Кодекс боя

Сего посмотрел направо, на мальчонку, висевшего рядом с ним. Того самого, которого тащили на веревке. Он весь дрожал от напряжения, по щекам текли слезы.

– Давай, Плакса, – поддразнивал его висевший чуть дальше паренек с желтыми дерзкими шакальими глазами. – Можешь падать прямо сейчас. Знаешь же, что все равно свалишься первым. Вы, серые, для того и созданы, чтобы ночные горшки вычищать.

Снова в голове у Сего зазвучал голос, на этот раз особенно громко, как будто старый мастер стоял здесь же, во дворе. «Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать».

Сего разжал пальцы и ловко приземлился на ноги.

И встретился взглядом с Озарком.

План сработал не так, как предполагал Сего. Показав слабость, он надеялся, что команда простит ему дополнительные часы тренировки и поделится едой. Но нет: словно стая почуявших запах крови волков, она сочла его жертвой.

После изнурительных занятий наставник Озарк задержал новичка и заставил перетащить все оборудование со двора на склад. Работу Сего заканчивал под громкое урчание желудка, в котором со вчерашнего дня не побывало ни крошки.

Придя наконец в спальню, он обнаружил, что отдохнуть негде. Хотя дополнительную койку для него поставили, на матрасе лежало несколько металлических банок. С верхней койки свесился парень со шрамом на подбородке, подцепил пальцем комок зеленой гущи, отправил его в рот и громко рыгнул.

– Будет кровать Модека, – сказал он.

– Модека? – переспросил Сего.

– Да. Вот это Модек. – Парень кивком указал на банки. Говорил он с каким-то незнакомым акцентом. – Команда решила, что сегодня твоя зеленка – его.

С койки напротив подал голос здоровяк, таскавший остальных по кругу. Как и ожидал Сего, его голос звучал так, словно исходил из выдолбленного бревна. Звали парня Дозер, и он действительно имел некоторое сходство с бульдозером.

– Модек наверняка продержался бы на веревке дольше, чем ты, слабак. Поэтому он получил твою кровать, а ты будешь спать на полу, – объявил он деловитым тоном.

Еще один парень подошел к Сего и остановился, скрестив руки на груди и поджав губы. Сего узнал в нем типа с желтыми шакальими глазами, который насмехался над расплакавшимся малышом.

– А теперь Дозер и Коленки займутся нашим новичком, обеспечат ему радушный прием, как велел наставник Озарк, – прошипел он. – Нам здесь не до детских игр. Никто же не знает, как долго придется возиться с этим… Сего.

Здоровяк, которого назвали Дозером, громко заухал:

– Пока у меня не появится патрон.

Желтоглазый презрительно посмотрел на него сверху вниз:

– Заткнись, Дозер. Не вмешивайся, когда я говорю. И патрона тебе не видать еще долго.

Дозер потупился:

– Но, Шиар…

– Как я уже сказал, мы должны обеспечить Сего теплый прием, тем более что он так любезно изъявил желание поработать с ночным горшком. Почему бы не оказать ему ответную любезность, позволив заступить на дежурство уже сегодня? Кстати, меня жутко распирает после зеленки. – Шиар облизнул губы. – Дозер, почему бы тебе не начать? Выдай-ка твой знаменитый вонючий залп – так, чтоб из горшка через край.

Дозер хлопнул в ладоши и направился в смежный со спальней туалет. Проходя мимо новенького, окинул его свирепым взглядом. Шиар же, придвинувшись ближе, прошептал Сего на ухо:

– Не думай, что я не видел. Ты нарочно отпустил веревку. Только имей в виду, серый, жалости ты здесь не найдешь.

После Дозера еще несколько мальчишек потянулись к горшку. Парень со шрамом на подбородке, Коленки, ухмыльнулся.

– Ну, теперь ты по уши в дерьме.

Шиар ушел последним и вернулся с маленькой проволочной щеткой. Протянув ее Сего, сказал:

– Горшок почти полон, и больше половины навалил Дозер. Слей все в помойную канаву, а потом вот этой щеткой вычисти горшок до блеска. Охранник в утренней смене большой придира, так что постарайся, чтоб ни пятнышка.

Вокруг зазвучали смешки, а Дозер даже восторженно хлопнул ладонью по металлическому столбику койки.

Сего не взял щетку, даже не переменил позу, стоя с опущенными руками.

Он знал немало боевых приемов, знал, как надо двигаться, дышать, беречь силы. Но его не учили разбираться с такими вот мальчишками. И снова в самый нужный момент прозвучал в голове голос старого мастера: «Возможно, тебе понадобится отдать позицию, чтобы получить позицию. Не бойся отступить, позволь противнику диктовать тебе темп. А потом, когда он решит, что контролирует ситуацию, воспользуйся импульсом к своей выгоде».

Секунду Сего смотрел Шиару в глаза, а затем с молниеносной быстротой выхватил щетку из его руки. Шиар вздрогнул, но скрыл удивление за натужным хохотком. Сего же приступил к работе и, опорожнив горшок, принялся оттирать его металлической щеткой. Оказалось, это не так уж просто, тем более что приходилось задерживать дыхание. К концу руки до того устали, что повисли плетьми, а перед глазами из-за нехватки воздуха плыли белые круги.

Когда Сего вернулся в спальню, все остальные уже крепко спали. Он нашел местечко в углу комнаты и свернулся калачиком на холодном каменном полу рядом с койкой того малыша. Вскоре стало понятно, почему в команде его прозвали Плаксой – парнишка силился сдерживать рыдания, но все равно под натянутой на голову рваной простыней раздавались всхлипы.

Слушая его плач, Сего заставил себя закрыть глаза и попытался уснуть.

Глава 3

Импульс

Гривар не должен стремиться к владению землей, деньгами и слугами – мирским имуществом – сверх необходимого. Отказываясь от всего и посвящая себя совершенствованию боевого мастерства, гривар освобождается от бремени, чтобы атаковать и защищаться без колебаний.

Седьмая заповедь Кодекса боя

Зеленоватое свечение играло на коже Сего. Легко, без малейших усилий разрезая волны, он чувствовал, как те набухают, проходят под ним и берут курс на далекий берег, о который разобьются в конце пути.

Рой кожистых летучих мышей скользил над водой рядом с ним, то и дело, словно пикирующие бомбардировщики, бросаясь вниз, на пенящийся вокруг него планктон. Мерцающая полоса планктона уходила вдаль, образуя своего рода дорожку для Сего.

Впереди, примерно в десяти ярдах, виднелся темный силуэт. Кто-то другой плыл в той же светящейся полосе, рассекая волны и сохраняя отрыв, сократить который Сего, как ни старался, не мог.

Сего попытался найти свой ритм – ровный, устойчивый, интенсивный. Какое бы физическое упражнение ни выполняли братья – борьбу, бег, скалолазание или плавание, – старый мастер всегда требовал выкладываться по полной.

Ноги, руки, туловище работали в унисон, каждый гребок питался энергией предыдущего, каждый вдох соответствовал каждому рывку.

Сего не думал о мрачных глубинах. Вне светящейся ленты планктона повсюду царила темнота. Небо над ним было таким же черным и непостижимым, как и бездна.

Сего плыл, следуя своему ритму.

Внезапно он услышал крик. Силуэт впереди исчез с поверхности воды.

Сего нырнул и попытался подплыть к тонущему, но ощутил сопротивление воды. Она уплотнялась, становилась вязкой и тягучей. Его движения замедлялись, вода будто застывала вокруг ног и рук.

Воздуха в легких уже не осталось, какая-то сила тянула Сего вниз. Он отчаянно пытался подплыть к тонущему, но не мог сдвинуться с места. Жидкость обволакивала, затекала в рот и уши, душила и застилала глаза.

Он погружался в темноту.

Сего снова проснулся на голом холодном полу в Подземье. И почему-то вспомнил тот светящийся комочек, частенько навещавший его в камере. После перехода в Девятую команду Сего больше не встречался с ним. Ему не хватало тех односторонних разговоров – новые товарищи были далеко не такими хорошими слушателями.

В комнату вошел пожилой охранник. Шагая между кроватями, он тряс их так, что дребезжали железные рамы.

– Пора вставать и приниматься за дело. Шевелитесь, нытики. – Сильнее всего он тряхнул койку Плаксы.

По утрам каждый мальчик получал банку бойцовской зелени. Сняв крышку, Сего поморщился и отвернулся – в нос ударил неприятный запах.

Уловив краем глаза его реакцию, охранник на секунду остановился:

– Тебе чертовски повезло, парень. Есть койка, есть чем наполнить брюхо каждое утро. А ты выйди туда. Посмотри на тех подонков, на кливерных наркоманов, на темное отродье. Поймешь, какой ты везунчик.

После очередной холодной ночи все проснулись голодными и на еду набросились с завидной целеустремленностью, хотя и без восторга. Дозер, закончивший первым, швырнул пустую банку в стену напротив своей койки, подтянул штаны на завязках и громко рыгнул.

– Эх, поскорее бы выйти – я им покажу, на что способен.

Он помахал руками, нанося удары воображаемому противнику.

– С такими панчами тебя ни один патрон не возьмет, – поддразнил его Коленки, парень со шрамом, и, подобрав банку, бросил Дозеру.

Тот сбил ее на лету:

– Да, конечно! А тебя возьмут, когда ты все свои бои проиграл? Да, вентуриец?

– Всего-то один бой, к тому же тот парень весил фунтов на тридцать больше. Бык вроде тебя, качок надутый, умения – ноль. Просто сел на меня и задавил, – объяснил, оправдываясь, Коленки.

– Какая разница, главное – ты проиграл. Патронам важен результат. Ты будешь во дворе с детьми возиться, а я в Лицей отправлюсь. Когда-нибудь стану рыцарем. И сделаю настоящую флюкс-тату.

Коленки захохотал так, что едва не подавился зеленкой.

– Что? – Дозер даже покраснел от обиды. – Почему ты думаешь, что я не поступлю в Лицей?

– Не могу представить тебя рыцарем. Никак ты в этот образ не вписываешься. Разве что какой-нибудь патрон купит тебя со скидкой. – Коленки ухмыльнулся.

Дозер напрягся и даже шагнул к насмешнику, но тут в комнату вернулся старый охранник.

– Поберегите силы для круга. А теперь отправляйтесь во двор. Как я слышал, наставник Озарк приготовил для вас что-то особенное. – Он зловеще усмехнулся.

Сего натянул штаны и сел на койку – ждать своей очереди обрить голову. Бритва была одна, и ее передавали по кругу. Талу требовал брить голову каждое утро, чтобы наносить новое флюкс-клеймо. Сего уже знал, что клеймо обозначает индивидуальную цену каждого ученика в битах. Наблюдавшие за поединками патроны могли определить, кто из мальчишек чего стоит и есть ли смысл его покупать. С каждой победой цена ученика возрастала, и это отражалось в его флюкс-клейме. Цена Сего равнялась пока нулю; его предыдущие поединки всего лишь дали основание считать, что он готов заниматься у наставника.

Построившись позади охранника, команда направилась во двор. Проталкиваясь в голову колонны, Шиар насмешливо посмотрел на Сего. К этому времени у Шиара были самые лучшие показатели; ненамного отставал от него Дозер.

Слушая в перерывах разговоры своих новых товарищей, Сего пытался понять, зачем все это делается. Приобретая мальчишек для своей школы, Талу не стеснялся в выборе средств. Дозера купили по бросовой цене у какого-то уличного торговца, спешившего избавиться от неходового товара перед переселением в Верхний мир. Коленки прибыл с партией вентурийских грантов, отправленных в Глубь для работы в шахтах. Плаксу взяли из сиротского приюта сразу после того, как его родители умерли от киммерийской тени. Некоторых мальчиков просто подобрали на улице. Как и самого Сего.

Шиар был – о чем он непрестанно всем напоминал – из чистой семьи Подземья, которую застали тяжелые времена. Насколько смог понять Сего, родителям пришлось продать все свое имущество и некоторых детей, в том числе и Шиара.

После покупки мальчики проходили курс боевой адаптации – не требующую больших затрат подготовку, направленную на повышение качества и цены продукта. Для тренерской работы с рекрутами Талу нанимал таких людей, как Озарк, обещая им небольшую долю от успешных продаж. После подготовительного курса Талу выставлял юных гриваров в свой круг для показательных боев, чтобы потенциальные клиенты могли наблюдать за ними и делать ставки. Обычно патроны приобретали гриваров в юном возрасте – мальчику легче привить преданность хозяину.

Хотя Сего уже слегка освоился в странном мире Подземья, он понимал, что еще многое нужно узнать и многому научиться.

Наставник Озарк с навсегда, похоже, въевшейся в его физиономию угрюмостью дожидался своих подопечных во дворе.

– Ну что, паршивцы, пора заняться делом как следует. Некоторым из вас предстоит вскоре драться, и мне нужно, чтобы вы победили. Ваша победа – моя победа, а значит, и победа Талу. – Озарк пристально посмотрел на Сего. – Проиграешь – долго не протянешь. Талу ждать не станет – пережует и выплюнет. Вернешься на улицу, откуда пришел, а там киммерийская тень тебя приберет.

В школе Талу подготовка состояла в основном из упражнений, направленных на закалку духа и укрепление стойкости в бою. Здесь не обучали технике боя, не развивали навыки, необходимые для будущего совершенствования. Талу не заглядывал далеко вперед и делал ставку на скорую продажу большей части своих активов.

Для начала Озарк приказал сделать пятьдесят отжиманий, и его металлический голос эхом отразился от каменных стен. Потом мальчики ползали по-собачьи и бегали на четвереньках по периметру двора до полного изнеможения. И в конце еще носили друг друга, пока не валились с ног.

Время от времени Озарк заставлял подопечных вести бой с тенью или демонстрировать круговой удар ногой, что служило для него показателем прогресса. Ему нравилось наблюдать, как мальчишки падают, теряя равновесие в момент поворота. Он не давал никаких советов, не показывал, как наносить раунд-кик, зато издевался над неуклюжестью, разражаясь после каждой неудачи отрывистым и хриплым, как у гиены, смехом.

Сего знал, что старый мастер преподал ему настоящую технику. Показал те едва уловимые движения, которые и делают разницу. Дал понять, что сила любого удара, рукой или ногой, идет от бедер. Научил использовать рычаг и инерцию противника.

Последние несколько дней Сего держался незаметно, выполнял свои обязанности, выносил и чистил горшок – делал все, что от него требовалось. Товарищи по команде продолжали понемногу отравлять ему жизнь: воровали еду, сообщали Озарку о нарушениях и во время тренировок устраивали мелкие пакости вроде тычка в бок.

Он чувствовал, что время использовать импульс противника почти пришло. Нужно, войдя в круг, показать свою силу.

Ждать первого боя Девятой команде пришлось недолго. Наставник Озарк хотел как можно скорее проверить Сего и определить, чего он стоит.

После многочасовых тренировок под глазами у Сего темнели круги, а тело затекло, потому что он по-прежнему проводил ночи на каменном полу. По утрам остальные члены команды смотрели на него сверху со своих коек.

Озарк направился к кругу, мальчишки строем последовали за ним.

– И не вздумайте отлынивать, паршивцы. Лузеры остаются лузерами, – предупредил наставник.

Круг находился в центре большой усадьбы Талу. Сего уже провел здесь несколько поединков, но по-настоящему, открытыми глазами, увидел его лишь теперь.

Весь огромный зал слился для него в шумное, пестрое пятно. Мужчины и женщины сидели вдоль стойки бара, пялились на светящиеся экраны, толпились по периметру круга, разговаривали, чокались стаканами, колотили ладонями по перилам и орали на десятках непонятных языков. В воздухе стоял запах прокисшего эля. Вонючий трубочный дым тянулся к потолку, где собралось серое облако. В дальнем конце зала дымилось на жаровне какое-то мясо, добавляя смраду в и без того душную атмосферу.

Сего уже задыхался, а ведь поединок еще не начался. Подойдя к стене круга, он попытался успокоиться, выталкивая воздух из легких, как учил старый мастер. Вот только вдыхать приходилось тот же воздух, и грудь сжималась все теснее.

Озарк подтолкнул его вперед, в пульсировавший лазурно-голубой стальной круг.

Противник уже стоял напротив – мальчик примерно такого же сложения, может быть на несколько дюймов выше, со вздернутым носом и узкими глазами. Судя по клейму на голове, он имел на своем счету несколько выигранных в кругу боев. Стоявший рядом наставник что-то шептал ему на ухо.

Над кругом вспыхнуло большое световое табло с изображением Сего и его противника, с мигающими цифрами, сосредоточиться на которых не получалось.

Сего почувствовал, как усилилось биение сердца. Отражается ли сердечный ритм на табло? Видит ли это противник? Мальчик попытался сделать еще один глубокий вдох, но безуспешно.

Сего не понимал, ради чего он здесь. Неужели старый мастер обучал его искусству боя для того, чтобы драться в этом притоне на потеху пьяным обитателям Глуби? Чтобы его купил какой-то патрон, на службе у которого он проведет остаток своих дней? Бессмыслица. От бесплодных мыслей кружилась голова.

Откуда-то вдруг вырвался рой светящихся голубых огоньков. Собравшись в гроздь, они повисли над кругом. Сего слышал, что они называются спектралами. Спектралы напоминали светящийся комочек в его камере, но выглядели все же иначе.

Сего сразу ощутил их свет. Он проникал в глаза и растекался теплом по коже. Ничего похожего мальчик прежде не испытывал. Окружавший его хаос растворился в тишине, как будто на арену опустился звуконепроницаемый пузырь. Но можно было дышать. Скопившийся воздух вырвался из легких. Сего вдохнул через нос, и другой, свежий воздух заполнил каждую клеточку тела, побежал вдоль позвоночника, смыл напряжение в плечах и отозвался легким покалыванием в пальцах рук и ног.

Дыхание и сердечный ритм успокоились, все вокруг замедлилось и вошло в фокус. Теперь Сего ясно видел своего противника. Больше никого, только два мальчика, разделенные кругом. Все так, как и должно быть. Его прошлое, его одеревеневшее тело, проблемы с командой и наставником Озарком – все это не имеет теперь никакого значения.

Другой мальчик двинулся в его сторону. Но почему он так неуклюж, так медлителен? Сего остался на месте.

Подойдя наконец на дистанцию удара, противник замахнулся похожей на дубину правой рукой. Сего легко уклонился от нацеленного ему в голову кулака. На лице мальчишки проступило растерянное выражение. Сего видел капли пота на его лбу, видел ошалелые глаза с цитриновыми вкраплениями.

Второй удар – дуговой сверху – также не застал врасплох. Сего схватил противника за локоть, моментально сблизился, крепко обхватил руками и задней подсечкой под колено повалил на пол. Теперь панч – и дело сделано.

– Давай! – крикнул кто-то поблизости. – Вгони его башку в грязь!

Толпа вопила, молотя кулаками по металлическим перилам. Зрители желали увидеть, как он выбьет из мальчишки дух. Сего знал: им нужны кровь и боль. И чем больше жестокости, тем громче будет одобрение.

Краем глаза он поймал взгляд Озарка, взгляд, требующий последнего доказательства превосходства. Эффектная победа повысит цену подопечного и обеспечит скорейшую продажу.

Вся Девятая команда наблюдала за Сего со стороны. На примере поверженного соперника он может продемонстрировать таким шакалам, как Шиар, что их ждет, если они будут и дальше нарываться. Он может заставить Дозера и Коленки уважать его.

Еще хотелось угодить зрителям. Хотелось преподать мальчишке урок, наказать за слабость. Энергия толпы передалась Сего, щупальца гнева разжигали желание бить, бить и бить, пока от противника не останется лишь окровавленная безжизненная оболочка, человеческая шелуха.

«Настоящий страх часто маскируется под силу, и настоящую силу часто принимают за страх». Голос старого мастера перекрыл ор толпы.

Сего увидел страх в глазах побежденного. Такие же глаза были у Плаксы, дрожавшего на веревке в полутемном зале. Он почувствовал страх в толпе зрителей. Эти люди требовали крови, потому что боялись и не были уверены в выбранном ими пути.

Он вдруг осознал, что и сам тоже напуган и только поэтому хочет угодить толпе, своей команде, своему наставнику.

Словно по щелчку гипнотизера Сего вырвался из транса и вместо того, чтобы обрушить на противника град ударов, хлопнул ладонями по ушам. Мальчишка запаниковал и попытался высвободиться. Сего слегка развел бедра, позволив ему повернуться, а потом надавил сверху, ткнув парня лицом в пол. Он хотел закончить побыстрее, но не унижая противника. Руку под подбородок… удушающий захват… Мата-леон – «убийца льва». Парнишка не был львом, но Сего душил его, пока тот не перестал сопротивляться. Очнется через считаные минуты и без единой царапины на лице.

Сего поднялся, оставив на полу безвольно распростершегося соперника. Падающий из-под потолка свет как будто стал еще ярче. Интересно, нет ли там, вверху, в пульсирующем шаре, и того крошечного спектрала из его камеры?

В какой-то момент Сего вдруг почувствовал странное покалывание в том месте, где на бритой голове горела печать. Свет коммуницировал с ним, с его телом, фиксируя каждую деталь боя: сколько раз сократилась сердечная мышца, сколько он сделал вздохов, сколько кислорода пробежало по кровеносным сосудам.

Свет вверху потускнел, спектралы рассеялись – одни улетели в толпу, другие опустились на прохладную поверхность круга. Сего снова стоял в шумном зале. Пьяные зрители все еще кричали, и воздух по-прежнему был пропитан дымом и удушливыми телесными испарениями. Команда противника вошла в круг и выволокла еще не пришедшего в себя мальчишку. Сего ощутил пустоту в желудке.

Его победа не разгладила глубокие морщины, придававшие лицу Озарка вечно хмурый вид.

Схватив Сего за руку, наставник потащил его за собой к выходу:

– Никогда больше не играй со мной. Помешаешь продать тебя поскорее, и я позабочусь, чтобы жизнь не показалась тебе сладкой.

Цена Сего росла с каждым выигранным поединком, и его флюкс-клеймо постоянно менялось. Мальчик посмотрел на свое отражение в грязном зеркале над койками. Странное клеймо жило своей жизнью. Чернила находились в постоянном движении, пиксели не задерживались на одном месте, кружась в ожидании следующей команды от света.

В предыдущем поединке Сего взял верх над парнем из Второго круга, ранее не знавшим поражения. Противник атаковал серией плотных киков. Сего потер бедро, на котором вздулся огромный синяк от удара голенью. Трудно было даже просто ходить, не говоря уже о том, чтобы тренироваться.

С каждой победой отношение остальных членов команды менялось все заметнее, издевательства и насмешки почти прекратились. Да, ребята по-прежнему делали вид, что не замечают его, но консервные банки с койки убрали и его еду уже не трогали.

Плакса и еще один парень из Девятой команды проиграли свои последние бои, поэтому Озарк пришел на дневную тренировку в особенно злобном настроении. Из-за травмированной ноги Сего с трудом справлялся с упражнениями.

– Думаете, можете проигрывать у меня на глазах? Думаете, я вам это спущу? – орал наставник на ползающих на четвереньках подопечных.

Когда Плакса в изнеможении упал на живот, Озарк подошел, наступил ему на спину и прижал к земле.

– Хочешь отдохнуть, нюня? Ладно, а что, если я тоже отдохну, немножко постою здесь? – Он вдавил ботинок в спину Плаксе.

Наблюдая за пытающимся сопротивляться мальчишкой, Сего почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом. Стиснув зубы и сжав кулаки, он забыл и собственных болях, и об упражнении, которое следовало выполнять. Стоя на четвереньках в пыли, он неотрывно смотрел на Озарка.

«Гнев подобен кипящему котлу с водой. Он полезен, если ты способен поддерживать ровное кипение, но бесполезен, если перельется через край».

Старый мастер, как всегда, был прав. Напади сейчас Сего на Озарка, последствия будут ужасными для всей команды, включая Плаксу. Сего медленно выдохнул.

Озарк убрал ногу со спины мальчишки и рывком поставил его на ноги.

– Пошел! Шевелись! – крикнул он, подталкивая подопечного.

Заключительным упражнением в этот день был бег с веревкой, и к его началу вся команда уже едва стояла на ногах. Мальчики закрепили узловатую веревку на карабинах и подтянули ее, чтобы не было провисания. В этот раз Озарк вышел за лимит времени. Он хотел, чтобы подопечные стали сильнее и могли побеждать и чтобы вместе с ними побеждал он. Но то, что наставник требовал теперь, уже нельзя было назвать тренировкой. Это была пытка.

Началось как прежде – хаотично. Дозер бросился вперед, увлекая за собой остальных; кто-то спотыкался, кого-то водило из стороны в сторону, кто-то падал. В таком режиме дойти до конца они бы не смогли.

Сего оказался в середине цепочки. Понимая, что должен что-то сделать прямо сейчас, он положил руки на плечи бегущего перед ним. Коленки испуганно обернулся и подозрительно посмотрел на Сего. Тот ничего не сказал.

На каждом шаге Сего слегка опирался рукой на соответствующее плечо товарища, который, пройдя круг, повернулся к нему и кивнул – он понял. Коленки положил руки на плечи Шиара, а Шиар в свою очередь на широкие плечи Дозера.