Полная версия
Инквизитор. Охота на дьявола
– Не хотите денег?.. Тогда драгоценные камни… Изумруды, гранаты, рубины… Разве они вам не нравятся? А ювелирные изделия? Они созданы руками венецианских мастеров… Их не стыдно надеть самой королеве. Они и вам будут к лицу, великолепнейший, прекраснейший сеньор дьявол. Вы только примерьте!
Он швырял под ноги дьяволу золото, серебро, драгоценные камни. Он просил, умолял, плакал, настаивал, скулил, визжал и все отступал, пока не заполз в угол и не уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда.
– Ты, мерзкая тварь, вздумал торговаться со мной?! – взревел дьявол. – Твоя жизнь – вот моя цена!
Дьявол воткнул факел прямо в сундук с монетами. Еврей скрючился в углу – маленькое, жалкое, уродливое существо, больше похожее на кучу старых лохмотьев, чем на человека.
Мохнатая, когтистая лапа дьявола вцепилась в костлявую руку старика. В другой лапе Люцифер сжимал кинжал. Холодная сталь полоснула по руке еврея. Брызнула кровь. Старик не почувствовал боли, только всепоглощающий, леденящий ужас. Яркие языки адского пламени заплясали у него перед глазами, и ему показалось, что он проваливается в преисподнюю.
* * *Бартоломе задумчиво рассматривал странный документ. Сказать, что инквизитор был озадачен, это означало ничего не сказать. Он был просто изумлен. Разумеется, ему были знакомы тексты договоров с дьяволом, но лишь на страницах трактатов по демонологии. За время своей почти двадцатилетней службы в трибунале брат Себастьян успел повидать многое. Он видел помешанных, которые были убеждены, что общаются с самим Люцифером, что заключили с ним соглашение. Но существование такого соглашения всегда только подразумевалось. А поскольку сами договоры так никогда обнаружены и не были, то Бартоломе, посмеиваясь про себя, решил, что они, вероятно, хранятся в адской канцелярии.
Настоящий договор с дьяволом Бартоломе держал в руках в первый раз. И он никогда не поверил бы в существование такого рода соглашений, если перед ним сейчас не лежала бумага, где черным по белому было написано:
«Я, Яго Перальта, отрекаюсь от Бога, Девы Марии и всех святых, в особенности же от моего покровителя святого Яго, и от святых апостолов Петра и Павла, Тебе же, Люцифер, кого я лицезрею перед собой, предаюсь целиком и без остатка со всеми делами моими,
подписываю и свидетельствую».
Далее следовала подпись – бурая подпись кровью, собственноручная подпись еврея – в этом сомневаться не приходилось.
В другой раз Бартоломе, наверно, посмеялся бы над глупостью старого еврея, который, надо полагать, обменял свою бессмертную душу на успех в торговых сделках. Но еврей был мертв. Утром жена старика обнаружила его скрюченный, почерневший труп. На ее крики о помощи сбежались соседи. При осмотре места происшествия выявились странные обстоятельства. Рядом с трупом был найден приведенный выше документ, неоспоримо свидетельствовавший о том, что сам дьявол утащил Яго Перальту прямо в ад. Лицо мертвеца было страшно искажено, словно перед смертью он действительно увидел нечто кошмарное. Само собой, дело передали инквизиции.
Если бы Бартоломе действительно верил в существование черта, дело показалось бы ему очень простым. Крещеный еврей впал в ересь и продал душу дьяволу. По истечении определенного срока черт явился за ним и утащил прямиком в преисподнюю. Оставалось только в назидание всем, кто хочет получить мирские блага ценой последующих вечных мучений, публично сжечь труп старого ростовщика, а прах развеять по ветру. Так, не задумываясь, поступил бы брат Эстебан. Так, посетовав на лишнее беспокойство, поступил бы Хуан Карранса. Так поступил бы любой инквизитор. Бартоломе знал, что и он поступит так же. Так, как надлежало поступить. Но оставалась загадка смерти ростовщика. Потому что Бартоломе а priori был в этом уверен, его убили люди, а не бесплотные духи.
Инквизитор взял со стола серебряный колокольчик. На вызов явился секретарь.
– Составьте мне список тех, кто был коротко знаком с Яго Перальтой, – велел Бартоломе. – Разыщите его родственников, слуг и, если таковые имеются, друзей.
– Я уже навел все справки, – кивнул молодой человек. – Кроме самого Перальты, в доме проживали только его жена и мальчик-слуга, но он исчез…
– Ну так разыщите.
– Это сложно, но я постараюсь.
Через два дня мальчишку действительно притащили в инквизиционный трибунал.
* * *Перед Бартоломе стоял рыжий, взъерошенный парнишка лет тринадцати-четырнадцати. Он переминался с ноги на ногу и испуганно озирался по сторонам.
– Пабло Рохас?
– Угу.
– Расскажи мне все, что ты видел в ночь смерти твоего хозяина.
– Святой отец, – мальчишка понизил голос до шепота, – в ту ночь я видел самого черта!
При этом Пабло опасливо покосился на окно и на дверь, словно ожидая, что оттуда вполне может появиться нечистый.
– Пабло, давай все по порядку. Как дьявол проник в дом? Через окно? Через трубу?
– Да нет, обычно. Через дверь.
– Он постучал?
– Да. Было очень поздно. По вечерам хозяин не велел жечь свечи, жалко ему, козлу старому… Простите, святой отец! Я не хотел…
– Ладно, ладно. Прощаю. Так ты говоришь?..
– Было совсем темно. Кто-то постучал. Я, как всегда, пошел открывать.
– Ты удивился?
– Чему? К моему хозяину часто приходили поздние гости. Ясно же, темное время – самое подходящее, чтобы обделывать темные делишки.
– Ты не любил своего хозяина, Пабло?
– Да кто же, скажите, его любил?
– Он тебя бил?
– Нет. Он бы меня нипочем не догнал.
– Тогда почему?..
– Он жмот. И если черти забрали его в ад – туда ему и дорога!
– Я думаю, мы с тобой не будем обсуждать справедливость Божьего приговора. Итак, постучали…
– Ну, я открыл.
– Сразу?
– Нет, спросил, кто там.
– Что ответил дьявол?
– Сказал, что пришел вернуть долг. Ему же, пройдохе, честного человека обмануть – раз плюнуть!
– Ты открыл…
– О, святой отец, я со страху, ей-богу, чуть в штаны не наложил. Простите, святой отец… Я хотел сказать, что очень испугался…
– Как дьявол выглядел?
– Честное слово, никогда не думал, что он такой мерзкий!
– На кого он был похож?
– Если взять рога, так вроде бычьи, а морда, кажись, волчья. Лохматая, как у соседского кобеля… Тьфу, опять я не то говорю…
– Ладно уж. Только в следующий раз воздержись от красочных эпитетов.
– От чего… воздержаться?
– Где тебя воспитывали, черт побери?!
– Нигде. Мой отец был погонщиком мулов, пока его не посадили за кражу. Тогда мать определила меня к еврею. Только проклятый жид все равно ничего не платил, чтоб его…
– Хватит! Отвечай только на мои вопросы!
– Да, святой отец.
– У дьявола были копыта?
– Не помню…
– Ты не видел? Было темно?
– Нет. Он светился.
– Кто? Дьявол?
– Ну не я же!
– Еще что-нибудь можешь вспомнить?
– Ага. У него был хвост. Вот с мою руку. Нет, длиннее, с вашу.
– Теперь ты решил сравнить меня с дьяволом!
– Я? Вас? Святой отец, да чтоб у меня язык отсох! Он совсем на вас не похож, и пострашней, и побольше…
– Понятно, – усмехнулся Бартоломе, – сравнение с дьяволом я проигрываю. Итак, у него был хвост…
– Хвостище!
– Ты впустил дьявола…
– Чтобы я впустил черта?! Он сам вошел! И меня не спрашивал!
– Что было дальше?
– Ничего.
– Ты не слышал никаких криков, никакого шума?
– Нет, я так припустил!.. И опомнился только у самого собора святого Петра.
– Когда ты вернулся?
– Чтобы я вернулся в дом, куда черти в гости ходят?! Нет уж, ни за что! Да и зачем? Ведь, я слышал, черт все равно старого хрыча в ад утащил.
– Скажи, Пабло, не замечал ли ты за своим хозяином каких-нибудь странностей?
– Еще бы! Скупее, чем он, на свете не найти!
– Чем он обычно занимался?
– Все что-то записывал да считал.
– А еще?
– Еще с женой ругался.
– У него были враги?
– Ха! Он весь мир ненавидел. От него только и слышно было: «Все вокруг плуты и ворюги, все надуть хотят».
– И часто его… надували?
– Нет, я думаю, это старый еврей всех надувал.
– Может быть, кого-нибудь Перальта особенно не любил?
– Да он весь город терпеть не мог. Хотя… Был один такой. Сеньор де Гевара. Если еврей про кого-нибудь хотел сказать, что этот человек – последняя сволочь, он говорил: «Такой же злодей, как де Гевара».
– Почему?
– Однажды этот сеньор науськал на него собак. Вот была потеха! Я ничего смешнее в жизни не видел. Псы искусали еврею всю задницу. Он две недели сидеть не мог.
– Можешь назвать других недоброжелателей?
– Могу. Я сам.
– А кроме твоей высокой особы?
– Его все мальчишки с нашей улицы освистывали!
– И это все?
– Я же сказал, его никто не любил.
Бартоломе устало вздохнул. Не похоже, чтобы мальчишка врал, но едва ли этот неграмотный паренек мог сообщить что-либо стоящее.
– Иди домой, Пабло, – сказал Бартоломе. – Думаю, ты мне больше не понадобишься.
* * *Через два дня в доме де Гевары был произведен обыск. Бартоломе, которого заинтересовало сообщение о тайной лаборатории колдуна, пожелал лично присутствовать при ее осмотре.
Пока приемщик инквизиции и секретарь производили опись имущества де Гевары, Бартоломе, Федерико Руис и два стражника спустились в подвал, где размещалась лаборатория колдуна. По приказу инквизитора до его прихода здесь ничего не тронули. Бартоломе хотел все увидеть собственными глазами и понять, с кем ему предстоит иметь дело: с ученым, тайно ставившим свои опыты, или с сумасшедшим заклинателем демонов. Впрочем, на инструменты колдуна и так никто бы не покусился, у служителей святого трибунала они могли вызвать разве что суеверный ужас. Никаких ценностей в лаборатории не обнаружили. Очевидно, золото де Геваре получить не удалось.
Бартоломе приказал стражникам зажечь как можно больше свечей, чтобы как следует осмотреть длинное, мрачное помещение. С первого взгляда инквизитор понял, что справедливо его второе предположение, и де Гевара – заклинатель бесов.
Посреди подвала, на земляном полу, чем-то острым, вероятно, шпагой, были четко очерчены два круга, вписанных один в другой. Во внутренний круг, в свою очередь, был вписан треугольник. Внутри этого магического круга и должен был находиться колдун, вызывающий демонов.
Справа, на камине, стоял закопченный, почерневший котел и жаровни. Несколько массивных столов были завалены самыми разнообразными предметами. Циркули, карты, глобусы, запечатанные глиняные кувшины, стеклянные колбы с какой-то мутной жидкостью, шкатулки и коробки с порошками, пергаментные свитки, свечи, сальные и восковые, желтые и черные… С потолка свисали связки высушенных трав. На скамью были небрежно брошены черная мантия и широкий пояс с вышитыми магическими символами. На одной из стен было развешено оружие – шпаги, ножи, кинжалы. Бартоломе отметил, что эти клинки, скорее всего, предназначались не для обороны или нападения, а для ритуальных действий – заклания жертвенного животного или начертания магического круга. Такие клинки, имеющие волшебную силу, как правило, изготовлялись самим магом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Среди североафриканских (варварийских) было немало европейцев, принявших ислам.
2
Морской жаргон, состоявший из смеси средиземноморских языков.
3
Мальтийский орден, или Орден святого Иоанна Иерусалимского, военно-монашеский, рыцарский орден, с 1530 г. базировавшийся на о. Мальта, гроза мусульманских корсаров.
4
Также, равным образом.Лат.
5
В Испании инквизиция всецело находилась в руках доминиканского ордена.
6
Алькала-де-Энарес – в средние века университетский городок под Мадридом, ныне находится в черте столицы
7
Коррехидор – представитель правосудия, глава светской исполнительной власти в городе.
8
Альгвасил – судебный исполнитель, полицейский чиновник.