Нечестная игра

Я многому научился у родителей. И самое важное, что я усвоил, так это то, что больше всего на свете мне хотелось найти того единственного человека на всю жизнь.

Конечно, в какой-то момент свидания для меня перешли в разряд интрижек на одну ночь или ничему не обязывающему сексу на два-три месяца. Может, дело в том, что я так много работал, или же в том, что я до сих пор не встретил женщину, которая зажгла бы во мне огонь, как его зажигала в моем отце мама.

Или, быть может, дело в том, что я отказался от своей мечты и пытался найти себя, прежде чем найти ее.

Как бы то ни было, каждый вечер субботы напоминал мне о том, что может ждать меня в будущем, если я когда-нибудь встречу подходящую девушку, с которой смогу разделить свою жизнь. И из-за того, как меня воспитали, я был немного мягкотелым романтиком – называйте как хотите.

Мика любил дразнить меня из-за этого.

– Так что, ты собираешься подарить этой девушке цветы и пригласить ее потанцевать под звездами на первом свидании, Ромео? – спросил брат после того, как мама убрала со стола основные блюда и подала десерты.

– Не смейся над братом, – шикнула на него мама, улыбнувшись мне. – И если ты правда сделаешь это, то держу пари, она посчитает тебя милым.

– Совершенно верно, – согласился Мика, накладывая себе кусок пирога. – Или она запихнет тебя прямо во френдзону, где ты обычно и оказываешься.

Папа засмеялся, а мама снова ударила Мику.

– Нет‑нет, все в порядке. Говори, что пожелаешь, братишка. Мне нравится, когда ты показываешь, какой ты крутой. Вот только завтра я пойду на свидание с девушкой, а ты будешь сидеть в своей комнате и играть в видеоигры, засунув одну руку в трусы.

– И получу уж точно больше удовольствия, чем ты.

Я рассмеялся.

– Судя по тому, что он мне рассказал, та девушка заправляет всем, – сказал Док. – Разве не она ведет тебя на футбольный матч?

– Это действительно так.

– Подожди! Футбольный матч? – спросил Мика.

– Ага. У нее есть билеты на все домашние матчи «Беарз» в предстоящем сезоне. Мы идем на завтрашнюю игру вместе.

Брат тут же надулся и уронил вилку на тарелку.

– Это же нечестно. Скажи ей, что если она действительно хочет хорошо провести время, то должна взять меня с собой.

– Обещаю тебе, братик, что ни в коем случае этого не сделаю.

– О, точно, – поддакнул он. – Ты будешь слишком занят, глядя ей в глаза и говоря, какая она красивая. – Он со вздохом сложил руки вместе, хлопая ресницами и прожигая взглядом во мне дыру.

Я скатал салфетку и бросил в него через стол.

– А что бы вы, мистер, сделали, если бы пригласили девушку на первое свидание? – спросил папа Мику, указывая на того вилкой. – Потому что мы точно воспитывали тебя так, чтобы ты относился к девушкам с уважением.

– О, я бы точно ее уважал. – Мика игриво пошевелил бровями. – Я бы уважал ее всю ночь напролет.

Мама забрала у него тарелку, стоявшую перед ним, пока остальные смеялись.

– Все, никакого десерта.

Мика извинился сквозь смех, используя свой фирменный щенячий взгляд. В ответ на это мама лишь закатила глаза и поцеловала его в лоб, после чего вернула ему пирог. И, к счастью, разговор обо мне окончательно прекратился, когда Мика начал вещать о своих первых нескольких неделях в старшей школе.

От меня не ускользнуло выражение лица отца, когда тот слушал, как его младший сын рассказывает об уроках рисования и милой девушке, которая продолжала пялиться на него в столовой.

Потому что папа никогда не думал, что Мика доживет до шестнадцати.

Как и все мы.

В четыре года у брата диагностировали ювенильный миеломоноцитарный лейкоз[11].

В то время мне было восемнадцать, я учился на первом курсе колледжа и жил футболом. Я получал стипендию, и хотя был молод и только начинал свою карьеру в колледже, тренер пророчил мне многообещающее будущее в профессиональном спорте. Но когда Мика заболел, моя жизнь изменилась.

Прежде всего, мои приоритеты.

Поначалу первоначальный процент того, что он выживет, удручал. Даже после лечения нам сообщили, что будет чудом, если он проживет еще три года. Карьера в футболе и учеба в колледже казались не такими уж важными, когда я видел счета за лечение.

Конечно, я знал, что могу поговорить с тренером и, возможно, выбыть из команды на какой-то период, а затем вернуться, поскольку был уверен, что с моими навыками и репутацией меня будут ждать в любое время. Но пока мой брат ходил по больницам, словно это была игровая площадка, футбол и учеба перестали иметь для меня значение. Родители делали все, что могли, дабы кто-то оставался с ним дома или возил его в больницу и привозил обратно. Или сидел с ним по ночам, когда тот не мог заснуть.

Я мало что мог сделать, но с этим был в состоянии помочь.

Самым важным было делать все ради Мики, быть рядом с ним и поддерживать родителей. Я понимал, что мог отучиться четыре года в колледже и, возможно, стать профессиональным спортсменом. Обеспечить семью деньгами, в которых они действительно нуждались, и подарить брату шанс бороться, которого тот заслуживал.

Но проблема заключалась в том, что Мике прогнозировали прожить менее четырех лет.

Даже меньше года.

Но теперь, двенадцать лет спустя, Мика вылечился от рака и был полностью здоров. Он по-прежнему часто посещал врача для осмотра, и мама беспокоилась каждый раз, когда тот всего лишь простужался. Однако ему жилось намного лучше, чем мы когда-либо ожидали.

Но самое главное было то, что он вообще жил.

Я мог бы вернуться в колледж. Мог бы попробовать себя в профессиональной команде. Но, как это часто бывает, время продолжало тикать. И на каждый день рождения Мики я думал лишь о том, что мой брат жив, мои родные здоровы, а я зарабатываю достаточно денег, чтобы помогать им и содержать себя, и что мы все счастливы. Это было главным.

Жизнь прекрасна.

И если бы я вернулся в прошлое, то принял бы то же решение.

– Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы ты чаще следил за своим языком, – сказала мама Мике. – Я понимаю, что тебе шестнадцать, но ты все еще мой малыш. И мне не хочется слышать ничего из того, что ты говорил сегодня.

– Да брось, мам, ты же знаешь меня, – ответил он, поглаживая ее по спине. – Это просто разговоры о видеоиграх.

– Разговоры о видеоиграх?

Он пожал плечами.

– Да. Я несу чушь, чтобы выглядеть взрослым и крутым. Я все еще твой маленький мальчик. Клянусь.

Он улыбнулся ей, и мама закатила глаза, но на этот раз выглядела довольной. Однако я знал, что мысленно она могла моргнуть и перенестись в то время, когда из ее «милого маленького мальчика» торчало больше трубок, чем из задней панели старого компьютера 90-х.

Мы все могли это представить.

Именно поэтому я делал бы один и тот же выбор снова и снова.

После ужина Мика помог маме прибрать на кухне, а папа пригласил нас с Доком присоединиться к нему покурить на заднем крыльце дома. Это была традиция субботнего вечера, и сегодня Док угостил нас сигарами – тремя темными робусто с привкусом бурбона и мягким ванильным послевкусием.

Док начал рассказывать историю о прошлой неделе в баре, но, в отличие от папы, я ее уже слышал. И пока дым развеивался по крыльцу от дыхания теплого сентябрьского ветра, я наконец позволил себе подумать о девушке, о которой все спрашивали меня весь вечер.

Джемма Манчини.

Черт, неужели она правда вот так появилась из ниоткуда и завладела моими мыслями.

Если бы я не обратил внимание на ее длинные, темные, густые волосы, ниспадающие на плечи, когда она вошла в бар. Если бы ее почти неоново-зеленые глаза не вызвали у меня желание узнать ее имя. Если бы майка «Чикаго Беарз» не облегала ее потрясающие изгибы – я все равно хотел бы узнать о ней больше после слов ее подруги.

«Тебе нужен друг, который, потенциально, будет катать тебя на своем члене весь ближайший игровой сезон».

Эм, я готов стать волонтером.

Она просто посмеялась над мной, когда поняла, что я подслушивал, и заказала выпивку, словно я – пустое место. Хотя мне кажется, что это не так. Ведь в конце концов, я был всего лишь барменом. Обычным парнем, который принимал у нее заказ, пока она слушала, как ее подруга без умолку твердит о том, что ей нужно потрахаться.

Опять же, если она ищет добровольца…

Но я дал ей пространство, выполнил ее заказ, ограничившись улыбкой и кивком, когда заметил, как ее подруга создала ей аккаунт в приложении для знакомств. Издали я отметил смуглые, экзотические черты ее лица, задаваясь вопросом, загорала ли она на солнце каждый день, чтобы получить такой загар, или же это естественный оттенок ее кожи. Мне было интересно, кому посчастливилось поцеловать эти пухлые бордовые губы. Но больше всего на свете мне было интересно, что, черт возьми, мне следовало сказать, чтобы заставить ее заметить меня – по-настоящему заметить – прежде чем она выйдет из бара.

И только когда подруга ушла на время, оставив Джемму пялиться в телефон так, словно тот мог взорваться в следующую секунду, я понял, что должен с ней поговорить.

Она болтала о футболе с другими парнями в баре, и хотя, возможно, это глупый стереотип, но любая цыпочка, что так завороженно говорит о футболе, как она, заводит. А поскольку этот вид спорта я любил всю свою жизнь, вырос на нем, и он разбил мне сердце сильнее любой девушки, то я был крайне заворожен и восхищен.

Но это оказалось нечто большее, чем просто разговор о спорте.

В ее глазах словно таилась уязвимость, смесь возбуждения и абсолютного страха, пронизывающая ее радужки, когда Джемма выходила из зоны комфорта. Я не знал ее истории, но было легко понять, что она никогда прежде не сидела в приложении для знакомств. И поскольку я ненавидел это так же сильно, как и любой другой человек моего поколения, то решил спасти ее от страданий.

Поэтому я предложил ей встречаться со мной.

Новое облако дыма сорвалось с моих губ, когда я улыбнулся, вспоминая наш игривый разговор. Я никогда не медлил, если дело доходило до того, чтобы затащить девушку в постель, хотя большинство и не сопротивлялись. Большинство девушек не указывают мне на мои недостатки.

Джемма Манчини же сделала это без труда.

С ней пришлось нелегко, но я не сомневался, что если захочу провести с ней больше одного свидания, то завтра мне придется приложить еще больше усилий.

Из того, что я понял, она собиралась приглашать нового парня на каждую домашнюю игру в этом сезоне. Почему – без понятия. Может, она не хотела отношений. Может, как намекнула ее подруга, ей просто хотелось секса без обязательств, и она не была заинтересована в том, чтобы трахаться с одним и тем же парнем дважды.

Но я заметил то, чего не заметила ее подруга.

Джемма не хотела, чтобы к ней прикасался какой-то случайный парень.

Ей хотелось, чтобы к ней прикасался тот парень, который возбуждает ее, тот, который подарит ей чувство безопасности и комфорта.

Ее рыжеволосая подруга, вероятно, из тех, кто предпочитает секс без условностей, кто вполне доволен тем, что парень вошел в нее на одну ночь, а после прервет с ним всякие связи.

Но Джемма не из таких девушек.

И я намеревался доказать это.

Это казалось безумным, и, сделав еще одну затяжку, я понял, что у меня складывалось ощущение, будто я ее знаю. И честно говоря, скажи я это кому-нибудь вслух, можно уверенно заявить, что меня бы назвали самоуверенным придурком.

Но у меня никогда не возникало проблем с самоуверенностью.

Особенно когда я знал, что прав.

– Эй, как думаешь, ты мог бы в четверг заскочить в бар пораньше? – докурив, спросил Док, а затем отвел меня в сторону после того как папа вернулся в дом. – Я знаю, что ты работаешь в ночную смену из-за игры, но мне бы хотелось кое о чем с тобой поговорить.

Я улыбнулся, но что-то в глазах Дока заставило мое сердце ухнуть. Он смотрел на меня так, словно его запланированный разговор не предвещал ничего хорошего. И внезапно я ощутил, как сердце забилось где-то в горле.

Боже, пожалуйста, не говори, что ты должен меня уволить.

В баре кипела жизнь как никогда прежде, но я знал, что наша улица в Саут-Лупе набирала популярность среди болельщиков. Может, арендная плата стала выше. А может, Док больше не мог позволить себе платить мне зарплату.

С другой стороны, он также не мог платить мне зарплату, когда впервые нанял меня.

Тем не менее он все равно платил мне.

– Конечно, Док, – ответил я почти сразу. – Я приду пораньше. Все в порядке?

– Да, – быстро произнес он, выдавив из себя вымученную улыбку. Он похлопал меня по спине. – Тогда позже поговорим. А пока сосредоточься на своей девушке.

– Она не моя девушка. Мы только что познакомились. И проговорили минут десять.

– Угу, – промычал Док, приподняв бровь и открывая раздвижную стеклянную дверь. – Девушка, которая любит футбол почти так же сильно, как и ты. Постарайся не кончить в штаны, пока не доберешься до трибун, ладно?

Из меня вырвался смешок, и Док исчез внутри. Мы оба знали, что я не стал бы давать обещание, которое не был уверен, что смогу сдержать.

Глава 3

Джемма

Это всего лишь пробный период.

Я прокручивала эту мысль на повторе, как песню Бритни Спирс 1999 года, пока готовилась к воскресной игре.

Всякий раз, когда беспокойство усиливалось, а нервы были на пределе, мне приходилось подавлять мысли о предстоящем матче и сосредоточивать внимание на работе, дабы успокоиться.

Так что я сделала себе маникюр, прическу и макияж. Побрила ноги и подмышки и, на всякий случай, зону бикини. Намазалась лосьоном и надушилась любимыми духами. И к тому моменту, когда я вышла за дверь и села в такси, впервые за долгое время почувствовала себя легкой, благоухающей и спокойной.

– Направляетесь на игру, я полагаю? – спросил таксист, его глаза сияли добротой в зеркале заднего вида.

– Все верно.

– Матч обещает быть интересным. Идешь одна?

– Встречаюсь там с… – я замешкалась, – другом.

– Повезло другу.

Я ухмыльнулась ему, а он улыбнулся в ответ, увеличив громкость радио, по которому шло предматчевое шоу, пока мы ехали к стадиону. В любом другом городе Америки таксисты спросили бы меня, какую музыку мне включить. Но вот таксисты в Городе ветров? Здесь футбольный матч важнее всего.

Когда мы ехали через весь город к стадиону, меня охватило волнение. По мере приближения к Саут-Сайду пробка все увеличивалась.

Это был долгий год.

Мне не особо нравилось размышлять о прошлом. В детстве дедушка научил меня, что нет смысла зацикливаться на прошлом, потому что мы не в силах его изменить, как бы мы того ни желали. Оставалось лишь спросить себя, о чем мы сожалеем, что любили и чему научились. А после продолжить жить дальше.

Именно у своего дедушки я переняла установку: составь план – и придерживайся его. Мои родители путешествовали почти все мое детство. Они работали лекторами по мотивации, и поэтому я проводила больше времени с дедушкой, чем с ними. Забавно то, что они мотивировали людей по всей стране, а моей движущей силой являлся дедушка. Он был ветераном, простым сельским жителем и никому не позволял нелестно высказываться в свою сторону.

Он пытался научить меня тому же.

И все же, хоть я и знала, что ему бы это не понравилось, я не могла не думать о нем, пока ехала на такси через весь город к стадиону. Дедушка являлся большим поклонником «Беарз». И будь он жив, я бы не пошла на это дурацкое свидание. Он бы пошел на матч со мной и помог бы мне забыть Карло, чтобы двигаться дальше. Он всегда умел подобрать правильные слова.

Но его больше не было. Так же, как и Карло.

Казалось, всем, кого я любила, было суждено покинуть этот мир.

Да, это был долгий год. Печальный. И чем ближе мы подъезжали к стадиону, тем больше я осознавала, насколько сильно готова погрузиться в атмосферу домашней игры с толпой болельщиков, вместе поющих Bear Down.

И когда мы остановились у «Солджер Филда», во мне зародилось чувство, будто я – дома.

– Можете остановиться здесь. Я дойду отсюда пешком. – Я протянула водителю двадцать долларов, распахнула дверцу и улыбнулась, услышав шум толпы, просачивающейся внутрь. – Сдачу оставьте себе.

– Хорошо провести время. Вперед, «Медведи»!

– Вперед, «Медведи»!

Как только дверца захлопнулась и мои темно-синие кеды коснулись бетона перед стадионом, желудок скрутило узлом.

Я не умела ходить на свидания. Мне не приходилось делать это с момента знакомства с Карло: в то время мы были так молоды, что наши свидания даже нельзя было назвать свиданиями. Мы познакомились на моем первом курсе колледжа, когда он работал ассистентом преподавателя. Наши свидания ограничивались тем, что он провожал меня через весь кампус на занятия, или мы вместе занимались в библиотеке.

И, прежде чем позволить волнению взять надо мной верх, я закрыла глаза и вновь напомнила себе об этом.

Я собираюсь пойти на свидание.

Ладони вспотели от волнения, а сердце забилось чаще от осознания этого факта.

Это не свидание. Это обычный футбольный матч.

Я контролирую ситуацию.

Я достала телефон, чтобы отправить сообщение Заку, но прежде чем успела коснуться пальцами экрана, лицо Белль вспыхнуло на нем. Я с улыбкой нажала на кнопку «принять звонок».

– Как твоя киска?

– О боже, Белль.

– В ней по-прежнему так никто не побывал? Во сколько заканчивается игра?

– Она еще даже не началась. Я только приехала.

– О, как он выглядит? Во что одет? О боже мой, ты нервничаешь?

Я шумно выдохнула.

– Не нервничала, пока ты не позвонила.

– Он с тобой?

– Я пытаюсь его найти. Так что мне нужно идти.

– Просто напиши ему, пока разговариваешь со мной.

– ПОКА, БЕЛЛЬ.

Улыбаясь и качая головой, я отключилась прежде, чем она успела запротестовать. Затем отправила сообщение Заку, чтобы он встретил меня перед тотемным столбом Большого Бобра у северного входа.

Когда я пробиралась мимо палаток для барбекю, расположенных прямо у входа, то почувствовала, как вновь возвращаюсь к жизни. Я побывала на стольких играх «Чикаго Беарз», что и не сосчитать, однако это был первый игровой сезон, на который у меня были куплены все билеты. Когда дедушка был моложе, он покупал абонемент на весь сезон и время от времени брал меня с собой. Так у меня появлялась возможность провести время с ним и его боевыми товарищами перед игрой. Мне также хотелось общаться с болельщиками перед матчем во время барбекю. Хотелось заложить традиции, создать воспоминания, связанные с футболом.

И я собиралась сделать это вместе с Карло.

Я купила билеты до того, как узнала о его романе и болезни. Мысленно представляла, как мы покупаем палатку и стулья, длинный стол для игр, переносной гриль. Как наши друзья присоединяются к нам. Как празднуем гол с другими владельцами такого же абонемента – точно так же, как делал мой дедушка.

Этот день, эти билеты, эти воспоминания должны были принадлежать нам. И в прошлом, каждый раз, вспоминая о футболе, я думала о Карло и верила, что он также думал обо мне.

Однако теперь-то я знала, что он вообще не думал обо мне.

Его мысли были заняты другой девушкой.

Добравшись до тотема, я ненадолго задумалась о том, чтобы уйти. Я еще даже не зашла на стадион, а уже не могла перестать думать о Карло.

Я была не готова.

Но возможности передумать уже не было.

– Ух ты.

Кто-то присвистнул, и когда я обернулась, то увидела Зака. Он приподнял брови, оглядывая мои короткие джинсовые шорты и майку «Чикаго Беарз». Его пристальный взгляд был подобен огню, опаляющему мою кожу от лодыжек до самых щек.

– Надеюсь, наши места далеко от поля, иначе игроки ни за что не смогут сосредоточиться на мяче, если ты будешь сидеть близко к ним.

– Судишь по собственному опыту? – выпалила я, подходя ближе. Ветер донес шлейф его одеколона, и тот смешался с запахом гриля и костра, создавая опьяняющий аромат.

Он усмехнулся, засовывая руки в карманы шорт. Его темные волосы были уложены с помощью небольшого количества геля и не выглядели такими непослушными, как в баре. Было трудно определиться, какой из его образов мне нравится больше.

– Определенно. Как тебе это удалось?

Я пожала плечами.

– Думаю, у тебя есть возможность получить большее. Вот, держи, – сказала я, протягивая ему билет. – Может, нам стоит зайти внутрь? Не хочу пропустить начало матча.

– Ты здесь главная.

Его глаза снова метнулись к моей груди, когда он выхватил билет у меня из рук, от чего я рассмеялась, качая головой и прокладывая путь сквозь толпу ко входу. Я была рада, что во время первой игры регулярного чемпионата стояла теплая погода, тем более что знала, что скоро придется укутываться в теплую одежду.

Зак, казалось, тоже не возражал против этого наряда.

Мои руки немного дрожали, пока мы проходили через службу безопасности и сканировали свои билеты. Как только мы вместе с толпой направились к своим местам, я поймала себя на мысли, что все это время мы не перекинулись ни словом. Я взглянула на Зака, но как только его глаза встретились с моими, я отвела их, начав изучать прилавки с едой, мимо которых мы проходили.

Я не осознавала, что сжала руки вместе перед собой в кулак, пока ладонь Зака не накрыла их.

– Эй, – подбодрил он, встречаясь со мной взглядом. – Это всего лишь игра, помнишь?

Я нервно сглотнула.

– Ты любишь футбол. Я тоже. Давай выпьем по паре кружек пива и повеселимся, хорошо?

При этих словах с моих губ сорвался медленный, долгий вздох, и я улыбнулась.

– Хорошо.

Зак ухмыльнулся мне в ответ.

– Круто. Тогда я пойду возьму два пива. Хочешь что-нибудь перекусить?

– Пока нет.

– Ладно. Иди устраивайся на местах поудобнее, понаблюдай за предматчевым разогревом. Встретимся на трибуне.

– Нет‑нет, – выпалила я, заставляя себя дышать ровнее. – Я подожду здесь.

Зак рукой коснулся моей поясницы, на его губах играла все та же ухмылка, когда он оглядел трибуны.

– Хорошо. Жди здесь. Скоро вернусь.

Я смотрела ему вслед, в груди по-прежнему все сжималось. Мой взгляд был прикован к мышцам его спины, как они напрягались под футболкой с изображением символа команды.

Расслабься, Джемма. Все пройдет хорошо.

Я повторяла эту мантру все время, пока он заказывал нам пиво. И все громче прокручивала ее в голове, пока мы пробирались к нашим местам. Я невольно бросала взгляд на лицо Зака, когда мы спускались все ниже по трибуне: поле находилось всего в семи рядах от наших сидений.

– Джемма, вид отсюда открывается невероятный, – сказал он, когда мы протиснулись мимо остальных в нашем ряду и заняли свои места. Он поставил свое пиво в подставку, окидывая взглядом поле. – Я еще никогда не сидел так близко.

– Мне бы хотелось сидеть в зачетной зоне[12], – ответила я, кивая в сторону, где разминались наши ребята. – И, хотя мы находимся далеко от них, мне всегда нравился момент, когда ребята забивают гол и становятся настолько взбудораженными, что прыгают в толпу.

– Помнишь мои слова о том, что будет, если они увидят тебя? – Зак покачал головой. – Они могут побить рекорд по прыжкам в высоту.

Я покраснела, сдерживая улыбку.

– Итак, могу я спросить… почему ты купила абонемент на двоих? В смысле, судя по тому, что говорила твоя подруга в баре, она не большая поклонница спорта. И я помню твой нынешний план, но… изначально же он был другим, верно?

У меня перехватило дыхание, и я потянулась за своим пивом, чтобы проглотить комок в горле, прежде чем волнение окончательно разрастется.

– Изначально… я покупала их для кое-кого другого, – объяснила я. – Но, честно говоря, мне не очень-то хочется говорить об этом. Если ты не против.

Зак наблюдал за мной таким пристальным взглядом, что мне пришлось отвести свой и понаблюдать за полем в надежде, что парень не будет на меня давить.

– Хорошо, – сказал он спустя время. – Эй, посмотри на меня.

Я не могла.

– Джемма, – он усмехнулся, – я не смогу узнать все твои секреты, даже если ты взглянешь на меня на секунду.

Я слегка улыбнулась ему, но когда мои глаза снова встретились с его, вся уверенность вновь исчезла.

– Я здесь, чтобы хорошо провести время, как и ты. Ладно? Бразды правления в твоих руках. Мы будем говорить обо всем, о чем ты пожелаешь. А если ты не захочешь о чем-то говорить… – он пожал плечами, – ну, тогда мы не будем. Ты контролируешь ситуацию.

Из моей груди вырвался вздох облегчения. Зак понятия не имел, что значили для меня эти слова. Они успокаивали.

И, возможно, каким-то образом, его тоже.

«Я контролирую ситуацию», – повторила я, а затем улыбнулась.