Пути Деоруса

Заперев дверь, юноша выждал несколько минут. Слышавший сидел на кровати, склонив голову, то засыпая, то просыпаясь. Ганнон аккуратно приложил кольцо к его лбу и закрыл глаза. Перед внутренним взором вспыхнул яркий зеленый свет. Слышавший – его имя было Родкар из дома Вертол – упал на перину в оцепенении. «Два дня пролежит: если поторопиться, то времени хватит с запасом», – подумал Ганнон.

Он вновь закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на кольце. Голоса нашептывали ему историю Родкара, его образ наползал поверх собственного лица Ганнона. Кольцо нестерпимо обжигало палец, перед взором непрошенными гостями появлялись разрозненные пергаменты из зала Совета: они тлели и дымились. Юноша вскрикнул и сорвал кольцо. Какое возвышение, когда у него не получается даже сменить личину так, как учили?! Несколько раз вдохнув и выдохнув, он подавил мысли о том, что бывает с теми, кто не справляется с ритуалами или пытается их изменить. Липкий страх отступил вместе с лицами сгинувших друзей, и Ганнон продолжил. В конце концов, старика волнует только результат, и он его получит.

Молодой человек снял и сжал кольцо в кулаке, снова закрыв глаза: в этот раз пергаменты были целы и на своих местах. Он пошел привычным путем, идя по Откликнувшимся к Избраннику и далее – к Видевшим домам. Пока внутренний взор приближался к Слышавшему дому Вертол, хризантемы Неардора превратились в пылающий круг. Ганнон усмирил пламя, обратив его в тлеющие угли. Наяву его кулак разжался, а кольцо плавно поднялось в воздух. После того, как свиток дома Вертол перелетел в светящееся кольцо домов неардо, Ганнон смог прочесть то, что было в нем написано.

Открыв глаза, юноша осмотрел комнату как будто заново. Он подошел к черным квадратам оконных стекол, выходивших в ночной двор. В комнате для благородного господина зажгли сразу несколько свечей, и можно было увидеть свое отражение. Вышло недурно: глянув на лежавшего Слышавшего, Ганнон сравнил одежду, осмотрел редкую светлую бороду, шрам на левой брови – все на месте.

Перстень могли потребовать снять, поэтому нужен был настоящий. Ганнон забрал его у Слышавшего: хорошо, что пальцы не были оцепеневшими, не у всех так получалось. Монету асессора и собственный кинжал он спрятал за изголовьем кровати. Брать ли кинжал Слышавшего? На самом собрании оружие недопустимо, но странно, если бы он проделал всю дорогу без него. Юноша решил не возиться с ремнями и просто переложил клинок с позолоченным перекрестьем и серебряными узорами на лезвии к себе в ножны.

Встав перед дверью, Ганнон прикрыл глаза и прислушался к ощущениям. Недавние воспоминания и манеры Слышавшего стали второй натурой юноши, вытеснив его собственные привычки. «Похоже, отец не многое мне… ему рассказал», – подумал Ганнон, закончив перебирать воспоминания Родкара.

***

Черная Башня возвышалась над горизонтом, соперничая с Двуцветными горами на юго-востоке. Четырехугольная, у основания она имела ширину в пятьсот шагов. Четыре сегмента, каждый уже следующего, стояли друг на друге, делая башню похожей на вытянувшуюся к небу ступенчатую пирамиду. Самый широкий нижний сегмент один был выше Великого Храма Ихариона в Тиарпоре.

На восток от города тянулся колоссальный многоуровневый акведук, идущий от самой реки Адиссы, высотой, как крепостные стены, и сложенный из того же камня. Торговая дорога, как ее называли в Красных землях, вела к Безымянным воротам на северо-западе города. Расширенные и перестроенные, они смотрелись чужеродным телом в древних стенах из огромных плит, опоясывающих город. Многочисленные повозки, груженные зерном, поднимая тучи пыли, исчезали в их голодной пасти.

Слышавший неторопливо шел по древним улицам: почтение, подобающее их истории, не допускало спешки. Вездесущая пыль ручейками струилась по дорогам и вдоль красноватых каменных стен под порывами ветра. Тут и там прыгали вороны, надеясь поживиться. Пожилая женщина, облаченная в темно-синюю накидку-паллу, шла к фонтану, бившему на перекрестке. Завидев ее насупленные брови, толпа детишек, плескавшихся в воде, с криками и смехом разбежались кто куда. Матрона только щелкнула языком и погрозила своей жилистой рукой с синими венами девочке, выглядывавшей из-за стены. Кряхтя, женщина опустилась на колени перед одним из каменных лиц, изо рта которого струилась вода. Пока наполнялась амфора, она шептала известный каждому заговор: «Адисса, ты поила богов своим молоком, теперь благодарю тебя за воду». Юноша припомнил, как то же бормотали слуги, набирая воду прямо из реки Адиссы, что впадала в море во владениях его семьи.

Оказавшись на рынке и вдохнув знакомые ароматы товаров со всего Деоруса, Ганнон инстинктивно попытался ускорить шаг, но кости как будто ударились об оболочку собственного тела – вторая натура – личина Родкара Вертола, накинутая поверх, не позволяла спешить. Видевшие и Слышавшие, окруженные свитой, со скучающим видом обходили прилавки с тканями и драгоценностями. Откормленный на зерне из Дара тучный скот, пригнанный со Ступеней, ждал своей незавидной участи, неардо продавали вино, мед и свечи. Рынок был одновременно оживленным и степенным, как сердцебиение исполинского животного.

Ганнон-Родкар прошел через рынок насквозь и оказался в южной части города. Запутанные улицы не позволяли пройти к нужному месту напрямую. Свернув налево, он очутился на дороге, что шла с юга на север от огромных (не уступающих расширенным Безымянным) Врат Ступеней к Черной Башне. По обе стороны от древнейшей дороги Деоруса были проложены еще две, по которым было позволено ходить простым смертным. На тракт посередине было запрещено ступать даже Видевшим. Над дорогой, словно над рекой, были возведены мосты – единственный способ пересечь ее. Ганнону не нужно было подниматься на мост, он свернул налево и направился в сторону Башни по прилегающей дороге.

Впереди замаячили белые робы, сразу три. В Серебряной Бухте, на родине Родкара, таких людей презрительно называли чайками, как птиц, надеявшихся поживиться, следуя за чем-то большим… Обе личности юноши – и Родкар, и Ганнон – замерли в благоговении. Да, все верно, на том «берегу» также суетились несколько жрецов Ихариона. Посреди главной дороги в сторону ворот плыла фигура в черном балахоне. Ни одного украшения, никаких узоров на одеянии. Лицо было почти скрыто под тяжелым капюшоном, виднелись только губы и подбородок жрицы. Ганнон глубоко дышал и не мог поверить своим глазам. Одна из массивных плит тракта была ниже остальных, и пока одеяние не касалось камней, он смог увидеть пальцы босых ног: жрица и вправду парила над землей!

Вспышка боли вывела Ганнона из оцепенения: служка, увешанный сумками и державший огромную распахнутую книгу, от всей души прошелся по его ногам. Послушник качнулся, чтобы сохранить равновесие, перед глазами промелькнули листы пергамента, на которых аккуратные строки текста сменялись размашистыми и едва читаемыми под сегодняшней датой. Двое жрецов друг за другом врезались в Ганнона и послушника, едва не расплескав чернила, которые нес один из них. Старший жрец приготовился было накинуться на неосторожного встречного, но, разглядев его получше, коротко кивнул и указал на уплывшую немного вперед жрицу. Слышавший понимающе поклонился и жестом пригласил Белых жрецов продолжить путь, посторонившись.

– Подай старые календари, доштормовые! – Донесся до Ганнона голос удалявшегося жреца, который обратился к служке. – И те паломничества, что идут раз в пять лет при смене Лун. – Лысый послушник на ходу вытаскивал свитки из сумки, поддерживая одной рукой прижатый к подбородку тяжеленный фолиант.

Родкар-Ганнон припомнил, как чайки степенно сопровождали те шествия Черных, о которых знали заранее, как будто являясь частью ритуала. Когда-то здесь, в Арватосе, глядя на процессию с одного из мостов среди других благородных господ, отец шептал ему, что паломничества совершались тут задолго до постройки внешней дороги.

***

Селана ярко светила в небе, набирая силу, Валхра стала почти прозрачной. Свернув на очередную извилистую улочку, Ганнон дошел до обветшалого дома, некогда бывшего роскошным особняком. Добротные деревянные балки, хоть и покрылись мхом и плесенью, все еще не давали строению покоситься. Каменное основание стен уже частично скрылось за нанесенным временем песком и грунтом. Двери и ставни сохранились хуже, они едва держались на ржавых петлях. Над входом висел сгнивший деревянный щит, на котором едва можно было различить герб дома, некогда владевшего зданием, в виде зеленого яблока. При приближении юноши с щита спорхнули несколько воронов.

«Дом Явли, Видевшие», – хором подумали обе личности в теле асессора. Вспомнив инструкции отца Вертола, юноша обошел дом сзади и вошел через черневший проем, двери в котором уже не было. Пройдя вглубь здания, в первой комнате, лишенной окон, он различил в полутьме стражника. Гость показал кольцо и представился, часовой принял его кинжал и отворил дверь, комната за которой была ярко освещена и полна людей. Не меньше пятидесяти свечей озаряли зал, и, если бы не открытые окна, выходившие во внутренний двор, присутствующие наверняка бы задохнулись.

Искусная скульптура Адиссы при входе, похоже, была отлита из чистого золота. Повсюду вдоль стен стояли люди, они были безоружны и одеты как простолюдины, но не могли скрыть гвардейской выправки. За роскошно накрытым столом сидели благородные господа из Видевших и Слышавших домов, некоторые стояли поодаль компаниями по двое-трое. В одном из таких кружков стоял лорд Корб, тот самый что хотел заполучить дом Вертол себе в союзники.

Это был статный, широкоплечий Видевший, с длинными седыми волосами, без усов, но с аккуратно постриженной бородой. Увидев новоприбывшего, он лишь кивнул, но не смог сдержать радости, блеснувшей в его карих глазах. Он накрыл указательным пальцем правой руки костяшки левой, и память Родкара заставила Ганнона повторить жест. Корб отвернулся и продолжил разговор. Его собеседник, тощий и бледный, с черными волосами, собранными в хвост, и острой бородкой, окинул юношу подозрительным взглядом.

– Родкар! – Молодой голос заставил Ганнона обернуться. К нему шел ровесник – Видевший, бледный и светловолосый, одетый в синие одежды. Он приветственно улыбался. – Рад, что ты добрался до нас. – Парень обвел взглядом комнату. – Не виделись с самой свадьбы у Акведука!

– Приветствую! – с улыбкой проговорил Ганнон. Пока незнакомец тряс его руку, он отчаянно пытался нащупать воспоминание Родкара об этом человеке. Недавняя память была как на ладони, давние знания тоже. А вот посередине зиял провал. – Славное вышло собрание…

– Славный скандал! – Видевший рассмеялся и, наконец, отпустил руку. – Хотя Изначальным домам прощается многое, не то, что нам, щитоносцам, – вздохнул Видевший.

Перед глазами Ганнона пронеслись гербы на щитах – Успевших Видевших, затем Опоздавших и Искавших Слышавших… да это же все, кроме Изначальных. Личина противилась видению, подступила тошнота. Усилием воли удалось перевести поток мыслей на скандал: Акведук, Изначальный дом… Этого не могло не быть в донесениях… Да, есть!

– Не каждый день женятся на простолюдинках, – ответил Ганнон заждавшемуся собеседнику. Тот с тревогой осматривал Родкара.

– Ты здоров? Тебя аж пот прошиб, – с заботой спросил Видевший, склонив голову набок.

– Да все в порядке. – Ганнон махнул рукой. – Просто дорога была тяжелой, не удалось поспать. Так что там молодожены? Как лорд и леди Гиур?

– Да! – Собеседник снова оживился. – Как я слышал, прекрасно. Новую хозяйку пытался сжить со свету кто-то из дальней родни хозяина, но не удалось. Пару слуг повесили над воротами за попытку отравить девушку. Говорят, она лихо взяла в оборот хозяйство. Хотя что там брать: воля богов, вода бежит себе…

– Неудивительно, что возникли проблемы. Все-таки это неслыханно…

– Не то слово, – Видевший хмыкнул, – но старик честно перебрал все родословные, и все Изначальные так или иначе перемешались с грязными пришлыми, за столько-то веков. – Он с ухмылкой указал на себя. – И это я молчу про Почтенных из Неардора…

«Откликнувшихся, само собой, не считает, – подумал Ганнон. – В конце концов, именно Легион и подрезал крылья старым домам».

– … но ты видел невесту? – увлеченно продолжал лорд. – Как будто из сказок! Золотая кожа, каштановые волосы, карие с золотом глаза…

– Когда это ты успел заглянуть в глаза? – с ухмылкой спросил Ганнон. Видевший коротко хохотнул.

– Ну, это я додумал. – Он развел руками, улыбаясь. – Думаю, старик бы не выбрал другую. Раз уж было из кого. Крестьян-то достаточно. – В его голосе послышалось пренебрежение.

– Но он счел ее достойной…

– Благородство рода или изначальная кровь, это и правда интересно. – Видевший задумался. – Говорят, такие общины только и остались, что к востоку отсюда и до реки. Никогда не думал, что важно разбираться в племенах подданных.

– На Аторе Габха-Илларин тоже так делали и не раз. – Память Родкара из Серебряной Бухты подкинула Ганнону факт о правителях Атора, острова мятежников, что был морскими воротами к настоящим землям Дара.

– И они зовутся Слышавшими! – фыркнул юный лорд. – Благородная леди в том роду одна: та, что была отдана безродному мятежнику в наказание. А теперь там обосновалась Клика! Не говори мне про них, на ком бы там Габха ни женились, они просто мешают грязь с грязью.

Ганнон задумался над ответом, но его выручил собеседник:

– Смотри, гора зашевелилась! Скоро начнется. – Он указал в сторону стола.

Невероятно тучный седой Видевший, с красными от подагры суставами и по-детски пухлым лицом, жадно поглощал гусиную печень, заедая ее мягким белым хлебом. Зажмурившись от удовольствия, он несколько секунд смаковал деликатес, после чего открыл глаза и застучал вилкой по золотому кубку. Голоса постепенно затихли, и собравшиеся повернулись к столу.

– Как старейший из присутствующих здесь благородных господ, – он перевел дыхание, – я имею честь объявить о начале нашего собрания. Позвольте выразить благодарность лорду Хестасу, – невысокий мужчина в зеленых одеждах, с рыжими волосами и острой бородкой, учтиво поклонился, – за прекрасную кухню! – закончил толстяк с улыбкой, послышались смешки. – Зерно для гусей везли с самого севера Гирсоса, пришлось нанять быструю яхту, – сказал рыжий Видевший и с наигранной скромностью потупил взгляд, наслаждаясь моментом. Это был Хестас – глава мятежников. Его слугой притворялся Ганнон, когда был в Арватосе в прошлый раз.

– Это лучшее, что я когда-либо пробовал, боги мне свидетели. Ну и, без сомнения, Тиарпор должен быть разрушен! – громогласно закончил тучный лорд.

Ганнон вздрогнул, а вокруг него раздался хохот. Толстяк, подняв руки насколько смог, продолжил:

– Ну вы же сами жаловались, что я завершаю каждую свою речь этими словами. Вот и получайте! – Улыбаясь, он утер пот со лба и пробасил: – Я, конечно же, благодарю лорда Хестаса за приют нашего собрания, за его лидерство и направляющую руку, – прибавил он уже чуть более серьезным тоном.

Раздался одобрительный гул и звон бокалов. Лорд Хестас подошел к столу и встал во главе.

– Благодарю Вас, лорд Ялус, – произнес он и подал сигнал слуге, который протянул ему несколько листов пергамента. – Я предлагаю начать с разбора некоторых интереснейших строк пересмотренного Диспута, что были справедливо подвергнуты критике учеными мужами, которые милостиво согласились…

Лорд Корб устало прикрыл глаза, не скрывая страдания, но прервал говорящего другой человек. Блондин с длинными усами в оранжевой накидке поверх серой одежды нарочито громко прокашлялся, обратив на себя внимание присутствующих.

– Вы желаете что-то добавить лорд Хестол? – Хестас сложил руки на груди и посмотрел в глаза Слышавшего, бросившего ему вызов.

– Да, если позволите, – произнес блондин. – Мы обсуждаем этот проклятый всеми богами Диспут со времен броска Клики. У этих собак уже успело народиться несколько поколений потомства, и все они служат в Легионе. Какой прок нам принесет неточная формулировка в пересмотре Пакта, что был лишь поводом отнять у нас земли Дара и раздать своим вассалам?

– Позвольте заметить, кузен, – по лицу Хестаса расползалась улыбка, в то время как лорд Хестол сжал кулаки, – что договоры благородных домов, видевших деяния богов, имеют статус священного писания, это – основы мироздания. Если бы ваш грифон не лишился крыльев, – он постучал по узлу, скреплявшему накидку на плече там, где обычно красовалась застежка с гербом, – то вы бы понимали это без дополнительных пояснений.

По залу прокатилась волна перешептываний и вздохов, быстро сменившаяся полной тишиной. Рука Хестола безуспешно искала отсутствующее на поясе оружие. Напряжение нарастало, но после нескольких томительных секунд Слышавший все-таки опустил взгляд, признавая поражение. Корб покачал головой, обратив свой жест к Ялусу, толстяк лишь пожал плечами.

Обсуждение продолжилось, суть претензий к стихотворному тексту, написанному на высоком Део, быстро ускользнула даже от Родкара, не говоря уж о Ганноне. Кажется, наемники из земель старых лордов, что помогали завоевывать Дар, несколько раз были поименованы «воинами», что доказывало незаконность пересмотра Пакта, проведенного после войны за Дар и Марша Легионера.

– В землях Дара весьма ценная находка, – вновь взял слово лорд Хестас. Корб, за время обсуждения сместившийся поближе к Ганнону, стряхнул с себя скуку и внимательно вгляделся в лицо говорившего. Тот заметил взгляд и продолжил: – Она находится в наших руках и приносит нашему делу немалую пользу. Там она и останется под охраной моих людей. В целях безопасности я не в праве рассказать больше, – добавил он, пытаясь перекрыть хор вопросов и возражений. Ганнон услышал недовольный вздох – лорд Корб выглядел крайне разочарованным. «Значит, он может знать об Оружии больше», – отметил про себя юноша.

– К вопросу дорог… – продолжал Хестас. Послышались раздраженные голоса: «Опять?», «Сколько?», «Молковы отродья». – Я знаю, что это неприятно, но важность посланников и их услуг трудно переоценить. Нужно собрать совсем немного – сотню харов.

Пока Ганнон безуспешно пытался представить, на что можно потратить сотню золотых монет, раздались голоса из зала:

– Мы же и так платим им, если они не могут справиться с работой, это их вина!

– Вынужден не согласиться с вами, – отвечал Хестас, пытаясь рассмотреть собеседника, – общение посланников с нами нарушает их маршруты. Поэтому порою им приходится докладывать о состоянии дорог наугад и опаздывать, за это их выгоняют. Наш долг – обеспечить их.

– Или заставить молчать! – выкрикнул еще один голос. Ганнон обратил внимание на лица гвардейцев вдоль стен.

– В таком случае, – Хестас легко улыбнулся, – это моментально станет известно, и с нами больше не станут сотрудничать. Делиться информацией посланники умеют, как вы знаете. – Собравшиеся встретили это замечание смешками.

– А нам бы могли помочь асессоры? – вновь зазвучал первый голос.

– Эта мудрая мысль нас посещала, но пока нам не удалось не то, что купить, но даже вывести на разговор хоть одного, лорд Мерак. – Хестас, наконец, разглядел собеседника. – Если у вас завалялась парочка, дайте мне знать. – Отдельные смешки переросли в общий хохот, а лорд Мерак сконфуженно умолк.

Когда обсуждения завершились, собрание вновь стало похоже на пир. Ганнон ощутил прикосновение к руке.

– Родкар, мой мальчик! – Лорд Корб тепло улыбался, его темноволосый спутник, напротив, был угрюм. – Как же ты вырос! Ты не помнишь меня, но я навещал твоих родителей, когда ты только родился, мы с твоим отцом были очень близки.– Конечно. – Ганнон поклонился. – Он много о вас рассказывал.

Личный слуга Леорика неуверенно подошел к троице, намереваясь что-то сказать хозяину, но тот раздраженно отмахнулся.

– Новый, еще не чувствует момент. – Пояснил Корб, извиняющимся тоном. Темноволосый мужчина недовольно выдохнул. Ганнон же понимающе кивал, припоминая, как передавал прежнему слуге Леорика деньги за предательство. – Позволь представить тебе моего соратника… – продолжал Видевший.

– Это преждевременно. – Высокий голос темноволосого прозвучал холодно и с пренебрежением. Мужчина плавной походкой отошел на несколько шагов и вступил в беседу другой компании.

– Он очень осторожен и прав в этом, – пояснил Корб, положив руку на плечо юноши и отводя его в сторону. – Но я верю, что он сможет помочь нам расшевелить это болото. – Говоря это, Видевший перешел на шепот. – Как поживают твои родители? – продолжил он уже громче.

– Боги милостивы, лорд Корб, они здоровы, – осторожно ответил Ганнон.

– Зови меня Леорик. – Мужчина снисходительно улыбнулся. – Как прошло твое путешествие?

– Спокойное, лорд… Леорик, но я видел Черную жрицу в городе. – Родкар не мог не поделиться таким событием, и Ганнон тоже не удержался.

– Молк меня возьми, ты уверен?! – Глаза Леорика заблестели, он стиснул руку юноши. – Им не время покидать Башню!

– Более чем. – Ганнон похлопал по руке Видевшего, и тот ослабил хватку. – Она летела над землей, а по обе стороны дороги за ней шли чайки, очень удивленные, надо сказать.

– Чайки? – Лорд усмехнулся и потрогал бороду. – Значит, и правда, что-то началось… Нам все-таки придется поговорить с Синдри. – Он указал рукой на своего черноволосого знакомого.

Поманив Родкара, Леорик подошел к своему подозрительному спутнику. Едва начав говорить, Видевший прервался из-за раздавшихся криков и громкого хлопка дверью – лорд Хестол покинул собрание раньше времени.

– Он все-таки не вынес оскорбления, – протянул Леорик, качая головой.

– Ему следовало сохранить лицо, как достойному Слышавшему, – ответил ему Родкар-Ганнон.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.