Кто убил стендап-комика Лилю Колюки

***

Внутри было тихо и холодно, но достаточно чисто, как будто кто-то навел порядок. Ближе к окну стоял деревянный стол, рядом с ним был холодильник, а на нем – микроволновка. Нас удивило, что в доме проведено электричество. Похоже, что кто-то тут бывал, хоть и редко.

У нас было мало информации, мы и сами не знали, зачем конкретно приехали, потому что тут никого не было. Мы, возможно, действовали по наитию, потому что других вариантов у нас пока не было.

«Холодно», – ежась от холода, сказала Далила.

Здесь и вправду было ненамного теплее, чем за окном.

– Может, спустимся в подвал? – предложил я.

– А он тут есть? – удивилась Далила.

– Ну что-то же должно быть? – произнес я, имея в виду, что размеры дома слишком маленькие и у таких домов обычно бывает какое-то продолжение внизу.

Мы обшарили все в доме и действительно нашли небольшую дверцу на полу, ведущую в подвал. Далилу туда я пускать боялся. Я потянул на себя деревянную дверцу и посмотрел в темное пространство внизу, освещая его светом своего фонарика с телефона. Далила вздохнула, и через ее вздох я почувствовал, что она очень напряжена.

– Там, наверное, нет ничего, – предположил я. – Он совсем маленький, но есть деревянная лестница. Не знаю, насколько она надежна.

– Может, спустимся? – предложила мне Далила.

Я боялся, что лестница не выдержит моего веса, да и веса Далилы тоже, поэтому отказался от этой затеи.

– Лучше сообщим в полицию, – сказал я ей, – и они все проверят сами.

Мы уже собирались уходить, но тут Далила почему-то замешкалась. Напоследок она решила еще осмотреться.

– Подожди, – услышал я ее глухое слово, когда она подошла ко второй части дома, разделенной шкафом. – Да не может этого быть! – воскликнула она.

Я тут же подошел к ней. Далила сидела на деревянной кровати, которая была застелена старым, синим в клеточку одеялом без пододеяльника, а в руках у нее были две тетради.

– Это записи Лили Колюки! – воскликнула Далила.

Я оглядел комнату.

– А где они были? – спросил я.

– Прямо здесь, на кровати, под одеялом, – взволнованно сказала она.

И действительно, все выглядело так, как будто эти тетради никто не прятал. Они просто лежали здесь, как будто Лиля сама их туда положила, чтобы перечитать на сон грядущий или что-то в них записать.

Мы так и не поняли, дневники это или черновики, потому что там шло все вперемешку, но иногда стояли даты. Последняя была 23 декабря 2023 года, то есть за два месяца до ее исчезновения, а значит, она была тут совсем недавно. Теперь у нас в руках была такая ценная информация, которую еще предстояло изучить и расшифровать.

Одна тетрадь была в клетку, на пружине, там было девяносто шесть листов, но часть из них была вырвана. Обложка была темно-красной с огромной салатовой машиной, которая была размыта, потому что мчалась на большой скорости. Скорее всего, Лиля купила первую попавшуюся тетрадку, которая ей подходила по объему, потому что обложка была вполне стандартной, если не считать цвета автомобиля, который был ровно такой, как на заставке шоу «Пятнадцать туфель», где она участвовала. А вторая тетрадь была объемом в половину меньше, с обложкой зеленого цвета.

Они все были исписаны ее неровным почерком. Очень часто в тетради было написано ее имя. Вероятно, чтобы снять напряжение, она писала свое имя. Но меня привлекла больше первая страница, где рядом с ее сценическим именем – Лиля Колюки – стояло еще одно – Лиля Maнyлова, то есть ее настоящее имя, где были подчеркнуты двумя линиями первые четыре буквы фамилии, как будто она хотела зацепиться за деньги, которых у нее не было.

– Наверное, она хотела написать монолог и пошутить на эту тему, но ничего не придумала, – предположила Далила, разглядывая эту запись в ее дневнике.

– Может быть, – тихо произнес я.

Мы с Далилой зависли над ее дневником, забыв о времени.

Лиля Колюки, по всей видимости, хотела написать текст для стендап-выступления, но ее записи разобрать было трудно, потому что писала она его для себя, а не для нас. Почерк у нее был неровный, но иногда он становился почти идеальным, как будто она старалась и писала за столом в тишине, в одиночестве, когда никто не мешает и спешить некуда. Иногда записи прерывались, были зачеркнуты, даже замалеваны, кое-где мы видели обычные девичьи рисунки в виде узоров, сердечек и смайликов, нарисованных синей ручкой.

– А зачем она взяла такой псевдоним – Колюки? – спросил я у Далилы. – Я знаю, что калюка – это древний музыкальный инструмент. Ты думаешь, она его имела в виду?

– Не знаю, – пожала плечами Далила. – Может быть, им она хотела подчеркнуть свою «колючесть». Или то, что ее «колюки» в добрых руках могут стать музыкой для души, а? – очень наивно Далила посмотрела на меня.

– Ты слишком глубоко копаешь, – заулыбался я. – Мы вряд ли сможем залезть к ней в голову. Вполне возможно, что она это сделала без всякой идеи, а просто сочла это имя «прикольным» или забавным, или запоминающимся. Мне вообще в ее псевдониме – Колюки – слышится созвучие с фамилией Патаки или Сваровски. Возможно, ей просто хотелось оригинальности, чтобы быть не такой, как все.

***

На обратном пути за рулем уже был я, а Далила сидела на заднем сиденье, прижав к груди дневники Лили Колюки. Вначале мы ехали молча, пытаясь осмыслить это событие, а потом она открыла дневник и стала зачитывать записи, которые могла разобрать.

«Сегодня холодно, – зачитала Далила. – Мне нужно придумать текст, мне нужно порвать зал, но ничего в голову не лезет, хотя я лезу из кожи вон. Иногда я смотрю, как Берта или Лилиан пишут свои тексты, и мне становится не по себе. Нет, я не ненавижу их и не завидую, я гораздо хуже – я начинаю лебезить перед ними, они это чувствуют и тихо презирают меня. Никто не любит, когда лебезят».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.