Изоляция

Виктория Новак

Изоляция

Глава 1

Сирена вскрыла барабанные перепонки, как консервный нож. Пронзительный гул, казалось, рождался не в динамиках бункера, а прямо в глубине черепа. Ноги Ионы сами воткнулись в массивные ботинки, и тело устремилось трусцой к контрольной панели в паре коридоров от спальни.

Хотя «спальня» – слово слишком громкое для этого убогого чулана: кроме архаичной капсулы для сна, здесь не было ничего. Отсутствие климат-контроля еще можно было перенести. Но матрас был сущим проклятием – тонкий слой пены над металлическим каркасом превращал ее тело к утру в одну сплошную онемевшую мышцу.

Когда Ионе было тринадцать, и она еще жила в плутонианском Междугорье – самом технологичном городе Пояса Койпера – она зачитывалась книгами о земном Средневековье. Теперь она знала: пыточные устройства тех времен были куда человечнее. Один экспонат, впрочем, историки упустили:

«Капсула для сна, стандартная модель. Гарантированно вызывает некроз тканей за восемь часов».

Каждый удар подошвы о металлический пол синхронизировался с сжатием кулака: напульсник впился в запястье, трубки зашипели, забирая кровь, и резкий писк оповестил об отправке статуса «осам» – в штаб Объединенных Систем Млечного Пути.

Спустя секунду сработал инжектор – тихий щелчок, и по венам прокатился горячий импульс: витаминный коктейль. Иона заправила ампулу с вечера, почему-то предположив, что утром будут дела важнее. Последствия забывчивости ей были хорошо известны: к вечеру – обморок возле комнаты отдыха, отпечаток рифленого пола на щеке и язвительные комментарии напарника.

Желтые направляющие огни, тянущиеся вдоль коридоров сплошной лентой, назойливо мельтешили перед глазами – слишком яркое приветствие для первых секунд пробуждения. Совершенно ненужное: Иона знала каждый угол подземного убежища настолько хорошо, что могла бы обойти его в полной темноте, не задев ни одного угла. Бункер отзывался под ботинками трескучим эхом, заглушая внутренний голос и пульсацию в висках.

Иона добежала до главного зала, единственного помещения в бункере, которое не пыталось задушить ее в объятиях поверхностей. Здесь было легче дышать. Спасибо просторным метрам, высокому потолку и проектировщикам, которые, по неизвестным причинам, позволили этому быть.

Визг сирены отступил на задний план, когда Иона погрузилась в анатомическое кресло, словно в горячую ванну после двенадцатичасовой смены на меркурианских полях. Странно, но ритм, казавшийся тогда невыносимым, теперь вспоминался почти с ностальгией – как нечто упорядоченное, предсказуемое. Может, потому что двадцать лет назад она была другим человеком – неопытной сорокалетней практиканткой, не ведающей дискомфорта. А может, настоящего дискомфорта тогда и не существовало. В конце концов, Солнечная система оставалась самой технологичной федерацией. И капсул для сна удобнее, чем там, не сыщешь во всей Галактике.

Иона выдохнула, окидывая взглядом свои владения – бесконечные стены черных экранов, давно утратившие способность вызывать священный трепет. «Здесь творилась магия» – фраза из того самого рекламного ролика, что крутился нон-стоп в белоснежном холле Alma Mater. Девушка в халате с неестественно-идеальными зубами, жестикулирующая, как ведущая прогноза погоды, до сих пор стояла перед глазами полупрозрачным баннером. Этот вылизанный образ так контрастировал с реальностью, что каждый раз вызывал у Ионы улыбку – и совсем не такую, как в промо.

«Заводись, давай!» – она бессмысленно скомандовала совершенно глухой аппаратуре. Голосовое управление – бесполезный довесок, как уверяли проектировщики, нанятые спонсорами.

Хотя какие они спонсоры? Обычные дельцы, выполнившие формальности контракта и отстегнувшие взятку чиновникам Млечного Пути за этот клочок земли на Изоляции. Их подход читался во всем – от халтурной начинки оборудования до дешевых материалов обшивки бункера.

Иона разжала пальцы над панелью. Консоль считала отпечатки и из воздуха вырастила голографическую клавиатуру. Мониторы ожили – мерцающие столбцы цифр заструились по экранам.

Все – как обычно.

Но это ощущение – будто кто-то сжал желудок холодной рукой. Словно случилось что-то ужасное, но она еще не узнала об этом.

Резким движением пальца за ухом Иона активировала AR-интерфейс. Реальность дрогнула: поверх мониторов наложилась полупрозрачная сетка с бегущими маркерами. В тот же миг сирена захлебнулась и замолкла – но ее призрак продолжил бродить по подземным коридорам. Тише стало. Но не спокойнее.

По экранам скакали кривые и вились числовые ленты – ИИ сводил показания датчиков с целевыми параметрами. Иона щурилась, втирая пальцами напряжение в виски.

– Почему же ты орешь… – под ее невнятное бормотание внутри черепа нарастала пульсация, давящая на глаза. – Хорошо. Допустим. Приоритет 2.2… Что?!

«Узел 3В. Флуктуация без сигнатуры. Протокол реакции не определен».

Знакомая история. В прошлые две ночи было то же самое – то же тревожное сообщение. Но теперь система подняла приоритет. И при этом все равно не активировала аварийный триггер: диагностический контур остался в спящем режиме. Это значило одно – она уловила что-то, но не знала, как это классифицировать.

Иона вздрогнула. Белые буквы дернулись и исчезли – без команды. Словно ЭМ-волна выбила их за пределы интерфейса.

Удивительная череда совпадений.

Одним движением свернула лишние AR-слои, оставив только подсветку непротоколируемых флуктуаций. Ни пробоин, ни следов взлома – по всем показаниям бункер оставался герметичной крепостью.

Перебирала возможные причины сбоя – пока краем глаза не уловила мерцание в правом верхнем углу дисплея. Это был узел 3В. И резкий скачок по графику акустической пульсации: линия выстрелила вверх 25-м кадром – и почти сразу вернулась в исходную точку.

Иона развернулась в кресле и, не моргая, уставилась в монитор. Ничего. Замерший отсек.

Тишину машинного зала нарушили тяжелые шаги.

– Что у нас? – голос раздался откуда-то сверху, будто из вентиляционной шахты.

Яромар звучал подозрительно бодрым и отдохнувшим. Явно заправился не только витаминами, но и стимуляторами. Иона сознательно держалась от них подальше. Но сейчас – с головой, тяжелой и пустой, как чугунный котел, в котором все еще гремело это «что у нас?» – впервые задумалась: а может, и зря.

– 3В без сценария. Ни одна ветка не сработала, – она повернулась к Яру. Взгляд машинально уперся в его массивную грудную клетку, туго обтянутую грязным комбинезоном. – Акустика дала пик. И мерцание… в том отсеке. Здесь, – немного помявшись, она ткнула в правый верхний экран. – Слишком много совпадений, Яр. Нужно…

– Понял. Я пошел туда.

Нестандартная ситуация его взбодрила. Яр синхронизировал визор с главной системой бункера, готовясь путешествовать по коридорам, совершенно для этого не предназначенным. Прихватил из шкафчика универсальный набор инструментов.

– И это возьми на всякий случай, – Иона протянула ему заборщик материала, компактный пистолет с пустой колбой, настолько миниатюрный, что даже в ее руке он казался игрушечным. – Если попадется что-то с налетом или осадком – возьми пробу.

Яр проверил инструменты на поясе и переключился на пистолет. На мгновение замер, разглядывая нелепую вещицу, которая за шесть лет исследований так и не пригодилась. В конце концов, они занимались грунтом, а не флорой и фауной.

Не могло ведь на необитаемой планете – если не считать разведчиков и резидентов Центра, – которую исследовали почти десятилетие до частичной колонизации, за пару лет появиться нечто, способное проникнуть внутрь. Скорее всего, это был обычный сбой. Но слишком уж много совпадений.

– Слушай, набери Крупского. Пусть осы ускорятся с отчетом по внутрянке. – Он не отрывал взгляда от пистолета. – Такого еще не бывало.

Яр снял со стены рельсотрон, покрытый тонким слоем пыли. Погладил ствол ладонью, шершавой от мозолей, – как старого друга. Закинул на ремень за спину, пошатнувшись. Хорошо, что три месяца назад он решил пострелять из него по местным камням. Безрассудный поступок, по мнению Ионы, помог выяснить: оружие все-таки рабочее, только временами люфтит. «Стреляет – и ладно», – наверное, так думали в Конторе, снаряжая первую межгалактическую экспедицию.

– Какой план? – Не то чтобы она ждала рапорта, но хотелось понять, чего ждать и как помочь.

– Иду туда. – Яр поправил ремень и шагнул в темноту.