Золотой

– Глава стаи Грейлинг, – сказала ведьма, – вы приняли верное решение. Какая из ваших дочерей возьмет проклятье на себя и умрет в качестве компенсации за вашу… неосторожность?

Мои руки крепко связали веревками, сотканными из серебряных нитей, а в рот засунули кляп в виде шара. Я знала, что ничего не могла сделать со всем происходящим. Жгучая боль от осколков серебряной пули заставляла мир вокруг кружиться, а мои суставы тряслись, будто мне было триста лет, а не тридцать.

В боку болело, а кровь до сих пор лилась потоком.

Хорошо, что я могла видеть и слышать, но если совсем честно, лучше бы я не знала, что происходило. Я пыталась вытолкать кляп языком, но он лишь закатывался обратно, размазывая слюну у края моих губ. Рука матери крепко вцепилась мне в волосы и удерживала на ногах. Моя шея горела в том месте, где теперь уже свободно болталась петля из серебряных нитей, а все мое тело покрылось мурашками.

– Это мой ребенок. Она понесет наказание. Как компенсация вам.

Наказание. Компенсация. Богиня Луны свыше, заберите все мои деньги, если это как-то вытащит меня из этого хаоса. Хотя я сомневалась, что пятидесяти штук было достаточно.

Я бы пнула Джунипер между ног, если бы собственные ноги тоже не были связаны. Ну или если бы моя левая нога не была сломана в голени. Не помню, когда это случилось, но, учитывая синяки по всему телу, похоже, братья выместили на мне свой гнев, пока я была без сознания.

Я закрыла глаза и позволила себе прислушаться к телу. Не-а, никто не насиловал меня. Это был плюс.

Я зажала зубами кляп-мяч и зарычала – это все, на что я способна. Звук начинал грохотать где-то в моей груди.

– Пет, ты уверена, что хочешь этого? – тихо спросил колдун, едва шепча. – Это была ошибка. И с моей стороны тоже.

– Заткнись! – Его жена резко ударила кулаком ему в грудь, выбивая весь воздух.

Если бы я могла усмехаться, то обязательно бы сделала это. Теперь понятно, почему он связался с моей матерью. Похоже, такие противные женщины были его типажом. Некоторые люди бросались к своим обидчикам с распростертыми объятиями, не в силах увидеть монстра, поджидающего их.

Его глаза нашли мои. Светло-зеленые и полные печали. Он даже губами произнес: «Мне жаль».

Движение отвлекло меня от жалкого колдуна. Длинные ярко-рыжие волосы Джунипер развевались на ветру, стоило ему подуть с горных перевалов. Ее яркие зеленые глаза и безупречно-белая кожа пленили многих мужчин с тех пор, как Марс исчез. Он был единственным, кто мог держать ее под контролем. После его ухода она стала совершенно неуправляемой.

Моя мать не была особо избирательной в партнерах. Все, что им нужно было, дабы завоевать ее внимание, – это сила.

Посмотрите, куда это привело ее. Нет, точнее – куда это привело меня.

Была ли я в шоке и паниковала? Пока нет. Конечно, я была совершенно голой перед двумя магами, один из которых, очевидно, готовился меня убить за грех матери. У меня был перелом, огнестрельное ранение и серебро, бушующее в теле. Но я еще не умерла.

Выживание было у меня в крови вместе с серебром.

Я заставила себя посмотреть на мага, стоящего передо мной. Он был худым, а темные волосы ниспадали ему на плечи, хотя я не могла точно сказать, так ли это, потому что капюшон плаща не позволял в полной мере рассмотреть его лицо. Крохотная часть меня интересовалась вопросом: неужели мама не задумывалась о последствиях, трахаясь с женатым колдуном? Неужели она по-настоящему верила, что никто не узнает?

Он все же не особо волновал меня, поэтому я посмотрела навлево.

Его жена. Похоже, эта могущественная ведьма была по-настоящему взбешена.

Она стояла слева от меня, между моей матерью и ее любовником, который оказался причиной моей гибели.

– Она не выглядит как ты. – Ведьма буквально искрилась энергией. Она прищурилась, когда посмотрела на меня.

Я усмехнулась. И вот опять. Джунипер нужно было доказать, что я одна из ее детей. Ведь у меня не было ни одной черты, которая связывала нас.

Трое парней и Мег – все выглядели как она, но я взяла гены от отца. Темные коричневые волосы, светло-карие глаза, стройное и высокое тело, не имеющее ничего общего с привлекательными пышными формами моей матери.

– Ты хочешь крови, Петунья, вот она. Забирай ее или ничего. – Джунипер схватила меня за затылок и потянула на себя. Глаза Петуньи странно сверкнули.

– Ты смеешь диктовать мне условия своего наказания? Ты смеешь перечить мне? – Она остановилась. – Снова? После всего, что я сделала для тебя, глупая сучка?

– Мы проклянем твою дочь заклинанием, которое предназначалось тебе. Твоя семья отмечена, Джунипер. Перейдешь дорогу мне или моей жене трижды, как говорят американцы… – проговорил колдун, шагнув вперед, его голос был ровным и четким. Может, где-то под всем этим и скрывался обольститель?

– Три удара, и ты выбыл! – крикнул Ричард где-то позади меня. После послышался звук удара.

Кто это сделал? Киран или Шипли? Наверное, Киран, так как Шипли до сих пор охотился за мной.

Ведьма протянула ко мне руку, кончики ее пальцев загорелись, будто у нее были маленькие зеленые лампочки под ногтями. Я не могла отвести взгляд, когда она заговорила:

– Пусть стыд ляжет на всех вас, да умрет же она как скулящая сука. Как должно было случиться с тобой, Джунипер. И, вероятно, все еще случится однажды, ведь я добьюсь своего.

Кляп-шар выпал изо рта. Мой рот двигался, но было слишком поздно отрицать мое происхождение или пытаться найти выход из ситуации. Заклинание с ее пальцев влилось в меня полосой темно-зеленого света, прямо в рот и вниз к животу. Из меня вышибло воздух, когда я упала назад. С моих ног и рук слетели оковы. Я не поняла, зачем они сняли веревки, но это не имело значения. Я все равно не могла двигаться.

– Ты не должна умереть, – тихо проговорил колдун, и создалось ощущение, будто он говорил лишь со мной. – Я сделаю все возможное, чтобы спасти тебя, волк. У тебя впереди целая жизнь. Судьба, которую даже я могу увидеть, – сказал он.

Спасти меня?

Все, что я могла видеть, это его светло-зеленые глаза.

Тем временем ведьма кричала от ярости.

Вся эта ситуация, в которой я точно никогда не хотела оказаться, выглядела забавной. Вот стояли джокеры с одной стороны, а клоуны – с другой. Весело.

Рана в боку больше не волновала меня. Она была ничем по сравнению с этим зеленым светом, что заставлял извиваться от боли, а также без остановки пульсировал перед глазами. Такое чувство, будто все мое тело скрутили и вывернули наизнанку.

Меган плакала. Ричард смеялся.

Последнее, что я видела, это испуганное лицо матери, которая смотрела на меня сверху. Я закрыла глаза, и зеленый свет от магии ведьмы исчез, мой мир окрасился в желтый цвет.

Или, лучше сказать, в золотой.

6

Никакие весла не помогут в таком дерьмовом ручье

Я проснулась на твердом полу от запаха дерьма, мочи и рвоты, а еще… Собачьей еды? Мой нос дернулся, и я со стоном попыталась встать на свои четыре трясущиеся лапы. Ладно, я была в своей волчьей форме, хотя бы это хорошо. Так я могла дотянуться до всего, кроме дверных ручек, а также укусить, переломив кости.

Я не чувствовала ничей запах из моей семейки – это огромный плюс.

В таком виде у меня быстрее все заживает, что мне и нужно после пулевого ранения и серебра… Только никакого серебра не было в крови. Глаза все еще закрыты, я прислушалась к телу. Учитывая, как мышцы на животе напряглись, я могла предположить, что рана на боку уже почти зажила. Она все еще болела, но уже не так невыносимо. И серебро не жгло, распространяясь по всему телу в крови. Пока что все казалось не таким уж плохим.

Так держать.

Я принюхалась и глубоко вдохнула, после чего открыла глаза.

Здесь было много собак и… даже коты? Еще четко пахло петухом, хотя запах был старым, а еще крысами. Твою мать. Я ненавидела крыс. Моргнув, я попыталась сложить кусочки пазла. В глазах все было размыто, будто Ричард снова ударил меня битой по голове, утверждая, что в волосах была пчела. После этого я еще несколько дней видела мир размытым.

Медленно и мучительно мой взгляд стал четким.

Бетонные стены. Решетки. Напротив меня другие собаки – тоже за решетками. Таблички на клетках. Имена. Породы. Возраст.

Я моргнула и покачала головой, будто могла изменить изображение перед собой. После посмотрела вниз, пытаясь отдышаться, и поняла, что смотрела на свои передние лапы.

Твою мать, будь все проклято.

Я вдруг перестала дышать, и дело было вовсе не в моей ране сбоку, которая все еще немного болела, или в неприятных ощущениях на шее из-за серебряной веревки, которая меня чуть не задушила. Нет, все это было… Ничем по сравнению с тем, на что я шокированно уставилась.

Длинная, пушистая, золотистого цвета шерсть покрывала мои лапы, которые выглядели намного меньше, чем обычно. Никаких длинных когтей, теперь они были аккуратно подстрижены. Я резко повернула голову и оглядела свое тело.

Золотое. Мягкий, пушистый мех, который напоминал рябь на поверхности воды.

– Не по-настоящему. Это все не по-настоящему, – зашептала я.

Более короткая золотая шерсть покрывала все мое тело. В некоторых местах она была выцветшей и будто бы окрашенной в платиновый блонд. Этого не может быть. Я то открывала глаза, то закрывала, но ничего не менялось. Я не менялась.

У меня вырвался стон, потому что я даже не могла подобрать слова, дабы описать весь ужас. Просто животный страх, связывающий меня узлами.

Где-то на краю сознания мозг пытался напомнить мне, что я могла быть мертва. Эта альтернатива была намного хуже, чем существо, которым я стала. И все же волчица внутри меня билась в истерике. Потому что она тоже была спрятана под золотистой шерстью, как и я.

И я почти не могла почувствовать ее. Хотя нет, лучше это зачеркнуть. На самом деле не было никакой связи с моей волчицей. Я могла лишь отдаленно чувствовать ее, ощущать ее страх, но кроме этого, ничего не было.

Что я чувствовала теперь? Желание сделать кого-то счастливым. Постоянное желание, чтобы мне почесали уши.

Мое дыхание ускорилось до такой степени, что зрение снова затуманилось. Я зажмурилась, а потом снова открыла глаза.

– Пусть это будет сном, – прошептала я.

Не-а.

Ничего не менялось. Я все так же была покрыта шерстью от морды до кончика виляющего хвоста.

Золотистый ретривер. Я стала собакой. Золотой. Паника захватила меня, пока я пускала слюни на пол.

Мой хвост жил своей жизнью и продолжал медленно вилять. Вот все, о чем думали золотистые ретриверы? О счастье?

Нет, нет. Я была оборотнем! Я запрокинула голову назад, открыла пасть и… Тявкнула? Никакого глубокого, внушающего трепет воя. Дерьмовое проклятое тявканье.

Я закрыла глаза, опустила голову и заткнулась. Все мое тело билось в конвульсиях, пока я не качнулась вперед, перенеся вес на передние лапы.

Это было хуже смерти. Ясно было, что я в каком-то питомнике, где меня точно усыпят, и я умру в теле собаки. Как после смерти мне смотреть в глаза предкам? Это не станет смертью воина.

– Теперь понимаешь цену? – услышала я голос.

Я прижалась боком к решетке клетки. Петунья стояла за дверью, ее глаза следили за мной, сузившиеся и расчетливые. Откуда она только взялась?

– Печально, да? Когда-то гордая и опасная волчица теперь пушистая собачка. Что хуже, как думаешь? Умереть как скулящая собака или быть вынужденной жить в таком обличье всю оставшуюся жизнь? Если бы не мягкое сердце моего мужа, ты бы уже умерла, – проговорила она.

Пошла в мою золотую задницу!

Она же сейчас говорила не о том, о чем я подумала?

За исключением… Конечно, они хотели, чтобы я провела всю жизнь в таком виде. Пока меня не усыпят. Или пока я не умру от стыда. Сложно сказать, что произойдет первее в моем нынешнем состоянии.

Она улыбнулась – на мгновение я увидела красивую и даже потрясающую женщину. Вот только вместе с тем она все еще оставалась жалкой тварью. Всю красоту украла ее ярость.

– Я думаю, твоим страданием станет жизнь, но, похоже, это будет зависеть исключительно от того, заберет ли кто-то тебя. Может, ты умрешь здесь через какое-то время. Может, они просто усыпят тебя, – проговорила она.

Я гавкнула на нее. Черт возьми, гавкнула. Прямо как собака, которой меня и сделала эта проклятая ведьма с именем, как у цветка. А я ведь могла легко разорвать ее.

– Когда я выберусь отсюда, то найду тебя и выпотрошу! – закричала я на нее. Но мои крики становились не чем иным, как тявканьем и гавканьем.

– А что? Твою мать я бы убила сразу же. Но больнее всегда видеть, как страдает собственный ребенок. Поверь мне, я знаю, каково это – терять ребенка. – Она хлопнула в ладоши.

У меня отвисла челюсть. Она правда думала, что Джунипер хоть немного беспокоилась за меня?

– Она ненавидит меня, ты, чертова дура! Ты бы спасла стаю, убив ее! Ты тупая курица! Избавься от мужчины, если он изменяет тебе, он того не стоит! – ругалась я.

Я пыталась несколько раз донести до нее свои мысли, но все, что она в результате слышала, – это лай. Петунья наклонилась ближе ко мне.

– Я хочу, чтобы ты помнила: твоя мать сделала это с тобой. Может, тебе стоит подружиться с твоей новой компанией? Учитывая, сколько тебе осталось жить, так ты хотя бы не будешь одинока. – И после, не сказав ничего другого, она отвернулась и ушла, оставив меня в клетке. Без возможности принять человеческую форму.

В клетке рядом с другими собаками.

Смесь питбуля. Немецкая овчарка. Несколько дворняг. Овчарка зарычала на меня и бросилась, а я… Я поджала хвост.

Я даже не могла ответить ей.

Похоже, нападать в ответ больше не было в моем ДНК. Кстати, говоря об экзистенциальном кризисе: неужели именно оборотень во мне делал меня такой сильной? Была ли я всего лишь безвольной душой под всей этой пушистой дурацкой шерстью? Очередной рвотный позыв заставил меня лечь на пол. Я быстро задышала, пока мир снова не стал размытым.

Паника нарастала, и я пыталась собрать воедино все события, придумывая план, который помог бы выбраться из этой неразберихи. Через несколько минут мое дыхание замедлилось, и я смогла думать яснее. Для начала нужно сфокусироваться на первостепенных задачах.

Будет лучше, если кто-то заберет меня отсюда. Тогда я смогу сбежать и… И что? Не уверена, что на это был ответ. Мои мысли прервались из-за нового голоса.

– Эй, за что ты тут?

Дрожа всем телом, я посмотрела наверх и увидела кошку, прогуливающуюся по подиуму над нами, иначе нельзя было назвать эту конструкцию в данный момент. Она была серо-полосатой с кремовым отливом на груди и вокруг носа и очень миниатюрной. Она больше походила на котенка, чем на взрослую кошку.

– Ты можешь… Говорить. И я могу понимать тебя. Ты понимаешь, что я говорю? – Я сглотнула. Одно ее ухо дернулось.

– Ну, это не так, как говорят люди, но да, дурочка. Мы можем говорить. Думай об этом как об упоротом Диснее. – Она начала облизывать свою переднюю лапу, когда немецкая овчарка выпрыгнула из-под нее и щелкнула зубами. Меня впечатлило, что она даже глазом не повела. – Конечно, не все могут говорить. Только те, которых прокляли. Знаешь, души, застрявшие в животных.

Другие, как мы… Как я? Иисус Христос на байке. Я не была одна. Вот о чем говорила Петунья?

Немецкая овчарка снова прыгнула и ударилась об решетку. Кошка едва махнула хвостом в ее сторону.

– Слабак, – пробормотала она. – За что ты здесь? Последний говорящий заключил настоящую сделку с дьяволом. – По ней пробежала дрожь до самого хвоста. – Не утверждаю, но думаю, его душу съели. Отвратительно.

Я с сомнением уставилась на нее. Важно ли было, кто знал о случившемся? Шансы велики, что я умру в этом питомнике.

– Ведьма превратила меня в собаку, – наконец проговорила я. – За то, чего я не совершала. Моя мама переспала с ее мужем.

– Черт возьми, Петунья добралась и до тебя? – Ее глаза расширились, и она наклонилась ближе ко мне.

– Что ты подразумеваешь под «и до меня»? Ты… Кем ты была… Кем ты была до кошки? – Я сразу же встала на лапы, хвост раздраженно вилял в разные стороны.

Неужели еще один оборотень понес подобное наказание? Может, мы могли бы работать вместе, чтобы выбраться отсюда.

– Женщиной, любившей ярких мужчин. – Она вздохнула и мечтательно прикрыла глаза. – Он был таким сексуальным мужчиной. Это того стоило, я думаю. Я все еще вспоминаю те ночи, крики и оргазмы, доводящие до такого безумия, что я чувствовала себя бесполезной и слабой еще несколько дней. И пусть я не хотела оказаться здесь, но не уверена, что поменяла бы что-то. Никогда еще я не теряла сознание от оргазма.

Дрожь пробежала по мне, когда я вспомнила, как тот вой в Эдмонтоне повлиял на меня и что могло случиться, если бы я не противостояла ему. Нет, сейчас это никак мне не поможет.

– Как давно ты здесь? – спросила я.

– Чуть больше полугода. Я подружилась с работниками, так что они еще не поджарили мою задницу. Я могу ходить туда-сюда по разным комнатам через этот маленький туннель. – Она села, осторожно балансируя над другими собаками, и махнула хвостом на потолок с отверстием.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Гуль, гул – мифическое существо и фольклорный персонаж, оборотень в арабской, персидской и тюркской мифологии.

2

В оригинале Cinniuint, что означает «судьба».

3

Компания, обеспечивающая безопасность.

4

Излучины – это плавные изгибы речного русла, возникающие при определенных соотношениях водоносности реки и скорости ее течения.