Сквозь время. Вода и песок

Дом. Дом…дом?!

Если теперь это его дом, то нужно немедленно убираться отсюда!

Кай почувствовал, как в душе вскипает гнев. Брови его нахмурились, скулы затвердели, и он готов был закричать. Завопить во всю глотку или наброситься на любого, кто сейчас хотя бы просто тыкнул бы в него пальцем.

Дом! Это его дом?!

Видимо, эмоции его выдали, потому как Квентин заметил перемены в его поведении и поспешил успокоить.

– Н-не всё так плохо, как ты ду-умаешь! Ту-у-т бывают п-представления всякие! Барды концерты у-устраивают! Художники с вы-ы-ставками приезжают! Как-нибудь с-с-ходим и-и тебе по-о-нравится! Вот увидишь!

Кай Квентину не верил. Чем дольше они находились в городе, тем слабее становилась его вера в то, что здесь вообще можно жить и ему всё меньше нравился этот мир. Если ещё совсем недавно, когда они шли в город, он восторгался открывавшимися его взгляду красотами, то теперь, побывав в нутре, можно сказать, в желудке этого мира, где всё это варится, он захотел сбежать как можно дальше. В голове начали всплывать мысли одна за другой, как можно это сделать.

Сконструировать машину времени? Квентин сам сказал, что на Форчун работал, наверняка он смог бы. Или всё-таки попытаться проснуться? Найти портал в другое измерение? В конце концов, сесть на корабль и уплыть подальше, надеясь, что тот увезёт обратно в привычный мир?

Сделать хоть что-нибудь, лишь бы не оставаться здесь!

Несмотря на все мысли и одолевшие его эмоции, в глубине души Кай уже знал ответ: вернуться невозможно. По крайней мере, сделать это не так просто. Если бы способ действительно существовал, Квентин бы наверняка о нём знал. Или нет? Может, он просто сдался? Перестал искать? Может, способ всё-таки есть?

Они заглянули ещё в несколько мест и отобедали в трактире. Каю кусок в горло не лез. Он едва затолкал в себя ломтик чёрствого хлеба и поковырял вилкой яичницу, а потом Квентин заявил, что пора возвращаться, потому как, по его словам, то, как Кай выглядел, ему совсем не нравилось. Если бы Кай сейчас посмотрел на себя в зеркало, то ему, наверное, его собственный вид тоже бы не понравился, но он бы предпочёл не смотреть. Иногда лучше себя не видеть.

**

Возвращались они в тишине. Квентин шёл впереди, с беспокойством поглядывая на Кая, а Кай плёлся позади, уткнувшись глазами в землю, размышляя о словах Квентина. Размышляя о том, что теперь это его дом. Он прокручивал эту мысль в голове снова и снова с целью понять и принять, но это не помогало. Ему казалось, будто он только сейчас осознал правду. Осознал, что действительно оказался в другом мире и времени. Осознание это навалилось на него тяжким грузом и легло на плечи.

Разве так бывает? Вчера ты сидишь за рулём автомобиля, всюду блестят яркие неоновые вывески, глянцевые витрины. По мостовым стучат каблуки начищенных до блеска туфель спешащих на работу мужчин и женщин, а в пробке сигналят недовольные водители. Ты заходишь в офис, здороваешься с коллегами и начинаешь типичный рабочий день, а тут вдруг р-р-аз! И ты идёшь по лесу из города, в котором воняет дерьмом и мочой, в грязном балахоне. Тебя окружает зелёное раздолье, в глаза светят лучи заходящего солнца, из кустов в наступающей тьме глядят два жёлтых глаза, по лесам бродят стаи голодных волков, а по улицам города расхаживают шайки разбойников, готовые перерезать горло любому за горсть монет. Как будто оказался в книге или в кино.

Они прошли уже добрую часть пути, когда Квентин заговорил и вырвал Кая из задумчивости.

– Кратт тебе н-не понравился.

Механик не спрашивал. Он констатировал факт.

– Нет, не понравился, – протянул Кай, глядя себе под ноги.

– Угу.

Шелест листвы под ногами, шорох земли.

– Мне было так же. Всё казалось здесь уродливым, некрасивым. Д-думал загнусь здесь. Судьбу п-проклинал. Всё надеялся, что проснусь, но наутро мир не исчезал, и-и я решил продолжать жить так, как е-есть. Теперь я привык, и-и всё не так плохо.

– Может всё-таки есть способ вернуться? Хоть что-нибудь? Пусть даже это будет стоить больше, чем мы могли бы себе позволить. Я готов заплатить любую цену.

– Цену? К-кай, у-у тебя ничего нет.

– Знаю! Но даже если…да что угодно! Мне здесь не место.

Кай остановился. Замер.

– Посмотри вокруг, – он обвёл руками пространство.

Квентин встал на месте, посмотрел на Кая и поправил очки.

– Это не наш мир! Где машины? Где дороги? Где интернет? В конце концов, где привычные магазины? А одежда? А где всё это…ну то, к чему мы привыкли? Здесь ничего этого нет! Да, я не спорю, красиво.

Кай посмотрел по сторонам. Зашевелился кустарник. На веточку соседнего дерева села птица и наклонила голову, с любопытством разглядывая путников.

– Но это не то. Не то, Квентин!

– Я з-знаю, Кай.

Они долго молчали. Кай осознавал свою беспомощность и понимал, что больше тут сказать нечего. Квентин понимал это тоже.

– Нам л-лучше вернуться. Темнеет.

Кай тяжело вздохнул.

– Да…да, конечно. Пойдём.

Едва они сдвинулись с места, как Квентин нахмурился. Он пошёл быстрее и махнул Каю рукой.

– В чём дело? Всполошился Кай, едва поспевая за Квентином.

– Ну-ужно идти.

– Квентин?

– И-идём!

Они уже чуть ли не бежали, как вдруг Кай увидел причину случившегося беспокойства. Вернее, услышал. Сначала это были чьи-то голоса, потом на холме показались тени. Квентин дёрнул Кая за руку, и они спрятались в зарослях кустарника, которые исцарапали Каю лицо, цеплялись за рукава балахона колючими ветками.

– Какого…– начал было Кай.

– Тсс! Шикнул на него Квентин.

Голоса становились ближе, и уже можно было разобрать слова.

– Ну и где они? Вопрошал низкий грубый голос.

– А чего ты у меня-то спрашиваешь? Я что, всё знать должен? Только что тут были! Такой же голос в ответ.

– Ещё как должен!

– Тихо! Оба. Ищите. Внимательнее смотрите! Всю округу мне переройте, но найдите их! Они не могли далеко уйти.

Этот голос, в отличие от предыдущих, звучал громко и властно. Каю он не понравился. Совсем.

– Чего уставился? Потом в носу ковырять будешь. Ищи, я сказал!

– А-а?

– Ты тупой?

– Дык нету же их!

– Ну так в кусты лезь! По земле ползай, пока не найдёшь! А ты чего встал? Давай-давай!

Квентин побледнел. Зрачки его стали огромными, глаза забегали. Кай вопросительно глядел на механика, но тот его взгляда не замечал. Кай попытался приподнять голову, чтобы взглянуть на происходящее, но Квентин схватил его за руку и потянул вниз, вцепившись в него глазами. Он медленно качнул головой, предостерегая. Кай пригнулся, и в этот момент предательски громко хрустнула ветка.

– М-м?

– Слышал?

– Не глухой!

– Я тебя не спрашивал, глухой ты или нет, идиот!

– Сам такой!

– Кажется, там!

– Иди!

– Сам иди!

– Иди давай!

– Оба пошли, бараны! Если не найдёте, брошу вас в яму на съедение псам! Поняли?!

– А-а, э-э, не надо, босс.

– Пойдём глянем, что там.

Квентин посмотрел на Кая и ткнул указательным пальцем правой руки вниз. Одними губами он произнёс: “сиди тут”. Кай кивнул, и механик, положив руку на меч, в три быстрых движения поднялся и выскочил на тропу.

– О!

– Нашёл его!

– Он здесь!

– Вижу. Заткнитесь оба!

Квентин стоял посреди тропы каменным монолитом. На его плечах лежали лучи заходящего солнца, едва трепещущий ветер обдувал лицо. Он глядел на незваного гостя с лютой неприязнью, так как гость этот представал перед ним уже не впервые.

– Какая встреча! Проговорил один из троицы. Тот самый, с властным голосом. – А я тебя искал!

– Ч-что тебе от м-е-еня ну-ужно?! Воскликнул Квентин.

– Тише-тише, а то язык проглотишь.

Послышалось два глухих смешка.

– У-уходи!

– Да ну брось, Квентин. Я же только пришёл!

– У-уходи, Ренделл. Я у-уже го-о-во-орил, что не бу-уду с ва-ами работать!

– Говорил-говорил, но время-то идёт, а жизнь на месте не стоит. Всё меняется. Меняются мнения, идеи. Может, ты передумал, а?

– Нет!

– А?

– Нет! Я же-е ска-а-зал!

– М-м? Я в последнее время как-то плоховато слышу. Говоришь, будешь рад?

– Я сказал н-н-ет!

– Хреновый из тебя стратег, Квентин. Включи мозг и подумай. Хорошенько подумай, слышишь? Ты один, здесь, в этом бренном мире…

Кай осторожно приподнял голову и выглянул из кустов. На дороге стояло двое огроменных парней и между ними один пониже. Худощавый, с повязкой на глазу и длинным шрамом от подбородка до виска. Именно он сейчас и разговаривал с Квентином.

–…питаешься впроголодь, воду аж с озера таскать приходится. Живёшь в сырой, пропахшей плесенью башне. Сколько ты так протянешь? Ещё пару лет? В лучшем случае. Потом что? Пойдёшь на улицы Кратта попрошайничать и купаться в дерьме вместе с остальными бродягами? Чтобы вонять так же, как они? Выглядеть так же, как они? Ты механик. Хороший, чёрт тебя побери, механик! У нас ты будешь как сыр в масле кататься.

– М-м-ой ответ то-от же!

Ренделл не унимался.

– Ты только представь. Тепло, уют. Каждый день вкусная еда, чистая одежда. Деньги, женщины, м-м! Там такие красотки, Квен! Пальчики оближешь! А главное – технологии. Любые. Риггер сможет достать всё, что захочешь, ты только попроси! Будешь купаться в шоколаде! Ну же! Соглаша-а-йся! Соглашайся, пока предлагают!

– Нет!

Ренделл покачал головой.

– Дурак ты, Квентин.

Квентин промолчал. Кай заметил, что ладонь его на рукояти меча крепко сжалась, и из ножен показалось лезвие.

– Ладно. Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Не понимаешь метод пряника, будет тебе кнут.

Ренделл потянулся в карман, достал обычную, прямо как в привычном Каю мире, пачку сигарет, выудил одну и закурил, подкурив модной цветастой зажигалкой.

– До меня дошёл слух, что ты ещё одного новика нашёл. Где он? Спросил Ренделл, выпуская дым.

– Те-е-бе то ка-а-кое дело?

– Отвечай на вопрос.

– Я сказал, тебе то-о…

– Отвечай! На! Вопрос!

Квентин промолчал.

Ренделл зажал сигарету между зубов, потянулся в карман и достал оттуда толстый, набитый звонкими монетами кошель.

– Давай попробуем ещё раз.

Мужчина затянулся и выпустил дым.

– Выдай его нам, и эти деньги твои. Здесь…а чёрт его знает, сколько, но тебе хватит. Помыться и в бордель сходить точно. Одежду себе нормальную купишь и по трактирам будешь валандаться ещё около года. Выпивку клянчить. Как оно раньше было, да, Квентин? Я-то знаю, что ты это дело любишь.

– Заткнись!

– Что, правда глаза колет?

– За-а-ткинсь!

– Отдай нам новика.

– Нет!

Ренделл ещё раз затянулся, потом кинул сигарету на землю и растоптал её носком сапога.

– На нет и суда нет, но на минуточку! Позволь мне напомнить тебе, что случилось в прошлый раз.

– За-а-молчи, я сказал!

– Ты проснулся в синяках, весь в крови, а новика и след простыл. Помнишь? Я вот помню.

Кай видел, как злится Квентин. Цвет его лица с бледного стал красным, ладонь на рукояти меча задрожала. Кай только сейчас понял, что упустил момент, когда двое приятелей этого Ренделла куда-то испарились.

– Парни, давайте!

Кусты зашуршали, и Кай увидел над собой лицо одного из дуболомов. Он хотел отползти, но не успел. Здоровяк схватил его за шиворот и выволок на тропу. Коротким движением руки бросил его к ногам Квентина.

Собирая ртом пыль, Кай прокатился по земле и вскочил. Его шатало, но он удержал равновесие.

– К-кай! Удивлённо воскликнул Квентин.

Глядя на Кая, Ренделл состроил гримасу и наклонил голову на бок, широко улыбаясь.

– Так, парни, этого отделайте как следует, – сказал он, кивнув в сторону Квентина, – а новик нужен целым и невредимым. Ну, чего встали, бараны? За дело!

Двое здоровяков, похрустев шеями и пальцами, ринулись в бой. Кай стоял и смотрел на них, не в силах пошевелиться. Он попросту не знал, что делать. Драться ему, конечно, случалось, но не против же таких амбалов! К тому же было это настолько давно, что и не вспомнить.

Квентин среагировал быстро. Он отпихнул Кая в сторону и достал самострел.

– Беги! Крикнул он.

Механик зарядил устройство и спустил курок. Выпущенный снаряд угодил одному из головорезов в лоб. Бандит остановился, покачнулся и прижал руку к голове. На лбу у него краснела круглая ранка, из которой пошла кровь. Здоровяк разозлился, зарычал и выхватил меч. Глядя на надвигающуюся угрозу, Квентин убрал самострел и оголил клинок. Выставил перед собой лезвие и приготовился к бою. Бандит ринулся вперёд, замахнулся, ударил, и звон стали поразил округу.

Пока один схлестнулся в жаркой схватке с Квентином, другой, глядя на Кая, как бык на мулету, рванулся в его сторону. Брови у Кая поползли вверх, глаза расширились. Он отступил на шаг, споткнулся о камень и стукнулся пятой точкой о землю. Засеменил руками и ногами, пытаясь отползти.

Головорез в два больших шага подскочил к нему, схватил за воротник и поставил на ноги. Он замахнулся и со всей силы ударил Кая по носу кулаком. В глазах у Кая замелькало, в носу противно размякло и хрустнуло. Он пошатнулся, отступил назад и чуть не упал, но чудом устоял на ногах. Здоровяк снова начал наступать, но на этот раз Кай решил не сдаваться без боя. Он с криком бросился вперёд и, насколько хватало сил, дважды ударил здоровяка в живот. Отскочив, он замахнулся и саданул дуболома по лицу, угодив костяшками пальцев прямо в глаз. Не ожидая такой прыткости от противника, бандит, стоя на месте и закрываясь руками от ударов, опешил. Он посмотрел на Кая, нахмурился, достал меч, замахнулся и ударил.

Растерявшись, Кай инстинктивно выставил перед собой левую руку, защищаясь. Зазвенело, и меч отскочил от высокопрочного сплава, не оставив на нём ни царапинки, выскользнув из руки своего владельца.

– Какого чёрта ты делаешь?! Новика не трогать! Не трогать, я сказал! Крикнул Ренделл.

Здоровяк потупился, и Кай воспользовался его замешательством. Он схватил меч, подскочил к противнику и вонзил лезвие головорезу в живот.

Бандит выпучил глаза, хватанул воздуха, и изо рта у него хлынула кровь. Глядя на рану, он обеими руками взялся за лезвие. Завыл он так, что у Кая мураши по всему телу побежали. Кай напрягся, крепко сжал рукоять и выдернул меч из раны. Брызнула кровь, здоровяк заорал громче, прислонил к ране руки и упал на колени. Он глядел на то, как кровь бьёт из него фонтаном, и жалобно скулил. Тяжело дыша, Кай стоял и смотрел, как головорез, корчась в муках, делает последние вдохи.

– Тебе хана, Квентин! Крикнул Ренделл.

Кай поднял голову и увидел, как Ренделл кружится в бешеном танце с Квентином, орудуя двумя клинками и посылая в его сторону удар за ударом. Второй здоровяк наседал на Квентина сзади. Кай понял, что долго механик не протянет. Он вернулся глазами к истекающему кровью бандиту, но тот уже лежал на земле трупом, а вокруг него во все стороны расползалась лужа густой красной крови.

Кай вытер вспотевшую ладонь о пыльную ткань балахона, взялся за рукоять поудобнее и с криком понёсся на здоровяка. Бандит заметил его ещё на подходе. Вместо того чтобы парировать направленный на него удар, замахнулся и ударом снизу шибанул Кая по рукояти меча, лишь чудом не зацепив ему кисть. Сталь громко зазвенела, и Кай едва удержал меч, хватаясь за головку эфеса.

Головорез бешено заорал, подступил к нему и приготовился ударить снова.

– Ха! Крикнул Квентин. Он крутанулся, уклоняясь от ударов Ренделла, и в пируэте полоснул наступающего на Кая бандита по спине. Здоровяк вскрикнул и повернулся. Кай воспользовался моментом. Он подскочил к врагу сзади и вонзил острие с обратной стороны сердца. Головорез закричал, развернулся и посмотрел на Кая налившимися кровью глазами. Меч выскользнул у Кая из рук и остался торчать в израненном теле.

Бандит сделал шаг по направлению к Каю, потом ещё один и на третьем упал на правое колено. У него на губах выступила кровавая пена, крылья носа зашевелились, надуваясь от бурного дыхания. Он попытался встать, но не смог. Посмотрел на торчащее из груди лезвие и свалился в грязь лицом.

Зазвенело. Ренделл обезоружил Квентина и отскочил. Механик выставил в стороны руки и, внимательно глядя на врага, замер на месте.

– Ты за это поплатишься! Бешено заорал Ренделл, глядя на трупы бывших напарников.

Он рванулся вперёд и нанёс удар. Квентин отскочил, достал самострел и стрельнул в Ренделла. Шарик угодил тому в ногу. Он вскрикнул, отпрыгнул в сторону и, тяжело дыша, поглядел на Кая, потом на Квентина. Закричал от злости, развернулся и кинулся прочь.

Квентин завёл самострел, зарядил шарик и выстрелил ему вдогонку, но промахнулся. Кай сорвался было с места и пустился в погоню, но Квентин схватил его за руку и остановил.

– Н-н-ет! Стой! Крикнул механик.

– Он же убегает! Воспротивился Кай.

– У-успокойся!

Кай долго смотрел на Квентина, изнемогая от злости и нетерпения, потом опустил меч, отошёл в сторону и вдруг понял, как сильно он вымотался. У него закружилась голова.

– Кажется, я сейчас…– проговорил Кай и прижался к стволу широкого дуба.

– Ты-ы в по-о-рядке? Спросил Квентин.

– Угу, – промычал Кай и его вырвало.

**

Когда они вернулись в башню, Кай валился с ног. Он поднялся в свою тесную, пропахшую сыростью комнату и бухнулся на кровать. Квентин ему ничего не сказал. Он молча прикрыл дверь и спустился в гостиную. Кай не знал, да и не мог знать, что он просидел там ещё несколько долгих часов, вспоминая то, что случилось с ним однажды. То, о чём ему напомнил Ренделл. Он долго пытался об этом забыть и думал, что забыл, но боль в груди и воцарившееся в сознании смятение говорили ему об обратном. Он не забыл. Никогда не забудет. Не забудет, как однажды новик, которого он случайно нашёл, помог ему встать на ноги, дал ему кров и многому научил по части основ механики, предал его и сбежал к Риггеру. Ни с того ни с сего. Наверное, ему стоило быть благодарным за то, что тот не зарезал его. Или за то, что не добил, как ему, наверное, приказали. Может и так, но отчего-то Квентин не испытывал ни малейшей благодарности к Линде. Более того, он презирал её после этого. Если бы они встретились сейчас, он бы без малейшего колебания пустил шар ей в лоб и не пожалел бы об этом. Правильно бы сделал. Наверное.

Ещё его беспокоила мысль о том, что Ренделл не отстанет от него и будет дальше появляться в его жизни до тех пор, пока он, наконец, не согласится на его предложение. Он уже не раз над ним раздумывал, но не был к такому готов. Работать на Риггера означало быть с ним заодно и творить зло в этом мире. Квентин может и не был самым добрым человеком на свете, но и злодеем не слыл. У Риггера наверняка были лучшие лаборатории и мастерские, которые позволили бы ему создавать всё, что он только бы пожелал. Он мог бы…мог бы…

Когда Квентин понял, что засиделся, он выбросил все мысли из головы и пошёл спать. Он и так не хотел об этом думать. Это всё мозг посылал ему эти дурацкие мысли, от которых он, как и всегда, не мог избавиться. Уснул он только под утро.

**

Кай закричал, и крик его отскочил громким эхом от холодных каменных стен. Он вскочил с кровати, подошёл к шкафу и упёрся в него ладонями, опустив голову. Сердце стучало, глаза навыкате, во рту пересохло. Со лба на пол упала капелька пота.

Ему снился жуткий сон. Его окружали здоровенные амбалы, которые кидались на него, словно волки, кричали и смеялись. Лица их были полны злобы, одежда вымазаны кровью. Кай вертелся из стороны в сторону, размахивая мечом, отрубая им руки и ноги, но они вырастали снова. Потом всё исчезло. Он стоял и смотрел на пурпурное небо, провожая взглядом кровавый закат. Одежда его была мокрой от крови, глаза полны злобы. Он неожиданно рассмеялся. Это был нехороший смех. Злой. Почти безумный. Он стоял и смеялся, а мир вокруг горел ярким пламенем. Кричали мужчины, вопили женщины, ржали лошади. Мир ввергался в хаос, который устроил никто иной, как он. Он, Кай. Смех его становился громче и вот уже звучал по всему миру. Проносился волной лютой ненависти по землям Лоритина. Боль. Страдания. Слёзы. Кровь. Все будут мертвы. Всё будет уничтожено. Кая охватило пламя, и он ярким пылающим светочем прорезал пустоту воцарившейся тьмы.

Сон. Всего лишь сон, но никогда он ещё не чувствовал столько зла. Столько ненависти и тьмы внутри себя. Как будто он и собой-то не был. Будто это был кто-то другой. Тот, кто взял его тело, занял сознание и медленно, но верно вытеснял его. Перебарывая его исхудалые понятия, скучные мысли и никчёмные образы. Подминая их под себя.

Кай вспомнил о том, что случилось вчера. Вспомнил про Ренделла и двух здоровяков, которые накинулись на них. Низ живота свело судорогами и Кая замутило. Он согнулся пополам. Застонал.

Он защищался. Оберегал свою жизнь. Иначе бы его убили. Убили и всё тут. Он больше никогда бы не проснулся. Не увидел бы этот мир. Не чувствовал бы этот холод и даже этих судорог. Только сейчас Кай понял, что мышцы рук и ног у него болят. Неудивительно. Особенно если учитывать то, что не дрался он чёрт знает сколько лет, да чтобы мечом, ещё и насмерть!

Кай снова застонал. Он прикрыл глаза, и перед мысленным взором предстало очумелое лицо бандита, в которого он вонзил меч. Холодная столь прорезала кожу с мягким шипящим свистом. Кровь брызнула фонтаном.

Кай дёрнул головой, и челюсть у него сжалась.

Лезвие опустилось ему на руку. Воздух задрожал, испуская во все стороны от места удара раскалённые волны невидимого пламени. Всё как будто не по-настоящему. Не здесь. Не с ним. Лицо бандита полно злобы. Он хочет убить. Хочет крови.

В дверь постучали. От неожиданности Кай подпрыгнул на месте. Он посмотрел на свои руки. Пальцы его впивались в двери шкафа. Под ногтями правой руки побелело.

– Кай? Ты-ы проснулся? Послышался голос Квентина.

Кай убрал руки от шкафа и тихонько выдохнул. Образы покинули его сознание, тело расслабилось. Полегчало. Надолго ли?

– Да, я…сейчас спущусь.

– Хо-о-рошо. Я открою тебе дверь, ладно? Жду внизу.

Послышалось негромкое железное клацанье, потом замок в двери хрустнул, и Квентин пошёл вниз по лестнице. Звуки его шагов постепенно стихли. Кай провёл ладонями по лицу, выпил воды из кувшина на тумбе и начал одеваться.

**

Квентина в гостиной не было. На столе стояла кружка молока, лежала краюха хлеба, и из большой глиняной тарелки на Кая раскосо смотрела глазунья. Кай сел за стол, посмотрел на еду, взял было в руки хлеб, поднёс ко рту и остановился. Он вдруг понял, что совершенно не хочет есть. Настолько не хочет, что еда стала противна, а в горле встал ком. Он долго сидел и пялился на яичницу, но так и не решился съесть хотя бы кусочек. Кай встал из-за стола и направился к двери. Ему захотелось подышать свежим воздухом.

Лучи утреннего солнца ударили по глазам, и Кай заслонился от них рукой. Механик в одних штанах и рубашке стоял в нескольких шагах впереди, размахивая длинной палкой. Сопровождая каждый свой выпад коротким воинственным выдохом.

– А-а, ты уже по-оз-а-а-втракал! Констатировал он, когда увидел Кая.

Кай помотал головой.

– М-м. Понятно, – протянул Квентин.

Воцарилась тишина.

Кай опустил голову, разглядывая свои ноги. Он поднял руку и покрутил указательным пальцем перед лицом, пытаясь произнести вопрос, который вертелся у него на языке.

– Ты…ты когда-нибудь…– Кай вздохнул и выпалил, –…часто тебе приходилось убивать?

Квентин опустил палку и упёрся ей в землю. Он посмотрел в сторону, громко цокнул языком, потом вернулся глазами к Каю и ответил.

– Приходилось. Ту-ут по-другому быть не мо-о-жет, Кай. Либо ты, либо тебя.

– Угу, – промычал Кай. От слов Квентина легче ему не стало.

– Этот Ренделл, он не первый раз приходит. Подсылал ко мне всяких. И не-е та-а-кое бывало.

– М-м, – промычал Кай. Ему немедленно захотелось сменить тему. – Ты что делаешь? Поинтересовался он, кивнув на палку в руках Квентина.

– А-а, это! Воскликнул Квентин, проследив за взглядом Кая. – Я ре-ешил, что тебе не помешает.

– В смысле…?

– Не помешает научиться.

Квентин поднял палку и нанёс два быстрых удара невидимому противнику, после чего сделал резкий выпад и выпрямился.

– Научиться чему?

– Д-драться!

Квентин отступил назад, скакнул в сторону, пошёл полукругом, присел, отвёл руку назад и снова сделал выпад. Быстро отскочил, парировал невидимый удар, крутанулся на месте и замер.

– Где ты этому научился? Удивился Кай, глядя на то, как ловко Квентин орудует палкой.

– Это до-олгая и-история.

Лицо Квентина стало серьёзным.

– Если то, что бы-ы-ло вчера, повторится снова, ты должен у-у-меть себя защитить. Если со мной что-то случится, ты до-о-лжен уметь по-о-стоять за себя!

Кай молча глядел на Квентина, понимая, что тот абсолютно прав и дело тут даже не в том, случится с ним что-то или нет. Всё равно после того, как Кай отдаст ему детали из капсулы, их пути разойдутся. Дело в том, что этот мир, каким бы он ни был, жесток. Кай убедился в этом лично. Люди здесь другие. Совсем. Он видел это на рынке. Видел это по лицам стражников, торговцев и обычных горожан. Он чувствовал это и прекрасно понимал, что один здесь, будучи совершенно не приспособлен и уж тем более не умея драться, он не протянет. Его обворуют и изобьют разбойники в первый же день после того, как он начнёт своё бесцельное путешествие в одиночестве.