Запертые в торговом центре

– Что со мной произошло? – возмущаюсь я. Чувствую себя слабым,  уставшим и брошенным всеми.

– Моя задача, как раз, и состоит в том, чтобы разобраться в этом запутанном деле. – Ваша мать разъезжала по собеседованиям, а отец пришел домой с продуктового магазина за полчаса после того, как мои ребята обнаружили вас дома, лежащим на полу без сознания. Дверь оказалась открыта. По нашей версии у кого-то был дубликат ключей. Экспертиза докажет нашу точку зрения либо опровергнет ее. Нам надо от вас получить какие- либо зацепки, чтобы все виновные были наказаны.

– Ничего не помню…

– Милый! – дверь палаты открывается и вбегает мать. Ее тело сотрясают рыдания. Много бед ей на душу выпало! – Ты в порядке?

– Сынок, мы очень любим тебя, – произносит отец и целует меня в макушку. – Мы с матерью очень переживали. Слава Богу, что ты жив!

– Я в порядке, – сообщаю им. Мать продолжает ронять слезы, а отец – дрожать от нервного напряжения. Со стороны может показаться, что они поняли, что следует жить в мире друг с другом и забыть о каких-либо бытовых ссорах. Давно я не видел их в таком состоянии.

– Ваш сын не помнит о том, что случилось, – произносит полицейский и кладет блокнот себе в задний карман.

– Главное – это то, что он жив и в безопасности, – слегка улыбается мой отец. – Мы поменяем замки в доме, просто… на всякий случай.

– Джармуш, ты прав. Займись этим сегодня же, ради Бога, – просит его супруга. – Мальчика нашего выписывают на следующий день утром. Нам нужно подготовиться к этому моменту.

Я возвращаюсь к привычной жизни. Один день обойдусь без похода в институт. Отец привез меня домой на своей машине, мать увижу только ближе к вечеру: у нее очередное собеседование. Надеюсь, сегодняшний работодатель увидит в ней специалиста, способного справляться с любыми проблемами профессионально и молниеносно. Я верю в нее.

Включен телевизор. Ведущий новостей рассказывает поначалу об окончательной победе европейских союзных сил над талибами в Афганистане, а затем через время подключается репортер из НАСА и сообщает, что космический корабль, обследовавший годами Венеру, возвращается на нашу планету со множеством данных, которые дадут человечеству ответы на множество насущных вопросов и, скорее всего, позволят в будущем сделать так, чтобы на далекой планете можно было бы построить колонии.

Мне почему-то кажется, что такими темпами, исследуя космос, мы обнаружим какую-нибудь новую цивилизацию. Не может же быть так, чтобы люди являлись одинокими во всей Вселенной, полной мириад звезд и планет. Всему свое время, и я верю, что у нас получится столкнуться с инопланетными формами жизни и, возможно, даже понять, кто и зачем нас всех создал.

– Ты в порядке? – спрашивает отец, проходя мимо моей комнаты. В последнее время он стал чаще со мной общаться.

– Да, пап, разумеется, – отвечаю ему и возвращаю свой взгляд обратно к экрану телевизора. Начинается какой-то научно- фантастический фильм, но я не намерен следить за его сюжетом, ведь ко мне потихоньку возвращаются воспоминания. Как думаете, как мне следует отомстить своему собственному отцу?

6 Киара

Я еду домой. Собеседование пройдено, обещала им, что выйду на работу ночью в день открытия. Пути назад нет: деньги очень нужны. Отца увольняют на следующей неделе, еще и непонятно, сколько он будет искать новое место для трудоустройства, а мать с зарплатой воспитательницы в детском саду едва ли прокормит нашу семью.

Автобус переполнен. Я попала в час пик. Всей душей ненавижу большие скопления людей, потому что никто не уважает чужие границы комфорта. Пассажиры стоят вплотную друг к другу, и ни одному паршивцу не пришло в голову сесть в следующий автобус, видать так спешат, что жалкие пять-десять минут ожидания на остановке для них это сущий кошмар. Не надо быть такими!

Рядом со мной стоит молодая парочка. Он держит одной рукой ее сумку, а второй – прижимает любимую к себе, обхватив за талию. Они улыбаются, для них весь мир остановился. Две души как одна, и обе парят высоко над бытовыми проблемами.

Что такое любовь? Существует ли она? Одни с радостью скажут, что "да", в то время как другие с печалью будут утверждать, что все это просто брехня из сказок. А что же я? Сколько бы я не искала вторую половинку, с которой проведу остаток жизни в горе и в радости – постоянно бьюсь о нерушимые скалы и слышу насмешки судьбы, у которой на меня какие-то особые мудреные планы.

По правде говоря, я любила однажды. Безответно, как оказалось. Его звали Себастиан Глимпс. Мы учились в одной школе – в месте, которое я не любила и презирала всеми фибрами своей души. Спросите меня: "почему?".

Знаете, в каждом классе есть серая мышка. Одна из них перед вами! Я не участвовала ни в каких тусовках и ни с кем толком не общалась. Родители с детства оберегали меня от жестокого мира, не разрешая гулять допоздна и заставляя относиться к учебе с чрезмерной серьезностью.

Дети с быстротой нейронов, генерирующих импульсы в человеческом теле, определяют, кого можно обижать, а кого не следует. Я не была готова ко всем этим унижениям и подколкам со стороны сверстников и, конечно же, не привыкла к ним до ухода из школы. Мне пришлось вынести столько бед, находясь в шкуре паршивой овцы, что по тому периоду моей жизни можно снять целый фильм и отправить его на кинопремию "Оскар".

Девочки оказались самыми злыми созданиями из всех. Они с целью казаться лучше в своих и в чужих глазах строили мне пакости. Мальчики же старались избегать моего общества, чтобы не загубить свою репутацию. Я с самого начала поняла, что никогда не стану душой компании в своем классе, и свыклась с суровой действительностью.

В старших классах, когда одноклассники стали проявлять интерес друг к другу и звать на свидания, моими партнерами по жизни оказались книги, которые никогда не предавали и не унижали меня за то, что я не похожа на других. Долгими вечерами я сидела дома и читала художественную литературу, пока ребята дышали полной грудью, и ждала своего принца на белом коне, который почему-то запаздывал. Родители убеждали свою малышку, что все придет с годами и что меня ждет большое будущее, но я просто кивала, понимая, что сказкам не место в нашей жизни.

Себастиан Глимпс перешел к нам в десятом классе. Он казался таким привлекательным и недосягаемым. Девочки липли к нему, как пчелы на мед, и он, осознавая, насколько чертовски красив, вел себя так, будто по- другому и не должно быть.

Парни старались скорешиться с самоуверенным и сильным юношей. Они видели в нем лидера, вожака. Себастиан наводил порядок в мальчиковых разборках и встречался с самой красивой девушкой в школе. Никто не смел спорить с ним и диктовать свои желания. Разумеется, пост президента класса, достался ему без каких- либо трудностей.

Один момент стал весьма необычным в моей жизни. Мы играли в  мячбол. Наш физрук, мистер Грин, устроил “день игр” – соревнование, победитель, которого получает разовое освобождение от посещения его урока. Каждый хотел одержать победу.

По правилам игры побеждал тот, кто наберет больше очков. Все бросали по очереди в кольцо. Я ни разу не попала. Так и знала, что буду аутсайдером!

Лидировал Себастиан с большим отрывом. В конечном счете, он и один хулиган набрали одинаковое количество баллов, и мистер Грин решил провести финальный поединок между двумя лучшими игроками. Им давалось по одному дополнительному броску до тех пор, пока один из ребят не промажет.

Соперник Глимпса не хотел отбирать победу у самого крутого парня в классе. То ли он боялся его, то ли уважал… в итоге он уговорил физрука поставить на его место ничем непримечательную Киару Старс. Девочки и мальчики в предвкушении того, что изгоя класса прилюдно унизят в сотый раз, зааплодировали решению учителя и хулигана.

Я взяла мяч в руки и бросила. Пока он летел, Бог решил, что будет интересно посмотреть на эту игру. Мяч попал прямо в кольцо. Все понимали, что мне просто повезло. Наступил черед Глимпса. Он долго стоял, о чем- то думая, пока одноклассники воодушевляли его и просили  совершить эффектный бросок.

– Знаете, – произнес Себастиан своим уверенным, будоражащим слух девушек, голосом. – Как можно победить, если победа будет означать чье-то поражение?

В этот момент прозвенел звонок, он улыбнулся и бросил мяч в сторону. Не знаю, почему Себастиан так поступил, но разовый отгул от урока мистеру Грину пришлось выписать мне. Все негодовали, но парню было пофиг на них.

Водитель автобуса чертыхается благим матом. Его корыто заглохло посреди улицы. Двери открываются, и пассажиры плавным потоком, чуть ли не ручьем, "вытекают" из автобуса.

Не вовремя, конечно. Мне до дома топать и топать. Подхожу к остановке. Следующий автобус приедет через час, в расписании большой перерыв, и я попала на него!!!

Но ничего. Тут неподалеку есть пляж. Я двигаюсь к нему. Собираюсь посидеть, послушать прибой и помечтать немножко, всяко лучше, чем стоять на ногах в ожидании общественного транспорта.

Волны ласкают песочный берег, а вечерний ветерочек играется с одиноко стоящим флагом Федеративных Штатов на хижине спасателей. Отдыхающие потихоньку покидают пляж, а я, сидя на скамейке, вытянув ноги, смотрю им в след, гадая, кто они и какими мечтами живут.

Вдруг ко мне подсаживается парень и без каких-либо церемоний начинает беседу. На нем футболка с принтом баскетбольной команды и незатейливые шорты.

– Хорошая погода. Прихожу сюда каждый вечер, – произносит незнакомец, всматриваясь в горизонт. Скоро наступит закат, они в наших краях чудесны.

– Да, – мямлю. Не привыкла, чтобы ко мне подсаживались люди,  которых я не знаю. Чтобы нарушить тишину и казаться ему общительной  добавляю: – Здесь прекрасно… Вот автобус поломался, решила посидеть тут немножко.

– С транспортом всегда так, но с другой стороны, зачем жить в спешке? – произносит парень и улыбается. На его щечках выступают ямочки. Я бросаю взгляд на его симпатичные черты лица, и мои глаза округляются.

– Себастиан? – вырывается из моих уст. – Это ты?

– Мы знакомы? – ухмыляется Глимпс и приподнимает бровь.

– Мы с тобой учились в старших классах, – улыбаюсь ему. – Меня зовут Киара. Помнишь меня?

– Как можно забыть такую девушку, – улыбается парень, обнажая свои ровные зубы. – Десятый и одиннадцатый класс, верно?

– Ага, – отвечаю ему и таю, как мороженое в жаркий летний день.

– Вот это встреча! – говорит Себастиан. – Старс, я не ожидал тебя увидеть здесь в день своего приезда. – Как ты?

– Все хорошо, – сияю от счастья. Порой приятно встретиться с "призраком" из прошлой жизни. – Ты как?

– Эм, – произносит он задумчиво и, мне кажется  с грустью. – Лучше всех. Не жалуюсь.

– Какими судьбами здесь? Мне казалось,  ты переехал куда-то.

– Так и есть, но дела привели меня обратно сюда, – смеется Себастиан. – Здесь мое начало и мой конец. Кстати, чем по жизни занимаешься?

– Устраиваюсь как раз на днях в торговый центр, – признаюсь ему. – Надо работать.

– Уверен, у тебя все получится, – произносит он. – Ты всегда была способной.

– Спасибо, – краснею я. – А ты чем занимаешься? Я имею ввиду… работа, семья, дети.

– С карьерой все хорошо, женой и ребятишками еще не обзавелся, – сообщает Себастиан.

– Еще не поздно.

– Ага.

– Слушай, ты не поверишь, но я сегодня вспоминала тот урок по физкультуре… ну, помнишь… когда ты дал мне выиграть, – говорю ему. Я должна спросить, любопытно ведь. – Почему ты так поступил? Все были в шоке.

– Ты мне нравилась, – произносит бывший одноклассник, по которому я когда- то сходила с ума. Он слегка смущается.

– Себастиан, вот ты где! – к нам подходит пожилой мужчина в очках и  с пакетом в руках. – Я купил продуктов, сынок. Пора выдвигаться в путь. Онколог ждет нас к семи.

– Извини, – он улыбается мне, еле сдерживаясь от переполняемых чувств. Его отец качает головой, коря себя за то, что ляпнул про специальность врача. – Мне назначена очередная химиотерапия… Надеюсь, когда- нибудь еще встретимся. Береги себя, Киара. Жизнь не так плоха, как ты думаешь. Будь сильной, хорошо?

Я не успеваю ничего ему ответить. Просто киваю и обнимаю на прощание. Когда уже Себастиан с отцом отходят от меня на приличное расстояние, мое хрупкое бренное тело начинают сотрясать рыдания.

Как можно победить, если победа будет означать чье-то поражение?

7 Мелисса

Песчаная буря разбушевалась. Она гонит песок и мусор то туда, то сюда, не угасая ни на секунду. На улицу опасно выходить: либо упадешь где-нибудь от голода, либо вообще заблудишься, и найдут тебя уже мертвым на пустошах.  Тебя обнаружат не люди, о нет, – а стервятники, жаждущие любой плоти.

В желудке урчит. Как долго она не ела? Мелисса уже и не помнит. Вроде утром лакомилась батончиком и яйцами, “сворованными” у диких куриц. Но ничего, организм у нее сильный, да и мозг что-нибудь придумает. Только выносливые и смекалистые способны выжить в современном мире, где на каждом шагу тебя подстерегает опасность.

Интересно, как протекала жизнь обычного среднестатистического человека  до всего этого постапокалипсиса? Она читала много книг, написанных в те давно забытые времена, но если бы еще имела  возможность окунуться в ту реальность, то было бы круто! Представьте, общество тех лет, живущее в свое удовольствие, с меньшим числом проблем. Просто лепота!

Родители, научившие ее выживать в жестоких условиях бытия, ушли рано. Кто знал, что в каменных джунглях Нью-Парижа они натолкнутся на свирепых и голодных львов, рыщущих в поисках пропитания! Эх, будь она тогда постарше, может быть, исход битвы оказался бы другим! Мелисса убежала со страха, оставив родных в беде… крик матери и отца слышался даже через десятки добрых миль. Они отвлекали зверей, дав ей шанс остаться в живых. Теперь она – одна, но память о них всегда будет с ней.

Дневники Чарли и Киары, собранные в толстенные тетрадки, лежат подле нее в маленьком помещении, где стоит колодец. Истории ей нравятся, они полны увлекательных событий. Ей интересно, как поступит парень со своим отцом и как пройдет первый день девушки на новом рабочем месте.

Жили же раньше люди! Ездили на транспорте, заходили в магазины полные еды,  учились в университетах и мечтали о прекрасном будущем… никто не выходил из дома, боясь, что за очередным поворотом наткнется на мародеров или крыс размером с собаку, но любой цивилизации, как бы не было нам прискорбно, в определенный момент приходит конец. Вполне вероятно, в этих записях ей удастся узнать многое о тех днях, ознаменовавших начало новой эры.

– Глаза отдохнут, и почитаю дальше, – произносит Мелисса, вздыхая. – А пока я должна все-таки сгонять в хижину, вдруг обнаружу что-нибудь съестное там.

Голод заставляет людей совершать поступки, первичным потребностям не прикажешь повременить с чем-либо. С револьвером 45-го калибра в руках женщина выбирается из безопасного домика и быстрыми шагами добегает до хижины.

– Черт, – ругается Мелисса и протирает глаза. Слишком много песчинок попало в них. Со временем ей удастся добраться до земель с более приятным ландшафтом. Она хочет обосноваться где-нибудь у моря, устроить себе уютное гнездышко и заниматься рыболовством, а в свободные часы учиться рисовать, шить, смотреть фильмы на DVD-проигрывателе и читать уютные книжки. Такая жизнь ей больше по душе, и все осуществимо.

На кухне женщина находит консервы с тушенкой и со сгущенкой. Она кладет их в бесхозную сумку, обнаруженную в темном и зловещем чулане. Срок годности найденных продуктов почти безграничен, ведь технологии того времени, предшествовавшего теперешней безнадеге, дошли до невероятного развития, и еда в металлических емкостях приобрела свойство не портиться в течение уймы десятилетий.

Она достает жестяную баночку с ананасами с верхней полочки кухонного серванта и полощет ножом крышечку. Вскоре во рту становится сладко, и с большим аппетитом одинокая путница начинает поедать фрукты и пить сироп. Такие моменты бесценны!

В прихожей слышатся шорохи. Не успевает женщина отложить в сторону баночку с лакомством и взять в руки огнестрельное оружие, как оказывается под прицелом.

– Отложи в сторону оружие и баночку, – произносит старушка в грязных лохмотьях, ее лицо покрыто несколькими слоями грязи. Она обнажает свои прогнившие остатки зубов и кричит: – Живо, мать твою!

– На твоем месте я бы послушался ее, – советует худощавый мужик средних лет в пологой шляпе. От него пахнет ношенными неделями носками целой роты солдат. Из оружия у деревенщины при себе только нож для разделки мяса. – Если тебе, конечно, проблемы не нужны.

– Это вестерн, детка, – улыбается старушка. – В бойнях мы собаку съели. Буквально.

– Да, – кивает ее смрадный компаньон. – Моя мать правду говорит, ей Богу!

– Клетус, сколько раз тебе говорить… – гневается женщина. С ее приоткрытого рта вылетает чрезмерно большой объем слюны.  – Мы с тобой после той страстной ночи больше не считаемся мамой и сыном!

– Больные ублюдки! – звучит голос Мелиссы. Она плюет в их сторону.

– С манерами, деточка, у тебя большие проблемы, – качает головой старуха и, продолжая целиться в незнакомку, тянет свои костлявые руки с грязными длиннющими ногтями к сумке, в которой лежат тушенка со сгущенкой. – Цивилизации рушатся, а плохие нравы и предубеждения, к сожалению, остаются со многими представителями рода людского.

– Ты права, мама… то есть, Лидия, – соглашается с престарелой женщиной Клетус. Он рад, что у него такая мудрая вторая половинка, ее речи можно разбирать на цитаты!

– Теперь вы оставите меня? – спрашивает Мелисса, не сводя глаз с ненормальной парочки. – Вы, вроде как, получили то, за чем пришли.

– Гони ананасы, деточка, – не обращая внимания на слова заложницы, говорит Лидия. Одно неверное движение, и она готова изрешетить тело невоспитанной девицы.

– Но вы же не сможете закрыть крышку, – возражает Мелисса. Они и так забрали все, что только можно. Чем ей питаться вечером? В доме ничего больше не обнаружено.

– Мы с Клетусом будем их есть на ужин в нашем временном доме, – ухмыляется старушка, поправляя свободной рукой свои жирные седые волосы и оглядываясь по сторонам в своем новом временном прибежище.

– Я люблю ананасы, – произносит Клетус, облизывая губы. – Плотские утехи и вкусная еда являются самыми хорошими вещами на белом свете.

– Забирайте, – говорит Мелисса и берет банку с фруктами, вымощенными в сиропе, в руку. Протягивает бойкой старушке.

– Правильно делаешь, отдавай. Я устала возиться с тобой, – бурчит женщина в годах и тянется к заветной баночке.

– Лидия, я ни на йоту не сомневался, что ты заполучишь свое, – хвалит престарелую особь возбужденный донельзя Клетус и, поглаживая живот, добавляет: – Можно я сам разделаю наше сегодняшнее мясцо?

– С меня уже хватит, – бурчит Мелисса и брызгает сироп из баночки в глаза старушки. Та, получив большую дозу жидкости в глаза, машинально бросает свое ружье на пол, а когда уже понимает, что из рук выпало ружье, единственный ее козырь, то становится слишком поздно.

Мелисса одним ловким движением хватается за револьвер и успевает нажать на курок. Старушка получает порцию свинца в голову и падает на пол, ее душа направляется в ад к своим праотцам.

– Лидия! – вопит Клетус и, держа нож перед собой, чтобы совершить смертоносный удар им, бежит на убийцу своего бесценного спутника жизни. Женщина нисколько не церемонится и не дает противнику какой-либо форы. Звучит выстрел, и мужчина, держась за сердце, падает замертво.

Мелисса вздыхает. Ну и денек! Уже третий труп в этом доме! Да, ведь в уборной лежит какой-то мужчина, в чьих карманах она рылась в поисках заветного ключа от подозрительной постройки, где от чужих глаз скрывался колодец с питьевой водой.

Одинокая путница берет револьвер и сумку с едой в руки. Она направляется обратно в соседний домишко, где проведет ночь, уплетая сытную еду и читая дневники интересных людей, не забывая попивать воду из колодца.

8 Чарли

Я буду мстить, и "мстя" моя будет коварной. Нельзя так поступать с родными. Гуманизм должен быть вершиной всего, особенно в кругу семьи. Таких папаш надо током бить до тех пор, пока их тела не начнут требовать пощады.

Полиция наведывалась к нам еще один раз. Они расспрашивали меня о случившемся, но я держался, не ведал им истинную суть произошедшего. Шрам останется на всю жизнь, как и понимание того, кто во всем виноват.

– Нашла работу? –  интересуется отец у своей супруги, заведомо показывая жесткими чертами своего лица и недовольной мимикой, что знает, что его опять "подвели".

Не знаю, что моя мать нашла в нем. Они начали встречаться со школьной скамьи, и, как часто бывает, женщина полюбила его только сердцем, без какого- либо участия разума. По правде говоря, я не понимаю, почему они такие: чем хуже относишься, тем больше ценят.

– Нашла, – с улыбкой произносит моя мама. Долго же она искала, и только чудо ей помогло в предпенсионном возрасте найти что-то стоящее. – Послезавтра я выхожу на работу.

– Прекрасно, я рад слышать, – произносит Джармуш и идет на кухню за бутылочкой вина.

– Мам, а чем ты будешь заниматься? – спрашиваю я, единственный, кому интересна ее новая должность и обязанности.

– Мистер Альфонсо, – произносит она, смутившись зачем- то, будто бы ляпнув лишнее. – Он берет меня в свой офис секретарем. Работа не пыльная, зарплата достойная. Коллектив только формируется, они открываются на днях.

– А какой график?

– Шестидневка, но с переработками, – говорит мать и с ложным сожалением, вероятно, пытаясь утешить себя и своего сынка, добавляет: – Ничего, я справлюсь. Буду заранее готовить еду сразу на три-четыре дня.

– Женушка, ты удивила нас сегодня. Прямо обрадовала! – произносит отец, сияя как северное сияние. Он вернулся в гостиную с бутылкой красного полусладкого вина. – Я уже давно не ожидал от тебя чего- то хорошего.

– Ага, – с грустью поддакивает она. Бедная женщина! Всю жизнь угробила на брак с таким человеком!

– Она будет работать чуть ли не каждый день… – возражаю я. Он – мужчина, его слово последнее. Ради Бога, пусть отговорит свою любимую!

– Ну, ради семьи- то стоит, – ухмыляется Джармуш и разливает жидкость по бокалам. – Давайте же выпьем за счастливое будущее!

Я не стал много пить. У меня уйма дел. Сначала надо встретиться с Джо, он позвал гулять  и сказал, что это срочно, что нужно поговорить со мной, еще следует доделать свой план мести.

– Здорово, дружище! – произносит Амберкромби и пожимает мне руку. Мы условились встретиться в парке. Он стоит с банкой пива. – Я тебе тоже прихватил. Дай только запустить клешню в рюкзак.

– Привет, не откажусь, спасибо, – говорю ему. Обычно я не пью, но под воздействием вина захотелось продолжения веселья.

– Вот, держи. Благодарю, что ты, мой юный друг, прибыл сюда по первому же звонку.

– Я не мог поступить по-другому, – с горделивостью сообщаю ему и начинаю посасывать содержимое баночки. – Что стряслось, брат?

– Пустяк, но надо обговорить, – он краснеет и переминается с ноги на ногу, не зная, с чего начать. – Ты не будешь смеяться надо мной за спиной, как свойственно большинству людей в ситуациях, когда их близкие друзья и знакомые попадают в нелепые передряги?

– Нет, конечно, – уверяю его. Зачем мне глумиться над другом?

– Честное слово?

– Честнее некуда. Что случилось, Джо? – задаю ему вопрос с тем же содержанием, что и предыдущий. Не особо люблю слушать чужие проблемы, но ему, судя по дрожащим рукам и мешкам под глазами, нужна помощь.

– Эх, – вздыхает он и говорит, как заученную речь: – Все дело в ней. Я не знаю, как так произошло, поверь… Мы случайно пересеклись в парке, в том же самом, где я стою с тобой и перебрасываюсь словечками…

– Продолжай, – начало интригующее, не хватает только корзинки с попкорном. Я люблю соленный.

– Я поцеловал ее. Не знаю зачем. Она была грустной и подавленной… мы сошлись губами. Не могу понять, как так вышло!

– О ком ты?

– О Памеле Вертиго, чувак! О ком же еще? – взрывается Джо, берясь на мгновение за голову. – Я столько шутил над вами и насмехался над ней, что в итоге вляпался по самое не балуй.

– Эм, – мне хочется посмеяться над его " проблемой", но сдерживаю себя. Я понимаю, если бы Амберкромби поведал мне о долгах перед мафией или о том, что стал свидетелем жестокого преступления, но это… полный абсурд. – Сколько ты выпил?

– Сейчас? Пока тебя ждал? Три банки пива, – пошатываясь, произносит  парень и усталыми глазами вглядывается куда- то за пределы нашего мира. – Вам забавно такое читать, друзья? Интересный поворот сюжета, да?

– Давай, пойдем.

– Куда? Мне и тут хорошо. Глянь, сколько зелени вокруг!

– Я провожу тебя домой, отоспишься. Никакие возражения не принимаются.