Раньше девочки носили платья в горошек. Голос поколения, родившегося на заре 90-х годов

Катя Майорова

Раньше девочки носили платья в горошек

Маме, папе и старшему брату.

Все имена и фамилии изменены, все совпадения случайны.

Катя, люби себя.

Я вот себя никогда не любила.

Бабушка

Follow ту parade, oh, ту parade!

Beyonce – Black Parade

© Катя Майорова, 2021

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2021

* * *

Иногда кажется, что, если бы ты была умнее, успешнее, интереснее, тогда тебя бы любили. Иногда кажется, что ты страшная и толстая и у тебя никогда не будет партнера. Иногда кажется, что ты ничего в этой жизни не добьешься. Вот если вам так кажется, обязательно прочитайте эту книгу. Она обладает целительным для души свойством.

Маша Арзамасова, автор секс-блога @masha_davaу

Не важно, как вы выглядите, чем занимаетесь, что транслируете в мир, – если вы женщина, то, скорее всего, все не так. Читая эти главы, каждая будет тихо кивать, но не каждая осмелится сказать, что испытывала то же самое. Я восхищаюсь смелостью Кати и знаю, что она из тех людей, которые говорят за всех нас. В книге Катя пишет, что мы, дети 90-х, – первое поколение, кто обратился к психологам. Так вот, если вы еще не обратились, эта книга заменит пару-тройку сеансов.

Яна Мкр, поэтесса, @yanamkr

Я много читала и анализировала феномен «поколения лишних людей» – это те, кто родился в период с 1967 по 1973 год. И всегда думала, чем мы отличаемся от тех самых «лишних»: мы не умеем выстраивать отношения, распознавать свои эмоции, делать собственный выбор без стыда и не хотим брать ответственность. А кто хочет ее брать? Катя Майорова написала книгу о себе, но на самом деле обо всех нас, о миллениалах, – уже не о потерянном поколении, но еще и не о благополучных зумерах. Мы – голос, который не слышен прежде всего нам самим. Катя же заставляет его услышать!

Алиса Сапожкова, фем-блогерка, @alisa_sapozhkova

Если вы открыли эту книгу

Когда мне было 13 лет и я только вернулась домой из модного английского лагеря, со мной произошла довольно типичная для любого подростка история. Был конец августа, все возвращались в город после каникул и, у кого была возможность, встречались с друзьями перед началом учебного года. Я договорилась сходить с двумя одноклассницами в кино.

Что надеть – выбор не стоял. Конечно же, футболку с эмблемой лагеря, частью которого я продолжала себя считать. Так как я любила ярко одеваться и привлекать внимание, то просто футболкой не ограничилась. Я надела джинсы-бриджи, красные гольфы, красные кеды (надеюсь, вы это живо представляете), обрезала футболку из лагеря – получился топ, под него надела еще одну, розовую, футболку (я была закомплексованным полным подростком, не готовым показывать свой живот, но – парадокс! – готовым привлекать к себе внимание), а в руки взяла голубую холщовую сумку Nike. В луке последнего оставшегося на танцполе посетителя рейв-вечеринки я отправилась на остановку ждать свою маршрутку.

Цель была достигнута: люди на меня смотрели. Тогда мне казалось, что их взгляды привлекает моя смелость и дерзость, сейчас понимаю, что в них отражались мой подростковый инфантилизм и жажда внимания.

«Куда смотрят родители?» – услышала я, когда из-под носа ушла моя маршрутка и пришлось ждать следующую. Я сразу поняла, что обращаются ко мне. Когда ты подросток, да еще из нормальной семьи и хорошо воспитанный, то молниеносные дерзкие ответы не рождаются в твоей голове сразу. Данный навык, если жизнь вынуждает, нарабатывается с годами. Я ничего не ответила, лишь бросила обиженный взгляд на бабушку, сказавшую мне это. Она не успокаивалась: «Что нацепила на себя? Какую-то рвань! Вот понимаю – раньше! Девочки носили платья в горошек, каблучки, воротнички накрахмаленные. А сейчас? Тьфу!»

Ничего не ответив, я стояла, охваченная неприятными чувствами: было стыдно, обидно и досадно. Да кто вообще она такая? Строит из себя Карла Лагерфельда со своими воротничками!

Дождавшись маршрутку, я в нее села, проехала пять остановок, вышла на своей, дошла до кинотеатра – и пошла с подругами смотреть фильм.

С того, казалось бы, совершенно обычного (кого не доставали злые бабушки?) и мимолетного события прошло 15 лет. Изменилось решительно все: я выросла, переехала в другой город, встретила классного парня, стала писательницей, заработала денег – в целом являюсь вполне себе здоровым членом общества. Не обошли стороной и трагичные события: той одноклассницы, с которой я ходила в кино, уже нет в живых. Ее историю я еще расскажу в этой книге, думаю, она будет поучительна для многих.

Тем не менее сквозь череду событий, людей, километров, часовых поясов и континентов фраза той бабушки на остановке навсегда врезалась мне в память: «Раньше девочки носили платья в горошек». Вдумайтесь: девочки мало того что носили платья, так еще и непременно в горошек; и каблучки у них были, и воротнички. Мы пока говорим только про гардероб. А как эти архаичные девочки, вылетевшие из уст хамоватой бабушки, жили? Учились? Ели? Строили семью? Выстраивали отношения с собой – что в прошлом было той еще дерзостью?

В 2005 году я уже не была девочкой в платье в горошек: красные гольфы и рваная майка тому подтверждение. Но это была лишь внешняя свобода. Внутри я так же боялась оказаться невежей в глазах незнакомой мне бабушки, которая, стоит отметить, мне ни с того ни с сего нахамила. Я мечтала о любви, пока мальчики моего возраста мечтали о сексе. Считала себя толстой и некрасивой. Ждала чужого одобрения. Боялась огорчить родителей. Уверена, каждая из читательниц сможет легко и без запинки продолжить этот неприлично большой список.

Мы, поколение девушек, чьи бабушки и мамы носили платья в горошек, живем в очень непростое время, когда ломаются старые устои и пишутся новые правила жизни. Думаю, вы и сами понимаете, что жить в переходный период очень непросто: много тревоги, страха, сомнений, отсутствие какой-либо уверенности в завтрашнем дне. Сейчас почти все современные молодые женщины находятся в этом пограничном состоянии, которое рождает очень много неприятных чувств. С одной стороны, тебе говорят, что надо строить карьеру, зарабатывать деньги и быть независимой, с другой – что твои яйцеклетки с годами заканчиваются, качество их становится хуже, поэтому часики-то тикают, не затягивай, деточка. И так в любой сфере – какой ни коснись. Думаю, многим знакома ситуация, когда за несколько дней до отъезда в родной город ты встречаешься с подругами в модном баре, вы говорите о работе, путешествиях, своих переживаниях, об отношениях – и жизнь кажется такой наполненной и многогранной, а потом ты прилетаешь домой, и кажется, будто все, что нужно от тебя родственникам, – это зять, внуки и квартира в ипотеку. Такова реальность в эпоху масштабных социальных трансформаций, в частности сейчас, когда женщина уже давно не рабыня, но еще, увы, не до конца хозяйка (не на кухне, в жизни). Когда мы обсуждали с издательством CLEVER проект этой книги, меня мучило много сомнений. Что я могу написать о женщинах и для женщин? Да, я веду блог в «Инстаграме», где затрагиваю темы феминизма, бодипозитива, карьеры, отношений с мужем, но одно дело блог, а Другое – целое произведение. По своей основной деятельности я писательница, но до этого в свет выходили только мои художественные тексты – «Кир», «Йенни» и «Одеон» (да, люблю странные названия романов). Книга, которую вы сейчас держите в руках, стала совершенно новым, я бы даже сказала экспериментальным, для меня жанром. Раньше на страницах жили мои герои, а сейчас я сама. В конце концов, я обычная девчонка из Челябинска, у которой не было десятков любовников, сотен виз в паспорте, я не просветлялась в индийских ашрамах, не употребляла наркотики и не переживала тяжелых предательств. У меня самая обычная жизнь, а из выдающегося – разве что лишние жировые отложения на животе и боках. Все больше окунаясь в пучину самобичевания по поводу своей заурядности, в какой-то момент я осознала, что это и есть ключ к тем картотекам моего сознания, в которые давно уже пора залезть, сдуть пыль и предать огласке Я самая обычная молодая женщина, которая больше всего па свете хочет прожить счастливую жизнь. Я ошибаюсь, месяцами ковыряюсь в своих ошибках, а потом, так и не успев с ними разобраться, совершаю новые. Так же, как и все, я стараюсь строить счастливые отношения с партнером, не портить окончательно отношения с родственниками, успевать встречаться с подругами, зарабатывать деньги, реализовываться, любить себя и свое тело, есть здоровую еду и не забывать о физических нагрузках, вести свой блог, который обязательно станет очень популярным, путешествовать и изучать мир, дочитывать купленные книги (ладно-ладно, хотя бы начинать их читать), регулярно ходить к психологу, а в будущем обязательно стать матерью, если у меня еще останутся яйцеклетки.

Как вы уже поняли, моя книга о женщинах и для женщин, живущих в непростое время, когда все от нас что-то хотят, а мы больше всего хотим понять, чего же сами хотим. У меня нет цели излить вам душу или научить чему-то, я просто хочу откровенно поговорить о том, через что проходит каждая из нас.

Перед тем как сесть за текст, я провела несколько опросов в своем «Инстаграме». Мой вопрос звучал просто: «Что беспокоит современную женщину?» Ответы были разными: «Как самореализоваться?», «Почему так сложно оформить ипотеку, если ты без мужа?», «Нарушение личных границ родителями», «Существуют ли мужчины, способные любить сильных женщин?», «Месячные», «Лишний вес», «Где найти деньги?», «А молодая ли я еще женщина?», «Как родить, когда захочется, но не в 50?», «Как совмещать карьеру и материнство?». Читать это все было и грустно, и волнительно. Грустно, потому что даже через экран телефона я чувствовала тревогу, досаду, обиду, взволнованность, которые стояли за каждым ответом. Волнительно, потому что наглядно видно, как из девочек-в-платьях-в-горошек мы превращаемся в девочек-буду-носить-что-хочу. Тем не менее не стоит отрицать прошлое, опыт наших мам, бабушек и прабабушек. Быть может, их образ жизни не совсем вписывается в современный мир, но они те самые предшественницы, которые проложили дорогу нам.

Я очень хочу, чтобы после прочтения этой книги вы хотя бы просто расслабились. Поняли, что с вами все нормально, ваши страхи и тревоги естественны. Хотя бы только потому, что в этом мире есть еще одна молодая женщина – плюс-сайз-писательница Катя Майорова, которая рассказала вам свою историю отношений с телом, мужем, работой и миром. Ей тоже бывает страшно, неловко, стыдно, больно и бессмысленно. Как и вы, она каждое утро открывает шкаф и выбирает между платьем в горошек и серыми трениками «Найк». Что она выберет сегодня? Завтра? Послезавтра? А что выберете вы? Пожалуй, самое главное, чтобы этот выбор был, а остальное мы еще обсудим.

Наливайте бокал вина, вставляйте капсулу в кофемашину, отложите уже, наконец, в сторону телефон (или выйдите из всех приложений, кроме «читалки», которые постоянно отвлекают от чтения) и скорее перелистывайте страницу. Пришло время познакомиться поближе.

Часть I. Тело

Глава 1. Задачка для космонавта

Однажды летом не стало моего деда со стороны мамы. Я все бросила и первым же рейсом вылетела из Москвы в Челябинск. Несмотря на то что деду было 85 лет, он болел и плохо себя чувствовал, – все равно это стало неожиданностью. Головой все понимаешь, а чувства живут по своим алгоритмам: боль от потери всегда будет болью от потери, хоть сколько под тобой настелено соломы.

После похорон я все время была с бабушкой. Она 63 года прожила с дедом, и, как бы ни было тяжело нам, с ее болью ничто не сравнится. Мы разбирали вещи деда – нашлось много раритета: например, костюм фабрики «Большевичка» 50-х годов, который ушел в наследство моему мужу. Потом дошло дело до фотографий… Вот дед во дворе своего дома (еще деревянного, одноэтажного) поднимает гантель, ему двадцать лет; вот родилась их первая дочь, вот вторая – моя мама; вот они переехали в новую квартиру, которую дали бабушке как председателю райкома профсоюза медицинских работников; вот бабушка с коллегами в ГДР и Чехословакии.

В скором времени мы дошли и до архивов, когда в жизни бабушки и деда уже появились внуки… Я смотрела на своих старших братьев, потом на свои совсем детские фотографии – карточка за карточкой я становилась старше: вот я с родителями на отдыхе в зеленом купальнике ем арбуз, вот мы переехали в новую квартиру, и я сфотографировалась со старшим братом, вот в гости приехала тетя из Америки, вот бабушкин юбилей.

К концу мой темп просмотра фотографий был прямо пропорционален нарастающей внутри злости. «Куда так быстро листаешь?» – спросила бабушка. А я смотрела на маленькую или совсем юную себя и не понимала: в чем была проблема? Я же совсем не была толстой? Совсем! Да, всегда была высокой и крупной, но где тот самый пресловутый жир, который видели все и в существование которого заставили меня поверить?

Я озвучила свои мысли бабушке и двоюродному брату, с которыми мы вместе смотрели фотокарточки.

– Да никогда ты не была толстой! – сказала бабушка. – Ну, крупная, кругленькая девочка, любила покушать, но толстой не была.

– А почему мне тогда все об этом говорили? Семья? Одноклассники?

– Я тебе никогда ничего подобного не говорила, – ответила бабушка и была права. – Наоборот, с радостью кормила вас всех пирожками да беляшами.

– Тогда я ничего не понимаю…

– Чего ты не понимаешь? – вопросительно посмотрел на меня двоюродный брат.

– Все мои комплексы лишнего веса родом из детства, потому что я слышала критику, оценку, а в школе и вовсе оскорбления. Но почему все мне это говорили, если я не была толстой?

– То есть все виноваты в твоих комплексах? – язвительно спросил кузен, не понимая, о чем именно я пытаюсь их спросить.

Еще будучи подростком, я увидела в интернете ролик про то, как готовят космонавтов к полету в космос. На одном из испытаний создавали искусственные условия кислородного голодания и давали испытуемым простые детские задачи. Одна из них была – вставить фигурки в коробку согласно прорезям: шарик – в круг, треугольник и квадрат соответственно в нужные отверстия. Удивляло то, что космонавт со всей серьезностью пытался засунуть треугольник в круг, злился и не понимал, почему он туда не входит.

Да, в тот вечер в Челябинске было душно, но не настолько, чтобы мне не хватало кислорода для решения простой задачки. Тем не менее я себя чувствовала космонавтом, пытающимся впихнуть треугольник в круг и не понимающим, что же здесь не так. Я 28 лет жила с уверенностью, что была толстой девочкой с самого рождения, которой время от времени напоминали – кто-то с добрыми побуждениями, кто-то со злыми – о том, что она толстая. Но если толстой я не была, то почему продолжала все это слышать? Этот вопрос и был тем самым треугольником, который никак не хотел влезать в квадрат.

– Я не говорю, что все виноваты, – ответила я. – Просто не понимаю, почему так происходило..

Ни бабушка, ни брат ничего не ответили. Каждый был погружен в свои дела: первая перебирала фотографии, а второй – смотрел в телефон.

– Ну хорошо, – начала я, бросив взгляд на каждого по очереди и обратившись к двоюродному брату. – Скажи, почему в детстве ты меня подкалывал на тему веса?

– Да я бы тебя на любую тему подкалывал! – с присущей ему вспыльчивостью ответил брат. – Мы были старшими братьями, ты младшей сестрой, естественно, мы были придурками, которым нравилось тебя поддевать. Если бы ты обижалась на шутки про лодыжки, то мы бы говорили про них.

– А одноклассники? – спросила я.

– Может, ты им нравилась? – вступила в диалог бабушка.

Я? Нравилась одноклассникам? Такую мысль я не допускала даже сегодняшним сознанием.

Я не была в школе жертвой абьюза, ею скорее была моя одноклассница, которой не стало в прошлом году. Но и сказать, что за подколами, обзывательствами и злыми шутками скрывались любовь и симпатия, я тоже не могла. Хотя после слов кузена я была готова допустить мысль, что в словах парней из моей школы таилась жажда моего внимания (которая мотивировала и братьев отпускать подколы), а уж на вопрос, почему мужчины добиваются женского внимания таким образом, давно ответил патриархат.

– А родители? – не успокаивалась я.

– Тсс! – громко цыкнул брат, давая тем самым понять, что продолжать разговор не хочет.

Вообще, я очень часто сталкиваюсь в своей семье с подобной реакцией. Многие в моем желании докопаться до истины видят пассивную агрессию, завуалированную обиду или бесцеремонное вторжение в личные границы. Мною же движет любовь к жизни и всем ее процессам, которые мне интересны с точки зрения как самопознания, так и познания в целом.

– Ой, ты как будто родителей своих не знаешь! – сказала бабушка. – Они все драматизируют. Ты была и есть нормальная, здоровая упитанная девочка. Родители переживали, что у тебя будут проблемы со здоровьем или в жизни. Но это глупости все, ты нормальная.

На этом мы закрыли тему, и я погрузилась в свои размышления. Новым для меня стало допущение, что, возможно, у всей перспективы моего детства и юности существует еще один угол обзора (а может, даже и не один). И что за поступками и словами людей – близких и не очень – мог скрываться иной смысл, совершенно не тот, который вкладывала я.

Вся эта история не про оправдания, объяснения или перекидывание друг другу горячей картошки с надписью «Ответственность», а про жизнь, боль – и последствия всего этого круто замешанного коктейля.

Я росла в непростое время для девочки, родившейся под ранимым творческим знаком Рыбы. Сначала идиотские 90-е – я тогда почти все время проводила с бабушкой и дедом, потому что родители работали днями и ночами, чтобы мы хорошо жили. Мы действительно жили хорошо: я не знала ни голода, ни холода, у нас всегда были игрушки, классная одежда, мы ездили отдыхать за границу. Тем не менее все это было в ущерб времени, которое мы могли провести с мамой и папой. Ну, и не стоит забывать, что наши родители, как и их родители, мало что понимали и понимают в психологии, эмпатии, работе детского мозга, теории привязанности и многом другом. Они жили по наитию, вырабатывая одну защитную реакцию за другой, с которой столкнулись мы, поколение миллепиалов, и поняли, что здесь что-то не так. Что-то не так было и с учителями, и с одноклассниками, да со всеми крошечными мирками, в которых жил каждый из нас. А когда ты творческая ранимая Рыбка, то всюду развешанные крючки с угощением, которые ты наивно хватаешь ртом, то и дело впиваются в твое нежное горло. Боль рождает обиды, комплексы, страхи, но, пожалуй, самое ужасное, что она может преподнести, – внутренний запрет на счастье, на любовь, на саму жизнь.

Конечно, сейчас, с высоты прочитанных книг и пройденных курсов психотерапии, все воспринимается иначе. Ты знаешь, как себя поддержать, как боль трансформировать в любовь к самой же себе. Но, к сожалению, тогда, в детстве, у тебя не было таких инструментов. И мамино «Зачем ты это ешь? Это вредно, от этого толстеют!» или «Сколько ты сейчас уже весишь? Где-то 80?», сказанное при парне, который тебе нравится, слышится как «Я не люблю тебя, дочь, потому что ты толстая», «Ты настолько толстая, что я не понимаю, что рядом с тобой делает этот парень». Эти крючки, на которые ты с болью напарывалась в детстве, навсегда оставляют шрамы на твоей бархатной бело-розовой коже. Ты выросла, приобрела много положительного опыта общения с людьми, которые умеют говорить о любви и заботе теми словами, которые любовь и заботу обозначают; ты понимаешь, что у мамы полно своих комплексов и страхов, которые в определенные моменты звучали громче, чем голос ее сердца; ты все это понимаешь – и любую сегодняшнюю ситуацию сможешь принять, отрефлексировать, отпустить с благодарностью за приобретенный опыт, но та детская, юношеская боль навсегда останется болью. Ты научишься с ней жить, не следовать за ней, не передавать ее дальше, но поменять ей название, отшлифовать треугольник до формы круга – уже не получится.

Есть такая челябинская рэп-группа «Триагрутрика». В 2009 году у них вышел хит «Осень весной», где есть незамысловатые строчки с рифмой на одно и то же слово:

Так вот, тебе решить эту загадку надо. Разгадывай, если тебе это надо.

В голове часто играет этот трек. Жизнь вызывает у меня много вопросов. Почему моя любовь к себе расцвела на почве, пропитанной ненавистью, неприятием себя и запретом на жизнь? Почему я поверила другим людям, что я толстая, хотя никогда толстой не была? Почему часто любовь родителей принимает очень странные формы и приносит боль? Как так получилось, что при всем внешнем благополучии я росла далеко не самым счастливым ребенком? Как взломать этот код, что передается из поколения в поколение и наносит травмы каждой маленькой женщине, которая вырастает и начинает ранить тех, кто слабее? Да, мне надо решить эту задачу. Разгадать загадку. Не засовывать бездумно треугольник в круг, недоумевая, почему он туда не влезает. На каждый вопрос есть ответ, даже самый сложный, и я очень хочу его найти.

Глава 2. Диагноз: дистрофия

Я появилась на свет в разгар демографического кризиса – в 92-м году. Моя мама лежала одна в шестиместной палате и готовилась к кесареву сечению. Как гласит семейная история, у меня была большая голова и я сидела ногами вниз, поэтому появление на свет естественным путем могло бы привести к врожденным травмам. Родители решили не идти на такой риск, поэтому в среду, в 9:30 утра по местному времени из мамы вытащили меня.

Когда меня поздравляют и говорят: «С днем рождения», я часто думаю, насколько эта формулировка подходит именно мне? Все же я не рождалась, а меня достали. Хотя и «достали» звучит как-то грубо: я же не бутылка пива в полиэтиленовом пакете. Думаю, логичнее было бы говорить «С днем появления на свет», но вряд ли кто-то пишет в приглашении на праздник: «И кстати, я не рождалась сама, моей маме сделали кесарево сечение, поэтому, пожалуйста, выражайтесь корректно. Поздравляйте меня не с днем рождения, а с днем появления на свет».

В общем, я появилась на свет, и жизнь пошла своим чередом до первого похода мамы к педиатру. Врач ахнула, развела руками и с ужасом спросила маму: «Вы что, ее совсем не кормите?» Мама опешила. Конечно, она меня кормила, но есть я особо не хотела, а в грудничка (наверное) насильно не впихнешь. Тем не менее маму мою слушать никто не стал, и в моей медицинской карточке написали размашистым неразборчивым почерком «Дистрофия».

Эта история из серии «Кому расскажешь – не поверят», потому что я точно не похожа на человека, страдающего подобным недугом. Тем не менее факт остается фактом, и моя семья после страшного вердикта начала меня кормить. Не знаю, каким образом, но на следующем приеме у врача не было вопросов к моему весу и физическому развитию.

Иногда мне кажется, что подобное насильное закармливание в младенчестве могло в будущем повлиять на расстройство пищевого поведения, с которым я, мне кажется, жила всю сознательную жизнь. Сразу оговорюсь: оно у меня не в самой запущенной форме, но неудобства определенные доставляет. До сложных отношений с едой мы еще дойдем.

Я не виню родителей, не виню и врача, откуда они все тогда могли знать, что ребенок должен есть ровно столько, сколько он хочет? Что первые годы жизни крайне важны в формировании пищевого поведения и маленький человек должен научиться слышать свое тело, его сигналы и удовлетворять их в том объеме, в котором требует организм: не больше и не меньше. Сейчас я понимаю, что в шумном многоголосии всевозможных экспертных мнений есть только один голос, который несет в себе истину. Твой собственный. Он негромкий, но спокойный и уверенный, идет откуда-то глубоко изнутри, и только он знает, что тебе надо делать, говорить, куда идти, с кем быть. А также, конечно, что есть, когда есть и в каких количествах.

Тогда же, на заре 92-го года, были еще советские стандарты (причем не только касательно роста и веса младенца), которым всем нужно было соответствовать любой ценой, иначе… Думаю, вы все и так понимаете, что «иначе». Не будем углубляться.

Безусловно, влияние той истории на мою дальнейшую жизнь и отношения с едой – лишь догадки, предположения, никто не может ничего сказать наверняка. Однако если я знаю об этой истории, то, значит, не просто так: что-то она в себе точно несет.

Пожалуй, это первый доподлинно известный факт обо мне, моем теле и отношениях с едой. И если все началось с этого (а началось все с этого), то здесь есть много иронии и противоречия. Девочка, девушка и женщина, всю жизнь страдающая от нелюбви к себе из-за лишнего веса, начала свою жизнь с диагноза «Дистрофия». Возможно, опытный психоаналитик (или просто зазнайка) нарисует подробную карту, как я пришла из точки А в точку Б, я же считаю, что все это говорит лишь об одном. Наше тело удивительно и многогранно, оно меняется каждую секунду: обновляется, худеет, толстеет, стареет, а уж в женском теле каждый месяц происходят целые спецоперации. Сегодня мы уже не те люди, что были вчера. Очень важно принять и осознать это. Конечно, мы можем влиять на наше тело: от инъекций ботокса до подсчета калорий, но власть все равно не в наших руках. Я (как, уверена, и вы) знаю десятки историй, когда человек был безумным зожником, а в результате умер от рака в 40 лет. В такие моменты мне всегда интересно, как бы этот человек прожил жизнь, если бы знал, что его ждет такой конец? В конце концов, за каждой фанатичной приверженностью здоровому образу жизни кроется банальный страх смерти, но ни зожник, ни алкоголик, ни среднестатистический человек, чередующий смузи и обеды в «Макдоналдсе», не избежит логичного финала.