Лекарь 9

– Арчил, я пристегну тебя так же наручниками к машине с другой стороны. Если не будешь мне мешать, наручники затягивать не буду.

Но водитель все же начал мешать и был так же отправлен в небытие ударом по голове. Я отвязал его от рычага передач и снял наручники с руля, которыми пристегнул парня к такой же скобе, только ноги привязывать не стал. Пришлось перетащить его с переднего сидения на заднее, что мне оказалось не сложно проделать с моей силой.

Потом так же протер наручники и скобу, пистолет и обойму, которую доставал и вставлял обратно, еще вторую обойму засунул в ремень, протерев и ее. Надев на руки найденные под сидением водителя рабочие рукавицы, обыскал всю машину, протирая на всякий случай все поверхности, про которые мог забыть, что трогал их сегодня.

Теперь я в таком мире нахожусь, где про отпечатки требуется очень беспокоиться. Хорошо, что еще по биоматериалам не могут доказать, что я находился в уазике, время не пришло такое. Но ведь уже не в Черноземье нахожусь, приходится заботиться.

Под пассажирским сидением нашлась бутылка дорогого коньяка, наверно небольшая взятка или знак внимания. Подумал было, чтобы влить ее содержимое в парней, но не стал тратить время и хороший коньяк.

Выдернул ключ из машины, хотя и понимаю отчетливо, что толковый парень легко заведет ее и без ключа. Ключ забросил в кусты, так же протерев его. Зато оставил гореть габариты у козлика, чтобы посадить аккумулятор, пока парни будут пробовать освободиться. Пусть без машины решают свои проблемы, потеряют еще немного времени.

Заодно протер три дверные ручки, которых касался снаружи машины и потом на всякий случай протер еще все по второму разу, бросил протертые ремни с пистолетами под переднее сидение. Мне они совсем ни к чему и есть надежда, что случай с похищением уазика и парой сотрудников местная милиция замнет, как и многое происходящее на своей территории.

Пострадавших, требующих возмездия, нет и не предвидится, могут только сотрудников, видевших меня лично, отправить в Кутаиси на розыски и все. Никто себе статистику портить не станет, если оружие и удостоверения окажутся на месте.

Очень на это рассчитываю.

Что я еще трогал в универсаме?

Ручку на входе в сам магазин, вешалку только за металлический крючок и там смазывал отпечатки, посуду в кафе, ее сразу помоют. И если парни оповестят о своих проблемах и похищении начальство только утром, то уже несколько раз используют по назначению.

Я быстро шагаю через лес по какой-то тропинке в сторону хорошо видных огней освещения домов, перелезаю через железнодорожную насыпь и спускаюсь вниз к домам частного сектора. Еще через десять минут начинаются многоэтажки, я начинаю внимательно разглядывать невзрачные вывески магазинов и пунктов обслуживания населения.

Наконец вижу вывеску «Парикмахерская» и вхожу в салон, который, слава богу, работает аж до 9 вечера. Сначала администратор, взрослая грузинка, недоверчиво смотрит на мою копну и говорит, что все мастера заняты. Я проталкиваю к ней по стойке желтую бумажку рубля и обещаю, что не обижу мастера, что мне требуется всего-то стрижка «канадка», которую я вижу на плакате с образцами стрижек.

Девушка, которую вызывает администратор, оказывается русской и тоже поначалу не особо горит желанием разгребать мои заросли, но я обещаю заплатить вдвойне и вскоре мне уже моют голову. Потом полчаса работы машинкой и ножницами, даже филировка волос и одеколон напоследок, я смотрю на себя в зеркало и не верю глазам.

Как будто и не было этих полутора лет в другом мире.

Цена за такую услугу – рубль двадцать копеек, как за модельную стрижку. Я отдаю трешку и прошу проводить меня в туалет. Где при маленьком зеркале, с кремом из тюбика долго бреюсь бритвой «Спутник», чтобы и дальше не смущать народ на улицах своей бородой. Естественно, что в салоне такого спеца сейчас нет, ушел домой недавно, поэтому приходится самому приводить себя в человеческий вид.

Получается конечно все так себе, бритва все же не Жиллет с четырьмя плавающими лезвиями, я много режусь и трачу время. Но еще через полчаса покидаю туалет, уже став нормальным человеком, который не будет бросаться в глаза милиции и бдительным гражданам. Вскрыл бутылку коньяка, проверив на всякий случай магическим браслетом и выпил пару глотков, а лицо после бритья увлажнил тем же «Шипром». Подумал, что коньяк может оказаться заряженным для какой-либо подставы, только браслет ничего не обнаружил.

В зеркале наглядно вижу, что у меня на лице получилась сильно загорелая зона около глаз и носа и бледная, совсем не загорелая на месте, где росла борода. Придется заняться солнечными ваннами, жаль, что тут еще нет кремов для загара.

Благодарю своего мастера и администратора и выхожу на улицу, где сразу получается остановить машину попутку, чтобы доехать до вокзала. Город довольно большой и поездка затягивается на пятнадцать минут, плачу рубль водителю, когда вылезаю напротив здания железнодорожного вокзала. Придется внимательно осмотреться и не лезть к самому зданию, где часто прогуливается наряд ППС в поисках тех, у кого можно проверить паспорт.

Стою минут десять, присматриваюсь, пока вспоминая о милиционерах, оставленных в уазике. Задохнуться они не задохнутся, водитель может ногой открыть свою дверцу, которая передняя. Задняя открывается только снаружи, как положено в таких машинах.

Да, скорее всего шум поднимать начальство, когда найдет машину и экипаж, не станет, парни лягут в больничку после сотрясения, бдительный сержант точно получит больничный за свою настойчивость и бдительность.

Максимум, что попробуют поискать меня в Кутаиси без официальных мероприятий.

Вскоре я уловил закономерность работы нелегальных таксистов около вокзала, у них имеется четкая очередность. Все хорошо отлажено, так то никто особо не стесняется, клиентов прихватывают около выхода из дверей вокзала и сразу ведут к машинам. Таксист не торгуется и ни о чем не разговаривает с клиентами, то есть он не делает ничего противоправного, кроме получения денег в начале или конце пути.

Простая предосторожность, чтобы не нарваться на проверку. Договариваются и озвучивают цену одни люди, везут – другие и все довольны. Чувствуется, что все уже контролируется криминальными кланами и организовано в самом лучшем виде. Дешевого такси за рубль точно не найдешь, плати трешку в центр или пятерку, если на окраину добираться.

Я жду, пока патруль прошагает мимо машин, не обращая на деятельность таксистов никакого внимания, даже смотря подчеркнуто во все стороны, кроме самих нарушителей социалистической законности. Они зашли в вокзал, и я перебежал дорогу, подскочил к присмотренному жучку, молодому парню с большим носом:

– Машину надо до бани, – говорю негромко ему.

– Э-э-э, брат, бани уже закрыты, – отвечает он, глядя на часы и профессионально не смотря на меня.

– Тогда переночевать, – усложняю я вопрос.

Теперь парень внимательно смотрит на меня, оценивает мой вид, немного думает и подводит меня к одной из машин, припаркованных на площади перед вокзалом.

Он что-то спрашивает у водителя, взрослого, лысого грузина на местном, получает ответ, похоже, что отрицательный и подходит к другому водителю, молодому парню в кепке. Тоже следует вопрос на грузинском, тот кивает, и жучок озвучивает мне условия:

– Будет комната в доме, утром покормят. За ночлег – пять рублей и машина – три рубля.

– Согласен, – сразу же отвечаю я и сажусь в машину, прижимая к себе рюкзак.

Водитель внимательно смотрит на меня и говорит, что ему нужно позвонить хозяйке дома, выскакивает на улицу к аппарату, бросает в него монетку и набирает номер. После недолгого разговора он, не кладя трубку, вытаскивает денежку за нитку или леску из аппарата обратно и садится в машину, жигули тринадцатой модели, сразу же стартует с места.

Через десять минут мы сворачиваем на улицу частного сектора и доехав до крайнего дома, водитель говорит мне с акцентом:

– Давайтэ дэнги и подождитэ здесь около машины.

Я отдаю пятерку и трешку, он исчезает на пару минут и вернувшись, приглашает меня пройти в дом.

Слава богу, что после сегодняшнего труднейшего дня я все-таки смогу отдохнуть.

Чувствую, как силы сразу покидают меня, с трудом вылезаю из машины и иду в слабо освещенный коридор частного дома.

Хозяйка встречает меня за дверью, я здороваюсь и машу рукой парню-таксисту, который тоже прощается и уходит. Женщина пожилая, стоит с внуком и я приветливо спрашиваю:

– Добрый вечер, покажете мне комнату?

– Проходите, – говорит она, открывает дверь и шагает за мной следом в небольшую комнату на первом этаже. Все нормально, есть кровать и стол со стулом.

– Можно помыться где-нибудь?

– Да, в ванной комнате, я подогрею воду, включу газ. Полотенце в комнате.

– Отлично, мне больше ничего и не надо, – говорю я и остаюсь в комнате.

Вскоре, помывшись, я засыпаю после труднейшего дня, забыв даже о том, что почти ничего не ел весь день.

Глава 3

Просыпаюсь поздно, устал вчера неимоверно, уже когда хозяйка стучит в дверь и понимаю, что пора бы мне купить часы наручные и может еще будильник электронный для нормальной и привычной жизни. Умение просыпаться по желанию и в Черноземье осталось моим слабым местом, в отличии от абсолютно всех моих местных знакомых.

– Завтрак! – зовет меня женщина, я быстро поднимаюсь, чищу зубы зубной пастой и уже от одного этого кайфую.

Как мне не хватало этого ритуала в средневековье, пусть я и соорудил что-то похожее на зубную щетку и пользовался специальной пенящейся глиной. Только все эти потуги не тянули на полноценную чистку зубов, сейчас я вижу это наглядно, когда паста и достаточно неуклюжая щетка из глубокого СССР кладут на лопатки все мои старания в Черноземье. Одна белая пена, просачивающаяся между губами, радует меня несказанно.

Чтобы почувствовать всю прелесть цивилизации – многого не требуется, просто умывальник с холодной и теплой водой, которая течет безо всякого волшебства. Или полтора года в местах, где такое счастье никому и не снилось.

Я уже молчу про теплый туалет с унитазом и, пусть плохенькой, но все же – настоящей туалетной бумагой.

Смотрю на свое лицо в зеркале и при неярком свете наглядно вижу, что почти белая кожа на месте бороды очень разительно контрастирует с дочерна загорелыми участками открытой кожи, особенно со лбом, носом и щеками. Это очень заметно даже в ванной, которая освещается слабой лампочкой ватт на сорок или даже двадцать пять. Бродить по улицам, пока кожа не загорит хоть немного, мне строго противопоказано, это я понимаю отчетливо и теперь жалею, что не сбрил бороду еще по дороге в Храм.

Если меня будут плотно искать наши органы правопорядка, то по таким приметам найдут довольно быстро. Раздадут фотопортреты ппсникам, пострадавших от меня милиционеров выставят около вокзалов, несмотря на сотрясения мозга. Скажут, захватили вас в заложники, оружие забрали, пусть и на время – теперь искупайте свою вину перед страной и главное – своим начальством, которое поставили в неудобное положение своей бестолковостью и отсутствием классовой бдительности.

Интересно, отправят запрос в Армению насчет опасного убийцы?

Это, если вопрос будут решать официально, тогда шансов у меня не так много избежать ареста и разоблачения. Только я надеюсь, что о захвате экипажа патрульной милиции, использовании против сотрудников их же табельного оружия – такие новости не уйдут дальше милицейских кабинетов непосредственных начальников и искать меня будут так между делом, через пару недель хорошо подзабудут о таком происшествии.

Всегда есть чем заняться МВД и помимо неофициальных розысков.

Только ходить по улицам и посещать рынки, чтобы поменять свою одежду мне пока не стоит. Так, у меня есть неприметные брюки и рубашка, приметный свитер пока лучше не одевать, как и мокасины, да и рюкзак не светить. Милиционеры могли оказаться очень глазастыми и хорошо запомнить мои приметы и уж точно – одежду и странную обувь.

В окно комнаты виден фруктовый сад с цветущими деревьями, очень красивое зрелище. Вчера вечером я успел заметить, что этот дом самый крайний, за ним какая-то высокая скала и у меня ощущение, что мы ехали вчера вверх в гору.

Хорошо бы осмотреть участок, может мне стоит тут остановиться на время, отдохнуть, дать загореть лицу и заняться изучением оставшихся на конспектах умений. Нет особого смысла менять жилье и светиться постоянно перед новыми людьми, если вчера прошло все так удачно и здесь можно остаться на продолжительный срок.

Я вошел в кухню и поприветствовал всех присутствующих:

– Доброе утро. Как настроение?

Присутствовали пока хозяйка, пожилая женщина сорока пяти – пятидесяти лет и ее внук, которого я видел вчера, пацаненок лет пяти, с блестящими черными глазами, очень подвижный и веселый по-видимому. Они пока не так приветливы, как я, хозяйка поздоровалась довольно сдержано и сразу выставила причитающийся мне завтрак – овечий сыр, кашу и местный хлеб, чай в чайнике и варенье двух видов – персиковое и мандариновое.

Я с удовольствием принялся за свой первый завтрак в новом мире и отметил, что хлеб, сыр и варенье, местные продукты – все на твердую пятерку, чай такой – немного дубовый, корой и деревом отдает, каша – обычная геркулесовая, но вкусная. Мальчик с интересом разглядывает меня, так что по-видимому его бабушка сделала ему замечание на грузинском языке, чтобы он не приставал к гостю. Паренек насупился, но продолжает исподтишка бросать на меня взгляды, на что я скорчил ему морду и рассмешил мальчика.

– Вы до скольки хотите остаться? – спросила меня хозяйка, погладив внука по голове и давая ему знак успокоиться.

– Как вас зовут? – спросил я, обдумывая свой план по уходу в тень.

– Софико меня зовут, – ответила хозяйка.

– А внука?

– Ипполит.

– Хорошо, а меня Олег, – сказал я, не подумав скрыть свое настоящее имя, но потом понял, что скоро мое имя будет то, которое в чьем-то паспорте попадется.

Софико смотрит на меня вопросительно, что я хочу сказать ей.

– Да, у меня вопрос такой? Можно у вас остаться на большее время? Хотя бы на неделю?

Женщина замялась и не знает, что ответить, как я вижу. Лучше дать ей время и закинуть наживку повкуснее.

– Вы не спешите и подумайте, – говорю я. – А пока покажите свой дом и сад, если сразу не отвергаете мое предложение.

Софико откладывает посуду в раковину, вытирает руки подолом передника и ведет меня сначала в зал, где стоит небольшой черно-белый телевизор, потом во двор и я понимаю, что лучше найти место мне будет трудно. Дом с участком находятся на самом верху склона, упирающегося в скалу, немного обросшую кустами и деревьями, я сразу замечаю несколько вариантов отхода из дома именно по этой скале. С одной стороны довольно крутой каменистый склон, упирающийся в частные дома внизу, с другой – неширокая дорога, через которую тянутся тоже дома до самого конца улицы. Участок густо засажен плодовыми деревьями и только около скалы имеется небольшая прогалина, где я могу принимать солнечные ванны, не боясь, что меня кто-то может увидеть.

Для укрытия – это просто шикарное место. Если перевалить через скалу, наверняка, что там можно спуститься, хоть бы и с помощью веревки. Я пока не знаю, что за ней находится, но о веревке можно позаботиться. Опять же – можно спуститься вниз с холма при нужде или скрыться, перемахнув через дворы соседских домов. Народа тут проживает не так много, я смогу ставить сторожок на случай ночной попытки схватить меня, если органы все же выследят мое местоположение.

Видно, что хозяйка заинтересовалась моим предложением, только требуется ответить на ее вопросы, которые она сразу и задает:

– Вы понимаете, Олег, если вы будете ходить каждый день сюда из города, то соседи быстро заинтересуются и может прийти участковый с проверкой. Я нечасто принимаю гостей, хотя деньги очень нужны мне и моим внукам.

Понятно, что соседи не дремлют, время такое, что жить без регистрации – дело наказуемое, но у меня есть, чем успокоить женщину:

– Я пока неделю не собираюсь никуда выходить, если смогу обедать и ужинать с вами, то готов платить за день проживания десять рублей. А потом я что-нибудь придумаю, чтобы соседи не волновались по моему поводу. Они не будут меня видеть, я начну вызывать машину каждый раз, ведь у вас есть телефон.

Вижу, что сумма в десять рублей за день проживание – это серьезный аргумент для хозяйки, поэтому сразу достаю и кладу на столик в саду семьдесят рублей десятками со словами:

– Здесь за неделю и некоторые услуги, мне требуется купить сандалии в магазине и местных газет на русском языке. За них я отдам деньги отдельно. Вы согласны?

Софико соглашается и забирает деньги:

– Какие вам, Олег, потребуются сандалии?

– Да самые обычные, которые свободно лежат в магазинах и в которых ходят все, – отвечаю я и добавляю еще десятку на покупку обуви.

Не думаю, что они будут стоить сильно дороже и обещаю добавить сколько надо после покупки.

– Размер у меня 43, самый ходовой, – говорю я хозяйке, она обещает сходить в магазин сегодня же, когда вернутся из школы старшие внук и внучка.

– А за газетами можно Ипполита посылать, я буду давать ему рубль на газеты и мороженное для всех. Договорились? – спрашиваю я мальчугана.

– Договорились, – отвечает он.

И получив инструкцию, какие газеты мне нужны и что не стоит говорить никому, зачем он их покупает, тут же убегает по улице вниз. Туда, где стоит киоск «Союзпечати» и продуктовый магазин, в котором можно купить мороженное в стаканчиках, брикетах и на развес.

Так и пошла моя тихая, незаметная для остальных жителей района жизнь.

Днем я загораю на поляне, учу свои конспекты, можно сказать, что зубрю их наизусть, но с новыми умениями оказалось все не просто, как с тем же магическим куполом. Заклинания, насыщаемые маной, не желают работать по-настоящему, скрытые в них крючки и недоговоренности мне не получается обойти, как я ни стараюсь.

Похоже, что переход между мирами отнял у меня часть способности угадывать и находить скрытое в конспектах, почему-то мне так определенно кажется. Ведь получилось же у меня вскрыть хитрости при изучении магического купола, вот только сейчас топчусь на месте, не могу освоить ничего из новых умений.

Не все они мне нужны, конечно, те же магические стрелы, которыми Учитель обстреливал Штольца в башне – мне ни к чему или ветвистая молния, как и глубинные бомбы – такие умения слишком шумные, в моей жизненной ситуации совсем не подходящие для использования.

Сандалии мне купили кожаные, за двенадцать рублей, газеты я получаю каждый день и от нечего делать изучаю их очень внимательно, от победных реляций на стройках социализма до разоблачения происков империализма. Никаких сведений о спецоперации или розыске какого-то опасного преступника я не нахожу в местных газетах, да их там и не должно быть. Все тихо и хорошо в советской республике.

Читаю с удовольствием частные новости про обмен жилья, покупку-продажу вещей и прочие поздравления, еще про потерянные документы и дипломы, и такое прочее. Осваиваю понемногу язык с использованием коммунистического фразообразования и смешных для меня, хорошо знающего как все окончится, лозунгов.

Через пять дней загар на лице немного сравнялся, я сделал первую вылазку, хозяйка позвонила знакомому таксисту и тот отвез меня сначала на рынок. Там я долго бродил между рядами, наслаждаясь движением людей, возможностью хорошо поторговаться, чтобы расстаться с продавцом почти приятелями, купил себе простенькие самопальные джинсы за пятьдесят рублей и дубовые достаточно кроссовки, немного напоминающие фирменные, но только немного. Фирменные джинсы и кроссовки стоят от ста пятидесяти рублей до двухсот пятидесяти, я не стал пока одеваться как совсем модный парень, похожу и в репликах. Слово тут еще мало знакомое.

Купил еще сланцы для посещения бани, пару больших полотенец и панаму, хорошо закрывающую лицо. Потом тот же таксист отвез меня в самую основную баню, где я с огромнейшим удовольствием попарился и поплескался в холодной воде. Побывал и в простом отделении за сорок копеек с посетителя и в более дорогом, типа элитном, отделении за рубль двадцать, даже с крохотным бассейном.

Вскоре я начал посещать на подпольном такси бани в Кутаиси и быстро установил, где чаще всего бывают и парятся интересующие меня криминальные люди в одной из районных бань повышенного уровня, не смотря на достаточно низкую цену. В баню так просто, если со стороны, пускают неохотно, пришлось заплатить двойную цену, чтобы посидеть в комфорте, осторожно разглядывая местную преступность в лице крепких бойцов и пожилых, и не очень авторитетов.

Вообще такие типажи попадаются тут во всех банях, уверенные в себе мужички в татуировках, но в этой районной бане они через одного. Поэтому я решил действовать именно здесь, чтобы не распыляться по многим фронтам. Тем более, что один из не совсем рядовых, таких крепких мужчин несколько раз попал со мной в одну смену в бане, я пару раз попарил его, как сумел. Благодаря за доставленное удовольствие он предложил, если будут какие вопросы – обращаться к нему и на следующей встрече я спросил о кое-какой помощи, требующейся лично мне.

– Что надо? – негромко спросил мужчина, по виду – типичный мафиози, убедившись, что мы остались одни в отделении перед парилкой.

В этой самой обычной с виду бане, почему-то никогда не бывает много народа, очень выразительный признак, что место – не простое.

– Дело серьезное, паспорт нужен, возможно с пропиской, – шепнул я ему.

– Сложное дело, дорого будет стоить, – он с интересом посмотрел на меня, понимая, что я скрываюсь от милиции или еще кого-то, – а твой где?

– Мой лучше не светить, – так ответил я ему и добавил. – Остался в органах.

– Что натворил? – уже с немалым интересом спросил крепкий тридцатилетний Александр, попросивший называть его Сашей.

Ну, я то знаю, что на такие вопросы отвечать нельзя, откровенность здесь не приветствуется.

– Да так, подставили меня менты в моем городе, хотят чужое дело раскрыть и на меня повесить. Я, как понял, чем пахнет и что мне вот-вот статус поменяют, так сразу и уехал с родины. Ехать пришлось без документов.

– С чего на что поменяют? – вопрос задан конкретный.

Естественно, что под блатного или сидевшего я косить не собираюсь, знаю, что и свидетели не в почете у сидельцев, поэтому помявшись немного отвечаю:

– С очевидца на подозреваемого.

– По какой статье? – опять вопрос, на который требуется ответить правильно.

Не зря я подробно уголовный кодекс изучаю последний день, купил потертую книжонку на развале около рынка.

– 84-я статья, – скромно отвечаю я.

Александр откидывается, смотрит на меня, на мое лицо и что-то решает про себя:

– Приходи завтра вечером. Да, как у тебя с деньгами? Сумма солидная выйдет, в долг никто не станет работать.

– Есть немного. Могу еще помочь со здоровьем, хорошо помочь.

– Это как? – похоже, парень заинтересовался.

– Могу сделать так, что спина болеть будет меньше или вообще не будет. Перелом могу быстро вылечить или ускорить его заживление.

– Не гонишь? – собеседник стал конкретно заинтересован и присел обратно на скамью.

– Нет. Есть сила у меня, – я для демонстрации своих способностей протягиваю руку к бутылке и делая вид, что сильно напрягаюсь, толчком маны роняю ее на стол, за которым мы сидим и пьем бутылочное пиво.

Бутылка почти пустая, со стуком валится на бок, расплескивая остатки пива. Пиво кстати такое легкое "Жигулевское", я постоянно беру его у банщика, переплачивая двадцать копеек за каждую бутылку и частенько угощаю соседей. Сам просто наслаждаюсь давно забытым вкусом хмеля и солода свежесваренного напитка.

Вид у моего соседа становится ошарашенный, он просит показать еще что-нибудь такое, но я отказываюсь:

– Сила не бесконечна, придется ее копить, чтобы она могла лечить по-настоящему…

Молчу и добавляю:

– Я еще горячие камни специальные использую, они помогают правильно силу распределять на больные места, очень помогают в лечении.

– Тогда точно приходи завтра к шестнадцати часам, будет разговор серьезный. Только никому ни слова, – предупреждает меня новый приятель.

– Что я – маленький, что ли? Все понимаю, – успокаиваю я его и вскоре ухожу домой.

Ну, как ухожу? Все тот же таксист забирает и отвозит меня в мое новое место жительства по расписанию, теперь почти постоянному.

Глава 4

На следующий день опять приезжаю в ту же баню, в сумке на плече пара артефактов, все остальное в рюкзаке под кроватью осталось лежать под магическим замком и скрытом.

Осталось лежать кроме золота и украшений, монеты и камни я прикопал под кустом рядом с полянкой, на которой загораю. Остался Палантир и камни непонятного назначения, еще магический глаз и камень поиска, постоянно с собой все добро таскать не хочу. Побаиваюсь, что сопрут из ячейки в раздевалке, защищенной несерьезным замком, когда я начну проявлять свои умения. И пойдут деньги немалые, как я думаю.