Принадлежу другому, Макс

Саня Сладкая

Принадлежу другому, Макс

ПРОЛОГ

У меня нет воды, горло пересохло, и я уже чувствую, как кружится голова. Единственное, что немного радует, это Кэм. Он несет меня на одной руке и идет, словно бесперебойная машина, не сбавляя шаг, и не чувствуя усталости. Если бы я шла самостоятельно, давно бы упала и уткнулась лицом в пыльную землю. Конечно, я бы не отказалась ехать с Максом в колеснице, но он благоразумно этого не допустил.

Что ж, и так сойдет. Вот только Кэм совсем не дает воду, и я с тоской слушаю, как объемная фляга бьет его по правому бедру, а вода колышется о стенки. Вот же мерзкий гигант! Он даже дышит ровно, без перебоев, а на мощной морде нет никаких эмоций, хотя он явно недоволен, что тащит меня на себе. Так ему и надо! Указ господина нужно исполнять беспрекословно, а я с самого начала говорила, что Макс меня приблизит к себе. Пусть теперь привыкает!

Словно почувствовав мое злорадство, Кэм стрельнул в мою сторону глазами и оскалился:

– Стервозная, о чем ты думаешь?

– А тебе зачем знать мои мысли? – капризно протянула я, – ведь все равно, тебе они неинтересны.

– Ты права. Ведь все, о чем ты можешь думать, это о своей неминуемой гибели. – Процедил Кэм. Он был доволен, наверное, представлял, как расправится со мной.

– Это почему же? Разве тебе не ясно, что господин Рэй приблизил меня к себе, и я уже не твоя собственность? Никаких экспериментов не будет. Теперь я – личная служанка и буду жить в покоях господина. – Я довольно улыбнулась.

– Ты плохо знаешь господина Рэя. – Несмотря на слова, в голосе гиганта послышалась легкая неуверенность, – то, что он вдруг захотел приблизить тебя – ничего не значит. Нрав его переменчив, а желания сменяются каждую минуту. Не понимаю, зачем он выбрал тебя, но, значит, так нужно. – Кэм шумно засопел, и сдвинул брови, видимо, пытаясь думать, – ты не нужна ему, не обольщайся. Настанет день, когда господину надоест играться с тобой, и тогда я получу тебя и уничтожу.

– Ну, да. Утешай себя сколько угодно, ведь надежда умирает последней. – Кажется, Кэм не понял значение моих слов, но не подал виду. Дальше мы шли молча, и я снова с тоской думала про воду, которая болталась на бедре гиганта.

Когда я начала путаться в реальности и времени, вдали показалось темное пятно. Через некоторое время пятно превратилось в овальный круг – огромное выжженное до тла поле. Вдоль поля тянулся железный забор, который утыкался в узкую полоску леса. Лес! Не знаю, насколько он большой, но в нем можно скрыться. Что было за лесом – неизвестно, но скорее всего, очередное бесконечное поле. Тут совсем нет воды, ни озера, ни маленького ручейка. Нет даже намека на крохотную лужу. Макс прав – если бежать прямо сейчас, то даже если получится скрыться в лесу, я не смогу выжить без воды. Сомневаюсь, что она вообще есть в этом мире.

Хотя, вода должна быть. Ведь я – серая, а серые живут в воде. Где-то есть целое море, которое тщательно охраняется от золотых. Не удивительно, что идет бесконечная война между расами – получается, золотым приходится что-то отдавать серым, чтобы получить воду. Логично. Интересно, какую дань они платят, чтобы получить доступ к морю? Надеюсь, это не кровь новорожденных младенцев? Я с опаской посмотрела на Кэма – что, если постоянное оплодотворение с этой целью и задумано?

От разглядывания морды Кэма, меня отвлек скрип больших железных ворот – они уже были широко открыты, но раскрылись еще шире, пропуская нас вперед. Только сейчас я увидела впереди что-то похожее на арену с узкими скамейками. Почти все они были заняты – увидев нас, золотые подскочили со своих мест и издали синхронный приветственный клич. Да, было похоже, что именно так начинается каждое представление.

– Слава господину Рэю! Слава самому сильному и быстрому огнекрылому!

ГЛАВА 1

«Незадолго до того, как наша жизнь перевернулась с ног на голову. Но сначала – добро пожаловать в реализм, полный моих несбывшихся желаний и призрачных надежд. И только потом я пойму, что от меня ничего не зависит, да и сама я уже – не та».

Как все начиналось

– Просто дотронься до меня. Неужели так сложно? – он едва заметно повел бровью и изогнул рот в притворном недовольстве.

С трудом, но я это признаю: мне нравятся его небольшие, розоватые губы. Правда, они вовсе не чувственные, даже, можно сказать, чересчур тонкие. Я не знаю, какие они на вкус, но слова, которые с этих губ срываются, они режут как самое острое лезвие. Почти всегда. Он совсем не следит за своим языком. А ведь очень часто с этого языка капает яд. Он может сказать много обидных слов, а потом – мгновенно забыть про мое существование.

Ведь я – не представляю интереса. Да, я лишний повод поглумиться, сделать больно. Да и вообще – он особо не заморачивается о моих чувствах. Никогда не заморачивался.

Но сейчас все изменилось, сейчас я могу все. В эту минуту я – его хозяйка.

– Я не хочу тебя трогать. Понял. Сиди, где сидишь.

Макс дернул головой, похоже, хотел потрепать светлый ёжик волос, но руки крепко связаны и заведены за стул. Хм.

Да, он не совсем близко, но я вижу, как бледная кожа вспыхнула от возмущения, а серо-голубые глаза потемнели от еле сдерживаемого бешенства.

Он все такой же. Не слишком крепкий, без мускул и идеальных кубиков на плоском животе. Даже местами ребра выпирают. А ноги длинные как у цапли, обтянуты джинсами болотного цвета. Разве он привлекателен? Сущий бред. Помню нашу первую встречу – он показался мне настолько невзрачным, что я прошла мимо, даже не обратив на него внимания. Так – ничего особенного, обычный, еще один из тысячи, из сотни тысяч. Таким он был для меня до определенного момента. До момента, пока у меня вдруг не снесло крышу, назовем это так, чего уж заморачиваться.

Сексуальный мужчина, он ведь брутальный, здоровый как бык. Я тоже так когда-то считала.

– Ты – дура. – Он тяжело задышал. – Я всегда это подозревал. О Стасе подумала? А дети – что? Ты – чокнутая! Развяжи руки и я уйду. Я обещал, что никогда никто не узнает. А ты чего творишь?

– То есть, теперь ты не хочешь, чтобы я тебя трогала. – Я наигранно вздохнула, махнула туго стянутым на затылке хвостом. Я специально сделала хвост повыше, чтобы он покачивался из стороны в сторону как маятник.

Ну что же, отступать мне некуда. Плавно слезла с прикроватного столика у стены, если, такое, конечно, возможно, и подошла к Максиму.

Да, к нему лучше близко не подходить. Но я не могу удержаться. Даже издалека я вижу, как между его ног топорщится ткань джинсов – его член плотно упёрся в ширинку, словно хочет вырваться наружу. Выходит, вся его злость сейчас – от бессилия. Что он там про себя говорил? Примерный муж, однолюб. Да просто примитивная скотина. Такая же, как все.

Я наклонилась к розовому уху и со злорадством прошептала:

– Ты слишком банальный и слишком честный. Может, тебе подрасти немного? Только нужен ли ты мне будешь потом? Мой муж и дети – это моя семья, моя забота. С тобой я семьи не хочу. Я просто хочу тебя, сама не знаю, почему. Только время идёт. Оно меня убивает своей медлительностью.

– Это все твои больные фантазии. – Макс усмехнулся. – И ты больная. Ты просто скажи, как ты это сделала? Мы находимся в подвале? Почему у меня стоит член?

Я тихо засмеялась, но, пожалуй, пока еще рано касаться его. Он должен просить. Должен умолять и задыхаться. Хотя, сейчас, ощущая его жар и запах тела, почти задыхаюсь я. А вот этого нельзя категорически.

– У тебя что, никогда член раньше не стоял? Как же ты ребенка заделал? – я благоразумно отошла на пару шагов и увидела его взгляд.

Он смотрел на мои ноги в чулках. Да, я в курсе, ему нравятся чулки. Очень нравятся. А вот я их терпеть не могу, потому что они сковывают ноги, стягивают их, как пленка стягивает фасованную колбасу.

Но сегодня… сегодня особенный день. Я вдруг вспомнила, как мечтала увидеть его хоть одним глазком. Думала тогда, что как только он придет, я сойду с ума от бабочек в животе. Они не щекотали крылышками, как все утверждают, они грызли меня, пытались высосать хоботками до последней капли.

Это такое помешательство. Это болезнь, и все внутри горит и тебе не принадлежит. Сойти с ума? Запросто, почему бы и нет?

– Ну, будем и дальше молчать? – выдохнула я, лишь бы не сгущать тишину.

– Со стояком не очень-то разговаривать получается. Но тебе этого не понять. Мне не ясно, что ты будешь делать дальше? Ну, давай. Сними с меня штаны. Я не откажусь. Потом-то что?

Он уставился на меня как на помешанную. Терпеть не могу этот пренебрежительный, немного отстраненный взгляд.

– Не торопи события. Может, я и не хочу ничего? – я старалась быть равнодушной, но мои пальцы уже расстегнули пуговицу на юбке. Приглушенно зашуршала молния.

Я вовсе не такая смелая. И он бы мог увидеть, как я дрожу от страха. Но он смотрел на чулки. Взгляд тупого барана. Нет никакого выражения.

А член стоит. Конечно, ведь он сожрал лошадиную дозу «Виагры»…

ГЛАВА 2

– Ну что, едем к Максу?

Я вздрогнула, испугавшись, что Стас вдруг прочитает мои мысли. Иногда он умеет угадывать. Но – сегодня явно не его день.

– Как хочешь, мне то что? И прет тебя ездить за сто км? Могли бы в сауну сходить вдвоем. Без детей.

Стас хлопнул дверцей нашей потрепанной мазды, и довольно улыбнулся:

–Мы и сейчас без детей, ты бы хоть зашла к бабушке, посмотрела, что да как. А сауна – не баня. Мы можем там заниматься друг другом сколько влезет, расслабиться, выпить, Макс, между прочим, купил хороший коньяк.

Я промолчала. В последнее время ему постоянно надо. Но я не чувствую нежности. Такое чувство, что я – вещь, которую нужно использовать по назначению, не заботясь о чувствах. И желательно использовать каждый день, чтобы без дела не «простаивала». А Макс… я не могу сидеть с ним за одним столом. Он смотрит на меня как на ничтожество.

Я вообще не пью крепкий алкоголь, просто тогда так хотелось забыться… Я чувствую себя беспомощной, когда кружится голова, заплетается язык. Несу несусветный бред, за который потом иногда стыдно. А он все помнит. Только ведь ни слова не скажет. Просто посмотрит мрачно, как на идиотку и сделает свои выводы. Он со мной не разговаривает, как когда-то раньше. С другой стороны, это нормально, ведь у нас нет, и никогда не было общих тем для разговора. Господи, как же я не хочу скулить! Но сейчас только это и получается.

– Ты не хочешь заниматься сексом, я тебе не интересен? – Стас выехал со двора, резко развернул машину и помахал рукой нашей дочке, – Света! Иди в дом, мы завтра будем!

Света послушно закивала, махнула на прощание рукой. Я краем глаза увидела, как на крыльцо выходит свекровь в цветастом халате и с всклокоченными, рыжими волосами. За ее спиной промелькнула Маринка и тут же исчезла в коридоре. Она отказалась ехать с нами – постоянно торчит в своем телефоне, играет.

А свекровь…Не то чтобы я ее не люблю, просто не хочется лишний раз с ней сталкиваться. Так уж нам повезло, что родители мужа поселились рядом. И да, в этом тоже есть плюс. Пусть мы не часто куда-то выезжаем, но зато в любой момент можем оставить детей у бабушки, и она не будет против.

– О чем снова думаешь?

– О тебе, – я улыбнулась. Мы уже выехали из своего поселка, и я приготовилась орать: Стас гоняет, как сумасшедший.

– Ну-ну, обо мне. Как же. Ты давно уже обо мне не думаешь, да и не думала, мне кажется, никогда.

Стас снова сделал вид, что ревнует. Эта показушная ревность непонятно к кому, всегда меня выводила из себя. Вот и сейчас, я мгновенно завелась.

– Ой, ну сколько можно. Повторяешь одно и то же, как заведенный, тошнит уже от этого, честное слово!

– Кого тошнит, а кого нет. Ну, так что насчет секса, он у нас будет сегодня, или я тебе стал окончательно противен?

– Будет. – Я с трудом подавила тяжелый вздох.

– Ой, не надо ля-ля! Ни черта я тебя не удовлетворяю! Сказки-то не рассказывай!

Я закатила глаза. Опять эта любимая тема про удовлетворение. Интересно, если я ему расскажу про свои, не совсем нормальные сны, что он скажет?

Проблема в том, что мы слишком заигрались, придумывая безобидные интрижки для семейного разнообразия. Наши «запретные» сексуальные фантазии вдруг переросли во что-то большее, и это большее меня пугает и уже не веселит.

Если честно, то во всем, что со мной происходит, виноват муж. Стас сделал так, что я теперь думаю о Максе и ненавижу себя за то, что написала ему. Но об этом потом. Слишком уж неприятная тема. Мне сложно объяснить свои мысли так, как чувствую. Я разрываюсь пополам. И знаете, я все равно люблю своего мужа. Или нет?

Мне кажется, я не знаю, что такое любовь, но знаю, что такое, когда сносит голову. Когда взрываются легкие и хочется рыдать. Нет, не подумайте, мой Стас – он самый лучший из мужчин. Он мой муж. И другого мне не надо. Он заботится обо мне, о детях.

Только проблема не в этом. Когда я что-то хочу, я всегда это получаю.

ГЛАВА 3

Макс стоит во дворе возле бани и жарит шашлык. Моросит мелкий дождь, а он стоит, и вид такой, будто не рад, что приехали. Как обычно, ничего не меняется.

На мой взгляд, он слишком мелко нарезает мясо. Но я молчу. В последнее время я даже боюсь смотреть в его сторону, все слова пропадают и на любые подколы с его стороны мне нечего ответить.

Я беззащитна, и меня это раздражает. Его жена Лена сидит в доме с маленьким сыном. Я пыталась наладить с ней контакт, но она слишком закрытая, даже нелюдимая.

Вся такая правильная, серая мышка. Конечно, это только кажется, но меня она жутко раздражает именно поэтому.

Ощущение, что каждый из нас понимает, что мы приезжаем не к друзьям, а именно к другу. К Максу. А если учесть, что мой муж красноречив только со мной, то разговор обычно вялый, если не разговаривать про работу. Если честно, я не понимаю смысла в этих встречах.

Чтобы было веселее, я начинаю говорить всякую чушь и муж мне как-то сказал, что без меня было бы скучно.

Не понимаю этого. Раньше я могла быть раскрепощенной, но сейчас не могу, потому что чувствую, что Макс терпит мое присутствие только из-за Стаса.

Они друзья, а я жена друга. Я не хочу ездить к нему и одновременно не могу отказаться от встреч. При этом боюсь сказать лишнее слово. Он стал очень груб, потому что знает обо всем. Я для него – неадекватная, бесполезная, я пью. Он не любит женщин, которые пьют даже раз в год.

Хотя, я больше не выношу алкоголь, но не говорить же ему об этом. Алкоголь был способом забыться. Я была в такой растерянности, не понимала как себя вести и наделала кучу ошибок. Чувствую себя глупой. Мне 30 лет, а ему всего 25. Я для него старая.

Черт, я опять начала копаться в себе.

Но скажите, почему я хочу казаться лучше в его глазах? Мне всегда было плевать на окружающих, а особенно на мнение мужчин. А он не церемонится и может легко обидеть.

Но что я делаю? Я прощаю все слова в ту же секунду, как он их произносит.

Залаяла собака возле покосившегося сарая.

– Хули ты орёшь!– Макс со злобой развернулся, замахнулся рукой, – Закрой пасть, сука!

Мне не нравится, когда он так себя ведёт. Хочется уехать. Зачем он зовёт нас, если мы тупо молчим, и иногда только заводим вялый разговор?

Я посмотрела на мужа. Стас стоял и молчал, задумчиво смотрел на мангал. Пока я думала о своем, они изредка перебрасывались словами. Ни о чем. Мне часто становится неловко в такой компании, и некуда деть руки. Я не смотрю на него. Всячески делаю вид, что он меня не интересует. Мы изредка пересекаемся взглядами, в которых только равнодушие. Макс поджимает губы и отворачивается. Он даже здоровается через раз. А если делает это, то нехотя, как будто заставляют.

– Эй, ты тут? На, съешь-ка кусочек. – Стас отошел от мангала и протянул мне кусочек шашлыка. Жир тек по его пальцам.

Я послушно подхватила кусок, втянула в рот. Горячий. В эту секунду вспомнила, с каким отвращением на меня посмотрел Макс, когда я слизывала с ложки мед. Мы тогда собрались в одной компании – много знакомых, но почему-то именно на меня он тогда так пялился. Стало опять не по себе.

Зачем мне все это нужно? Я боюсь чистоплюев и не понимаю, почему все так сложно в этом мире.

– Вроде готово. – Макс с мрачной сосредоточенностью разглядывал мясо и дышал как лошадь. По-другому и не скажешь – его дыхание слышно за тысячу миль.

ГЛАВА 4

Мы вошли в дом. Я сижу за квадратным столом, но шашлык не лезет в горло. Жена Макса что-то там помешивает в кастрюле и молча улыбается. Я смотрю на нее и думаю – какая она на самом деле? Терпит ли она наше присутствие? Мое чутье подсказывает, что терпит.

Скажите, зачем что-то там готовить, если стол завален едой? Просто чтобы создать видимость "хорошей хозяйки"?

Я чувствую, что придираюсь. Мне вообще неприятно сидеть за столом. Некомфортно.

Макс протянул стопку Стасу, они выпили.

– Ты чё?

Я отрицательно мотнула головой. Снова накатило чувство, что он терпит меня, потому что тут Стас. Я – самый плохой пример женщины, моя самооценка почти на нуле, только я не понимаю почему.

Почему все так глупо?

– Я тут киношку одну присмотрел, глянем.

Макс деловито пододвинул к себе планшет, а Стас повернулся ко мне:

– Давай сначала в баню сходим, а то потом точно лень будет.

Макс поднял голову, мрачно кивнул:

– Идите, потом я пойду. Потом включим что-нибудь.

Мы, как по команде поднялись из-за стола.

В парной мы молча сидели на низкой лавке – ногам холодно, голове жарко. По спине тек пот.

Раньше мы могли расслабиться, выпить пива, включить музыку на телефоне и оставить его на полу в предбаннике.

Мы могли получать удовольствие друг от друга до того, как я решилась все рассказать. Это просто безумие, и оно нас постепенно отдалило, испортило отношения. Хотя, должно было улучшить, дать новый «глоток» воздуха, как с уверенностью меня убеждал Стас. В итоге – я вымотана и опустошена до предела.

Сейчас же сидим, закрыли глаза, каждый думает о своем.

Я знаю, что все равно не смогу без мужа. Несмотря ни на что, он мне близок, он самый родной человек.

В нем огромное количество минусов, иногда кажется, что он весь один сплошной минус. Но он мой. И он сделает все, что я захочу.

Удивительно, но в Стасе сочетается так много несочетаемого. Я не могу понять, нравится мне это или нет.

Иногда я его ненавижу. За чёрствость, за грубость, за неумение быть нежным хоть иногда.

Мне не хватает тепла и поддержки, и я не прошу ничего, потому что знаю, что Стас не поймет, что мне нужно. И не потому, что ему проще притвориться, что он ничего не понимает, а потому, что он на самом деле не может это понять.

Иногда он такой твердолобый, непробиваемый.

Я смотрю в потолок и думаю, что схожу с ума. Я не хочу здесь находиться, хочу скорее домой.

И одновременно хочу остаться.

Совсем близко Макс. Он ничего не скажет, не сделает. Но он здесь.

– О чем думаешь? – Стас лениво посмотрел в мою сторону, – я смотрю, ты ничего не хочешь, как обычно?

– Ничего не как обычно. – Я фыркнула, – не прибедняйся. Сам-то хочешь? Так жарко, я вообще не понимаю, зачем это делать в бане. Можно до дома подождать, хоть комфортнее. А так как по указке, потому что надо.

– Ой, ладно, опять ты со своим надо. – Стас нахмурился, – так и скажи, что тебе не я нужен, а Макс.

– Опять начинаешь? – на мгновение мне показалось, что ёкнуло в груди. Нет, ну какой же идиот! Как можно вот так спокойно говорить про другого!?

– Ну а что. Ты же сама хотела, разве нет? Такие планы вынашивала.

– Какие планы? – я почувствовала, что начинаю раздражаться, – может тебе напомнить, как на самом деле все было, а!?

– Нет, не надо. – Стас поднял руки, – не начинай очередную истерику. Просто, я хочу, чтобы тебе было хорошо. Все для тебя, понимаешь?

– Ну да, конечно, понимаю. Как тут не понять-то.

Я вылила ковш воды в тазик и намочила волосы. – Мойся. Время идёт, а я не хочу оставаться с ночёвкой.

ГЛАВА 5

Когда мы вышли, он стоял на улице рядом с баней, жарил вторую партию шашлыков и смотрел на решетку невидящим взглядом. Мне не нравится еда, которую он готовит. Не потому, что она не вкусная, а потому что готовит он. Ну, ведь просто комок в горле застревает…

Стоит, опять нахмурил лоб, думает о чем-то. А я даже есть не могу.

Смотрит вопросительно "будешь?"

–Нет, попозже.

Черт, я никогда не понимала свое состояние – почему, когда кто-то рядом волнует, то начисто пропадает аппетит?

Такое чувство, что я наедаюсь им, его словами, его взглядом, его запахом.

Я такая же, как все, думаю о сексе в мыслях, а на деле не так отчаянна, как хотелось бы.

Возможно, именно мысли побуждают нас думать и представлять.

Если бы все случилось в реальности… Не знаю, каким бы он был?

Что, если бы мы не подошли друг другу, наши запахи не переплелись?

Но нет, такое невозможно. Я помню его ладонь, когда мы пожали друг другу руки.

Это было соприкосновение горячего тока. Это было похоже на минутное шоковое потрясение.

Я видела его опешивший, одновременно затуманенный взгляд.

С тех пор, он избегает случайно касаться меня, словно я сгусток ходячего пламени.

Это так явно бросается в глаза, что становится физически больно.

Иногда я хочу схватить его и прижаться к груди крепко-крепко, чтобы перехватило дыхание.

Что-то подобное было с мужем. Но это прошло.

И я так не хочу осознавать, что это всего лишь химия…

Даже хорошо, что ничего не происходит.

Ведь тогда можно бесконечно думать о том, что могло бы случиться.

А я ему не подхожу. Я даже не проблемная, я чужая, у меня есть дети, я далеко не девочка.

Но от меня идёт запах, который нравится ему, но он никогда этого не признает!

– Эй, Алле. Ты чего зависла-то? Я выпил, ты повезёшь. Домой поедем?

– Да, – я рассеянно улыбнулась мужу. Терпеть не могу, когда он начинает показывать свое превосходство. – Уже едем что ли?

– Минут через двадцать. Сейчас я перекурю. И отлучусь кое-куда.

Да, в этом весь Стас. Мои романтичные мысли рассеялись об жестокую реальность. Я молча смотрела, как муж заворачивает за угол – там стоял деревянный, старый туалет.

В дом он не пошел. Постеснялся жены Макса (там у них стоит обычный унитаз).

Макс молча стоял со своими шашлыками.

А я мучительно считала секунды и буквально видела, как сгущается напряжение между нами.

– Скажи, а ведь все это специально было придумано, да? В тот день, когда ты мне написала?

Макс посмотрел на меня, впервые не отводя глаз.

Я мысленно провалилась сквозь землю от страха.

ГЛАВА 6

– Знаешь, мне сложно объяснить. Об этом так просто и не расскажешь, понимаешь? Ты ведь ненавидишь меня, стоит ли что-то менять? – С трудом произнесла я. Мысленно я уже сама себя уничтожила. Ну что я несу!

– С чего ты это взяла, потому что мы тогда поругались? – Макс усмехнулся. – Просто это такой бред. Ты жена моего друга. Стас классный. Не понимаю, зачем ты вообще это сказала.

– Сказала, да. Я пожалела триллион раз. Да и что такого я сказала? – я выдохнула, – ты нравишься мне. Разве это преступление или какой-то грех великий? – я сама не ожидала, что скажу это вслух. Подняла глаза на Макса, и застыла в ожидании.

Его глаза смотрели с непонятным выражением, он будто был недоволен, мрачен.

– Да нет, ничего такого. – Ощущение, что цедит через зубы. – Забей, не будем об этом.

Он хотел развернуться и уйти, но моя рука сама схватила его за рукав.

Макс вздрогнул, посмотрел исподлобья.

– Я не хочу, чтобы ты считал меня предателем или изменщицей. Я чувствую, мне кажется, что ты меня презираешь. Но все не так, как ты думаешь. Все не…

– А вот и я.

Я резко отпрянула в сторону, хорошо, что уже стемнело. Стас шел к нам на встречу, и я видела, как блестели его зубы.

– Чего делаете? О чем разговариваете ту  без меня?

– О том, что в деревне жить просто обалденно. Не то, что у вас там, в городе. – Макс улыбнулся, – я тут недавно объявление видел. Домик стоит сущие копейки. Что-то вроде ста пятидесяти тысяч рублей. Ну, может, ста семидесяти.

– М-мм. Ну чего, Алис. Поедешь в деревню жить? Заведем скотину, будем в гости друг к другу ходить. – Стас обнял меня за талию, заглянул в глаза.

– Ну да, конечно, поедем. Можно не уезжать даже. За детьми только съезди, а я тебя тут подожду, поселимся на первое время в бане.