Полная версия
Потрясающие истории из жизни
В последнее время она гуляла каждый зимний день не на улице, а в огороде, и для этих прогулок появилась очень легкая, но теплая дубленка. Но в запасе у нее еще было еще несколько дубленок, которые ждали, когда их наденут, под стропилами дома. Осенью, в конце которой она ушла из жизни, мне досталась бесплатно очень теплая и легкая женская куртка голубого цвета, как раз для мамы. Она ходила осенью в ней на прогулки, выходила во двор, наблюдала, как я собирал урожай в огороде. И в ней уехала в больницу, из которой уже не вернулась. Когда вместо мамы мне вынесли ее вещи, то я долго стоял у окна, не веря в ее смерть.
А дальше, как заведено на Руси. Похоронная контора после того, как заключила со мною договор, показала гробы, и мне надо было выбрать, в каком гробу будет вечно спать мама. Я подошел к ним и сразу нашел то, что искал. На крышке одного гроба был печальный ангел с крыльями на фоне белых облаков в голубом небе. Я выбрал, конечно, этот гроб. Дальше было кладбище, где надо было выкопать могилу, оформить документы, прощание всех соседей, похороны и поминки.
После похорон могилу отца, где был прах брата, и могилу матери обнесли небольшой оградой. Летом я заказал вместо пирамидки обелиск, такой же, как у отца и Левы. Кладбище находиться в десяти минутах ходьбы от дома и я, когда туда прихожу, всегда смотрю на могилу матери, где когда – то будет и мой прах. Рядом с ангелом, который изображен на мамином гробу.
Моим же зимним гардеробом ангел – хранитель занялся уже после этого. Буквально завалил меня меховыми куртками и дубленками. Я не успевал их приводить в порядок и стирать. Когда он закончил эту работу, в моем распоряжении оказались рабочая меховая куртка, еще одна осталась в квартире, короткая и легкая дубленка, две зимних дубленки, и американская Аляска. Кроме того, из одной дубленки я сразу сделал душегрейку. А из пяти меховых рабочих курток снял верх, который был из так называемой «чертовой кожи». Это был черного цвета брезент. Из него я сшил пару вечных джинсов и покрасил в темно-синий цвет. А мех, которого набралось два мешка, постирал летом и положил про запас, который, как всем известно, ничего и никого не тянет.
В рабочей меховой куртке я хожу в лес за дровами, в Аляске просто гуляю по лесу, когда начинаются морозы, а в дубленки одеваю редко -ранней весной и осенью. В меховой короткой куртке, тоже американского производства, выхожу зимой на общий балкон покурить, когда приезжаю в свою квартиру зимой по делам.
У отца я научился шить меховые варежки. Он шил их для зимней рыбалки. Я сшил несколько пар таких варежек и одну пару, самую теплую подарил мне ангел. Меховой одежды для уральских суровых зим у меня стало достаточно, и на этом ангел – хранитель успокоился.
Большая нога
Каждый, кто имеет большую стопу, сталкивается с проблемами при покупке обуви. Несмотря на то, что ее завались – в магазинах и на рынках, но купить себе хорошую обувь по размеру оказывается трудно. В магазины поступают всего несколько пар обуви больших размеров, но их хватает не всем. Мне как раз не хватает. Потому что я иду в магазины не ради шоппинга, а купить то, в чем нуждаюсь. И терпеть не могу потерянное время, когда ходишь по магазинам и торговым точкам безрезультатно. Но что делать.
Однажды, когда я работал слишком далеко от дома и тратил на поездку до работы три часа каждый день, у меня не было времени ходить по магазинам, я ездил на работу в кедах сорок четвертого размера. Утром было все нормально, но в конце дня стопы ног опухали, и мне было трудно в них ходить. В конце концов, зашел в большой комиссионный магазин и начал мерить, всю мужскую обувь. Подошла лишь одна пара кроссовок. Я их купил и довольный уехал домой. Утром, собираясь на работу, я их и надел. Иду к автобусу, и чувствую, что-то не так у меня с обувью. Понять не могу. Странные ощущения в левой стопе, и нормальные в правой. Но ничего при этом не болит. Вечером приехал домой, и на следующий день, как раз была суббота, решил разобраться с этими кроссовками. Одел, потом снял, взял линейку и начал мерять.
Оказалось, что, несмотря на указанный размер на них, они были разные – один оказался сорок пятого размера, а другой сорок шесть. Вот отчего были мои странные ощущения в разных ногах. Ну, я неделю в них проходил, пока искал другую обувь. Потом сдал в этот же магазин, где я их приобрел. После этого я стал мерять линейкой при покупке любую обувь. А когда мне продали носки, один из которых оказался на три сантиметров меньше другого, я стал относиться с подозрением к каждой обуви.
Летом было проще, а вот зимой, когда приходиться ждать транспорт, я начинал мерзнуть, как собака. После недели поисков я в одном из магазинов купил зимние сапоги. Очень тяжелые. Я их не хотел покупать, но деваться было некуда – на улице был мороз. И сейчас я их иногда одеваю, при этом всегда ругаюсь.
Наверное, ангелу-хранителю надоели мои стенания по отсутствию нормальной обуви, и он решил мне помочь. И я стал находить в разных местах то кроссовки моего размера, то зимние сапоги, то просто рабочую обувь. Некоторые пары я заклеивал, некоторые были прямо из магазина.
Это не значит, что я перестал покупать обувь, но делать это я стал очень редко.
Рукоделие. Джинсы.
Мне пришлось в жизни много шить. Сначала, на первом курсе института, когда началась джинсовая эпоха, фирменные джинсы стоили примерно три оклада рядового инженера. Страшно вспомнить, что творилось на барахолке, на которойпродавались невероятно красивые и дорогие вещи. Чтобы выглядеть хорошо, одеваться хорошо, пришлось и учиться и работать. Но этого было мало. Можно было выходить из такой ситуации самыми разными способами. Один из таких способов для меня стало шитье.
Первые джинсы я сшил на первом курсе института. Нашел где-то кусок толстого брезента бледно зеленого цвета, покроил, как мог, по старым школьным брюкам, сшил на маминой ножной машине. И покрасил их потом в синий цвет. Шитье и покраска джинсов продолжалось дня два. Как раз перед весенней сессией. И как только они были готовы, пошел в них в институт.
В одной из групп нашего потока учился приятель Жора, у которого мама работала в пассаже, и Жора всегда выглядел пижоном. Я сидел на лекциях обычно в самом конце аудитории, и чтобы туда пройти, надо было пойти между студентами, которые уже заняли свои законные места. Когда проходил мимо Жоры, то он заметил, что у меня новые джинсы. В ответ получил неожиданный ответ, что это не фирма, а мое изделие, только что сшитое. Он удивился, но я чувствовал, что он не поверил. Тогда я показал ему швы. Любой, кто видел швы на фирменных джинсах, не спутает самопал с фирмой. Ему хватило одного взгляда, чтобы удостовериться, что это моя работа. И провожаемый уважительным взглядом, я прошел на свое место.
Потом поехал в этих самопальных джинсах на летнюю практику в Челябинскую область. За время, которое я там провел, эти синие джинсы выгорели на летнем солнце до очень красивого голубого цвета. Это были мои первые, очень удобные и красивые джинсы. Я бы их и не стал менять на фирменные заграничные штаны.
Но от частой носки их хватило года на полтора. Очень мало, и очень жалко. Но начало шитью было положено. Старт оказался успешным.
Года через два по своим делам был в Невьянске. Чтобы коротать время до электрички, я начал ходить по местным магазинам. И в одном из них обнаружил замечательную ткань: – она была синего цвета, из хлопка и с начесом. Тогда я не разбирался в тканях, а просто покупал то, что мне понравилось. Эта ткань мне понравилась, и я купил ее для будущих брюк.
Стояла глубокая осень, часто моросил мелкий дождь, особых дел после института у меня не было, и я стал заниматься шитьем. Эту ткань перед кройкой погрузил в теплую воду, чтобы она села, потом высушил и прогладил. Потом разыскал старую выкройку и раскроил ткань. Пришлось в выкройку вносить изменения, так как я хотел сшить удобные осенние брюки с дополнительными карманами на коленях. И первые джинсы у меня были прямыми, а эти я задумал как немного зауженные. Понятия брюк-бананов тогда не было, просто мне казалось, что так будет удобно.
Я оказался прав. После дня шитья уже смог надеть то, что получилось. Все оказалось хорошо, даже с карманами я угадал. Они были на молниях и сидели как раз под рукой. Эти осенние брюки прослужили мне долго – года два, или три. В них было очень удобно и комфортно. Особенно осенью и ранней зимой, когда было холодно. Потом я в них стал ездить на работу, когда стал работать геологом на сезонные работы.
Иногда смотрю на старые фотографии, где я в поле в этих брюках и жалею, что не купил этой ткань побольше. Тогда джинсов с флисом не было, а мне просто попала под руки хорошая ткань, которая использовалась в основном для изготовления штор. Я иногда хожу по магазинам, но похожей ткани не встречал никогда.
Тогда ангел-хранитель мне ее подарил. Уже и не помню, как это произошло, но когда я притащил эту громадную штору домой, оказалось, что это та ткань, которую я искал по магазинам долгие годы. Я не стал шить из нее джинсы, потому что после того, как на свадьбу отец подарил мне отличную швейную машину, нашил столько джинсов, которые износить не могу и по сей день. Они из хлопка, вельвета, джинсы разного цвета. В них я хожу дома, на работу и на свидания. Они выглядят так, как нормальные фирменные джинсы, также вытираются, и никто не думает, что это моя работа, просто хобби, от которого я получаю удовольствие.
А эту штору я повесил в квартире на окно. И сейчас, особенно летом, когда меня утром будит солнце, с вечера задергиваю этой шторой окно и сплю, как сурок до звонка будильника, который поднимает меня на работу.
Тем временем ангел хранитель видимо понял, что я испытываю потребность в тканях, и стал подкидывать мне ткань в больших количествах. Мне в новой квартире были нужны шторы, занавески, постельное белье, короче всякая ткань. И он с удовольствием стал мне ее дарить.
Я находил совершенно новую ткань, причем разную по составу и расцветке в разных местах, где бывал. И мне не надо было ходить в магазины – я в любой момент мог достать с полки ткань, которая мне была нужна в данную минуту, и сшить то, что мне надо. За первые годы, когда начинал осваивать новую квартиру, я шил шторы на окна, занавески на балкон, постельное белье, кожаные сумки, трикотаж для плавок, рубашки и носки.
Чтобы я не ходил по магазинам за нитками и иголками для швейной машины, ангел-хранитель мне подкидывал и иголки, и нитки. Но не все, конечно. Иногда для шитья кожи или ткани определенного цвета мне требовались специальные нитки, или иголки, я их покупал. До момента, когда у меня в бригаде не стал работать водителем автомашины один пенсионер. Я с ним проехал в одном полевом сезоне не одну тысячу километров. И как-то в разговоре выяснилось, что я люблю шить, а он раньше работал настройщиком швейных машин на швейной фабрике. Когда полевой сезон закончился, он мне подарил мне полмешка разных ниток – на все случаи жизни.
Рукоделие. Вязание
Поздняя осень и зима на Урале слишком холодные сезоны. В одну холодную зиму я заметил, что у меня часто мерзнут руки в варежках, которые мне связала мама. Оказалось, что они были связаны из синтетической пряжи, а не из шерсти. Надо было связать шерстяные. Тогда я еще и не думал заниматься вязанием, было некогда его осваивать. Все было впереди.
Шли годы, я работал, ездил в командировки, отдыхал. Однажды поздней осенью после работы я наконец решил заняться вязанием. Нашел в библиотеке книгу «Азбука вязания», и стал читать. В этой книге было все хорошо написано, и я стал учиться набирать петли. В первый вечер так и не смог научиться этому искусству. Вечером пошел к маме, и попросил показать. Она показывала мне раз, два, и еще. Даже после этого я не смог набрать петли. Оставил это занятие и принялся осваивать сам процесс вязания.
Хотя пальцы рук у меня были подвижные – благодаря игре на баяне и гитаре, но на работе они огрубели – часто доводилось отбирать каменный материал, пробы из почвы для анализов – и зимой и летом. И вязание продвигалось очень медленно. За час я на первых порах мог связать не более ста петель. Но понемногу стал уверенней держать в руках спицы, и вернулся к набиранию петель. Вертел в руках эту пряжу то так, то эдак, наматывая ее на свои пальцы, и, в конце концов, добился своего.
В этой азбуке были главы, посвященные выкройкам, и как их потом вывязывать. Я выбрал джемпер с втачанными рукавами, вычертил на кальке детали, и начал эту долгую работу. Вначале все шло нормально, пока дело ограничивалось просто вязанием. Но потом пришлось считать для каждой детали петли. Я сидел со спицами и калькулятором. Считал петли, делил, умножал, наносил на выкройку результаты своих расчетов, а потом, глядя на рисунок вязал.
У меня была хорошая шерсть темно-зеленого цвета, как раз, чтобы хватило на джемпер. Было начало зимы, и я торопился, чтобы успеть связать его к морозам. В это время работал слесарем в частной фирме. Днем работал с металлом, вечером с пряжей для вязания. Особенно много удавалось связать в субботу после бани. Я включал какой-нибудь концерт рока, или классику, и вязание продвигалось веселее. Когда все детали были готовы, я отдал их маме, чтобы она их сшила – для этого надо было шить их днем. А горловину надо было пришивать особенным швом, и для этого надо был дневной свет.
Через два месяца джемпер был готов, и я в нем пошел на работу. Показал результаты своего труда владельцам этой фирмы, которые трудились с нами вместе, и один сказал, что похоже на машинную вязку. Это была высокая оценка.
Я вошел во вкус дела и вязал непрерывно почти четыре года, как только начиналась зима. Связал дочерям по свитеру, и несколько себе. В них было тепло. Все они были полностью из шерсти, и я хожу в них везде – на работу, дома и в лесу. Изделия из синтетики я одеваю редко – в них жарко, когда тепло, и холодно, когда на улице мороз. Так они и лежат, в шкафу.
Сейчас я забросил вязание. С непрерывными домашними хлопотами в частном доме некогда вязать крупные вещи. Но вязать иногда приходится. Особенно, когда попадает в руки шерстяной свитер, который мал, или надо подготовить шерстяные носки для зимы.
Но я не покупаю уже нитки. Раньше, когда я интенсивно вязал, ангел-хранитель столько бесплатной пряжи мне доставил, что она еле вошла в большой мешок из-под сахара. Там она и лежит. Разного цвета и толщины. Иногда я ремонтирую какую- то вязаную вещь и тогда всегда нахожу в этом мешке нужную пряжу.
И хотя я давно не набирал петли, руки мои помнят, как это делать.
Месть ангела
Говорят, добро должно быть с кулаками. И мой милый ангел-хранитель порой иногда бывает жестоким.
От первой жены я ушел из-за тещи. Пока я работал в первой экспедиции после института, то полевой сезон длился все лето. Выезжали мы в мае на Газ – 66 всем табором и ехали сразу в Челябинскую область, где и работали до октября. Я был геологом и одновременно начальником этого отряда. В конце каждого месяца приходилось ехать на базу в Екатеринбург и отчитываться за месяц. Потом получал деньги, талоны на бензин, дополнительные задания от главного геолога и ехал обратно. На это уходило день, два, от силы три. Присутствие тещи в доме меня и не трогало.
Но когда я перешел в другую экспедицию, в круглогодичную партию, то отношение мое к присутствие тещи в моей семье изменилось. Определенного полевого сезона тут не было – ездили в поле регулярно, но на более короткие сроки круглый год. Летом поиски и разведка мрамора, зимой я с буровой бригадой ездил на поиски и разведку месторождений кирпичных глин. Поменял, так сказать, специализацию. Зимой потому, что бурить приходилось на землях занятых сельскохозяйственными угодьями. Командировки были не очень длинными – пару недель, немного больше. Потом возвращались на базу, и начиналась работа с пробами, документацией. Я стал чаще жить дома.
Спустя год после окончания мною института мы с женой получили около цирка квартиру для семьи в только что сданном семейном общежитии. Это была обычная квартира тридцать пять квадратных метров. Мне до работы было три минуты ходьбы. Рядом детский садик, горный институт, парк Зеленая роща. Короче, все было хорошо, если бы не одно «но». Теще привыкла считать семью своей дочери как свою, со всеми вытекающими последствиями. Я ее видел дома чаще, чем жену, она могла закатить скандал, или ссору с женой. И она принимала столь активную позицию в воспитании детей, что, по крайней мере, для меня в этой области и места не осталось. Чтобы быть поближе к внучкам, она устроилась на работу в их детский садик.
Будучи начальником геологоразведочного отряда, я привык, что мои требования, или просьбы всегда выполняются. Кроме того постоянно наряду с геологией приходилось заниматься хозяйственными делами, контактировать с местными властями тех регионов, в которых мы работали. В общем, я был довольно практичным человеком, спокойным и мирным. Дисциплину я поддерживал в отряде железную.
Но в своей семье поделать ничего не мог. Как долго длилась это противостояние с тещей, я даже не помню. Конечно, сначала обходилось с разговорами с женой. Потом я стал требовать, и от жены, чтобы теща перестала лезть в наши семейные дела и от тещи, естественно. Результатов ни от разговоров, требований не было, все оставалось по – старому. Я начать пить дома. Как раз был период, когда все продукты, и алкоголь были по карточкам. Но я же был хозяйственным и практичным начальником отряда и всегда мог выйти из положения. У меня были связи в различных исполкомах, где работал, и я этим пользовался, как мог – получал карточки на продукты и алкоголь
На работе были в курсе. И как – то раз моя коллега достала меня тем, что я попросту не прав. В том смысле, что теща практически не оставила мне семейной жизни. Ну ладно, я спорить не стал. Через месяц, когда к этой женщине приехала на несколько дней свекровь из соседней области, и пожила у сына в семье, она изменила свое мнение на противоположное и сказала об этом мне.
Ну, меня, конечно уже достало. И я поставил жене ультиматум: или я, или теща. Она выбрала тещу, мне пришлось уйти. Я переехал к родителям.
Шли 90-е лихие годы. Зарплаты или задерживали, или не платили, я занялся бизнесом, который мне приносил больше денег, чем моя зарплата. Единственное неудобство для меня было то, что я жил далеко от центра. Приходилось, если дела задерживали, возвращаться домой за полночь – на последней или на первой электричке. Ведь, занимаясь бизнесом я не оставлял своей работы геологом, и своим бизнесом занимался по вечерам.
Однажды я шел ночью по зимнему городу, держа направление на вокзал, подумал, что, черт возьми, у меня есть квартира в центре города, дети, пока есть жена …, и повернул обратно. У меня были ключи от квартиры. Я открыл дверь, снял куртку, начал снимать обувь, и тут заметил мужские туфли. Все стало понятно. Но уже поздно было выходить, и я прошел на кухню. Жена проснулась, сказала, что она не одна, но мне было наплевать. Я собрался отставшую часть ночи поспать на кухне. Постелил свою куртку на полу и уснул.
Ранним утром встал, попил воды и оправился на работу. Днем позвонил на работу жене и договорился о встрече. Встретились у фонтана в парке, и я завел разговор о разводе, который и состоялся в начале лета. Я даже и не помню, как прошло заседание в суде. После него купил бутылку ликера, и мы с бывшей уже женой отметили это событие и десятилетие нашей совместной жизни в собственной квартире. Трахнулись на прощанье, и все было кончено.
Через год я выходил из метро и встретил бывшего своего соседа по площадке. После обмена приветствиям и общими словами о жизни он понял, что я не знаю последних событий в нашем доме. Сообщил мне о том, что сожителя жены убили, и моя бывшая жена осталась вдовой. У меня было много слов и мыслей, но я с ними ни с соседом, ни с кем-либо еще не стал делиться. Зачем?
Видение или сон
Я снова был женат. Новая жена работала в питомнике, разводила новые сорта яблок. Я продолжал свою службу геологом. Так как геологоразведочная партия работала по заказам, а время настало трудное, объем работ сократился в разы, количество моих коллег тоже. Начальник, хоть и советовал всем искать новую работы, никого не сокращал, и меня не уговаривал найти новую работу. И я ходил время от времени на работу.
Перед этими трудными временами наша партия работала на кирпичные глины, я нашел несколько хороших объектов с хорошими запасами, и по данным лабораторных исследований, глины всех новых месторождений годились для производства кирпича. Но никаких отчетов по ним не было, новые заказчики не появлялись, а у старых не хватало средств, чтобы продолжать с нами работы. Я продолжал приводить все полевые материалы в порядок. Кроме я чувствовал себя не очень здоровым – температура у меня то появлялась, то исчезала.
Начальника партии озаботили новым заказом – поиски декоративного известняка под Нижним Тагилом. Там надо было сначала все выяснить, и пройти несколько линий разведочных шурфов.
Я срочно вылез из спального мешка, в котором жил последнюю неделю, так как температура держалась в районе тридцати девять градусов, а иногда доходила до сорока, и я все дни находился в таком замороженном состоянии. Машина с водителем стояла у ворот дома, я привык собираться быстро, и мы поехали.
Полузаброшенная деревня из нескольких десятков домов стояла у подножия высоченной горы. Рядом с домом, который нас приютил на время, пока рабочий должен был копать шурфы, а я их документировать, петляла небольшая речка, вся в кустах и небольших заводях. Было тихо, спокойно, народу в деревне практически не было, и мы принялись за дело. Так как рабочему уже дали фронт работ, и он не нуждался ни в понукании, ни в помощи с моей стороны, я занял в комнате кровать и принялся продолжать болеть. Температура, наверно, поднялась и не собиралась отступать, и я даже не мог сказать, какой она была – у меня не было термометра. Потянулся день за днем. Утром я вставал и отправлялся на речку умыться. До нее было всего метров пятьдесят.
Преодолевал я эти метры в несколько этапов – метров по восьми или десяти. На большее у меня не хватало сил. Прошагаю метров десять и лежу, отдыхаю и набираюсь сил для следующих метров. Добираюсь, наконец, до речки и начинаю умываться. После умывания бодрости у меня хватало, чтобы добраться до дома в один переход. Сразу забирался в кровать и просто лежал весь день, безо всяких мыслей и сил. Есть мне совершенно не хотелось, и даже не помню, ел я эти дни.
В одно прекрасное утро пришла в голову мысль, что так я могу умереть. Надо было что-то предпринимать. Я собрал оставшиеся силы, взял свою полевую сумку, и на рейсовом автобусе отправился в ближайший город. Это был Верхний Тагил. Около большого продуктового магазина сошел с автобуса и отправился за продуктами.
Что и в каких количествах купить, я не представлял, и купил разной еды. Мне надо было оживить свою привычку к жизни. Набрался полный пакет – брикет масла, кефир, батон, яблочного сок и что-то еще. Впоследствии оказалось, что самым нужным для моего ослабевшего организма продуктом оказался яблочный сок.
Я отправился с пакетом, полным всякими продуктами обратно в свою богом забытую деревню, вышел около речушки из автобуса, и первым делом достал сок. Ни раньше, ни позже я не пил такого вкусного и полезного для меня напитка. Когда сделал первый глоток, почувствовал, что пью не сок –а живую воду. Я пил мелкими глотками прямо из картонного пакета и чувствовал, что с каждым глотком ко мне возвращается желание жить. Долго сидел я с этим пакетом – часа, наверное, два. За это время выпил около двух стаканов. Но сил у меня прибавилось столько, как если бы съел большую часть быка. С этого часа я пошел на поправку.
На следующий день отправился документировать шурфы. Они уже были выкопаны рабочим, и я за день с ними закончил. После этого мы оправились на другой объект – тоже были известняки, и тоже надо было разбить линии разведочных шурфов, выкопать их и задокументировать. Я разбил три линии шурфов, пока рабочий ставил палатку и занимался обустройством лагеря, и отправился домой на электричке. Стало холодно, и мне надо было переодеться в теплую геологическую фуфайку.
Вся моя полевая одежда находилась в доме у родителей. По приезду я сразу же попал в баню, помылся, а потом собрал все, что мне надо было, и на следующий день первой же электричкой вернулся назад. Рабочий начал работать, и уже выкопал несколько шурфов, из мною намеченных. Так, в трудах прошел день. Вечером стал накрапывать дождь и после ужина и нескольких перекуров у костра, мы с рабочим отправились спать в палатку.