Сво(бо)дные

Наверное, я только этого и ждала, потому что начинаю заливаться слезами, орошая всю его рубашку.

Он тихо поглаживает меня по спине и тяжело вздыхает:

–Надь, клянусь…если бы он…я бы его убил…понимаешь?? Больше так не делай со мной…-голос его в конце обрывается, показывая его волнение.

Киваю головой, потому что от рыданий прилично сдавило горло.

–Я с ума сойду, если с тобой случится что-то, тигренок,– тихо шепчет брат, но я отчетливо слышу его слова.

Сердце сдавливается тисками, жутко плохо от осознания, что причинила столько всего брату…я знаю, он за меня жизнь отдаст.

Это осознание у меня давно…И я в этом даже на секунду не сомневаюсь.

Коля гладит меня по спине, постепенно его дыхание немного выравнивается, мое – тоже…в какой-то момент становится неловко, и мы отстраняемся.

–Коль, можно я пойду в душ??– спрашиваю я.

Брат странно смотрит на меня, что-то думая про себя, а потом кивает. На его телефон снова приходит звонок, но его снова скидывает. На этот раз мне удается увидеть, кто ему названивает – "Алиссия".

У них в Америке уже утро. Ревность и обида до такой степени злит меня, что хочу швырнуть его телефон, чтобы она не смела ему звонить…А он еще говорил, что у них все кончено.

Он только мой..мой…мой брат…

Коля идет в ванную, показывая, как включать кран и каким образом регулировать систему.

Киваю, а у самой в душе такая дыра…Внутри меня все горит, но в сердце такая пустота.

Брат оставляет меня в ванной, заранее оставив полотенце и свои вещи, чтобы я в них переоделась.

Раздеваюсь и встаю под душ. Горячие струи воды смывают всю грязь, в которой меня хотели окунуть…Но нога начинает болеть сильнее вместе с рукой.

Выхожу я уже из душа, хромая, кое-как надевая на себя спортивные штаны Коли, которые мне приходится закатать, и в футболке.

–Алис, я устал повторять, что мне нужно время все обдумать…– до меня доносится голос брата, который говорит на английском.

Слава Богу, я английский знаю отлично, поэтому мне не составляет труда понять, о чем он говорит.

–Нет, сейчас мне некогда…Я же сказал, что у меня никого нет. Я устал Ал, у нас ночь, поговорим потом.

До меня доносятся его шаги из кухни, звук зажигалки, а потом запах сигареты.

–Коль…– прохожу я на кухню, ковыляя, где он задумчиво смотрит в окно.

Коля поворачивается, оглядывая меня с ног до головы, и говорит:

– Есть будешь?7

–Нет.

–Ясно.

–Уже поздно, тогда давай спать. Завтра мне рано вставать…– устало говорит он.

–Хорошо.

Брат проходит в спальню и включает свет.

–Вот, устраивайся. Я буду в соседней.

Киваю. Подхожу к нему и обнимаю его за талию.

–Люблю тебя…– шепчу я.

Коля замирает, будто не дышит в этот момент.

–И я…– тихо отвечает он.

Ну все, всем спокойной ночи))

11 глава

Странно, но меня трясет, когда я ложусь в кровать, заранее раздевшись, погасив свет в спальне.

Постель слишком холодная, а может, на меня накатила вторая волна страха и стресса, который я успела испытать с Русланом.

Поверить не могу, что я так плохо разбираюсь в людях. На самом деле я тоже виновата. Хотела доказать, что самостоятельная, а, на самом деле, доказала, что совершенно не умею принимать самостоятельные решения.

Коля прав во всех смыслах. Я постоянно думаю о том, как бы не разочаровать своих родителей, поступаю так, как правильно. И единственный раз, когда сердцем и мыслями я понимала, что так не нужно поступать – совершила тотальную ошибку.

Руслан, тоже расценил мой шаг по своему, в результате чего все обернулось совсем не так, как ожидалось.

Боюсь задать себе вопрос, который мучает меня с самого момента, когда Коля произнес его вслух :"Что было бы, если бы он опоздал??"

Было бы очередное изнасилование, которое совсем никого бы не удивило, разве что меня и пару человек, а может быть, кто-то бы даже пнул в меня, что сама знала, куда идешь…А, может, кто-то бы и позавидовал, все-таки Рус не простой смертный, а сын мэра. Я даже боюсь думать, какие могут быть последствия избиения моего уже бывшего парня, хотя уверена, что его семья не заявит ни на кого в полицию…имидж дорого стоит. А еще и следствие, в котором может выясниться причина избиения- тоже не в их пользу. А наша семья, тоже не последняя в городе. Отец просто старается многое не афишировать, но гнева Шамаева очень многие боятся.

Брат, мой брат…Что бы я делала без него?? Ощущаю себя котенком, который потерялся в темном лесу и ищет своего хозяина. Коля для меня самый дорогой в жизни человек, не считая младшей сестры и родителей. Моя опора и поддержка.

Странно, но я чувствую какое-то волнение, что ночую у него. Такое ощущение, что я осталась ночевать не у своего брата, а у мужчины…

Какие же дурацкие мысли меня все же посещают. Просто не могу свыкнуться, что Коля слишком изменился. Он стал слишком "мужчиной", исчезла подростковая угловатость, голос такой, что хочу часами слушать, а глаза проникают в самую глубину души.

Это же не совсем нормально так воспринимать своего старшего брата, пусть даже кровного по одному родителю. Иногда в какой-то безумной мысли я мечтаю, чтобы он оказался мне не родным и тогда…Что тогда?? Дальше даже боюсь загадывать…

Дрожь во всем теле не отпускает, и мои зубы снова начинают стучать, отбивая барабанную дробь. Пытаюсь завернуться сильнее в одеяло, но не выходит желаемого результата. Ноги, вообще, ледяные. Надеваю на себя все, что до этого было на мне, но желаемое тепло не собирается проникнуть в меня и подарить успокоение.

Без конца ворочаюсь, но это не меняет ситуацию. Начинаю прислушиваться к соседней комнате, где лежит брат. Помню в детстве, мы ели мороженое, а потом забивались под одеяло, чтобы согреться. Обычно брат обнимал меня за спину, а я прижималась к нему, ощутив защиту и теплоту, которая разливалась по всему телу, даря заветную негу.

Безумная мысль пойти к брату и попросить меня согреть пронзает мой мозг и начинает постоянно звучать в голове, зачитываясь в голове, как мантра.

Самое худшее, что в конце концов, я сама себя оправдываю, что не могу заснуть и это вполне нормально, попросить брата согреть.

Зубы все еще продолжают стучать, и я встаю с кровати и выхожу из спальни, двигаясь к нему.

Стучу намеренно громко, чтобы исключить попятную.

На той стороне тишина, стучу громче. Снова тишина. Наверное, я совершенно потеряла стыд и совесть, потому что приоткрываю дверь и просовываю голову в отверстие между стеной и дверью.

–Коль!!Коля!!!– чуть слышный шепот, который в тишине звучит слишком звонко.

–Что случилось, Надя??– устало спрашивает меня брат.

Становится стыдно, что я его разбудила, но поскольку моя совесть уже давно мне помахала на прощание ручкой, продолжаю свой монолог.

–Коля…мне очень холодно…Ты бы мог …меня немного согреть??

Кажется, брат меня не услышал, потому что он продолжает молчать, а я даже слышу стук своих зубов и дрожание своего тела.

–Надя…– хрипло произносит он.-Ты уже давно не ребенок, а ведешь себя…

–Ну, Коль…я правда мерзну очень. Помнишь в детстве…

–Помню,– резко обрывает он.

Замираю, ожидая его вердикта. Я могла бы пойти на кухню и попить чай, могла погреться у батареи или, наконец, включить горячую воду и снова отправиться в душ, но из всех возможных вариантов я выбрала самый сумасбродный.

–Иди сюда,– говорит он тихо.

Сердце пропускает от радости удар, а потом делает кульбит, чтобы потом начать работать с усердием, который хватит на двоих.

Подхожу к кровати, начинаю различать его очертания.

–Ложись…я черт побери устал…Ложись, пока я не передумал, – говорит Коля, и я проскальзываю к нему.

Моя рука задевает его плечо, которое голое и такое горячее, что мою руку буквально обжигает.

–Повернись ко мне спиной,– выдыхает брат.

Поворачиваюсь к нему спиной, сворачиваясь коконом, и меня вдруг крепко обхватывают за талию и прижимают сильнее к себе.

Спина разом разогревается, а когда другая рука переходит мне под голову, ощущаю странное тягучее чувство, которое не похоже ни на что.

Дыхание Коли приходится прямо мне в волосы, и мне от этого становится приятнее.

Рука брата, как открытой ток, заряжает мое тело теплом и энергией, которую я буквально впитываю в себя. Закрываю глаза, чтобы придаться этому упоенному чувству защищенности и уюта, который мне дарит каждый раз Коля.

Брат странно не говорит больше ни слова, но я ощущаю его дыхание по поднимающейся грудной клетке и звуку свистящего дыхания.

–Коль, ты уснул??– спрашиваю я, когда мне становится тепло и дрожь в теле прекращается.

–Надя, спи уже,– раздраженно отвечает брат.

–Коль, я хочу сказать…что я такое чувствую только рядом с тобой…мне никогда не было так ни с кем хорошо. Так тепло, уютно и под защитой. Ты понимаешь??

Брат молчит, но его сердце начинает учащенно биться.

–Надя… в твоей жизни рано или поздно кто-нибудь появится, с которым ты почувствуешь себя в безопасности.

Качаю головой.

–Не знаю…не могу поверить, что буду кому-то столько доверять, как тебе…– шепчу я.

Коля делает порывистый вдох, а потом выдох.

–Спи, тигренок…– говорит, сжимая меня за талию сильнее .

Закрываю снова глаза и улыбаюсь.

Теперь все хорошо.

С этой мыслью я засыпаю.

Утром открываю глаза и замечаю, что рядом место на кровати пустует. На прикроватной тумбе замечаю листок:

"Я уехал на работу. Закроешь дверь, ключи оставь у себя. Вдруг пригодятся. Расскажешь все родителям, как есть. А вечером я приеду и поговорю с отцом."

12 глава

Сколько помню себя, всегда очень сильно любил своего отца. Радик Шамаев, единственный человек, который заботился обо мне. Мать, Кристина Тихонова-Шамаева, кроме побоев и пьянки ничего не подарила.

Старался скрывать этот факт от отца, потому что знал, уроет ее и ее любовничка… А внутри семилетнего ребенка таилась надежда, что когда-нибудь она меня полюбит… А вот херасе!!

Напилась, под дозой в этот день била так, что искры из глаз. Потерял сознание, сломала мне конечности. Затем меня, как ненужную игрушку, бросили в квартире, истекающего кровью…а она укатила с любовником своим, телотрахателем.

Помню ее слова: "Зачем я ей, если мой отец все равно не желает возвращаться в семью?"

Нужен был ей я, чтобы затащить отца в Загс, а потом, чтобы он оставался ее мужем.

Но не любил мой отец ее. Теперь его хорошо понимаю, пипец как понимаю…Дочка депутата Геннадия Тихонова, которой позволено было все, а тут чел понравился, даже переспала, а вот не любит он ее. «Ничего, исправим,»– сказал ей отец. Шантажом и угрозами заставляет невесту отца отказаться от него и уехать, а своей дочке пробить место под солнцем и сделать Шамаевой. Только прогадал старик, отец, если и женился, все равно семьей наша семья не стала.(Книга «Снова полюбишь меня и точка» есть на Dream, где подробно описываются эти события и история любви Радика и Виктории Титовой).

Столько лет прошло, а все еще помню ее глаза, полные безразличия, а потом ненависти.

Деда посадили за взяточничество, шантаж, даже за изнасилование какой-то детдомовской …Сгнил старший Тихонов, оставив за собой только шлейф проклятий в его сторону, чью жизнь он в свое время погубил. Мать признали невменяемой, какое-то время она лечилась в наркологическом диспансере, а потом вышла, нашла какого-то мужика, вышла замуж и укатила с ним в Европу.

Надю увидел в первый раз, когда выписали из больницы после операции на печень. Печень, как оказалось, отказывала с самого рождения, и отец, ставший мне донором, стал для меня роднее и дороже, чем кто-либо.

Викторию Титову, любимую женщину отца, принял, уважал, а потом в какой-то момент просто объявил ее своей матерью. Эта женщина подарила мне всю материнскую любовь, которой я был лишен в свои годы. А Надя заставила почувствовать защитником и самым счастливым пацаном, у которого теперь появилась младшая сестренка и семья.

Потом появление крохотной Лизы, которую мы лелеяли и любили всей семьей.

Единственной связью от прошлой жизни являлась бабушка по материнской линии. Тихонова старшая, привыкшая к роскошной жизни. Жила одна на пенсию, злая на весь мир, периодически названивала мне.

Когда Надя стала превращаться из угловатой девочки в красивого подростка, поклонники у нее появлялись с завидной регулярностью Вот и жил, расчищая дорогу своей сестренке, пока ей не встретиться достойный.

Мой тигренок был слишком ласковый и наивный, а я не хотел, чтобы ее кто-то ранил.

Все изменилось, перед отъездом в Америку. Бабка как-то часто стала названивать, а один раз даже попросила приехать. Вот и я не смог найти причину отказа и поехал к ней. В ее квартирке, которая, оказывается, была ее собственностью, доставшейся ей от своего родного отца. Здесь она проживала последние годы своей жизни. Жалости не вызывала она совершенно, все из-за ее ядовитого языка и злости на весь мир. Я даже не мог понять, почему она не обрывает связь со мной, хотя с дочкой давно не общалась.

В этот день пьяная, что было очень редко, она встретила меня у самой двери.

–Приехал??ик…ик…Заходи.

Прохожу в квартиру, которая навешана ее фотографиями, где она блистает в каком-то дорогом платье или отдыхает на каком-то курорте. Все это напоминание о ее прошлой жизни вызывает во мне чувство горечи.

–Садись, – проводит меня на свою кухню, где на столе тарелка пирожков и конфеты, которые, наверное, тверже камня.

Сажусь на предложенный стул, отдавая ей пакет с продуктами. Не смог не купить ей что-нибудь…

Ухмыляется, глядя на мой презент, ставя его на шкаф.

–Добрый…Шамаев воспитал хорошего пацана…– начинает смеяться она, светя своими желтыми зубами.

–Ба, зачем звала??

–Будешь?– предлагает мне дешевую водку в маленькой бутылке.

Качаю головой.

–Молодец!!!Ик…ик…В отца не пошел…А то, этот старый хрен еще тот подонок был…

Смотрю на нее, не понимая, что она, вообще, говорит…

–Ты думаешь, ты Шамаев??– начинает она смеяться, сверкая глазами.

–Я пойду,– хочу встать, когда понимаю, что женщина совсем не в себе.

–Сядь!– рычит она. – В этот период Гена собирался баллотироваться в мэры города и стать депутатом. Ему нужна была

благотворительность. Выбор пал на детский дом и центр "Надежда". В периодах посещения он встречает Богданову …

знаешь, совсем малолетка…безотцовщина. Под воздействием угроз и насилия в отношении ее, совершает определенные действия.

Ик…ик…Тогда директором детского дома была некая Лариса Васильевна. Эта Богданова, кажется, Лиза беременеет, после

долгих бесед директриса выясняет об отце ребенка. Поскольку на тот момент детдомовской было почти шестнадцать,

кхм…представляешь, младше, чем тебе сейчас… а ее сверстники подвергали ее травле из-за этого и всячески издевались,

говорят, хотели изнасиловать, волосы поджигали …После родов, девушка совершает самоубийство.

Следствие, которое велось по делу, замяли, а ребенка определили в дом Малютки, где его следы теряются. Гена тогда взял

его, приписав в свои внуки…А я, дав взятку Ларисе Васильевне, попросила молчать…Вот тогда у нашей Кристинки появился

сын.

Медленно соображаю, что говорит мне подвыпившая женщина.

–Ты Генин сын…Сукин этот сын, муженек, трахал все, что движется…Кристинка, твоя родная сестра, а ты сын Лизы Богдановой…

–Что ты говоришь??..– вырывается у меня.

Тихонова, жена бывшего депутата, берет стопку водки и выпивает ее, не моргнув, даже не поморщившись…

–Радик, тебе не скажет…Да и его женушка…Ик..ик..они же …как тебя любят…А ты его кровинка…Тихоновский…Подлюга…Таким похожим на него стал…Прямо, когда мы с ним в первый раз на автобусной остановке встретились…Такой же…красивым был…

–Я тебе не верю…– хриплю я.

–Спроси своего двоюродного деда или как его там…Грачевский…Грачев…У него тогда доказательства были…Не верит он. Позвони Кристинке…она мне вчера звонила…каялась…у нее же сейчас рак. Вот и грехи хочет замаливать…пусть сдохнет…вот,– достает из кармана потертых брюк бумажку, на которой написан номер телефона.– Вот ее номер. Она хочет с тобой тоже поговорить…Спроси ее.

Сердце пропускает пару ударов, а неверие превращается в сомнение…я не похож на отца…но…а что если бабка права?? Это означает, что отец меня просто принял, приютил с Викой, подарили семью…начинаю задыхаться…С левой стороны даже начинает колоть…

–Ты ..это… не переживай. Они тебя все равно любят,– кривит она губы.– Лучше тебе сказала я, чем эта сука…которой осталось всего ничего…неблагодарная оторва…Прямо вся вылитая отец…А ты не такой. Бог помиловал…в мать, похоже, пошел…

Остаюсь на том же месте, уставившись взглядом в хрустальную вазу былой моды.

Тихонова садится, положив голову на руки и закрывает глаза, а потом до слуха доносится храп…

Встаю со стула, забираю бумажку и выхожу, прикрыв за собой входную дверь.

А теперь голосование, следующая глава от Коли или Нади?? Будут учитываться мнения всех читателей.

13 глава

Помню, как тряслись руки, когда набрал номер "матери".

–Алло,– на том конце слышу забытый голос родительницы.

Молчу. Горло сдавило спазмом.

–Алло!! Алло!! Говорите, вас не слышно…-дальше начинается страшный кашель.– Это из России. Кто это??

Собираюсь сказать, что это я. Но не уверен, вспомнит ли она меня, если представлюсь. Для нее никакого Коли никогда не существовало. Был ребенок, с помощью которого она хотела удержать рядом моего отца.

–Вы будете говорить??– новый приступ кашля. Видимо, бабушка правду говорила, у нее серьезные проблемы со здоровьем.

–Это я,– говорю я хрипло. Шамаев Коля,– специально называю фамилию отца. Уверена, она ее не забыла.

На том конце тишина. Кажется, женщина не собирается говорить.

–Я узнала тебя…Спасибо, что ты позвонил. Я уже не надеялась…– новый приступ кашля.

Молчу. Сказать, что ожидал, что она узнает – нет. Похоже, болезнь смогла победить ее гнилую натуру и заставила осознать свои ошибки.

–Прости меня, пожалуйста. Я поступила с тобой очень плохо в свое время. Бог меня наказал. Я все это заслужила. Детей нет. А жить осталось всего ничего…– новый приступ, который затягивается на несколько минут.

–Твой номер мне передала бабушка,– говорю я.

–Старая карга…мать так тебя защищала. Обвиняла меня во всем. Я даже удивлена, что передала тебе мой номер. Коль, ты мне родной брат. Ты понимаешь…Шамаев – не твой отец. Они обещали, что не расскажут тебе, чтобы у тебя была полноценная семья, но наш отец перед смертью попросил меня тебе рассказать. Я тогда решила тебе не рассказывать. Ну зачем ворошить прошлое??– новый приступ кашля.– А теперь когда мне от силу несколько месяцев дали – я не могу не выполнить обещание…Отец, когда наведывался в детдом, встретил одну сиротку, вот ты и появился. Насколько я знаю, она покончила с собой. А тебя из дома малютки забрал отец, представив моим сыном. Тогда нам это было на руку. Я же в Шамаева была влюблена, вот и подтасовали документы и анализы ДНК а. Ты меня прости за все…Я знаю, такое не прощают. Когда Радик встретился снова с Викой, я же совсем с катушек слетела…Ты можешь сам решить, будешь сообщать своим о том, что я тебе рассказала или будешь молчать. Я свое обещание выполнила…Еще раз прости, братик…

Отключаюсь.

Замираю на месте, едва осознавая информацию, которая перевернула всю мою жизнь. Если отец для меня был всегда примером и гордился, то, получается, что он не мой биологический отец. Моим отцом является бывший депутат, насильник, человек без совести, взяточник…Боже!!

Это сейчас совсем не имеет значение. Нет, нет!! Получается, Шамаев все время знал об этом, но он без раздумий стал моим донором печени, воспитывал меня, как родного, всегда ставя мои интересы выше своих. Вика, если с самого начала знала, что не родная, тоже подарила мне такую материнскую любовь, которую хватит на всех сполна. А Надя и Лизка…они мне, получаются, не родные вовсе…

Тяжело вздыхаю, потому что кислород слишком затрудненно заполняет мои легкие…В голове творится такое, как будто каша -это мягко сказано.

Телефон в руках начинает звонить. На дисплее высвечивается "Надя".

–Алло.

–Коль, привет,– взволнованно говорит сестра. Т.е. Надя.– Коль, ты где??

–Ну я …-пытаюсь собраться с мыслями.– Не важно. Что-то случилось??

–Коль, ты можешь приехать за мной??– выдыхает девушка.

–Что случилось?– спрашиваю я, ощущая тревогу.-Тебя кто-то обидел?? Ты все еще в школе??

–Да…Нет…т.е…понимаешь, Миша с параллельного класса мне встречаться предлагал, постоянно настаивает, чтобы проводить…а я не хочу…

Во мне такая злость начинает кипеть, что почти не контролирую голос.

–И как давно он тебе не дает прохода?

Молчание. Думает…

–Ну почти месяц…

–И ты мне только сейчас об этом говоришь??– вскипаю я .– Я тебе сто раз говорил, чтобы мне рассказывала, если к тебе пристают!

Сестра там всхлипывает.

–Жди меня у школы. Я сейчас.

Права я недавно получил, но вожу отлично. Завожу машину и еду к сестре. Все вопросы относительно Нади я воспринимал всегда остро. Всегда хотел быть в курсе ее дел, всех вопросов, которые касались только ее. Всегда казалось, все из-за того, что я очень любил свою младшую сестренку. Но когда родилась Лиза, такой гиперопеки по отношению к малявке не проявлял.

Вот и сейчас еду к ней, а у самого сердце не на месте, вдруг ее этот лоботряс обидел…Надя сейчас в стадии подростка, который превращается в красивую девушку. Когда еще учился в школе, всегда защищал ее, а теперь, когда ее окончил, не всегда в курсе ее дел…Точнее, думал до этого момента, все знаю.

В принципе, не нужно так остро реагировать …Она девушка, и это нормально, что у нее могут быть поклонники. Я сам с девственностью в школьном возрасте лишился…но…

Подъезжаю к школе, сестра, увидев мою машину, подходит к ней и садится.

–Где он??– спрашиваю, окидывая парней, которые стоят неподалеку от школы.

–Его среди них там нет. Он ушел домой.

–Ясно. Тогда завтра, когда привезу тебя , покажешь мне его.

–Коль…пожалуйста, не бей его…– смотрит на меня большими глазами.

Снова новый приступ злости и еще чего-то пронзает меня.

–Ты уж определись…может, ты с ним хочешь встречаться?? Так зачем меня звала??

–Нет…я не хочу с ним встречаться. Но, пожалуйста, просто объясни ему, чтобы не преследовал меня…вот и все.

Тяжело вздыхаю и отвечаю:

–Хорошо. Раз тебе так угодно…

Едем домой, взгляд падает на ее длинные волосы, которые сегодня красиво завиты локонами. Надя вырастет и станет очень красивой девушкой, а я ее брат. В случае чего, я должен просто стоять на ее стороне.

Ничего не изменилось!! Ничего!!Я по-прежнему их сын, они мои родители, а Надя с Лизкой- мои сестры.

Заходим в дом, мама стоит у плиты и что-то готовит.

–Ой, дети вернулись??– радостно встречает и подходит, целуя сначала меня, а потом Надюшку.– А я, Коль, твою любимую гречку готовлю. Идите мыть руки, скоро уже все будет готово.

–Мам, а оладьи ты не приготовила??– начинает канючить сестра.

–Нет. Времени не было. Вечером приготовлю, мадам,– отвечает мама.

У меня на душе такое смятение, как я могу сказать ей или отцу, что знаю?? Эти люди никогда между нами не делали различий…Комок к горлу подступает, начинаю кашлять. Отец входит на кухню.

–Сын, ты что заболел??– папа протягивает руку для рукопожатия.