Любовь на осколках измены

Мария Геррер, Надежда Волгина

Любовь на осколках измены

Глава 1

– Алло! – выдохнула я в трубку с облегчением. Уже думала, что так и не найду ее в объемной сумке. А звонить телефон начал, когда я расплачивалась на кассе.

– Алёна Игоревна, здравствуйте! Как хорошо, что вы, всё же, ответили. А то я уж грешным делом подумала, что вы меня избегаете…

– Что? Нет, конечно, Ирина Васильевна. Даже не думала…

– Ну думали или нет, а набираю я вас уже в четвертый раз, – не самым вежливым образом перебила меня директрисса гимназии, где учился мой сын.

– Простите, – пробормотала я.

Я на самом деле не слышала звонков телефона, толкаясь в супермаркете и забивая тележку продуктами. В настоящий момент, например, я кое-как, с огромным трудом вывозила ее на улицу, чтобы перегрузить продукты в машину. И надо было Ирине Васильевне позвонить именно сейчас. Кстати, что за срочность?

– Алёна Игоревна, сегодня последний день для внесения платы за обучение вашего сына в нашей гимназии…

Чёрт! Как же я могла забыть? Ведь всегда стараюсь платить заранее, не дожидаясь дедлайна.

– Ирина Васильевна, извините. Замоталась и забыла про оплату. Сегодня же перечислю необходимую сумму.

– Уж будьте добры…

Отчетливо представила себе, как недовольно поджимает губы директрисса. Так она делала всегда, когда что-то считала личным оскорблением. А судя по ее тону, мою забывчивость она посчитала именно такой.

Сегодня был день, когда я глобально закупалась продуктами. Чуть ли не на месяц, не считая скоропортящихся. Денег потратила много, и на карточке их осталось недостаточно для погашения задолженности за учебу сына.

Телефон мужа был отключен, как поняла сразу же, набрав его номер. Но до его офиса было гораздо ближе, чем до дома. Потому и решила наведаться за деньгами к нему.

К моему удивлению приемная пустовала. Где же бродит Вероника – секретарша? И это в разгар рабочего дня. А если и Стаса не окажется на месте, то так и придется мне ехать домой, а потом в банк, чтобы перевести деньги. Не у свекрови же их просить. Ей мне придется дать полный расклад по расходам, выслушать лекцию, как живу я на широкую ногу, не заботясь о том, с каким трудом ее сын зарабатывает деньги… В общем, меньше всего мне хотелось заговаривать о финансах с Ларисой Денисовной. И уж точно я не обращусь за помощью к ее Лёлику – сожителю и Альфонсу по совместительству. Тьфу! Кличка-то какая дурацкая – Лёлик!

Еще не открыв дверь в кабинет мужа, я расслышала какие-то звуки – ритмичные удары. В голове зародились определенные ассоциации, но сообразить я не успела. А когда увидела голую задницу своего мужа, то и вовсе потеряла дар речи. Он стоял спиной к двери и методично вбивался в хозяйку ног в красный туфлях на высокой шпильке. И даже не потрудился запереть дверь! И теперь я поняла, чем занята Вероника, ведь туфли эти принадлежали именно ей, и я не раз ее в них видела.

Перед глазами все плыло. Ноги буквально подкашивались, и мне пришлось вцепиться в дверной косяк. От ужаса и отвращения я не то что сказать ничего не могла, я боялась бухнуться в обморок.

Мой приход не остался незамеченным. Да и к этому я точно не стремилась. Вероника выглянула из-за плеча Стаса, взвизгнула и оттолкнула его от себя.

На нее я даже не могла смотреть. Лишь краем глаза видела, как застегивает она на своей пышной груди блузку, как опускает узкую юбку…

Я смотрела на мужа. Он же с невозмутимым видом застегивал ширинку. Если его и смутил мой внезапный приход, то виду он не подал. И у меня с ужасом шевелились волосы на голове по мере осознания, что Стасу ни капли не стыдно, что он не испытывает даже капли угрызений совести…

– Не могла позвонить? – процедил он сквозь зубы.

Мимо меня в этот момент прошмыгнула Вероника. Но на нее я продолжала не обращать внимания.

– Я звонила, но телефон у тебя отключен…

Свой голос не узнала – глухой и безэмоциональный.

– Разрядился, наверное, – пожал муж плечами, занимая место за своим столом. – Чего пришла?

– Я… Сегодня нужно заплатить за учебу Глеба.

– Так заплати, – пригвоздил меня Стас взглядом.

– У меня на карте не осталось денег. Все потратила в магазине. А до дома ехать далеко…

– А раньше ты чем думала? – достал Стас телефон. – Сколько нужно?

Я назвала сумму. Голос свой по-прежнему слышала словно через толстый слой ваты. И губы как будто онемели.

В сумке звякнул телефон, сообщая, что баланс на моей карте пополнен.

– Ты что-то еще хотела? – спросил муж, когда я продолжала какое-то время стоять в дверном проеме.

– Н-нет, – с трудом получилось ответить, а потом и развернуться.

Опомнилась немного я уже на улице. Как спустилась, не помнила. И в голове моей продолжало гудеть.

Ему даже не стыдно!

Что это? Цинизм в наивысшем проявлении? Предательство? Пренебрежение?

Муж изменил мне, сделав это чуть ли не нарочито. И это точно был не первый раз, как и не последний. Я и раньше догадывалась, но мне хотелось думать, что накручиваю себя. Теперь же я осознала, что все мои догадки – всего лишь редкие цветочки на клумбе, усыпанной ягодами измен моего мужа.

– Вам плохо? – раздался рядом участливый голос.

Только тут сообразила, что стою на крыльце, вцепившись в перила что есть силы. А рядом участливо заглядывает мне в лицо какой-то мужчина.

– Все в порядке, спасибо, – выдавила из себя улыбку, с трудом сдерживая слёзы.

Потом, когда отошла от офисного здания и села в машину, я очень старалась разрыдаться, дать слезам свободу. Но проливаться они отказывались, а в горле рос ком. И с каждым глотком воздуха дышать становилось всё тяжелее.

Когда в легких не осталось воздуха, а меня обуял панический ужас, вот тогда и прорвало плотину – слезы из меня хлынули нешуточным потоком. И как бы я хотела, чтобы с ними вылились все те чувства, что испытала недавно. Стыд, унижение, отчаяние, страх, неуверенность… Этого не случилось. От слез распухло лицо, а глаза превратились в две щелочки. К тому же, я с трудом остановила икоту. Мне было плохо. Так плохо, как не было никогда.

Переведя на счет лицея необходимую сумму, я медленно отъехала от парковки. И направлялась я домой.

Глава 2

В груди пусто и холодно. В голове только одна мысль. Стас изменил. Изменил пошло, отвратительно, грязно. Как и положено бизнесмену – со своей секретаршей. Это уже традиция – босс и подчиненная.

Боль стучала в висках, отдавалась в затылке.

Чудо, что доехала до дома, не попав в аварию. Пару раз мне зло сигналили сзади. Но меня это не волновало. Что делать, что делать? – звенело в голове.

Машинально вынула пакеты с продуктами из багажника. Так же машинально вошла в подъезд. Консьержка поздоровалась и с интересом посмотрела на меня.

С трудом смогла попасть ключом в замочную скважину. Руки дрожали. То ли от тяжести пакетов, то ли от возмущения и злости на Стаса. Оставила продукты в прихожей и вошла в ванную. Увидела свое отражение в зеркале и ужаснулась. Опухшее лицо, красные веки.

Умывалась холодной водой долго. Но это не принесло облегчения.

Прошла в зал и без сил упала на диван. Часы в кабинете Стаса пробили три. Скоро должен прийти из гимназии Глеб. Начала судорожно набирать его номер.

– Мама, я немного задержусь, – радостно выпалил сын. – У нас подготовка к вечеру.

– Хорошо, – перевела я дух. – И потом поезжай к бабушке. Я или отец тебя заберем.

– Почему к бабушке? – недовольно спросил сын. – Что мне там делать?

– Просто езжай к ней. Потом поговорим.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего особенного, – постаралась я придать голосу беззаботности. Не надо сыну быть свидетелем скандала. А он неизбежен.

Как же мне сейчас не хватало моих родителей. Таких понимающих, заботливых, чутких.

Они погибли в автокатастрофе девять лет назад. Трагическая случайность унесла две дорогих мне жизни.

Слезы снова рекой потекли из глаз. Мир рушился на глазах, погребая под своими обломками меня и мои иллюзии. Ведь я догадывалась, что Стас изменяет мне. Уже года полтора как он стал раздражительным, недовольным, колючим. Я упорно закрывала на это глаза, списывала на то, что он много работает и устает. Делала все, чтобы дома Стаса окружали любовь и уют. Только это, как оказалось, ему не надо.

От Стаса последнее время пахло дорогими духами. На его рубашке я как-то заметила следы от помады. Он всегда находил простое объяснение и каждый раз насмешливо добавлял, что у меня паранойя.

И вот все встало на свои места. Простить я не могу. И не хочу. Снова перед глазами возникло лицо Стаса. В его глазах я видела только досаду. И ни капли сожаления.

Развод. Ужасное, пугающее слово. Как объяснить, что происходит, сыну? Глеб вступил в переходный возраст.

И где нам с сыном жить? Тут я не хочу оставаться ни дня. А идти мне некуда. Деньги от квартиры родителей я отдала Стасу. Верила ему безраздельно, хотела внести свой вклад в нашу семью. Внесла и осталась на бобах…

Мысли метались в голове как загнанные кони. Стас давно охладел ко мне. Близость была нечастой. И какой-то обыденной. Он словно отбывал повинность.

Последнее время Стас вообще отдалился, ссылаясь на усталость на работе.

А я, люблю ли я его? После увиденного не знаю. Мир перевернулся, все встало с ног на голову. Единственное, что я понимала – прошлое ушло навсегда. И любви между нами больше нет. Я не могу любить Стаса как раньше. Я не хочу быть рядом с ним. Ни при каких условиях.

Сегодня Стас вернулся с работы вовремя. Давно такого не было. Он приходил ближе к одиннадцати, порой вообще за полночь. И каждый раз недовольно морщился, когда я пыталась узнать, как у него дела на работе.

От щелчка входного замка я вздрогнула как от выстрела. Слышала, как он моет руки в ванной. Потом прошел в спальню, переоделся.

– Чего сидишь? Давай ужинать. Нечего обижаться. Ты сама во всем виновата.

– Я?

– Не я же, – хмыкнула Стас. – Где Глеб?

– Отправила его к твоей маме. Не надо ему знать, что произошло.

– Хоть иногда можешь соображать. Чего сидишь как в гостях? Я устал и голодный, – от нарочитой грубости Стаса мне стало еще больнее.

– Стас, ты издеваешься? – поднялась я с дивана. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Ты сама все видела. И если не полная дура, то поняла – как женщина ты меня давно не устраиваешь. Я терпел тебя рядом с собой только ради сына. Так что, хватит изображать оскорбленную жену. Иди на кухню и займись выполнением своих обязанностей.

– Стас, я ничего не буду делать для тебя. Завтра же я подаю на развод.

– Отлично. Можешь проваливать хоть сейчас. Только два вопроса. Где ты жить будешь? И на что? Ты же ни хрена работать не умеешь.

Он не спросил про сына. И сердце у меня похолодело и остановилось. Он не отдаст мне Глеба.

– Стас, так нельзя, – попыталась возразить я. – Я продала родительскую квартиру и отдала деньги тебе. Верни мне их.

– С какой стати? Это где-то зафиксировано? Нет. Так чего ты от меня хочешь? Можешь обращаться в суд. Не думал, если честно, что ты такая расчетливая. Денег тебе хочется? Не получишь. Может, еще и сына попытаешься забрать?

– Ему будет лучше со мной.

– С такой клушей, как ты? Что ты можешь ему дать? Ты даже за учебу сегодня заплатить не могла.

Это была правда. И возразить мне было нечего.

– Молчишь? Правильно. Короче, так. Или ты остаешься моей женой, выполняешь свои обязанности и не лезешь в мои дела. Или выметайся отсюда. Обещаю, я превращу твою жизнь в ад. Ты станешь бомжихой. Глеба не увидишь. А он узнает, какая у него нерадивая мать. Я постараюсь объяснить ему это доходчиво. И вряд ли он примет твою сторону.

У меня подкосились ноги, и я схватилась за край стола. Все поплыло перед глазами. Голос Стаса раздавался откуда-то издалека. Монотонный, холодный. Я без сил опустилась на стул.

Глава 3

Стас ушёл. И громко хлопнул дверью. Всё время, пока он собирался, я сидела на кухне как истукан и смотрела в стену. В голове было пусто и холодно.

От хлопка я вздрогнула и поежилась. Обхватила себя руками, но стало только холоднее. Малейшее движение словно поднимало вокруг меня ветер – мой личный ветер, гуляющий в поле одиночества и замораживающий случайных путников. Сегодня на том поле оказалась я…

Не я первая, не я последняя, кого предал муж, – скажет кто-нибудь знающий. Но разве может стать легче от этой мысли? Какая разница, сколько женщин побывали или побывают на моем месте. Факт измены это не отменит.

Измена – слово-то какое. Ёмкое, бьющее наотмашь. Каких-то шесть букв, но вместе они вмещают в себя столько!..

Когда наша совместная жизнь со Стасом повернула не в ту сторону? Когда всё разладилось?.. Ведь мы любили друг друга. Очень! Я помню, как он ухаживал за мной, когда училась я на четвертом курсе. Он был на курс старше меня и занимался дипломом. Всё как-то быстро закрутилось у нас. Свидания, любовь, нежелание расставаться по вечерам.

Я помню почти все наши прогулки и то, каким тогда был Стас. Нежным, любящим, внимательным.

Мы поженились, когда я закончила четвертый курс, а он получил диплом и устроился на работу. У матери его были сбережения, и она купила нам квартиру, не пожелав, чтобы мы жили с ней под одной крышей. Да она и не скрывала, что не о такой жене мечтала для своего сына. По ее мнению Стас заслуживал лучшего. Но разве же нам было до этого дело?

Когда Стас встал на сторону матери и стал думать так же как она? И что такого сделала я, чтобы он так изменился? Слишком сильно любила его? Пожертвовала всем ради него и жизни с ним? Почти сразу я забеременела, а потом родился Глеб. Возможно, нашу семью нельзя было назвать идеальной, но так живут многие – жена занимается воспитанием ребенка и домом, а муж делает карьеру. С последним у Стаса сложилось все хорошо, карьеру он сделал быстро и сейчас твердо стоял на ногах. А я?.. После института я не работала ни дня. Мой диплом превратился в бесполезные корочки. А ведь в институте я была одной из лучших студенток, и многие преподаватели пророчили мне светлое будущее…

– Мам? А ты чего тут?..

Голос сына заставил меня вздрогнуть. Глеб стоял в дверном проеме и непонимающе смотрел на меня. А я и не слышала, как он пришел.

– Глеб? А ты почему не у… бабушки? – проговорила я, с трудом проглотив ком в горле.

– Потому что у его бабушки свои планы на вечер, – появилась за спиной сына высокая и как всегда статная Лариса Денисовна. – Мы с Лёликом идем в театр, и я лично пришла поинтересоваться, почему ты отправила ко мне Глебушку, даже не предупредив?

Мать Стаса жила в соседнем дворе. Когда-то она специально купила нам квартиру в новостройке, рядом с ее домом. «Хочу, чтобы мой сын жил рядом», – сказала она тогда. Мне же иногда казалось, что мы живем не рядом, а вместе, настолько частым гостем Лариса Денисовна была в нашем доме. Наверное, именно Лёлику я должна сказать спасибо, за то что мать Стаса стала реже к нам наведываться, когда в ее жизни появился мужчина.

– Извините, не подумала…

– А ты вообще редко это делаешь – думаешь, – протиснулась Лариса Денисовна мимо Глеба и вошла в кухню.

С облегчением заметила, как Глеб пошел в свою комнату со словами «Хочу есть, мам. Только переоденусь…» Не сомневалась, что одной гадостью в мой адрес мать Стаса не ограничится. И в любое другое время я бы не обратила на это внимание, как приучила уже себя делать, но не сегодня… Сегодня, сейчас, мои чувства обострились до такой степени, что походили на оголенный нерв.

Лариса Денисовна стояла посреди кухни, прямо в пальто и сапогах, и недовольно озиралась по сторонам.

– Ты не готовишь? А чем ты собираешься кормить мужа и сына? – посмотрела она на меня сверху-вниз.

А ведь она всегда так на меня смотрит, как будто общением со мной делает мне великое одолжения, будто даже этого я не достойна с ее стороны.

– Лариса Денисовна, вы не опоздаете в театр? – смело встретила я ее взгляд, тогда как раньше всегда старалась не смотреть ей в глаза. Делать это было всегда неприятно.

– Ты похами мне еще! – вспыхнула женщина и возмущенно засопела. – Лучше вспомни, что ты жена и мать… А Стасику я позвоню. Если тут его не кормят, то в доме матери он всегда найдет что-то вкусненькое. И Глебушка тоже…

Она пулей вылетела из кухни, а я как сидела, так и продолжила сидеть, понимая, что впервые слова свекрови даже не достигли цели, что голова моя занята совсем другим – более ужасным.

Я слышала, как ушла Лариса Денисовна. С трудом нашла в себе силы разогреть сыну вчерашнее рагу и накрыть стол.

– Мам, у тебя всё в порядке? – задал Глеб правомерный вопрос, когда я села напротив него.

А что же мне ему ответить? Что да, всё в моей жизни просто замечательно? Не смогу же, язык не повернется.

– Глеб, хочу спросить тебя… – я замолчала, пытаясь подобрать правильные слова.

– О чем, мам? – отвлекся от рагу сын. – Да что с тобой?! – уже с толикой раздражения повторил.

– Если нам с твоим… папой придется расстаться, с кем ты захочешь жить? – буквально выдавила я из себя. Но именно сейчас мне жизненно необходимо было выяснить этот вопрос.

– Что? Вы разводитесь?! – выкрикнул сын и бросил на стол вилку. Та подскочила и упала на пол. Как в замедленном кадре я всё это наблюдала, уже отчаянно сожалея, что завела разговор на эту тему. Но слово не воробей, как говорится… – Это ты так захотела? Вечно ты чем-то недовольна!

– Сынок…

– Мам, если тебе так хочется, разводись на здоровье, но я останусь с папой, поняла?!

Сын вскочил со стула и выбежал из кухни. Я даже ответить ничего не успела.

– Даже не поел… – пробормотала себе под нос, глядя в почти полную тарелку.

И тут из глаз полились слезы, которые я так долго ждала, а они отказывались появляться.

– Что же мне делать? – закрыла я лицо руками, стараясь заглушить рыдания.

Глава 4

Машинально убрала на кухне. Из комнаты Глеба неслась нарочито громкая музыка.

Идиотский не то рэп, не то что-то в этом духе. Он знает, что мне она не нравится. Но сына можно понять. Для него известие о разводе стало ударом. Надо было как-то подготовить его к этому. Но я не контролировала себя. И в душе надеялась, что он примет мою сторону.

Слезы текли и тепли по щекам, сердце щемило. На душе пустота. Что делать, как жить дальше? Я полностью завишу от мужа. Вышвырнет меня как собачонку на улицу. И что тогда? Он и правда может превратить меня в бомжиху.

Нет, нельзя было вываливать все свои проблемы на голову сына. Он еще ребенок. А я поставила его перед таким сложным выбором. Говорить с ним сейчас бесполезно. Он не станет слушать. В лучшем случае тоже хлопнет дверью и уйдет.

Руки машинально расставляли посуду, убирали продукты в холодильник. Вот и все. На кухне привычный порядок и чистота. То, что так любит Стас.

Потом сидела в зале. Музыка долбила по голове как дятел по дереву. Скажи я сыну хоть слово сейчас – взорвется как порох. И вдруг наступила тишина. Еще более оглушительная, чем рэп.

– Что случилось, мам? – в зал вошел сын с сумкой через плечо. Похоже, собрался гулять.

Взгляд колючий, встревоженный.

– Немного поссорились с папой, – попыталась соврать я. – Да, я сама виновата, ты прав.

– И из-за этого ты хочешь с ним развестись? – зло усмехнулся Глеб. – Да уж, нашла повод.

– Я не хочу. Но так может получиться. Твой папа может захотеть.

– Не думаю. Ты вечно из мухи делаешь слона. Вот и с бабушкой поссорилась на ровном месте.

Что можно на это ответить? Сын видит все по-другому. Не могу я ему сказать, чем занимался его папаша с секретаршей. Это будет травма на всю жизнь. Он вообще потеряет веру в людей. Можно, конечно, объяснить, что отец другую полюбил. Но это же ложь. Стас меня предал. От бессильной злости сжались кулаки.

Глеб молча вышел из зала. Хлопнула входная дверь. Спрашивать, куда он пошел бесполезно. Только еще больше замкнется в себе. Он уже и так не раз говорил, что я контролирую его во всем.

Я почти физически ощутила, как любовь уходит из моей души. И ее место занимает злость и ненависть. Неужели вот так просто? Любила мужа, теперь ненавижу. Не могу понять, как можно так цинично предать того, кто тебя любит.

Пусть я больше ему не интересна как женщина. Но можно же было поговорить со мной, развестись, а уж потом прыгать на секретаршу. Стас вел себя так, словно я не застукала его за изменой. Словно ничего особенного не произошло. Похоже, ему так проще. Не надо ничего объяснять, не надо подбирать слова. Мол, сама все видела. Если не дура, то поняла.

Мысли одна печальнее другой теснились в голове. Как жить дальше? Как объяснить Глебу, что я люблю его и не смогу без него? Он – моя кровиночка, мой сынок. Сынок, начинающий взрослеть. Как быстро бежит время. Еще недавно мы с ним гуляли за руку по парку. Он обещал защищать меня от всех разбойников и хулиганов. И вот он совсем взрослый. И уверен, что все проблемы в семье от меня, от моих придирок.

Как, как достучаться до него? Измена Стаса вызывала отвращение до тошноты, а непонимание Глеба ранило в самое сердце. И я понятия не имела, как мне правильно поступить, как сохранить доверие сына. Ведь последнее время я старалась показать ему, что у нас дружная любящая семья. Нет, лжи во благо не бывает. Может быть, если бы он видел, как ведет себя со мной его отец, он не оттолкнул бы меня сегодня? Но свекровь при Глебе наговорила мне гадостей. А она для него по-прежнему бабушка. А я злая мать.

Шли часы. Стас наверняка сегодня домой не вернется. Проведет бурную ночь со своей Вероникой. Странно, но это волновало меня мало.

А вот если Глеб не придет, где мне искать его? Он наверняка не ответит на мой звонок. Он стал такой упрямый. Настоящий подросток, для которого нет полутонов, есть только черное и белое. Есть добрый папа и истеричная мама, вечно всем недовольная. Неужели в его глазах я такая? Тревога за сына сжимала сердце.

Я подошла к окну. Совсем стемнело. Зажглись фонари, двор заполнился автомобилями.

Все-таки решила написать сыну СМС. «Пожалуйста, напиши, когда вернешься». Он ответил сразу. «Ок, когда вернусь, напишу». Вот так…

Время тянулось медленно, как улитка. В квартире звенящая тишина. Мне было холодно. Я завернулась в плед, но все равно продолжала мерзнуть. Это от нервов. Если так пойдет дальше, я и правда превращусь в истеричку. Но я не могла успокоиться. Слезы снова потекли по щекам. Скоро полночь. Глеба нет.

Звякнула СМС. «Я вернулся» и тут же щелкнул замок. У меня отлегло на душе. Слава Богу, Глеб дома.

Заглянул в зал:

– Что ты в темноте сидишь? – и зажег люстру. Свет больно ударил по глазам. – Мама, что у тебя с лицом? Ты что, плакала?

– Немного, – я опустила голову. – Так, расстроилась.

– Из-за папы?

– Из-за себя, – попыталась улыбнуться я. – Все уже хорошо.

– Что же у вас случилось? Это ведь не просто ссора, правда?

– Нет, нет, все уже нормально, – замотала я головой. – Все будет хорошо.

– А папа где?

– Он придет. Позже. Он тоже расстроен.

Глеб сел рядом со мной на диван.

– Мама, вы и правда разойдетесь? – испуганно спросил сын.

– Не знаю, – вздохнула я. – Все будет зависеть от твоего отца.

Мне идти некуда, так что придется терпеть. И если Стас захочет от меня избавиться, он сделает это. Мне надо выиграть время, решить, как жить без него, самостоятельно. Я так давно разучилась это делать…

Глава 5

Ночь прошла без сна. Стас домой так и не вернулся. На утро я чувствовала себя даже не разбитой, а больной. Когда забрезжил рассвет, и сил ворочаться в кровати не осталось, я вышла на кухню и принялась готовить завтрак. Да и скоро уже нужно было будить сына.

Вот вроде все как обычно. Поджариваю тосты, взбиваю яйца… Руки машинально выполняют привычную работу, в то время как душу разрывают кошки. И так там мерзко, что хочется всё разом прекратить. Перестать видеть, дышать, слышать… существовать. Но разве я могу? Разве ради себя я живу вот уже столько лет?

Взгляд упал на часы. Господи! За всеми мыслями я совсем забыла про сына. Его же уже пора будить, да и завтрак остывает.

– Глебушка, пора вставать, – потрясла я сына за плечо, даже не обратив внимание на бардак в его комнате. А ведь обычно это меня раздражало. И раньше я бы уже часть его вещей рассовала по своим местам. Но сегодня меня это не трогало.

– М-м-м, – промычал мой подросток, переворачиваясь на другой бок.

Конечно, он не выспался, ведь вернулся он вчера домой за полночь. И как он сегодня высидит все уроки?

– Глеб, опоздаешь. Жду тебя на кухне, – только и сказала я, выходя из комнаты сына.

Если не встанет сейчас, то на первый урок тоже опоздает. И раньше я бы это посчитала за маленькую катастрофу, но сегодня и это меня не волновало. Отупение не покидало голову, делая все мысли вязкими и равнодушными.