколько довольно специфических ругательств, врезался в подошедшее начальство, погребя под собственной тушей полковника Шедля и самого Кремлина.

Пышкович поднялся, готовый продолжать схватку, но, увидев копошащихся в пыли полумеханоидов, брякнулся в проломе стены и громко захохотал, указывая на них пальцем.

Спутники Кремлина справились, наконец, с освобождением подопечного и помогли ему подняться. Даже цилиндр вернули на почтенную голову. Душевный Матт посмотрел сначала на согнувшегося в раскаянье адъютанта, потом перевёл взгляд на хохочущего рейдера и указал на него тростью из красного дерева, которую носил для солидности.

– В шахты его! – заорал полковник Шедль, продублировав жест Кремлина пальцем.

Сразу шесть рейдеров шагнули к Жалу Пышковичу, закрыв его своими массивными железными телами от взглядов зевак.

*

Незадолго до восхода Ярышмы в кутузку ввалился Кол Брагин. Не обращая внимания на дежурного, прошёл по коридору к камере, в которой лежал, закинув ноги на стену, Пышкович. Плащ и шляпу ему оставили. А вот оружие всё, разумеется, отобрали.

– Что случилось, Жал? – взволнованно спросил смотритель полигона, прислонясь к прутьям решётки. – Ты словно взбесился после похода в штаб!

Пышкович только надвинул на глаза шляпу.

– Чего они тебе там наговорили? Я ходил, спрашивал. Все молчат. Ну хоть ты-то расскажи мне, что там у вас произошло?

Жал лязгнул пятками о стену и положил правую ногу на левую.

– Так и будешь молчать? Не будь сволочью, я же твой друг!

Друг молчал.

Душистая Плесень и окрестности. Четвердень месяца облаков.

Муха упорно билась об стекло. Огго Гродень, сидевший в собственном кресле, в собственном кабинете, в собственном особняке, чувствовал себя чужим, но выйти через стекло пока не пытался.

Сламбо Потребень, Главный Советник председателя Гуля, хоть и не гнал хозяина дома из личного кабинета и любимого кресла, но с его появлением все, включая слуг, выполняли каждое его поручение спустя секунды. В то время как шерр Огго никак не мог дождаться кружки чая.

Наконец в кабинет вошёл Тюбель с чайником и парой тонкого Шкельского фарфора на подносе. Ещё расставляя всё на столе перед хозяином, ляг вдруг повернул голову к окну и стрельнул языком.

– Приятного чаепития, шерр, – пожелал он, проглотив муху.

Огго поморщился. Ох уж эти незамутнённые ляги!

С улицы донёсся стук копыт. Отхлёбывая из чашки, шерр Гродень подошёл к окну. В ворота входил длинный огурчик, а на нём восседала такая хрупкая фигурка.

Огго вздохнул. И зачем председатель настаивал на кандидатуре племянницы? Она ведь совсем ещё девочка! К чему втягивать её в опасные игры?

Достаточно было прошлого раза, когда Шлёпси, ещё только-только покинувшая стены высшей школы шерри, отправилась в область Шо-Доу. И случилось это как раз в период выборов магистра-чародея, когда страсти между кланами магов кипят такие, что их численность сокращается иной раз до половины.

Шерры и сами владеют магией. Но больше предпочитают использовать добрую сталь и прочие научные достижения. А вот Шо, хоть и являются наиболее близкой по физиологии расой, но возвели волшебство в ранг религии.

Шлёпси ничего не рассказывала о своей миссии в Шо-Доу, но Огго подозревал, что она сыграла определённую роль в том, что нынешний глава магов – именно Го Ген, лояльный правительству Федерации. А ещё что-то поменялось в племяннице после поездки. Только что именно, шерр Гродень не смог понять, сколько ни ломал себе голову.

По лестнице процокали лёгкие шаги. А потом Огго услышал голос шерра Сламбо:

– Юная шерри, рад приветствовать. Прошу в бильярдную. Тюбель, позови шерра Огго.

Не дожидаясь, когда ляг дошлёпает до двери, Огго вышел из кабинета. Потребень и Шлёпси уже заходили в бильярдную. Так что хозяин поместья всучил чашку слуге, а сам поспешил за ними.

– …получила интересный мистический опыт, – услышал Огго голос Сламбо, подходя поближе. – Но рассчитывать на магию в серьёзном предприятии не приходится, поверь моему опыту. Слишком капризная штука. Оставь её на крайний случай, как козырь в рукаве. – Советник обернулся на звук шагов и пригласил хозяина: – Заходи, шерр Огго, не стесняйся.

– Доброй Даушмы, дядюшка, – Шлёпси помахала родственнику изящной ручкой.

– Добрейшей, – мрачно ответил он. – Будь внимательна и осторожна.

– Не спеши, шерр, – улыбнулся Сламбо. – Я ещё не раскрыл твоей племяннице сути поручения. Впрочем, не будем тянуть. Дротти, – откуда ни возьмись в бильярдной появилась высокая шерри со странной причёской в виде двух золотых шаров, заколотых блестящими булавками. Для обычно темноволосых шерров подобный цвет волос был таким же редким, как и наличие крыльев у огурчиков. Девушка протянула Потребню небольшой планшет из змеиной кожи. – Здесь несколько писем, которые ты, Шлёпси, должна как можно быстрее передать лично Доберу Манну. Письма секретные. Никто не должен о них знать, а уж тем более прочесть.

Шерри Гродень слегка поклонилась, забрала планшет и повесила на ремень через плечо.

– Я должна добраться до самой Эйри Джи? – спросила Шлёпси, слегка нахмурившись. – Добер Манн примет меня во дворце?

– Нет, – покачал головой Сламбо. – В столице Объединённых Королевств тебе делать нечего. Шерри там не жалуют. Вы встретитесь в Тойра Джи. Это в нескольких часах езды от границы. Председатель Гуль передаст Королю королей короткое послание по магической связи.

– Но ведь Тойра Джи, если я не ошибаюсь, довольно мерзкий городок, – воскликнул Огго. – Приют контрабандистов и жуликов! Там даже рынок рабов есть! Согласится ли туда поехать сам Король королей?

– Будь уверен, поедет, – ухмыльнулся Сламбо. – Конечно, он отправится туда инкогнито, но зато сможет передвигаться с большим количеством охраны – в Тойра вооружённые отряды не редкость, а норма. Ещё какие-то вопросы, Шлёпси?

– Маршрут проложить самостоятельно, или будут чёткие указания?

– Никаких указаний. Прояви гибкость.

Шерри медленно кивнула. С одной стороны, приятно, когда начальство доверяет. Но обычно задание давали более конкретно, а не просто «доберись из пункта А в пункт Б».

– Я верю в тебя, – подбадривающе улыбнулся Советник. – Кстати, спешу порадовать. Вчера был подписан указ о присвоении тебе нового чина, переводящего в более высокий ранг. Так что отныне в официальных делах тебя будут называть «её превосходительство младший атташе Гродень». Так что вы с дядей теперь оба превосходительства.

– Спасибо, это очень неожиданно, – поблагодарила Шлёпси воодушевлённо.

– Теперь поторопись. Дело срочное, а тебе ведь ещё собираться в дорогу. – Сламбо перевёл взгляд на Огго: – Прощайтесь. Не буду мешать.

Советник вышел. Огго обнял племянницу.

– Будь внимательна и осторожна, – проговорил он.

– Не волнуйся, – ответила Шлёпси. – Ты же знаешь, у меня лучшие в округе огурчики. Домчат мигом хоть до Тойра Джи, хоть до Зубастых гор.

– Нет уж. До Зубастых не надо, – Огго передёрнул плечами. О горах у него были не самые приятные воспоминания со времён военной службы. – Может, лучше воспользуешься железной дорогой? Паровозы надёжнее, а билеты я тебе оплачу.

– Нет, дядя. Это ж крюк через полстраны. И выезжать придётся отсюда, не заезжая домой. К тому же, рельсы заканчиваются задолго до границы с Королевствами. Там так и так придётся нанимать огурчиков или, упаси нас Даушма, тыкверов. Я предпочитаю своих.

*

Шлёпси Гродень мячиком скатилась по лестнице. Её превосходительство! В столь юном возрасте! Интересно, с чем связана такая честь? Прошлые задания, конечно, были важными, но, по большому счёту, не трудными благодаря искусному планированию начальства. От неё самой требовалось лишь чётко следовать инструкциям и не терять присутствия духа.

Неужели это аванс за грядущее поручение? На первый взгляд, ничего особенного. Отвезти письма. Передать указанной персоне. Для этого и в самом деле не требовалось каких-либо чётких указаний. Но что-то тревожило шерри.

Запрыгнув на спину верного Троля, она пустила его рысью. Городок только-только оживал. Дворники заканчивали подметать улицы, лавочники раскладывали свой товар, а мальчишки уже вовсю предлагали редким прохожим свежие газеты.

Шлёпси сбавила ход перед бакалейной лавкой, решив прикупить в дорогу вяленых гусениц. Мальчишка, уговаривавший какого-то небрежно одетого ляга купить газету, с надеждой поглядел на шерри, потом глаза его расширились, а на лице заиграла улыбка.

– Поздравляю, превосходительство! – проговорил он, подскочив к спешившейся всаднице, и сорвал с головы драный картуз, явно ожидая, что обрадованная госпожа тут же бросит туда какую-нибудь монетку. – С назначеньицем!

Шлёпси с удивлением уставилась на него.

– С чего ты решил?

– Ну, как, – мальчик вытащил из пачки газету и развернул её. – Вот же. На первой странице. «За заслуги перед Федерацией Шерри Шлёпси Гродень удостаивается ранга младшего атташе и права называться её превосходительством. Это огромная честь для нашего маленького городка», – он ткнул пальцем в портрет, в котором девушка узнала себя.

Шлёпси захлопала глазами. Вот тебе и тайная миссия! Теперь её будет узнавать каждый грамотный гражданин. Впрочем, и неграмотный тоже, поскольку портрет вышел очень похожим.

Оставалась надежда, что новость не уйдёт за пределы Душистой Плесени. Бросив пареньку монетку, она забрала газету и, прочитав текст, застонала. «Новость о назначении будет опубликована во всех крупных изданиях Федерации».

– Подстава, – сквозь зубы пробормотала она.

Запихала газету за пазуху, вскочила на огурчика и, забыв про гусениц, помчалась к родовому поместью семейства Гродень. Простое на вид задание нравилось ей всё меньше и меньше.

Мальчонка-газетчик вновь переключил своё внимание на ляга, но тот оттолкнул паренька и бросился к углу дома. Через считанные секунды оттуда выскочили два всадника в чёрной одежде на иссиня-чёрных баклажанах, скакунах весьма редких в этих краях, и удалились в том же направлении, куда поскакало новоиспечённое превосходительство.

*

Выйдя из теплицы, Лопань полной грудью вдохнул свежий утренний воздух. Первое солнце, Даушма, полчаса как уже закатилось. А до восхода второго, Полышмы, оставалось ещё достаточно времени.

Лопань встряхнул головой, и зелёные волосы-жгутики рассыпались по плечам. На макушке зажужжало, и из-под не знавшей гребня причёски выбрался крупный бронзовый жук. Потёр задними лапками брюшко и взмыл в небо. Лопань послал ему вдогонку широченную улыбку во весь лягушачий рот.

Со стороны дома мелодично звякнуло. Раздались долгожданные лёгкие шаги, и из-за угла теплицы появилась госпожа Шлёпси Гродень в дорожной одежде и с небольшим саквояжем в маленькой синей ладошке. Улыбка Лопаня стала ещё шире, поставив просто нереальный рекорд по своей широте. Огуровод обожал свою госпожу, невзирая на то, что он был простым лягом, а она из аристократической семьи народа шерр.

– Доброго утра, ляг Лопань, – поприветствовала Шлёпси, взмахнув маленьким хлыстиком. – Как там наши огурчики? Чисты, сыты, готовы к дороге?

– Всё в порядке, госпожа, – Лопань чуть поклонился. – Стручок, правда, снова колючками стал покрываться. Ума не приложу, чего ему не хватает.

– Может, его на салат пустить? – Гродень приподняла бровь, но, увидев проявившийся на лице ляга ужас, рассмеялась: – Не бойся. Не тронем твоих подопечных. Седлай Сарделя и выводи сюда. Хочу выехать, пока Полышма не заполыхала.

Лопань хихикнул, услышав замшелый каламбур из уст своей обожаемой хозяйки, и поспешил в теплицу. Огурчики даже не обернулись. Да и как им оборачиваться без шей? Если только всем телом. Есть риск потревожить соседей.

Ляг подобрался к Сарделю, почти наполовину зарывшемуся в личную грядку, и похлопал его по спине.

– Вставай, мальчик, – шепнул он. – Для тебя есть работа.

Услышав голос огуровода, Сардель встрепенулся, окатив Лопаня и соседних огурчиков комьями жирного чернозёма. Распрямил длинные ноги и выгнул спину, став больше похожим на сосиску, чем на сардельку.

– Красивый, красивый, – похвалил скакуна Лопань, ибо даже последний крысюк знает, что доброе слово и огурчику приятно.

Выведя Сарделя в центральный проход теплицы, ляг принялся неторопливо и тщательно седлать скакуна. Госпожа собралась ехать очень далеко, аж до границы со страной лысых обезьян. Сардель, конечно, с лёгкостью донесёт и дальше, до Зубастых гор. Он из огурчиков Лопаня самый выносливый. Главное, чтобы в дороге не приключилось никаких неожиданностей.

– Ляг! – позвала Шлёпси, не заходя в теплицу.

– Полминутки, госпожа! – отозвался огуровод, продолжив свою работу.

Он уложился в двадцать три секунды. Вывел огурчика под уздцы и встал рядом с наследницей дома Гродень.

– Что прикажешь, госпожа?

– Я вот что подумала, ляг, – Шлёпси задумчиво поглядела на огуровода. – Дорога мне предстоит долгая и трудная. Местами, возможно, даже опасная.

Лопань сочувственно покивал. Он, будучи потомственным огуроводом и обыкновенным лягом, ни разу не выбирался дальше соседнего с поместьем госпожи городка с поэтичным названием Душистая Плесень.

– Раньше я всегда путешествовала одна, – продолжила Шлёпси, поглаживая бок Сарделя. – И меня это полностью устраивало. Больше мобильность, ни от кого не зависишь. Но на этот раз мне просто необходим попутчик.

В самом деле, нынешнее поручение, несмотря на чёткие указания, отдавало гнильцой. И госпожа Гродень нуждалась пусть и в бестолковой, но подстраховке. В этих шпионских делах даже самая незначительная деталь, вроде вовремя оказавшегося в нужном месте огурчика, может спасти жизнь. Главное, чтобы этот ляг не проявлял излишнего любопытства.

– К чему ведёшь, госпожа? – Лопань удивлённо посмотрел на неё.

Шлёпси вздохнула. Экий непонятливый. Впрочем, это нормально.

– Собирайся, ляг, – она взмахнула хлыстиком. – Поедешь со мной.

Лопань даже рот открыл от изумления. Хорошо хоть язык смог удержать внутри, а то бы вышел неприятный казус.

– Но, как же? – Пролепетал он, обретя дар речи. – Я же никогда… а огурчики? На кого я оставлю моих… твоих огурчиков?

– Храполь уже взрослый. Позаботится.

Речь шла о младшем брате Лопаня. Вот только Храпи не торопился осваивать благородную профессию огуровода, предпочитая этому посиделки на кухне с весёлой и пышной кухаркиной дочкой Куколи.

– Он справится, – с нажимом произнесла Шлёпси, заметив скептический взгляд Лопаня. – Пусть только попробует не справиться.

Ляг развёл руками. Хозяйке виднее.

– Теперь живо собирайся. Лишнего не бери. Главное выехать пораньше. Огурчика седлай повыносливее. Кого думаешь взять? Тролю? Хотя, нет. Он сегодня уже довёз меня от Душистой Плесени. Или Мышатика?

Лопань в задумчивости провёл пальцем по нижней губе, а затем сунул оный палец в ухо. Эта его манера всегда забавляла Шлёпси, и госпожа улыбнулась. Ляг стыдливо вынул палец и, опустив взгляд, пробормотал:

– Стручка возьму.

– Но он же колючий! – удивилась Гродень.

– Ничего. В два слоя попонку постелю. Зато Стручок ничего не боится. Сдаётся мне, он просто засиделся на грядке, оттого и ершится.

– Даю тебе пять минут, – Шлёпси кивнула и принялась закреплять саквояж на боку Сарделя.

Лопань справился за три. Правда, от волнения недостаточно плотно притянул свой мешочек к седлу, и тот при каждом шаге хлопал Стручка по бугристой коже, не доставляя, впрочем, каких-либо неудобств, поскольку был почти пуст.

– М-да, и вправду зарос, – хмыкнула Шлёпси, окинув огурчика профессиональным взглядом. – Учти, едем без остановок вплоть до Ярышмы.

Третье солнце, Ярышма, не предполагало каких-либо поездок под его жёсткими лучами, потому надо было найти укрытие до его восхода.

Лопань широко улыбнулся и запрыгнул в седло. Госпожа Гродень кивнула и, вставив изящный сапожок в стремя, легко взлетела на спину своего скакуна.

Разгоняя кузнечиков и жуков, они пронеслись от теплицы к крыльцу хозяйского дома. Храполь и Куколь, сидевшие рядышком на скамейке, тут же вскочили и, задрав головы, преданно уставились на госпожу Гродень.

– Ляг, мы с твоим братом уезжаем, – сообщила Шлёпси свысока. – Огурчики за тобой. Загубишь – шкуру спущу.

– Слушаюсь, – враз осипшим голосом отчеканил Храпи.

Госпожа Гродень пришпорила скакуна, и они с огуроводом вылетели прочь со двора.

*

Душистую Плесень они обогнули с севера. Стражники на заставе даже не потрудились выйти из караулки. Лишь сержант лениво посмотрел на быстро удаляющееся облачко пыли, зевнул и доел пирожок.

Дальше дорога шла через лес. Берёзы сменялись осинами, осины берёзами. Свет восходящей Полышмы легко проникал сквозь листву, вновь распустившуюся после прошлой Ярышмы, и ярко освещал путь. Это у хвойных иголки от воздействия третьего солнца только твердеют, превращаясь в некое подобие сосулек, и становятся мягче к концу ночи. А листья успевают меняться каждый день, радуя глаз своей полупрозрачной зеленью на протяжении первых солнц.

Впрочем, случались периоды, когда Ярышма не всё сжигала. Это время года называлось летом Благости, и длилось обычно два месяца, состоявших каждый из девяти дней. Тогда зелень разрасталась так, что многие дороги становились непроезжими. Но до лета оставалось ещё много тридней.

Изредка на дорогу выбегали дикие кабачки. Валялись в песке, даже повизгивали от удовольствия. И плевать хотели на путников. Огурчики перепрыгивали через них, не сбавляя скорости, и мчались дальше.

Вдруг дорогу преградило упавшее дерево, не слишком большое, но ужасно ветвистое.

– Не останавливайся! – крикнула Шлёпси, пришпорив Сарделя.

Вот только Лопань то ли не услышал её, то ли испугался, и Стручок как вкопанный встал перед преградой. Сардель же оттолкнулся своими длинными ногами и, посшибав ветки, перемахнул на другую сторону. Ляг присвистнул, проводив хозяйку восхищённым взглядом.

– Хорошо пошла. Видно, к вёдру, – донеслось слева, и из-за веток появились три фигуры. Лишь один оказался лягом. В остальных, несмотря на просторные одежды, угадывались хрюмзели, обитатели пустыни Нагара. Говорил, разумеется, ляг. Он приблизился к Лопаню, достал из-за пояса небольшой топорик и с кривой ухмылочкой велел: – Слезай, братка, приехали.

– Не могу, добрый ляг, – вздохнул огуровод. – Надо догонять госпожу. Не могли бы вы, ребятки, отодвинуть с дороги это случайно упавшее дерево?

Ляг скрипуче рассмеялся. Его спутники захрюкали громко и неприлично.

– До слёз рассмешил, братка! Вот за это господа и любят нашего брата! – ляг сделал ещё шаг и угрожающе занёс топорик: – Слезай живо!

– А! – догадался Лопань. – Так вы разбойники, что ли? Так бы сразу и сказали!

С этими словами он легонько хлопнул огурчика по спине. Скакун резко развернулся, снеся всех троих разбойников. Колючки расцарапали одежду, и хрюмзели завизжали от боли. Ляг тут же вскочил и предпринял новую попытку. На этот раз ему досталось копытом, и топорик с его обладателем разлетелись в разные стороны. Больше ляг не поднимался. Хрюмзели же ещё какое-то время пытались приблизиться к всаднику, но Стручок вертелся, словно волчок, и не позволял им схватить огуровода.

В этой круговерти Лопань и не заметил, как разбойники исчезли. Просто вдруг он внезапно услышал вместо криков, визгов и ругани очень мирные звуки.

– Браво! – негромко воскликнула Шлёпси, когда огуровод остановил скакуна.

Она прекратила хлопать в ладоши и одарила спутника улыбкой, от которой тот смутился и поменял цвет кожи на какой-то непотребно-сиреневый.

– Похоже, я не ошиблась, – госпожа ободряюще кивнула. – Развлёкся? Теперь ноги в руки и за мной!

Она тут же развернула Сарделя и перемахнула через поваленное дерево. Лопань вздохнул и последовал за ней, сохраняя на лице всё ту же глупую и счастливую улыбку.

Поравнявшись с госпожой Гродень, ляг не смог удержаться и спросил, перекрикивая ветер:

– Это ведь были разбойники? Они хотели нас ограбить и убить?

– Да, – просто ответила Шлёпси.

– Зачем ты вернулась, госпожа? Это было опасно!

– Но ты ведь справился. И мне может пригодиться такой ценный ляг.

Лопань от удовольствия даже немножко посинел, так что его цвет кожи стал похож на оттенок кожи Шлёпси. Сей факт ввёл его в смущение, добавив иных красок.

*

Полышма неспешно закатывалась за горизонт, а сзади уже показались отблески лучей третьего солнца. Пришло время подыскивать убежище. Вот только сейчас всадники мчались по степи, и ни одного строения видно не было.

– Судя по карте, за той рощей, – Шлёпси указала на группу деревьев на горизонте чуть слева, – есть постоялый двор. Там переждём.

Не знавшие усталости огурчики скорректировали курс, повинуясь наездникам. Они обошли небольшую рощицу слева, и перед ними предстало неказистое каменное строение с выцветшими буквами на вывеске.

– «Жрать, спать, Ярышму переждать», – с трудом прочитал Лопань.

У ворот он шустро спрыгнул и помог госпоже спешиться. Та благодарно кивнула и велела ввести огурчиков в стойло, пока она сама будет говорить с хозяином.

Морщась, Лопань поставил скакунов на свободные места в просторном и тёмном сарае, где уже стояли два тыквера и один арбозень. Не теплица, конечно. Огурчикам здесь будет не слишком комфортно. Хотя несколько часов потерпят. Полосатый арбозень недовольно заворчал и даже попытался преградить дорогу новичкам, но огуровод шикнул на него так, что тяжеловоз прижался к стене.

Убедившись, что подопечные обустроены, Лопань пошёл к госпоже. И уже за двадцать шагов до входа в жилую часть услышал голоса.

– Не ерепенься, превосходительство! – громко и нагло кричал незнакомый голос. – Я же знаю, письма у тебя! Отдавай по-хорошему, иначе парни разденут тебя, как берёзку по Ярышме!

– Только попробуйте! – не так громко, но твёрдо ответила госпожа. Лопань просто подивился её выдержке. – Обещаю, тот, кто первый ко мне приблизится, останется без рук!

– А что ты будешь делать со вторым и третьим? – не сдавался голос. – Нас здесь, между прочим, девятеро!

Огуровод затаил дыхание. Девять разбойников против одной госпожи! Надо как-то помогать. Но как? Что может простой ляг, ни разу в своей жизни не дравшийся не то что с толпой, а даже один на один?

– Тот, кто послал вас, предупредил, кто я? – госпожа Гродень явно не собиралась отступать.

– Баба и есть баба, – пробасил здоровенный полумеханоид.

Шлёпси приподняла бровь. Полумеханоиды редко выходят за пределы городов, где для них есть все условия. Раньше ей доводилось пересекаться лишь с выходцами из Техникуса. А вот подобных наёмников она ещё не встречала.

– Разденем и проверим! – гоготнул обрюзгший ляг в поношенном мундире пехотинца, тот самый, который велел ей не ерепениться.

– Мы прекрасно знаем, что ты маг, – тихо произнёс шерр в приличном дорожном костюме. Этот держался за спинами остальных, и Гродень решила, что он тут главный. – Также мы знаем, что твоих сил не хватит, чтобы справиться со всеми. Поэтому…

Закончить у него не получилось. В помещение со свистом влетело что-то крупное и длинное. Шлёпси успела откатиться к стене. Наглому лягу не повезло – от удара он влетел прямиком в посудный шкаф. Теперь лишь подрыгивающие ноги торчали из-под груды обломков и осколков. Остальные, кажется, пострадали не сильно. А шерр и вовсе успел отскочить в кухню.