Обыграть судьбу

– Не лезь, – зашипела на нее богиня. – Я сама знаю, что ему лучше.

Сестра несогласно хмыкнула, однако встревать не стала. Все же Ро считалась среди них самой старшей.

– Я буду скучать по тебе, – сказала она, обняла его крепко и ушла. В такие моменты Ллойд испытывал смешанные чувства. С одной стороны, хоть небольшой глоток свободы, но с другой – полное одиночество. Тетушка ведь не будет рядом с ним все дни. И сегодня не было исключением.

– Ну, ладно, малец, развлекайся, я в соседней комнате, если что.

И Ллойд остался один. И первые несколько часов он прилежно читал про создание миров, ибо однажды должен стать демиургом. Узнал он об этом чисто случайно, когда вырезал фигурку из дерева. Он частенько этим занимался, вполне хороший способ скоротать время и подумать. Но тогда ему было особенно тоскливо, и ему удалось вселить ненадолго в нее душу. Как же Ллойд обрадовался. Он подумал, что если научится ее закреплять, то сможет создать себе пусть и не друзей, то хотя бы их подобие. Но Законы Хаоса разбили его планы: с душами баловаться нельзя.

Поэтому ему только и оставалось, как изучать основы создания и мечтать, что Междумирье не бросит и призовет его. Но была одна большая проблема. Как ему быть, если Великим горам демиурги не нужны, а Центральные миры до него недосягаемы? Вообще, неужели ему суждено быть пленником Великих гор и собственной матери?

"Нет", – решил Ллойд, откладывая книгу.

Мама рассказывала, что его отец – Хозяин одного из пантеонов. Может рискнуть и податься к нему? Почему бы и нет. Если не получится, у него всегда (по крайней мере, он в это верил) есть место, куда он может вернутся. Но сначала нужно покинуть его.

Заклинание переноса Ллойд знал плохо, однако в прошлые разы ему это не помешало. Взяв карандаш, он начертил на полу около десятка символов, кривых и кое-где неверных, и все же рабочих. Об этом свидетельствовало изменение цвета с темно-серого на красный.

– Я отказываюсь от привязки, – прошептал Ллойд, ощущая как нить, связывающая его и Великие горы, разорвалась.

Затем он активировал заклинание и очутился перед замком, однако не он взволновал бога. А то, что здесь не было той оглушающей тишины, к которой Ллойд так привык. Пение птиц, гомон голосов, веселые переругивания, шорох шагов, шум ветра в листве, в общем повсюду царила жизнь в самых ярких ее проявление. Как ему тогда казалось. Позже, он поймет, что это самые обычные ни чем не примечательные будни, но сейчас Ллойд был удивлен.

– А ты откуда? – спросили его, выводя из размышлений.

– Неважно, – немного растерялся Ллойд.

Тот, кто задал вопрос, явно был настроен дружелюбно, от него исходило лишь любопытство, а не вражда. Потому Ллойд несколько осмелел и сказал:

– Мне нужно к Фебу. А ты случайно не он?

Наверное, Ллойд именно так и представлял отца, не внешне, а то, что он будет таким же добрым.

– Увы, – развел руками в стороны бог. – Но я тоже могу помочь. Я – Клаус, второй сын Феба и его наследник. А ты?

– Ллойд, неизвестно какой по счету сын Феба, – ответил мальчик и пожал протянутую ему руку. Клаус рассмеялся.

В этот же день Ллойд был привязан к Центральному миру. Пожалуй, если бы не его дар демиурга, Феб бы не принял его. Но после той страшной войны, у них больше не было создателей, а они нужны любому пантеону.

"Тринадцать миров и буду свободен", – внес свое условие Ллойд, когда зачитывал клятву. Только о нем знали лишь молодой бог, Центральный мир и никто больше.

А Ро? Как же она восприняла исчезновение сына? Она прекрасно осознавала, что вернувшись не застанет его, а ее сестра долго еще будет просить прощения. И тем не менее принять это было невероятно тяжело.

Часть II

Глава 1

Денег вволю, а еще б поболе

Русская пословица

Праздник в честь богини Цереры – это всего лишь ярмарочная неделя, заканчивающаяся пышным представлением на главной площади или же возле храма. И так почти для всего королевства Эллиней, исключение составляет лишь южная его часть. Что впрочем неудивительно, для территории, жившей в основном за счет продажи обильного урожая зерна, благословление богини было просто жизненно необходимо.

      А в этом году его сиятельство герцог Анер, под контролем которого негласно находились все плодородные земли, решил устроить незабываемое представление, весть о котором разлетелась по всему югу. Может он это сделал в радостном порыве, подсчитывая предстоящую прибыль, а может, чтобы усмирить недовольство крестьян. Конечно, те же крестьяне ничто против ковена магов, но безмерное доверие и любовь будут подорваны. И в таком случае король с легкостью заменит его на более подходящего кандидата.

Но вернемся, пожалуй, к торжеству. Ближе к вечеру на главных площадях всех южных городов людей развлекали самые настоящие маги. И восторженной и удивленной толпе было невдомек насколько унизительно себя чувствовали магистры Северной магической академии, показывая простенькие иллюзии и небольшие фокусы. С таким делом могли бы первокурсники справиться. Но нет, его сиятельству нужно было сделать широкий жест, который на поверку являлся лишь пафосом и ничем более.

Правда так думали в этот момент только маги. Остальные восторгались герцогом и его великодушием. Даже недовольные крестьяне забыли обо всех своих претензиях и во все глаза смотрели на чудеса, на которые способны маги с золотой нашивкой ковена на рукаве рубашки. План герцога оказался безукоризненным, все были довольны, точнее почти все.

– Ника, вот из-за того, что ты такая копуша, нам приходится сидеть здесь! – возмущению Лары не было предела. Сидеть на крыше таверны то еще удовольствие, но это был единственный способ хоть как-то посмотреть на представление.

– Зато здесь, – передразнила ее Николь, – мы хотя бы мага видим, а не затылки.

Лара на ее слова только рукой махнула, мол, как я с крыши буду его очаровывать? Для чего же она тогда, рискуя нарваться на неприятности, стащила у престарелой наставницы, мисс Резер, косметичку? Стащила бы у директрисы, так та засечь может. Эх, получается все зря.

Разве что, еще раз рискнуть и с крыши свалиться. Вдруг как самый настоящий принц из тех книжек, которые тайком брали у наставниц, маг в последний миг придет и спасет ее от позорного падения. Но во-первых, от хозяина таверны им тогда определенно попадет, ведь сидят они тут без его разрешения, а во-вторых не так уж сильно нужен этот маг.

В следующее мгновение появилась иллюзия дракона. Расправив крылья, дракон взмыл в небеса и рассыпался на мириады огоньков, освещая двух девушек, сидящих на крыше.

– Я же тебе говорила! Стемнеет и фейерверк начнется, а ты: не будет, не будет, – на этот раз была очередь Лары ее передразнивать.

Но Николь ничего не замечала, она с замиранием сердца смотрела на цветные огоньки, складывающиеся то в причудливую птицу с огромным хвостом, то в цветы с чудесным сладким ароматом, что так любила выращивать на подоконнике миссис Эйнер. Даже казалось, что она действительно сейчас чувствует этот запах. Лара тоже уставилась в высь, от восхищения приоткрыв рот.

Мелкие фокусы они видели каждый год: маги-недоучки так зарабатывали, развлекая толпу. А вот про фейерверк они лишь слышали от путешественников, что рассказывали удивительные байки, пропустив стакан другой в ближайшей таверне. Вроде бы на такое способны только боевые маги. Управление стихиями их прерогатива.

Представление завершилось огромным, на полнеба гербом герцога, затем маг несколько издевательски поклонился и рассыпался на сотни маленьких звездочек. И тишина. Абсолютная. Всепоглощающая. Николь даже шевелиться было страшно, в такой тишине каждый звук был оглушающим. Нот вот толпа отмерла, и над площадью раздался гром оваций.

– Уходим, – шепотом сказала Николь восхищенной Ларе. Последняя, к слову, никак не отреагировала на предложение и продолжала смотреть на опустевшую сцену. Слегка дернув ее за рукав, девушка на этот раз просто указала на неприметное окно, ведущее на чердак. Лара как-то заторможено кивнула и потихоньку начала продвигаться. Николь следом за ней.

Жалобный скрип несмазанных петель заставил чуть скривиться юных проказниц, но расходящиеся по домам люди ничего не услышали. Открыв окно до конца, Лара, придерживаясь за раму, с легкостью спустилась вниз. Значительно труднее пришлось Николь.

Будучи чистокровным человеком она во многом, что касается физических данных, уступала представителям других рас, в том числе и полукровкам. Впрочем, девушка тоже аккуратно спрыгнула на ящик, а оттуда на пол. Теперь осталось самое трудное – незамечено выйти из таверны. Когда они сюда поднимались, дело обстояло проще – большинство подавальщиков и горничных убежали на представление.

На третий этаж, где живут состоятельные постояльцы, они спускались по хлипкой лесенке с прогнившими ступеньками. И теперь при тусклом свете свечей можно хоть немного рассмотреть двух девушек, что украдкой выглядывали из-за угла. Они были одного возраста – лет шестнадцать-семнадцать, одетые в серые платья воспитанниц леди Марейн и в такие же серые ботиночки. И, пожалуй, на этом сходства заканчиваются.

Лара – зеленоглазая девушка с вьющимися каштановыми волосами, с прямым носом, пухлыми губами и чуть смугловатой кожей. И среди всего этого сильно выделялись чуть заостренные уши, доставшиеся в наследство от матери. "Эльфийский смесок" – презрительно бросали в ее сторону.

Полной ее противоположностью была Николь. Серые, чуть блеклые глаза, светло-русые волосы, заплетенные в небрежную косу, и россыпь веснушек на лице. Излишне бледная кожа, правда, иногда служила предметом домыслов о родстве с вампирами, но отсутствие клыков быстро развеивали все сплетни.

Итак, девушки выглядывали из-за угла и мысленно подгоняли горничную, что так не вовремя вышла из номера. Вот горничная прошла, и они на цыпочках ринулись к лестнице на второй этаж… по которой поднимался хозяин таверны, коренастый гном с длинной бородой, достающей едва ли не пола.

К слову, поднимался он не один, а в компании миловидной женщины, весьма тучной, но не лишенной определенной плавности в движениях. Ее белокурые волосы были уложены в высокую прическу, так что прям волосок к волоску. Холеные пальчики с острыми ноготками черного цвета брезгливо придерживали юбку роскошного багряного платья с внушительным декольте.

"Цаца какая! Неужто баронесса?" – подумала Николь, увидев массивное ожерелье с кроваво-красными камнями.

– Пойдемте-пойдемте, уважаемая мадам Оунрель, – это гном той женщине. – Поднимайтесь, а я стало быть, вас догоню.

И заметно отстав от нее, повернулся к хотевшим уже сбежать девушкам и шепотом им пригрозил:

– А с вами я позже разберусь, плутовки!

Жалобный взгляд и:

– Эх, ладно. Бегите, чего уж там, – гном махнул на них рукой и, смешно переставляя ножки, поспешил за ждущей его мадам.

И медленно, чтобы не разозлить почтенного гнома, те самые плутовки спускались по лестнице, радуясь, что за их небольшую проделку им ничего не грозит. Вообще господин Роас очень хорошо относился к этим проказницам, что частенько подрабатывали в его таверне.

– Господин Роас, это были ваши родственницы? – совершенно неожиданно спросила его мадам.

– С приюта леди Марейн они, уважаемая мадам, – растерянно потер переносицу гном.

Странная даже по меркам видавшего виды господина Роаса мадам лишь кивнула и двинулась дальше по коридору.

Этот короткий диалог по случайности расслышала и Николь. Но она абсолютно не придала ему никакого значения. Любопытство дело ж такое. А к сующим свой не в меру длинный нос сплетницам она привыкла с самого рождения. Сейчас важнее было бы поскорее дойти до приюта. Наказать их в любом случае не накажут. Просто и их маленький и отдаленный приграничный городок не лишен любителей легкой наживы.

К тому же сегодня по улицам было ходить вдвойне опасней: подвыпившим стражникам было абсолютно все равно кто там зовет на помощь и зачем. А потом выясняется то ограбили, то побили, а то еще чего похуже сделали. К счастью, идти здесь недалеко, буквально повернуть на соседнюю улицу и пройти до конца, а там уже и калитка. Вот они и дошли. Хорошо хоть не последние, а то пришлось бы в кромешной темноте добираться до своих комнат. Видимо еще не все наставницы вернулись.

* * * * *

Утро в приюте леди Марейн началось как обычно в шесть, в семь всех уже ждали на завтрак. Но сама директриса могла позволить себе спать аж до самого обеда, что вызывало дикую зависть не только среди детей, но и наставниц. Но ее это особо не волновало.

Просыпаясь, она еще нежилась в кровати, а затем сиплым ото сна голосом кричала: "Мила! Марта!". И из соседней комнаты выбегали две девушки. Одна одевала директрису, другая бежала за ее завтраком. Потом она нередко прохаживалась и распекала своих подопечных в невнимательности, неуклюжести, растерянности, неаккуратности и прочее, прочее. То платье не то достали, то слишком сильно открыли окно, продует же, то наоборот закрыли. И еще сотни других причин, о которых все должны знать заранее.

После частенько ее звали на ужины, приемы и светские рауты. Ведь жизнь в глуши – это не повод становиться затворницей. На что, наверное, сильно надеялся ее племянник – герцог Летрельский, так подло изгнавший ее за небольшие незаконные сделки. Мог бы и простить. Тетя все-таки же.

Впрочем, здесь было ничем не хуже, а в чем-то и лучше: совершенно никто не следил за ее действиями, что полностью развязывало ей руки. Правда было очень горькое "но": леди Марейн безумно хотела попасть на Бал весеннего равноденствия, а ей увы путь в Столицу заказан. Встречаться с племянником, что обязательно там будет присутствовать, весьма опасно.

– Миледи, – раз в десятый позвала директрису Мила, пытаясь ее разбудить. И наконец-то леди соизволила пробурчать что-то недовольное и также недовольно открыть глаза.

– Потоп? – на удивление спокойно произнесла женщина.

– Н-нет, – заикаясь, ответила Мила. Ее было уже не обмануть.

– Пожар? – все тоже ледяное спокойствие.

– Ни в коем случае, – продолжала трястись горничная.

– Может, на худой конец война с эльфами?

– Тихо все, миледи, – гадская монетка, выпала бы решка – пошла бы Марта.

– Тогда какого черта ты меня разбудила? – срываясь на визг, заорала директриса.

Мила молча протянула письмо с надписью на белоснежном конверте: "Леди Марейн. Срочно". Тетка герцога с подчеркнутым пренебрежением выхватила его из рук и, сломав сургуч, принялась читать.

"Уважаемая леди Марейн,

Прошу простить меня, если мое письмо причинило Вам некоторые неудобства, но дело чрезвычайной важности. Я думаю, Вы будете не так категоричны, узнав о моем предложении Вам. Стоит ли сказать, что в случае Вашего согласия Вы получите 450 тысяч аурм3? Поверьте, ничего сложного от Вас не потребуется. Моя служанка будет ждать Вашего ответа до полудня.

С наилучшими пожеланиями

мадам Оунрель"

Директриса несколько раз перечитала письмо, в попытке между строк узнать, что это за такое "ничего сложного", цена которому 450 тысяч аурм. Но сколько бы она ни ломала голову, на ум ничего не приходило. Дурман-трава, запрещенные книги и артефакты, нелегальный въезд на территорию королевства – все это и многое другое стоило не мало, но имело определенные сложности.

И с одной стороны была осторожность – слишком заманчиво, с другой – жадность и любопытство. 450 тысяч пришлись бы как нельзя кстати, да и хотелось узнать, что за предложение. Рискованно, конечно, но все же…

– Принеси халат. И поторопись, – решительно отдала приказ леди Марейн.

Мила метнулась к гардеробной, откуда достала атласный халат персикового цвета с широкими рукавами, окантованными кружевами.

– Не этот, дура, а изумрудный с белым воротником и белым поясом. Что нельзя было сразу догадаться!? – и страдальчески откидываясь на подушки, прошептала: – Вокруг меня одни идиоты!

Подавив раздражение, Мила поменяла халат, помогла одеться директрисе. Та с явной неохотой встала с кровати и отправилась в свой кабинет писать ответное письмо. И минут через двадцать Мила уже спешила передать письмо служанке мадам, что нервно прохаживалась возле калитки, ведущей в приют.

* * * * *

Не только для леди Марейн утро выдалось ранним. Впрочем, утро для них всегда раннее. Во-первых, если пропустишь завтрак, то это твои проблемы, а во-вторых господин Роас сам лично просил Николь с Ларой подменить двух подавальщиц. После бессонной праздничной ночи им требовался выходной. Еще пару дней назад договаривались об этом между прочим. И теперь обе девушки, тихонечко зевающие в кулачки пока никто не видит, обслуживали редких посетителей таверны.

В зале всего-то было четверо: стражник, частенько здесь перекусывающий перед своей сменой, да небольшая компания троллей, еще не прекратившая праздновать день богини плодородия.

– Эй! Еще вина! – крикнул пьяный тролль и с размаху стукнул по столешнице.

– И побольше, – подхватил второй.

Николь хотела было пойти, но Лара, остановив ее жестом, мол, сиди я сама, пошла к огромному точно эти тролли шкафу и достала оттуда три бутылки. Конечно, идти к ним было страшновато, а вот подругу подпускать к ним сильно опасно, на полуэльфийке хотя бы есть родовая защита. Видимо, мамочка все же переживала, когда оставляла ее.

В следующий миг в помещении как будто стало темнее. Всего лишь на секунду, затем открылась дверь, и вошел мужчина средних лет, весьма нехарактерно одетый для этой местности: фиолетовый костюм с белыми манжетами и идеально выглаженной белой рубашкой, начищенные до блеска сапоги и золотой перстень с сине-зеленым камнем.

Он расположился в самом дальнем углу, подальше от всех посетителей, которых к слову уменьшилось так неожиданно на одного. Теперь уже и Николь пришлось вставать и брать заказ у этого щеголя.

– Доброе утро! Что желаете? – заученно улыбнулась ему девушка и достала из кармашка фартука блокнотик и карандаш.

Но мужчина даже не обратил на нее внимания. Он продолжал изучать меню и единственное, что она от него услышала, было разочарованно-раздраженное: "Ну и глухомань". Николь на его слова лишь еле слышно фыркнула: сам знал, куда едет, чай, не столица, и продолжила украдкой рассматривать гостя.

Ее почему-то больше заинтересовало кольцо на указательном пальце правой руки. Такое необычное с черным орлом на камне, оно приковывало взгляд, манило прикоснуться к нему, провести пальцем по золотому ободку. Такое красивое, притягательное. Во всяком случае лучше чем его хозяин, проснувшийся, видимо, не на том боку.

– Девушка, вы вообще меня слышите? – начиная злиться на нерадивую подавальщицу, спросил мужчина.

– Извините, – словно бы приходя в себя пробормотала Николь. – Вы уже выбрали?

Записывая под диктовку заказ гостя на желтую бумагу блокнота, Николь специально не смотрела в сторону кольца. Слышала она много баек про такие странные предметы, у которых еще такое сложное название то ли на "е", то ли на "м".

"Точно же, артефакт", – мысленно хлопнула себя по лбу Николь, вспоминая то слово.

Но все же не смогла удержаться и, посмотрев на украшение, сказала:

– У вас необычное кольцо. Очень красивое.

И прикусив язык, поспешила на кухню. Ну и зачем нужно это было говорить? Как будто ему интересно мнение какой-то там подавальщицы, которая в драгоценностях разбирается так же, как и вот эти пьяные тролли в моде. Поэтому она быстро успокоилась. Наверняка он ее даже не услышал. Частенько бывает такое, что Николь слишком тихо говорит.

Но мужчина услышал ее, и даже можно сказать больше – он был удивлен. Тщательный осмотр кольца не дал ему ровным счетом ничего. Ни сколов, ни трещин, ни царапин. Герцогский герб, как и полагается, отливал синевой. Оно прекрасно работало. Так почему же она его увидела?

"Все-таки здесь не так ужасно, как я предполагал. Ближайшая неделя будет поинтересней, чем я ожидал", – слегка ухмыльнулся гость, разглядывая невзрачную на первый взгляд девушку.

А Николь от его взгляда сделалось только хуже. Руки начали сильно дрожать, отчего она едва не пролила на гостя вино и чуть не уронила тарелку на пол. Вздохнув и собравшись с мыслями, она аккуратно расставила на столе и, излишне резко развернувшись, собралась уходить. Не тут-то было.

– Не будете ли вы любезны разделить со мной мой завтрак? – предложил гость, указывая на противоположный стул.

– Благодарю за предложение, но я не голодна, – как можно вежливее ответила Николь.

На самом деле она врала: позавтракать ей толком не удалось, они с Ларой дружно проспали. И все же несмотря на это, принимать предложение незнакомца ей крайне не хотелось. Подозрительно оно слишком.

– Тогда просто посидите со мной, – продолжал настаивать гость.

– Простите, я на работе, – не оставляя попыток уйти, возразила девушка. Лучше бы к троллям пошла, честное слово!

– Ваша подруга и так прекрасно справляется, а если что-то пойдет не так, то вы спокойно можете встать и уйти, – делая акцент на последних словах, произнес мужчина.

Аргументы у Николь закончились, и пришлось сесть прямо напротив него. Правда едва не промахнулась, заметив краем глаза недоумение Лары. Конечно, его слова насчет "встать и уйти" ее сильно не успокоили. А те про то, что "если что-то пойдет не так" – вообще ее напугали. Ведь под этим "что-то" может многое скрываться.

Между тем мужчина не спешил начинать разговор. Пододвинув к себе запеченное мясо перера4, считавшее здесь чем-то вроде деликатеса, стал есть медленно, по-аристократически, тщательно пережевывая каждый кусочек. Он смотрел прямо на нее, и в тоже время будто бы и не замечал ее.

Неизвестно сколько бы это еще продолжалось если бы не вошедшая только что девушка не хлопнула входной дверью. Ее надменный взгляд прошелся по каждому, кто находился в зале, не останавливаясь ни на ком конкретно. Расправив складки на платье, она, гордо вздернув подбородок, пошла прямо к лестнице. Но как бы она ни кичилась, по ее одежде было видно, что она чья-то служанка.

"Точно! Это же служанка той мадам", – вспомнила Николь вчерашнее. Ей даже стало смешно: ведь было очевидно, что эта девица пытается подражать мадам. Особенно брезгливое придерживание платья, мол, как у вас здесь отвратительно грязно.

– Что же вас так развеселило? Позвольте узнать, – напомнил о своем присутствии мужчина.

– Да так ничего, – отмахнулась Николь и сменила тему, – лучше скажите, как мне к вам обращаться? Просто вы так и не представились.

Наверное, было бы правильнее вопрос задавать не так в лоб, а как-то поизящнее. Ну да и пусть. Раньше скажет, что ему нужно, раньше она отсюда уйдет. Ей определенно не нравилось происходящее.

– А вы разве так и не поняли кто я? – пожалуй удивился ее собеседник.

Николь покачала головой. Врать или изворачиваться у нее всегда плохо получалось. А с ним это вообще, казалось ей, не сработает. У нее возникало ощущение, что он видит ее насквозь. Словно он… маг? От этой мысли она поперхнулась. Если он действительно маг, ей несдобровать. С такими шутки плохи.

– Мне кажется, ваши мысли в верном направлении. Ой нет, не переживайте я не умею их читать. Ваши глаза бессовестно вас выдают, – рассматривая блики в вине, протянул мужчина, немного отпил, поставил на стол и наконец-то представился, показывая небольшой золотой значок ковена, – магистр Алан, к вашим услугам. А как мне обращаться к вам?

– Николь… – пролепетала девушка и чуть не вскочила со стула сделать реверанс, но магистр жестом ее остановил.

– Итак, госпожа Николь…

– Просто Николь, – исправила девушка.

– Госпожа Николь, – не обращая внимание, продолжил мужчина, – сейчас я все, что хотел – узнал. И пожалуй вы меня весьма заинтересовали. Мне хотелось бы встретиться с вами в более… подходящей обстановке и подробно расспросить о некоторых мелочах. Например, о кольце. Так что вы думаете о моем предложении?

– Я думаю, что ваше предложение крайне непристойно, – произнесла Николь, вставая из-за стола. Она сначала и взаправду подумала, что ей скажут что-нибудь стоящее. И теперь она понимала Лару, которой частенько мужчины подходили с предложениями такого рода. Это весьма отвратительно.

– Не переживайте, как женщина вы меня совершенно не интересуете, – со смешком сказал магистр. – Но если вы передумаете, сможете меня найти в этой гостинице, в 35 номере.

И не прощаясь, он встал, шутливо поклонился ей и пошел наверх. Видимо в свой номер.

– Ника, что тут произошло? – уже трясла ее за плечо Лара. – Ну не молчи, скажи хоть что-нибудь?

А Николь продолжала молчать. Она до сих пор не могла осознать, что здесь только что произошло. Да и как следует расценивать его предложение прийти к нему?

– Лара, я, кажется, влипла. И все из-за дурацкого кольца! – выругалась Николь и буквально-таки упала опять на стул.