Свадебное ожерелье

Нала ничего не ответила, подумав только, что они оказались в такой ситуации, когда неизвестно, суждено ли им вообще вернуться. В том, что они попали в прошлое, девушка окончательно перестала сомневаться. Горы Криннорвиля она знала лучше всех темных уголков дома Дарков. За восемь лет Нала не раз и не два побывала в каждой из пещер в этой части нагорья, и в той пещере, где они сейчас находились, в частности. В один из своих приходов девушка оставила метку на гладкой стене пещеры: белая многолучевая звезда, хорошо заметная даже в тусклом свете. Сейчас этой метки не было.

Молодые люди съели все, совсем не заботясь о том, как выглядят со стороны. Сытость слегка примиряла с холодом и сыростью. Чуть согревшись, Нала протянула Максу его куртку, хотя в душе ей было жалко покидать этот уютный теплый кокон. А принц понял, насколько сильно замерз, как только спину прикрыла плотная ткань.

– Не возражаешь? – Макс раскрыл объятия. Нала, не задумываясь, пересела поближе, благодарно привалившись к боку молодого человека и сунув заледеневший нос в складки пропахшей дымом рубашки. Принц подтянул девушку ближе к себе и обнял, прикрыв ее плечи полами куртки. В кольце его рук Нала быстро и незаметно уснула, прижавшись щекой к груди молодого человека. Тот, стараясь не сильно ее потревожить и не потерять ни капли их общего тепла, подвинулся ближе к костру и прислонился спиной к стене.

Сам Макс заснул не сразу, все прислушиваясь к ночным звукам, таким незнакомым для человека, впервые оказавшегося в горах. Но усталость, сытость и приятное тепло, исходившее от расслабленной спящей девушки, взяли свое, заманив молодого человека в мягкие сети отдыха.

Они проснулись как-то резко и одновременно. Сколько они спали, сказать было невозможно. От входа тянулся бледный луч света, костер успел давно потухнуть, хотя холодно им не было. Нала боялась взглянуть на принца, чувствуя, что ее щеки пылают. Рассвет принес с собой осознание того, что первый раз в жизни она спала так близко от мужчины. И то желание согреться, что владело ею вчера, с наступлением утра растворилось. Узнай об этом тетя Майя, она бы хорошенько оттаскала Налу за волосы, а то и выгнала бы из дому, но вряд ли кто-то из Дарков в ближайшее время хоть о чем-то узнает.

Максимилиан с интересом пару минут рассматривал темно-рыжие волосы девушки, до которых добрался солнечный луч.

– Нам пора, – еле слышно шепнул он в эти пламенеющие пряди.

Девушка быстро вскочила, выглядывая за пределы пещеры. Макс сел и потер лицо, осторожно наблюдая за своей спутницей. Нала явно чувствовала себя уверенно в этих местах, да и внешний вид девушки выдавал в ней отнюдь не домоседку. Макс не видел ни одной женщины за свою жизнь, если не считать служанок, позволившей своей коже потерять благородную бледность с оттенком голубизны, которой так гордились наследницы Высоких домов. Лицо, шею и руки Налы покрывал теплый оливковый загар, будто подсвечивая ее кожу изнутри. В сочетании с этим светло-зеленые глаза, изогнутые каштановые брови и темно-рыжие, почти каштановые волосы смотрелись ярким контрастом бледноликим блондинкам-красавицам. Эта девочка – едва ли ей уже исполнилось семнадцать, а значит, она несовершеннолетняя! – чем-то напоминала принцу его старшую сестру, так же не подходящую под эталоны красоты Роннавела.

Любой, кто хоть раз взглянул на Налу, без труда узнал бы яркие фамильные черты Сорков. Все женщины этой семьи были невысокими и худощавыми, с рыжими или каштановыми волосами, карими или зелеными глазами и необычной линией точеного профиля, доставшейся им от основательницы рода и практически не изменившейся даже спустя десятки поколений.

Макс отвел взгляд, опасаясь, что девушка, увлеченно рассматривавшая что-то, заметит его пристальное внимание. Все тело ныло, напоминая о вчерашнем дне, камни больно впивались в спину, а встать на ноги получилось только со второй попытки. В кармане что-то мешало и кололось, принц поморщился и вытряхнул на ладонь медальон.

– Что это такое? – Нала подошла, провела по ажурному кусочку золота пальцами и подхватила легкие плоские звенья цепочки.

– Какая-то магическая безделушка, – отозвался Макс. – Держи. – И протянул медальон ей.

Нала, как завороженная, вертела вещицу. Тонкая искусная работа какого-то мастера поразила девушку чистотой линий и удивительной живостью изображения. Дракончик на медальоне, замерший в изогнутой неудобной позе, казалось, вот-вот пошевелится, распрямится, потянется до хруста в суставах, сверкнет глазом из рэннола и хлопнет по пальцам крыльями.

Девушка вдруг поняла, что уже видела точно такой же медальон однажды. Еще тогда, когда ее жизнь не была потревожена ужасом действительности. Мардж Линер, ее мать, носила такого же дракона. И каждый раз, когда женщина склонялась над кроваткой, чтобы поцеловать дочь перед сном, маленькая Нала ловила блестящий овал, как котенок – бантик.

Сейчас, повзрослев и узнав много нового, девушка заметила иную особенность медальона – внешне он был похож на более мелкую копию знака отличия чародеев.

– Жаль только, что денег у нас почти нет, – задумчиво озвучил свои мысли Максимилиан, перебрав серебро в своих карманах.

– Деньги не проблема, – отрешенно ответила Нала. Девушка запустила пальцы в свой бархатный мешочек и протянула принцу что-то ярко сверкнувшее.

– Рэннол? – опешил Макс, принимая кристаллы. И мысленно дернулся от неожиданности. В империи, в любой ее части, можно было легко расплачиваться этими полудрагоценными камнями. И в зависимости от чистоты и яркости за один камень рэннола могли заплатить до пяти золотых. Но на его ладони лежал не простой камень, что добытчики в виде налога ссыпали в кладовые императора! Это были искристые отборные самоцветы, ограненные лучшими мастерами. Идеально отшлифованные фасеты лучисто сияли.

Даже не у всех императоров в ожерельях были камни такой тонкой работы! Каждый из этих пяти рэннолов стоил в три, а то и в пять раз дороже обычных. А за такие деньги можно снять дом на полгода и жить, не сильно себя ограничивая в расходах.

С другой стороны, Марин, сестра Макса, такую сумму не раз растрачивала и за день, прогулявшись по лавкам портных и ювелиров на главном базаре Иналь-Бередик.

***

– Кельм, дорогой! – Тонкая белая рука осторожно скользнула по обнаженному плечу, острые ноготки игриво царапнули кожу на ключице, пробираясь под ворот рубахи.

– Милена! Я тебя не звал, – сказал принц раздраженно и отбросил руку девушки, до боли сжав ей пальцы. – Не хватало еще, чтобы Элика застала тебя здесь!

– Твоя женушка очень занята с императрицей, это надолго, – ласково прощебетала девушка, приподнимаясь и ослабляя шнуровку на своем халате так, чтобы Кельм не смог не оценить изгибы ее тела. Но принц и не думал смотреть, как полупрозрачный золотистый шелк нарочито медленно скользит по нежной атласной коже, как призывно сверкают карие глаза юной красавицы. Откинувшись на подушки, Кельм скрестил руки на груди, невидяще уставившись в окно.

– Кельм! – Милена сердито подхватила тонкую ткань халата, прикрыв обнаженные плечи, и обиженно тряхнула белокурой гривой волос.

Связь со вторым принцем империи, такая удобная и практичная, впервые за полгода начала раздражать красавицу. Интерес Кельма к девушке быстро угасал, и чтобы его поддерживать, приходилось тратить слишком много усилий и времени. Если бы не некоторые выгоды, связанные с подобным положением, Милена давно покинула бы покои принца. Но толика власти и значимости в обществе, пусть и овеянная ненавистью Элики и скандальностью ситуации, сладкой негой растекалась по жилам, льстила самолюбию и давала повод для надежды.

Маленький повод. И в мозгу Милены сам собой возник простой и легкий план, как получить еще больше денег, украшений и власти – мелочей, которые так радуют дочь разорившегося Высокого дома.

Конечно, Мириль никогда не примет Милену, но это и не важно, если девушка родит Кельму сына. Элика пока не справилась с этой задачей, за десять лет произведя на свет трех дочерей. Да и вообще принцесса сильно подурнела за эти годы, отяжелела и расплылась, став похожей на бесцветный студень.

Милена тихо хихикнула, вспомнив вчерашний вечер, когда принц появился на балу под руку с женой. Кельм, высокий, широкоплечий, черноволосый, кареглазый, в парадной имперской форме привлекал внимание всех женщин, даже замужних. По залу то и дело прокатывались разочарованные вздохи. И каждый раз Милена довольно щурилась, как кошка, ловя на себе заинтересованные и любопытные взгляды.

Как бы хорошо она смотрелась на месте Элики! Вместе с принцем они составили бы чудесную пару. Третью по могуществу во всей империи. И первую по красоте. Даже Джорвин с Мириль не сравнились бы с ними, вздумай она пройтись рядом с Кельмом у всех на виду. Жаль только, что это почти невозможно.

– Кельм, любимый, – фальшиво и ласково прошептала девушка, улыбаясь принцу расчетливо-нежной улыбкой – радостной и ослепительной, на грани унижения и мольбы. На этой грани Милена балансировала постоянно, стремясь привлечь, заманить, опьянить страстью и любовью, умело разыгрываемой в постели, чтобы как можно дольше удержаться возле принца и чтобы он ни в коем случае не понял, что она ведет свою собственную игру за его спиной.

Кельм – хитрый и ловкий, он уже пару раз чуть было не оттеснил старшего принца от сладкой тронной кормушки. И ей, умнице Милене, просто нужно держаться поближе, чтобы вовремя напомнить второму наследнику о себе, в обход законной супруги.

– Уйди, Лена, – сказал Кельм вяло, – не до тебя сейчас.

– Как скажешь, – покорно молвила девушка, опустив голову, чтобы скрыть злость и раздражение.

Она терпелива. Не стоит раньше времени проявлять свой нрав, а то как бы Кельм не вышвырнул ее.

Она терпелива. И внимательна. И умна. Она видит, что второй принц что-то задумал. В этом она прозорливее его жены. Кельм ведет тайную игру. Ей стоит просто ждать. Если он проиграет, то Милена ничего не потеряет. Ну а если его план сработает, то уж она своего не упустит!

***

– Я нанял людей, чтобы следить за гостиницей, где поселились эти Дарки. Но пока девчонка не объявилась.

– Что если ее давно нет в городе? Она вполне могла сбежать! – заметил маг.

– Нет. Я подкупил кое-кого из городской стражи. Девка не проходила ни через одни из ворот города, – покачал головой его собеседник. – Я совершенно уверен: она еще здесь.

– А магию ты в расчет не берешь? – ехидно спросил маг.

– Ты сам меня уверял, что девчонка не унаследовала способности деда.

– Чувствую, что на этот раз я ошибся. Только так можно все объяснить, – недовольно повел плечом маг. – Я проверил энергетические слепки всех магов в Иналь-Бередик, и ни один не подошел, представляешь?!

– Ты хочешь сказать, что из-за тебя мы провалили все? – шипя, уточнил собеседник. – Если бы ты с самого начала допускал, что девчонка может удивить нас, то ничего бы не произошло!

– Но именно ты предложил провернуть все в замке, а не в Криннорвиле! – в тон ответил маг.

– Вот еще! Тащиться в горы ради какой-то малявки, только-только вышедшей из младенческого возраста!

– А теперь, как видишь, мы уже второй день пытаемся ее отыскать, но даже не знаем направления, в котором нужно двигаться, – заметил маг. – Я не стал бы тут сидеть, а занялся бы делом. Сам знаешь, что будет с нами, если…

– Заткнись! Не кличь беду лучше. Я и сам знаю, что нужно действовать. У нас мало времени. Еще несколько дней все будут только спрашивать, а потом начнут искать! Искать Макса! А это чревато для нас обоих.

– Да, я тоже думал об этом. Я не настолько знаю все возможности магов совета, но они явно превосходят мои.

– Ты не понял! Достаточно просто задать несколько точных вопросов каарам, и все… мы с тобой в куче… проблем!

– Я и правда ничего не понимаю! – прокричал маг раздраженно. – Ничего не понимаю. Совсем!

– Видимо, кто-то ведет свою собственную игру… против нас, – подумав, резонно заметил его собеседник.

***

– Здесь не должно быть дороги, – задумчиво прикусила нижнюю губу Нала, рассматривая неширокий, утоптанный тракт, ровной линией рассекающий узкую полоску леса.

– Ее потом не будет, – уверил девушку Макс. – Не расстраивайся!

– Это все так… тяжело, – призналась Нала. – Я ведь столько лет здесь прожила.

Принц промолчал, обгоняя девушку и соскальзывая вниз по склону, цепляясь за мелкий чахлый кустарник.

– Далеко еще? – спросил молодой человек, пытаясь рассмотреть с уступа земли за лесом.

– Совсем немного осталось. – Девушка вздохнула и потерла поясницу. Она почти не устала, только отбила об острые камни ступни, обутые в тонкие туфельки. Вчера идти было легче – местность была поровнее, а вот сегодня… В тайне она завидовала Максимилиану и его высоким ботинкам на толстой подошве, от таких она бы сейчас не отказалась.

– Уф-ф-ф! – тихо прошипела девушка, в очередной раз наткнувшись на острый камень, больно впившийся ногу.

– Ты чего? – с подозрением прищурился Макс, всматриваясь в искаженное болью лицо девушки. За последние часы пути он почти освоился со здешней манерой перемещения, хотя кое-где все еще поскальзывался, чуть не падая. А вот девушка шла все медленнее и постоянно тихо шипела, думая, что он не слышит. Заметив, что Нала поджала ногу, стараясь на нее не наступать, Макс выругался.

– Так, Нала! – Он вернулся назад, встав перед спутницей. – Хватит! Героизм и выносливость – это хорошо, – сказал он и, не обращая внимания на сопротивление девушки, перекинул ее через плечо. – Но ты мне нужна… пока. Живой.

– Зачем? – приглушенно спросила девушка, опираясь ладонями о его спину.

– Как зачем? – удивился молодой человек. – А кто ж меня из этих треклятых гор выведет, а? И свита мне положена вообще-то, по статусу.

– Какая свита? Ты тут никто! – возмутилась Нала, устраиваясь поудобнее.

– Будешь спорить – пойдешь дальше пешком, – предупредил Макс, жестко припечатав девушку по спине ладонью и пресекая ее попытки соскользнуть.

– Ты сам взялся меня нести! Был принц, стал… его конь!

– Доиграешься! – Максимилиан тряхнул ее и сжал талию. – Это я пока добрый и покладистый. А вообще-то меня давно пора опасаться!

– Там кто-то едет. – Нала приподнялась, опираясь о плечо Макса, и указала вверх, где по склону петляла дорога.

– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнул молодой человек, опуская девушку на землю. – Я уж думал, мы людей вообще не увидим. И нас занесло во времена драконов.

***

– Элика, милая, что-то ты совсем не весела, – заметила императрица.

– Что вы, матушка! – Принцесса попыталась согнать с лица гримасу боли и улыбнуться, тряхнув копной белых, как лен, волос.

– Но я же вижу, что тебя что-то расстраивает! – не успокоилась Мириль. Императрица встала со своего места и подошла к невестке, присев рядом. – Скажи, что случилось.

– Вы знаете, в чем дело… – вздохнула Элика печально.

– Кельм? Что на этот раз? Хотя нет! Не говори! Сама знаю. Это все из-за той девицы. Мелисса?

– Милена. Ее зовут Милена! – воскликнула Элика. – Как же я ее ненавижу! И всех, что были до нее! И Кельма! Будь он проклят!

– Не горячись, дорогая, – примиряюще сказала Мириль и заметила: – Сама же потом будешь жалеть!

– Я жалею о том дне, когда дала клятву верности и назвала Кельма мужем. Самая ужасная ошибка в моей жизни. И за нее я расплачиваюсь вот уже десять долгих лет! – всхлипнула Элика.

– Мне так жаль, – попыталась утешить ее императрица. – Но вернуть все назад невозможно. Ты замужем. У вас дети. А Кельм… Он однажды нагуляется…

– Раньше какая-нибудь из его пассий родит ему сына, и муженек выставит меня за порог! – зло бросила блондинка.

– Джорвин не признает такого внука! – уверенно сказала Мириль.

– Я завидую Зое, – прошептала Элика. – Первый принц не похож на своего брата. Она – счастливая женщина. Кристиан делает ее счастливой.

– Это вы меня тут вспомнили?! – раздался от двери веселый голос, и в покои Мириль ввалилось кричащее многорукое и многоногое существо, через секунду распавшееся на смеющуюся темноволосую женщину с парой хохочущих мальчишек, повисших на ней, как спелые яблоки, и перепуганную служанку, несущую самого маленького из этой компании, завернутого в синие пеленки.

– Бабушка! Бабушка! – вскричали темноволосые, как и мать, близнецы и подбежали к Мириль.

– Бо! Лео! Не нужно тревожить императрицу! – попыталась было остановить их Зоя.

– Ничего, милая! Я всегда рада своим внукам! – Женщина рассмеялась. – Ну-ка, кто меня поцелует?

Близнецы наперебой загалдели, подпрыгивая и цепляясь за платье Мириль. Та лишь рассмеялась, когда трехлетние малыши чуть не свалили ее на пол.

– Я же говорила! – воскликнула Зоя, пытаясь оттащить сыновей, как котят, от бабушки.

Комнату огласил требовательный вопль, служанка чуть не уронила свою ношу. Женщины одновременно рассмеялись, даже Элика перестала кукситься и заглянула в ворох пеленок.

– Удивительное создание, – пролепетала она над крохотной девочкой, приняв ту у служанки. – Твоя дочка, Зоя, вырастет настоящей красавицей!

– Не сомневаюсь, – гордо молвила старшая принцесса, с любовью глядя в серьезные карие глаза дочери. – Она еще не успела родиться, а я уже знала, что моя единственная дочка будет хорошенькой. Но и твои малышки, сестренка, – будущие покорительницы мужских сердец.

Принцессы нежно улыбнулись одна другой.

– А где мой старший внук? – спросила Мириль.

– Джереми, сами же знаете, совсем уже взрослый мальчик! – усмехнулась Зоя. – Недавно десять исполнилось. Естественно, ему совсем не хочется проводить время с матерью. Он сегодня с отцом.

Мириль понимающе улыбнулась:

– Как же все хорошо сложилось. Еще бы Максимилиана женить…

– Мама, вам мало внуков? – испуганно вскричала Зоя.

– Тем более, я опять беременна… – прошептала Элика.

***

Кельм напряженно мялся в приемной. Отец опять заставил себя ждать, хоть и просил второго сына явиться к себе после обеда.

– Ты уже здесь? – Император неспешно прошел по паркету, стуча каблуками. Кельм еле заметно поморщился, стараясь скрыть свое раздражение.

– Да, я пришел, как ты и хотел, – сказал принц смиренным тоном. Жизнь при дворе приучила Кельма умело играть те роли, в которых хотел его видеть император. А потом, усыпив бдительность Джорвина, поворачивать колесики власти в удобную для себя сторону. Но не сегодня. Сегодня Кельм жутко боялся, что его императорское величество обо всем узнал. В Иналь-Бередик никому не стоило верить, любой мог донести даже на принца крови, только чтобы выслужиться.

– Входи, садись, – распорядился император, устраиваясь во главе широченного стола. – Мне нужно тебе кое-что сообщить. Твоему брату я уже сказал. Тебе тоже стоит знать.

– О чем ты, отец? – напряженно спросил принц.

– Не буду ходить кругами, – сказал Джорвин. – У империи большие неприятности. Мне сообщили, что из хранилища пропал медальон клана Дереков. Пропал давно. Похоже, кто-то замыслил что-то против меня.

– Ты уверен? – уточнил Кельм. Принцу хотелось рассмеяться императору в лицо и посмотреть на его реакцию. Но он знал, что не стоит выдавать себя раньше времени.

– Конечно уверен, – кивнул Джорвин. – Я сам проверил хранилище после того, как мне доложили. Ты знаешь, чем это грозит. Если будет нарушена защита!..

– Я понял, отец. Чего ты хочешь?

– Я велел тайным службам проверять всех. Если ты что-то узнаешь… – сказал император.

– Сразу доложу тебе, – закончил принц, перебив отца.

– Хорошо, – император кивнул. – Это все.

Кельм облегченно улыбнулся, встал и, не оглядываясь, покинул кабинет отца.

– Берри, – позвал Джорвин.

Деликатно щелкнул замок, и потайная дверца впустила в комнату темноволосого юношу в жемчужном одеянии.

– Это он взял медальон, Берри? – спросил император устало.

– Нет, ваше императорское величество.

– Ты уверен? – воспрянул духом Джорвин.

– Естественно. Даже вашему сыну не под силу войти в хранилище, запечатанное магией, – спокойно ответил каар.

– Тогда кто?

– Вором был маг. Но маг, знавший, что его будут искать. Нам неведомо, кто именно побывал в хранилище. Мы не можем его увидеть, – так же спокойно вновь промолвил Берри.

– Что мне делать?.. – прошептал император. – Еще и Макс куда-то пропал. Где мой младший сын?

– Мы не знаем. – Каар еле заметно напрягся. – Он вне зоны нашего знания. Каары говорят, что только… старики знают, где принц.

– С ним все хорошо? – уточнил Джорвин.

– Да. С физической точки зрения.

– Меня так раздражает, что от вас, кааров, порой невозможно добиться нормального ответа, – устало вздохнул император.

– Мы отвечаем только то, что нам точно известно. А знаем мы не все.

– Неужели? – усмехнулся Джорвин, знаком отпуская Берри.

***

Ксана приплясывающей походкой ввинтилась в толпу застрявших у лестницы молодых людей, весело им улыбаясь и стреляя глазками. Взгляды были давно отрепетированы: капелька интереса, немножко тайны и скрытое обещание.

Если бы Майя в этот момент следила за дочерью, то, несомненно, была бы ей довольна. Но госпожа Дарк в это время громким шепотом отчитывала вторую из близняшек. Заметив мрачное лицо матери и заплаканную сверх меры Вилену, Ксана поспешила к столику у окна, за которым сидели Дарки.

При приближении дочери Майя смолкла и теперь только сверлила Вилену жестким взглядом. Не дождавшись продолжения, Ксана пожала плечиками и воскликнула:

– Мам! Служанка сказала, что какой-то человек спрашивал про Налу.

Майя Дарк дернулась, как от удара, и внимательным взглядом окинула холл гостиницы. В столь ранний час народу здесь было немного, большинство приезжих еще отсыпались после вчерашних гуляний на площади или готовились к вечернему продолжению празднеств.

– И что ты на это ответила?

– Ну что я могла ответить? Что мы не видели ее уже два дня… – прошипела Ксана с толикой недовольства в голосе. – Вот куда она могла запропаститься? У меня ни одно платье не готово к вечеру!

– Ты вполне могла бы сама привести свои наряды в надлежащий вид, – зло бросила Вилена, смахивая слезу и отворачиваясь.

– Девочки, не ссорьтесь! – Майя хлопнула в ладоши и встала. – К тебе, Ксана, я пришлю портниху, она все сделает. А ты, Вилена, подумай о моих словах. Хорошенько подумай. И больше никому и ничего не говорите о Нале. Никому! Запомнили?

И госпожа Дарк величественно удалилась, задевая близко стоящие столики своими широкими юбками.

– Из-за чего мама на тебя орала? – спросила Ксана, сгорая от любопытства.

– С чего ты взяла, что она на меня орала? – удивилась Вилена, даже не думая поворачиваться к сестре. – Она просто пыталась мне объяснить… свою точку зрения.

– А! Все ясно! – хихикнула Ксана. – Это из-за того господина, что вчера весь вечер вокруг тебя увивался?

Вилена громко всхлипнула, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос.

– Из-за него! Мама узнала, кто он такой. Высокий дом Шердинар. Очень достойная фамилия! Мама велела не отказывать ему!

Вилену всю передергивало от одного воспоминания о вчерашнем вечере. Все шло очень мило и приятно, пока возле нее не нарисовался этот странный субъект. Девушка даже не сразу поняла, что за ней ухаживают, приняв мужчину за любопытного папашу какой-нибудь дебютантки. Но господин Элеонаэл очень быстро дал понять Вилене, что его интерес относится именно к ней. После этого он провел возле девушки почти все время, каждый раз пытаясь втянуть ту в нудный витиеватый разговор или о звучащей на площади музыке, слишком вульгарной, по его мнению, для праздника, или о веселых конкурсах и соревнованиях, к которым он относился, как к утомительной потехе для простолюдинов.

Девушка всячески пыталась ускользнуть от настырного господина, чтобы пробраться как можно ближе к небольшим огороженным площадкам, где проходили соревнования на ловкость, силу и мудрость, но мать отлавливала строптивую дочь и возвращала пред очи Шердинара, зорко следя за всеми перемещениями Вилены.

Для Рэннола господин Элеонаэл, естественно, был староват, ему давно перевалило за сорок и от первого брака имелось двое почти взрослых сыновей, о чем он совершенно развязно сообщил девушке. Как и о том, что не прочь жениться еще раз. И обязательно на достойной его дома девушке. Последнее он подчеркнул особенно, многозначительно поглядывая на Вилену. От этих намеков и сальных взглядов по коже девушки проносилась волна ужаса.

Майя над словами знатного воздыхателя дочери лишь беззвучно посмеивалась и довольно щурилась, представляя пышное торжество и зависть окружающих.

– И чего ты ревешь? – удивилась Ксана и хихикнула. – Отличная же партия. Знатный. Богатый.

– Так забирай его себе! – крикнула Вилена, обидевшись на сестру. – Я не отдам ему ожерелье, даже если мама после выгонит меня из дому! Ни за что! Он старый! Пошлый! Знала бы ты, какие вещи он мне говорил шепотом! Так и хотелось залепить ему пощечину.