Демоны и Ангелы падшей девственности

Глава 4. Красивые и опасные силы женской природы.

Вот и показалась маленькая площадь с прилегающим парком, где мы условились встретиться все вместе. Ксюша уже пришла, сидела на лавочке под цветущим абрикосом, ярко оранжевый костюм хорошо сочетался по цвету с лепестками цветущего дерева, проходящие мимо обращали на неё внимание. Мы познакомились полтора года назад случайно на улице, в неё врезался какой-то маленький мальчишка на велосипеде, в руках у него был сок, видимо он отвлёкся им, или куда-то засмотрелся, в результате Ксюша в соке, мальчишка ревёт, наверное, больно ударился, когда прилетел на землю, его мамаша бегает вокруг и кричит, будто это мы обидели таким наглым образом её сына, я оказалась рядом в этот момент. Постепенно разобрались, что и как, все успокоились, мама Саши, Елена Сергеевна, их так звали, предложила зайти к ним домой, здесь совсем рядом и очистить от сока платье Ксении. Мне пришлось идти с ними, потому что Сашка зараза, как называла его мама, вцепился в мою руку и не собирался отпускать, когда я мягко пыталась высвободиться, наверное, напугался, кого больше было не понятно, толи маму, может Ксюшу, которая вела себя прилично, а может быть вид испачканного платья красным соком так подействовал на пацана. В общем, пока мы ждали стирку и сушку платья все перезнакомились, напились чаю с тортом, на прощание обнялись, Елена Сергеевна даже всплакнула, а Сашка, который уже не был той заразой при встрече, и вовсю строил глазки, напоминая внешним видом уже другую заразу, вернее хулигана, так и не хотел меня отпускать. Вот так мы познакомились и начали дружить, Ксюша на год старше меня, ей почти двадцать, учится в художественной школе одного известного сегодня художника, внешне очень привлекательная, худенькая, фигуристая, светленькая девушка, с пышной, короткой причёской, парни часто предлагают ей познакомиться и обменяться номерами телефона. Она ценит себя и не со всеми соглашается познакомиться, как-то она на просьбу, дала парню свой номер телефона, а мы были все вместе и переглядывались с девчонками, спрашивая, глазами друг друга, что она в нём сером, невзрачном, но высоком с низким голосом нашла?! Когда мы потом увидели их вместе, его не узнали, выглядел по-другому, стильно и круто, во взгляде его тёмно синих глаз, которые нам вначале показались серыми, витало что-то магическое, особенно, когда он смотрел и не моргал, думая о чём-то своём. Оказалось, что он музыкант, композитор и заканчивает консерваторию, мы ходили слушать мессы на органе, раньше такой музыки не слышала, Тихон, так его зовут, умеет играть, по-моему, на всех музыкальных инструментах, к органу мы слышали саксофон, балалайку, рояль, губную гармонику и даже арфу. Мы так видим, что он влюбился в Ксюшу с первого взгляда, но не растерялся и познакомился, молодец, хорошая пара.

– Ксюша здравствуй. – Лилия привет, я вас здесь уже заждалась всех, сейчас ещё и Тихон подъедет, когда узнал, куда мы идём, попросил и его познакомить с этими молодыми художниками, про которых давно слышал и в нашем городе, они, как скандальная легенда, ты не против?! – Нет, конечно, мы для них будем, я так предполагаю, натурой, хорошо, что и мужчина есть среди нас, они совершенно отвязные художники, одна девушка и четыре парня, у них своя, большая мастерская, их стиль андеграунд женской сексуальности, искусство провокаций, эпатажа и бунтарства для которых не существует запретных тем в женском и мужском теле, ты готова раздеться, если вдруг предложат попозировать?! – Обстоятельства покажут, как поступить, Тихон с нами, а раздеться для художников – легко, у нас в школе много натурщиков и натурщиц, привыкла к виду оголённого тела. Тихон, Тася и Марго пришли вместе, встретились на остановке. Мы поздоровались, обнялись, девчонки были в приподнятом настроении, шутили, смеялись, от Марго немного пахло спиртным. Тихон, обнимая и лаская глазами Ксюшу, спросил, – куда теперь нужно ехать или идти, может быть, первый раз в гости нужно что-то взять с собой выпить и закусить, для начала творческого общения?! – Забыла сказать, в мастерской царит сухой закон, непреложное правило для всех, за пределами кто, как хочет, но на их территории вот так, поэтому сладкое, соки и фрукты будут совершенно кстати. – Я уже не вписываюсь в эти рамки, – сказала Марго, может быть мне тогда не ходить, просто на работе у шефа день рождения, выпили немного коньяку с шоколадом, неудобно было отказать, все поддержали, да и потом, символически. Общим мнением решили, что если Марго уверенно держится на ногах, значит с ней можно иметь дело, к тому же шутя, она рассказывала о магии и предрассудках: «Утром, когда шла на работу, чёрная кошка перебежала мне дорогу, а потом быстро вернулась назад, всю дорогу думала, кошка, таким образом, отменила своё решение, или удвоила эффект, может быть это как-то связано с тем, что сейчас?!». Общий смех утвердил осознание того, что Марго вполне может общаться с трезвыми, они её поймут, не будет так, как случается иногда, если человек не понимает, что ему говорит другой, считает тупым не себя, а его, при этом ярко демонстрирует мимикой, жестикулирует руками, оборачиваясь вокруг, как бы приглашая его поддержать в правоте, – ну посмотрите же на него – тупой, не может двух слов связать, а ещё берётся что-то донести и объяснить, чудной, да и только, как с ним вообще можно найти общий язык?! Выглядит это весьма смешным столкновением двух сторон, где одна в теме за большинством, другая – нет.

Далеко идти не пришлось, это был четырёхэтажный дом старой застройки, ещё с высокими потолками, как он сохранился, даже странно. Мы поднялись на самый верх до самого чердака, подъезд был сплошь разрисован и расписан, внизу нас встретили на стенах и потолке буланые кони с всадниками, которые были узнаваемы в лицах великих и известных ныне при жизни художников, картина была выполнена в натуральную величину со всеми пропорциями изгибов потолка и переходов стен. Далее по подъезду, стремясь вверх, летали симпатичные драконы, по окрасу и выражениям, всё же голов драконов, становилось понятно, где дракон мальчик, а где дракон девочка. На пролёте уже четвёртого этажа на стене был изображён смеющийся Дракон с человеческим женским лицом, лапами она держала фрагмент, обломок плиты, на котором было написано: «Презерватив не гарантирует полной безопасности!». От этой «фрески» дальше, по ходу была нарисована красная стрела, как бы заявляя о незаконченности образа картины. Там выше красовался уже другой Дракон среди крестов и надгробий, мужчина, с человеческим, грустным лицом, в зажатых с когтями лапах был свиток, на котором тоже была надпись: «Один мой знакомый надел презерватив, но всё равно попал под машину!». Хорошая прелюдия для вновь идущих, перед встречей, хочешь – не хочешь, а всё же заулыбаешься. Сама дверь – вход, являлась шедевром политического искусства, на которой был нарисован алкотестер, тоже с надписью, гневного лица Горбачёва: «А ты уверен в своём консенсусе? Если нет, то дыхни!». Мы рассмеялись, и, не сговариваясь, посмотрели на Марго, крепки ещё условные рефлексы исторического прошлого.

Дверь мягко поддалась, заиграли колокольчики, оповещая хозяев, что кто-то желает приобщиться к искусству. Мы практически сразу оказались в центре событий, всё пространство чердака было открыто и облагорожено, по краям у стен стояли маленькие и большие диванчики, кресла, низкие столики, с остатками красок на них, уже красиво засохших в разных композициях. К нам вышел Виктор, – Лиля здравствуй, народ всем привет, располагайтесь, смотрите, вникайте, мы сейчас немного заняты, создаём очередной шедевр на заказ, если что-то нужно всё вокруг и рядом – сами, хорошо?! Ответа он ждать не стал, обнял меня и вернулся к большому холсту на мольберте. Дальше в глубине пространства, под освещением, на коленях и руках стоял Аркадий, сверху на нём восседала Дива, жгучая брюнетка, на одну сторону, как в женском седле, одежды на них не было. Мы все поздоровались, я сказала по именам, кто со мной пришли, познакомила таким образом. – Ты куда пропала Лилия, не видно тебя, раньше часто заходила, у тебя всё в порядке?! Не поворачивая головы, спросил Аркадий. – Всё в порядке Аркаша, просто жизнь увлекла, что вы творите, ты сегодня в роли кого? – Сегодня я пашущий членом бык, а Дива наездница, сеет семена в борозду. Заказали картину в стиле Сальвадора Дали, вот импровизируем, кстати, у меня уже спина устала, ты хоть и не тяжёлая Дива, но всё-таки чувствуешься сверху. Может быть перерыв?! – Искусство требует жертв. Не отвлекаясь от полотна, изрёк Виктор, дайте закончить, в общем, прорисовывать потом будем. Дива щёлкнула пальцами, привлекая наше внимание, – Тихон, по-моему, прикури, пожалуйста, мне сигарету, там, на столике лежат. Тихон взял сигареты, спички и пошёл в яркий свет, на фоне Аркаши и Дивы, одетым он смотрелся, как персонаж из другой эпохи, причём оказавшийся здесь не вовремя. Подал сигарету, чиркнул спичкой, и пока Дива прикуривала, начал говорить стоя рядом, – Искусство требует всего человека, этот девиз Алхимики писали над очагом с ретортой, со временем выражение претерпело изменения, говоря про искусство, которое почему-то начало требовать жертв. Разговаривая, он рассматривал Диву, нисколько не смущаясь её наготы, как и своего внимания к ней. Девушка не противилась такому откровенному подходу, даже убрала волосы, приглашая разглядеть грудь, как будто изваянную в камне великим художником, было, что показать, если примерить, то она не уместилась бы у Тихона в руке, но была крепко стоящей на своём, на своих местах, даже когда Дива слегка поворачивалась, выгибая спину, её прелести не меняли геометрии вдруг спадая. Стоя на коленях, упираясь на руки и не видя Тихона, Аркадий, тем не менее, спросил, – засмотрелся, гляди не ослепни, это ещё Дива сейчас занята творческим сидением на мне, вот когда она ходит в неглиже, забываешь вообще про всё, наблюдая только свою сущность разбуженной природы, как сейчас подо мной, то чем якобы пашу, но вот в чём загвоздка: Дива не соглашается, говорит, что моей харизмы ей мало, чтобы переспать, может быть, твоей хватит?! Дива слегка толкнула Аркашу ногой, – смотри у меня там разговорился, обещался повиноваться и быть дужкой быком, гляди, сейчас наддам по бокам, поскачем по полям и весям, забудешь про переспать со мной! А и вправду Тихон, ты согласен переспать со мной?! – Не успел об этом подумать, слушаю музыку. – Какую музыку, здесь тихо, – спросила Дива, с удивлением глядя на нового знакомого? – У каждого человека, от каждого своя музыка, бывает красивой, или не очень, а случается, что вовсе какофония. – Так ты музыкант Тихон, я готова, сколько хочешь быть твоим нотным станом, принимать все музыкальные и не музыкальные ключи, которые вдруг захотят войти в мою замочную скважину, укладываясь в этой скрытой от глаз обывателей щели, как золотой, волшебный ключик и открыть дверь вдохновляя себя, всем тем, что сумеешь там обнаружить, потом сможешь сыграть мне, нам эту музыку?! – Да, конечно, вот именно в таком волшебном, классическом ключе, но не в роли Буратино, так вот – это орган, я сейчас слышу звуки, как тебя сжигают на костре, трещат поленья, летят густые искры на встречу с небом, но ты не страдаешь сильно, ты довольна, что столько людей собралось посмотреть на твоё аутодафе, рассматривая твоё истерзанное, и тем, ещё более красивое и манящее тело, ты даже смеёшься, смущая тем самым своих поджигателей, издеваясь над ними, выкрикивая гневные слова, в которых довольство, что больше ты ничья, и грязные руки уродливых монахов больше не коснутся твоего чистого тела привязанного к столбу, и никому из инквизиторов больше не достанешься силком, только один теперь великий и чистый мужчина станет тебя ласкать – огонь. – Не знаю, какой ты музыкант, не слышал твою музыку, но вот психолог и сценарист, ты великолепный, за пять минут целое произведение, и всё в точку про Диву, – с этими словами Виктор отошёл от мольберта. Ладно, хватит, позже доделаю, давайте ужинать, и уже крепкого чая очень хочется. Здесь я не в первый раз, быстро накрыли стол с девочками, пока натурщики одевались и оттирали краску, заурчал чайник, приглашая всех к столу, Тихон за это время уже набросал ноты к теме, выглядел очень довольным, целуя и пылко обнимая Ксюшу, что-то мурлыкал себе под нос, глаза пылали, будто он действительно насмотрелся на костёр монахов инквизиторов, которые сжигали Диву в его музыкальном произведении. Торт, фрукты, бутерброды, горячий чай и кофе составили наш ужин, в процессе разглядывали, рассматривали друг друга, за столом не было ещё двоих художников Семёна и Григория, они творили на выезде пейзажи ранней весны. Дива проявляла повышенное, даже наигранное внимание к Тихону, это было очень заметно, наверное, она этого и добивалась, мужчины, включая Тихона, не велись на эти провокации, мы с Ксенией тоже особо не реагировали, чего нельзя было сказать про Марго и Тасю, которые бурно возмущались такому поведению Дивы, но при этом не забывали, что пришли в гости к художникам, раздеться, чтобы позировать, они были готовы, а вот наблюдать, как у подруги, отбивают парня, нет, они то и дело, поворачивались с немым вопросом к Ксюше, как бы спрашивая, – ты почему не реагируешь, разве ты не видишь, она нагло клеит твоего парня?! Ксюша туманной улыбкой спокойно посматривала на Диву, которая, чувствуя внимание к себе, распалялась всё больше и больше, с вызовом посматривая то на Марго, то на Тасю, все остальные были спокойны к её выходкам. – Виктор, можно взглянуть на мольберт, что ты нарисовал, – громко спросил Тихон, останавливая притязания и вопросы Дивы только к нему одному. – Бери чай, пойдём, посмотрим на эту голую парочку, ты будешь первым со стороны, кто её видит. Картина была в яркой, весенней тональности, бык с лицом обросшего мужика был отдалённо похож на Аркадия, между ног быка был виден огромный член, который врезался в чёрную землю и поднимал её, большими кусками, разваливая в разные стороны, как ноги рожающей женщины. Вокруг непаханное поле, птицы, голова быка с большими крупными рогами, немного смотрит в небо, в руках Дивы зерно, которое она бросает, не глядя назад, через голову в пашню, вынимая из берестовых коробов, привязанных на боках быка. Дива не видоизменена, как Аркадий, совершенно голая, довольная, смеющаяся, глаза блестят, щёки горят румянцем, прям, как сейчас за столом, все её женские прелести прорисованы на картине очень подробно, без всякого камуфляжа, видно, что здесь Виктор постарался особенно, потому что стиль Сальвадора Дали диктует свои правила, которые очень просты, всё, что спрятано нужно обнажить, показать, вынести на обозрение вычурно, до отвращения и брезгливости, предъявив зрителю тайные мысли и нескромные, но натуральные желания, скрытые в нём самом. Картина, уже сейчас можно сказать, удалась, от неё веяло духом свежей пашни, над которой стоял терпкий запах плоти, похоти и желания жить, глядя на Диву становилось понятно, что лучше жить хорошо, и что, спрыгнув с быка отдаться на свежевспаханной земле зазывая хороший урожай на это поле, очень просто и важно, большая честь и ответственность, для этого она здесь и есть, в который раз. – Никогда, ничего подобного не видел, да и вообще, голое, женское тело только во время секса, а вот так открыто, долго, напоказ, вызывает интересные чувства, желания, казалось бы, они не мои, но если их переживаю я, значит, они и есть мои, только раньше их не видел, не чувствовал. – Скажи Тихон, тебе хотелось Диву сделать своей наложницей, рабыней, наказать, отпороть, а потом во время секса пожалеть, – спросил Виктор, лукаво улыбаясь? – Да, примерно так, откуда ты знаешь? – Это то желание, которое она вызывает у мужчин в начале общения, ты не первый кто это чувствует, возможно, музыка аутодафе, которую ты записал здесь в своём блокноте, действительно принеслась сквозь века, с того места, где её возвели на костёр, чем чёрт не шутит, а это он умеет?! – На картине она в центре внимания, и воспринимается по-другому, нет никакого, даже самого незначительного, намёка на то, что она шлюха, полотно выглядит серьёзно, всё продуманно, нет привычного для Дали символизма. – Да, в общем-то, она и так не шлюха, они с Аркадием давно женаты, ещё с училища. Ты рассуждаешь, как знаток, разбираешься в живописи?! – Ксюша, моя девушка, начинающий художник, часто слышу от неё рассказы о судьбах великих авторов полотен. – Это хорошо, значит, тебе нравится, то, что ты сейчас увидел? – Да, очень, выглядит так необычно, и потом, всё это создаётся, рождается на моих глазах, в людях, которых вижу и разговариваю с ними. – Возможно, а для меня странно и удивительно, что увидев Диву, сам технический процесс создания картины, ты услышал музыку, и не только услышал, но ещё и записал её. Мы услышим её, ты сыграешь её для нас?! – Да, сыграю, напишу партитуру для органа и виолончели, думаю, мэтр консерватории позволит, выделит время на орган. – Вот с ним проблем не будет, он наш поклонник, мы пишем, когда надо для него картины андеграунда, а он приводит к нам заказчиков, впрочем, как и другие известные люди нашего города. – Хорошо, тогда в ближайшее время будет концерт, я поиграю ещё и свои ранние произведения. – Пойдём ещё чайку заварим Тихон, весь день работали, некогда было перекусить. Уже с нетерпением жду твою музыку. За столом царило оживление, Аркадий раздел Марго по пояс, вернее она сама разделась, наверное, глядя на красавицу Диву, завидуя ей, попросила нарисовать вот в таком виде. Девушки нашли общую тему беседы, рассуждая о магии, эзотерике и оккультных науках, мы присоединились к ним, Виктор начал говорить о своих желаниях, как о творческих планах, – давно уже пытаюсь увидеть во сне ангелов, тёмных, светлых, если получится пообщаться с ними, чтобы потом на полных основаниях изобразить их такими, как увидел, но пока не получается. Я подумала про себя, – а ведь так и есть, Виктор прав, ни разу не видела Демона и Ангела с распущенными крыльями, это же самое, что ни наесть ценное подтверждение, что они ангелы, люди способны на такое только в фильмах с помощью эффектов графики, или в спектаклях разного уровня прикрепляя на спину крылья, сделанные в театральной мастерской. Ещё я подумала, что если Демон с Ангелом не откажут мне показаться художнику, Виктору, в таком виде, хочу увидеть картину, на которой мы вместе, втроём. Было заметно, что Тася пытается, что-то сказать или спросить, сидя рядом и наблюдая, как Аркадий вырисовывал угольком на толстом ватмане, грудь Марго, хотя больше внимания он уделял голове, волосам, мимике, чёрным глазам доводя до полного сходства с оригиналом, уже графитовым стерженьком подводил и выделял особенности здешнего освещения, добавляя некий романтический флёр взгляду, глазам и положению головы. С точки зрения композиции картина получалась немного странной, где сидит или стоит девушка, зеркала перед ней нет, что она делает, чем занята, возможно, мечтает, получается, что он либо подсмотрел, или это чистый вымысел, что тоже красиво?! Наверное, услышав нашу бессловесную критику, Аркадий попросил Марго запустить одну руку себе глубоко в чёрные волосы, а другой немного приподнять, убрав прядь, завитушку за ухо, в такой композиции картина и была закончена. Аркадий поставил рисунок на возвышение подоконника и общим мнением заслужил аплодисменты, Марго в чувственной благодарности бросилась обниматься с художником, который так хорошо передал все особенности внешности девушки, получилось так, что руки Аркадия оказались на талии Марго, которая позабыла, но скорее всего, намеренно, что находится ещё в образе и грудь, не прикрытая ничем прижимается к телу мужчины, просился глубокий поцелуй в этот кадр, Виктор и Дива переглянулись, скрывая улыбки, наверное, я, как и они подумала сейчас, что будь они вдвоём, написание картины закончилось бы сексом, как это часто и бывает, удовлетворяя поднятую, разгулявшуюся сексуальность уже выплёскивающуюся за края, за рамки, возможного и допустимого. Так называемые издержки производства, которые являются неотъемлемой частью любого, профессионального творчества, где встречаются мужчина и женщина в одном художественном потоке, это всегда было нормой, даже приветствовалось, и сейчас тоже, как стимулятор творческих решений, подходов и просто, как источник энергии для созидания, который не напрасно называют музами, умалчивая для большинства в социуме, особенности восприятия творческими личностями окружающего пространства и тем более, индивидуальную реакцию на это окружение. Глядя на немного одуревшую от радости Марго, которая выглядела чудной и сильно пьяной, становилось, очевидно, понятным, почему в мастерскую закрыт доступ для спиртного. Девушка сделала на работе несколько глотков спиртного, и внешне по походке и разговору не было заметно, только запах, но сексуальная энергия оранжевой волной накрыла её в мастерской художников, да так накрыла, что она перестала думать, только чувствовала, и если вначале возмущалась поведением Дивы, которое было вполне осознанным, поймается Тихон на наживку обстоятельств или нет, потекут у него слюни похоти, которые собирать в общем-то никто и не собирается, но вот Марго, приняла всё за чистую монету, теперь же она сама, наверное ей не хватало секса, вела себя, мягко говоря, неадекватно, открыто висла на Аркадии, не собиралась одеться, прикрыть свою голую грудь, рисунок уже написан, которая, кстати говоря, тоже была красивая, упругая и вообще не колыхалась при движениях, находка не только для художника?! Тася, которая, всё время молчала, раскрасневшаяся, разговаривала сейчас с Виктором, расспрашивая о процессе написания, создания картин, вначале было не понятно, почему ей интересно именно это, но потом, когда они удалились вглубь мастерской, где ещё стояли мольберты и ширмы, стало ясно, – будет позировать. Мы остались впятером за столом, Аркадий обнял Диву и она, полулёжа на его груди, что-то потихонечку говорила, они отстранились и перестали нас замечать, Марго наконец-то оделась, наверное, поняла, что на сегодняшнюю ночь Аркадий не её мужчина. Мы почувствовали, что пора уходить, потихоньку встали, попрощались и направились к выходу, Тасю и Виктора решили не отвлекать от работы. Марго сказала, что волноваться незачем, и они проводят, если что, девушку до дома.