Падший

– Майкл… Майк… тихо-тихо… возьми себя в руки. Это же твой преемник, твоя правая рука… кто тебя еще заменит, если решишь уйти… Майкл остынь… отпусти его.

Последние слова подкрадывающегося друга вернули мне зрение, которое ослепила неудержимая ярость. Я взглянул на дело своих рук и выдохнул, опуская Диабло на землю. Но глядя на Тони, я понял еще кое-что

– Где Ники?

И в этот момент посреди ночи раздался ЕЕ крик, который пронзил мою грудь, заставляя ее вздыматься и содрогаться ударами… страх.. впервые я познал, что это такое.

Черт побери!

– Простите, повелитель, я же не знал, что она вам так дорога…

– На ней мое ожерелье, слепой ублюдок! Еще раз я услышу что-то подобное или узнаю, что ты развлекаешься с людьми, я лично тебя уничтожу. Сантана, идем.

Последнее, что я помню из того злосчастного вечера, это то, как эта грязная шлюха Хелла душила мою умирающую девочку прямо на моих глазах, громко раскрывая ей всю правду на то, кто я такой.

– Сантана…

Тихо произнес я, подлетая к ним, отрывая от бездыханной Ники греховную подстилку, швыряя ее в руки Сантаны, разрывающего ее на части и сжигающего адским пламенем, в котором кипела ее черная кровь.

Она явилась сюда в своей сущности… но кто позволил ей?

Я аккуратно поднял на руки едва дышащую невесомую девушку и, крепко прижимая к своей груди, бережно понес домой.

******************************************

Майкл… что же ты натворил.

– Ну что?! Сводил на прием?! Майкл, у меня дежа вю! – причитал Тони, выводя меня из себя.

– Это твоя вина! ТЫ ЕЕ ОСТАВИЛ ОДНУ!!! – заорал я в ответ.

– Если бы я не пришел, ты бы убил Диабло!!! Для меня пока что семья дороже!

– ПОКА ЧТО?! СЕМЬЯ?!!!

Хочу разорвать его на части за его дерзкий поцелуй у всех на глазах!!!

– В семье принято лапать и целовать чужих женщин?!

– А ОНА ТВОЯ?!!!!!!

– МОЯ-Я-Я!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Атмосфера в помещении накалилась настолько, что незажженные свечи на моем столе расплавились, стекая по серебряному канделябру. Сантана сдался и первым усмирил своих демонов.

– Теперь она знает правду. Можем с ней попрощаться.

– Попрощаюсь я с тобой, Сантана. Катись в ад, пока я не убил тебя за твое гнусное предательство, – равнодушно бросил я.

– Ты серьезно сейчас?! Майкл! – округлил глаза демон, – После всего, что нас связывает, ты вот так просто откажешься от нашей дружбы?

Дружбы… хах… хорош друг!

– Ты первым сам от нее отказался вчера, нанося мне неслыханное оскорбление и удар в спину.

Я смотрел на верного до вчерашнего вечера лучшего друга, который раскрывал рот безмолвно, словно рыба. Пройденный с ним путь прошелся по мне поездом, все больше отдаляющимся воспоминанием. Он был моим разумом, моей совестью в мгновения неудержимого гнева и ярости, мой верный соратник, который все же предал меня. Во всем было виновно его человеческое происхождение и природа его характера, при жизни, конечно.

Сколько лет мы вывозили это дерьмо? Сколько душ мы отправили в ад…

И даже сейчас, имея чувства, он оставался собой, и ничто его не смущало и не коробило, он был готов продолжать делать наше дело дальше. А я в тот момент осознал, что больше не смогу заниматься этим.

– Уходи, Сантана. Мне надо все обдумать. Я приглашу вас с Диабло, когда приму решение. И передай ему, что я жду объяснений, как эта шкура попала в этот мир в теле демона.

– Как прикажете, повелитель.

Он отвесил холодный глубокий почтительный поклон и покинул меня, покинул проклятый дом. А я направился в свою спальню, где меня ожидал очень серьезный разговор, мирно спящий в моей постели.

******************************************

Николь.

Я открыла глаза в неизвестной обстановке и тут же захотела обратно их закрыть, потому что воспоминания градом жестко припечатали мой воспаленный мозг.

Какая же ты дура, Ники! Влюбиться в … Него… просто идиотка!

Но это же невозможно!!! Ты просто сошла с ума… скорее всего.

Вся ситуация никак не укладывалась в моей квадратной голове со все еще саднящими связками. Я прикоснулась к шее и жалобно заскулила. Она ОЧЕНЬ болела, и скорее всего была украшена синяками. Плечо хныкало и кляло бешеную "вампиршу" или вообще черт знает кого.

Ники, ты должна была догадаться… ведь эти ощущения… буря посреди ясного неба… эта книга… да как о ТАКОМ можно догадаться?!

Кормила его мороженым!!! Звала Микки… плутом!!! ААААА!!! Кретинка!!!

Сам Дьявол, теперь уже с большой буквы, поил тебя кофе, Ники!!! Ты определенно свихнулась!!!

– Очень больно?

Я подпрыгнула в кровати, услышав Его голос. Я оглядела себя, я все еще была во вчерашней одежде, переливаясь и сверкая ярче солнца. Я взглянула в окно. Крупные белые хлопья падали с серого неба.

Снег?! В октябре?! В Лос-Анджелесе?! Или это снова Майкл?

– Сносно… твоя работа?

Я указала на окно, и Майкл утвердительно кивнул, нерешительно усаживаясь рядом со мной в кипельно белой рубашке и в такого же цвета брюках. Он провел от моей шеи к плечу, и боль медленно отступила.

– Я не хотел, чтобы ты узнала именно так, но я рад, что это случилось.

– Рад, что меня чуть не убила твоя любовница? – съязвила я.

– Она мне не любовница! Меня вообще ничего не связывает с ней!

Дракон начал дымиться, и я взяла его за огненную руку, все еще лежащую на моем плече, и, наконец, озорно улыбнулась, получая в ответ дьявольскую ухмылку.

– Так тебя больше волнует не кто я такой, а кто была та подстилка? Приревновала меня?

Я и пошла то с этой сомнительной "близкой подругой" Майкла, чтобы выведать что-нибудь о нем. И выведала же на свою голову… и шею… и плечо…

– Еще чего.

– Ну-ну. Переодевайся, пойдем погуляем. Погода прекрасная.

– Погода шепчет. Но одежда… в смысле во что мне одеться?

– В этом доме любой шкаф наполнен тем, что ты пожелаешь. Или ты не заметила, что каждая полка занята тем, в чем ты нуждаешься?

Как удобно.

– Вот теперь заметила. Что ж, хорошо, повелитель Тьмы. Выйди, – грозно приказала я, а Майкл обреченно склонил голову.

– Ты одна в целом мире совсем не боишься меня. Давай шустри.

Часть 1. Падший. Глава 9. Снег

Майкл.

Мы вышли в заснеженный сад, и я взял ее за руку, согревая теплом в аномально морозную октябрьскую ночь. Белые мухи бесконечно падали с неба на пушистые ресницы Николь и таяли, заставляя их мерцать. Яркая луна освещала нашу тропинку и подсвечивала скалистые горы, отражаясь от усыпанных склонов, заставляя их искриться в своем одиноком свечении. Ее лучи спускались на каждую тонкую белую веточку.

Николь зачаровано молчала и любовалась красотой белоснежного как она чуда. Она поджала губу, когда я сплел наши пальцы, и я видел, что она хочет меня о чем-то спросить, но не решается.

– Ники, что не так?

– Все не так, Майкл… так просто не бывает… – лепетала моя шкодина.

– Ну с этим понятно. Я не об этом. Что ты хочешь спросить?

– Как ты выглядишь на самом деле?

Я ждал этого вопроса, ведь людская фантазия самым изощренным образом издевалась над моим внешним видом, как могла. Почему-то ангелы были представлены в виде людей, а демоны в виде рогатых козлов.

– Абсолютно также, Николь! Ты же образованная девушка, искусствовед. Что за вопросы?

– И рогов нет? – продолжала веселиться девчонка.

– И пятачка, и хвоста. Ваше человеческое воображение играет с вами злую шутку. Внешность, имена, обряды… иногда это конечно впечатляет, но чаще всего смешит.

– Вчера я видела клыки у этой… красноголовой…

– Всего лишь спецэффект для устрашения, – ровно отмахивался я.

– А как же крылья? – не отступала Николь.

– Ники, у нас у всех один создатель, вспоминай, "по образу и подобию". Ты одна из немногих, кто знает мою историю и массу ее вариантов. Даже если представить, что у ангелов есть крылья. Я – падший, – Я задумался на долю секунды, – И все же крылья у меня есть. Я покажу тебе.

– Буду ждать с нетерпением.

Мы свернули в лес, продолжая не особо приятную для меня беседу. Но у нее были совершенно нормальные вопросы.

– Но почему ты здесь?

– Ты все прочла, Николь. Не заставляй меня повторяться. Но ТАК долго я еще здесь не был…

– Почему же ты решил задержаться?

– Да решил книгу написать. А в аду совсем нет литературных агентов, – Ники задорно рассмеялась над моей шуткой.

Я начал шутить… очень подозрительно.

– И как я сразу не догадалась… нет, выглядишь ты, как сущий дьявол… но то, что ты это Он, просто… просто…

Шкодливая девчонка разразилась смехом, то ли от волнения, то ли это было нервное… смешного то ничего не было. И мне ничего не оставалось, как притянуть ее к себе и стереть эту озорную улыбку. Ловко уворачиваясь от моих губ, она рванула в сторону сугроба, нагибаясь и зачерпывая полные ладошки снега. Ники слепила комок и запульнула его мне в грудь.

Вообще обалдела!!! Я что ребенок?!

Но она уже улепетывала по хрустящему снегу, заливаясь еще громче.

– Ну же, Микки, догони меня! Или слабо?!

Я не буду! Ни за что!!!

Подумал я, набирая увесистый снаряд, с силой выстреливая четко в аппетитный зад убегающей егозы, сбивая ее с ног. Девушка полетела лицом прямо в пушистый снег.

Не рассчитал маленько.

Я подбежал к ней, переворачивая на спину хохочущую розовощекую девчонку. Теряя бдительность, я пропустил подножку и через секунду уже лежал сверху на манящей сексуально улыбающейся оторве.

– Ты маленькая шкодина!

– А ты самый настоящий лис!

Резко посерьезневшая красавица, обняла меня за шею и потянула к себе.

– Поцелуй меня, Майк.

И я припал к ее горящим на морозе губам, забираясь под ее спину, притягивая к себе как можно ближе, утопая в этом мягком сдержанном поцелуе.

Только спокойно, Майк. Не сделай ей больно.

– Вставай, а то заболеешь.

Вспоминая о ее уязвимости, я поднял Ники на ноги и тщательно отряхнул от коварного снега. Через пару минут мы подошли к замерзающей глади небольшого пруда, где белые крупные хлопья опускались на волосы пшеничного цвета. Она повернулась ко мне и неожиданно сказала.

– Ты сказал, что не полюбишь меня.

Ох… Майк… вот зачем?

– Что такое любовь, Ники? – попытался спасти патовую ситуацию я, – Что ты знаешь о ней?

– Знаю только лишь то, что на свете она все-таки есть… жаль, что только тебе она не нужна.

Я хотел ей возразить, но ее ладонь накрыла мой рот. Она заглянула в меня, в самую черную бездну, в мою пустоту, наполняя ее своими трепетными настоящими чувствами, заполняя собой.

– Ты можешь в моих глазах прочесть… я люблю тебя… Майкл.

Когда она произнесла это, я ощутил в себе сильнейший жар, словно внутри разрастался всепоглощающий огонь. Я схватился за грудь и согнулся пополам, мягко отталкивая испуганную девушку.

– Майкл, ты в порядке? Что с тобой?

Черт! Как больно!

В горло словно залили расплавленное железо, и я не мог ничего произнести, ни стона, ни слова… я словно горел заживо. Я опустился на одно колено и пытался глубоко и ровно дышать. Удар между ребер… еще один… тук-тук-тук… удары стали ритмичные и размеренные, под кожей разлилось приятное успокаивающее тепло.

– Майкл… Майкл! Ну скажи же что-нибудь!

Ощущая мощнейший прилив сил, я поднялся на ноги, желая только одного.

– Иди ко мне, хулиганка!

Дернув ошеломленную девушку к себе за талию, я обрушился на ее губы, стискивая в объятиях, прижимая к ожившей груди. Я жадно целовал ее, снова потеряв ощущение реальности происходящего, как и она.

Снегопад усилился настолько, что затмевал собой густой черный лес и могучие белые горы. Когда Николь жалобно застонала, я отпрянул, давая ей возможность вновь задышать.

– Пойдем домой.

******************************************

Майк, держи себя в руках.

Подумал я и стянул с нее кофту, покрывая поцелуями ее безупречные ключицы. Мои ладони исследовали ее нежную белоснежную кожу, покрывающуюся следами ее неудержимого волнения. Николь откинулась на подушки и застонала, словно ее свалил тяжелый грипп, в то время как мои губы опустились посередине ее грудной клетки, а рука сжала туго обтянутое джинсами женственное бедро.

– Майк, это просто пытка… я словно в огне…

В окно забила метель, когда я вернулся к ее приоткрытым сахарным устам и вдавил ее в шелковую кроваво-красную простынь. Мне было ничуть не легче, чем ей, и у меня началась самая настоящая аритмия.

Такая адская мука… но мне чертовски хорошо…

Непривычные ощущения разрывающейся груди отвлекли меня от момента, когда Ники спустила рубашку по моим плечам, прижимаясь ко мне кожа к коже, жадно хватая воздух, закатывая глаза, покрываясь испариной

– Достаточно.

Я отстранился и сел рядом с рвано дышащей девушкой, которая была уже едва в сознании. Ее грустные глазки рвали мое неопытное сердце и разбивали его на мелкие острые осколки.

– Ники, ты просто не выдержишь большего. Ты сгоришь.

Она понимала, что я прав, и знала, и ощущала, насколько безудержно и отчаянно ее желал… но легче от этого не становилось ни мне, ни ей.

– Я хочу быть твоей, Майк… полностью… ты понимаешь?

Я лег рядом, убирая волосы с влажного лба, проводя пальцами по вискам, лицу, шее, плечам и … останавливаясь, изнывая от невозможности коснуться дальше, обладать всецело… быть, как можно глубже.

МАЙК!!!

– Я понимаю и хочу этого настолько сильно, что сводит все конечности. Но если ЭТО не убьет тебя, то, как минимум, покалечит. Я не готов. Я не могу себя сдерживать… пока что.

Она слабо улыбнулась и провела обжигающими пальцами по моей шее и груди по черному опоясывающему рисунку в виде огромных металлических крыльев.

– Теперь я вижу твои крылья… они прекрасны!

– На самом деле, у меня вырастают крылья, когда ты рядом, так близко…

– Майкл, это все невероятно, немыслимо… скажи, что это не сон.

– Скажи мне то же самое, моя дорогая Ники.

Я сгреб девушку к себе в объятия, получая очередной разряд между ребер, проглатывая острую боль, убаюкивая ее под протяжный вой белой вьюги за окном.

Посреди ночи я стоял на балконе, успокаивая стихию в своем тикающем сердце, смотря на светящийся греховный ненавистный город, в котором я встретил свою судьбу. Она была предначертана мне. Я точно знал. Снег прекратился, и столбик термометра повышался до нормальной температуры, убирая следы моего самобичевания и первородного страха за жизнь такого нежного хрупкого создания… женщины.

Часть 1. Падший. Глава 10. Исполнение желаний

Николь.

Утром я проснулась, ослепленная солнечными лучами, яркого играющего светила, которое проникало сквозь открытый настежь балкон и согревало своим ласковым теплом.

Какие странные перемены в погоде в последние дни.

В комнату ураганом влетел Майкл с необъятный букетом моих любимых гортензий, падая рядом со мной на кровати, притягивая к себе, вручая утренний сладкий поцелуй вместе с потрясающе красивыми цветами.

– С Днем Рождения, соня!

Мой День Рождения?!

– А какое сегодня число?

– Десятое.

– Тогда, спасибо.

Я расплылась в широкой улыбке и зарылась лицом в неохватный подарок, вдыхая тонкий едва уловимый аромат.

– Давай шустро одевайся, поехали.

– Куда?

– Исполнять твои желания, – хитренько произнес плут.

– А ты знаешь мои желания?

– Я знаю все о тебе и даже больше, Ники. Жду внизу.

Как удобно.

Не заставляя себя долго ждать, я быстренько собралась и понеслась по лестнице вниз вперед в нависшую интригу.

Майкл привез меня в мой самый любимый музейный комплекс Лос-Анджелеса, в котором я провела почти всю свою юность, отдавая все свои карманные деньги, мчась на каждую новую выставку.

Невероятно!

– Угадал? – с горделиво спросил лис.

– Не то слово, Майк! Ты просто душка!

Он стоял и ехидно посмеивался надо мной и, как я поняла, над тем словом, которым я назвала его.

Твоя маковку, Ники, следи за языком!

– Эммм… я хотела сказать, спасибо…

Он искренне рассмеялся и притянул меня к себе, оставляя на губах быстрый пламенный след.

– Пойдем уже!

Мы вошли внутрь, и учтивый администратор, почтенно обращаясь к моему огненному кавалеру "господин Самаэль", провела нас в нужный зал, у которого Майкл приказал мне закрыть глаза.

– Зачем? Я знаю здесь все наизусть!

– Это совершенно новая эксклюзивная выставка, специально для тебя. Закрой же!

– Заинтриговал… ладно, так и быть!

Мои ладони прикрыли пытливые глаза, и хитрый лис подтолкнул меня за талию в неизвестность.

– Открывай!

– Нет! Вдруг там что-то страшное! – хохотала я.

– Чего? А ну убери свои ладошки, пока не нарвалась на неприятности!

– Ладно… ладно… все открываю…

Еще минуточку…

– Николь!

Майкл угрожающе рыкнул на мою шалость, и я наконец открыла лицо, которое моментально расползлось в широкой улыбке, смешанной с шоком от происходящего.

– Это нереально, Майкл… так просто не бывает.

– Видишь, как тебе повезло со мной.

Это что, Айвазовский?!

Я бродила по нескончаемому залу, рассматривая истинные шедевры искусства, которые я видела только в учебниках, и могла только мечтать лицезреть их воочию. Я почувствовала приближающийся знакомый жар.

– Ники, тебе нравится? – волнительно произнес повелитель Тьмы, а я просто не могла выразить словами и описать свои чувства.

– Я просто в восторге… я и мечтать не могла… это чудо… Майкл, ты чудо! Ты самое лучшее, что происходило со мной в жизни.

Он взял меня за руку, сплетая пальцы, оставляя на коже обжигающий поцелуй, и повел меня дальше по коридору эстетического наслаждения. Здесь были все самые великие художники и их прекрасные произведения

Да Винчи, Рафаэль, Дали, Моне, Рембрандт… Крик, Сикстинская Мадонна, Девятый вал, Звездная ночь, Последний день Помпеи… у меня голова шла кругом от происходящего.

– Они же настоящие?

– Ты можешь дотронуться до каждой из них и убедиться.

Я прошла к самой дальней стене, на которой находилась самая заметная картина всей умопомрачительной выставки – "Тайная вечеря" Леонардо Да Винчи. Я подошла и коснулась рукой к монументальной росписи.

Под моими веками промелькнуло видение доминиканского монастыря и мужчины с тяжелой бородой, пишущего на задней стене трапезной яичной темперой по масляному грунту из свинцовых белил.

– Это немыслимо… – тихо пробормотала я.

– Я подумал, ты оценишь.

– А ты? – зачем-то спросила я и одернула свой безмозглый язык.

– Безусловно… это же шедевр, Ники.

И все же мне стало неловко перед ним, поэтому я потащила его к выходу, и Майкл обратился ко мне, кладя мягко ладони мне на талию.

– Куда же вы пожелаете направиться, моя драгоценная мисс Ле Бре?

– А я могу выбрать любое место?

– Абсолютно.

– Далеко я не хочу… искусства на сегодня достаточно… мы в Лос-Анджелесе, Микки. Поедем в Голливуд? – мои глазки заблестели, и Майкл прижал меня крепче.

– Хочешь набрать автографов?

– Не-е-ет! Что ты?! Хочу увидеть места, где снимались мои любимые фильмы.

– Ты просто необыкновенная, Ники! – он мягко поцеловал меня, а я тихонько подумала.

Как и ты…

Огромное количество людей сновало по киностудии каждый по своему очень важному делу. Все спешили и перегоняли друг друга… кроме нас… мы шли медленно рука в руке, подходя к очередному ангару.

– Майкл, это же ТИТАНИК!!! Давай зайдем, пожалуйста, пожалуйста. Обещаю, это последний.

– Это уже четвертый по счету последний фильм. Идем, конечно, – Майкл не скрывал своего умиления, а я заклянчила.

– Этот самый, самый, обещаю! Я его просто обожаю.

Мы вошли в каюту первого класса, каюту Розы, которая была в точности сохранена в качестве ценнейшего музейного экспоната. Я коснулась зеленого гребня и закусила губу.

Здесь потрясающая атмосфера, словно окунаешься в эту историю с головой… я словно хочу оказаться там.

Я почувствовала небольшое качание и оперлась о Майкла, когда мы вышли в точную копию коридора. От невероятного ощущения реальности происходящего по моей спине пробежался холодок.

– Ты уже на ногах не стоишь, пойдем поднимемся на палубу и домой.

И мы поднялись…

Пройдя в кромешной тьме по крутой винтовой лестнице на борт Титаника, мы, наконец, вышли, и мое лицо обдало ледяным дыханием бескрайнего океана. Из моего рта вырвался белый пар на выдохе.

Твою маковку.

Я повернулась на разлохмаченного Майкла в льняной рубашке, поверх которой были натянуты подтяжки Джека Доусона. Я осмотрела свое лиловое летящее платье и, нервно рассмеявшись в голос, воскликнула.

– Ты обалдел?!

– Будь осторожна в своих желаниях, Ники, – загадочно предостерег господин Самаэль.

– Ты серьезно?! Нет… ну серьезно?! Взгляни на нас! Особенно на себя!

Хохоча, я закрыла лицо ладонями и покачала головой. Майкл тихо подошел и нежно взял меня за руку, ведя за собой к носу гигантского лайнера, идущего на полной скорости в двадцать два с половиной узла.

Подводя меня к перилам, он обвил мою талию сзади, сводя ладони на животе, кладя подбородок мне на плечо, мягко покачивая. Я любовалась лунным светом огней и ярким пламенем звезд, прижимаясь крепче к сильной груди, согреваясь о горячее тело Майкла. Находясь так близко, я почувствовала учащающиеся удары своими лопатками.

Похоже на…

– Чувствуешь? Оно бьется для тебя, Ники.

– Но ты же сказал…

– Шшш…

Он развернул меня к себе, усаживая на тонкие поручни над и под черной бездной, вставая между моих раскрывающихся бедер, рывком притягивая за ягодицы, впечатывая в себя, обрушиваясь на мои губы. При таком холодном воздухе его жар становился физически выносимым, и я, наконец, могла насладиться этим мгновением в полной мере, утопая в его безбрежных ласках и поглощающих сердце поцелуев.

Сквозь тьму я услышала тревожный колокол и крики смотрящего. Распахнув веки, я обернулась и увидела необъятного размера ледяную глыбу, движущуюся прямо на нас.

– Нам пора.

******************************************

Мы прогуливались по нашему пляжу в ночном переливании неспящего мегаполиса. Майкл по-хулигански держал руки в карманах белоснежных брюк, а я топала босыми ногами по теплой прибрежной воде Тихого океана.

– Майкл, это был удивительный день. Спасибо тебе… для меня никто никогда ничего не совершал в принципе, я уже не говорю о чем-то подобном.

Он ехидно улыбнулся и вытащил из-за моей спины клубничное мороженое, протягивая его мне.

– Будешь?

– Ты просто само совершенство, мой хитрый Микки.

– Я такой.

Самоуверенный плут.

– Расскажи мне о себе…

Он обольстительно вскинул бровь, ничего не отвечая в ответ.

– Ну ты же обо мне все знаешь, так нечестно. Я тоже хочу.

Майкл стал серьезным, но все же ответил.

– Ну, если вкратце. Я всегда был лучшим, самым приближенным, я был обвинителем душ еще задолго до того, как появился Ад и все к нему прилагающееся. Я восстал против системы и был низвергнут. А потом стал карателем грешников, сам обрекая их же на встречу с собой. За свой, так скажем, самоотверженный промах, я расплачиваюсь уже очень много лет, пытаясь искупить свой главный грех – тщеславие. Ники, каждый проходит через Ад, чтобы заслужить Свет… и я не исключение.

– И ты не можешь уйти? Ты осужден пожизненно?

– Моя маленькая Ники, если б я знал. Может быть ты мое спасение?

Ох, Ники, ты влюбилась не в того парня…

А может как раз-таки в того самого, в того единственного, предназначенного для тебя.

Я посмотрела на невидимый горизонт и, почему-то, подумала о температуре воды в глубине.

Ники, это может плохо закончиться.

Но мои мысли уже улетали к огромной белоснежной такой одинокой луне, когда я сняла с себя одежду и вошла в пучину, из которой не было возможности возвратиться, маня за собой ошеломленного Майкла.

Часть 1. Падший. Глава 11. Смерч

Майкл.

Майк… спокойно… это просто абсолютно голая так горячо желанная тобой девушка… Думал я, завороженно стягивая с себя рубашку, стоя перед чернеющим вдали океаном, давя педаль тормоза до упора в пол, до последнего сдерживая себя.

Моя Ники стояла ко мне спиной по пояс в воде, удерживая себя за плечи, наблюдая за разрастающейся в покрывающемся мглою небе воронкой. Я слышал ее бешеное сердцебиение, когда она повернулась ко мне и опустила руки, открывая моему взору пышную упругую девичью грудь, по которой стекали капельки соленой воды, и которая была частично прикрыта ее длинными густыми волосами словно вуалью.