Древние узы. Пришествие

Вечером прошлого дня за ужином дошло до того, что Айяр в гневе велел ей убираться в спальню и не показываться ему на глаза пока дурь из головы не выветрится. После такого еще более странным казался его вызов в такую рань, да еще и в зал малого круга совета – это же неслыханное дело. Женщинам в Хойрис запрещалось учувствовать в государственных делах и входить в палаты совета.

Несмотря на то, что Хойрис во всех официальных бумагах значилась республикой, по факту, после того как были поглощены все остальные государства на Корусе, она стала империей, которой последние триста правила династия Эйгоров. Тисса, а точнее Первая принцесса Тиссея эль Айяр Эйгор, была единственной дочерью и наследницей престола. Поэтому отец в последнее время все сильнее гневался на сумасбродства дочери. Принцесса выдавала в адрес женихов и потенциальных правителей все более изощренные издевательства. Правитель Айяр не мог допустить абы кого к управлению страной, а со всеми достойными претендентами его любимая дочь, на удивление быстро, смогла рассориться, и грозился выдать ее замуж за того, кого сам сочтет достойным правления.

– А где стража? Куда все пропали и почему мы так торопимся? Ульма что происходит? – Спросила Тисса. Они со служанкой быстро перемещались по пустынным коридорам дворца. Принцесса, несмотря на то что была на полголовы выше служанки, едва за ней поспевала. Через распахнутые окна до девушки доносились едва уловимые запахи дыма. Несмотря на то, что по общепринятому календарю сейчас была зима, на юге республики, где и располагалась Столица было невыносимо жарко круглый год, так что жечь костры никто бы не стал, а значит где-то начинался пожар.

Потому то еще более странным казался тот факт, что стража куда-то пропала, и на улице все тихо, не слышно мужских криков и женских причитаний и не бьет тревожно колокол. Лишь только ветер шелестел листвой финиковых деревьев, да на востоке зарождалась обманчиво нежное солнечное сияние. Буквально через пять часа мостовые нагреются так, что босой ногой невозможно будет ступить.

– Отец вам всё объяснит, госпожа, а пока давайте поторопимся, – Ответила Ульма, прибавляя шаг и поправляя на плече, постоянно сползающий, вещевой мешок, который она неизвестно в какой монет успела набить какими-то вещами Тиссы.

Попетляв с полчаса по коридорам дворца, при чем как поняла Тисса шли они не самым коротким путем, а коридорами для слуг, что значительно увеличивало маршрут, но притом практически полностью исключала возможной встречи с кем бы то ни было. Вышли они из боковой двери, которую скрывал ковер, в приемной перед залом малого круга совета.

Приемная была красива, застланная коврами в хойрисской расцветке – красно-золотые узоры на черном полотнище. Вдоль стен стояли скамьи, отделанные красным бархатом с золотым шитьем. Сейчас они вопреки обыденности пустовали, а не были битком набиты ожидающими аудиенции у правителя просителями. На стенах, облицованных розовым мрамором, висели гобелены, рассказывающие победоносную историю республики, по бокам от каждого из них размещался штандарт прославленного полководца. Высокие и узкие стрельчатые окна, были остеклены мозаичными стеклами, дававшими днем причудливые радужные переливы, сейчас были темны. Под потолком висела позолоченная люстра с вставками горного хрусталя, в которых отражался свет артефактных камней, излучающих мягкое золотистое свечение.

Свет люстры был максимально приглушен от этого Тисса не сразу заметила Сархона, который прислонился к стене в одной из них, предназначенных для церемониальных доспехов правящего рода. Сархон был личным телохранителем правителя и в тот момент, когда женщины вышли из двери слегка обнажил искривленную саблю, но рассмотрев выходящих на свет, вернул ее обратно. Он перехватил взгляд Ульмы, и та кивнула ему в ответ, на не озвученный вопрос, и мужчина открыл дверь в помещение.

– Повелитель вас ожидает, Госпожа, – Прошелестел его низкий голос. Тисса перевела взгляд с него на присевшую на одну из скамей старшую женщину, поняла, что идти внутрь ей предстоит одной. Это было странно, но она от чего-то совсем не желала переступать порог зала совета, будто внутри ее ждал не отец, а какое-то чудовище из сказок, которые в детстве ей рассказывала Ульма. Взявшись за искусно вырезанную дверную ручку из кости элефа1, Тиссея с трудом открыла тяжелую позолоченную створку и прошмыгнула в образовавшуюся щель.

Повелитель Айяр эль Фарах Эйгор сидел в высоком кресле во главе овального стола тяжело опершись на подлокотник. Ему было немногим за пятьдесят – это уже достаточно солидный возраст, но в виду того, что правитель был сильным магом, «десяткой» по общей классификации. Возраст не сильно сказался на его облике, ведь маги и силовики старею значительно медленнее обычных людей. Он был все также статен, как и в тридцать. Шириной своих плеч правитель не уступал Сархону, который был силовиком «семеркой». Точеный профиль его обрамляла густая окладистая борода, в которой только пару лет назад начали пробиваться седые пряди. Айяр всегда, толи в шутку, толи в серьез обвинял в этом Тиссу, говоря, что ее постоянно сменяющие увлечения, когда-нибудь сведут его в могилу. Еще бы! К шестнадцати годам Тиссея овладела в совершенстве всеми наречиями Хойрис и в совершенстве знала официальную речь Империи Масха, была искусна в стрельбе из лука, и малого арбалета, а также из артефактного стреломета. Несмотря на то, что дочь была всего лишь «восьмеркой», что было не значительным показателем для представительницы древнего дворянского кода, она с отличием закончила первую ступень обучения в ранге видящей первой степени. Она уже сейчас была готова завершить вторую пятилетку обучения и сдать экзамены средней ступени на год раньше для получения звания бакалавра. Айяр очень любил свою дочь и гордился ей, хотя никогда открыто этого не демонстрировал. Он, буквально, готов был пожертвовать чем угодно ради нее.

Сейчас же государь выглядел тень самого себя, щеки ввалились, слипшиеся пряди черных волос прилипли ко лбу, а самого его всего скособочило на левую сторону, и он казался в два раза меньше себя прежнего. Когда Тисса вошла, он как раз правой подрагивающей рукой пытался запечатать какой-то конверт, но удавалось ему это с трудом.

– Отец что случилось? Ульма и Сархон ничего не говорят, нам что грозит опасность? – Говоря это принцесса направилась было к столу, чтобы помочь отцу с неподдающейся печатью.

– Сядь, – Хрипло приказал Айяр, и Тисса не посмела ослушаться, присев на ближайший к ней стул. – У нас мало времени, а мне нужно тебе многое сказать.

– Ты помнишь пророчество Снея. Не отвечай, знаю, что помнишь. Так вот оно начало сбываться. Кристалл в груди статуи пророка пробудился и выдал поток силы, который оказался проклятьем. Тисса – дочка, город пуст, от того вы с Ульмой по пути сюда и не встретили никого. Предполагаю, что проклятье выжгло всех и совет, и гвардию, и орден магов. Архимаг и мейстеры первой степени может, конечно, выжили, ну и Полковник Блат – командир гвардейцев мог уцелеть, он силовик в ранге Витязь, а это значит, что он равен мейстеру по силе. Я читаю в твоих глазах вопрос о себе, Ульме и Сархоне, поясню. Я смог отвести проклятье от себя и тебя, Ульма и Сархон были рядом со мной, когда всё случилось, их не убило сразу, но времени у них мало. Спросишь сколько, отвечу, что не знаю, с таким ранее я не сталкивался, не в одном из своих походов. Но мне пришлось заплатить дорого за наши жизни. В общем то, как оказалось только за твою.

Айяр откинул полу плаща, скрывавшего его левую руку, она была черной скрюченной и сухой. И полоски этой черноты уже проявились на шее правителя из-за расстегнутого ворота рубахи.

Слезы, накатывавшие на глаза Тиссы на этих словах, все же прорвали плотину, и она зарыдала в голос.

– Папа, папочка, но как же? Ты же говоришь, что Архимаг, наверное, выжил. Отправь Сархона пусть найдет его, он должен тебе помочь, – Сквозь всхлипывания пробормотала Тисса, поднявшись со стула и вновь подавшись к отцу.

Айяр жестом остановил её, с каждым мгновением становилось все заметнее на сколько трудно ему дается каждый вздох, каждая проживаемая секунда – Эту партию в шарго2 я проиграл, а любой проигрыш правитель должен принимать с достоинством. Вот и я приму. Ты же…

Резкий затяжной кашель прервал речь повелителя, он еще сильнее ссутулился в кресле, хотя казалось, что сильнее уже некуда и черная паутина поднялась уже до уровня глаз. Все же мужчина смог восстановить дыхание и продолжил – Тиссея – дочка, отправляйся в наш родовой замок в Гальзорге, знаю, что это далеко на севере и не знаю, как обстоят дела в остальной республике, но тебе нужно туда добраться. Это, – Он толкнул по столешнице письмо в ее сторону, – Откроешь, когда прибудешь на место. Сархон и Ульма проводят тебя до туда, до куда смогу. А теперь иди, у тебя мало времени, чтобы покинуть столицу, скоро зашевелятся те, кто давно желал моей и твоей смерти и архимаг, и полковник будут в первых рядах среди этих гиен. Но у меня еще есть чем их удивить.

На этих словах повелитель кивнул Сархону, который как оказалось, уже некоторое время стоял рядом с креслом Тиссы и тот без затей перехватил ее поперек тела и направился прочь из зала.

– Неет! Неет! Папа! Папочка! Неет! – Кричала Тисса и слезы душили ее сильнее чем руки любого убийцы.

– Я люблю тебя, дочка, – Услышала Тисса последние слова отца, через свои рыдания, а по лицу его скатилась одинокая черная слеза.

Принцесса билась и ревела, она кричала так, что сосуды на ее лице полопались под тонкой белоснежной кожей. Она била кулаками, пинала и кусала Сархона, пытаясь вырвать, вернуться к отцу. Сказать ему как она его любит и хоть на одно мгновенье прижаться к его надежной груди, как в детстве.

Но Сархон был силовиком «семеркой», он просто усилил свое тело так, что все попытки Тиссы для него были сравни попыткам мыши вырваться из лап здоровенного кота. Он шел по дворцу быстрым скользящим шагом, направляясь к навесу, под которым была стоянка паромобиле. Ульма шла за ними следом и тащила два увесистых мешка, она пыталась украдкой от госпожи вытирать слезы, но девушка все видела и не понимала. Она не понимала почему плачет служанка, ведь не служанка только что навеки рассталась с отцом не успев сказать ему и пары прощальных слов. Это Тисса только что потеря всё что у нее было в жизни и эти слезы, слезы, по сути, чужой для нее женщины, привели ее в ярость.

Принцесса сформировала вокруг себя воздушный кокон и ударила потоком разогнанного воздуха во все стороны. Ульму и Сархона разбросало в разные стороны на пару метров.

– Хватит! – Закричала Тисса. – Я возвращаюсь к отцу, найду архимага и заставлю его излечить папу!

Принцесса успела сделать всего пару шагов в обратном направлении, когда восточного крыла, где располагался зал малого круга совета, не стало. Взрыв, прогремевший там после применения какой-то мощнейшей огненной техники, стер его до основания. Тиссу отбросило на пол, рядом с Ульмой.

– Тисса, девочка моя, – Кажется Ульма впервые так обратилась к принцессе, обхватив ее голову ладонями с двух сторон и посмотрев прямо в глаза продолжила уже спокойнее. – Тебе надо бежать. Айя… Повелитель не впустую должен был пожертвовать собой. Сархон уводи ее! А я вернусь назад и посмотрю, что там случилось, меня не ждите. Если там есть кому нас преследовать я постараюсь их увести с вашего следа. Ждите меня за Бернийскими вратами, в ближайшей таверне, она называется Старый Вратарь, если не приду в течение двух дней, двигайтесь дальше в Гальзорг.

Телохранитель потянул за руку, все еще пребывающую в оцепенении девушку, и поставил ее на ноги. Подхватил одной рукой, оставленные Ульмой вещи, а второй перебросил через плечо, как мешок с брюквой, принцессу.

Тисса не сопротивлялась, ей уже было всё равно куда несет ее Сархон, часть ее души остался там, позади, где сейчас разгоралось пламя, на месте прекраснейшего дворца на всем Миройсе. Слезы, катившиеся из ее глаз, капали на камни мостовой разогревающиеся от солнца и обжигающего дыхания пожара. Буквально за полчаса она потеряла почти всех дорогих людей в своей жизни. Остался лишь телохранитель незыблемый и невозмутимый как Бернийские горы. Сархон, который с самого детства обучал ее всему что относится к обращению с оружием и верховой езде, стал единственным безопасным островком в бушующем море творящегося вокруг безумия.

До стоянки паромобилей они добрались легко. По пути не было ни взрывов, ни пожаров, ни потенциальных убийц. Сархон сгрузил вещевые мешки и Тиссу на краю стоянки, обнажил саблю и начал обход территории для выявления скрытых угроз. Не найдя ничего опасного поблизости, телохранитель принялся за осмотр трех паромобилей, находящихся здесь. Он переходил от одного средства передвижения к другому, пытаясь их завести, но попытки эти были тщетны, паромобили были мертвы. Воин открывал их капоты и заглядывал внутрь, пытаясь разобраться в причинах поломки, ведь еще вчера все они были исправны.

– В двух питающие камни разрушены полностью, а вот в третьем еще цел, правда похоже все же треснул, потому и разрядился, – Сообщил мужчина Тиссе, – Похоже нам придется идти пешком.

Принцесса никак не отреагировала на его слова, она просто стояла, где ее поставили, и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Сархон ударил ее по щеке, не сильно, только обозначил намерение. Тут же в глазах Тиссы загорелись огоньки ярости, а вокруг сжавшихся кулаков забурлили потоки силы, складываясь в какую-то из техник ветра. Все же воздух был ее любимой стихией и давался ей в управление проще других.

– Да как ты смеешь, ничтожество! – Будто пустынная змея прошипела Тисса.

– Простите, Госпожа, я не хотел вас оскорбить, но это был единственный способ привести вас в чувства, – Ответил Сархон, склонив голову в поклоне. – Нам нужно спешить, а вы даже на мои слова не реагировали.

– Я все слышала, – Ответила Принцесса, отстранила телохранителя в сторону и направилась к прогулочному паромобилю без крыши, в котором уцелел питающий камень. – Наставники рассказывали нам, что питающий камень можно зарядить напрямую энергией мага через прикосновение. Затраты сил при этом правда возрастают в полтора раза в сравнении с применением импульсного зарядника, но выбора у нас все равно нет. И делаю я это впервые. Садись будешь заводить, – кивнула она на водительское место.

Тисса положила ладонь на кусок горного хрусталя, расположенного в специальном пазе под капотом. Вообще в качестве питающих камней в Миройсе использовали практически все драгоценные и полудрагоценные камни, за исключением, пожалуй, что Обсидиана. Он почему-то не держал заряд ни одного из цветов магии, они будто стекали с него. В остальных же случаях проблем с наполнением камня зарядом не было, при чем эффективность возрастала на пятьдесят процентов, если цвет камня совпадал с цветом магии, энергией которой оперировал одаренный. Но лучше всего любой аспект магической энергии держал горный хрусталь, в связи с чем и использовался он чаще других камней, в особенности там, где не имелось смысла в том, чтобы подчеркнуть благосостояние владельца.

Собрав в ладони энергию воздушных масс, передвигавшихся вокруг нее, девушка выдала импульс потоков ионов в кусок камня, а Сархон в этот момент крутанул пускатель, и паромобиль завелся, энергия пошла на нагрев жидкости внутри цилиндров, еще пара минут и транспорт будет готов отправляться в путь.

– Не знаю на сколько хватит заряда, – Сразу предупредила Тисса телохранителя. – Я ведь еще не бакалавр и делаю такое впервые.

– Тогда не будем терять время, Ваше Высочество, садитесь, – Ответил Сархон. – Сначала тронемся, а там будем смотреть по месту.

Он улыбнулся ей, впервые, за все это бесконечно долгое утро, на краткий миг вернув девушке надежду на то, что они смогут выбраться целыми. Хорошее расположение душа быстро покинуло их, лишь стоило выехать с территории дворца на одну из главных улицу, ведущую к северным воротам. Столица была уничтожена. Конечно, визуальных разрушений никаких не было, но тут и там уже разгорелись довольно-таки сильные пожары. Ведь катастрофа случилась тогда, когда кухонные работники только начинали разжигать плиты, для приготовления завтрака своим господам. Вот оставленный без присмотра огонь и пожирал приготовленную жертву. На улицах тут и там, валяли иссохшие черные тела, которые начинали смердеть под нарастающим с каждой минутой жаром. Паромобиль не имел крыши и стекол, поэтому Тисса в полной мере ощутила, какой запах у смерти. Хоть ее отец и оказался прав – город опустел, но все же проклятье убивало по-разному. Несчастные, попавшие под действие смертоносной волны, были будто бы трупы на разных стадиях разложения. Одни тела иссохли будто тысячелетние мумии, другие разлагались буквально на глазах, а от прочих не осталось даже тлена.

В какой-то момент Тисса уже не могла смотреть на мертвый город, который был для нее родным, и просто опустила взгляд на свои руки. Она просидела так до тех пор, пока Сархон не вывез их за пределы городской стены. Он вел паромобиль плавно и уверенно, пару раз им пришлось свернуть с прямого пути и ехать в объезд. Дорога на некоторых перекрестках была перегорожена, укатившимися и перевернувшимися без присмотра горожан повозками.

– Госпожа, кажется, мы приехали, – Голос телохранителя вырвал Тиссу из тревожной дремоты. Плавное покачивание, мерный стук поршней и пережитый стресс сделали свое дело, она сама не заметила, как заснула.

– Похоже управляющий камень окончательно нас покинул, – Продолжил Сархон, захлопывая крышку капота. – Дальше пешком. Да и в целом нам следует торопиться, во-первых, потому что уже скоро полдень и жара скоро станет невыносимой, во-вторых, у меня плохое предчувствие, которое редко меня подводит.

Они смогли проехать всего пару километров от границ города и не доехали до переправы через Кару всего то ничего. Через пол часа пешего хода беглецы были у переправы, где всё застыло в тишине и неподвижности.

– Сархон, может тогда нам стоит взять лодку, если ты считаешь, что нам что-то угрожает, и уйти по реке? – Тисса запустила воздушную технику, пытаясь выявить рядом с ними хоть кого-нибудь, но в энергетическом плане на расстоянии пятидесяти метров было чисто. На большее у Тиссы пока что не было сил.

– Рядом никого нет, – Сообщила она телохранителю, который подошел сбоку к одному из окон в домике паромщика и пытался рассмотреть, что происходит внутри.

– Да это было бы очень хорошо, если бы на переправе был пришвартован хоть один буксир. Вы же знаете, что Кара берет свое начало в Бернийских горах гораздо восточнее Врат, не считая того, что весь путь нам придется проделать на лодке и против течения. На что не мне ни вам не хватит энергии. Поэтому нам нужно найти лошадей и двигаться по тракту, – В этот момент он раскрыл дверь.

Домик паромщика представлял из себя одно большое помещение, в углу которого располагался очаг, вдоль одной из стен расставлены лежанки, а у противоположенной разместился стол. Все жильцы были мертвы. Три черных иссушенных трупа опали на стол – видимо проклятье застало их за завтраком. Четвертый же, лежал прямо у двери. По всей видимости скорость поражения была разной, потому то последний пытался убежать от своих менее удачливых товарищей, но не смог.

– Госпожа, я предлагаю остановиться здесь, пределы столицы мы уже давно покинули, впереди день, а если из ваших недругов кто-то и остался в живых, то вряд ли решит нападать среди белого дня, – Все это Сархон говорил, вытаскивая тела из домика и сваливая в кучу недалеко от входа. – Переждем до вечера, а как спадет зной, пересечем реку и двинемся дальше на север. Это будет разумно, ведь впереди только выжженная степь, а двигаться по ней пешком не лучшая затея. Как вы, наверное, заметили лошадей у коновязи нет. Либо проклятье убило и их, либо их кто-то угнал животных в попытке спастись бегством.

Да, дальше за переправой во все стороны простиралась бескрайняя степь. Если весной это были бескрайние зеленые луга, наполненные ароматами разнотравья, то сейчас это было мертвое выжженное поле. В конце лета степь всегда умирала, чтобы вновь возродиться многоцветным ковром следующей весной. И двигаться пешком в солнцепек по ней было точно невозможно и Тисса это прекрасно понимала.

– Хорошо, сделаем как ты говоришь, – Ответила она и прошла внутрь домика, в последний раз обернувшись на пылающий город за своей спиной.

– Пожалуйста, принцесса, пока что отдохните, а я посмотрю, что есть у наших радушных хозяев из съестного. Только уж не взыщите если пища будет простой, к этому похоже придется привыкать, по крайней мере на время пути до Гальзорга. А потом займусь нашим транспортом, надо бы его убрать с глаз долой – Сказал ее телохранитель, деловито начав греметь посудой и искать припасы погибших паромщиков.

– Надеюсь я не подцеплю клопов или еще какую-нибудь заразу, – подумал Тисса усаживаясь на грязную и слегка попахивающую затхлостью постель. Вообще принцесса не собиралась засыпать, но прислонившись к стене и наблюдая за тем, как Сархон возиться у остывшего очага, она вновь погрузилась в тревожный сон.

Глава 3. Лед и Лед

Дилан резко вскочил с кровати, как и все его соседи по кубрику, сделал пару шагов к шкафу с боевым обмундированием, но тут магическая волна, пришедшая откуда-то со стороны Плато Душ, прошла казарму насквозь. Энергия удара, пронизавшая юношу и его сослуживцев, была такой, что повалила всех на пол. Но в отличие от остальных, Дилан сразу подняться не смог. Его качнуло, и он выпал в общий коридор, у парня начались судороги.

– Лан! Лан! Что с тобой!? – Из женского кубрика к нему подбежала Кейла, она была в одном ботинке, не застёгнутых штанах и спортивном лифе. Да, это была она, та самая девочка, которая жила с Диланом в монастыре святого Йенса и проходила инициацию в один день с ним. Правда теперь она была статной семнадцатилетней девушкой с гибким и сильным телом. Девушка никогда не говорила почему сделала такой выбор – пойти в пограничную стражу, как и Дилан. Ее параметров было достаточно для того, чтобы стать кузнецом-артефактором или кем-то из мастеровых. А Дилан никогда не задавал ей этого вопроса, он считал, что если человек сам сделал, тот или иной выбор, то не стоит лезть к нему с вопросами, почему он это сделал.

Кейла приподняла голову парня и потихоньку похлопала его по щекам, приводя в чувства.

– Все на построение! Полная боевая выкладка! Готовность три минуты! – Закричал дневальный, передавая приказ командира роты.

– Давай, Лан, поднимайся! Мне некогда тут с тобой рассиживаться, мне еще взвод проверить, а эти обалдуи броники на жопу натянут. Да и тебе свое отделение надо проверить.

– Да, да, я уже в норме, – Ответил Дилан, вытирая рукавом пену и слюни с лица. – Прилег, видишь ли, на минутку отдохнуть, а ты меня уже гоняешь. Имейте совесть обер-старшина!

– Придурок! – Кейла беззлобно ударила его в плечо. – Опять твои дурацкие шуточки, если капитан увидит, всем отделением будете неделю казарму драить.

Хоть и ударила она его беззлобно, но с ее сорока единицами саргонов, этот беззлобный удар припечатал плечо Дилана к полу.

– Опять синяк, опять от тебя, – Возмутился юноша. – Когда ты уже престанешь меня колотить?

– Когда перестанешь дурью маяться, поднимайся, у тебя две минуты на сборы, – Она ушла в свой кубрик, что-то сердито бормоча себе под нос.

Через три минуты капитан шел вдоль построившейся перед казармой роты. Бойцы были построены в три шеренги, с командирами впереди. Капитан слегка задержался, проходя мимо Дилана.

– Обер-сержант с вами все в порядке, готовы выступать? – Он оценивающе посмотрел на юношу. – Мне доложили об утреннем происшествии в кубрике.

– Все в порядке, господин капитан, к бою готов! – По-армейски коротко отчитался Дилан.

Капитан одобрительно кивнул и продолжил осмотр роты, а Лан, прошептал стоящей справа Кейле, – Похоже в роте завелись крысы, которые стучат на нас начальству.

– Все потом, – Тихо ответила она, – А сейчас лучше умолкни и посмотри на казарму гвардии, что-то всех построили, а наших доблестных вояк не видно, хотя они всегда первые на построении.

– Да, странные дела творятся в Масском королевстве, – Пробурчал себе под нос Дилан, наблюдая за тем, как вестовой, бежал от казармы гвардии, к выходящему из штаба полковнику Гайрусу – командиру их гарнизона.

Выслушав короткий доклад, офицер, в сопровождении подчиненных, направился к трем построившимся на плацу ротам.

– Смирно! Равнение на середину! – Раздался приказ начальника штаба. И роты замерли, уставившись на начальство, имитируя полнейшую вовлеченность в происходящее вокруг.

– Бойцы! – Начал полковник. – Это не учебная тревога! Полчаса назад, развед-отряд зафиксировал странный туман, спускающийся с Плато Душ вниз по склону гор в направлении Садаха, а, следовательно, и нашего гарнизона. Доложить в штаб, нет возможности, так как нет с ним связи. Видимо из-за этих чертовых морозов опять обрыв где-то на линии.