Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева

Но что такие знания могут изменить в его прошлом, Максим Зверев не представлял. Да и особо не собирался представлять – вначале надо было оглядеться, приспособиться, в общем, просто пожить. А уж потом строить какие-то планы. Да и непонятно было – попал ли Макс в СВОЕ прошлое или же все-таки это какая-то параллельная Вселенная. А для начала стоило бы прояснить ситуацию, прежде чем принимать какие-то решения, тем более, глобального характера.

Ситуацию упрощал тот факт, что семья Зверевых только-только переехала в новую квартиру, и Максим как раз должен был идти в новую школу. И пошел бы, если бы не получил в минувшее воскресенье камнем по башке. Раньше он учился в совершенно другом районе города, Амур-Нижнеднепровском, как говорили в Днепропетровске, «на Амуре», кстати, районе, который считался в городе бандитском. А здесь был Красногвардейский район, район рабочий, потому что в основном здесь были дома тех, кто работал на двух близлежащих заводах – ДМЗ и ЮМЗ, Днепровском машиностроительном заводе и Южном машиностроительном заводе. Оба они были, как тогда говорили, «почтовыми ящиками» – секретными предприятиями, потому что работали на «оборонку». Как шутили сами днепропетровцы, ДМЗ выпускал летающие холодильники, а ЮМЗ – трактора с ядерными боеголовками.

О том, что днепропетровский Южмаш делал ракеты, не знали разве что маленькие дети. Потому что примерно раз или два в месяц там испытывали какое-то ракетное топливо. И по вечерам, примерно около восьми часов, на заводе что-то ревело так, что в доме, где поселились Зверевы, дрожали не только стекла, но и вся мебель. В общем, ЮМЗ работал на космическую программу и все советские ракеты, летавшие в космос, клепали именно на этом заводе. А поскольку оба завода были не просто большими, а огромными, то и работников там было очень много. Вот и строились новые микрорайоны с новыми девятиэтажками типового «чешского» проекта, заселявшиеся типовыми советскими рабочими и инженерами.

Мама и папа Максима были как раз этими «типовыми», точнее, типичными советскими инженерно-техническими работниками. ИТР. Правда, получали зарплату не стандартную, ИТР-овскую – 120 рублей плюс премия, а повышенную – 200 рублей и премия. Потому что работали на оборонном предприятии, да еще и в секретной лаборатории. Максим-маленький этого не знал, зато Максим-взрослый это прекрасно помнил.

…Итак, сегодня Макс был предоставлен самому себе, а вот завтра, в понедельник, предстояло первый раз идти в четвертый класс. Как раз началась первая четверть, но прошло всего пара недель сентября, в разгаре было «бабье лето», поэтому по-настоящему учиться еще было рано – можно было погулять, погонять в футбол, покататься на велике.

«Кстати, надо глянуть, у меня же был неплохой велосипед, «Минск», кажется», – подумал Макс.

Его верный конь стоял на балконе.

– Папа, я пойду на улицу, на велике погоняю? – Макс заглянул в комнату, где отец, утирая пот со лба, мазал клеем очередную обоину.

– А отцу помочь сын не желает? – яда в реплике Зверева-старшего хватило бы, наверное, на слона.

– Пап, ну какая с меня в этом деле помощь? Сам же не раз говорил, что у меня руки из жопы выросли?

Отец немного даже ошалел.

– Шось вэлыкэ в лиси здохло! – пропел Виктор Зверев. – С каких это пор ты стал увлекаться самокритикой? Раньше, помню, огрызался постоянно, когда я тебе про твои руки напоминал…

– Ну, а чего отрицать очевидное? Ну, не выросли руки, откуда нужно, так и ты их не вправил, правда? А теперь уже поздно. Хотя я, конечно, готов учиться, но давай не сегодня, ладно? И так голова гудит, а тут еще клея нанюхаюсь… – Макс многозначительно поднял глаза кверху.

– Ладно, раненый боец, можешь идти. Не тяжело велик на горбу тащить, больной? Может, поднести Вам, Ваше сиятельство? – отец был просто сама любезность.

– Нет, господин граф, я как-нибудь справлюсь, – Макс в ответ тоже съязвил.

Во дворе почти никого не было. И правильно – скоро полдень, все свалили на обед. Так что можно и покататься…

Но покататься не получилось. Только Максим отъехал от подъезда, как в руль его велосипеда вцепилась чья-то рука, а сзади за седло схватились еще две.

«Косой и его компания», – вспыхнуло в голове воспоминание из детства.

Максим-маленький Косого еще знать не мог – они ведь только переехали, а Сашка Косенко по прозвищу Косой жил в новом доме уже три месяца. Его дружки проживали по соседству, в близлежащих домах. Поэтому Макс еще не успел толком познакомиться даже с обитателями своего дома, а в войнушки играл в то злосчастное воскресенье совершенно случайно – зашел на развалины поискать деревянных брусков для отца, которому что-то надо было подправить на балконе. А там уже кипела битва. Началось все с брызгалок – пластиковых бутылок из-под всяких там постирушных химикатов, а закончилось бросанием камней… Ну, типа, гранаты. Вот одна такая «граната» и прилетела Зверю в голову. А теперь вот придется знакомиться с местной шпаной. Второй раз…

– В чем дело? – голос Макса был спокоен до невозможности.

– Ты смотри, какие мы деловые… – улыбаясь, пропел Косой.

– Какие мы – это мне решать, понял? – Макс сразу решил обострить ситуацию, чтобы раз и навсегда отбить охоту к нему лезть.

Это в прошлой жизни он полгода бегал от Косого и компании, пока отец не поговорил с батей Сашки и тот от него не отстал. А сейчас Зверь шутя мог справиться со всеми тремя обормотами, даже не вставая с велосипеда. Знаний и опыта у мастера спорта по боевому самбо и обладателю черного пояса по панкратиону Максима Зверева хватило бы и на взрослых, не то, что на подростков. И, несмотря на то, что Косому было лет 14, как и его дружкам, хилый на вид подросток, стоявший перед ними, мог буквально одним пальцем отправить каждого в нокаут.

Косой, видимо, не ожидал от незнакомого паренька такого нахальства. Тем более что пацан этот не выглядел угрожающе, и ни телосложением, ни лицом не походил на представителей районной шпаны, с которыми Косой уже был знаком и даже скорешился. Поэтому Сашка решил сразу же проучить наглеца.

– Слышь ты, деловой, ты смотри, шоб мы на тебя сейчас дело не завели, понял? – шпаненок угрожающе навис над великом Макса, перехватывая поудобнее руль.

– Ты грабли свои с велика убери! – тихо прошипел Зверь, раскручивая себя и накачивая злостью.

– А то что будет? – задиристо спросил Косой.

– Увидишь, – пообещал Макс.

–Та я счас ваще возьму твою лайбу да вон туда закину, – показал на развалины Косой.

При этих его словах стоящие за спиной Макса два приятеля его неприятеля попытались стащить его с седла, причем, самым грубым способом – за руки. И они ну никак не ожидали, что, сидя на велосипеде, можно драться. Да еще и без рук.

Поскольку ноги у Максима были свободны, то он, сползая на левую ногу, поставил ее на асфальт, а правой нанес удар по шкету, который стоял сзади и справа. Удар этот мог бы называться в каратэ уширо гери гедан – удар стопой или пяткой ноги назад, в ушу такой удар называется хоудэнтуй. Но Макс никогда не был фанатом «чистых» техник и всегда говорил, что самая эффективная техника – рабоче-крестьянская, то есть, та, которая эффективна, а не та, которая правильная. Поэтому он не стал бить пяткой в голову или солнечное сплетение, хотя мог бы. Он просто ударил ногой назад, но не в корпус, а в ногу стоящего сзади противника, точно под колено, в надкостницу. А поскольку боль от этого удара была очень сильной, то его правую руку дружбан Косого тут же отпустил. И Макс, сразу же этой свободной рукой, точнее, локтем, добавил ему еще и в голову. Пацаненок, получив сначала неожиданно очень болезненный удар в ногу, с криком согнулся, но, когда сразу же ему прилетел в голову локоть, он просто рухнул назад, как подкошенный. После этого про данного оппонента можно было минут на пятнадцать забыть.

Продолжая начатое движение той же правой ногой Зверь, двинув ею назад-вниз, сразу же, как маятник, вынес ее вперед-вверх и махнул классический удар маваши или, по-китайски, пинтуй, в голову стоявшему у руля велика Косому. Зверь бил не очень сильно, тем более что он еще не освоил возможности своего подросткового тела, но, видимо, мастерство он не потерял – удар пришелся точнехонько в левую скулу. И Сашка Косенко с криком просто перелетел через переднее колесо велосипеда метра на два в сторону.

Пока Макс бил назад и вперед – оба удара длились, наверное, всего секунды две – его левую руку продолжал держать третий шпаненок, не успевший даже понять, что происходит. Зверь не стал срывать захват, хотя мог бы легко это сделать, наоборот, он еще сам освободившейся правой рукой прихватил держащие его руки. А поскольку его правая нога после кругового удара в голову стоявшего впереди противника перелетела через руль велосипеда и Максим встал во всей своей красе перед последним оставшимся стоять членом гоп-компании, то, недолго думая, он молниеносно провел болевой на кисть руки противника, а потом, прихватив его за плечо, впечатал свое колено ему в живот. После чего провел бросок, точнее, просто послал последнего нападавшего в кувырок вслед за Косым. И тут же попытался подхватить падающий велик, который он удерживал только корпусом. Но не успел – его боевой конь грохнулся на асфальт.

Как ругается 11-летний подросток, никто не услышал. А жаль – ругался Максим виртуозно. Малолетняя шпана, вероятно, была просто в ступоре.

Вся схватка, точнее, даже не схватка, а выяснение отношений или попытка на него «наехать», в общем, все это длилось меньше тридцати секунд. И даже если бы кто-то все это видел, то ничего бы не понял – настолько быстро все произошло. Да и Макс не хотел устраивать какое-то побоище или провоцировать драку. Мгновенный ответ на только-только нарождающуюся агрессию, причем, достаточно жесткий – это обезопасит от подобных попыток в дальнейшем.

Вся троица валялась на асфальте, ругаясь и вопя от боли, причем, вопили только двое, а тот, кого Зверь атаковал первым, похоже, был в отрубе. Макс не стал дальше качать права и как-то фиксировать свою победу, а просто, взяв велик, подошел к Косому.

– Значит так. Это тебе и твоей шобле урок – не надо хамить незнакомым. В следующий раз нарветесь – ответ будет более жестким, – внятно произнес Макс.

После чего сел на свою лайбу и неспешно покатил к выходу со двора.

Вообще-то двора, как такового, у дома, в котором жили Зверевы, не было. Стояли квадратом пять девятиэтажек, в центре была детская и спортивная площадки, возле каждого подъезда стояли лавочки, да перед одним из домов стоял столик, где мужики по вечерам резались в домино. Некое подобие двора, как раньше, в 50-е года, было только за одним из домов – там просто остался незанятым под гаражи или новостройки участок земли. Стояли столбы с проводами, на которых женщины сушили белье, тот же столик для доминошников, детская песочница и старенькая горка, а также беседка, в которой по вечерам тискалось подрастающее поколение.

Все это Максим помнил своей взрослой памятью, поэтому подростку Максиму Звереву не было смысла тратить время на изучение нового района. И он решил просто проехаться по магазинам, так сказать, вспомнить детство золотое.

В гастрономе ассортимент особо не баловал. Привыкший, что в будущем в супермаркетах было все, в нынешней своей ипостаси Максим откровенно затосковал. Четыре вида вареной колбасы, два вида сыра голландского, несколько сортов конфет и весь остальной ассортимент продуктов, где было всего два-три сорта, радости не внушали. Разве что хлебобулочных изделий было много, сортов десять-пятнадцать, начиная с бубликов и заканчивая огромными буханками белого украинского хлеба. Также было полно пряников, причем, сортов пять, все свежайшие, а еще – много самых разных соков: и томатный, и яблочный, и персиковый, и даже березовый. Все в литровых и трехлитровых стеклянных банках. И, что важно – безо всяких консервантов и прочей химии.

Вот только тут Макс спохватился, что не взял с собой денег. И пошел к выходу из гастронома, где оставил своего верного коня.

Велосипед стоял там, где он его и оставил. В советское время велики воровали редко, потому что получать срок за такую мелочь никто не хотел, а пацанам не улыбалось попадать на учет в детскую комнату милиции и портить себе анкету. К тому же покататься можно было и так – взять у любого малолетнего шкета на время, а потом вернуть. Именно это, скорее всего, и собиралась сделать только что троица под предводительством Сашки Косого.

Выйдя из гастронома, Максим решил поехать домой другим путем, ностальгируя по своему детству и заново впитывая старые-новые впечатления. Ведь все он переживал заново – молодое, упругое тело, послушное любому приказу его опытного мозга, езду на велосипеде, легкий сентябрьский теплый ветерок, обдувающий его голову. И вообще – было очень приятно ощущать просто-таки разлитое в воздухе спокойствие и абсолютную безопасность, которая как бы окружала его со всех сторон. К сожалению, в будущем все это было безвозвратно утеряно…

Выезжая за гастроном, Макс вдруг увидел железную клетку, в которой лежали горой арбузы.

«В такой клетке ВСУшники своих «аватаров»19 держали», – неожиданно вспомнил сержант Зверев.

Воспоминания спецназовца с позывным Зверь время от времени всплывали в нынешнем подростке, причем иногда совершенно неожиданно и не всегда в тему. Например, если только что навыки ведения рукопашного боя с несколькими противниками для одиннадцатилетнего подростка были очень даже кстати, то картинки из гражданской войны в Украине будущего сейчас резко контрастировали с тем, что окружало Зверева сейчас. И пьяные украинские солдаты, которых сами же украинцы прозвали «аватарами», для нынешнего времени были бы совершенной фантастикой, эдакой антиутопией.

«Да уж, расскажи нынешним военным, что возможно такое – пьяные в дымину военнослужащие на передовых позициях, грабежи и убийства мирного населения, стрельба по жилым кварталам из крупнокалиберной артиллерии, мародерство и продажа боеприпасов врагу – никогда не поверят! Даже фашисты в Великую Отечественную такое не вытворяли» – подумал Зверь.

«Нет, конечно, немецкие зондеркоманды тогда и расстреливали, и сжигали целые деревни, и города бомбили, но, во-первых, то ж были немцы, нацисты, а тут свои… И позициями своими немцы не торговали, и боеприпасами тоже, про грабежи я молчу – фельд-жандармерия там четко работала…», – Макс отвлекся от тяжелых воспоминаний и подошел к клетке с арбузами.

– Почем арбузы, – спросил он сонного продавца, небритого мужика лет под сорок.

– 10 копеек кило, – открыв глаза, лениво процедил продавец в грязном засаленном и когда-то белом халате, после чего вновь впал в спячку, развалившись на хлипком стульчике.

Макс чисто машинально хлопнул себя по карманам шортов, в которых вышел на прогулку и вдруг с удивлением услышал, как там что-то зазвенело. Порывшись в карманах, он насобирал горстку мелочи – в основном, по 10, 15 и 20 копеек. Был и один полтинник. В общей сложности неожиданный клад тянул на целый рубль и 15 копеек. Макс внезапно так захотел арбуза, что во рту даже появилась оскомина. Он лихорадочно стал рыться в этой полосатой куче, когда вдруг вспомнил, что у него с собой нет ни сумки, ни рюкзака, ни вообще какой-либо тары. И тут он заметил висевшую на углу клетки капроновую сетку-авоську. Видимо, кто-то забыл.

– Я могу взять эту сетку? – спросил он у продавца.

– Та бери, только потом назад принесешь, кто-то из покупателей забыл, искать будет, – открыв на минуту глаза, проронил продавец и снова задремал.

– А вот треснувшие есть, они же брак, чего не откладываете в сторону? – спросил он снова.

– Тебе надо – ты и откладывай. Могу по 5 копеек за кило продать! – уже раздраженно ответил продавец, даже не открывая глаз.

Зверь внутренне просиял – на свои деньги он смог бы набрать штук пять треснувших арбузов. Так и вышло – они даже не поместились в сетку. К его счастью, в это время к клетке подошел его сосед, дядя Слава, чья квартира находилась рядом с квартирой Зверевых.

– Привет, Максим. Как твоя голова? – спросил он, подойдя к клетке и выбирая себе арбуз.

– Нормально, дядя Слава, ничего серьезного. Вы, кстати, не обладаете лишней тарой? А то я вот тут навыбирал, а нести не в чем.

Дядя Слава по фамилии Фиртич, как все представители древней нации, был запасливым человеком. И уже через пять минут Максим вместе с так удачно подошедшим соседом катили на зверевском велике общий груз арбузов, развешенных на руле «Минска», а также вместительную сумку с продуктами, размещенную на багажнике, которую придерживал дядя Слава.

Арбузов в тот день он принес целую гору и, пользуясь тем, что в буквальном смысле впал в детство, обожрался так, что всю ночь бегал в туалет и один раз, уже под утро, чуть было не вспомнил не только детство, но и младенчество. А памперсов в СССР еще не было…

Глава пятая. Дом, милый дом

Утром Максим поднялся безо всяких будильников и родителей. Как говорится, привычка, наработанная годами. Отец еще спал, а вот мать – ранняя пташка – уже шебуршила на кухне. Что поделать, она была «жаворонком», всегда вставала ни свет, ни заря.

– Чего подскочил? Тебе еще спать да спать, только шесть утра, в школу через час только вставать, – мать внимательно смотрела на сына.

– Та ничего, не спится, надо себя в порядок привести, – отмахнулся Макс.

– Ну, да, столько арбузов слопать – это ж никакой мочевой пузырь не выдержит. И будильника не надо. Наверное, всю ночь в туалет бегал? Или сплавал? – ехидно поинтересовалась Татьяна Прокофьевна.

– Никуда я не плавал, взрослый уже, – буркнул Макс, закрываясь в ванной, чтобы умыться и почистить зубы.

– Ага, взрослый, с пацанами в войнушки бегать да из брызгалок друг друга поливать, – не преминула подковырнуть сына мать.

Максим промолчал. Вчера с матерью он так и не пересекся, потому что после возвращения от бабушки она пошла к соседке тете Маше – жене дяди Славы – что-то там шить, и до позднего вечера там просидела. Но, придя домой, гору арбузов и кучу арбузных корок, конечно, заметила.

Выйдя из ванной, Макс набросил на себя спортивную «олимпийку», как тогда в СССР называли спортивный свитерок, натянул старые треники и двинулся было на улицу.

– Ты это куда намылился? – тон матери был весьма подозрительным.

– Пойду, пробегусь, зарядку сделаю, сама сказала – до школы еще час, – Макс хотел было выйти, но ему не дали.

– Ты, Максим, как я погляжу, таки точно по голове стукнутый и серьезно. То не допросишься в магазин сходить, а тут сам двадцать кило арбузов притащил, то утром не добудишься, а сейчас вскочил, как петух, только не кукарекаешь…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Зеленка – в лексиконе военных – посадка, только опасная и простреливаемая. В Украине поля обычно размежевывались лесополосой, чтобы сильные ветры не образовывали смерчи, по-украински, «суховій». Ширина такой лесополосы обычно составляет 10–20 метров, длина же сообразно длине поля, может быть до нескольких километров.

2

Добробаты – так называемые «добровольческие батальоны территориальной обороны», созданные в Украине в 2014 году, когда в нарушении Конституции Украины в Доньбасс были посланы части украинской армии для так называемой антитеррористической операции, а на самом деле – для усмирения восставшего против государственного переворота в Киеве части населения. Чтобы избежать обвинения в нарушении Конституции новая украинская власть, являвшаяся нелегитимной, объявила о формировании подразделений добровольцев, якобы, для защиты территории страны от так называемой российской агрессии. Финансировались эти батальоны, которые в Украине прозвали «бандальоны», украинскими олигархами, в частности, Игорем Коломойским из Днепропетровска, Ринатом Ахметовым из Донецка, а также другими более мелкими богатеями. В частности, известны такие батальоны, как «Айдар», «Азов», «Донбасс», «Днепр-1» и «Днепр 2», «Киевская Русь», «Кривбасс», «Шахтерск». Некоторые, в частности, батальон «Шахтерск», переименованный в роту «Торнадо», были вскоре расформированы за преступления, которые вызвали возмущение даже у новой власти – убийства, изнасилования, пытки, грабежи, мародерства, контрабанду наркотиков и т.д. Одиннадцать представителей батальона были арестованы и преданы суду. Сам батальон разоружали под прицелом пулеметов, окружив частями Национальной гвардии и спецподразделений полиции. Некоторые батальоны были сформированы откровенно националистическими и даже нацистскими («Азов») партиями – такими, как «Правый сектор» (бывш. УНА-УНСО). Был даже один батальон ОУН – организации украинских националистов.

3

АТО (антитеррористическая операция) – термин, придуманный новой неконституционной властью Украины, чтобы прикрыть идущую на востоке страны гражданскую войну, где армия вела бои против ополчения самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик, которое поддерживали добровольцы из разных стран, в том числе из России. Россия по неподтвержденным данным помогала ополченцам поставками оружия и кадровыми инструкторами из армейских подразделений российской армии.

4

Всушники – военнослужащие вооруженных сил Украины (ВСУ).

5

«Небесная сотня» – погибшие в ходе государственного переворота на Украине, который сегодня украинская пропаганда называет «Революцией достоинства», гражданские лица и военнослужащие МВД, в частности, расстрелянные неизвестными снайперами на улице Институтская в Киеве протестующие из так называемой «Львовской сотни». В 2013–14 гг. в столице Украины на Майдане Независимости вышедшие на акции протеста граждане объединялись в так называемые «сотни», которые были названы либо по социальному признаку, например, «Афганская сотня» состояла из ветеранов военных действий в Афганистане во времена СССР, либо по городу, откуда прибыли на Майдан протестующие.

6

Миротворец» – скандальный интернет-сайт, созданный помощником министра внутренних дел Украины и народным депутатом Антоном Геращенко. В нарушение украинских законов и Конституции там публиковались все данные граждан Украины и других стран, которых руководство ресурса объявляло врагами Украины. Даже после убийства известного украинского журналиста Олеся Бузины, данные на которого, в том числе и место жительства были выложены на этом сайте, ресурс не прекратил свое существование, а, наоборот, стал даже подстрекать к устранению неугодных новому режиму граждан.

7

«Двухсотые», «трехсотые» – груз 200, груз 300, кодовое обозначение в зоне боевых действий убитых и раненных.

8

«Киборги» – созданное украинской пропагандой прозвище украинских содат, оборонявших Донецкий аэропорт, который позволял украинской артиллерии обстреливать жилые кварталы Донецка, так как там была вышка, с которой корректировались эти обстрелы. Аэропорт был взят ополчением ДНР, украинские «воины» были уничтожены, в живых осталось чуть более десятка солдат, взятых в плен и потом отпущенных домой. Украинская пропаганда поспешила объявить этот позор Великой Победой (пэрэмогой – укр.) и назвала оборонявшихся там военнослужащих и добровольцев «несломленными киборгами». На основе этих событий были сняты несколько документальных и один художественный фильм, который в украинском прокате провалился.

9

Ефим Копелян – советский актер, занимавшийся также дублированием многих иностранных фильмов. Был закадровым голосов в легендарном советском детективе «Семнадцать мгновений весны», где начитывал строчки из досье на различных нацистских лидеров и офицеров СС. Слова «истинный ариец, характер нордический, твердый» стали крылатыми и вошли в поговорку, как сейчас говорят, стали «мэмом».

10

Бразильское джиу-джитсу – разновидность борьбы, которая начинается в стойке, но проводится в основном в партере, в отличие от японского джиу-джитсу. Изобилует разнообразными болевыми приемами.

11

ММА, панкратион – стили смешанных единоборств, в которых совмещены ударная и борцовская техника, а также борьба в партере, где разрешены многие болевые приемы. Напоминают боевое самбо и кудо.

12

Брэд Питт – суперпопулярный американский киноактер, отличавшийся атлетитеческим красивым телом.

13

Мажористый – от термина «мажор», то есть, сын высокопоставленных или, позже, богатых родителей. Появилась кличка в конце 80-х, а стала популярной уже в 90-е годы после песни лидера группы ДДТ Юрия Шевчука «Мальчики-мажоры».