Тёмный Лотос

Лифт пришёл.

Следователь нажал на кнопку седьмого этажа, и кабина тронулась вверх, однако такие модели ползли медленно. Саблин стоял, постукивая пальцами о перила и разглядывая себя в зеркало. Серые глаза смотрели зорко и возбуждённо. Лицо, гладко выбритое, отражало лёгкие признаки усталости. Саблин провёл ладонью по коротко стриженным волосам, когда неожиданно кабина дёрнулась и остановилась.

Следователь насторожился и прислушался.

Лифт не двигался. В подъезде царила тишина.

Саблин нажал кнопку седьмого этажа ещё раз, но кабина стояла на месте.

Следователь приблизился к дверям и попытался их разжать. К его большому удивлению, они разошлись в стороны довольно легко, открывая нелицеприятную картину. Он находился между этажами.

Лифт застрял.

Взору следователя предстало массивное межэтажное бетонное перекрытие, над которым виднелась половина этажа, а внизу – вторая, но довольно далеко. Дом был с высокими потолками, поэтому расстояния составляли не менее пяти метров. Саблин посмотрел на имеющиеся в лифте кнопки и, найдя нужную, красного цвета, с силой её нажал. Экстренный вызов должен соединить с диспетчером. Несколько секунд, которые он ждал, показались ему вечностью.

– Диспетчерская, слушаю, – раздался женский голос.

– Девушка! – сказал Саблин. – Я застрял в лифте.

– Какой дом? Подъезд?

– Дом шесть, подъезд десятый.

– Попробуйте нажать на первый этаж, – посоветовала девушка.

Саблин послушно последовал указанию:

– Ничего не происходит.

– Так, теперь нажмите «стоп», а потом опять первый этаж.

Саблин еще раз выполнил инструкции:

– Ничего.

– Странно.

– Что значит – странно?!

– Нет, не волнуйтесь, я вызову бригаду лифтёров, но они приедут минут через двадцать.

– Давайте! Вызывайте!

– Хорошо, ждите! – Диспетчер отключилась.

Саблин глубоко вздохнул.

Придётся ожидать! Проклятие!

Осмотрелся.

Взгляд упал на верхний этаж, под которым застрял.

В темноте следователь увидел кроссовки. В глубине кто-то стоял.

Глава 15. Москва. Четверг. 09:20

– Тут есть кто? – спросил следователь.

Глядя вверх, он силился рассмотреть стоявшего в темноте. Человек не двигался.

– Я вижу, вы там. Попробуйте вызвать лифт, может, он поедет?

Незнакомец шагнул вперёд.

– Да, да, нажмите кнопку! – Саблин всматривался в темноту.

Кроссовки приблизились к краю этажа, так что следователь рассмотрел обувь тёмного цвета и маленького размера.

Неожиданно свет во всём подъезде погас.

Капитан машинально отступил вглубь лифта.

– Какого чёрта! – пробормотал он и в тишине неожиданно услышал дыхание. Сначала оно шло из глубины этажа, но вдруг стало ближе.

Незнакомец наклонился к кабине и из темноты высматривал следователя.

Саблину на секунду стало жутко.

Он вдруг почувствовал странный аромат. Как будто знакомый.

В следующий момент незнакомец отступил от лифта, и Саблин услышал, как тот побежал вниз по лестнице.

Свет включился. Кабина поехала вверх.

– Вот те на, – пробормотал следователь.

Когда лифт остановился, капитан выбежал на лестничную клетку, натолкнувшись на удивлённую женщину.

– Это вы вызвали?

– Да, я, а в чём дело? – недовольно сказала дама.

– Нет, всё в порядке, спасибо. – Саблин натянуто улыбнулся женщине, которая зашла в лифт.

Какая-то чертовщина.

Следователь посмотрел вниз, где виднелись пролёты лестницы. Никакого движения. Огляделся – он находился как раз на нужном этаже. Квартира Лизы была перед ним.

Быстро открыв дверь отмычкой, которую заранее взял с собой, зашёл внутрь. Понятное дело, так вламываться в квартиру противозаконно, особенно для старшего следователя, но ожидать разрешения осмотреть помещение было бы глупо, с учётом того, что дежурная часть дело не отдаст. Оказавшись в квартире, он выдохнул. История в лифте слегка выбила из рабочего настроя. Надо взять себя в руки.

Квартира оказалась двухкомнатной и скромно обставленной. Однако вокруг был дичайший беспорядок.

– Ничего себе, – произнёс вслух Саблин.

Вещи валялись повсюду, вытащенные из шкафов. На полу лежали перевёрнутые стулья, стол, консоль. Где-то поблёскивало битое стекло. Видимо, кто-то приходил в квартиру и что-то искал. Следователь прошёлся по комнатам. В коридоре стоял допотопный кнопочный телефон, на котором мигала красная лампочка. Похоже на домашний аппарат с автоответчиком. Не будучи уверенным, как он работает, Саблин нажал на кнопку рядом с мигающим сигналом. В аппарате пикнуло, и запустилась запись звонка.

– Двадцать два часа сорок три минуты, – послышался механический голос.

– Лизочка, это Фёдор Семёнович, перезвони мне, как будет возможность, я бы хотел ещё раз всё обговорить. Мне кажется, надо хорошо обдумать, прежде чем общаться с Дхавалом.

Саблин посмотрел на циферблат телефона. Сообщение отправлено во вторник вечером, то есть накануне приёма в индийском центре.

Почему Лиза не прослушала сообщение?

Глава 16. Индия. Хайдарабад. Четверг. 10:45

Гостиница «Мандакини Джайя Интернешнл», расположенная недалеко от исторического центра города, выглядела аккуратно и аскетично. У входа на широких мраморных ступенях стоял высокий мужчина в элегантном костюме, разговаривая с подростком. Как только седан остановился, он заулыбался и направился навстречу. Паренёк лет пятнадцати, худощавый и немного сутулый, одетый в джинсы и белую просторную рубашку, пошёл следом.

– Добро пожаловать! – радостно произнёс мужчина на английском.

– Спасибо. – Филипп, отвечая на любезность, пожал ему руку.

– Счастлив видеть популярного писателя в нашем прекрасном городе! Меня зовут Бутар Зарши, я менеджер. А это мой племянник, Мукеш.

Мужчина поклонился и сложил руки ладонями друг к другу. Мальчик кивнул.

– Спасибо, для меня честь посетить ваш отель.

– Проходите, господин Смирнов. Номер готов. Располагайтесь.

Филипп, взяв рюкзак, направился следом за менеджером.

Поднявшись на третий этаж и отыскав в широком коридоре свой номер, писатель положил рюкзак в прихожей на низкий диванчик, затем раздвинул плотные шторы и вышел на балкон.

Тёплый воздух, характерный для осеннего времени года в Индии, приятно обволакивал кожу. Филипп глубоко вздохнул, ощутив пряные, сладкие ароматы. Он был рад оказаться в жарком климате Индии, подальше от наступающих дома холодов.

С балкона открывался хороший вид на город, бурлящий заботами, и внутренний дворик гостиницы. Над домами висел аромат специй и азиатской еды. Смирнов неожиданно понял, что проголодался. Он посмотрел вниз, где во дворике ходили служащие, а за железным кованым столиком сидел постоялец и пил чай.

– Замечательно! – произнёс писатель, наслаждаясь окружающей атмосферой, как вдруг заметил в дальней части дворика неподвижную фигуру. Она стояла в тени большой пальмы, но Филипп точно разглядел пожилого монаха в тёмно-бордовом балахоне, полностью скрывавшем всё тело. Его лицо обрамляла густая борода, щедро измазанная пеплом, а спутанные в дреды седые волосы свисали космами. Лоб украшали непонятные рисунки в виде белых полос и красного круга, а странные длинные бусы гармонично завершали его мистический образ.

Писатель присмотрелся внимательнее.

Фигура не двигалась, но чёрные глаза будто замерли, глядя прямо на писателя, отчего он ощутил неожиданное волнение.

В дверь постучали. Филипп обернулся.

– Секунду, – крикнул в номер и повернулся обратно.

Монах исчез. Писатель несколько раз оглядел дворик, но никого, кроме постояльца за столиком, там уже не было.

Глава 17. Индия. Хайдарабад. Четверг. 11:10

Писатель ушёл с балкона открыть дверь. В коридоре стоял Мукеш, юный племянник менеджера отеля.

– Здравствуйте. – Молодой человек поклонился.

– Привет. – Филипп жестом пригласил паренька войти.

– Меня прислал дядя. Он сказал, если вы захотите, я мог бы вам показать окрестности города.

– О! Прекрасная идея! – обрадовался Филипп. – С удовольствием!

– И ещё просил вам передать, – Мукеш протянул писателю небольшую коробку, обёрнутую почтовой лентой международных перевозок.

– Что это?

– Пришло вчера.

– Вчера? Мне? – удивился Филипп, рассматривая коробку со своим именем на бланке.

– Да. – Мукеш кивнул.

– Ладно, пойдём.

Писатель положил посылку в рюкзак, закинул его на плечо, и они с Мукешем спустились в холл. На улице стояло такси, выглядевшее как большой трёхколёсный велосипед под брезентовой чёрной крышей. Через несколько минут этот специфический автомобиль, характерный для Юго-Восточной Азии и заменивший в своё время рикш, неспешно повёз Филиппа и Мукеша на площадь Чар Минар.

Улицы, по которым ехало такси, были переполнены подобным транспортом, а также велосипедами, мопедами и, как ни странно, верблюдами, на них везли преимущественно большие тюки, судя по всему, с рисом. Филипп улыбался, глядя на этих статных и немного смешных животных.

Дома в городе были разного цвета, от белого и грязно-розового до бледно-голубого и тускло-жёлтого, с облупившейся краской и трещинами на стенах. Такой вид создавал ощущение обшарпанности и обветшалости, однако резные фасады и балконы, украшенные восточными орнаментами, горельефами и арабесками с причудливым сочетанием геометрических и растительных мотивов, придавали домам своеобразную красоту и утончённость. Филипп, рассматривая улицы, не переставал восхищаться возвышенностью и изысканностью форм строений. Конечно, всё это никак нельзя соотнести с европейской архитектурой, но сравнивать было и ни к чему!

В окружающих зданиях скрывалась какая-то тайна. Постройки словно прятали что-то, давно потерянное в веках, ускользающее от глаз европейца и доступное только местным. Загадка, неподвластная пониманию человека, отягощённому бытом прогрессивной цивилизации, и которая, скорее всего, так и останется в ускользающей красоте Азии.

В промежутках между домами, где прятались узкие переулки, виднелись прилавки с бойкой торговлей овощами и фруктами, а местами, скрываясь от знойного солнца, в арках велась продажа одежды, пестрящей яркими тканями. Там же среди лотков можно было заметить красочные тележки с ароматной едой, запах которой наполнял улицы благоуханием кориандра, карри, перца и кардамона. Остановившись на площади вблизи небольшого фонтана из розового камня, такси высадило пассажиров и скрылось в потоке городского транспорта.

– Куда вы хотите пойти? – спросил Мукеш.

– Даже не знаю. – Филипп с восхищением осматривал площадь. – Может быть, для начала просто пройдёмся по улочкам?

– Хорошо, – кивнул молодой человек, – мы можем пойти в направлении мечети Чар Минар мимо Лаад Базара.

– Мимо чего? – переспросил писатель.

– Лаад Базар, или Чоди Базар, как мы его называем, – это старейший рынок в Хайдарабаде.

– Давай. Аутентичный колорит я люблю!

Нескончаемая толпа, заполнявшая площадь и близлежащие улочки, пестрела всевозможными красками. Местные жители, преимущественно одетые в яркие одежды, приветливо улыбались, говоря на родном языке. Филипп с удовольствием кивал в ответ. Также навстречу попадались европейцы, разинувшие рты и кошельки и слонявшиеся среди прилавков восточного базара, который начался сразу же, как площадь скрылась из виду. Проходя мимо многочисленных магазинчиков, Смирнов пытался заглянуть в некоторые, но Мукеш предупредил, что покупателю непременно придётся усесться на почётное место, а радушный хозяин станет раскладывать перед ним товар. Того, кто стремится поживее купить и уйти, не уважают – нужно долго выбирать, торговаться и между делом беседовать о погоде и политике.

– О нет, не хочется. – Филипп продолжил движение вдоль улицы, поправляя рюкзак на плече. Лаад Базар, популярный благодаря лаковым браслетам, полудрагоценным камням, жемчугам, ярким сари, парчовым тканям, традиционным шарфам дупатта и местным духам, в это время суток гудел, словно пчелиный рой. Люди покупали, продавали, несли, куда-то спешили, разговаривали, спорили, а некоторые сидели на мягких пуфах и наблюдали за происходящим. Однако неприятного впечатления суета не создавала. Наоборот, хотелось стать частью этой живой реки, приобщиться ко всему и запечатлеть в памяти каждую секунду.

– Может быть, вы голодны? – поинтересовался Мукеш. – Здесь рядом хороший ресторанчик с местной кухней.

– Отличная идея! Веди! – писатель действительно хотел есть.

Мукеш нырнул в водоворот людского потока так быстро и стремительно, что Филипп едва успел заметить, в какую сторону он пошёл.

Смирнов сосредоточился на белой рубашке, маячившей впереди, и старался не отстать.

Глава 18. Москва. Четверг. 11:15

Альбина была на ногах почти с самого рассвета и допила уже пятую по счёту чашку кофе. Источник в полиции сообщил: Саблин взялся за дело. Поэтому она решила за ним аккуратно понаблюдать.

Слежка не являлась любимым занятием, но в эти моменты она отдыхала, анализируя полученную информацию. Ей нравилось это делать. Летом она с большим удовольствием следила за писателем Смирновым в Египте, а потом в Бахрейне, когда оказалась вовлечена в историю с шумерским артефактом. Наблюдать, но не вмешиваться, – получила она тогда приказ от Мастера Бездны, что и делала. Поэтому сейчас, преследуя Саблина, Альбина могла себе позволить одновременно думать о своём плане.

Мастер Бездны будет звонить ей каждый день, нужны результаты.

Но их пока не было.

Возможно, она выдохлась? Теряет хватку? Прежде такого с ней никогда не случалось. Она всегда добивалась результата, была лучшая в Ордене, и Мастер поручал ей самые ответственные миссии, как сейчас, но она почему-то не могла сделать всё хорошо, как раньше. Следователь ехал куда-то за город, и Альбина держалась от него на расстоянии трёх машин. Благо на мотоцикле это можно делать легко. С любого ракурса она видела нужный ей автомобиль. Саблин явно знал больше, чем она, и теперь ей предстояло выяснить что именно.

Капитан был не промах. Она поняла это ещё в прошлый раз, когда столкнулась с ним летом и ей пришлось подчищать за своими коллегами, которые напортачили, пытаясь разгадать тайну шумерского артефакта. Хоть тогда она и не возглавляла задание, но поняла: с этим Саблиным шутки плохи. Он, словно бульдог, цепляется за дело, а если это случилось, то уже не выпустит.

Альбина размышляла. Тем временем машина следователя свернула с шоссе на второстепенную дорогу.

Глава 19. Москва. Четверг. 11:20

Понимая, что нарывается на неприятности со стороны старшего лейтенанта Максимовой, Саблин всё-таки вызвал группу криминалистов на квартиру Кондратьевой для обыска и проведения экспертизы, а сам, потеряв около часа в дороге, наконец добрался до коттеджного посёлка в нескольких километрах от города. Здесь, в тишине и вдалеке от столичного шума и суеты, находился дом, где жил Фёдор Семёнович Виджитунга, он звонил Кондратьевой накануне событий в индийском центре. И его же следователь видел на приёме.

Судя по контексту оставленного сообщения, Виджитунга находился в приятельских отношениях с пострадавшей женщиной. Вызывать его в отделение Саблин не видел причин, но поговорить с ним следователю показалось хорошей идеей. Возможно, он знает, кто такая Роза, а также про таинственный иероглиф.

Коттедж Виджитунга был небольшим, из красного кирпича.

Саблин открыл калитку и вошёл в сад, преимущественно состоящий из старых яблонь. Подойдя к дому, он нажал дверной звонок.

Буквально через несколько секунд дверь открыл невысокий смуглый мужчина. Темноволосый, полноватый, в больших очках, он внимательно посмотрел на следователя маленькими глазками, разрез которых характерен для азиатской расы.

– Да?

Мужчина был в пальто, то ли собирался уходить, то ли только пришёл.

– Добрый день, Фёдор Семёнович. Капитан Саблин, криминальная полиция. – Следователь показал удостоверение.

– Да, добрый, – обескураженно пробормотал Виджитунга, снимая пальто, – я вас помню. Мы виделись вчера в индийском центре. Что-то случилось?

– Могу я зайти?

– Да, конечно, проходите.

– Спасибо. – Саблин прошёл в дом. Хозяин закрыл за ним дверь. В прихожей пахло чем-то сладковатым, напоминающим крепкий табак.

Комната, куда Саблина пригласил Виджитунга, выглядела как музей восточных предметов искусства. Всюду – на стенах, столе, на шкафах, на полках и в серванте – находились книги, статуэтки, маски, вазы, подсвечники, картины и куча других уникальных экземпляров древности. Они пестрили яркими красками и замысловатыми формами. Однако при всём многообразии коллекция была собрана в одном лишь стиле – индийском.

– Как у вас тут всего много! – заметил следователь.

– Да, я люблю окружать себя подобными редкими вещами. – Фёдор Семёнович улыбнулся. – Пожалуйста, садитесь. – Он указал на большой кожаный диван.

– Прошу прощения ещё раз, что приехал вот так, без предупреждения. Я хотел поговорить с вами о Елизавете Кондратьевой. Вы её знаете?

– Да.

– Откуда? – Саблин, устроившись на диване, достал блокнот и карандаш.

– Когда-то давно я работал вместе с её дядей в одном из научных центров.

– Вы с ним друзья?

– Нет, я бы так не сказал, скорее мы были приятелями. Он попросил устроить Лизу ко мне на практику, ну, поэтому с Лизочкой у нас сложились тёплые отношения.

– Кто вы по профессии?

– Я профессор истории. – Виджитунга сел в кресло напротив дивана, внимательно и напряжённо смотря на следователя. – Так, а что случилось? Почему вы задаёте все эти вопросы?

– Не волнуйтесь, пожалуйста. Я спрашиваю, потому что услышал на автоответчике ваше сообщение в квартире Кондратьевой.

– Однако это не повод для прихода полиции. С Лизочкой всё в порядке?

– И да, и нет. Она жива, но состояние пока тяжёлое.

– О боже, – грустно произнёс Виджитунга, снимая очки и потирая глаза.

– Да, печально. Но, возвращаясь к моим вопросам, вы вчера были в Центре индийской культуры?

– Да, был, – кивнул Фёдор Семёнович, надев очки.

– Видели, что произошло?

– Как и все. – Он почесал лоб. – Вы же тоже там были. Как я понял, ей стало плохо, она потеряла сознание.

– Да. – Саблин сделал пометку в блокноте. – Когда вы ей звонили накануне, то сказали, будто хотите поговорить, и упоминали некоего господина Дхавала. О чём речь?

– Мм… – профессор задумался, – сейчас так с ходу и не вспомню. – Он слегка улыбнулся. – Эти события в индийском центре меня выбили из колеи.

– Попытайтесь припомнить.

– Почему это так важно?

– Может быть, и неважно, но в деле все детали имеют значение. Кто такой Дхавал?

– О, это один давний знакомый дяди Лизочки, он собирался приехать в город и встретиться с ней, думаю, мы это и хотели обсудить.

Следователь перестал писать в блокноте и посмотрел на Виджитунга.

Он всегда чувствовал, когда лгут, когда есть подвох. И сейчас у него возникло неприятное ощущение, будто собеседник чего-то недоговаривает. Саблин терпеть этого не мог. Ни к чему хорошему, как правило, такое не приводило.

Глава 20. Москва. Четверг. 11:40

– Колдовство, – повторил Саблин, вздыхая.

Виджитунга ласково улыбнулся:

– Именно. – Он облокотился о широкую спинку кресла. – Индийская магия очень древняя и сильная. Сведения о первых колдунах встречаются как раз в этом тексте.

– Понятно. – Саблин поднял брови, сбитый с толку неожиданной тематикой.

– К колдовству индусы относятся очень осторожно. Нельзя недооценивать его или пренебрегать, понимаете? – продолжал Фёдор Семёнович. – Помимо самого колдовства, в Индии есть магические амулеты, артефакты. Я слышал немало легенд о таких необычных предметах, и некоторые из них очень опасны!

– Чем же?

– Если неумело использовать, не проявлять должного уважения и не уделять внимания, обладание таким предметом может привести к смерти владельца.

– Серьёзно?

Фёдор Семёнович резко взглянул на следователя:

– Очень серьёзно. Индусы верят, что при достижении максимальной концентрации шести чакр открывается седьмая – Сахасрара. Постигнув её, человек становится просветлённым! Но, по древней легенде, если при достижении этой чакры рядом находится священный магический предмет, артефакт, то человеку открывается путь в центр силы, в центр самой жизни! Можно постичь космическое сознание, открыть дорогу к объединению души и высшего разума и получить дар ясновидения, способность предвидеть будущее! Артефакт в Сахасраре даёт человеку эфирное зрение…

Глаза Виджитунга расширились, губы затряслись, и Саблину показалось, мужчина сейчас упадёт в обморок.

Историк сглотнул и облизал пересохшие губы.

– И? – спросил следователь. – Что вы хотели сказать? – Его лицо было напряжено, он чувствовал странный интерес к тому, о чём говорил собеседник, но и одновременно беспокойство. Капитан не хотел это слушать, боялся верить, ведь всё может быть… реально.

– Я? – произнёс Фёдор Семёнович, словно очнувшись от транса. – А всего лишь, что это есть в священном тексте, о котором мы говорим. Такова его ценность. Но я совсем вас заморочил своими рассказами. – Виджитунга рассмеялся. – Понимаете, вы можете верить в легенды или нет. Это сугубо личное дело. Но если человек уверовал, его сложно разубедить.

– Не поспоришь.

– Да. Хотя мы не знаем, каково настоящее назначение текста, откуда он появился. До нас дошли скудные обрывки информации. Но что, если магия существует?! – продолжил Фёдор Семёнович, понижая голос на тон. – Если всё это правда?! Вы представляете себе, как такое может отразиться на человечестве? – Он пристально посмотрел на следователя. – Нет, это знание должно стать привилегией избранных!

– Ну для учёных это будет подтверждением…

– Для учёных! – резко перебил Виджитунга. – Они люди, страшащиеся веры, боящиеся того, что их разум не может представить! Это слабые создания, прикрывающие свою духовную немощность формулами и гипотезами! – На лице историка отразились злость и отвращение. – Нет, этим людям наплевать на душу!

– Но вы, простите, тоже относитесь к научному сообществу, разве нет?

Профессор махнул рукой:

– Уже нет! Такие знания должны быть доступны только тем, кто открыл своё сознание вере, тем, кто посвятил себя духовности. Кто не боится! Всем остальным будет тяжело принять новую реальность.

– Может быть, всем стоит узнать правду?!

– Правду!? – крикнул Фёдор Семёнович и вскочил с кресла, но, осознав содеянное, взял себя в руки. – Простите, я сегодня очень возбуждён. – историк вытащил платок и вытер вспотевший лоб. – Пить хочется. – пошёл к столу, где стояла бутыль с минеральной водой. – Не желаете?

– Нет, спасибо. – Саблин покачал головой, внимательно наблюдая за Виджитунга. – Так вы считаете, этот магический текст опасен?

– Не знаю. – историк вновь понизил тон и забормотал, наливая воду в стакан. – Нет, нет, никто не должен туда попасть, это будет катастрофой!

– Фёдор Семёнович, куда они не должны попасть?

– А? – Виджитунга обернулся.

– Вы говорили, не хотите, чтобы кто-то туда попал, – сказал Саблин, которого начал утомлять этот странный разговор. – Кто они? И куда попали?

– Ой, не знаю, говорю же, сам не свой сегодня. – историк вновь опустился в кресло, закрыл глаза и затих.

Саблин какое-то время сидел в тишине, разглядывая комнату. Затем он встал и начал бродить. Виджитунга, казалось, заснул. Его голова склонилась к плечу, а тело обмякло. Неожиданно он вздрогнул, открыл глаза и испуганно посмотрел на своего гостя.

– Вы задремали?

– Нет, нет. – Фёдор Семёнович встал с места. – Уже уходите?

– Да. Но хотел вас спросить ещё кое о чём.

– Конечно, спрашивайте.

– Вы, случайно, не знаете, кто такая Роза? У Кондратьевой не было знакомой с похожим именем?

– Роза? – переспросил Виджитунга. Его взгляд стал стеклянным. Он смотрел словно сквозь Саблина, а на лице отобразились одновременно удивление и радость.

– Фёдор Семёнович? – Следователь тронул ученого за локоть.

– Что? – мужчина вздрогнул.

– Я спросил вас, знаете ли вы женщин в окружении Кондратьевой с именем Роза?

– Нет, никого.

– А Лиза не делилась с вами какими-нибудь тревогами, опасениями в последнее время?

– Опасениями?

– Да, может быть, ей кто-то угрожал?

– Нет, вроде бы нет.

– Хорошо. Понятно. Спасибо.

– Всегда пожалуйста, обращайтесь, если захотите узнать больше об Индии.

– Не думаю, что это потребуется. – Саблин улыбнулся.

– Ясно. Ну, всего доброго.

Фёдор Семёнович выглядел уставшим. Ему явно хотелось спать.

Следователь вышел на улицу.

Историк, похоже, был слегка не в себе.

Однако Саблин задумался. Кто и зачем оставил этот странный иероглиф? Хотят напугать индийским колдовством?