Дон 4. Хищник. Версия вторая

Вот так дойдя до одежды, я сразу вытряхнул тёплый халат, тот не успел потерять тепло моего тела и начал им вытираться, полами халата, после чего надел его, ноги в кирзачи сунул, портянок не было, они не нужны, чтобы дойти до курилки в саду у больницы, поэтому я пока шёл, похоже успел мозоли набить. Сверху шинель, подняв воротник, застёгиваясь на все пуговицы, неуютный холодный ветер дул, и покосился в сторону крытого грузовика. Видать до моего появления приехал, иначе услышал бы шум мотора. Метрах в двухстах на берегу реки стоял грузовик и с его кузова в какую-то шаланду что-то перегружали. Мешки вроде. Без понятия что, пси-сканер мне пока не доступен. Источник наполнялся, хотя сканер брал метров на триста, не дальше. На этой войне я надеялся на трофеи. Возня с погрузкой у грузовика шла в тихую, там явно тихарились, и это давало надежду на трофеи. Меня те не видели, так что отойдя в сторону, я присел на перевёрнутую лодку. Вот уж не думал, что на такой реке используют лодки, но как видно вполне. Ну я ещё понимаю, спуститься вниз по реке можно, а как подниматься? Тянуть по берегу как бурлаки на Волге? Если только так. Поэтому я и сел на днище какой-то лодки, и прижав обе руки к левой ноге, бедренной кости, и стал готовится, чтобы открыть хранилище. Это не сложно, но есть два момента, что оттягивали начало. Жуткая, пусть и кратковременная боль, и мало сил в источнике скопилась. Тут крохи для открытия нужны, но и эти крохи нужно накопить. Всё же решил хранилище чуть позже открыть. Первым делом, как накопил достаточно, высушил бинты, а то голова уже в ледышку превратилась. Правда, боли ушли, что радовало. Потом уберу гематому и залечу трещину в черепе, я глянул, проблемы были, но решу их легко, когда вернусь в свою палату. Снова пришлось посидеть, но накопив достаточно, вздохнув, набираясь силы воли, и открыл хранилище на левой ноге. Сдержатся от крика я смог, но с большим трудом, зато согрелся, да так, что испарина по всему телу выступила. Теперь медлить не стоит, мне ещё возвращаться, чтобы вопросов не было, я накину шинель на голову, а то белоснежные бинты меня выдадут и быстрым шагом, почти побежал к грузовику. Модель не знаю, вроде английской сборки. А может и американец. Так внешне переделан и изукрашен, как любят афганцы, что поди пойми. На кузове какие-то арабские письмена.

Подкрасться удалось тихо, хотя у афганцев, а это были они, один человек, малец лет двенадцати, находился на часах, у морды машины наблюдал за округой. Остальные матерясь на своём, занимались разгрузочно-погрузочными работами. Мальца я вырубил, появившись за его спиной. После этого обшарив тело, даже тут трофеи меня интересовали, я вообще ничего не имел. Мелочевка в карманах была, тот же перочинный нож, убрал в хранилище, включая небольшую сумму в местных деньгах. Вот до чего дошёл, детей граблю. После этого пройдя рядом с левым бортом грузовика, я внезапно появился рядом с кабульцами, я думаю те местные, и раздал им люлей. Те им не особо понравились, но легли тихо, только один чуть сдавленно простонал, и всё. Тело у меня не особо подготовлено к быстрой и скоротечной схватке, проверил себя, снова пульсирующая боль в голове пошла, перестарался, но шестерых, что тут были, положил. Не убивал, просто вырубил, свидетели мне не нужны, но и убивать просто так я не хотел. А выяснив, что грузили в грузовик, возжелал прибить всех, включая мальца. Наркота там была, опиум. Не люблю наркоту, и особенно тех, кто её распространяет, стараюсь давить эту мерзость везде где найду. Однако и медлить я не стал. Быстро занялся сбором трофеев, наркоту видимо на шлюпке доставили, и грузили в кузов грузовика, а чтобы не нашли при возможном досмотре, сверху хотели закидать мешками с рисом и мукой. Я глянул что в мешках, они отдельно сложены. Так что в хранилище ушло девять мешков с рисом, семь с мукой, пшеничной, два с кукурузой и три мешка, я особенное порадовался, с картошкой. По маркировкам на мешках, картошка наша. Потом мелочь из кабины машины, по карманам прошёлся, два ремня красивых прихватил с двумя кинжалами. Другого оружия, к сожалению, не было, никакого огнестрела. После этого включив фары грузовика, дальний свет, постарался уйти в сторону и скрылся в улочках. При этом успел заметить, что ближайший патруль свернул и направился к реке. Наркоту я не тронул, наши тоже не любят тех, кто её развозит, вот и пусть ими занимаются. С трудом, но добежал до медсанбата, снял чёрный платок, коим маскировал бинты, позаимствовал у главаря наркоторговцев, и спокойно прошёл внутрь больницы, кивнув солдату, что охранял здание. Дежурная поворчала, что долго гулял, но приняла шинель и кирзачи, вернув мне тапочки, кажется это другие, мои поменьше были, и я потопал в палату. Пора собой заняться.

Вот и палата. Осторожно приоткрыв дверь, в палате медсестра оказалась, с тревожным видом её силуэт застыл у койки одного из десантников, после чего та поторопилась выйти, я как раз на койку лёг. Немного пси-сил накопилось в источнике, так что первым делом залечил трещину. Как раз хватило. На рентген меня поведут завтра, до этого не проводили. О возможной трещине подозревали, но не были уверены твёрдо. Снимок руки ещё сделать должны. Тоже подозрение на трещину, но я знал её там нет. Сашка закрылся рукой от первого удара палки. С трещиной я задержусь в медсанбате надолго, чего мне бы не хотелось. А пока лежал и медитировал, время за полночь уже, но спать особо не хотелось. Пока медитировал вернулась медсестра с врачом, а чуть позже те укатили койку с тем десантником у которого лёгкое прострелено, она на колёсах была. Каталка по сути. В общем, втроём мы остались. Я как медитировал, так и уснул.

Разбудил меня шум в коридоре, утро, рассвело, занавесок на окнах нет, рассмотреть не сложно. Источник на две трети полный, по пси-силе я середнячок, каналы пока воспалены, но это несколько дней и пройдёт, можно будет их расширять, а пока замер на десять минут и полностью залечил гематому под черепом, внутри, давила на мозг. Ох как хорошо, боли прошли. Позже займусь остальным телом. Рану на голове я не трогал, впрочем, как и следы на теле. На лице царапины были от ногтей афганских женщин, тоже оставил пока. Кстати, Тоха говорил, это Сашок сознание потерял, когда первые потери пошли, наши ударили в воздух из автоматов, а когда женщины не отступили, уже под ноги, а там рикошеты, первые раненые и убитые, отхлынули. Колонна дальше ушла.

Встав, я обнаружил что тот сосед, что ночью увезли, снова на месте. Видимо пока спал вернули. Сделал лёгкую зарядку, ноги болели, пару пальцев на камнях отбил, я выглянул в окно, тут вид на сад и часть этого же здания. Кстати, строили его наши специалисты, как и школы с фабриками. Уроды, лучше бы у себя нормально всё отстроили, чем всяким моджахедам. Я афганцев не любил и пофиг на нашей они стороне или на стороне противника. Для меня все враги. Заметив, что один десантник на меня смотрит, я сказал:

– Здорово, братуха.

– Пить, – слабым голосом попросил тот.

– Пить хочешь? Сейчас организуем.

Налив из графина воды в поилку и аккуратно напоил бойца. Запрета поить не было, медсестра даже сама попросила, если будут просить дать воды, тут и второго напоил, обоим по кружке примерно. Третий пока без сознания. В себя не приходил. А воду я пси-силой почистил перед этим. Вот так устроившись на койке, ожидая завтрака, скоро позовут, задумался. Первые трофеи порадовали, особенно картошечка, хочу её жаренную с лучком, видимо хозяин машины прикрывался видом торговца, раз такое разнообразие. Вот овощей не было, и это печалило. Надо будет закупить на рынке, но позже, это ночью удалось так прошмыгнуть, днём меня в больничном халате первый же патруль остановит. Надеюсь врач меня надолго в больнице не задержит. Деньги есть, у двоих афганцев нашёл при себе солидные суммы афгани, это местные деньги. Банкнот пачки немалые. Думаю, оплата за наркоту. Я пока не знаю их покупательную способность, но надеюсь на набег на рынок хватит. А вот и зов на завтрак. Я помог одному парню с уткой, долго видать терпел, прибрал за ним и на завтрак побежал, по пути заглянув в сортир, руки помыл. А вот на завтраке меня окликнули, похоже старый знакомый Сашки. Сослуживец.

Был тот в шинели, видимо бушлаты ещё не используют, в шапке-ушанке, ремень, на котором только штык-нож. Сапоги на ногах, видны солдатские шаровары. Испорченный телевиденьем, я был уверен, что все солдаты-интернационалисты ходят в форме «мабута», или «афганка», как её ещё называют, с бушлатами зимой. А тут обычный солдатик. Встреть такого в сорок пятом, разницы не увидишь, летом, наверное, пилотки носят. Тот был худ, острый кадык торчал. С кем бы посмотреть, что тот из одного призыва с Сашкой? У бойца было две вещмешка за спиной.

– Я тебя в палате подожду, – сказал тот, заглянув в столовую. Видимо где моя палата ему объяснили.

– Хорошо.

Я быстро доел, была на удивление вкусная манка, со сливочным маслом, так что допил стакан шиповника, и поспешил в палату. Тот первый шагнул ко мне, вставая с койки, и мы обнялись, хлопая друг друга по спине.

– Тут можно говорить? – уточнил тот, опасливо поглядывая на других раненых.

– Парни из десантуры. Временно, у нас тут распределительный блок, ждут самолёта. Вчера Тоху в Душанбе отправили.

– Да? Вот чёрт, я вещи его привёз. Вот твой вещмешок. Тут всё что было. Наш взвод вчера колонну сопровождал в Кабул, заодно привезли вещи, наши у складов, там погрузка идёт, скоро обратно двинем, мы в казармах у комендатуры ночевали. Вчера не успели, а сегодня меня взводный в медсанбат отправил.

Положив вещмешок на койку, я сел в изголовье и сослуживец рядом. Тот только верхние пуговицы шинели расстегнул и шапку снял, сказал, что ненадолго. До сих пор без понятия кто это.

– Автомат мой где?

– Так взводный забрал. Твой и пулемёт Тохи. Он же отвечает.

Это новость, то что Анатолий пулемётчик, я не знал. Видимо с ручником бегал.

– Говорят сколько тебе тут?

– Сегодня на рентген, до этого не до меня было. Если трещин в черепе и на руке не будет, через неделю выпустят. Как швы на голове снимут.

– Кровь я видел у тебя на голове. Та старуха, что тебя била, пока другие держали, сбежала.

– Много убитых было?

– У нас в батальоне двое ранено, миномётами накрыло. Мы их вчера привезли, это вам с вертолётом повезло, уже, наверное, были у хирурга. Причём не понятно чьи миномёты были. У баб афганских только убитых пятеро. Особисты на это ничего не говорят, только Кашалота трясут, что ранил Тоху. Вроде решили, что не его вина. Комбат там надавил, чтобы отстали от Серёги, а то тот совсем бледным стал. Да, я у медсестры спросил, ты три дня без сознания был?

– Да, вчера утром очнулся, так что новостей у меня особо нет. У вас как?

– Да у нас тихо, если бы не тот налёт, где двоих ранило, да «Урал» сгорел, и вспомнить нечего. О, я с комендачами пообщался, говорят они ночью крупную партию опиума взяли. Там вроде премии за это дают. Билеты в «Военторг».

– Повезло им.

– Это да.

Дальше тот стал рассказывать некоторые моменты из жизни взвода и роты, но тут вспомнив, что время не резиновое, быстро попрощался, передав приветы от парней из взвода, и мы направились к выходу. Тот ещё раз попрощавшись, побежал в сторону комендатуры, а я вернулся в палату. Десантников санитарка кормила, мешать ей не стал. Даже помог, пока та одним занималась, покормил второго. Та укатила тележку с посудой, в следующую палату, а я занялся вещмешком. Изредка отвлекаясь на просьбы соседей, одеялом помочь, сползало, или попить дать, утку тоже просили, осмотрел содержимое вещмешка. Да обычная солдатская мелочь. Что могло быть у детдомовца? Памятных вещей не нашёл. Как я понял Сашка из отказников. А были бритва, причём электрическая, «Харьков», вроде новая, в коробке. Полотенце, пара стиранного солдатского белья, даже на завязках, давно такого не видел, кусок мыла, зубная паста и щётка. Это без надобности, я пси-силой полость рта очищаю. Потом тетрадка была, часть листов уже выдрали, неплохая ручка имелась. Армейский котелок, внутри кружка и ложка. В отдельном пакете нашёл документы, видать хранить было негде, с собой взял. Свидетельство о рождении, школьный аттестат, действительно десять классов закончил. Бумаги из детдома и небольшой фотоальбом. Водительского удостоверения в наличии нет. Может и не было. Надо порешать этот вопрос. Паспорта тоже нет, но и не могло быть, его сдают в военкомат, получу как в запас выйду. Привлекли внимание массивные наручные часы. Чуть ношенные, по ремешку видно, но хорошие, командирские. В принципе мне они особо не нужны, две пары часов трофеями взял с наркодилеров, иностранная кустарщина, но ходят исправно, я проверял. В общем, теперь трое часов на руках. Вещь нужная, пусть будут. Денег практически не было, в документах спрятано две купюры по двадцать пять рублей каждая, видимо НЗ Сашки, портмоне, новенький, где мелочью рубля три. Это всё. Откуда деньги у солдата-срочника?

Этот вопрос решаемый. Вещмешок пришлось сдать сестре-хозяйке. Только в тумбочку убрал мыло и средства гигиены. А потом лежал до обеда, с редкими выполнениями просьб десантников. Третий тоже в себя нормально пришёл, уже осознанно общался. А лечил себя, не знаю где Сашка жил, но похоже рядом с предприятием, где были выбросы тяжёлых металлов. Тот даже слегка радиацией фонил. Как так? Максимум тот лет до шестидесяти бы прожил, это если повезёт. В лёгких смолы, причём никотина я не нашёл, даже следов, похоже тот не курил, а только делал вид. Во рту и на зубах никотин был, ну так и есть, набирал в рот и выдыхал через нос. В общем, занялся собой, до обеда, опустошив запасы пси-силы в источнике до нуля, я только и успел поработать с лёгкими, грязь пришлось в туалете выкашлять, не передать как легче стало дышать. Разница была вполне ощутима. Так вот, я поработал с лёгкими, головой и плечами. Убирал отложения солей в суставах, проблемы где их выявил. По голове били, и не раз, все эти следы убрал. Раньше я себя быстро лечил, но не особо качественно как оказалось, на новом уровне лечу дольше, сил чуть больше трачу, но качество работы не сравнить, так что где я уже поработал можно не вспоминать лет тридцать, если снова травму не получу. Потом был обед, лёгкие щи, и рис с гуляшом, я продолжил работы, успел накопить немного сил в источнике, с обеими руками закончил, как пришла незнакомая медсестра. Вызывали на рентген. От неё и узнал почему раньше не делали снимков. А не работал, только сейчас починили, мастер, спешно вызванный из Душанбе, закончил. А то тех что срочно, в другой медсанбат отправляли, в нашем аппарат один был. Сам я убирал внутри проблемы, кожу не трогал, поэтому как был в синяках, а что скрывать, бабы Сашка побили, так и оставался с ними. Два снимка сделали, темечка и руки, вроде два раза за раз нельзя, но мне сделали, облучили, и вернули в палату. Поэтому я два часа медитировал, пополдничал яблоком со стаканом шиповника. Нам выдали их. Вот что-что, а шиповник я люблю. Один из десантников отказался, я и его стакан выпил.

В общем, за день больше особо потрясений не было, врач приходил, но не ко мне, соседей осматривал. Так я до ночи собой и занимался, остановился на коленях, всё что выше излечил полностью. А там и спать.

Утром следующего дня, после завтрака, я час провалялся на койке, пока не пришла медсестра и в процедурную не отвела, где начала снимать бинты. Сюда и мой врач зашёл. К тому моменту я с собой закончил и раздумывал что делать дальше. Хотел планшет Джоре сделать, но материал нужен. Врач, осмотрев рану, сообщил, что надолго я у них не задержусь, подёргал нити, вызвав у меня шипение, похмыкал, и велел возвращаться. Медсестра смазала рану, и наложила пластырь, бинты уже не нужны. Гематому на руке смазала вонючей мазью, велев не трогать час, бинтовать не стала, и я вернулся в палату. Я закатал рукав халата почти до плеча, чтобы мазь не содрать, так и дошёл. А там шум, десантуру увозили, врач дал добро, дорогу выдержат. Куда их не знаю, санитары какие-то молчаливые были. Видимо сами не в курсе. Наверное, на аэродром. То, что их в Союз отправят, все говорили.

Койки не пустовали, через час, сменив простыни, сюда перевели двоих из нашей дивизии, танкиста с контузией, и бойца моего полка, но другого батальона. У этого ножевая рана. Пырнули в драке. Причём свои. Достали спиртного, напились, ну и дальше понеслось. Рана не особо серьёзная поэтому будет долечиваться тут. Танкист с контузией. Он из танкового полка, что придали нашей дивизии взамен другого, но рулил тот тягачом, эвакуировал подбитую технику. Вот и наехал на фугас. Хорошо слабый, контузия средней степени тяжести, тут отлёживаться будет. Болтун он, но из-за контузии сильно заикался. Думаю, не стоит объяснять какой шум стоял в палате. Аж голова заболела. И ведь ничего не скажешь, он ещё и слуха лишился, пока тот не вернулся. А вечером, уже после ужина ещё одного в палату привели. Это младший сержант из химвзвода, какую-то железку на ногу уронил, покалечившись, нога в гипсе. Укомплектовали палату, и похоже надолго, все из нашей дивизии, тут долечиваться будут. С такими соседями особо делом не займёшься, но я всё же попытался, после ужина застукал завсклада нашего медсанбата. Это такой откормленный мужик в звании старшего прапорщика. Лицо имело такое звероватое выражение, что невольно робеешь, но договорится думаю можно.

– Товарищ старший прапорщик, разрешите вас на одну минуту?

Тот после ужина по коридору к выходу топал, время службы закончилось, видать к месту постоя на ночёвку, полы белого халата развивались за спиной, но всё же остановился, бегло меня осмотрев, и с хмурым видом буркнул, спросив:

– Что тебе, солдат?

– Есть предложение что вас заинтересует.

Тот покачался с пяток на носки и обратно, и кивнул.

– Идём ко мне.

Тот сорвал бумажку с двери, открыл ключом дверь своего кабинета и включив свет, снаружи давно темно было, прошёл к столу и усаживаясь за него сказал:

– Говори.

Устроившись на стуле, тот перед столом из жёлтого «ДСП» стоял, стал объяснять ситуацию.

– Наш взвод взял бандитов, деньги у них были, афгани. Мне их переслали с конвоем. Со списком чего купить нужно. Тут в Кабуле всё есть. Не хватает нам многого, а ротный старшина не выдаёт.

– Плохо просили, – хмыкнул тот.

– Наверное. Жадный он больно. Вот и хочу узнать, можно через вас достать такое? Оплата местными деньгами.

– Давай список, – протянул тот руку, и достав из кармана халата свёрнутую бумажку, я протянул её прапорщику.

Список я сам накидал, благо бумага и ручка была. Там ничего такого особого не было. Десять комплектов формы «афганка» моего размера. Кусок ткани этой же марки, разгрузки сам сошью из неё. Такая форма есть, я видел у тех, кто приходили навестить сослуживцев. Редкость, у двоих она была, но была же. Как мне объяснили, её пока не хватало, выдают тем, кто демобилизуется. Да и то не всем. Те же десантники ею полностью обмундированы. Так вот, десять комплектов этой формы, плюс десантные ранцы и обувь, не берцы, но лучше кирзачей. С формой бушлаты будут. Надо будет кроссовки найти и купить, они в горах лучше, чем армейская обувь. Потом две санитарные сумки с перевязочными и всем необходимым в походе. Десять двадцатилитровых армейских термоса, если будет больше, возьму больше. Специальная походная горелка с запасами сухого топлива. Потом на ней можно хоть суп в кастрюле варить, хоть картошку на сковороде жарить, для последнего и беру. Походная утварь, те самые кастрюли и сковороды. У меня молодой и вечно голодный организм, кормят тут конечно сытно, но это медсанбат, в части будет голоднее. Тоха рассказывал, так что кусотничать я буду часто и нужно иметь запасы. Что-то сам сготовлю, что-то куплю на местном рынке в промежуток после выписки и прибытия к месту службы. Это всё, в списке больше ничего не было.

– Тушёнка нужна? – не отрываясь от списка, спросил прапорщик. Это видимо отсебятина.

– Сколько дадите, всё возьмём.

– Шесть ящиков. Ещё три коробки с макаронами.

С прапорщиком мы сговорились, правда термосов он мог достать только восемь и категорично заявил, что больше не будет, вопрос с формой и амуницией решит. Остальное завтра смогу забрать. Тушёнку и макароны так хоть сейчас. Афгани у меня было почти двести тысяч. Я уже выяснял какие тут цены, да у девчат, те группами на рынок ходят, по одной бояться, так что слушая что купили и за сколько, примерно узнал цены. Если на советские рубли перевести, тысяч двадцать будет. Да и прапорщик конечно запросил немало, но на всё хватало. Тушёнку и макароны тот выдал сразу же, они были в салоне санитарного «уазика». За сохранность тот был уверен, машина в ремонте, без заднего моста. За этот заказ деньги прапор уже получил, завтра тут же в ремонтном боксе гаража продолжим, а пока оставил ключи, мол, вынесу, закрою. Куда я дену ящики, того не волновало, мои проблемы, завтра ключи отдам. Я же убрал ящики и коробки в хранилище и прежде чем вернутся в палату, ушёл за гараж, а я там свалку обнаружил, мусор технический скидывали, это точно мне нужно. Набрал запасов, надолго хватит. Вот так вернувшись, я дождался когда соседи уснут, и до полуночи возился под одеялом. Сделал мощный двуствольный бластер, кобуру к нему и шесть зарядных модулей. Каждый мог выдать или сто сверхмощных выстрелов, или пять сотен средней мощности, или тысячу малых. Малые к слову, пробьют железный кузов санитарного «уазика» насквозь оба борта. Не проверял, но уверен в сказанном. Огнестрел не делал, тут добуду. Мне это в удовольствие будет. Раритеты. Просто сделал оружие именно для себя на крайний случай, а то совсем ничего нет. Больше всего заняло даже не создание плазмы для зарядных модулей, а создание блока идентификации. Владелец у этого оружия должен быть один. А программы взял из своей памяти и внедрил в электронику, этому меня медузы научили, так быстрее всего. Прописался и теперь тот только мне подчинялся. Убрал в хранилище достав еще техногенного мусора начал делать игольник. А что? Тишина, никто не мешает. Днём высплюсь.

Тут быстрее отработал, двенадцать магазинов к нему, в основном разрывные, но были и сонные, и бронебойные иглы. Также убрал в хранилище, завтра отстреляю по-тихому, как с прапорщиком повстречаюсь. То, что тушёнку тот мог украсть со склада, я почти уверен, но раненых тот не обкрадывал, кормили нас сочно и хорошо, грех жаловаться. Видно, что с поставками припасов тут порядок. Возможно сэкономил, или где получил в качестве оплаты. Поди знай? Так что особо тот у меня не вызывал плохих эмоций, нормальный мужик что крутится как может. Сам такой, чего на других наезжать? Я ещё сделал тактический офицерский планшет, защищённый от ударов, зарядка полная, все программы установил. Наушники сделал, завтра скину в память сборники фильмов и музыки. Не так скучно будет, а пока спать.

***

В медсанбате меня ещё восемь дней продержали, швы уже сняли, заживало хорошо, так что врач решил, можно выписывать. Я уже в курсе, что как за салабоном за мной сопровождающего пришлют, всё же моя часть далеко. Это плохо, но мне повезло, никого присылать не стали, просто в нужную сторону шла колонна, и старшего колонны попросили взять меня с собой. Главврач вчера договорился об этом.

Я уже получил форму, да обычная красноармейская, шинель сверху, ремень, кирзовые сапоги, форменная шапка-ушанка. Документы получил, свой военный билет, и также комсомольский билет. Так вот он где? Я уж думал Сашка не был комсомольцем. Также выписку с приказом прибыть туда-то и туда-то в такое-то время. Так что попрощался с соседями, они были неизменными за эти восемь дней, позавтракать я уже успел, время пол восьмого было, через полчаса рассветёт, и закинув лямки вещмешка на правое плечо, заторопился в сторону рынка. Через час конвой уходит, с рассветом, надо бы успеть. Где тот находится, я в курсе. Что покупать и на что, у меня было. С прапорщиком всё прошло отлично, и форму достал, с рюкзаками и бушлатами, и термосы. Восемь штук, посуда с походной кухней. Можно использовать горелку, баллон с газом имелся, а можно и таблетку сухого топлива. Газ пока экономить буду. Этих таблеток целая коробка. Всё что заказывал. Афгани не так и много осталось, но небольшой запас сохранил. Его наверняка не хватит, так я по подобию тех двадцатипятирублёвок сделал полные копии, только номера изменил. Сто штук, две с половиной тысячи. Они в кармане, ещё сто в хранилище с документами и всем что не хочу потерять с вещмешком. Он к слову пуст, я же за покупками иду.

Рынок работал, ну ещё бы, кто бы сомневался. Я в курсе, с какого времени тот начинает работать. Первым делом в овощные ряды. С прапорщиком на эту тему я не говорил, но сверх списка офицерскую палатку купил. Это всё, больше ничего не брал. Да тот и не предлагал, видимо посчитал что выжал из меня всё что можно. Ну что ж, вот и ряды. Только первым делом я купил не овощи, а приметил торговца коврами, и повернул к нему. Что такое холод я уже знаю и морозить себя не хочу, ковры как подстилка отлично подходят, если куда отправят. Спать на голых скалах это то ещё удовольствие. Купил три свёрнутых толстошерстных коврика, длины небольшой, по метру, но если три постелить, то хватит. Ковры для молитв, больше размером не было. Ничего так, красивые. Потом заметил большую овечью шкуру и купил, вот на такой спать можно, вытянувшись во весь рост. Тут ещё один торговец мешки продавал, стопками. Видать сам шьёт. Купил два десятка, и заодно незаметно прибрал ковры и шкуру в хранилище, темно, хотя рынок уже неплохо лампочками и светильниками освещён, но смог это сделать. С двумя мешками и пошёл по рядам. В один мне репчатого лука насыпали, сам перебирал пси-силой, чтобы гнилья не было, в другой вилки капусты. После этого на выход, где в темноте убрал покупки в хранилище. Платил я банкнотой по двадцать пять рублей. Даже сдачу получил, и немало. Вторым заходом с двумя мешками купил моркови и ещё картошки. В рюкзак ссыпал чеснока. Потом полмешка соли взял, перца, специй, я плов собирался приготовить, два казана купил с крышками. Мяса, пол коровьей туши, три захода сделал чтобы вынести, тушу барана, при мне забили и разделали. Из готового мало что было, утро, наготовить ещё не успели, был в харчевне вчерашний плов, заказали, но не всё взяли, осталось, мне его подогрели и убрали в термос, половину объёма занял. Потом местные пельмени, готовых нет, но свежей лепки по объёму один термос взял. Сметаны и молока купил, с тарой выкупил, и местный твёрдый каймак. Сыра две головки. Лепёшек выкупил три десятка стопок, горячих, при мне пекли как раз на завтрак. Также мешочек чёрного индийского чая, три килограмма, и два кувшина с мёдом.