Метресса Ланс

Гайнара замахала руками:

– что ты, что ты гай Ланс.

– Тау Хайдар, к тебе дело: купить рабов, если завтра будет торг. Вот только если ты их купишь, разбойники могут придти к тебе. Подумай, как это сделать. Людей я уведу к ночи и спрячу, но не хочется, чтобы кто то пострадал. Купите кого можете из нестриженных стариков, женщин и детей, там есть двое, лет пяти. Не думаю, что их кто то будет щадить. И лучше, чтобы покупали разные люди.

Тау Хайдар молча кивнул, а затем пожал мне плечо:

– мальчик, береги себя, после часа Хо, твои умения понадобятся многим.

– Утром у кухни будет спор, приходите. – сказала я и заспешила к своему ночлегу.

Закончив на этой стоянке, взвалив свой рюкзак, я поплелась под арбу. Был еще один разговор, который мне надо было обязательно закончить сегодня. Мужчин на стоянке айнуров не было. Как я поняла они пошли к старшему, или старший жил как раз в этом лагере. Я говорила с женщиной, которая кормила нас байбап. Выложила ей, то что нужно делать, попросила собрать еды, а так же подумать как можно уберечь детей и людей. Получив свой очережной комочек каши, свернулась клубком под арбой. И несмотря на всю напряженность, волнения, уснула сразу.

Глава 7

Кто то меня тряс за плечо. Я открыла глаза и первые несколько секунд не понимала, кто я, и где я.

– гай Ланс, гай Ланс – кто кто шептал мне на ухо.

Я обернулась, на меня смотрел чумазый мальчишка с восточным разрезом глаз.

– гай Ланс, я от советника Бортха – сказал мальчишка, и я , наконец, вспомнила. Аха, я – мальчик Ланс, то есть девочка, прикидывающаяся мальчиком, а не Корташевская Светлана Викторовна.

– Ммм… – промычала я, давая понять, что готова слушать весть.

– Он спросил, поможем ли мы с оружием?

Сразу ответить на вопрос, я не могла, потому что никак не могла собрать в кучу мысли в голове. Они метались между Евой, гай Лансом и Светланой Викторовной, будто я никак не могла определиться, кто я на самом деле.

– подумать надо, – прохрипела я. – ты лучше узнай у него куда это оружие, если найдем положить?

Мальчишка кивнул и убежал. А я минут десять приходила в себя, последовательно собирая хронологию событий. Вот я с Евой у Бетти и Ева вручает мне кабошон, вот я на похоронах, под сосной, вот в шатре, потом под елкой. Дальше картинки ускорились, и я наконец собрала себя в кучку. Так, и что это со мной такое? ЕСли я так буду въезжать в окружающую обстановку по нескольку минут, то за это время меня уже кто нибудь схомячит или раскроет. Я легла на солому и уставилась на днище арбы, под которой спала. Со всей этими интригами и расследованиями не хватает только скандалов. Нет, не так, это все местная жизнь, а волнует меня в данным момент другое, и даже сказать не волнует, а прямо вибрирует страхом где то в районе солнечного сплетения. Чудилось мне, что Корташевская Светлана Викторовна словно стирается и пропадает, и это ощущение стало неожиданно болезненным. Стала бы Светлана Викторовна с удовольствием носиться с мальчишками? Играть в “войнушку”? Дружить с кнецхом Гленом? И я представила, как дама пятьдесят с хвостиком, прямо в самом расцвете ума и тела, бегает по улице с десятилетним пацаньем, ввязывается в приключения и очень довольная этим. Дело не в габаритах тела дамы, и не в возрасте, а в том, что Корташевской Светлане Викторовне, стерве, умудренной опытом и грузом обязательств, было бы просто не интересно. А вот в этом мире и в этом девчачьем теле – пожалуйста. Я ведь действительно реагирую на людей как самый настоящий ребенок, плавно перетекающий в стадию подростка. Мне интересно все вокруг, у меня есть эмоции, хотя в голове сидит ворчливая тетка. Причем эта самая тетка постепенно тает, заменяется на кого то другого. Нет, это тоже я, только непонятно кто я. Но, черт возьми, мне нравится. Нравится просто бегать с мальчишками и распутывать интрижки, и даже смерть кажется такой настоящей что ли? Да, точно! Я отношусь к смерти не как врач, а как самый натуральный ребенок. ЕСли вспомнить как я смотрела на смерть в десять лет? А никак, это было просто никак, ни горя, ни переживаний, ни страха. Да. Главное, чтобы вместе со Светланой Викторовной не сбежали из моего арсенала и знания, которыми меня так пичкали Ева и Бетти, да и наработанный опыт врача, руководителя тоже как то жаль. Вдруг исчезнут, и будет у меня из навыков снова “ничего”. Тут мне стало страшновато. Эх, как же мне не хватает дневника. Я бы каждый день туда записывала все, что в голову лезет и вела контроль за собой. И пихала бы в дневник все что помню. Но чего нет, того нет. Кстати о помню, утром же спор, а я приготовилась? Надо бы хотя бы составить план, что мне потребуется сделать, чтобы получить результат. И я начала представлять конструкцию ножного привода для швейной машинки, или точильного станка с ножным приводом, который мы с Евой изучали в музее. Кстати, там же был самый настоящий токарный станок и тоже с ножным приводом. То есть система из педали, двух колес, соединенных ремнем может использоваться в дальнейшем мастером Охором для разного всякого. И понеслась.

Формула расчета передаточного числа ременной передачи была в голове прибита намертво. И даже коэффициенты скольжения для плоских и клиновидных ремней. Уфф, какая я молодец. Так, диаметр штуки, на которой прикреплен точильный камень, пусть назовем эту штуку шкивом один, примерно двадцать сантиметров. Рекомендованное передаточное число около пяти. Значит мне нужно колесо примерно один метр двадцать сантиметров. И тут я зевнула, и все ременные передачи растаяли во сне.

Утром меня разбудил организм, пока никто из отряда Глена не прибежал тормошить меня, я быстро сбегала до общественного клозета, морщась и кривясь от грязи, сходила в туалет. Затем долго скребла руки в ледяной воде маленького благоустроенного родничка, из которого пол лагеря таскало воду. Родничок располагался недалеко от импровизированной площадки-сцены ближе к загону с рабами. Я глянула на загон. Несколько недорослей прибились теперь к детям, женщинами и старикам. Значит советник Бортха смекнул, что какую то часть парней можно будет спихнуть через торг в руки кнецха Глена, не беспокоясь за их дальнейшую судьбу. Может какая то родня у него среди этих парней. МЕжду прочим, этот самый советник пялился на меня, пока я умывалась в роднике. Так и хотелось ему сказать: “Дяда, ты чего? Операцию провалить хочешь?“. Но не стала, вместо этого вернулась к вытоптанной сцене-площадке, и уселась на оставленный кем то чурбан. Стала рассматривать подъем горы напротив. Где устроить убежище? Останец, который возвышался прямо над лагерем был идеальной площадкой для дозорного поста, а значит заговорщики могут использовать его, скажем для того, чтобы поставить лучника и отстреливать. Хотя нет, никого такой снайпер не отстрелит, прицельная дальность лука это максимум семьдесят метров, а под останцем в радиусе стрельбы только лагерь купца и стоит. Рискнуть? Пожалуй нет, надо повыше отвести людей, и распределить, чтобы не в одной куче отсиживались. Я наметила несколько видных елей выше по склону. Решила – сама пройдусь ногами. Привяжу пока лоскуты ткани, чтобы мальчишки знали куда стаскивать еду и воду. И пошла, решив свой рюкзак опять под елкой спрятать. Ждать часа Хо, и мучаться еще и за сохранность своего барахла, это нервы никакие нервы не выдержат. С трудом нажитые пожитки было жалко, так же как сухари, котелок, чайник. Вытащила только плащ, а рюкзак закопала в гнезде под елью. Вытащила из подвешенной на теле сумки скрутки остатки монисто, срезала одну монетку и одну пайну. Это залог моего участия в споре с кузнецом.

Будущие лежки обошла, под все елки залезла. Кусочки ткани на ветки навязала. Надо напомнить потом мальчишкам, чтобы сняли. Вернулась в лагерь. До конкурса талантов, который мы устроили с кузнецом оставалось еще пара часов. И надо встретиться с отрядом Глена, и дать указания мальчишкам как от Гайнары и айнуров стаскивать воду и еду, и кто за какую лежку отвечает.

Людской лагерь только начал просыпаться, и я переживала, что до начала нашего представления у кузнеца не увижу Глена или кого то из отряда. Но я ошиблась. Глен уже сидел на заборе перед кузней, одетый в потрепанную курку, которая прикрывала его официальный кнецховский наряд. Это мы вчера обговорили. Глен сегодня почти до вечера должен прямо таки везде кнецхом показаться. Выступать, светиться и хмурится. ТОлько потом, уведя рабов в крепость переодеться там в тряпье, и выскользнуть снова в лагерь, а потом уйти вместе со мной в схрон. В общем действии часа Хо мы не участвовали. Наблюдателем нашего совещания быт только пес, раб уже ушел, кузня пока была закрыта. через несколько минут подтянулись трое мальчишек. Вот с ними мы и беседовали. Я указала на места на горе, где будем прятаться, и рассказала как надо туда пробираться. В обход лагеря, по одному. И не светиться. У нас было намечено три места, это чтобы спрять примерно десять человек. Старые еи стояли довольно далеко друг от друга метрах в тридцати -пятидесяти, если что и выше тоже были подходящие деревья, но в конце концов, если надо будет переместиться, воду и еду уже понесет каждый.

С запасами надо было расправиться до начала торгов. Так как затем мальчишки должны были следить кто купил пленников, и распределиться, кто из нашей команды, откуда и кого будет вести в лес. А еще надо было выделить соглядатаев за Рагом. Решила еще ввести пароль отзыв, ну мало ли? если все ок, на вопрос, “в чем сила воина” ответ должен быть “в отваге и чести”, если есть какие то проблемы ответ становился “в мече”. Еще удивил Глен, он вытащил из-за пазухи лоскутки ткани, и сказал, наши пусть вяжут вот эти лоскуты на правую косу, и чтобы видно было. Отдал одну ленту мне, взял себе, а остальной сверток Тишу. Ткань была по моему мнению как все местные ткани, разве что отличалась наличием слегка зеленоватого оттенка, который придавал ткани окраску цветом болотной жижи.

Я вплела в косу от правого виска этот лоскут, тоже самое сделал Глен, Тиш, Нур и Айдах. Если не знать, что это опознавательный знак, то и не поймешь. так как не очень то этот лоскут отличался от моих старых подвязок. Мальчишки убежали, и вдруг стало понятно, что ничего больше нам делать не нужно. Хотя нет, нужно было еще подсунуть оружие в тайник, который указал Советник бортха.

– Слушай Глен, надо еще Тищу отдать оружие, хотя бы ножи, штук пять или шесть. Советник Бортха просил припрятать. они пусть за свои жизни сами борются. Ты займешься этим делом? А то я буду занят до самого вечера. Или Тишу самому поручить, денег дать?

– Денег дам Нуру, пусть он сам купит в нескольких местах, и Тишу отдаст, мне тоже светиться нельзя. Я сегодня кнецх, скоро пойду в крепость, а потом приду смотреть на твой похор вместе с охраной.

Я весело хлопнула его по плечу:

– думаешь у меня ничего не получится? Хорош брат и друг. А давай ты тоже ставку сделаешь? А?

– И сделаю, – строго сказал Глен, – вон у кузнеца видишь? Вся доска уже исписана ставками.

– Чего? – удивилась я, – вот эти каракули это ставки на наш спор?

– Аха, а ты думал, кузнец запросто так с тобой связался? Эх Ты, гай Охор почему тут оказался? Потому что он заядлый игрок. Его из столицы кнецха выперли именно из-за этого. И тут ты, давай кузнец на спор забьемся.

Глен рассмеялся, глядя на мое вытянувшееся лицо. Да, косяк прямо гай Ланс, надо было пробить этого кузнеца. Чего это он в глуши прозябает? Умудренная вроде опытом тетка, а в такое ввязалась. Эх. Это видимо опять мое смещенное в детство сознание. Кнецх, заметя, как я хмурюсь, треснул меня по плечу, отчего я чуть не свалилась с жердины забора:

– не грусти гай Ланс, даже если проиграешь, я тебя в обиду не дам. Я же кнецх – сказал он свое любимое, – и я пошел. А ты давай готовься.

Глен ушел, я переключилась на ременную передачу, то есть стала размышлять и дополнять свой план выигрывания спора. Вообще то половина конструкции была уже в наличие. Тот самый точильный камень, который вращал мальчишка раб. То есть станина, ось и надетый на ось брусок. Точильный камень был вставлен в деревянное колесо, которое было надето на ось через примитивный подшипник, позволяющий курить колесо за рычаг с небольшим усилием, и была эта система, что не маловажно деревянной. То есть сделать из тарелки с камнем шкив, на который надеть ремень было возможно. Оставалось дополнить конструкцию вторым колесом-шкивом, к которому приделать шатун и педаль. Не так уж много деталей и сборки. Правда сама я сделать все это не могла, но могла нанять работников и руководить. Не будут же они мне мешать и пакостить? Особенно если я им денег предложу за работу. Даже если передаточное число будет не оптимальным, так как может не найтись колеса нужного диаметра, все равно эффект будет. Я прикинула какие мне нужны мастера, плотник точно, и скорняк-шорник, что с кожей работает, ну и помощника кузнеца прихвачу.

Из за гор вышло солнце, и вместе с ним вышел на ступени своего дома кузнец со своими работниками, а со стороны лагеря потянулись зрители. Мастер Охор обставил наш спор прямо как цирковое представление. Он достал железный треугольник на подвеске, давай в него колотить железным прутом, и громко кричать:

– собирайся народ. Сегодня в моей кузне подмастерье гай Ланс сделает чудо.

Он кричал это несколько раз, а его подмастерье вытаскивали довольно громоздкую станину с точильным камнем. Мальчишка раб, встал за станок, и начал вращать рукоятку.

Народ собрался и Охор начал провоцировать публику:

– кто сумеет раскрутить этот точильный камень в два раза быстрей, чем мой раб? пусть выходит, и заработает две тхе.

Пару мужичков решились. Как уж Охор придумал измерять скорость, я не знаю. Видимо горячая публика должна была решать, крутиться эта конструкция в два раза быстрей или нет. Но я зря сомневалась в том, что такой прожженный игрок как Охор не сумеет сделать спор более интересным и интригующим, чем кручение ручки на станке. второй мужичок справился и раскрутил круг, быстрей чем раб. И уже протянул руку за своим выигрышем, как Охор решил повысить ставки.

– ты молодец, мало кто сможет так разогнать точильный круг, вот твои две тхе. – Охор припечатал монетки в протянутую ладонь. – а сумеешь ли ты крутить круг скажем один куплет песни айнуров. Продержишься, и я добавлю еще пару тхе.

Надо же какой продуманный, ему не кузнецом надо работать, а шоуменом. Мужик согласился. И тут на ступени кузни вышли два айнура, таща барабан и свою струнную ситару. И началось. Айнуры начали тянуть свою однообразную арию, толпа топала в такт барабану и хлопала по бедрам, пока мужик крутил и крутил несчастный круг. Один куплет песни айнуров это минут десять, и мужик стал сдавать. Толпа разочарованно взвыла уууу, но Охор, потрепал мужичка по плечу и снова начал раскачивать публику. кто мол такой молодец, выйдет и накрутить круг без передыху в один куплет, и чтоб быстрей раба. Уж не знаю, что двигало некоторыми индивидами из толпы, две тхе конечно деньги, ту же шерсть купить можно, но думаю не в деньгах было дело. В общем появилось аж четыре кандидата, на пробу сил, и Охор, естественно тут же организовал ставки, которые росли пока участник крутил ручку, до середины куплета айнуров. Следующий час был потрачен на кручение ручки, и по быстрому организованный тотализатор. Публика уже где то раздобыла сяй и емкости с местным пивом, крики перекрывали завывания айнуров, толпа прибывала. И тут к толпе важно в сопровождении воинов и в полном кнецховом облачении притащился Глен. Шел он заложив руки за спину, отсвечивая насыщенными клепками на своей одежде, сверкал красными шнурами в косах. за ним кроме двух воинов, семенил какой то пацан, таща скамеечку, чтоб значит его кнецхова задница наблюдала за представлением с комфортом.

Думаете все притихли и разбежались? Нет. ТОлпа радостно взвыла “кнецх, кнецх здесь”. Ген, пристроившись на скамеечке впереди толпы напротив станка, поднял тощую руку с двумя пальцами в жесте “рок”, и ставки снова поползли вверх, и количество желающих покрутить ручку возросло. как я поняла, он просто удвоил ставки за счет своего вливания. И точно, к тощему помощнику кузнеца, притащивший скамейку паренек отнес мешочек.

Я все гадала, когда же наконец Охор перейдет к нашему делу? А то глядя как участники крутят ручку точильного камня, боялась, что развалят этот станок, и я уже ничего не смогу сделать. Наконец, Охор важно заявил:

– Видели ли вы, как трудно крутить ручку. Все молодцы только и сумели один куплет айнуровых песен выдержать.А гай Ланс, говорит, что заставит камень крутить три куплета! И в три раза быстрей, чем вы!

Публика взвыла. Охор поманил меня к станку, показывая вот мол малец, и он значит раскрутит круг в три раза дольше и быстрей. Подмигнул мне, а толпа уже начала яростно спорить между собой, и ставить условия – никакой магии!

Охор хлопнул меня по плечу, и спросил громко:

– гай Ланс, магии не будет?

– нет.

– а что будет?

– один человек, одно колесо и несколько деревяшек. И мне нужны столяр, шорник и твой молотобоец. Не крутить, а перетащить станок под навес, пока я его усовершенствовать буду.

– Значит магии не будет?

– нет

– И значит раскручивать будет один человек?

– да.

– И сколько тебе понадобиться времени, чтобы нам продемонстрировать результат?

– К обеду сделаем.

Охор, уже начал орать, что ставки принимаются, но тут я дернула его за рукав:

– мне нужны работники, колесо, пару досок, и кожаные ремни. Я тебе пайну за это даю.

Охор принял пайну, поднял руку с бусиной вверх и снова начал орать:

– гай Лансу нужен мастер дерева, и шорник. Гай Ланс платит две дратхе каждому, работать до обеда. И я плачу еще по две дратхе, если устройство гай ланса выйдет.

Снова начался ор, споры. Наконец Охор выдернул из толпы двух мужичков, а его работники подняли точильный станок, и понесли под навес. Я уже не обращала внимание что там во дворе кузни твориться. А там Охор, чтобы значит накал страстей не упал, не токль ставки принимал, но и сподвигнул противников до начала спора еще и бороться. И снова ставки и снова айнуры ныли свои куплеты. Но мне было не до того. Время, выделенное Охором для работы поджимало. Первым делом я нарисовала своим работником, что в итоге должнео получиться. ПОэтому станок должен был обзавестись второй станиной, чтобы оси педали и большего шкива можно было разместить. я ведь не планировала больших переделок, подойдет колесо на оси от тарантайки или арбы. И плотник тут же занялся делом. ПОшел и оторвал от забора кузни две жердины и начал реконструкцию станины станка. А мы с шорником кинулись искать подходящую телегу. Еще надо было уговорить хозяина, чтобы он одолжил колесо и ось. Я кинулась к айнурам, я лагере, где меня кормили байбап была небольшая тарантайка, в которую запрягали скорей всего осла. Почти все их мужики были у кузнеца, я подбежала к пожилому айнуру, и тыкая себе в правую косицу с зеленой тряпкой, указала на тарантайку, дай до вечера. Из-за повозки выбежал Тиш, шепнул что то мужичку на ухо, и тот рассмеялся и махнул рукой. Втроем мы впряглись в тарантайку и потащили к кузне. ПОставив рядом с забором у навеса, перевернули ее и сняли вместе с осью оба колеса. Дина оси была с метр, колеса тоже около того, как и все повозки айнуров, где длина тележки почти равнялась высоте колеса. Наш плотник уже сколотил станину, которая представляла теперь что то вроде очень высокого традиционного стола на четырех ногах, длиной около семидесяти сантиметров. Дальше,прежде чем поставить чуть ниже середины высоты стола ось с колесом, мы стали примерять место для педали. Она ж ходить должна туда и сюда. Делали на глазок, с учетом того, что устройство педали и шатуна знала только я, и передавала сие знания рисую на песке и объясняя руками, вышло криво. расстояние между осями шкивов было маловато, и я решила, пусть пока бортики у колес прибьют чтоб ремень не сваливался. И пока мои помощники делали эту работу, думала, как быть. Оба колеса были готовы через час. Мы закрепили тележную ось на перекладину, а затем я снова попросила плотника поднять постамент для оси точильного камня. В результате станок стал больше моего роста сантиметров на десять, а здоровому мужику доходил до подмышек. И ладно, это пусть потом Охор кумекает, как красиво сделать и удобно,Ю мне же только в три раза круг разогнать и полчаса послушать куплеты айнуров. Выставили оси, и шорник стал натягивать ремень. Не натягивать, мы его по месту скрепляли скобами, и потом он сшил. Проверили, крутанули нижнее колесо, верхняя часть заработала как надо. Осталось сделать педаль, чтоб совсем значит публику и Охора добить. Педаль вышла … ну "такая". Но качалась, как надо. Самое сложное – это шатуный механизм. это ж надо в палке вырезать отверстие, и посадить на ось. Вот с этим мы возились больше всего. В результате шорник сделала что то типа кольца из кожи и дерева, а плотник выстрогал ось, которую мы приделали сместив от центра к одной из спиц колеса, и к выступу педали. Ту на самом деле я накосячила, можно было сделать другую педаль не качающуюся на оси, а просто доску, к краю которой привязан шатун и поставить под доску брусок., типа детской качели сделать. А нам пришлось делать два плеча шантуна и делать три соединения. И это заняло время. Мы успели к оговоренному сроку испытать наш станок, и успеть проверить самые важные узлы. ПОлчаса выдержит ли собранная непонятно как конструкция?

ПРедставление нашего агрегата вышло, странным. Никто не ожидал, что из под навеса трое мужиков вытащат "это". Даже Охор несколько смутился. Ну да, эстетики в созданном станке не было. Я бы сказала, что это опытный образец, не предназначенн для длительной эксплуатации. Но ведь условия спора были конкретные: скорость в три раза и время в три раза. Поставив нашу раскоряку посередине двора, я торжественно сказала:

– мастер Охор, тащи ножи, будем точить. И сяй моим работникам и мне, и скамейку.

Раскачивать педаль можно было и сидя. Я попросила развернуть станок колесами к публике, подставила скамейку под педаль, попросила плотника страховать станок, чтобы он на бок не свалился, уселась, и крутнув большое колесо рукой, подхватила качение педали. Вот, теперь улыбаясь и попивая чай, даже если нога отсохнет качать педаль полчаса. Качать не стала сразу в быстром темпе, еще развалится, итак ясно, что верхний круг крутиться быстрей в два раза точно, чем рукой ручку крутить.

Публика затихла. Ну они видимо думали, что я сама буду крутить ручку?

– мастер Охор, достаточно ли скорости кручения? – спросила я в тишине, пока не начали айнуры тянуть свою песню.

Охор тут же подхватился и снова заорал:

– достопочтенные мужи, крутится ли точильный круг по условиям спора?

Послышалось нестройное кто да, кто нет. Ну и я чуть ускорила качание педали.

– А так?

Тут уже возражений не было. И я сказала:

– пусть поют айнуры, будем время проверять.

И айнуры начали.

Первые пять минут полет шел нормально, потом заболела нога, пришлось поставить вторую на педаль и крутить меня поочередно. Ныло конечно с непривычки, так как это тело точно таким не занималось. На половине второго куплета заныли икры. Тут уж ничего не поделаешь, пришлось просто улыбаться, и делать вид, что все "ок". А в голове неслось лихорадочно: "блин этак я до судорог педальку покачаю". Я вертела головой, поглядывая на своих подельников. Станок вибрировал. Всетаки были люфты, да и сама конструкция недостаточно устойчива. К концу второго куплета публика подвывала и притопывала в такт барабанам айнуров, а я сидела и считала в уме: “ноль один, ноль два, ноль три, ноль десять, ноль двадцать”. Досчитаю до шестисот, ну может до тысячи и все. Ноги болели уже до слез. Когда наконец айнуры примолкли, а публика заорала и восторженно и разочарованно. Это кто выиграл и кто проиграл. Я сначала снизила темп качания, а потом аккуратно притормозила рукой колесо. И сползла со скамейки на полусогнутые ноги, икры болели нещадно.

Охор объявил себя проигравшим, и любители тотализатора начали проводить расчеты кто кому должен. И тут выяснилось, что некоторые поставили столько, что им нечем расплатиться, и вот что интересно, три из них были владельцами пленников и рабов. так что прямо тут было объявлено, что после обеда этот товар будет продаваться на аукционе, и если кто то хочет обзавестись рабом, пусть приходит. А молодец Охор, вон как нужное разыграл.

Часть публики потащилась по стоянкам есть, а часть обступила станок и изучала конструкцию.

Охор придержал меня, сказав:

– как торги по рабам закончатся, приходи, я твою долю выделю.

Я кивнула. Охор спросил:

– а точить то ножи он будет?

– Это я тебе потом покажу как точить, как полировать, чтоб сверкало, как вода на солнце. Да и по хорошему, телегу надо вернуть айнурам, а станок переделать, чтоб устойчивый был и более удобный.

– А ты молодец, гай Ланс, хоть и мелкий. Про таких как ты говорят, изза грани пришедший, так?