ЧЕРТОГ ЛИСЫ

Такое обращение всегда действовало магически. Как бы старушка не сердилась на шалости девочки, стоило ей произнести "бабушка Пелагеюшка", как сердце ее таяло от нежности.

С тех пор между ними не возникало конфликтов и споров, жизнь пошла своим чередом. Пелагея Герасимовна вышла на пенсию, но продолжила подрабатывать на заводе вахтером, а Елизавета получила красный диплом и устроилась на местный телеканал. Для полной гармонии не хватало лишь Тамары, о местонахождении которой по-прежнему не было вестей. Конечно, официальный розыск женщины был давно прекращен, но материнское сердце продолжало ждать и верить в чудо… Лиза подключила все свои связи в мире журналистике, но, увы, это не приблизило девушку к матери ни на шаг…

Спустя несколько лет Елизавета заработала репутацию самого востребованного репортера области, ее бабушка же, старея, приступила к коллекционированию хронических болячек. Со временем к остеохондрозу, гипертонии и аритмии добавился страшный диагноз – онкология. Раковые клетки образовали опухоль и настолько стремительно распустили щупальца-метастазы по всему телу, что Пелагея Герасимовна буквально на глазах внучки из пышущей здоровьем крупной женщины высохла до костей. Она стоически терпела адские приступы боли, стараясь купировать их назначенными лекарствами. От госпитализации она отказалась, понимая, что химиотерапия уже не поможет, да и дорогостоящие импортные препараты лишь ненадолго оттянут неизбежный финал. Старушка угасла, как свеча на ветру, за четыре месяца. В тот день Лиза, будто предчувствуя трагедию, впервые за всю карьеру отказалась от поездки в соседний город по заданию главреда, и помчалась домой. Она с трудом попала трясущейся рукой в замочную скважину. Бабушку она застала в дальней комнате, та лежала на полу у кровати.

– Ба, ну, зачем ты вставала?

Тонкие обескровленные губы разжались и чуть слышно шепнули.

– Лисенок, мое время пришло. Прошу, выслушай… – каждое слово давалось женщине с титаническим трудом, но она перевела дыхание и продолжила.

– Дом наш продай. Как есть продай, ничего не забирай, кроме сундука на чердаке… – Бабушка вложила ключ в ладонь внучки. – Небогатое приданое, но иного нет. Денег должно хватить на покупку жилья в городе, хотя бы на комнату. Не горюй обо мне дюже, я прожила, пусть и не очень долгую, но хорошую жизнь. Благодаря тебе… И ты живи, мой Лисенок, все у тебя будет хорошо. Тебе уготована необычная судьба. Может, когда-нибудь ты найдешь Томочку, и вы будете счастливы.

Губы Пелагеи сложились в поцелуй, и Лиза подставила покрытый ледяным по́том лоб. Прикосновение оказалось последним для старушки. Голова ее безвольно откинулась на бок и в этот момент Елизавета поняла, что осталась совсем одна в огромном мире…

Глава 3+

Похороны прошли скромно, в кругу пары бывших коллег Пелагеи Герасимовны, нескольких соседей из ближайших домов и Лизы. Она перемыла грязную посуду, погасила свет во всем доме, оставив включенной лишь соляную скалу – единственное оружие Лизы в борьбе со страхом темноты, и прилегла на кровать. Усталость так и не призвала сон. В мягком оранжевом свечении необычной лампы девушка рассматривала фотографии на стенах комнаты. Вот они с бабушкой в цирке, на плече у каждой по маленькой обезьянке. Она помнила этот момент: сначала девочка испугалась диковинной зверюшки, но, когда острые коготки коснулись шеи, Лизочка испытала неописуемый восторг, который и успел запечатлеть ловкий фотограф. Пока проявляли и распечатывали снимок, Пелагея Герасимовна отвела внучку в буфет и угостила попкорном с Пепси. Этот вкус она запомнила навсегда! Бабушка с умилением смотрела на счастливую девчушку, и сама радовалась, как ребенок.

С соседней фоторамки на девушку смотрели ее родители. Папа в простеньком темном костюме, мама – в свадебном, перешитом из бабушкиного, платье и фате. Молодые, красивые, беззаботные. Живые… Если бы они только знали, как изменится их жизнь всего через пару лет…

На следующем изображении Елизавета увидела себя подростком. Долгожданная экскурсия на звероферму. Местный предприниматель, занимавшийся разведением пушных животных на продажу, открыл на территории своего ЛПХ небольшой контактный зоопарк. В те годы подобное развлечение было в новинку, и у подворья каждый день толпились группы школьников и студентов. На фото девочка сидела на широком отполированном пне, а на ее коленях свернулась калачиком лиса-огневка. Зверек казался игрушечным. Патрикеевна лежала неподвижно, проворно пряча влажный носик в огромный пушистый хвост, и лишь бегающие глазки говорили о том, что лиса – настоящая. Лиза аккуратно водила ладонью по ярко-рыжей шерсти, чувствуя тепло и игру мышц под кожей хищницы. В одно из мгновений лиса подняла голову и позволила погладить лобик. Девочка с осторожностью провела пальцами по длинной мордочке. Лисица снова свернулась клубком, и тут же щелкнул затвор фотоаппарата. Подошел сотрудник зоопарка, чтобы забрать зверька. Лиза и опомниться не успела, как плутовка извернулась и попыталась ее укусить. Острые зубы сомкнулись в паре миллиметров от Лизиного запястья.

– Алиса! Нельзя! – крикнул мужчина, поднимая животное за шиворот. – Что с тобой сегодня?

– Ничего страшного, наверное, я ее чем-то напугала, – пролепетала Елизавета и поспешила отойти на безопасное расстояние.

– Прости, пожалуйста, Алиса никогда не кусалась. Мы вырастили ее с маленького лисенка, и она всегда была дружелюбной, – оправдывался работник подворья. – Она тебя поранила? Покажи.

– Она не успела, – сказала девочка, закатывая рукав и демонстрируя целостность руки.

Инцидент с лисой немного омрачил впечатления от поездки на звероферму. Но сегодня, спустя почти два десятка лет, Лиза с приятной грустью вспоминала тот день. Ради экскурсии для внучки Пелагея Герасимовна с трудом заняла денег, лишь бы ее Лисенок был не хуже всех в классе…

Нет, поспать явно не удастся. Неожиданно в голове всплыли последние слова бабушки о приданом, спрятанном на чердаке. Точно! Где там ключ? Девушка прошлепала босыми ногами в прихожую, где набросила любимую ветровку старушки. Она все еще хранила запах дешевого порошка и духов с ароматом сирени. Сколько Лиза себя помнила, Ба пользовалась только ими. Даже в лютые февральские морозы от Пелагеи Герасимовны пахло весной и свежестью.

Фонарик, шапка и уличные сапожки – вполне достойная экипировка для секретной вылазки. Деревянные ступени приветливо скрипнули и позволили Лизе подняться на чердак. Затхлый воздух наполнил легкие. Она неспешно провела рукой, и свет фонарика начал выхватывать из мрака груды старья. Мешки с вещами и школьными учебниками, игрушки, санки и велосипед, лошадка-качалка и многое другое. Лиза еще раз мысленно поблагодарила бабушку за счастливое детство. Надышавшись пылью, она громко чихнула, чем распугала пушистых серых жителей. В попытках скрыться от незваной гостьи мыши тут же зашуршали по углам. Где же здесь спрятался завещанный бабулей сундук? Огромный ларь притаился в укромном уголке под завалами барахла. Девушка похлопала по карманам пижамы и достала прихваченный ключ, который, спустя мгновение, послушно нырнул в скважину. Несмазанные петли издали неприятный скрежет, и Лиза с трудом отбросила обитую железом крышку. "Брюхо"сундука хранило множество мелких вещиц, часть которых сходу привлекли внимание девушки. Она сдвинула в сторону кучу тряпья и на освободившееся место складывала то, что доставала из тайника. Сначала Елизавета взяла пару браслетов. Один был сплетен из разноцветных кожаных полосочек, второй – из бисера разной калибровки. Она по очереди приложила украшения к запястью: до чего же необычные безделушки! Вдоволь налюбовавшись, она отложила их в сторону и продолжила знакомиться с приданым. Следующим объектом изучения стал набор из бус и серег. Мелкие бусинки приятно поблескивали в свете фонарика. Девушка присмотрелась и заметила среди цветных шариков еще и странные символы. Похожи они были на рунические. Еще больше ее удивила следующая находка – нечто, похожее на брелок. Пушистое лисье ушко, прикрепленное к сплетенной из ленточек петельке, так и просилось к связке ключей.

– И откуда у Ба столько странных вещиц? – шепнула самой себе Лиза.

Она продолжила копаться в сундуке, все больше удивляясь его содержимому. Колоритная атрибутика настолько впечатлила девушку, что даже обнаруженный сверток, замотанный в цветастый платок, не вызвал должного интереса, а находка между тем заслуживала внимания. Елизавете всегда казалось, что они с бабушкой перебиваются с копейки на копейку, но здесь, на вскидку, было не меньше миллиона.

– Вот так Ба! – восхитилась бабушкиной практичностью внучка, но тут же огорчилась, осознав, что эти накопления, возможно, могли бы продлить старушке жизнь.

Отложив деньги в сторону, Лиза достала из сундука что-то тряпичное. Развернула и вновь обалдела. В ладонях оказалась льняная рубаха в пол, расшитая славянской символикой. Здесь же была невероятной красоты понёва, а под ней лежала пара настоящих лаптей из лыка. Облачению было минимум полвека, но нити, сплетающиеся в причудливые узоры, все еще были крепкими и хранили яркость цветов. Елизавета не удержалась и приложила к плечам наряд.

– Невероятная красота! – ахнула она, – наверное Ба занималась в каком-то кружке самодеятельности. Но она никогда об этом не говорила…

На дне ларя нашлось очелье из бисера с ряснами, выполненное в стиле найденного ранее браслета. Лиза примерила и его. Последним в списке находок стал небольшой холщовый мешочек, в свете фонаря казавшийся почти черным. Девушка аккуратно потрясла его, и содержимое отозвалось приятным перестуком. Дернув за тесьму, она высыпала на ладонь горстку небольших камней. Их оказалось пятнадцать, и на бочке́ каждого Лиза обнаружила начертания рун. Из курса старославянского девушка немного разбиралась в славянских письменах, но эти символы видела впервые. Она рассмотрела каждый. Одни были похожи на геометрические фигуры и математические знаки, другие – на современные латинские буквы, третьи – отдаленно напоминали схематические изображения животных.

– Занятное приданое, с какой стороны не посмотри… – задумчиво прошептала Лиза.

Она сложила все содержимое сундука, кроме свертка с деньгами, обратно, и, положив фонарик в ногах, опустила вспотевшие ладони на вещи. Она закрыла глаза и представила бабушку в славянском одеянии, что вызвало улыбку умиления, а руки будто почувствовали приятное тепло. Так, на коленях, она просидела несколько минут. В полной тишине разбежавшиеся мыши осмелели и вновь зашуршали по углам. Елизавета опустила тяжелую крышку ларя, взяла накопления и неторопливо покинула чердак.

Несмотря на то, что на работе Лизе дали недельный отгул, уже на следующее утро она отправилась в редакцию. По пути девушка заглянула в банк и открыла счет, на который внесла бабушкины сбережения. Минувшей ночью она твердо решила исполнить последнюю волю Пелагеи Герасимовны – приобрести квартиру в черте города, а до вступления в наследство и последующей продажи дома сберечь найденные на чердаке деньги.

– Лизочка, я таки бесконечно сопереживаю твоей невосполнимой утрате! – вскрикнул Давид Моисеевич, вставая из-за стола.

Мужчина по-отечески заключил сотрудницу в объятия и поцеловал в макушку.

– Спасибо, Моисеевич, – ответила Лиза и немного отстранилась. Главред вернулся на рабочее место.

– Девочка моя, а что ты здесь делаешь? Я таки отчетливо помню, что запретил тебе появляться в редакции как минимум неделю. Или ты надумала (только попробуй) уволиться?

– Не дождетесь… – слабо улыбнулась Лиза. – Не могу я дома находиться, честное слово… Все время кажется, что бабуля вот-вот войдет в кухню, обнимет, заведет разговор, как всегда, спросит о пожеланиях на ужин. Но… Нет, этого больше нет… И никогда не будет…

– Лиза, ты рвешь мне сердце на мелкие кусочки. Ничего не говори, я все понял. Есть у меня для тебя одно задание. Хотел на следующей неделе поручить, но раз уж работа для тебя таки лучшее лекарство от горя, то принимайся сегодня.

Елизавета получила от главреда подробности и тем же днем приступила к сбору информации. Говоря о работе, как способе залечить душевную рану, Давид Моисеевич попал в яблочко. Только любимое дело могло хотя бы частично заглушить внутреннюю боль. После похорон Лиза трудилась на износ. И без того худое лицо осунулось, глаза ввалились, а черные круги вокруг них не мог замаскировать ни один тональный крем. Она прожила в режиме Non-stop полгода, точнее, просуществовала, превратившись в бездушную машину. Лиза бралась за любую работу. Цыгане захватили несколько домов в частном секторе? Появился расхититель могил на городских погостах? Неудачный прыжок подростка-экстримала с заброшенного здания психоневрологического диспансера? Она всегда появлялась в числе первых репортеров, выехавших на место событий. Коллеги в редакции за спиной шептались о том, что она поймала "звездную болезнь"и стала жадной до славы и, как следствие, денег. Но только ей было абсолютно плевать на общественное мнение, достаточно того, что правда заключалась в ином.

– Лизочка, побереги таки себя! От тебя уже одни косточки остались, обтянутые кожей! Ты хоть что-нибудь ешь? Пища для ума не в счет. А когда в последний раз спала?

– Моя бабушка всегда так говорила про косточки… – только и ответила воспоминанием девушка на сокрушения главреда.

– И я с ней категорически согласен!

Глава 4+

Прошло почти полгода. Близилось время вступления в наследство, и притупившаяся боль вновь