Полная версия
Одно сердце на двоих. Книга 2
– Попей, Анют. Сразу согреешься.
Аня хлебнула и поморщилась:
– Фу, гадость! Мам, ты же знаешь, я не пью сладкий.
– Знаю. Но сейчас тебе нужны силы. Так что давай.
Аня послушно сделала ещё глоток и тут же вернула кружку матери:
– Не могу. Тошнит.
– Ладно. – Татьяна со вздохом поставила кружку на стол. – Может быть, тогда расскажешь, что вчера произошло?
– Не сейчас, Тань. Давай сначала температуру домеряем.
– А долго ещё?
– Минуты две-три.
– Хорошо.
– Тань, я уже опаздываю, так что не буду ждать врачей. Справишься сама?
– Конечно, Маш.
– Если нужно будет в магазин сбегать или в аптеку, запрягай Ваську моего, не стесняйся. Вася! – позвала она сына.
– Что? – Заглянул паренёк в дверь.
– Я на работу, а ты, пожалуйста, помогай тёте Тане!
– Хорошо, – вздохнул мальчик и снова скрылся в своей комнате.
– Ну, вроде пора. Анют, давай градусник.
Аня вытащила градусник и протянула соседке.
– Ну, посмотрим, что тут у нас. – Маша взглянула на градусник. – Тридцать девять и семь. Тань, ей нужно дать что-нибудь.
– Я ночью аспирин давала. Подойдёт?
– Конечно. Только не с чаем, а с водой. Всё, я побежала. Пока.
– Пока, Маш.
Татьяна дала Ане таблетку, помогла лечь и стала ждать приезда скорой.
Глава 8
Макс ушёл, а Кристина вернулась к завтраку. Тася, всё это время убиравшая со стола использованную посуду и при этом незаметно наблюдавшая за ними, оставила своё занятие и подошла к женщине.
– Ну и что за дело вы затеяли? – поинтересовалась она.
– Как «что за дело», Тась? – недоумённо переспросила Кристина. – Мы будем искать моего сына!
– Господи! Ты это серьёзно?
– Абсолютно. Я уверена: мой мальчик жив, и я его найду.
– И как же ты собираешься его искать?
– Макс предложил разослать запросы в лётные училища – есть ли у них курсанты, родившиеся в тот же день, что и мой сын.
План был не идеален хотя бы потому, что такая информация, скорее всего, засекречена, но других идей у Таси не было, а разубеждать Кристину сейчас всё равно бесполезно.
– Ну хорошо, допустим, тебе ответили, что такой курсант или курсанты у них есть. Что дальше-то?
– Поеду туда и буду знакомиться с ними. Наверняка кто-то из них окажется тем, кто мне нужен.
– Ну хорошо. Допустим, приехала ты, и даже, может быть, нашла его, а дальше-то что? Откроешь ему правду? Он ведь уже взрослый. А вдруг он тебя не примет?
– Так не сразу же! Сначала устроюсь туда на работу, чтобы быть поближе к нему. Буду помогать чем смогу. Ну а потом, когда он привыкнет ко мне, тогда и откроюсь. Я понимаю, что на это могут уйти месяцы и даже годы, но я готова!
– Ты-то готова, а муж-то тебя отпустит?
– Я постараюсь, чтобы отпустил. В конце концов, я ведь не рабыня, чтобы удерживать меня силой.
– А что такое ты сказала Лере? Девчонка выскочила как ошпаренная!
– Ничего особенного. Сказала, что не удастся испортить мне настроение. А Роберту – что собираюсь радоваться жизни. Он должен понять, что я больше не нуждаюсь в чрезмерной опеке.
– Ну что ж, удачи тебе, деточка. – Тася прижала к груди голову Кристины и погладила по волосам. – И позволь дать тебе совет, даже два.
– Ну, конечно, Тась. Я приму их с благодарностью.
– Во-первых, выполни данное мужу обещание – пройди это обследование. Так ты докажешь, что он может тебе доверять.
– Хорошо, Тась. Сделаю это в самое ближайшее время. А какой второй?
– Будь осторожна с Лерой. Девочка злопамятна, и она ни за что не спустит тебе сегодняшнего.
– Спасибо, что предупредила, Тась. Я учту. Хотя мне очень бы хотелось найти и с ней общий язык.
– Очень уж у неё сложный характер.
– Но ведь Макс пошёл на контакт. Почему Лера не может сделать того же?
– А ты сама не видишь?
– Нет. А что я должна видеть?
– То, что Максим влюблён в тебя, вот что!
– Господи, Тась, о чём ты? Он ведь мне в сыновья годится!
– Но он не твой сын! Кристиночка, деточка, я живу в семье Громовых почти вдвое больше, чем ты. Уж поверь мне, этот мальчик смотрит на тебя, как на женщину. И мне кажется, Лера тоже что-то заподозрила.
– Откуда знаешь?
– Ребята ведь раньше не разлей вода были, а с тех пор, как Максим стал уделять тебе внимание, постоянно грызутся. Кошка с собакой и то дружнее живут. Скорей всего, Лера считает, что он её предал.
– И что теперь делать?
– Это уж тебе решать, деточка. Но учти: Лерка будет теперь за вами следить и обо всём мало-мальски, на её взгляд, подозрительном докладывать доктору. Так что смотри в оба! Ну, давай чаю тебе налью!
Тася наполнила чашку Кристины и вышла из столовой со стопкой грязной посуды. Жена доктора Громова в задумчивости смотрела в окно. «Вот оно как, оказывается! Ну кто бы мог подумать, что Макс влюбится в меня! И самое удивительное, что мне было приятно это услышать».
Закончив с чаем, Кристина отнесла оставшуюся посуду на кухню, предложила даже помыть, но Тася замахала на неё: «Ещё чего! Портить руки в воде! Это моя работа!» Тогда женщина пошла в спальню. Там она разделась и критически оглядела себя в зеркале. Увиденное не сказать чтобы слишком обрадовало, но и настроения не испортило. Благодаря весьма умеренному аппетиту ей удалось не располнеть, но от малоподвижного образа жизни тело стало рыхловатым, что требовало скорейшего вмешательства. «Да, надо приводить себя в порядок. Тем более у меня теперь молодой поклонник, – от этой мысли она снова улыбнулась. – Сегодня же поговорю с Робертом, пусть запишет меня на гимнастику, – думала Кристина, одеваясь. – И от машины по возможности буду отказываться. Надо ходить пешком, тренировать ноги. Да и Владу надо позвонить, договориться об этом обследовании. В принципе, я бы и сегодня съездила, как говорится, сделал дело – гуляй смело, но после выходного он наверняка слишком занят».
Полина накрыла на стол в комнате. Девушка, конечно, была хмурой: её подняли ни свет ни заря, а ведь хотелось отоспаться хотя бы в каникулы! Но, зная тяжёлую руку матери, Полинка предпочла не спорить. В конце концов, через неделю та выйдет на работу и начнётся сладкая жизнь!
Зинаида разложила кашу по тарелкам, и Куликовы сели завтракать втроём. Антон ещё спал.
– Как поешь, сразу за учебники! – наставляла Зинаида дочь. – И никаких гулянок!
– Хорошо, мама. Буду сидеть и зубрить, пока мозги не опухнут.
– Вот это правильно! Может, из «посов» выберешься наконец!
Полина поковыряла кашу и оставила ложку в тарелке:
– Опять овсянка!
– И что? – Зинаида глядела строго.
– Ну, мам, почему нельзя приготовить что-нибудь другое?
– Ты мне ещё указывать будешь? Ешь давай!
– Да я на неё уже смотреть не могу!
– Не хочешь, не ешь. – Зинаида пожала плечами. – Сиди голодная. Только учти, что на обед получишь ту же кашу. Впрочем, и на ужин тоже.
– Но ведь Антону-то ты мясо приготовила! Я видела!
– А ты учись, как Антон, тогда и мясо тебе будет. А пока изволь есть что дают.
– Так, может, он и учится хорошо именно потому, что мясо ест! А ещё яйца, картошку, макароны. Да вообще всё! А меня ты только кашей и кормишь! – Полина готова была расплакаться.
– Мать, ну дай ты ей мяса немного, – решил вступиться за дочь Анатолий. – Ну что тебе, жалко, что ли?
– Ага! – Зинаида упёрла руки в бока. – Я дам ей мяса, а мальчику что останется?
– А мальчик сегодня на тренировку не ходил, так что порция поменьше ему не повредит, – не растерялся отец. – А в том, что Полинка сможет выучить что-нибудь на голодный желудок, я сильно сомневаюсь.
– Так пусть ест, кто ей мешает-то? Вон, полная тарелка перед ней стоит. Полина, я тебя в последний раз спрашиваю: ты будешь есть или нет?
– Нет, – набычившись произнесла Полина.
– Хорошо. – Зинаида взяла Полинину тарелку и вылила содержимое обратно в кастрюлю.
– Мам, что ты делаешь? – спросила Полина.
Сколько она себя помнила, мать ещё никогда так не поступала.
– А куда я должна это девать, по-твоему? Выбрасывать? Между прочим, и за молоко, и за крупу деньги плачены. Кстати, отец, тебе уже пора!
Супруги принялись за остывшую кашу, а Полина налила себе чай. Он был крепким и очень горячим. И, разумеется, без сахара. «Да, от такого чая никакого удовольствия, и голод им не утолишь, но когда Антон проснётся, может, удастся выпросить у него кусочек мяса?» – думала девушка, уткнув взгляд в клеёнку.
– Ну всё, я пошёл, – услышала она голос отца. – Держись, дочка. Как говорят, тяжело в учении, легко в бою! А ты, мать, давай-ка без лишней тирании, хорошо?
Анатолий встал, поцеловал жену и дочь, взял рабочую сумку и направился к выходу:
– Ну, до вечера! И не ссорьтесь!
– До вечера, отец.
– Пока, папуль!
Девушка помахала отцу, и дверь за ним закрылась. Мать и дочь остались за столом вдвоём. Сначала они сидели молча, Полине очень хотелось кинуть в чай хотя бы один кусочек сахару, но пока мать в комнате, об этом не стоит даже думать. Сахар, как и прочие привилегии в их семье, были доступны лишь Антону. Наконец Зинаида потеряла терпение.
– Ну что ты цедишь? Думаешь таким образом оттянуть начало занятий? Не выйдет. У тебя две минуты.
– Но ведь горячо же!
– Ты сама виновата. Если тебе горячо, надо было налить заранее и позавтракать как следует. А пока ела бы, и чай остыл бы немного.
– Можно, я попозже допью?
– Нет.
– Но почему, мам? Всё равно ведь в жару пить захочется.
– По кочану. Надеешься за моей спиной в сахарницу залезть? Не выйдет.
– С чего ты взяла? – Полина старалась говорить как можно безразличнее, хотя на самом деле собиралась сделать именно это.
– А то я не вижу, как ты на неё посматриваешь. Всё. Твоё время вышло. Давай кружку.
– И что ты с моим чаем делать будешь? Обратно в чайник выльешь?
– Почему это вылью? Сама выпью. Давай-давай, не тяни резину-то!
Делать было нечего. Отдав матери кружку, Полина встала и подошла к окну. Ей хотелось немного успокоиться. «Господи, ну почему нельзя прямо сейчас собрать чемодан и уехать куда-нибудь подальше отсюда? – думала девушка. – Но, с другой стороны, куда меня возьмут без аттестата? Разве только в дворники или в уборщицы. И придётся горбатиться за копейки, которых хватит разве что на ту же овсянку и чай без сахара. Нет. Ни за что».
Подъехала машина с красным крестом, из неё вылезли люди в белых халатах и вошли в калитку.
– Ну и что ты там такого интересного увидела?
– Скорая помощь к кому-то приехала.
«В седьмой, скорей всего. Значит, вот почему Танька в халате бегала», – подумала Зинаида, но вслух сказала:
– Бывает. Хватит пялиться. Помоги мне со стола убрать и садись заниматься.
– Хорошо, мама.
Полина со вздохом отошла от окна и стала собирать посуду.
До приезда скорой помощи таблетка так и не подействовала. Аня по-прежнему тряслась в ознобе, пришлось укрыть её ещё одним одеялом. Теперь девушка лежала с закрытыми глазами и еле слышно стонала, а Татьяна сидела рядом и гладила дочь по влажным от пота волосам. Наконец в коридоре раздались чужие голоса, и Татьяна вышла встретить докторов. Мужчин в белых халатах было двое: одному лет сорок, второму чуть за двадцать.
– Здравствуйте, вы скорую вызывали?
– Да. Проходите, пожалуйста.
Татьяна пропустила врачей в комнату.
– Так. Что тут у нас?
– Температура под сорок.
– И давно?
– Где-то с ночи. А может, и раньше, точно не скажу.
– Это почему?
– У дочки вчера выпускной был. Она вообще должна была только утром вернуться, но где-то в половине первого её привёл одноклассник. Аня была вся заплаканная, сказала, что её бросил жених, и упала в обморок. Мы привели её в чувство – мокрое полотенце на лицо положили и дали таблетку аспирина.
– А почему сразу нас не вызвали?
– А что, надо было?
– Обязательно. Раз она сознание потеряла.
– Да как-то не сообразили сразу. И потом, мы же справились.
Врач постарше озабоченно покачал головой: «Ох уж эти мамаши! Справились они, видите ли!»
– Ладно. Только учтите: в следующий раз обязательно вызывайте.
– Хорошо. В общем, привели мы её в сознание, дали аспирин и уложили. Примерно через час температура спала, а утром снова поднялась. А когда вас вызывала, вообще что-то вроде удушья было. Но сейчас вроде отпустило.
– Сон, – еле слышно произнесла Аня.
– Что, Анют?
– Это мне дурной сон приснился. Как будто змеи меня душат.
– Так, давайте-ка мы вас осмотрим.
Пока врач постарше слушал девушку и осматривал горло, молодой доктор выспрашивал у Татьяны данные Анюты и заполнял лист вызова.
– Так, – сказал старший врач, закончив осмотр. – Ничего серьёзного я пока не вижу. Бронхи и лёгкие чистые, горло тоже, только слегка красноватое. Скажите, вы пили что-нибудь холодное?
– Да. Воду с лимоном. Очень пить хотелось.
– Ну, вот вам и результат. Вот так попьют в жару холодненького, а потом бац – и ангина! Или ларингит.
– Но, доктор, мне уже тогда было плохо.
– И в чём же это выражалось?
– Очень болели голова и ноги. Как будто гимнастикой перезанималась.
– А ваши одноклассники? Никто из них не пришёл на праздник больным?
– Нет. По крайней мере, я не заметила.
– Доктор, что это может быть?
– Не знаю пока. Может, грипп, а может, ещё что. Хорошо бы положить девушку в больницу и обследовать.
– Ну какая больница, доктор? У нас вступительные экзамены на носу.
– Мамаша, вы сначала на ноги дочь поставьте, а потом об экзаменах будете думать!
– Я не хочу в больницу, доктор! Пожалуйста! – Анюта чуть не плакала.
– Не хочет она! – Врач озабоченно покачал головой. В его работе это было самой главной проблемой. Родителей не пускают в отделение, не давая им возможности ухаживать за чадами. Из-за этого дети помладше скучают и плачут целыми днями, а те, кто постарше, постоянно балуются. К тому же ребёнка до двенадцати лет ещё можно уговорить воспользоваться горшком, но что прикажете делать, когда перед вами дылда лет пятнадцати или вообще семнадцати, а в палате при этом по шесть-восемь человек? Ничего удивительного, что и подростки, и их родители упираются изо всех сил. – Ладно, так уж и быть, оставайтесь. Сейчас напишу назначения. У вас есть кому сходить в аптеку и в магазин?
– Да, сейчас соседского мальчика попрошу, он сходит.
– Хорошо. Петь, – обратился доктор к помощнику, – пиши отказ.
Пару минут оба врача писали, потом старший протянул Татьяне листок с назначениями:
– Ну, вот и готово. Посмотрите, вам всё понятно?
Татьяна пробежалась глазами по строчкам:
– Да. Всё в порядке.
– Отлично.
– Подпишите вот здесь, пожалуйста, – молодой доктор протянул матери документ. – Это что вы отказываетесь от госпитализации и берёте ответственность за последствия на себя. Подпись, расшифровку и дату.
Татьяна сделала что велено.
– Ну вот и всё. Но если вдруг станет хуже, обязательно снова нас вызовите! Выздоравливайте! Всего хорошего!
– Спасибо вам. До свидания! – ответили мать и дочь.
Врачи подхватили саквояжи и вышли.
Глава 9
Супруги Позёмкины заканчивали завтрак в гостиничном ресторане. Лили с ними не было. Перед уходом Альбина заглянула к дочери и, увидев, что та спит сном младенца, не стала будить. Пусть девочка как следует отдохнёт, а перекусит попозже, в номере. Вадим и его жена допивали чай и кофе, когда появились Демидовы-старшие.
– Доброе утро! – поприветствовали они. – Можно к вам присоединиться?
– Доброе утро! – отозвались Позёмкины. – Конечно, присаживайтесь.
– Вы вдвоём? – сделав удивлённый вид, спросила Ирина и положила ветчины на тарелку. – А где же ваша принцесса?
– Спит принцесса, – ответил Вадим. – Но и ваш принц, как я заметил, не почтил нас своим присутствием. Похоже, они вчера хорошо повеселились.
– Да уж. Настолько хорошо, что Женя на ногах не держался. Я его никогда в таком состоянии не видела!
– И он сказал о Лиле нечто невероятное. Я, честно говоря, этому не поверил.
– Вот как? – насторожилась Альбина. – И что же он сказал?
– Якобы она изменила ему с каким-то парнем. И он будто бы их застал. Представляете? Я лично – нет.
– Уверен, что это очередная блажь, вот и всё. Девочка просто опьянела от впечатлений. Вернёмся домой, и всё пройдёт. – Вадим допил кофе и промокнул губы салфеткой. – Всё, дорогая, мне пора.
– Счастливо, милый!
Они коротко поцеловались, и прокурор, пожелав всем приятного аппетита, направился к выходу из зала.
– Куда это он? – полюбопытствовала Ирина.
– В НКВД, – вздохнула Альбина. – Вадим только сегодня утром мне сказал. Я чувствовала, что последние несколько дней он сам не свой. Даже курить опять начал. Тайком.
– Держись, Аль. – Борис ободряюще похлопал женщину по руке. – Будем надеться, что всё закончится благополучно.
– Я постараюсь. Только вот как пережить эти несколько часов?
– Пробегитесь с Лилей по магазинам, – посоветовала Ирина. – Время пролетит незаметно, вот увидишь!
– Бесполезно. Я всё равно не смогу ни о чём думать, кроме этого, так что пойду-ка я в номер. Приятного аппетита.
– Спасибо.
Альбина взяла со стола ключ – из-за громоздкого брелока он не помещался ни в карман, ни даже в сумочку – и тоже вышла из ресторана.
По пути в мастерскую Анатолий думал о том, что отпуск у него, похоже, сорвался. Судя по всему, Зинаида твердо решила усадить девочку за учебники, а ему так хотелось отвезти Полинку в деревню – порыбачить, побродить по лесу, собирая грибы и ягоды. Антон-то вряд ли с ними поехал бы – парень вырос, у него свои планы и интересы. Можно, конечно, поехать и одному, только в этом случае Зинаида дочку совсем замучает. Она и так-то держит девочку в ежовых рукавицах, а что будет, если они вдвоём останутся? Полинка старается держаться, но чувствуется, что её силы на исходе, того и гляди сорвётся. Так и до беды недалеко.
Ну, вот он и пришёл. Анатолий постучал условным стуком, и уборщица открыла дверь. Для посетителей мастерская была закрыта, но сотрудники уже готовились к рабочему дню. Поздоровавшись с приёмщицей и вторым мастером, Анатолий переоделся в синий халат и включил станок.
– Ну, Толян, как твой выпускник? – спросил Георгий.
Мастера были приятелями и обращались друг к другу на «ты» и по имени.
– Отсыпается выпускник, – ответил Анатолий.
– Толь, ну расскажи, правда! – поддержала Георгия приёмщица Люба. – Как праздник прошёл?
– Торжественно. Наш Антон оказался в числе лучших учеников. Зина была на седьмом небе от счастья, а всё же лишней рюмки не позволила. – Анатолий улыбнулся, вспомнив о недопитом шампанском.
– Слушай, как ты с ней живёшь, а? Ни выпить, ни расслабиться!
– Да вам, мужикам, только волю дай! Вы и налижетесь в зюзю, и по девочкам пойдете. Так что Зина правильно делает, что контролирует ситуацию.
– А по-моему, баба должна знать своё место. Попробовала бы моя у меня пузырь отнять, враз схлопотала бы!
– У нас это не принято, – спокойно и твёрдо ответил Анатолий. – Я и сам женщин не бью, и сына так же воспитывал.
Их спор мог продолжаться до бесконечности, но тут из каморки, служащей ей кабинетом, вышла начальница мастерской и дала команду открывать. Уборщица отперла замок, и в дверь потянулись первые посетители, неся в починку туфли, сапоги и ботинки.
– Ира, ну что ты такое говоришь? – сказал Борис, как только Альбина скрылась за дверью ресторана. – Ну какие магазины?
– А что такого? Неизвестно ведь, сколько времени Вадим будет занят. Так что теперь, сидеть в четырёх стенах?
– Но она волнуется, как ты не понимаешь? Да, тебе не нравится Лиля, но нельзя же быть такой бессердечной!
– Боря, не передёргивай! Мне не нравится не сама Лиля, а желание нашего сына жениться на ней. Но если то, что сказал Женька, правда, и у них действительно всё кончено, я готова всё забыть и относиться к девчонке, как и раньше. А что касается Вадима, то его ведь не арестовали, а вызвали повесткой. Что в этом плохого?
– Да, это неплохо. Но, с другой стороны, с этими ребятами ничего нельзя знать наверняка. Туда просто так не вызывают, уж поверь мне!
– Но, Боря, Вадим ведь не рядовой человек, а представитель правоохранительных органов. Скорей всего, его вызвали туда по работе.
– Ты так спокойно об этом говоришь. Может, тебе что-то известно?
– Ничего. Просто, живя с тобой, я научилась не впадать в панику раньше времени. Ты ведь тоже представитель закона, хоть и на пенсии. Меня сейчас куда больше волнует Женька. Может, всё-таки свозить его в травмпункт, когда проснётся?
– Пусть проспится сначала, а там видно будет.
Едва войдя в здание издательства, Валерия прошла в курилку. Всю дорогу от дома до работы она мечтала о сигарете. Но на пути от подъезда до станции метро не было ни одного укромного уголка, так что отец, проезжая на машине, непременно её засёк бы. Да и на маршруте от метро до редакции тоже не нашлось подходящего места. А дымить на ходу Валерия не любила – проще было дойти до цели и отдаться пороку в спокойной обстановке. Хорошо бы ещё выпить кофе, но это сейчас подождёт, она и без того возбуждена.
На самом деле Леру аж трясло от злости. Мало того, что вчера Никита не обращал на неё внимания, так сегодня ещё и мачеха отколола номер. Ну кто бы мог подумать, что эта мямля и плакса вдруг решит показать зубы? Сердечный приступ! Ха-ха! Отец и так перед этой царевной Несмеяной на задних лапках ходит, а теперь и Макс вокруг неё увивается! Предатель! Ну ничего, Валерия выведет их на чистую воду!
Докурив, девушка выбросила окурок в урну и зашагала в отдел. Подойдя к своему столу, Лера окинула взглядом папки. Почему-то не было той, которой она занималась на прошлой неделе. Перетряхнув содержимое стола, Валерия обратилась к присутствующим:
– Где папка с рукописью Ивановского?
– Во-первых, доброе утро, Лера, – ответила сотрудница за соседним столом. Она была уже в возрасте, и не стеснялась делать девушке замечания.
– Утро добрым не бывает, Юлия Геннадьевна, – недовольно пробурчала Валерия. – Тем более что и папки у нас в отделе сами собой пропадают.
– Да её Ложкина взяла, ещё в пятницу.
В этот момент в комнату вошла злополучная Ложкина, и Валерия обернулась к ней:
– Варька, где рукопись Ивановского?
– Вот она, – Ложкина протянула Валерии папку.
– А какого чёрта ты вообще что-то трогала на моем столе?
– Извини, я не знала, что она тебе нужна. Ты её больше двух дней в руки не брала.
– Это не твоё дело! Не смей подходить к моему рабочему месту, слышишь! Иначе вылетишь отсюда в момент! Поняла?
– Да. – Ложкина всхлипнула и выбежала из помещения.
– Лер, ну зачем ты так? Она же новенькая, неопытная совсем, – упрекнула Юлия Геннадьевна.
– Ничего, переживёт. Зато теперь будет держаться от моего стола подальше. Это, кстати, всех касается!
– Лера, у тебя всё в порядке?
– Да, а что?
– Ничего, просто ты сегодня злая, как мегера.
– Всё нормально. – Валерия сделала пару глубоких вдохов. Ей совсем не хотелось откровенничать с этими людьми. Единственный человек, кому она могла излить душу, – это Оксана. – Просто не люблю, когда без спроса берут мои вещи.
Валерия уселась за стол, открыла папку и, взяв карандаш, принялась вычитывать рукопись.
Вадим подъехал к зданию на площади Дзержинского в двадцать минут десятого. Оставив машину на гостевой стоянке, прокурор вошёл в подъезд и протянул дежурному паспорт и уведомление. Сотрудник изучил документы и выписал пропуск.
– Третий этаж, триста двадцать второй кабинет, – сказал он, протягивая Вадиму бумаги.
Прокурор поднялся на третий этаж и, отыскав нужную дверь, постучал. Услышав приглашение, он шагнул в приёмную, где хозяйничала секретарша средних лет.
– Здравствуйте, – поприветствовал её Вадим. – Я Позёмкин, мне назначено на девять тридцать. Вот уведомление.
Секретарша, попросив подождать немного, скрылась за другой дверью. Ожидание действительно оказалось недолгим. Меньше чем через минуту женщина вернулась и, сделав приглашающий жест, сообщила:
– Проходите, пожалуйста. Товарищ генерал ждёт вас.
Вадим прошёл в кабинет и отрапортовал:
– Товарищ генерал! Майор прокураторы Позёмкин по вашему приказанию прибыл.
– Вольно, майор, – ответил генерал. Потом уже менее официальным тоном произнёс: – Присаживайтесь, Вадим Андреевич.
Поняв, что арестовывать его не собираются, Вадим решился задать вопрос:
– Товарищ генерал, разрешите спросить?
– Разрешаю.
– С какой целью вы меня вызвали?
– А разве вам не сообщили об этом по месту вашей службы?
– Нет. Только уведомление вручили.
– Понятно. В Московскую прокуратуру поступило ходатайство о вашем повышении и переводе в Москву.