Бинарный код 4. Невидимая власть

– Как так быстро, почему сейчас, кто санкционировал, какова цель? – требовал отчетов Рутра от своих подчиненных.

– Прямое распоряжение от Христофоровича, – доложил глава службы безопасности.

На вопросительный взгляд Рутры ответила администратор центра.

– В топе всех новостей запретили глушить прозападную информацию, цель – подготовить отказ казначейства США принимать доллары США, напечатанные для «хождения» за пределами штатов.

– Уже началось, что ли? Я еще не довел расследование до конца.

Рутра теперь решил все же уточнить некоторые детали. Для экономии времени, в том числе и семейного, позвонил Хенту, сказал, что с утра готов обсудить дальнейший план, и получил одобрение. Так, обсуждая текущие дела, он приехал домой. Дома, как и всегда при подобных обстоятельствах, все ликовали.

На следующий день Рутра встретился с Хентом, тот был в приподнятом настроении.

– Ну что, довел ученого до гроба? – спросил он якобы серьезно.

Рутра понимал, что Хент так шутит.

– Как можно такое обо мне подумать, – якобы с негодованием ответил Рутра. – Я всячески пытался его спасти, он сам туда полез.

– Какие выводы, каково твое мнение? – теперь уже серьезно спросил Хент.

– Я подключился к Вам во время объяснения членам оперативного штаба, больше пока ничего.

– Да я записал. А дальнейшее расследование, подробности, хронология событий на полигоне?

– Яровитович сказал, что сам со своими разберется. Кстати, он передавал Вам большой привет.

– Спасибо, – Хент рассмеялся.

Рутра, осознавая, что не совсем понимает юмора, решил пояснить для себя.

– Кстати, есть вопрос. Он же Вам позвонить может?

– Ну ты деловой, даже здесь забудь вести разговор об этом, – сказав это, он показал пальцем вниз.

– И все-таки – что, связи нет?

– Забудь. Конечно есть, зачем тогда «узловая».

Рутра хотел поинтересоваться, что скрывается за «передачей приветов» тому, с кем можешь созвониться, обосновав это не личным любопытством.

– Все, прекрати и забудь. Помни только о главной задаче. Ядерный центр в Сарове до сих пор ничего не выяснил, продолжи расследование, зайди к ним, надо понять, в чем суть. Какие на этот счет есть соображения?

– Возможно, это из-за того, что работа их суперкомпьютера основана на принципе параллельных вычислений, а программа зашифрована по принципу последовательного режима.

– Так проверь на другом компьютере, основанном на нужном принципе. Если, конечно, это поможет.

– Вы считаете, что нет?

– Думаю, какие-то результаты должны были быть здесь.

– На полигоне тоже ведь есть суперкомпьютер. У него какой принцип работы?

– Такой же. Даже если был бы другой, его нельзя «отвлекать».

– На каком тогда можно?

– У тебя в программе был Лос-Аламос, там.

– Я предполагал не это у них проверить, кое-что другое.

– А ты проверь, мы договоримся, он входит в нашу систему.

– Как я вывезу программу?

– Ты никак не поймешь уровень. Программа наша, ее охраняют для нас, а не от нас. Вывезем в специальном кейсе, с сопровождением. Только заверши здесь. Я по крайней мере буду уверен: все, что можно было, – проверили. Понимаешь? Мысли так, как они. Они ведь знали, мы будем искать там, где что-то связано с хранением сверхсекретного. Чего-то мы не видим. Я тебе поэтому и поручил это, зная, что ты мыслишь абстрактно, неординарно.

– Спасибо. Давайте я проверю то, что уже наметил, чтобы и мне в этом смысле спокойней было, потом буду вычислять уже совсем невероятное. Как закончу в России, займусь зарубежьем. Я хочу проверить центры обработки данных, Лос-Аламос, Зону-51, АНБ, ну и там посмотрю, какие последовательности возникнут. Проблем не будет?

– О, вижу уровень. Полигон явно тебе пошел на пользу. Проблем не будет, у нас же единый центр и цель.

– Есть только вопрос. Я понимаю, что я должен быть выше каких-то «берегов», но все-таки – почему нужно взять под контроль нашу систему «Периметр», а не их?

– Ты, скорее всего, знаешь ответ на вопрос, только хочешь подтверждения. То, что есть у них, – уже под контролем. Убедишься в Зоне-51. А система «Периметр» есть только у России. Вот и все. Тот, кто ее создал, не просто так ее заумной сделал, они многое предполагали. Это не один человек, это команда, им в мозг, как нам, не залезешь. Они сами кому угодно в мозг и в душу залезут.

– Понятно. Я это уже давно понял. Спасибо.

– Мысли неординарно. Вполне возможно, что они тоже создали легальные международные организации. Надо искать везде, все под подозрением – секретный бункер Путина и убежище, где хранятся архивы Билла Гейтса, все. Это место может быть под благовидным предлогом закрыто, секретно с ограничением доступа. В любых вариантах оно может быть цепью в системе передачи сигнала. Логика у них одна. Так же, как они создали скрытые шахты, из которых вылетят ракеты через три дня после того, как победитель будет запускать салют в честь победы, так же и скрытые передатчики, серверы заработают в нужный час, по заранее оговоренному сигналу, возможно, автоматическому. И все вокруг может служить ширмой, чтобы это скрыть. Например, можно скрыть все что угодно где-нибудь в секретном и хорошо охраняемом укрепленном бомбоубежище какого-нибудь миллиардера. У тебя в списке были точки в США, которые нужно тщательно просканировать. В том числе просканировать мозг персоналу, незаметно для них. До тебя мы все, что ты думаешь, проверили, теперь – мировой масштаб. Кажись, мы их недооценили. Они могут установить его везде, потому что мы не знаем – кто они, только знаем, что есть, потому что они как-то себя проявляют. Они могут его засунуть в Шайенн или Рэйвен-Рок, да хоть и в Кремль. Я пришел к выводу, что они вели этот спектакль, с актерами в виде друзей и врагов, не хуже нас. В Шайенне я как-то был, съезди туда, чует мое сердечко – задача сложней, чем мы представляли. Я подготовлю все, тебя встретят, все организуют. По легенде – будешь научным сотрудником закрытого НИИ. Сейчас это модно, по обмену опытом называется. Кому надо, тот будет знать, зачем ты там.

Магистр замолк, упершись локтями, развел ладони в стороны, жестом говоря – это все. Рутра встал, пожал руку Хенту и направился к выходу. Уже у двери он остановился, спросил:

– Значит, по «Полигону» все в порядке?

– Яровитович сам разберется, – задумчиво ответил Хент.

– От чего умер Алиханов? – спросил Рутра, немного прищурив глаза, что говорило о том, что его не устраивает такой ответ.

Рутра решил показать свою принципиальную позицию относительно этого и дальнейшего расследования, в основе которой было – раз он «вошел» в роль, в статус, так будьте добры, принимайте, что хотели. Хент, как оказалось, даже обрадовался этому вопросу. Он улыбнулся, покачал утвердительно головой, одновременно тряся указательным пальцем, показал на Рутру, сменил улыбку на «твердое» выражение лица с плотно прижатыми губами и ответил:

– Это называется «горе от ума», разберемся до того, когда ты приедешь. Главное ты нашел. Иди к новым подвигам, родина должна знать, хоть, может быть, и в последующем, своих тайных героев. Кстати, для тебя там почти вторая родина, вспомнишь службу.

Рутра тоже заулыбался, потом сменил выражение лица на серьезное, дав понять, что неизвестности плодятся, когда он не получает ответа на свои вопросы, моргнул Хенту обоими глазами, мол, все понял, вышел и направился к лифту. Самое тяжелое было объяснить дома, что он опять уезжает. Что делать, пришлось.

Рутра спустился в «Зеро», работа кипела, по миру многие засуетились. Как бы то ни было, смысл работы центра «Зеро» сводился к тому, чтобы следить за теми, кто следит за другими. Рутра собрал команду, послушал доклады, сделал важные замечания по поводу сбора банковской информации. В центр «Зеро» стекалась разнообразная информация из множества структур легально. Все, что происходило со счетами, переводами, транзакциями, трастами на предъявителя и многим другим, могло быть недоступно всем, кроме тех, кто регистрировал, и того, кого регистрировали. Все, что регистрировалось, являлось официальной информацией, конечно, недоступной, но она регистрировалась. Соответственно, как бы она ни была скрыта – все равно проходила по отчетам. Это было важно для самого клиента, чья собственность или финансы хранились в тайне от всего мира. Вот эти отчеты получал какой-нибудь контролирующий или регистрирующий орган, а он в свою очередь попадал под другой контроль. И так запутанными путями до центра «Зеро». Соответственно, когда проходила информация, что какая-то спецслужба следила за банковскими операциями граждан, то у Рутры это вызывало улыбку.

Рутра дал поручение проанализировать (за последние 30 лет) крупные переводы и финансовые операции международных организаций, легально действующих под другими названиями; то же самое в отношении работников закрытых НИИ, отстраненных или уволенных высокопоставленных военных, сотрудников спецслужб, их родственников и круга их общения.

– Надеюсь, с основной работой справитесь и с новой. Всем понятно? Сколько продлится моя очередная командировка – не могу пока определить.

– Вы не будете на связи? – спросил начальник службы безопасности.

– Возможно и такое.

– Как действовать в случае отказа BT Group использовать единый протокол сертификата цифровой подписи, принятый ранее в Евросоюзе? – интересовался уже администратор отдела контроля информации.

– Не думаю, что до этого дойдет, если все-таки случится, тогда они, безусловно, в соответствии с нашими внутренними правилами должны согласовать этот вопрос с центром. Если нет – включаете Tempora и блокировку межсетевого трафика, дальше действует GCHQ.

GCHQ – Government Communications Headquarters, Центр правительственной связи – спецслужба Великобритании, ответственная за ведение радиоэлектронной разведки и обеспечение защиты информации органов правительства и армии. Центр является участником альянса UKUS SIGINT и несет ответственность за сбор и анализ информации в странах Европы, включая европейскую часть России и Африки. Спецслужба входит в состав Объединенного разведывательного комитета, совместно с MI5 (внутренняя разведка) и MI6 (внешняя разведка).

– По всем вопросам будете со мной связываться, используя специально организованный для этой программы комплекс связи, под легендой института экспериментальной физики. Не на прямую, а через Кристину на ВНИИЭФ Сарова, а там уже автоматика.

– Ясно, – ответили дружно сотрудники, кто в голос, кто кивнул, в основном мужская часть; женская же высказала ожидаемое и, видимо, давно назревшее.

– Скажите, шеф, почему Вы нас все время покидаете? – улыбаясь и шутя, спросили дамы из аналитического отдела.

– Все будет хорошо, скоро вернусь, отметим, – сказал Рутра, обнадеживая, потому как в «Зеро», сугубо из-за специфики организации, сложилась атмосфера, где коллектив не мог «оторваться по полной» в кругу «чужих» индивидуумов.

Во всем виделось нечто подозрительное, и это уже был профессиональный рефлекс.

– Ура, скорей, а то скучно что-то стало.

– Ладно, держите нос по ветру, я пошел. До свидания.

– До свидания, – дружно послышалось в ответ.

Уже на выходе к нему подошел начальник отдела собственной безопасности и тихим голосом (скорее, для обозначения индивидуальной важности информации, чем ради тайны) сказал:

– Вы знаете, я в последнее время обращаю внимание на то, что в нашем отделе появляется информация не по официальным каналам связи.

– Как Вы это поняли?

– Депеши от Вас не было, однако появляются поручения, основанные на рекомендациях Вашего анализа.

– Поручения от кого?

– От вышестоящего начальства.

– От Христофоровича?

– Да. Вы же можете напрямую нам отправить.

– Спасибо, я учту. Видимо, что-то я пропустил. А какого характера эти рекомендации?

– Обычного – составить отчет, анализ происходящего, запланировать что-либо.

– Последнее что было?

– Вам должны были доложить Ваши помощники, наверное, думают, Вы знаете. Последнее было довольно странным.

– Что именно?

– Проследить, проанализировать случаи шизофрении, а именно – раздвоение личности или подозрительное, не свойственное ранее поведение лиц, имеющих доступ к секретным режимным объектам.

Рутру это удивило, он не стал показывать этого, сделал вид, что осведомлен.

– Основанные, на рекомендациях моего анализа, говорите?

– Так точно, – отрапортовал безопасник.

Рутру это навело на мысль о связи темы с «перекачкой» личности. Сказывалось, насколько серьезно отнеслись к его докладу. В душе он обрадовался, значит, параллельно его деятельности идет работа по заданной им программе. Конечно, и серьезность в отношении предположения могла поставить под подозрение многих, все же частенько на подобных объектах одаренным личностям приходилось размышлять самим с собой.

– Да, было такое, – успокоил человека Рутра, стараясь не принижать его преданность и доверие. – Мне надо было посоветоваться с начальством. Знаете, как Папанову в «Бриллиантовой руке».

Они улыбнулись друг другу, после чего Рутра вышел, начальник ОСБ провожал его взглядом. Будучи уверенным в этом, Рутра обернулся и сказал, чтобы одобрить поступок подчиненного:

– Фиксируйте все, – тот кивнул и закрыл дверь.

«Что это могло быть, почему мне не сказал об этом Хент, для чего это?» – думал Рутра уже в лифте.

***

В самолете Рутра, как обычно, размышлял сам с собой для выставления на «полках» памяти нужной информации в необходимой последовательности, заодно проделывал свое любимое занятие для «настройки» мозга – «рассказывал» себе о месте своей очередной поездки. А рассказывать было о чем.

Гора Шайенн – это защищенный подземный комплекс NORAD – центр объединенного командования воздушно-космической обороны Северной Америки. Гора Шайенн находится в штате Колорадо, в окрестностях города Колорадо-Спрингс. Стальной бункер был построен на глубине 700 метров внутри гранитной скалы и по расчетам создателей может выдержать ядерный удар мощностью в тридцать мегатонн. Внутрь горы ведет 1400-метровый тоннель, за ним расположен главный шлюз, прикрытый 25-тонными дверями, сохраняющими герметичность при избыточном внешнем давлении в 40 атмосфер. Комплекс устойчив не только к ядерным взрывам, но и к землетрясениям. В состав комплекса входят: Оперативный центр по мониторингу обстановки в воздушном пространстве; Центр оповещения о ракетном нападении; Центр мониторинга космического пространства; Объединенный центр NORAD и Космического командования; Объединенный центр разведывательного сообщества; Национальный центр оповещения гражданского населения; Центр разработки программного обеспечения элементов системы; Центр прогнозирования погоды.

Самолет приземлился в Международном аэропорту Денвера. Любой человек, попавший в аэропорт в Денвере, будет шокирован увиденным. Это место является предметом множества подозрений и вопросов, на которые каждый дает свой ответ. Все сооружения буквально пронизывает мрачный и необъяснимый символизм, бросающийся в глаза каждому.

Международный аэропорт в Денвере был открыт в 1995 году, несмотря на то, что здесь уже функционировал крупный аэропорт Стэплтон. Его создатели убеждали общественность в необходимости строительства нового аэропорта, приводя такие аргументы, что городу необходим новый аэропорт, который будет способен пропускать больший пассажиропоток, будет технически более совершенным и удобным для пассажиров. На самом деле – нужен он был потому, что под ним построено подземное убежище, и он связан подземным тоннелем с базой NORAD. Это было нечто подобное системе «Зеро» – «Метро-2» – «Метро-3» – «Полигон»…

Рутра прилетел туда с двумя спецами, которые сопровождали его с кейсом, в котором хранилась программа «Периметр». По прилете их встретила группа лиц, якобы из научного сообщества. После «Полигона» Рутра немного отвык от своих новых возможностей, поэтому ему было непривычно сразу распознать, что они говорили на английском, потому что понимал он их в мыслях – по-русски.

После легкой беседы и чашки кофе «невидимые» организаторы встречи сообщили: «Легенда прошла прекрасно, можно двигаться дальше». Они спустились в подземные хранилища аэропорта. Сопровождающих Рутру спецам выделили специальный отсек с бытовым блоком. Там они должны были ждать указания Рутры. Его же проводили на еще более нижнюю палубу, в которой находился коридор входа в тоннель, связывающий стратегические центры НОРАД, Рэйвен-Рок и Зону-51.

Тоннель по форме проектирования был очень похож на капсулопровод полигона. «Явно над ними работала одна команда», – подумал Рутра. Его поместили в капсулу, и он помчался. Боязни замкнутых пространств у Рутры не было, но все равно было не очень приятно «лететь» на огромной скорости в «яйце».

Через час он был на месте. Рутру встретили двое военных. Конечно, это было слабое подобие полигона, все было просто. Это был полугражданский- полулегальный объект. Его повели в отсек, где работали ученые. К Рутре подошел один из них, поздоровался, представился.

– Пит, меня зовут Пит. Мои предки из России, – объяснил он на русском с сильным американским акцентом. – Я наполовину еврей, мама сюда приехала, когда «море» наших сюда направилось. А Вы?

– Разве это имеет значение?

– Нет, но все-таки. Я должен Вас сопровождать. Как Вы по-английски?

– Нормально, можно и так.

По легенде Рутра был ученым, двойным агентом, и Пит это должен был знать.

– Вы ищете источники непредсказуемых сигналов?

«Что за черт, откуда он знает», – подумал Рутра.

– Каких?

– Извините, я, наверное, неправильно выразился.

Дальше он стал говорить по-английски.

– Нам поручили содействовать Вам в поиске источников, которые могли бы быть причиной несанкционированных источников сигналов, способные вызывать помехи в работе управления автоматического запуска и навигации спутников, летательных аппаратов и ракет.

Рутра успокоился, настроился на диалог, спросил.

– Есть у Вас что-нибудь подобное?

– Возможно, я Вас разочарую, но Вы обратились не по адресу. Центр официально закрыт, то, что мы здесь делаем, касается… это другая сфера.

– Какая, могу узнать?

– Нам поручили разработать концепцию управления населением при резком изменении социально-экономического, демографического и культурно-религиозного состава общества.

– Кому это нужно, почему здесь? Я имею в виду – почему такая секретность?

– Вот, я вижу, Вы понимаете, о чем речь.

– О чем же?

– По информации, которую нам предоставили о Вас, Вы занимаете активную гражданскую позицию в России. Думаю, что Вас волнуют те же проблемы, что и нас.

– Какие?

– Вот эти самые, связанные с резким изменением социально-экономического, демографического и культурно-религиозного состава общества.

Рутра нахмурился, он не мог понять, к чему клонит собеседник, тот это понял и добавил:

– Вот у Вас, например, очень устойчивое в обществе представление о существовании «мировой закулисы», так сказать – теории заговора. Причем Вы в этом обвиняете нас, то есть США. А нам кого обвинять?

– Вы тоже считаете, что это есть?

– Конечно.

– Вы? На таком уровне?

– Представьте себе, к нам ведь стекается очень много недоступной общественности информации.

– И что из нее следует?

– Я думаю, что Вы, как ученый, меня поймете, в том смысле, что мы можем дискутировать на эту тему только с доверенными лицами.

– Это опасно?

– Не могу сказать достоверно. Что касается уверенности, точно не хотел бы, чтобы кто-то посторонний знал. Ведь все-таки мы пришли к таким выводам на основании полученных сведений от тех, кого и стали считать членами теневого заговора.

– Заговора?

– Не против власти, они и есть тайная власть. Если эта информация скрывается от общественности, то это и есть заговор против общественности.

– И что же это за информация?

– Тайный план на случай ядерной войны, колоссальной природной катастрофы или какого-либо другого вида апокалипсиса.

– Вы считаете, что это возможно, что это реально?

– Позвольте я Вам представлю факты.

– Зачем, я же совершенно чужой человек, да и цель моя другая.

– Нет, нет, Вы – не чужой для нас. Вы нас можете понять, а главное – помочь.

– Как?

– Мы хотим сотрудничать. Нам нужна информация о том, только ли у нас это происходит.

– Что происходит?

– Подготовка. Взамен я Вам помогу понять и, возможно, найти, как можно скрыть и где можно спрятать источник сигнала.

– Где же?

– Вы согласны?

– Согласен на что?

– Помочь нам как коллега.

– В рамках научного сообщества – без проблем.

– Тогда пойдемте в зал для совещаний, у нас там дискуссия, обсуждение и доклад, в свободном формате.

Они прошли в соседнюю комнату, там было достаточно много людей, в основном в белых халатах, профессиональная «болезнь» проявлялась даже в этом. У них было собрание. Рутра путался в мыслях и догадках и пока не мог понять смысла.

Докладывал один из научных работников, он периодически расспрашивал сидящего рядом мужчину о строительстве объектов, которые тот вел, потом рассказывал залу свою интерпретацию. Рутра начал вникать, о чем речь.

– …Бледный конь смерти, символы грядущего Нового Мирового Порядка. Новый Мировой Порядок и мистификация 2028 года. Я постараюсь разъяснить вам, что в реальности стоит за этой датой, почему она была выбрана тайными манипуляторами, а также, что может ожидать весь мир в связи с событиями 2028 года. Проблема 2028 реально существует и является, по сути, одной глобальной пропагандисткой кампанией, одним из важных шагов глобалистской элиты по созданию мирового правительства. Вы поймете, почему дата 29 февраля 2028 года, которая уже несколько лет подряд мусолится в кино, прессе, на различных конспирологических или эсхатологических сайтах, в реальности имеет мало общего с предсказаниями, у нее совсем другие корни. Обо всем этом вы узнаете в самое ближайшее время. Сегодня же мы расскажем вам о главных местах оккультной силы на планете, напрямую связанных с подготовкой тех событий, которые могут произойти после 29 февраля 2028 года. По всему миру, за последние 30 лет, появилось большое количество «пророческих» артефактов, предвещающих наступление Нового Мирового Порядка. Причем наибольшее количество данных артефактов находится на территории Соединенных Штатов Америки: так как именно эта страна выбрана «мировой закулисой» в качестве носителя эмбриона глобализма. И именно ее народу предназначено стать первой жертвой после того, как этот эмбрион «вылупится» на свет. Многие в недоумении задаются вопросом: зачем они это делают, зачем создают памятники и покрывают различные объекты своей символикой, с какой целью создают утечки, позволяющие людям предвидеть их мрачные планы? Ответ прост: они хотят создать у людей видимость неизбежности происходящего. Я думаю, что не случайно заказчики сделали взлетно-посадочные полосы в виде нацистской свастики. Новый аэропорт имеет меньше взлетных полос, чем Стэплтон, меньше шлюзов, расположен далеко от города, что наводит на вопросы: не имело ли строительство нового аэропорта Денвера своей целью скрыть что-то другое? Я могу подтвердить, что за последние 20 лет правительство США активно строило подземные убежища. Самый большой находится под аэропортом.

– Позвольте, один момент, – перебил его один из слушателей, низкого роста, упитанный мужчина, в возрасте. – Если вы, вместо объявленного объекта, строите подземное убежище, то это ведь нельзя скрыть. Будет много всякой техники, что не может остаться незамеченным. Так? Или мы не совсем правильно поняли?

Тот, к кому был направлен вопрос, видимо, пытаясь понять, кто это «мы», окинул взглядом его соседей, потом, почесав большим пальцем свой подбородок, ответил:

– Все можно завуалировать, если вы строите под уже существующими строениями, которые занимают 4–5 квадратных миль. Если вы строите огромный аэропорт – будет очень легко построить убежище под ним.

«Слуга» науки не отставал:

– Может, это сделано для национальной безопасности? Ведь мы-то знаем, что подземные базы NORAD и CMOC в 120 милях от аэропорта соединены с ним подземным тоннелем.

– Да, это так. Только не ясно, что это – бледный конь Апокалипсиса или троянский конь Нового Мирового Порядка?

– Что это значит? Вы имеете в виду скульптуру коня? – последовал новый вопрос от того же, что и предыдущий.

– Да. Согласитесь, разве не подозрительно, разве не напрашивается сам собой вопрос – зачем столько мистификации для места, которое не особо должно бросаться в глаза? Вы знаете, что первое пришло мне в голову, когда я увидел это ужасное (по крайней мере – для аэропорта) произведение? Бледный конь Апокалипсиса, четвертый конь в книге Откровения в Библии, чье имя – Смерть. Это, напомню, если кто не знает, из Евангелия, откровение 6:7–8. У коня из Денвера ночью светятся глаза. Даже сегодня огромное количество американцев не желает включить мозги. При ближайшем рассмотрении выясняется, что этот конь Апокалипсиса является лишь одним из элементов странного и пугающего оккультного антуража, которым буквально пронизан гигантский комплекс зданий аэропорта Денвера. Между тем известно, что под аэропортом расположен огромный подземный комплекс. В зале периодически шептались, но вопросов уже никто не задавал, многие делали пометки. Дисциплина в ученой среде тоже была специфическая. Рутре, хотя и нехотя, в данной ситуации приходилось эту дисциплину поддерживать, на самом деле – он хотел покинуть это собрание. Его нервировало после столь долгого «путешествия» то, что он вынужден терять время на лицезрение курьезной сцены, когда ученый люд, среди которых было немало докторов наук, серьезно воспринимали мистическую интерпретацию бытия. Ради приличия приходилось все это слушать, и понемногу Рутра стал понимать, что ошибается. Прослушивая тему, складывая факты в общую картину, он удостоверился, что эти уважаемые господа, преданные науке, не теряли эмпирической логики, а разбираемая ими тема была на таком сложном научном уровне, что казалась фантастичной, хотя была самая что ни на есть сложно составленная. Смысл информации, доносимой кем-то до общества, был не в конечном восприятии этим обществом мистической символики, а в логике и мировоззрении самих вещателей.