Ангелы гниения

– Повар, вы просто молодец, я теперь буду при каждой возможности приходить именно в ваше заведение! Я вам доверяю.

– А ты быстро соображаешь, как завести друзей – Купава смотрела на него с уважением. Из-за стойки, открыв неприметную дверцу, выскочил одетый в ярко-желтый костюм повара, жердяй.

– Конечно, конечно! – затараторил он – я всегда буду рад вас накормить, прям такой вежливый молодой человек! У вас, наверное, запредельный баланс доверия!

Он искренне улыбался, и Руслан тоже ответил ему улыбкой, на что жердяй отреагировал странно: побледнел и, сославшись на дела и необходимость заправить синтезатор углеводов, почти сбежал. Руслан недоуменно посмотрел на Купаву.

– Я бы на твоем месте поменьше улыбалась – вполне серьезно ответила она на его немой вопрос, помешивая ложечкой липовый чай. – у нас немного разная генетика и твои зубы с непривычки заставляют нервничать.

– А что такого с моими зубами?

– У вас остались рудиментарные клыки, и с нашей точки зрения ты выглядишь как помесь с диким зверем.

Руслан вспомнил многочисленные фильмы про вампиров и решил, что Купава права, улыбаться следует пореже. Да и вообще, он здесь по делу.

– Ладно, проехали. – сказал он – давай в тему пообщаемся. Что за секта у вас объявилась и почему вы не можете с ней разобраться самостоятельно?

– Началось это три месяца назад, точнее на это впервые обратили внимание. В земельный приказ, что ведает геологической разведкой и добычей полезных ископаемых, пришел гражданин и попросил килограмм золота и двенадцать алмазов по шестнадцать шатов каждый. В соответствии с правилами его спросили зачем ему этот набор. Это, по сути, формальность, у нас часто берут золото мужчины, чтобы делать своим женщинам подарки, конечно не так красиво, как у ювелира, но зато своими руками. – Купава показала весьма изящный браслетик в форме дельфина. – этот мне сделал Рагдай, мой муж, на день рождения. Он бедняга все пальцы пожег, пока научился обрабатывать платину. Но это к делу отношения не имеет. Так вот тот товарищ внезапно пришел в возбуждение, выкрикнул, что это для «Помазанного Царя царей». Потом почему-то убежал.

Народный куратор, посмеялась, но все же решила, что может быть у человека проблемы и связалась с нами.

– Да, а как называется ваша контора? –

– Знахарский приказ, разумеется! По-вашему, если не ошибаюсь, Министерство здравоохранения.

– Не понял, – Руслан думал, что с ним связались из местной безопасности. – Какое отношение здравоохранение имеет к сектам?

– Самое прямое. Мы занимаемся здоровьем, как каждого отдельного человека, так и всего общества в целом, не космонавтам же это поручать?

– Здоровье общества… – в этом есть логика, подумал он, врач, если он конечно от Бога врач, так и общество полечит. – ладно продолжай.

– Того гражданина мы так и не нашли, но через три дня в Липнях, это город на другом континенте, в вещевой отдел пришла женщина и стала требовать чистую от красителя одежду «праведности». Служащие согласились выдать не окрашенного материала и пригласили ее раздеться и встать на примерку. У женщины началась форменная истерика, она кричала, что не будет «вавилонской блудницей» и не будет «срам» показывать похотливым мужикам. В отделе действительно работали двое мужчин, они подыскивали жену и решили приподнять свой баланс доверия, у нас сфера обслуживания считается не очень приятной работой, все это понимают и люди что там работают, серьезно повышают баланс.

Закончилось это тем, что у нее начался припадок и перепуганные сотрудники вызвали знахаря. Сейчас она в лечебнице, но помочь ей мы не можем, мы просто не понимаем, что с ней происходит, а лечит то, что не понимаешь почти невозможно. Тогда-то доктор Лисицын, это Еремей Олегович, увлекающийся параллельной историей, вспомнил, где он встречал такие слова. Семьдесят пять лет назад мы посещали вашу реальность, но вы были настолько агрессивны, что мы побоялись вступать с вами в контакт…

– Ох, – Купава увидела, как перекосило от таких слов Руслана – мне не следовало так говорить о твоих соотечественниках. Мне очень стыдно!

– Это вы попали в самый центр Второй мировой войны – с противным чувством на сердце объяснил парень – мы тогда убивали друг друга миллионами…

– Мне очень жаль. – Руслан с удивлением понял, что девушке действительно жаль убитых на той войне, хотя естественно она никого из них не знала. – Я продолжу? – он кивнул.

– Так вот, у нас есть направление в истории – параллельная история. То есть история параллельных реальностей.

– Понимаю, хорошее развлечение. – усмехнулся Руслан.

– Это не развлечение, Руслан! Мы стараемся учиться на чужом опыте, чем набивать шишки самим. Но всегда готовы подсказать, если нас об этом попросят. – Купава налила себе еще чашку чая и продолжила. – Мы выяснили что слова, упоминаемые этой женщиной из библии, причем из варианта вашего мира, у нас никогда не было города Вавилона. Доктор специально прочитал Ветхий и Новый завет, неделю потом зеленый ходил, а мне строго запретил, сказал, что у меня слишком слабая психика, для такой книги. Но помочь женщине все же смог, он нашел несколько ярких несоответствий в логике ее мировоззрения и смог за них зацепить женщину, сейчас она поправляется. Но говорить о том, что произошло, она категорически отказывается. Не заставлять же ее, в конце концов? – Руслан придерживался другой точки зрения, но только нетерпеливо мотнул головой, продолжай мол. – Мы бы справились с ситуацией и без твоей помощи, но еще две недели после еще нескольких подобных случаев, погибла Мая Воронова. – Купава протянула ему маленький, размером не больше пятака, диск черного цвета. – Вот ее мнемограмма. Посмотри, возможно, ты поймешь, с кем мы имеем дело.

– Что это? И как этим пользоваться? – Руслан повертел в пальцах диск.

– Мнемограмма снимается с недавно умершего мозга и является записью мыслей и чувств погибшего, но диапазон не большой минут пять, не больше. Прижми диск ко лбу, информация проецируется в мозг.

– Не уверен, что хочу переживать последние минуты погибшей девушки…

– Не бойся, это что-то вроде видеофильма из твоего мира. Ты будешь все контролировать, а если уберешь руку ото лба, то трансляция прекратится.

– Ладно, – решился Руслан и прижал диск, к мокрой от испарины коже.

            Глава 4.

Мая была счастлива, только руки болели в местах где в вены входили трубки. Подумать только, из двухсот девушек выбрали именно ее. Она до сих пор чувствовала эйфорию от разговора с ним. Сам господь говорил с ней, недостойной даже целовать землю, по которой он ходил. Я разделила с ним трапезу, первая! Я буду первым зерном и принесу много, очень много плода. Гордость конечно грех, но он сказал, что это тот случай, когда можно и погордиться. Ох, как же я люблю его! Он все-все понимает. Даже погордится разрешил.

Девушка пересекла площадь и направилась к детской площадке, как он и сказал, в это время дня здесь было много народа. Счастливые мамочки и папочки, не понимающие, как глубоко они погрязли в грехе и разврате. Ничего они скоро поймут, я люблю их, и господь любит их. Они покаются, господь мне обещал. А он не человек что бы ему изменяться или лгать. Да он просто… Маю захлестнули светлые и радостные эмоции.

Может быть, будет больно, зашептала какая-то часть разума. Мая узнала этот мерзкий голосок, плоть, грешная и дурная плоть заговорила в ней. Господь, взмолилась она, дай мне твердой и непоколебимой веры. Но голосок не унимался: ты молодая, зачем тебе умирать? Поживи еще. Девочка одумайся! И будет больно! Очень больно! Ты же помнишь в детстве ты уже это испытала, а сейчас будет в стократ хуже! И не будет уже машины спасения жизни, а если и будет, то слишком поздно!

Девушка топталась на краю площадки, голос плоти звучал все громче, а дух угнетался ею. Еще был страх, обыкновенный человеческий страх боли и смерти. Но ведь я семя, говорила себе Мая, ежели семя не умрет, то не может принести плод. А в раю меня ждет счастье с моим господом, навсегда. Она сделала решительный шаг и, встав на скамейку, стала говорить:

– Вы все грешники, и господь вам повелевает покаяться! – голос девушки окреп и стал наливаться звенящей силой свято верящего в свою правоту человека. Любопытные люди стали подходить поближе. – Вы сгнили от роскоши и забыли своего творца! Даже дети ваши не видят истины, и старцы безумствуют в своей мудрости! В гордыне вы забыли ваше место!

Родители на всякий случай подозвали детей и не давали приближаться к явно сумасшедшей девчушке. Толпа росла, кто-то уже вызвал знахаря. Информация о странных людях была распространена уже давно, как и просьба сразу же вызывать знахарей. Один молодой человек, с лукавыми искорками в глазах спросил:

– Ты по делу, говори! Что ты хочешь?

– Ты несчастный грешник, пади на колени и умоляй господа о прощении! Может быть, он смилуется над тобой. – На какое-то мгновение Мае показалось, что он ее послушается и тогда не придется умирать. Потому что где один, там и двое и больше… Но господь не ошибается, и он сказал, что над ней будут смеяться. Так и вышло: парень разразился громким хохотом.

– Ну, ты даешь! – парень заливался смехом. – И что же я такого сделал, чтобы на коленях перед богом ползать?

На него зашикали, мол, не видишь, девушка не в себе, зачем провоцируешь? Мая подняла глаза к небу:

– Змеиное отродье. Вы все будете гореть в аду, за вашу гордость! Даже пророка господнего вы не слушаете! – Мая скинула накидку, и все увидели, что к плечам девушки прикреплены два баллона с реагентом, а трубки с клапанами входят прямо в кожу, мамаши посообразительнее похватали детей и стали уходить. Сумасшедшая девица пугала их. Мая видела толпу и поняла, что сейчас самое время стать семенем, но как назло плоть вопила: одумайся дурочка, что ты делаешь? Ты же убьешь себя.

Но господь все это знал. Ведь он сын бога и для него нет тайн ни в прошлом, ни в будущем! Он предсказывал все это заранее, даже ее колебания, хотя тогда Мае казалось, что ее вера непоколебима. Он знал и дал ей священной воды, смешанной с его слезами, пролитыми об этом погибшем мире. Мая раскусила ампулу. Твердая обшивка ампулы поцарапала десну, и вода приобрела привкус крови. Но это ничего, с наслаждением девушка сглотнула и как на вечерних молитвах ее, почти мгновенно объял неземной покой. Она воздела руки к небу и сказала, нащупывая клапаны баллонов:

– Вот участь всех грешников! Милосердный господь как овечку к волкам послал меня к вам, чтобы вы видели свое будущее. А я ухожу от вас на небеса!

Мая нажала на клапаны и реагент потек в ее вены, смешиваясь с содержащимся в крови железом и кислородом он начал гореть. Вся кровь девушки за несколько секунд превратилась в горящий напалм. Глаза закипели, кожа лопалась от жара. Она завизжала от дикой боли, и через мгновение вместе с криком изо рта выбился столб огня, она, корчась, рухнула на землю…

Руслан рывком отдернул руку и отшвырнул черный диск. Он тяжело дышал и диким взглядом смотрел на Купаву.

– Это… это… это действительно так и было? – хрипло спросил он.

– Да. – девушка видела запись и думала, что понимает чувства Руслана. Она испытывала боль и огорчение, но парня это привело в ярость.

– Скоты! …! Сволочи! Мать их в …, гвоздем ржавым! – он шарахнул по столу ладонью так, что от перенапряжения столешница потемнела.

– Руслан, – Купава испуганно посмотрела на него – тебе плохо? Может в лекарню зайдем? Ты главное успокойся, дыши по глубже…

– У тебя спирт есть? – хмуро спросил Руслан, стараясь не обращать внимания на косящихся на него посетителей, здесь не привыкли столь бурно выражать эмоции.

– Ты поранился? – переживала Купава, роясь в своем бездонном кармане. Наконец пластиковая бутылочка грамм на сто была выставлена на стол. – дай я осмотрю тебя, может спиртом обрабатывать не лучшая идея.

– Мне душу надо продезинфицировать – мрачно пошутил он и вылил содержимое бутылочки в стакан с соком, получилась где-то сорокоградусная отвертка.

– Ты с ума сошел! – воскликнула Купава, ошарашено наблюдая, как Руслан выпил коктейль – это же для наружного употребления. Ты же внутренности пожжешь себе таким образом. Тебе срочно надо в лекарню, а сейчас пей еще воду, чтобы разбавить концентрацию и сразу два пальца в рот…

– Женщина! Заткнись! – сипло проворчал Руслан. – Что за манера под руку говорить?

Купава, то ли обиделась, то ли решила не связываться с психом, Руслан же блаженно ощущал разливающееся по телу тепло и думал. С трудом он смог отбросить эмоции и стал искать логические цепи.

– Но зачем все эти сложности? Не просто облиться горючей смесью и сыграть в факел, эти шланги с горючей смесью в кровь… Странно!

– Это не странно, – тихо ответила Купава. – Если бы она обожгла кожу, и знахари успели бы ее вытащить, то она, скорее всего бы выжила. А так у нее не было шансов.

– Гадость, какая!

К счастью переживания мнемограммы стали стираться и оставались голые факты. В нем проявился не обалдевший обыватель, а профессионал, скупо и точно выделяющий факты из вороха эмоций.

Похоже на работу соотечественника, возможны и другие версии, включая сверхъестественную, но за основу можно взять первую. Он глубоко вздохнул и стал жестким и циничным:

– Первое, какое семейное положение у Вороновой, список друзей, любовников. Второе произвести экспертизу тела на наличие психотропных препаратов или их следов. Третье искать, где и как она вышла на секту. Четвертое, надо пообщаться с другими жертвами. Пятое, но это уже мне лично, не пороть горячку и учитывать ваш менталитет. С чего начнем?

– Мая Орландовна Воронова, – Купава развернула на столе скрученный в трубочку монитор и стала разыскивать необходимую информацию. – двадцати четырех лет, бедная девочка даже школу не закончила. Родители: Матери, биологическая: Сэнь Руст; вторая, третья и четвертая соответственно: Маргарет Блюм, Жанет Лань и Перенега Лукшина. Отцы, биологический: Орландо Воронов, второй и третий соответственно: Жан Луаре и Эмиль Вотье. Семья стабильная девять лет, ранее пришел в семью Эмиль Вотье. Отношения приязненные и полюбовные. К штатной советчице в гимназии, девушка не обращалась. Друзья: Мышлаевская Марина, Снигур Леонид, Золя Рене.

– Купава, я думаю, что эту информацию можно просто скопировать мне, и я по мере необходимости буду ей пользоваться. Давай перейдем ко второму вопросу: насчет вскрытия…

– Так вскрытие не проводилось – захлопала длинными ресницами Купава. – причина смерти ведь ясна.

– Мать вашу! Вы что не поняли, что она говорила о священной воде?

– И что? – не уловила девушка. – это же имелась в виду культовая вода, освященная при помощи неких обрядов.

– Ухх! – Руслан даже перекосился от злости. – Здоровая девка сжигает себя на глазах у детей, и ты думаешь, тут обошлось без химии?

– Какой химии?

– Да наркотиков! – рявкнул Руслан, но заставил себя успокоится, они как индейцы, продающие Манхеттен за связку бус, даже не представляют на что способны люди его мира. – где тело?

– Я узнаю, но мы обычно тела сжигаем… – девушка замолчала под взглядом Руслана и уткнулась в лист компьютера, ее пальцы ловко проохали по трехмерной схеме, а губы едва слышно отдавали приказы коммутатору. Лейтенант, помимо воли залюбовался ею, сосредоточенно закусив губу, она была чудо как хороша. Она все больше нравилась ему, он нахмурился, самое время про амуры думать.

– Тело еще цело! – воскликнула она радостно. – родители решили упокоить ее в огне жизни.

– Это как? – спросил парень.

– С корабля отсылают капсулу прямо на солнце, это можно сделать, но надо ждать пока будет стартовать ближайший корабль. На Венеру идет громоздкое оборудование, что не протащишь во врата. Тело отправят с ним.

– А когда транспорт?

– Сегодня вечером… – Купава осеклась и достав коммуникатор стала вызывать Еремея Олеговича.

– Срочно, Еремею Олеговичу передайте. Надо задержать транспорт на Венеру и снять с него тело Майи Вороновой. – она прикрыла рукой усик коммуникатора. – его нет в этой реальности, как только он появится ему передадут сообщение…

– Можем не успеть! – далеко до космопорта?

– Верст сорок, за час не успеем долететь.

– Но попробуем! – решительно поднялся на ноги Руслан. – пойдем!

Купава показывала направление стоянки летунов, так здесь называли летающие аппараты. Руслан, когда увидел мелькнувшую между деревьев бетонную площадку, так прибавил шагу что девушка за ним почти бежала.

– Какой из них самый быстрый? – отрывисто спросил он.

Девушка, запыхавшись, показала на иссиня-черный, похожий на ската, летун и даже умудрилась помочь Руслану открыть дверь, ручек на ней не было, она открывалась прикосновением определенным образом сложенной ладони.

– Все равно он не будет лететь быстрее тридцати пяти верст в час, даже на ручном управлении срабатывает система жизниохранения. Они выдают больше только при угрозе человеческой жизни.

Управление было до смешного простым. Рычаг, на подобии самолетных, и две педали: газа и тормоза. Часы, проведенные за компьютерными играми, не прошли даром, и Руслан за считанные мгновения разобрался, как летать на этой штуке. Но стоило чуть набрать скорость как искусственный интеллект этой машины гасил скорость до безопасной. Время уходило, а скорость была черепашья и тут его осенило.

– Сейчас молчи, чтобы не случилось! Понятно? – Купава кивнула, она вполне серьезно отнеслась к предупреждению лейтенанта. – И держись покрепче.

– Угроза человеческой жизни! – громко и внятно сказал он, в этом мире почти не было лжи и такой, примитивный трюк мог сработать. – Отключить систему безопасности! Повторяю, включенная система несет угрозу жизни человека!

Его задумка удалась, причем даже слишком. Система моментально отключилась с жалобным воем, никем не управляемый аппарат, едва не рухнул со стометровой высоты. Лишь в последнее мгновение Руслану удалось подхватить рычаг и выровнять летуна. Надо отдать должное Купаве, девушка даже не пискнула, хотя у него сердце чуть из туфлей не выпало. Она только побелела как стена, когда Руслан пронесся над лесом на скорости в триста верст в час. Они прибыли на космодром за пятнадцать минут до старта. Плюнув на правила, он посадил машину прямо возле отливающей бронзой громады корабля. Больше всего он походил на девятиэтажный дом, если сделать дом без окон и из металла. На солнце внушительно смотрелись на корпусе вмятины, оставленные метеоритами. Со стороны космопорта в их сторону летели полосатые красно-зеленые летуны, толи спасатели, толи администрация. В корабле открылся люк, размером с половину футбольного поля. Из нее вышли двое, причем один из них, по-видимому, был ребенком, во всяком случае, он едва дотягивал второму до пояса.

Только когда они подошли ближе, Руслан понял, что ошибся, тот, что меньше был высоким стройным мужчиной в костюме свекольного цвета с серебристыми петлицами, по-видимому, капитан, очень злой к тому же. Второй являлся роботом, он бессмысленно таращил объективы камер. Огромный и чутко послушный, он почему-то будил в Руслане смутное раздражение, в голове всплывало словосочетание: идеальный раб! Но ему тут же стало не до робота. Капитан с места в карьер начал ругаться:

– Вы что себе позволяете? Вам в лечебницу надо! Самое место для вас обоих! А если бы мы вас не заметили и продули стабилизационные дюзы? Да от вас даже пепла бы не осталось!

– Какой же ты гад. Ты даже не представляешь во что мне это обойдется. – шепнула Купава Руслану и громко обратилась к капитану и подоспевшим спасателям:

– Знахарский Приказ! – ее голос снова зазвенел сталью, а в поднятой руке прямо на ладони заискрился оранжевый иероглиф, отдаленно напоминающий букву «З». – Дело касается общественного здоровья и нам требуется ваше сотрудничество!

Такие заявления не звучали здесь каждый день. Судя по опешившим спасателям и капитану, они сталкивались с таким впервые, но слышать видно доводилось. Осознав все происходящее, они просто приготовились выслушать, что им скажут.

– Нам надо забрать тело Майи Вороновой! – Купава, когда хотела, отлично говорила командирским тоном.

– Нет… – пробурчал капитан. Все уставились на него с нескрываемым изумлением, требования знахарского приказа не привыкли обсуждать, слишком высокий у него уровень ответственности и доверия. Только Руслан догадался, в чем дело. И не ошибся.

– Вы отказываетесь сотрудничать? – удивленно спросила девушка.

– У меня там семеро задавленных горем родителей, рыдают над гробом дочери. Вам нужно тело Майи? Я вам не помощник, идите и сами объясняйте, зачем вам это! Но учтите у меня старт через десять минут и этот корабль взлетит! Хотите вы того или нет.

Купава растерянно смотрела на Руслана, она просто не знала, что делать в такой ситуации и ждала инструкций.

– Спасибо за вашу помощь. – Руслан в отличии от девушки уже бывал в такой ситуации и предчувствовал что вечером ему еще понадобится спирт, да и Купаве тоже. Он мог врать, это делало неприятную миссию хотя бы выполнимой. – Пожалуйста, проводите нас, и мы сами все уладим.

Капитан, хмыкнул и пошел вперед. Робот пристроился сзади. Изнутри корабль напоминал коробок. Никаких переборок, многоуровневые полки палуб, забитые каким-то грузом, тонкими лентами вдоль корпуса шли пассажирские палубы, вместо лифтов и лестниц между уровнями плавали выкрашенные в голубой цвет антигарвитационные платформы. Одна из них доставила их к дверям «зала скорби», капитан, тут же, не заходя, хмуро попрощался и ушел. Руслан вдохнул поглубже и открыл двери.

В пустом зале стояло возвышение, на нем серебряный, украшенный изумрудами и аметистами закрытый гроб. Оно и понятно, подумал Руслан, после такой смерти никакой грим не поможет. Возле гроба на жестких, наверное, так их психологи рассчитали, лавках сидели семеро людей в черной одежде и молчали. Если бы они плакали или бились в истерике, это было бы понятно, но они молчали. Трое мужчин и четыре женщины хоронили дочь. Руслан не стал готовить никаких слов утешения, да и какие слова можно сказать в утешение? Жестом, приказав Купаве молчать, он остановился шагах в десяти от гроба. Они простояли минуты три, прежде чем высокая грубовато сложенная блондинка с четко очерченным лицом подошла к ним.

– Что вам нужно от нас во время нашего горя? – это не звучало грубостью, скорее какой-то ритуальной фразой.

– Меня зовут Руслан Светлицкий, – Руслан запнулся, так как не знал фамилию Купавы, но девушка быстро сообразила представиться сама – Купава Набого.

– Маргарет Блюм, мать Майи. – это снова прозвучало как ритуал и только бледное лицо и застывшая в глазах глухая тоска, выдавали боль этой женщины.

– Маргарет то, что я сейчас скажу, покажется вам дикостью, но поверьте это крайне необходимо.

– Я слушаю. – женщина проявляла чудеса сдержанности.

– Нам надо обследовать тело вашей дочери. И придется забрать ее прямо сейчас. Это трудно понять…

– Это не трудно понять, – оборвала его Маргарита – вы просто сошли с ума. – она отвернулась и пошла к гробу.

– Это поможет спасти других! – громко, на весь зал сказал Руслан.

Маргарет Блюм остановилась и медленно обернулась. Все остальные, молча, смотрели на него.

– Вы хотите сказать, что это может повториться? – только потом Руслан узнал, что именно Маргарет Блюм опознавала тело дочери.

– Это не «может повторится», это обязательно повторится если мы не найдем того, кто ответственен за это! Я понимаю, что вам сейчас нет дела до детей других людей, но ведь Мая не единственный ребенок у вас, что если это урод заставит сделать это с собой еще кого-нибудь из вашей семьи?

Тут разразилась буря. Разноголосый вопль ярости и боли, подхваченный эхом, показал Руслану, что он поступил очень плохо, даже подло. Воткнул палку в открытую рану. А следом, от души, сыпанул туда соли. Но Руслану надо забрать тело, на все про все у него было меньше пяти минут. Женщины бились в истерике, а мужчины, несмотря на все моральные запреты, собирались выкинуть его с корабля. Руслан даже малость струхнул, какая бы там не была мораль, а мысль сцепиться с тремя весьма крепкими и рослыми отцами сразу, его не вдохновляла. Маргарет легко перекрыла общий гомон, голос у нее был, куда там Купаве:

– Тихо! – все присели от ее громогласного голоса. Наведя относительный порядок, она обратилась к Руслану – я отдам вам тело дочери, – одна из женщин завыла дурным голосом, Маргарет прикрикнула не нее, не оборачиваясь – заткнись Жанет! Так вот, я отдам вам тело дочери, если вы пообещаете мне найти того, кто это сделал и не дать ему больше никогда такого повторить! Я чувствую, что вы не из этого мира и можете сделать с ним что угодно, я прошу… нет, я требую, чтобы вы заставили его никогда так не поступать, даже если его придется убить! Вы обещаете?

– Да, я не из вашего мира, и да я сделаю все что нужно, чтобы остановить этого урода, он будет безопасен… Маргарет, еще я бы попросил вас проехать… –